Уляхино — деревня в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области России, административный центр Уляхинского сельского поселения. Деревня расположена в 37 км на юг от Гусь-Хрустального, в 18 км на юго-восток от ж/д станция Курлово на линии Владимир—Тумская.
До революции в составе Парахинской волости Касимовского уезда Рязанской губернии, с 1926 года — в составе Парахинской волости Гусевского уезда Владимирской губернии. С 1929 года деревня являлась центром Уляхинского сельсовета Гусь-Хрустального района Владимирского округа Ивановской Промышленной области, с 1935 года — в составе Курловского района Ивановской области, с 1944 года — в составе Владимирской области.
В годы Советской власти в деревне Уляхино располагалась центральная усадьба колхоза им. 16 годовщины Октября. В 1956 г. Гинин Степан Петрович был назначен председателем колхоза имени 16-й годовщины Октября Гусь-Хрустального района. К его назначению в колхозе сменилось тридцать председателей. До него предшественники не знали, как удержать колхозников, как людей организовать, чтобы их труд превратился в богатство. По земле Степан Петрович хозяйство не выбирал, потому что в этом ничего не понимал. На тот момент он не мог отличить овёс от ячменя, смотрел исключительно с точки зрения экономики. В колхоз его, как нового председателя, сопровождал директор МТС Степан Степанович Калинин - дядька солидный, с нижегородским говором. Мещёра - край лесной, болотистый. Трактором доехали до деревни Сивцево, дальше четыре с половиной километра шли пешком. Было это 4 ноября 1956 года. Шёл лёгкий снежок, земля ещё не заморожена. Степан - в сапогах, галифе. Прошли мимо колхоза имени лётчика Молокова. В деревне - мёртвая тишина. Если сено, дрова заготовлены и колодец рядом, остаётся только ухаживать за скотиной. Керосин, соль, спички, муку в деревню обязательно завозили. За этим строго следило государство. Вот такая в то время была жизнь на селе. Собрание проводили по деревням: Трушнино, Ильичёвка, Уляхино. Мужики все были в отходе. Причём, и женщины некоторые уходили на заработки. В деревнях оставались одни старики, инвалиды и женщины, у которых малые дети. Собрать народ удалось не сразу. Колхозники относились к назначению очередного - тридцать первого председателя с недоверием. Последний председатель сбежал три недели назад, даже забыв вынуть из кармана колхозную печать. - Наконец бригадир в Трушкино сумел собрать людей. В избе на полу разместились, кто лёжа, кто сидя. Нас со Степаном Степановичем Калининым посадили за стол на лавку. Женщины все такие живые, хохочут, смотрят на нас с весёлым интересом, - мол, временщики приехали. Послышались возгласы: «Ну а ты, председатель, надолго? Никак ты у нас тридцать первым берёшься верховодить. Шёл бы ты, пока не поздно, куда и сам знаешь! И провожать бы не пришлось». Смех в избе, шуточки беззастенчивые. Я так внутренне оробел, что не знаю, как себя вести. «Ну, - думаю, - посмотрим, что будет». С.С. Калинин начал меня представлять: «Вы знаете, бабы, кого я вам привёз?» И, выговаривая чётко каждую букву и особым говором, произнёс: «Хинина». Голосу Степана Степановича внушительный, да и сам он мужчина представительный, ещё не старый, но рано поседевший, симпатичный, невысокого роста. Он стал рассказывать о том, как колхозу повезло: впервые в районе будет председатель с высшим образованием. «Закончил пле-ха-нов-ский институт», - произнёс он, растягивая слово по слогам. Сказал, что председатель направлен сюда как тридцатитысячник, зарплату будет получать от государства и отвечать перед государством в течение двух лет за положение дел в хозяйстве. В избе послышалось: «О! О!» Одна смелая колхозница спрашивает: «Ну что, бабы, берём этого мужика? А наши мужики приедут, они нам не надают?» В избе снова хохот. Женщины меня пытают: «А баб ты любишь?» Я говорю: «Люблю». Опять все засмеялись. Спросили, женат ли я. «Женат», - отвечаю. Жена у меня должна была скоро родить. Я рассказал о себе: откуда родом, где работал. Проголосовали - должен же кто-то за круглую печать колхоза отвечать. Потом в Уляхино собрание провели. В Ильичёвке народ так и не собрался. Председатель сельсовета поселил меня к женщине, в доме у которой кроме железной кровати с матрасом без всякого белья, скамейки, чугунков с ухватами, ничего больше не было. Она пустила меня на квартиру, но я видел, что в душе у неё идёт война: ей стыдно из-за собственной бедности. Живя одна, она как-то смирилась с этим. А когда чужой человек появился, ей стало неудобно. Я почувствовал, что нельзя мне здесь оставаться. На другой день обратился с просьбой о переселении к кладовщице. Она удивилась: «Что это вас туда поселили? Иль председатель не понравился новый! Я переговорю с бабой Лушей. У неё сын - тракторист в МТС, дочка работает на ферме, отдельно живёт. Ещё сын работает в хозяйстве. Другая дочка в Гусе живёт». Баба Луша взяла меня на квартиру, встретив со словами: «Ну вот... Новый председатель. Что ж, раз пришёл, живи. Не в тесноте, да не в обиде. В большой комнате будешь спать». Мне уют этой крестьянской избы понравился: обыкновенная русская печка, ступени деревенской архитектуры, тесовые перегородки внутри дома, все комнаты отдельно расположены. Всё чистенько, аккуратненько. Из русской печки по избе распространялся приятный запах щей. Я любил солянку с капустой, чуть-чуть приправленную сахаром и лимончиком. Попросил бабу Лушу так приготовить. Она сделала даже лучше, чем я ожидал. Причём, приготовлено было в печи в чугунке, а сверху - пеночка. Обедал я у бабы Луши. Что для себя она готовила, то и для меня. Деньги никакие не брала. Говорит: «Не объешь». Сначала мне даже неудобно как-то было: получалось что-то вроде взятки. Потом мы нашли общий язык: я, чем мог, помогал по хозяйству и, кажется, в долгу не оставался. У бабы Луши я жил где-то год. Потом она стала болеть, и сын предложил переселиться к его сестре - дочери бабы Луши. Должен сказать, что это была большая замечательная семья.
Правление колхоза. Уляхино. 1956 г.
