«Дети войны» (узники фашизма) г. Гусь-Хрустальный и Гусь-Хрустального района
«Дети войны» (узники фашизма) гор. Гусь-Хрустальный и Гусь-Хрустального района
Аладышев Геннадий Иванович (1922 — 2005) (г. Гусь-Хрустальный). Родился в 1922 г. в семье рабочего в г. Гусь-Хрустальный в 8-й казарме, где жили отец Иван Васильевич (бывший красногвардеец), прядильщик, мать Матрена Алексеевна — ткачиха. Сестра Людмила родилась в 1925 году. В 1929 году отец пополам с сестрой матери выстроили дом в Советском поселке. В школу пошел в 1931 году, жили бедновато, в то время и за деньги нечего было купить. В школу, которая была через две улицы, бегал босиком до октябрьских праздников. Учился неважно, мерзли ноги, которые я грел, поджав под себя. Однажды мать узнала, что в 11 часов в магазине будут продавать галоши. Я с вечера занял очередь. Номер писали на ладони — 15 или 16, было мне в то время 11-12 лет. Стоял всю ночь, а утром, когда открылся магазин, разные спекулянты устроили такую давку, что меня чуть не раздавили и выкинули из очереди, в слезах вернулся домой. Тогда мать отдала мне свои женские сапоги, и я долго форсил в них. В пятом классе остался на второй год по немецкому языку. В 1939 году окончил 7-й класс. Отцу заявил, что учиться больше не желаю, и он меня устроил на Гусевской хрустальный завод учеником слесаря. В апреле 1940 года цех механизации, где я работал, встал на капитальный ремонт, и всех учеников сократили. В мае 1940 года поступил на фабрику учеником ремонтировщика чесальных машин. После Финской войны многие помощники мастеров не вернулись домой, меня поставили помощником мастера, а в 1941 году началась война. 26 сентября 1941 года был призван в армию. Допризывную подготовку проходили в городе. Отправляли с большой помпой как комсомольцев-добровольцев: сначала сводили в столовую, затем был концерт в клубе, затем с оркестром шли на станцию. Нашу команду (30 человек) привезли в Москву на Красную Пресню, где формировался эшелон. Первого октября нас привезли в Саратов, посадили на баржи и вверх по Волге доставили в Марксштадт, где жили немцы Поволжья. Здесь объявили, что будут формироваться две парашютно-десантные бригады ПДБ 201 и 202, я попал в разведроту. В это время все немецкое население города по приказу Сталина угоняли куда-то в Казахстан. Нашу роту поселили в небольшой Дом пионеров, выделили комнату на взвод: вдоль стен — двухэтажные нары, проход чуть больше метра. Выдали на двоих один котелок, одно одеяло и одну простыню. Одеяло мы стелили на голые доски и накрывались простыней, барахлишко укладывали под голову. В столовую ходили по очереди. Супу наливали полкотелка на двоих и каши полкотелка на четверых. Кормили два раза в день. Хлеб старшина получал на роту, выдавал взводным на отделение. Страшно голодали — кроме этого, ничего не получали, а когда покрылась льдом Волга, вообще стала не жизнь, а жестянка. На занятия ходили на Волгу, парашютное дело изучали на холодном чердаке. Вместо отдыха нас гоняли за 3-4 километра на пристань за дровами, а они, сырые, не горели. В ноябре начались дежурства и прыжки с парашютом. Имею один прыжок. Самолеты «Дуглас» или ТБ-3 (тяжелые бомбардировщики) брали на борт по 25 человек, имели парашюты принудительного раскрытия. Во время одного дежурства на аэродроме обморозил ноги. Когда пришли в место расположения, снял сапоги, а ногти больших пальцев примерзли к портянкам, так на них и остались. Отправили в госпиталь города Пугачев Саратовской области, лечился два месяца. Затем был в запасном полку, учился на минометчика. Здесь вели, подготовку артиллеристов, автоматчиков, разведчиков и просто солдат. 2 мая 1942 года спецмаршевый эшелон прибыл на фронт в район Нового Оскола. Здесь заменили уставшие части, получили материальную помощь и заняли позиции. В обороне стояли полтора месяца. Ровно через год после начала войны, 22 июня, получили приказ и пошли в наступление на Харьков. Немцы охотно отступали, затягивали в мешок, затем правым крылом пошли на Кавказ, а левым на Сталинград (это хорошо описано в книге «Великая Отечественная война: вопросы и ответы», М., 1985 г., с. 153-156). При таких руководителях как Хрущев, Тимошенко, Мехлис можно было всю Россию сдать врагу. В начале наступления мы хорошо продвигались на Запад, а когда заняли Щебекино, Волчанск, дали нам прикурить. Был дан приказ отступать частями, а когда оказались в полном окружении, приказ изменили, и мы должны были выходить мелкими группами. Это было на руку