Альбина Михайловна Ермакова
Альбина Михайловна Ермакова - доярка Елькинского совхоза «Правда», Александровского района, партгрупорг.
Альбина Михайловна Ермакова
В. ДЕМЬЯНЕНКО. Член бюро райкома. 1982 г.
В приемной райкома партии перед началом заседания бюро, как всегда, было много людей. Альбина Михайловна Ермакова, здороваясь почти с каждым, прошла к кабинету первого секретаря. Взгляд ее невольно остановился на девушке, во всей позе которой и во взгляде угадывалось напряжение. «Наверно на прием, — мелькнула мысль. — Совсем как я десять лет назад». И Ермакова прошла в кабинет к столу заседаний, где уже сидели некоторые члены бюро райкома. Заняла привычное место, взяла остро отточенный карандаш, каких в стакане на столе стояло десятка полтора. Да, много воды утекло с тех пор, как впервые она переступила этот порог...
...С того момента, когда Ермакову предупредили о дне заседания бюро, где должны утверждать решение совхозного партсобрания о ее приеме в партию, Альбина потеряла покой. Всегда веселая, подвижная, теперь нет-нет да и остановится в задумчивости. Хотя коммунисты совхоза на собрании единогласно подняли руки, тем самым говоря: «Принять!» — а уж они-то знали ее лучше всех. — Ермакову волновало предстоящее бюро: «А вдруг не достойна? То-то стыда будет...»
Каждый день на ферме и дома задавала себе возможные по ее мнению вопросы и подробно на них отвечала.
— Расскажите, пожалуйста, почему вы стали дояркой?
И она мысленно рассказывала задавшему этот вопрос члену бюро райкома о том, как пришла на ферму.
Хотя родилась и жила до десяти лет Альбина в Александровском районе, семья, где было девять детей, переехала в Амурскую область. Родители надеялись, что им будет легче вывести в люди шестерых сыновей и трех дочерей. Да кто знает, где легче? Далеко на востоке тоже оказалось трудно поднимать многодетную семью: первые послевоенные годы были одинаково тяжелыми и там, где прошли бои, и там, где не горели села и города.
Окончила восемь классов. Отец уговаривал учиться дальше, но Альбина решила уйти из девятого класса на ферму. Считала себя достаточно взрослой: давно уже хотелось приносить матери, как старшие, зарплату, а маленьким — гостинцы. Вот только откладывалось осуществление мечты — поступить в литературный институт... Но ведь это временно...
На ферме все ладилось, хотя и трудно было ухаживать не за одной Мартой, как дома, а сразу за двенадцатью. Потом вышла замуж и решила возвратиться туда, где родилась — на Владимирщину.
Когда приехала в Александровский район, как раз организовывался совхоз «Правда». Сюда и поступила. И снова дояркой.
«Ну что ж, на этот вопрос вроде бы я должна ответить нормально, — подвела итог Ермакова. — Теперь про общественную работу».
Коллектив, естественно, только складывался, еще трудно было судить о людях, но Ермакова выделялась из всех доярок энергией и какой-то притягательной силой — могла всех увлечь за собой. Ни одного собрания не проходило, чтобы она не выступила. Некоторые доярки просили: «Скажи ты, Альбина! У тебя это получается лучше». Ермакова и сама не могла молчать, тем более, что на первых порах недостатков было особенно много. А получалось лучше не только оттого, что умела высказать наболевшее. Говорила от своего имени, но доярки поддерживали, и выходило, что она выступает от всех, кто работает на ферме. Вот почему ее кандидатуру и в депутаты районного совета выдвинули. Да не один раз, а дважды. И здесь тоже была активнее многих — часто выступала на сессиях, тщательно выполняла поручения, активно работала в комиссии.
Готовя ответ на этот вопрос, Ермакова подумала, что многого, конечно, еще не умеет, но в целом и общественную работу вроде бы вела неплохо, главное, — с душой.
«А что сейчас читаете? — обязательно спросит кто-нибудь. — Какие газеты, журналы, книги?» ... Что тут ответить? Конечно, Ахматову. Нет, не только ее, но к стихам Анны Ахматовой Альбина обращается постоянно. Иной раз даже отложит на середине другую книгу, чтобы снова сверить свои мысли и чувства с теми, что остановились, застигнутые врасплох, в строках поэтессы, такой любимой и понятной с юных лет:
Журавль у ветхого колодца.
Над ним, как кипень, облака.
В полях скрипучие болотца
И запах хлеба, и тоска.
И те неяркие просторы,
Где даже голос ветра слаб,
И осуждающие взоры
Спокойных, загорелых баб.
Или:
Заплаканная осень, как вдова
В одеждах черных, все сердца туманит,
Перебирая мужнины слова,
Она рыдать не перестанет.
И будет так, пока тишайший снег
Не сжалится над скорбной и усталой...
Забвенье боли и забвенье нег —
За это жизнь отдать немало.
Многие, кто знает Ермакову, не могут понять, откуда у этого громкого человека такое увлечение интимной и камерной поэзией. На что она сама пожимает плечами: просто стихи Анны Ахматовой перекликаются с ее мыслями, когда хочется разобраться в себе, в жизни. А вообще она предпочитает серьезные книги, в основном классиков. На что-то «легкое» не хочется тратить время, которого у доярки и матери трех дочерей не так уж и много. Да и пользы больше от серьезной, умной книги.