Правление колхоза находилось в небольшой избушке. За огородочкой сидели бухгалтер и кассирша. Здесь же находился завхоз дед Данил и привязанный только что стельный телёнок. Мне отдельную комнату выделили с печкой-голландкой. На стол и скамейку было постлано зелёное сукно. Когда я пришёл, в комнате грелась, обтирая животом печку, дородная женщина. Она вышла, я спросил у деда Данила: «Это что за баба?» - «Ты что, - говорит дед, - это агроном из МТС. Её все боятся!» Я сказал: «Мы её прогоним, чтоб не боялись». Колхозное хозяйство состояло из ста семидесяти девяти коров, пятидесяти девяти свиней, сорока пяти овец, десяти лошадей и шестидесяти кур, в том числе двадцати двух петухов. И весь годовой доход составлял двадцать тысяч рублей. Техника - в МТС. Школ в деревнях не было, дети учились по домам: день - в одной избе, день - в другой. А в Уляхино - школа с четырёхгодичным обучением. Жителей же было много. Одних мужиков - четыреста человек. За работу колхозникам платили сеном и травой для скота. Больше они ничего от хозяйства не получали. Каждый сам для себя был добытчиком, поэтому крестьяне жили отходничеством: уезжали зарабатывать на стороне - кто лес валить, кто торф промышлять, кто избы строить. Возвращались только на сезон, чтоб сена накосить, дров в лесу заготовить. Семьи жили за счёт своего скота и своего огорода. Я посмотрел на это и задумался над тем, как бы сделать, чтоб люди дома заработали и ещё что-то осталось бы в колхозе для развития. Решил определить немногих лошадей, что были в хозяйстве, на соседнее предприятие на извоз. Возницы на время становились заводскими рабочими. Там им зарплату платили. А за использование лошадей получает колхоз. Невелики, но уже деньги, да и мужикам не в отход уходить, а возле дома трудиться. Денег всё же мало. А надо коровник подлатать, за удобрения расплатиться, кормов прикупить. Скорые деньги могли б дать только товары, которые пошли бы сразу на рынок. Решил, что можно мётлы и веники вязать, черенки для грабель, лопат, топорища делать. Из газет я вычитывал, что где требуется, в чём у людей нужда. Тогда Госплан не занимался этими делами. Цена за черенки, топорища была очень хорошая. А в колхозе лес-то - даром, бери сколько хочешь. Поначалу колхозники не хотели идти в лес. Никто не верил, что за это станут платить деньги. Но когда начали зарабатывать, поняли, что не нужно для этого покидать дом, деревню, колхоз: руки и здесь пригодятся. А когда ты при доме, и огородишко не сиротлив, и домашняя скотина не впроголодь. Мы заработали за зиму триста тысяч рублей. Всем на трудодень я выдал по три рубля. Мужики, что в отходе были, заработали по пять рублей в день. Драки, ругань по домам пошла: «Уехал! Да что ты привёз! Только всё пьёшь! Я вот дома заработала», - ругались бабы. Антагонизм между мужьями и жёнами начался, который в итоге перешёл на меня. Как-то весной перед обедом в правление пришёл сын бабы Луши Сергей. Никогда не приходил, а тут говорит: «Пойдём, Петрович, на обед». Он меня ведёт посередине дороги. Пришли к бабе Луше, пообедали. На работу Сергей опять со мной пошёл. Тут дед Данил бежит, говорит: «Трёх поросят на ферме топором зарубили». Я не стал долго разбираться в том, кто это сделал и зачем. Позже стало ясно. За зиму я организовал мастерские, где мужики точили топорища, ручки к лопатам, к топорам, к напильникам. Те колхозники, которые не могли уйти в отход, заработали больше тех, кто уходил. Они приехали почти пустые, а в колхозе мужики получили по пять рублей на трудодень. Между ними произошла ссора. Виноватым оказался я. Хотели меня топором стукнуть. Сергей знал об этом и поэтому сопровождал меня, специально вёл меня посередине улицы, а не по порядку. Я потом узнал, кто были эти люди. Сергей мне говорит: «Надо в милицию заявить». Я запретил: «Нельзя этого делать. Ты ничего не знаешь, и я ничего не знаю. Никаких разговоров чтоб на эту тему не было». Я понимал, что заявить в милицию, это значит людей посадить в тюрьму. Если же я начну наказывать, люди никогда со мной не смирятся. Война продолжится. Я этого не стал делать, считая враждебные настроения временной вспышкой. Когда люди поймут, что мастерские созданы в их интересах, они примкнут к новому делу. Всё утихло. Свиней мы зарезали, мясо продали. Честно говоря, начиная работать председателем, в сельском хозяйстве я совсем не разбирался. Но у меня было два хороших бригадира - две подруги Шестаковы. Они знали, что и как делать, наряды раздавали. Практически, технологией производства они управляли, а я у них учился. Весной открыли бурты, а картошка сгнила. Агроном свалила вину на меня. Звоню секретарю парткома МТС Михаилу Осиповичу Люлько и прошу убрать этого агронома: «Мне такой агроном не нужен. У нас есть люди, которые знают дело лучше и животом зимой печки не обтирают. Картошку прозевал, теперь говорит, что я виноват. А я в хозяйстве с ноября месяца. Или вы её уберёте, или я ухожу! Мне такие люди, которые ничего не делают, имеют власть и ни за что не отвечают, не нужны. Я буду один за всё отвечать. Меня направили сюда на работу, управлять, так позвольте хозяйствовать, чтоб не быть тридцать вторым». И агронома убрали. Колхозники со своих дворов картошку на семена собрали. И мы посадили столько, сколько нужно. Это был очень серьёзный момент в моей хозяйственной жизни. «Хорошо, - думаю. - У людей зла на меня нет. Надо работать дальше». Но на этом проблемы не кончились. После того, как люди начали понимать, что можно заработать деньги дома, и перестали уходить их колхоза, против меня объединились бригадиры, которые возили людей в отход. Бригадир в артели - царь и бог: от его сметки и расторопности зависела будущая работа и заработок. Самому же ни за топор, ни за лопату браться не надо. Его забота - выгодное дело найти. Это были авторитетные, солидные мужики в деревне. Они не хотели терять власть над людьми. Я знал, что страсти кипят. Как-то вечером провожу правление. Света тогда ещё не было, работали при лампах. Дед Данил предупредил: «Степан Петрович, ты поосторожней сегодня. Иван Семёнович что-то бурлит серьёзно - с ружьём ходит». Иван Семёнович был инвалидом Отечественной войны, без одной ноги. Его можно было возбудить по любому поводу. Я говорю деду Даниле: «Ладно! Пустое дело». Идёт собрание. Заходит Иван Семёнович с ружьём и явно с нехорошими намерениями. Все замерли. Я лампу моментально погасил, стало темно. Все начали расходиться, и я ушёл. На следующий день Иван Семёнович приходит ко мне: «Ну, Петрович, ты меня спас. Напоили меня, суки». Я говорю: «Ладно, Иван Семёнович, забыли. Ты фронтовик, я - фронтовик. Я цел остался, ты - инвалид. Это беда. Я тебя очень уважаю». Он заверил, что такого больше не будет. С местными властями тоже было не всё просто. Проходит какое-то время. Ранняя весна. На очередном собрании почувствовал: не всё ладно. Пригласил к себе в гости председателя сельского совета Михаила Михайловича Захарова - одного из тех, кто вызвал беспокойство. «Ты не спеши, - говорю. - Нам есть ещё, о чём поговорить. Зайдём ко мне, чайку попьём и вопросы порешаем». Он никак не хотел идти. «Слушай, - говорю, - я заказал бабе Луше ужин. Пойдём, я тебя приглашаю». В общем, я его затащил. Пришли. У бабы Луши дома светло. На столе у окна две лампы горят. Сели мы с председателем сельсовета, самогоночки выпили понемножку. Он всё от окна отодвигается. Я говорю: «Ты чего неудобно так сидишь?» - «Да так», - отвечает. Посидели мы с полчасика, и вдруг раздался звон стекла, грохот выстрела, и пуля, пролетев мимо, ударила в оконный переплёт. Я ощупал себя - вроде цел, бровь только слегка стеклом поранило. Баба Луша закричала: «Убили, убили!» Я вышел на кухню, говорю: «Никого не убили, баба Луша. Откуда ты взяла, что меня убить собрались?» А председатель сельсовета как упал на пол, так и лежит. «Ещё, - говорит, - стрелять будут». Я сказал: «Не будут. Пойдём к Михаилу Михайловичу, ружьё отбирать будем». Он дрожит: «Не пойду. Я тут ночевать буду». Я его поднял. О том, кто стрелял, я догадался. Пришли к тому дому. «Стучи, - говорю, - мне не откроют». Он постучал. Женщина