украинцам, белорусам и всем, чьи области были оккупированы. Они при первой возможности разбежались по домам. В минометном расчете с командиром должно быть 5-6 человек, и в одну из ночей мы со вторым номером остались, вдвоем: я и сержант командного расчета. Миномет 82 мм разбирается на 3 части по 20 —22 килограмма плюс лотки с минами, противогаз, вещмешок, лопатка, карабин — на нас двоих набралось под 100 килограммов. Пришлось все зарыть в заметном месте. Сначала шли только ночью, но немцы так успешно шли вперед, что нам пришлось обменять обмундирование на гражданскую одежду, и теперь можно было идти днем. Дошли до станции Бирюч. Здесь Иван сказал, что это его родина и дальше он не пойдет. С этой минуты я остался один. При подходе к Воронежу мне не повезло: немцы, боясь партизан, начали выгонять население в свой тыл, на запад. Гнали большими колоннами всех: женщин, стариков, детей. В одну из таких колонн загнали и меня. При первой ночевке я бежал, но пошел не на восток, а на запад. Шел вою ночь. Наутро в деревне Верхососна у одного старика попросил закурить, а сам есть хочу. Когда он меня накормил и дал закурить, он посоветовал никуда не ходить и ждать своих в деревне. Это доказывает, что советские люди не верили в пропаганду врага. Чуть раньше немцы расстреляли председателя колхоза и нескольких коммунистов. Вечером старик отвел меня к одной одинокой старушке, а на другой день по её просьбе бригадир принял меня в колхоз как сына бабки Мани. Я научился косить, молотить, а когда узнали, что я учился на слесаря, поставили меня, молотобойцем в колхозную кузницу. Немцы не разгоняли колхозы, им, наоборот, было так выгоднее грабить. В конце октября немцы стали забирать молодежь в Германию, и в первую очередь старосты хотели избавиться от окруженцев. Из этой деревни забрали 26 человек (в том числе и меня). Отправка была с ближайшей станции Алексеевка (тогда Воронежской области), по дороге прицепляли вагоны в других городах. В начале ноября привезли эшелон в город Кельн на Рейне. Началась распродажа рабов. Крепких мужчин отобрали, посадили на машины по 100-150 человек и увезли на шахты. Женщин забирали в служанки, доярки, а остальных мужчин, женщин, детей забрала фирма «Баухильфе» («Строительная помощь») на строительство бараков «Баракенбау» и расчистку улиц после бомбежек. Уже в то время на Кёльн, Эссен были налеты по 1000 самолетов. После такого налета тысячи людей оставались без крова, а улицы по второй этаж были завалены обломками. Весь лагерь выгоняли на расчистку улиц. Тогда мы радовались, потому что в обломках можно было найти и одежду, и еду. Но часть людей (человек 30-40) везли на кладбище копать могилы. Норма была на двоих: одна могила до обеда и одна — после. Первый раз мне пришлось копать неделю, второй раз — 12 дней. Это только наш лагерь, а в Кёльне были десятки лагерей и не одно кладбище. Поселили нас в бывших солдатских бараках. Плохая кормежка, грязь стали причиной появления сыпного тифа. На лагерь наложили карантин. Стали гонять в баню и дезинфицировать нашу одежду. По дороге в баню под смех взрослых мальчишки Гитлерюгенд забрасывали нашу колонну камнями и палками. В лагере полицаи делали цирковое представление: всех выгоняли на плац и заставляли ходить, согнувшись в три погибели гусиным шагом. А для пущего веселья ударом ноги сшибали людей с ног и дружно хохотали. Лагерь, по названию местности, назывался «Мергайм», находился в 3—5 километрах от города. С одной стороны лесок и кругом поля. Вскоре мы узнали, что в буртах бауэры хранили картошку и сахарный бурак (свекла), начали пролезать под проволоку, чтобы подкормиться. Если ловили, били по-страшному. Вскоре пришло известие, что немцев разбили в Сталинграде. Фюрер объявил трехдневный траур, и они сразу приутихли, не стали больше над нами издеваться. К весне сняли карантин, и наш лагерь перевели в бывшие выставочные залы Мессе почти в центре города на левом берегу Рейна. Лагерь назывался «Мессе». Стаж гонять на работы, строительство бараков по окраинам города и расчистку улиц. Бомбить стали чаще, сирены, тревоги гудели по 2-3 раза за ночь. Нары в лагере были деревянные, двухэтажные. Во время тревоги полицаи шали всех в бомбоубежище — подвал с рубероидной крышей. Мы часто прятались под нары, чтобы не идти в подвал, потому что знали: если упадет даже небольшая бомба, то это будет массовая, коммунальная могила. В городские общественные бомбоубежища нас, русских, не пускали. Как-то летом разбомбили большие