«И уж обязательно спросят о семье, — думала Альбина, представляя дальнейший ход заседания. — Как учатся дети, как относится муж к ее общественной работе?»
Ее плохо живут Ермаковы. Хотя родилась уже третья дочь — Татьяна, что по современным меркам соответствует многодетной семье, сама Альбина успевает все: и на работе, и по дому, и общественные поручения выполнять. Муж помогает.
...Вот так подробно осмысливала свою жизнь Ермакова перед тем, как прийти десять лет назад в райком партии, чтобы услышать мнение лучших коммунистов района о себе. Секретарь парткома совхоза Антонина Ивановна Широкова, когда узнала об этой «подготовке» Ермаковой к бюро, сказала: «Там люди опытные, жизнь знают. Тебе волноваться нечего, все будет хорошо».
Так и вышло, как говорила Широкова — сама опытнейший коммунист, заслуженный человек, давшая Альбине одну из трех рекомендаций в партию.
...Сидя теперь за столом заседаний в кабинете первого секретаря райкома А.Н. Панфилова, Ермакова представила ту девушку, что стояла в приемной. Как сложится ее судьба? Какой будет она лет через десять, ведь с коммуниста спрос особый, трудно придется, это она по себе знает. Ей, например, недолго довелось ждать случая, когда необходимо было проявить характер.
На ферме создали дополнительную группу первотелок. Хорошие животные, словно на подбор, вот только кому доверить их, чтобы получать хорошую отдачу? Бригадир Татьяна Александровна Ильина остановилась на Ермаковой.
Знала Альбина, на что идет: каждую телку надо доить руками, а они не даются с непривычки, причем раздаивать следует бережно, заботливо, ведь от этого зависит — будет ли потом большое молоко или нет. Знала, но согласилась.
Когда отелились первые, то Альбина стала приходить на ферму немного пораньше, чтобы спокойно их подоить. Но потом число отелившихся достигло тридцати, и для нее слились день с ночью. Ничего кроме фермы она не видела — столько времени приходилось отдавать работе. А надо было еще и дом поддерживать. Хотя старшие дочери Марина и Елена вместе с мужем и старались побольше сделать по хозяйству, но все-то на них не переложишь.
Так длилось почти полгода. Если бы не подруги, которые помогали Альбине, вряд ли выдержала бы она это испытание, не надаивала бы от каждой первотелки по двенадцать с лишним килограммов. Теперь приятно вспоминать, что удалось пройти через такие трудности.
В том же году легло на плечи Ермаковой новое серьезное испытание. Не успела, что называется, дух перевести от трудностей на ферме, только работа вошла в ритм, пришлось с головой окунуться в совершенно незнакомое дело — коммунисты избрали ее партгрупоргом. Сознавала, что такое доверие почетно, но опасалась отсутствия опыта, ведь она не знала, ни как собрания готовить, ни как протоколы оформлять, да мало ли загадок в ведении партийных дел.
Зато оценила силу партийной группы, когда пришлось отстаивать интересы животноводов перед руководителями совхоза. В Елькинском отделении взялись построить кормоцех. Дело нужное, хотя по тем временам еще было новым. Возвели стены, сделали крышу. Ермакова не раз читала в газетах, слышала на совещаниях в районе о повышении надоев при кормлении коров приготовленными кормами, на ферме все ожидали с нетерпением пуска цеха, мечтали о больших надоях. Но зря. Дело застопорилось.
Животноводы, когда поняли, что необходимо улучшать работу соответствующих совхозных служб, стали выступать на собраниях с критикой. В ответ — ссылки на объективные причины. И тогда Ермакова, в то время уже член обкома партии, решила высказать претензии к руководству совхоза на областном партийном активе.
А через два года было еще одно, уже совхозное партсобрание, где она сказала, что если бы не построенный кормоцех, то в условиях двух последних зимовок десятой пятилетки дояркам не удалось бы не только получить по тысяче центнеров молока от закрепленных групп коров, но не известно, сохранили бы они поголовье от падежа.
В силе партгруппы убедились многие, поэтому численность ее стала расти. Лучшую доярку Нину Лаврову, техника Татьяну Крылову, доярку Нину Туманову и других принимали в партию уже при Ермаковой. В ее боевитости, и в первую очередь, в принципиальности самого партгрупорга, убедились не только коммунисты «Правды», но и всего района. Об этом лишний раз свидетельствует их решение послать на XXVI съезд КПСС от своей партийной организации доярку елькинской фермы Альбину Михайловну Ермакову.
...Заседание бюро райкома начиналось, как всегда, с вопроса о приеме в партию. Стихли разговоры между членами бюро. Сейчас в кабинет войдет человек, который изъявил желание стать коммунистом. Альбина Михайловна решила для себя, какой вопрос задаст она той девушке, что напряженно ожидает в приемной этого ответственнейшего в жизни момента...
Елькино — деревня в Александровском районе Владимирской области России, входит в состав Андреевского сельского поселения.
Деревня расположена в 4 км на восток от города Александрова на автодороге Александров — Владимир.
До революции село входило в состав Александровской волости Александровского уезда.
В годы Советской власти - центр Елькинского сельсовета.
Численность населения: в 1859 г. – 70 чел., в 1905 г. – 84 чел., 1926 г. – 118 чел., в 2002 г. – 305 чел., в 2010 г. – 420 чел.
|