открыла. Я председателя сельсовета толкнул вперёд, сам за ним вошёл. Удивился: в избе четыре лавки вдоль стен, больше ничего нет. Не много же скопил себе мужичок в дальних странствиях! Чутьё меня не подвело. Мужик на печке лежит, весь дрожит. Я его тронул - под ним ружьё. И дуло ещё порохом пахнет. Я говорю: «Бери ружьё, одевайся, да потеплей - холодно будет». Он ни звука не произнёс, оделся. Я довёл его до речки, взял ружьё. Он спрашивает: «Стрелять будешь?» Я ружьё бросил в омут и сказал мужику, чтоб убирался отсюда побыстрей. «Если, - говорю, - до утра не уйдёшь, завтра же за тобой придут и заберут за покушение. А тебя не будет, и дела не будет». Он посмотрел на меня, перекрестился и пошёл. Его полгода не было. Он тоже был инвалидом войны, ранение имел в лёгкое. На следующий день к вечеру приехала милиция на лошадях. Стали людей спрашивать о стрельбе. А до этого в соседнем колхозе Окатово тоже через окно стреляли в председателя Никитина. Ранили его и маленькую внучку, с которой он сидел на кровати. Там было заведено уголовное дело на стрелявшего. Я же бабе Луше наказал: «Ты ничего не знаешь!» А милиции говорю: «Да, была стрельба: охотники пьяные шли по деревне, стреляли и песни орали. Я как раз у окна сидел и видел, и слышал это». Подполковник засмеялся: «Ну ладно, давай так и запишем». На утро вся деревня уже обо всём знала. Директор школы Яков Павлович Гусенков до меня был главной властью на селе. К нему, как к самому образованному человеку, все обращались за справками, за юридической консультацией - он всем был нужен. Я пришёл и вырвал у него из рук власть над людьми. К нему перестали обращаться. Местным властям страшно было допустить, чтоб люди не стали в отход ходить: совсем другое отношение к ним будет, зависимость от них отпадёт. Умный человек понял бы, что жизнь меняется, надо войти в новую струю и быть полезным. Прежние власти не хотели ничего нового. Раньше председатель колхоза спрашивал у местных руководителей, что делать и как быть. А новый председатель никого не спрашивает, а собирает правление и советуется с людьми, решает их вопросы. Те, кто был не заинтересован в колхозном деле, настраивали против меня легко поддающихся, недовольных чем либо людей. Председатель сельского Совета и сельская интеллигенция были первыми противниками того, чтобы провести в хозяйство электричество, были против газификации колхоза, и последними позволили к себе в дома провести газ, хотя это было бесплатно. Я к этим настроениям относился без страха, считая их естественными элементами жизни. Не так-то просто оторвать людей от привычного образа жизни. Отходничество было вековым ярмом крестьянства. Никто не понимал, а самое главное - никто не верил, что можно жить по-другому. Вот поэтому были случаи противления. Они были не столько проявлением ненависти людей, сколько непониманием того, как жить дальше и как сохранить то, к чему они привыкли. И поэтому случаи эти ненаказуемы. Это элементарная защита людьми своей жизни. Я считал это естественным, и поэтому никакой обиды на людей у меня не было. Первые два года неприятия для хозяйства были непростым временем. Но дело шло. Буквально на третий год построенный на веники двухъярусный птичник стал давать двести пятьдесят тысяч яиц в год. Мы выполнили план по яйцу за всю пятилетку и за весь район. Удои выросли вдвое. Гречу сеяли, лён начали сеять. Греча очень серьёзная культура. Во-первых, она боится всяких удобрений. Во-вторых, греча созревает неодновременно. Сначала верхняя часть семян, потом нижняя. Надо так собрать урожай, чтоб верхние сохранились и нижние два этапа были в зерне. Если убирать механизированно, верхние спелые зерна осыпаются, остаётся маленький урожай. Мы убирали гречу вручную. У нас были полные амбары зерна. Но всё забирало государство. Платили гроши. Со льном получалось хорошо. Мы собирали тристу, вылёживали на снегу, отмачивали её, потом собирали в снопы, и эту тристу возили на лошадях в Туму, Лихунино Рязанской области на льнозавод. За это нам хорошие деньги давали, ещё и масло, и сахар. Люди были заинтересованы работать. Мы купили льнотеребилки. И когда приобрели оборудование, что-то поменялось в политике, были ликвидированы льготы. Льном стало заниматься невыгодно, и мы потеряли всё производство. Появились другие политические направления в сельском хозяйстве: требовалось больше зерна. Надо было сеять озимые культуры. К 1959-му году в районе уже перестали говорить о колхозе «16-й годовщины Октября» как об отстающем и присоединили к нам совсем слабый колхоз, состоящий из трёх деревень. Забегая вперёд, скажу, что в 1974-м году присоединили ещё колхоз, а в 1979-м - ещё два отстающих хозяйства. Всего к моменту перестройки в хозяйстве насчитывалось двадцать деревень. В 1959-м году колхоз одним из первых в районе, области и Союзе перешёл с трудодня на денежную оплату труда, стал рассчитываться с государством за ссуды, полученные ранее. От нужды хозяйство медленно шло к настоящему достатку, начало выравниваться, становиться на собственные ноги. Но со стороны контролирующих, инспектирующих, руководящих и прочих инстанций стало объектом более пристального внимания. Я должен был отвечать то за прорвавшуюся колхозную плотину, то за размытые дождями посевы картофеля, то за оборудование льнозавода, неведомо когда и кем подвешенного на баланс колхоза. Бывало, приходилось ночевать в скирдах, а не дома, опасаясь быть увезённым в «район». Были угрозы: «Всё равно посадим, не сегодня, так завтра». А когда мужики почувствовали всю силу нового колхоза, уже всем сходом отбивали меня от очередного «повышения». Чем больше крепло хозяйство, тем, как это ни странно, становилось оно неугоднее. Если председатель проводит свою политику: не в спущенное по инструкции свыше время сеет, да к тому же не то сеет, не то и не там строит, не так и не туда деньги вкладывает - кто же это станет терпеть? Отсюда - выговоры, предупреждения, угрозы за самоуправство. Период для колхоза был не самым лёгким, но мы выстояли. За шесть лет колхоз увеличил поголовье коров в пять раз, сдачу мяса - в двадцать семь раз, картофеля - в двадцать раз. Из поколения в поколение в деревне крестьяне являлись ткачами, кожевниками, сапожниками, слесарями, ножовщиками и т.д. Полевые работы возможны только в течение ста тридцати-ста пятидесяти дней в году. Не секрет, что мясо и молоко обходятся хозяйству дороже тех денег, что колхоз выручает за них. Как ни крути, мещёрское хозяйство не может быть рентабельным, если не поддерживает себя экономически за счёт промыслов. Люди, занятые в колхозном цехе, - резерв для полевых работ в период страды. Они двести семь дней в году отдают промышленности, а восемьдесят девять - сельскохозяйственным работам. Мы сами финансировали убыточность сельского хозяйственного производства за счёт подсобных промыслов. В самом начале в Курлове, на территории ликвидированной МТС, организовали цех по изготовлению резиновых сапог. Для работы требовалась электроэнергия, а в колхозе её ещё не было. У себя в колхозе организовали деревообделочный цех. Крестьяне этих мест издавна считались хорошими плотниками и столярами. В начале для организации цеха не было ни помещения, ни оборудования. На первых порах восемь колхозников работали в заброшенном старом сарае. С помощью районных организаций приобрели четыре ножных токарных станка. Делали оглобли, санный полоз, двери, оконные рамы и переплёты, доски для настила полов. В первый же год существования цех выпустил продукции на одиннадцать тысяч рублей, которые полностью использовали на расширение производства. В 1961-м году стали повсеместно закрывать промыслы. Считалось, что в селе должны заниматься только землёй. Тридцати двум семьям пришлось покинуть колхоз за неимением работы. Опять мужик должен был идти в отход, а молодёжь искать счастья в городе. Колхоз же лишался дополнительных источников дохода. Не стало денег на оплату труда, строительство новых ферм, покупку техники. На меня завели уголовное дело. Письмо Н.С. Хрущеву. «Товарищу Н.