продовольственные склады на Рейнской гавани. Склады сгорели, а под головешками мы доставали целые бочки селедки, банки мармелада (варенье), масло сливочное (с углями). Мы его перетапливали и питались. Находили сыр, и даже шоколад. Вскоре немцы узнали об этом, и все это облили какой-то вонючей жидкостью. Мы все время были уверены, что американцы знают, где находятся русские лагеря. Это было нашей ошибкой. В конце 1944 года союзники начали бомбить город днем, и когда мы пришли с работы, все было разбито и горело. В это время они начали бросать 10-тонные люфтмины, от взрыва которых все рушилось как карточные домики, а воронка была всего полметра глубиной. Можно представить себе, что при налете 1000 самолетов, когда бомбы бросают по площади как горох, вперемешку с зажигалками и фугасками, какой ад творился кругом. Сколько было вырыто могил и сколько трупов осталось в развалинах — никто не считал! Я немного забежал вперед. До разгрома нашего лагеря на работу мы уже ездили без охраны. Нам выделялся задний вагон трамвая, из которого на нашей остановке все немцы должны были перейти в передний вагон. Ехать нужно было до окраины города, где мы собирали бараки. На остановке, когда немцы перешли в другой вагон, мой друг Аскольд Куров из подмосковного города Егорьевска, первым вскочил в вагон и сел рядом с немцем, не захотевшим перейти. Со словами: «Руссиш швайн» (русская свинья) этот нацист ударил друга по лицу, все затихли, а когда трамвай тронулся — зароптали. Немец почувствовал тревогу, стал пробираться к выходу. Я стоял в проходе, в руках у меня были деревянные башмаки (колодки). Когда он, проходя, меня толкнул, я стукнул его колодкой по голове. Он, падая, дернул за веревку звонка. Трамвай сразу остановился, и он как ошалелый вылетел из вагона и помчался в первый вагон. Мы с Аскольдом прятались в развалинах или недостроенных бараках, но нам грозила вешалка, и мы решили уехать из Кельна. Доехать мы смогли только до Дюйсбурга. Это была остановка, дальше которой поезд не шел. Когда мы вышли на перрон, нас задержали и отправили в тюрьму. Там просидели неделю. Затем нас отправили в штрафлагерь на завод «Манесман». Барак штрафлагеря был окружен колючей проволокой, после отбоя выпускали овчарку. Работа наша была самая грязная — разгрузка извести из вагонов. Каждые два человека должны разгрузить лопатой: один вагон до обеда и один — после. Работали в респираторах и очках. Пыль набивалась везде, известкой разъедало руки и глаза. Мы решили бежать. В это время заболела собака, и её убрали. Мы, расшатав ночью решетку в туалете, выбрались на волю. На спине пиджака белой краской была написана буква «S», а на брюках белые лампасы. Замаскировать букву и лампасы нам помогла бочка черного дегтя, стоящая в углу туалета. Мы решили ехать снова в Кёльн. Прошло уже два месяца. В темноте мы залезли в вагон рабочего поезда. От нашей маскировки воняло за километр, и в наше отделение из-за вони никто не сел. Удачно доехали до Кёльна, знакомый переводчик поменял нам номера, и мы остались в своем лагере (об этом написано в книге Е.А. Бродского «Забвению не подлежит). М, 1993. С. 181 — 194). О моем друге Аскольде Курове можно прочитать в очерках В Долгих «Тайны дома Л.Д.» в газете «Советская индустрия» за 21 февраля, 7 — 9, 13 — 19 декабря 1982 г. Там же напечатано и обо мне. После того как лагерь сгорел, нас раскидали кого куда. Мы даже жили под Рейнским мостом в гараже, человек 50, другие даже в подвалах. Аскольда по доносу забрали в гестапо. Об этом описано в очерке «Тайны дома Л.Д.». Осенью 1944 года Рейн разлился, и нас под мостом затопило. Тогда нас перебросили в городишко Оферат, за 35-40 км от Кёльна. Здесь строили бараки (человек 20 мужчин), в горе строили бомбоубежище. В шахте работали два пленных француза на отбойных молотках, шестъ русских крепили стойки и отвозили породы, один немец — подрывник. Остальные мужики рубили деревья на горе и стаскивали на себе к шахте. Освободили нас американцы 11 апреля 1945 года. Собрали в лагере Дельбрук вблизи Кёльна. Агитировали ехать в Соединенные Штаты, пугали Сибирью, но мы не соглашались. В июне нас перевезли в русскую зону, разделили мужчин и женщин, прошли фильтрацию. В армии шла демобилизация. Я попал в армию и служил полтора года на демаркационной линии, демобилизовался в конце 1946 года. В 1947 году поступил работать на фабрику: оборудование было старое, изношенное. Стал придумывать различные приспособления и усовершенствования. Имею больше сотни рационализаторских предложений, три изобретения. В 1960 году на фабрике организовали экспериментальную мастерскую. Меня как слесаря 6-го разряда поставили бригадиром. В помощь дали одного токаря и одного электрика, обучил десяток учеников. В 1965 году присвоили звание «Заслуженный рационализатор РСФСР», награжден многими грамотами, в том числе двумя грамотами ВЦСПС, грамотой Обкома. Состоял членом президиума Областного совета ВОИР, где председателем был Цаплин Ю.