С. Хрущёву… Приведём пример из жизни нашего колхоза. С 1959 года у нас имелось побочное производство, где было занято около 70 человек колхозников. Производство работало на отходах промышленных предприятий. За 3 года работы предприятия наш колхоз укрепил свою экономическую базу, поднял материальную заинтересованность колхозников, добился общего подъёма урожайности, резко повысил продуктивность животноводства, построил ряд добротных животноводческих помещений, приобрёл значительное количество техники и удобрений и занимается строительством общественно-бытовых и культурных учреждений. В ноябре 1961 года по решению вышестоящих органов было закрыто наше производство, имеющее оборудование и сырьё. Причём, в плане колхозной семилетки нами были заложены денежные доходы этого производства на восстановление основного сельскохозяйственного производства. Прошу разрешить нам иметь упомянутое производство, где мы можем занять избыточную рабочую силу и получать необходимые для дальнейшего развития сельского хозяйства денежные средства. Прошу также дать разъяснение по затронутому вопросу. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ОПЫТНО-ПОКАЗАТЕЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА ИМ. 16 ГОДОВЩИНЫ ОКТЯБРЯ (ГИНИН) Владимирская область, Курловский район, п/о Аксёново». Мартовский Пленум ЦК КПСС 1965-го года исправил ошибку. Промыслы вновь обрели право на жизнь. С 1963 года Уляхино— в составе Гусь-Хрустального района. В колхозе на промышленной основе организовано три цеха. Это - деревообделочный, галантерейный и по изготовлению масляной краски. «В 1964 году появились первые токарные станки с механическим приводом, пилорама, циркулярная пила и некоторое другое оборудование. Деревообделочный цех рос с каждым годом. В настоящее время он расположен в удобных помещениях, оснащён современными машинами. Сейчас в нём свыше 30 различных станков - токарных, фрезерных, копировально-фрезерных и др. По заказам «Союзстройинструмента» Государственного Комитета Совета Министров СССР по материально-техническому снабжению цех изготавливает ручки к лопатам и напильникам, топорища, штукатурную дрань и штакетник; для потребительской кооперации - подрозетники, оглобли, санные полозья. Строительным управлениям поставляет двери, оконные рамы и переплёты, доски для настила полов. Ежегодно деревообделочники артели перерабатывают до 8 тыс. кубометров древесины, которая поступает из фондов областных коопераций, за счёт санитарных вырубок в местных государственных лесах и плановой рубки в колхозных. Деловую древесину хозяйство заготавливает и на участках, выделенных райисполкомом на дрова школам, медицинским и административным учреждениям. Заготавливается лес специальной бригадой из 12 человек. За ней закреплены тракторы, лесовозы, бензопилы «Дружба» и др. В цехе люди трудятся небольшими группами. Каждая специализируется на выпуске определённых изделий. Группами руководят опытные мастера. Здесь сейчас занято 40 человек» (Журнал «ВДНХ СССР». 1970. № 1). «Колхоз выращивает, изготовляет. Рассказывает С.П. Гинин, председатель колхоза им. 16-й годовщины Октября Владимирской области Когда был организован галантерейный цех, на первых порах здесь изготовляли клеёнку, фартуки, скатерти, занавески из пластиката с цветным трафаретом. Потом наладили производство ремешков для часов, галстуков, хозяйственных сумок из полиэтиленовой нити разных цветов и рисунков. В цехе более 30 машин - кругловязальные, шнековые, мотальные, по растяжке нити, швейные. В коллективе - 70 человек. Их труд организован в три смены. Сбыт готовой продукции осуществляем через Ивановскую базу Роскооппромторга. Руководители базы присылали к нам своих представителей, которые помогли поднять культуру производства, наладить выпуск более качественных и красивых галантерейных изделий, пользующихся большим спросом покупателей. Деловые контакты, установленные с Ивановской базой, крепнут, совершенствуются и способствуют развитию подсобных промыслов в колхозе. Сейчас, учитывая рекомендации работников потребительской кооперации, колхоз ведёт подготовку к выпуску сувениров, кулонов, летних товаров широкого потребления. Не без помощи потребительской кооперации наладили мы и производство краски разных цветов, тонов и оттенков. Цех по изготовлению масляных красок находится в районе Красного посёлка. За последние годы здесь вырос целый комплекс новостроек: введены в строй два производственных здания, складские помещения, электроподстанция, компрессорная, водонапорная башня, котельная, водопровод и теплотрасса. В одном из производственных зданий установлено двадцать единиц оборудования по изготовлению масляных красок. Продукцию отправляем селу по нарядам кооперативных организаций.
В другом здании изготовляют тару под краску из полиэтиленовой глыбы, которую на специальных машинах дробят в крупу. Из подготовленного сырья на станках выдувают банки – до 3 тыс. в сутки. В ближайшее время их суточный выпуск достигнет 5-6 тысяч
Сейчас 90 человек, работающих в этом цехе в три смены, производят 170 т. краски в месяц» (Журнал «Советская потребительская кооперация». 1971. № 8). Чтобы сделать краску, надо иметь олифу, красители, нужны станки, оборудование, банки, ёмкости. При советской власти исключительно всё выдавалось по фондам. Мы обошли эту систему, организовав законный рынок. На Северном Кавказе сеют семечки. Все колхозы нуждались в деньгах. Я контрактовал у них на корню весной урожай посева этого года и давал деньги. Осенью они убирали семечки. Я заключал контракт с жирокомбинатом на переработку семян. Ко мне семечки не поступали, их сразу отправляли на комбинат, где перерабатывали в масло. А масло отправлялось на химзаводы, где из него делали олифу, которая потом цистернами поступала к нам. Жирокомбинатам был выгоден этот контракт, так как на олифу можно было использовать некачественное масло. Мы изготавливали краску и продавали. Заявки были как по области, так и из других регионов. Причём, наши цены были ниже государственных, а качество продукции - не хуже. Работы в колхозе всем хватало. Мы строили фермы, дома стали строить. Сорок человек было только в бригаде строителей. Пилорам тогда ещё не было, а пилить доски наши мастера не умели. Я приглашал специалистов со стороны. Потом стали нужны каменщики. Наши мужики умели лишь топорами с деревом работать, а с кирпичом, с бетоном не могли. Я приглашал других людей, наши строители обижались: «Степан Петрович, ты им отдаёшь нашу работу». Я им говорил: «С вами будет медленно. Нам надо много и быстро. А работы на всех хватит. Только, ребята, давайте трудитесь. Сначала научитесь у специалистов, потом сами будете делать». Появились первые каменные новостройки: столовая, магазин, бытовые мастерские, поликлиника, детский комбинат, средняя школа, дом культуры, жилые дома. Только за два года более тридцати юношей и девушек вернулись в колхоз. Девятнадцать выпускников школы остались работать в колхозе. Мы занимались промышленным производством не в ущерб основному сельскому делу. По всем видам сельхозработ у нас были хорошие показатели. За каждую пятилетку мы выполняли две пятилетки по молоку, по мясу, по развитию животноводства, по строительству. В хозяйстве было тысяча шестьсот коров. Три молоковоза круглые сутки возили молоко на молокозавод. Тысячу тонн мяса продавали. И причём не только мы так развивались, в целом по стране шло развитие. Но мы работали лучше других, потому что обращали внимание и на технологию, и на экономику. Организовав промышленные цеха, мы имели огромную прибыль. Доярки получали по шестьсот пятьдесят рублей в месяц, когда у министра зарплата была четыреста пятьдесят рублей. В конце года почти все получали вторую заработную плату. Моя средняя зарплата составляла тысячу рублей в месяц. Это в то время, когда колбаса стоила шесть-семь рублей. И мы развивали хозяйство: провели водопровод, газ, высоковольтные электролинии, канализацию, построили очистные сооружения, асфальтированные дороги. Это всё за деньги нашего хозяйства. Сейчас в связи с новыми законами это всё присвоило себе государство. И за пользование тем, что нами же построено, нас ещё обкладывают налогами.
Колхозные бригады на строительстве Новое Уляхино. 1975-1986 гг.
Школа
Мы учили в институтах и техникумах сто двадцать молодых ребят и девчат, выплачивая им стипендию. Взяли за правило устраивать встречи «За круглым столом» с комсомольским активом, помогая ребятам решать дела молодёжные. Когда я пришёл сюда работать, школа была четырёхлетняя. Учитель Георгий Никифорович Играш посылал детей за чекушками спиртного в магазин. Это мне очень не понравилось. Директор школы Яков Павлович Гусенков тоже любитель выпить. Но в нём было что-то барское, высокомерное, человек он был образованный, грамотный, имел огромное влияние на жителей деревни, потому что безграмотность населения была полнейшая. За советом, за тем, как справки писать, обращались к Якову Павловичу. Он был очень строг как для взрослых, так и для детишек. На второй год работы я добился, чтобы школа учила ребятишек до седьмого класса. Пришли новые учителя, ребята стали получать нормальное образование. Директором школы остался Яков Павлович. Окончив школу, многие юноши и девушки стали получать высшее образование и приходили работать сюда в хозяйство. Владимир Николаевич Ма- хоткин, окончив институт, был главным инженером колхоза, Наталья Егоровна Кашкина - главным агрономом, затем главным экономистом. Мария Яковлевна Гусенкова - зоотехник с высшим образованием. Мы каждую пятилетку делали две пятилетки. «Большая предварительная работа проводится с учащейся молодёжью в школе. Здесь организованы производственные ученические бригады. При школе есть клуб профессий с секциями полеводов, животноводов, механизаторов, продавцов, медицинских работников. С ребятами работают лучшие специалисты, которые помогают им закладывать опыты, составлять технологические карты, правильно организовать работу в поле. Это сближает школу с производством, служит основой трудового воспитания подростков. За последние пять лет осталось работать в колхозе более ста выпускников» (Из книги С.П. Гинина «Тропы к сердцам молодых». Ярославль, 1972. С52.). «В составе колхозников произошли качественные изменения: 80 процентов работающей молодёжи имеют среднее образование, остальные учатся в школах рабочей молодёжи, техникумах, вузах. Около 30 колхозных стипендиатов ежегодно обучаются в вузах, техникумах и в профтехучилищах. Каждый шестой колхозник - дипломированный специалист. Специалисты возглавляют все основные участки производства. Здесь будет кстати заметить, что в колхоз ежегодно вступают тридцать-сорок молодых семей, в основном специалистов и высококвалифицированных работников разных отраслей. Мы обеспечиваем их квартирами, создаём необходимые условия работы...» (Из книги С.П. Гинина «Рассветы Мещёры»). МБОУ "Уляхинская ООШ им. С.П. Гинина" действует с 11 июня 1997 г. Директор Панкратова Надежда Ивановна. Колхозная улица, д. 64. МБДОУ ДЕТСКИЙ САД № 50 д. Уляхино действует с 11 июня 1997 г. Заведующий Гусева Татьяна Владимировна. Колхозная улица, 64. Организация реорганизована 24 января 2020 г. Правопреемник - МБОУ "Уляхинская ООШ им. С.П. Гинина".
Агитбригады
У себя в колхозе мы создали молодёжную агитбригаду. Наш коллектив занял первое место в областных соревнованиях, мы участвовали во всероссийских и всесоюзных соревнованиях агитбригад. На крупные соревнования я сопровождал колхозников и выходил на сцену вместе со всеми как участник агитбригады. Но сначала я представлял наш коллектив, рассказывая собравшимся о том, как протекает жизнь в колхозе имени 16-й годовщины Октября. И как неплохо получается, если делать в русле того, что жизнь требует. Участвуя в соревнованиях, мы показывали сценки из деревенской жизни как в хорошем, так и в критическом плане. Всё это преподносилось зрителю через песни, танцы, юмор, анекдоты. Руководить агитбригадой был приглашён специалист по этим вопросам из Москвы. Я оформил его на работу. Жил у нас художественный руководитель года два-три. Молодёжи в колхозе было много. Комсомольская организация насчитывала около двухсот человек. На животноводческой ферме работала одна молодёжь. Раньше они убежали из деревни в город, а когда колхоз стал развиваться, все вернулись. Зрители принимали выступления нашей молодёжи очень хорошо. Мне запомнилось соревнование агитбригад в городе Ярославле, где о нашем коллективе очень тепло отозвался член ЦК КПСС Н. С. Патоличев.
Вспоминается выступление в Доме журналистов в Москве. Наша агитбригада выступала на различных фестивалях самодеятельности. Похожих коллективов по стране и в области было много. Перестройка всё разрушила.
Культурная жизнь села
Большим событием для селян было, когда к нам в деревню приезжали столичные гости. Творческое шефство над хозяйством осуществлял владимирский писатель Николай Дмитриевич Лалакин. К нам любили приезжать и художники, и артисты, и спортсмены. Нас посетил такой большой мастер как композитор Ян Френкель. Всё вокруг него было просто, трогательно, душевно. У всех собравшихся было ощущение, будто «вот теперь вся семья в сборе». Особенно это почувствовалось, когда зазвучали аккорды, взятые на пианино самим композитором, и зазвучал его голос. Я стоял близко, совсем рядом. Это незабываемое впечатление. «В январе 1983 года по инициативе парткома и комитета комсомола в нашем колхозе были проведены интересные встречи. На сцене Дома Культуры - известные всей стране гимнасты: Николай Андрианов, его преемник на чемпионском «троне» Юрий Королёв, чемпионка мира и Европы по художественной гимнастике Светлана Гусева, мастер спорта международного класса Андрей Попов, многие другие спортсмены, их тренеры. В праздничный новогодний день смогли они собраться вместе, чтобы поговорить с нашими колхозниками, поделиться планами на будущее, рассказать о своей жизни и спорте. Председатель совета коллектива физкультуры колхоза Владимир Махоткин рассказал гостям из Владимира об успехах наших физкультурников» (Из книги С.П. Гинина «Рассветы Мещёры»). Был у нас в гостях знаменитый вратарь Лев Яшин. Его рассказы о футболе молодёжь слушала с большим вниманием и удовольствием. Было очень интересно.
В.Я. Юкин, С.П. Гинин, Н.М. Баранов. Уляхино. 1979 г.
Часто приезжали в хозяйство владимирские художники. Останавливаясь на несколько дней в нашей гостинице, они любовно наносили на холсты замечательные пейзажи наших окрестностей, встречались с колхозниками, рисовали портреты доярок, трактористов. Все эти люди заряжены добром, радостью, к тому же это большие умницы. Для нашей деревни их приезд был хорошей психологической подпиткой. И ещё долго после отъезда гостей деревня жила под впечатлением встреч с интересными людьми. Несколько дней в неделю в клубе демонстрировались фильмы. Ежемесячно проводились «огоньки», смотры художественной самодеятельности, встречи с ветеранами, с передовиками производства. Организовывалось чтение лекций, проводились вечера вопросов и ответов, кинолектории, читательские конференции, выпускались устные журналы. Молодёжи стало интересно жить в деревне. «Спортсмен-разрядник Владимир Махоткин направляет всю работу по физическому воспитанию. В колхозе имеются две сборные футбольные команды, в свою очередь каждое отделение также имеет сборную футбольную команду, двe хоккейные команды. Ежегодно у нас проводится ставший традиционным турнир колхозных хоккеистов и хоккеистов ряда промышленных предприятий и соседних хозяйств. Традиционными стали у нас и легкоатлетические соревнования. На нашей лыжной базе - свыше двухсот пар лыж с ботинками. Спортсмены колхоза участвуют в районных, областных и республиканских соревнованиях общества «Урожай» (Из книги С.П. Гинина «Рассветы Мещёры». М.: «Советская Россия», 1983. С.118.).
Уляхино. 1985 г.
«Музыкальным воспитанием детей руководит директор музыкальной школы заслуженный работник культуры РСФСР Борис Николаевич Гуськов. Весьма показательным, как мне кажется, является письмо нашего бывшего колхозника Николая Медведева, который служил в армии - в военно-духовом оркестре в Москве: «Когда привели с учебного пункта в подразделение оркестра и военный дирижёр проверил мою игру на инструменте, то он дал высокую оценку моему учителю Борису Николаевичу Гуськову за отличную подготовку музыкантов. А мне-то ведь гордость! Я, деревенский парень, служу в военном оркестре, который участвует на Красной площади в парадах...» (Из книги С .П. Гинина «Рассвета Мещеры». М.: «Советская Россия», 1983. С.115.).
Уляхино. 1985 г.
У нас в Уляхино работает прекрасное кафе. Когда я его решил строить, колхозники говорили: «Зачем? Не нужно!» Теперь это кафе пользуется величайшей популярностью. Здесь проходят все свадьбы, банкеты, дни рождения. Приезжают праздновать и отмечать торжественные даты даже из Владимира. Когда-то секретарь ЦК партии Чехословакии, побывав в нашем кафе, сказал: «Этот кабачок был бы прекрасен для Праги». И действительно, сделано здание с душой, нестандартно, добротно. И вот уже более тридцати лет служит людям, не требуя ремонта. В этом кафе мы своих работников кормим обедом и полдником. Обед для них стоит десять рублей.
Кафе в Уляхино. 1982 г.
«Партийный комитет, правление колхоза приняли за правило - те, кто хорошо работают, премируются поездкой в Москву. Колхозники посещают театры, музеи, выставки. Слушали «Ивана Сусанина» в Большом театре, не раз бывали в театре оперетты, смотрели представление в цирке. Каждая поездка - праздник. И разговоров потом хватало надолго» (Из книги С.П. Гинина «Рассветы Мещёры». М.: «Советская Россия», 1983. С.114.).
ВДНХ
Выставка достижений народного хозяйства в Москве показывала уровень развития сельскохозяйственной культуры, уровень образа жизни наших селян. На выставке мы могли сравнить себя с другими хозяйствами, также достигшими хороших результатов в работе. Мы проверяли себя: насколько правильно мы тратим свои усилия и насколько мы достойны в нашем обществе. Чтобы попасть на всесоюзную выставку, мы должны быть лучшими среди лучших, так как ВДНХ не могла всех вместить. Мы принимали участие в выставке достижений раз десять. Наш колхоз выполнял две пятилетки за пять лет. Мы хотели жить лучше и старались работать, искали пути развития хозяйства. И возможности для этого были. А когда ты хочешь жить лучше, достигнуть больших результатов, надо грести, а не плыть тихонечко по течению, как осенний лист по воде. Мы гребли, мы торопились. У нас было огромное поголовье крупного рогатого скота. За год мы увеличивали стадо на 15-30 %. Даже естественная выбраковка животных - это дополнительное мясо, плюс откорм крупного рогатого скота, свиноферма, овцеферма. Мы 1000 тонн мяса продавали государству. По производству сельхозпродукции на 100 га угодий в два раза опережали Соединённые Штаты. И это на Мещерской земле. 6-7 тысяч тонн молока производили, 4 тысячи тонн картофеля. Вот реальные результаты нашей работы. Но мы ещё и строили. На выставку мы предоставляли статистические данные о количестве произведённой продукции, данные о заработной плате колхозников, о количестве построенных домов, об увеличении коллектива хозяйства, привозили на выставку свою продукцию. На ВДНХ были павильоны животноводства, растениеводства, был павильон подсобной промышленной деятельности. В работе организации этого павильона я принимал непосредственное участие. «Из года в год, из пятилетки к пятилетке улучшаются трудовые показатели: повышается урожайность сельскохозяйственных культур, продуктивность общественного животноводства. Родина высоко оценила труд передовиков нашего колхоза: 5 человек награждены орденом Ленина, 17 - орденом «Трудового Красного Знамени», 2 - орденом Октябрьской революции; 9 - орденом «Знак Почёта», 3 - орденом Трудовой Славы III степени, 1 - орденом Трудовой Славы II степени, около 100 человек - медалями «За трудовую доблесть», «За трудовое отличие», юбилейной медалью «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (Из книги «Рассветы Мещёры». С. 110-111). На земле все люди талантливые. Я видел, с какой теплотой они относились к скоту и с какой тяжестью приходилось им за этим скотом ухаживать! Я был поражён! Мне кажется, что они относились к колхозным коровам лучше, чем к своим, что стояли у них во дворе. Жалели животных. И эта жалость животных поддерживала. За бесплатно ведь люди работали. Вечером другой раз зайдёшь на ферму, фонари висят, смотришь: скот спокойный, хоть и корма бедные. Если корова должна телиться, доярка приходит. Ночь будет стоять, пока телёночка не примет. И только сделав всё, уйдёт домой. У меня было внутреннее приятно-благодарное чувство к этим людям. Бывает, поругаются со мной, что-то не нравится - выскажут, вёдра другой раз бросят. Но это было спонтанное проявление чувств, а глубина-то души в этом простом человеке добропорядочная, высокого человеческого достоинства. Жаль, что это поколение уходит. Но в большинстве случаев оно оставляет после себя крепкую породу. Жаль, что перестройка разогнала людей. Если бы народ мог работать и жить здесь, это действительно был бы рай земной.
ПОЧЁТНЫЕ ТРУЖЕНИКИ КОЛХОЗА
Лариса Михайловна Петухова – заслуженный зоотехник Российской Федерации, родилась в Гусь-Хрустальном. После окончания Владимирского сельскохозяйственного техникума в 1957 году работала зоотехником в Александровском районе. С 1968 года связана с колхозом имени 16-й годовщины Октября. Лариса Михайловна работала главным зоотехником, с 1988 по 1997 год - первым заместителем председателя колхоза, с 1991 года - ОАО АПФ «Россия». В течение пятнадцати лет возглавляла партийную организацию хозяйства. Её заслуги перед государством отмечены орденом Трудового Красного Знамени, медалью «За трудовое отличие». Нина Ивановна Гладилкина - заведующая фермой колхоза им. 16-й годовщины Октября Гусь-Хрустального района в дер. Красный Поселок.
Восьмидесятые
В 80-е годы опять политический подход к системе управления государством был направлен на то, чтоб каждый занимался своим делом. И село должно заниматься чисто сельскохозяйственным трудом. По науке и на практике это не получается. А так как власть и система - это одно, а наука, статистика и философия - уже другое, в обществе возникают противоречия. Правительством было организовано специальное управление по Нечерноземью по выявлению нарушителей. Председателя колхоза «Рассвет» Скворцова посадили в тюрьму, где его избили и выпустили на волю умирать. К нам в колхоз из Москвы на трёх машинах приехала целая группа - человек десять МВДэшников. В кабинет заходит генерал, за ним идёт вся команда. Я говорю: «Товарищ генерал, вас я приглашаю, а эту свиту - нет. Вы что, без них не можете?» Он всех удалил и произнёс: «Ну а если уж мы пришли, то уже не уйдём, пока вас не посадим». Я ему в ответ: «В тёмной комнате поймать чёрную кошку невозможно, тем более, что её там нет». Я считал, что человек, занимающий такой важный пост, должен быть образованным и знает, что я процитировал слова древнего философа Конфуция. Генерал же звонит секретарю обкома Ю.Г. Тесленко: «Что у вас за председатель? Говорит нам про какие-то тёмные комнаты, про каких-то чёрных кошек. Пугает нас, что там их нет...» Два года у нас занимались проверкой двадцать ревизоров, пытались вывернуть всё наизнанку, но так ничего и не нашли, кроме десяти ботинок на правую ногу. Потом наступили времена оттепели. Ретивого генерала отправили в Молдавию командовать районом. Областной ревизор повесился. На том проверка закончилась. «Поле и цех. С.П. Гииин, председатель колхоза им. 16-й годовщины Октября Владимирской области Не раз и не два мы находились на грани закрытия наших промышленных цехов. Я же из своих тридцати председательских лет не менее пяти находился под следствием и дал не меньше десятка подписок о невыезде. Был даже случай, когда районные руководители (теперь они уже давно не руководители) с нарядом милиции пытались снять меня с председательской должности. Но колхозные коммунисты и рядовые колхозники не дали в обиду. Вспоминаю о том, потому что наболело. Да и не только у меня одного - сотни председателей колхозов, где есть цеха подсобных промыслов, оказывались не в лучшем, чем я, положении. В минувшей пятилетке такого рода проверки и ревизии велись постоянно, причём это делалось с изъятием всех бухгалтерских документов. Проводились инвентаризация и опечатывание складов, проверялись наличие скота, расходование кормов и семенного фонда, использование техники и строительных материалов. Проверке подвергались все связанные с колхозом организации. Во время таких ревизий только в одном колхозе работало до 25 человек из различных ведомств. Кроме них, привлекалось до 60 колхозников. Их обслуживало пять автомашин, и это - в самый напряжённый период сельхозработ! В результате колхоз недополучил продукции на сумму около миллиона рублей» (Журнал «Коммунист», май 1987 Агропромышленное объединение «Мещёрское»).
Агропромышленное объединение «Мещёрское»
До перестройки при М.С. Горбачёве пошло потепление государственной политики в сторону сельского хозяйства. По решению ЦК партии в стране стали создаваться агропромышленные объединения с целью перестроить экономику аграрного сектора так, чтобы он мог самостоятельно жить и работать, без партийной команды. И это получилось. В России было девять или двенадцать агропромышленных объединений. В 1988 году мы у себя в районе организовали агропромышленное объединение «Мещёрское». В его состав входили одиннадцать колхозов, три совхоза, пятнадцать предприятий и организаций, связанных с обслуживанием сельского хозяйства, переработкой сельхозпродукции и её реализацией, строительством на селе и транспортными операциями. На 1 января 1990 года в штате аппарата управления АПО «Мещёрское» работало пятьдесят четыре человека. Я руководил этим объединением. Вся организация переработки и реализации продукции шла через объединение. Мы работали очень хорошо. У объединения был свой банк. Мы списали все долги, которые были у хозяйств. У нас тоже был небольшой долг. Мы его также списали. Наше хозяйство отказалось от дотаций государства на молоко и мясо. Наши деньги были переданы слабым хозяйствам. Основной вклад в банк - деньги нашего колхоза. А когда потребовалось ещё денег, мы вложили деньги своего хозяйства, вырученные от продажи зерна. В объединении была своя заготконтора. Три железнодорожные мехсекции возили овощи, фрукты со всех концов Советского Союза. В магазинах было всё. Появились различные качественные мясные деликатесы. Такого ассортимента продуктов раньше никогда не было. В областном центре открыли два наших магазина. К сожалению, объединение просуществовало три года. Когда начали коммерциализацию, колхозу выделили около 40 % всех акций по молокозаводу, по мясокомбинату соответственно количеству сдаваемого молока и мяса.
Акционерное Общество
С 1991 года – ОАО АПФ «Россия». Я знал о том, что идёт полный развал хозяйств. Из города к нам делегация приезжала, демонстрации устраивали с лозунгами: «Гинин - латифундист» и т. п. Их задача была всё у хозяйства отнять, разделить, разогнать коллектив, выгнать Гинина. Б.Н. Ельцин - первое лицо государства разрешил: «Берите сколько хотите, всё будет ваше!» Это равносильно тому, как если бы сказали: «Грабь государство!» А я не дал разграбить хозяйство. Я сделал нехорошую штуку. Я собрал ребят, чтобы они встретили этих людей с плакатами. С автобуса к нам пешком надо идти. Наши ребята встретили делегатов один раз, и они перестали сюда ездить. Главная же моя задача была создать такую систему, которая бы сохранила хозяйство, коллектив, чтобы колхозники остались хозяевами. Люди были растеряны. Надо было их как-то мобилизовать. Я решил преобразовать колхоз в открытое акционерное общество. Но для этого требовалось решение райисполкома. Нам никак не давали на это согласия, хотя там работали очень порядочные люди. На заседание райисполкома по нашему вопросу я негласно пригласил съёмочную группу телевидения. Телевидение мне помогло в том, чтобы члены райисполкома приняли правильное решение. Трудодни мы перевели в акции, и все колхозники стали акционерами. Из них сегодня сорок процентов уже ушло из жизни. Но есть наследственное право у членов семей. Наследники могут не работать в хозяйстве, но дивиденды получают. Мы не растащили хозяйство, не разворовали. Но животноводство погибло полностью. В перестроечные 90-е годы прошла коммерциализация - молокозаводы перестали брать у нас молоко. Мы поили молоком коров, и в итоге вынуждены были их резать. Оставили ровно столько, сколько можно было содержать, чтоб не было убытков. Если бы я продержал дойное стадо ещё полгода, мы бы совсем разорились. Мясо также некуда было девать. На мясокомбинате цены упали. Приходилось продавать разным спекулянтам. Раз нет коров, нет и работы, нет перспективы развития. То, что мы делали на подсобных предприятиях, также стало никому не нужно. Экономическая система сельского хозяйства была полностью нарушена. По новым законам хозяйству становилось жить всё труднее. Маленький кусочек земли в два гектара, где мы построили церковь, нам определили кадастровой стоимостью в 37 миллионов рублей, когда все земли, что колхоз отдал государству, оценены в 5 миллионов рублей. Местный глава заинтересован в получении однопроцентного налога с этой суммы, и его не волнует, что хозяйство может погибнуть. Мы еле добились пересмотра стоимости земли. И хотя решение по этому вопросу принято, местная власть выписку не даёт. Это административно-политическое хамство, и нет закона, чтобы привлечь за это к ответственности. Мы серьёзно пострадали во время «перестройки». У нас сейчас намного меньше скота. Ликвидирована целая ферма в Новомальцеве. Эту ферму и асфальтированные земли захватил частник - лесной магнат, устроив там промышленно-торговый склад. А ферма по-прежнему числится на балансе хозяйства. Кому мы только не писали по поводу незаконного захвата - всё бесполезно. Шесть складов организовал частник на нашей земле и на каждом по пять тысяч кубометров леса. Природоохранная прокуратура недовольна, население деревень жалуется на незавидное соседство с промышленно-торговыми складами. Перестройка полностью развалила сельское хозяйство. Это целенаправленная политика борьбы с социалистической аграрной системой. Разрушить такую систему легко, но восстановить её не хватит и десятилетних бюджетов страны. Земля есть главный источник жизни человека. Она кормит весь мир. В «ельцинскую» пору колхозникам выдавались паи на землю. Никакого обмера земли не проводилось, границы не отводились. Нашему хозяйству было отведено на паи пять тысяч гектаров земли. Фактически на каждого колхозника выдано 3,8 гектара земли, куда входит пашня, сенокос и неудобица. Все участки находятся в разных местах и поэтому получить их и законно пользоваться ими невозможно. В стране не создана реальная инфраструктура, которая бы обеспечила действия по использованию этой земли. До перестройки мы содержали всю инфраструктуру села. У нас была мощь: производство, техника, специальная бригада сантехников. Местные власти сейчас всё то, что у нас забрали, содержать не могут: во-первых, им на это деньги не выделяют, во-вторых, закон не разрешает. По закону они должны нанять управляющую компанию, специализирующуюся по обслуживанию систем водоснабжения, канализации, очистных сооружений и т. д. У администрации нет на это средств. Поэтому очистные сооружения сегодня не работают. По правилам, надо бы закрывать детский сад, школу. Канализация в селе практически не функционирует, с водопроводом проблемы, дороги зимой не чистятся. Если мы в ущерб своему хозяйству перестанем оказывать помощь местному Совету, село превратится в дикий край, население останется без воды, без отопления, а у всех в домах батареи отопительные, ванные, тёплые туалеты. Наши же проблемы администрация села не может решать, чем осложняет хозяйству жизнь. У нас есть свой магазин, где продукты дешевле, чем в других магазинах, и продукция поступает абсолютно свежая. Мы продавали молоко с фермы по 20 рублей за литр. Детский сад отказался брать у нас молоко, мясо. И всё потому, что здесь воровать нельзя - всё сразу станет известно. И теперь они берут у кого-то молоко не за 20, а за 30 рублей. Только на молоке теряют 40 тысяч рублей в год. Администрация бюджетные деньги не жалеет. Наше хозяйство с местной властью разъединили, разъединили души людей, интересы людей. Теперь всё отдельно: деньги отдельно, человек отдельно, коллектив отдельно - ничего нет общего. А государственные учреждения, как белка в колесе крутятся, бумаги перелопачивают, ни к людям, ни к производству никакого отношения не имеют. Подрезаны под корень самые благие замыслы и стремления, порушены многие судьбы. Раньше одних трудоспособных колхозников в селе было тысяча сто человек. Сейчас работает сто человек. Для других у нас работы нет. Мы выращиваем тринадцать тысяч тонн картофеля. Прежде на уборку картофеля выходило шестьсот-семьсот человек. Помню, в 1979 году у нас хороший урожай был. Слоем картошка лежала. Приехали из Москвы из министерства с проверкой. Погода была дождливая, и все колхозники в специальных накидках картошку собирали. Гости спрашивают: «Что, поле чем-то накрыто?» Я говорю: «Нет. Это люди картошку собирают». С приобретением новой техники эту работу круглый год выполняют тридцать-тридцать пять человек. Они возделывают картофель, убирают, сушат, моют, продают - делают абсолютно всё. Сейчас в хозяйство пришло трое молодых парней. Ребята помыкались на стороне и вернулись в село. Они шофёры, мы их переучиваем на трактористов. У нас современная техника - с кондиционерами, микроклиматом в кабине. При работе не чувствуется ни пыли, ни жары, хотя работать в сезон по двенадцать-тринадцать часов в сутки не так-то просто. Но общение простого земледельца с миром на уровень выше, чем, скажем, инженера на заводе, который имеет дело в основном со станком, с металлом. Человек, работающий на земле, общается с природой, с землёй, с растениями, с техникой, с окружающими людьми. Веками была налажена жизнь крестьян. Не надо было её нарушать. То, что произошло сейчас с селом, это преднамеренное предательство, специальная глобальная диверсия против нашего народа. Выполняются заветы Гитлера по уничтожению русской нации нашими же собственными руками. Это похоже на сумасшествие.
Администрация Уляхинского Сельского округа действует с 28 марта 2001 г. Глава Зиняков Александр Александрович, глава администрации Киселев Виктор Викторович. Колхозная ул., 77. Организация ликвидирована 25 мая 2007 г. С 2005 года — центр Уляхинского сельского поселения. Администрация Муниципального Образования Уляхинское зарегистрирована 27 декабря 2005 г. Глава администрации Щепеткова Наталья Геннадьевна. Колхозная ул., 58. Численность населения:: в 1859 г. – 272 чел., в 1905 г. – 840 чел., в 1926 г. – 925 чел. (165 дворов), в 2002 г. – 573 чел., в 2010 г. – 516 чел.
Инфраструктура: МБУК "УЛЯХИНСКОЕ ЦЕНТРАЛИЗОВАННОЕ КЛУБНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ" зарегистрирована 12 апреля 2007 г. Директор Морозова Анастасия Александровна. Полевая улица, 2. МБУК "Уляхинская ПОСЕЛЕНЧЕСКАЯ БИБЛИОТЕКА" зарегистрирована 23 декабря 2009 г. Колхозная ул., 64. Организация ликвидирована 29 апреля 2015 г. МУЗ Уляхинский ФЕЛЬДШЕРСКО-АКУШЕРСКИЙ ПУНКТ действует с 30 января 2001 г. Организация реорганизована 13 апреля 2005 г. Правопреемник - ГБУЗ ВО "Курловская Районная Больница". ПАО "Гусь-Агро" действует с 28 июля 1999 г. Генеральный директор Абрамов Андрей Владимирович. Колхозная ул., 71. Основным видом деятельности является «Смешанное сельское хозяйство».
В деревне находится небольшая деревянная православная церковь с одним престолом, освящённым в честь священноисповедника Петра Великодворского. Местная Религиозная Организация Православный Приход Храма Праведного Петра Великодворского села Уляхино Гусь-Хрустального района Владимирской области Владимирской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) зарегистрирована 18 июня 2015 г. Настоятель, председатель приходского совета Ястребов Александр Юрьевич. Адрес: Владимирская обл., Гусь-Хрустальный р-он, д. Уляхино, Колхозная ул., д. 71 а.
Источник: Гинин. Тридцать первый председатель / сост. В.И. Ишутин. – Владимир: Транзит Икс, 2012. – 432 с. с ил. – (Люди земли Владимирской)