И. Печатался в многотиражке текстильного комбината, в городской газете «Ленинское знамя», в областной газете «Призыв». В 1982 году ушел на пенсию, но продолжал работать: немного работал в облепиховом хозяйстве — делал машину для сбора ягод. Уволен с фабрики в 1993 году по сокращению штагов. Общий рабочий стаж — 54 года. 23 сентября 1990 года пригласили в гости в Германию 10 человек русских, 11 поляков и 18 французов. Это было после того, как расшифровали надписи на стенах Л.Д. (Кёльнское гестапо) и когда к Курову Аскольду, жившему тогда в Коканде (Узбекская ССР), приезжала делегация кёльнских антифашистов, снимали фильм (имею кассету и вырезки из газеты). В Кёльне жили в роскошной гостинице почти в центре города, завтракали в самой гостинице (шведский стол), обедали и ужинали в различных ресторанах. Заплатили все деньги, которые мы потратили на письма и телеграммы, выдали по 300 марок на человека на карманные расходы. Водили в театр, в красивейший Кёльнский дом (собор). Провели экскурсию по отстроенному вновь городу, по Рейну на теплоходе; организовали приемы у бургомистра города, посетили пивной завод. Билеты на самолет туда и обратно были присланы заранее. Четвертого октября 1990 года мы вылетели самолетом из Франкфурта в Москву. При нас 3 октября произошло воссоединение двух частей Германии. Сын Аскольда окончил медицинский институт и по распределению попал в г. Ногинск Московской области. Когда началась «Перестройка», русским в союзных республиках жить стало невозможно, и Аскольд с женой уехал к сыну в г. Ногинск. Он сильно болел и умер 3 июля 2000 года. Аскольд был моложе меня почт на четыре года, но побои и «роскошная жизнь» сделали свое дело. Хоронили его на Ногинском кладбище. Жена Вера осталась с сыном, внуками и правнуками. Мы с женой познакомились уже в Германии, хотя я её немного знал ещё в деревне Верхососна.
Аладышева (Шамякина) Прасковья Ефимовна (г. Гусь-Хрустальный). Родилась 23 мая 1924 года в селе Верхососна Красногвардейского района Белгородской области в семье крестьянина Отец, Ефим Евдокимович, с 1941 по 1945 годы был на фронте. Мать Ненила Ивановна — простая колхозница. Три младших сестры в то время учились в школе. В июле 1942 года наша местность была оккупирована, я работала в колхозе на прополке и на всех сельских работах. В конце октября 1942 года немцы начали отбирать молодежь и угонять в Германию. В нашей деревне было отобрано 26 девушек и ребят. Отправляли с ближайшей станции Алексеевка, куда собирали людей со всей области и, по мере движения поезда, прицепляли вагоны из других областей. В начале ноября наш эшелон прибыл в г. Кёльн, где началась продажа «рабов». Крепких, здоровых мужчин сажали на машины и увозили на шахты. Девушек и женщин брали в услужение. Всех оставшихся закупила фирма «Баухильфе» («Строительная помощь») на строительство бараков и расчистку улиц после бомбежки. Я сначала попала к бауэру на сельскохозяйственные работы, потом в лагерь Филькират на строительство бараков. После окончания стройки привезли в г. Кёльн в лагерь Мессе на расчистку улиц и другие грязные работы. В 1944 году наш лагерь сгорел, жили под Рейнским мостом в гараже. Во время разлива Рейна нас затопило. Тогда нас перегнали в местечко Оферат, где работала у бауэра домработницей. Освободили нас американцы 11 апреля 1945 года, забрали в лагерь Дельбрук близ Кельна. Здесь я вышла замуж за Аладышева Геннадия. В июне 1945 года нас вывезли в русскую зону и отделили мужчин от женщин. Проходили спецпроверку. В октябре 1945 года я приехала домой в Верхососну. К этому времени отца моего демобилизовали. К мужу в Гусь-Хрустальный я приехала в мае 1946 года. Он служил на демаркационной линии до конца 1946 года. Сначала я работала в столовой официанткой, затем меня перевели в Горторг, где работала до 1991 года.
Андреев Николай Павлович (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1941 г. В 1943 г. взят в плен в с. Куракино Свердловского р-на Орловской обл.
Аношкина (Кизиченко) Анна Кузьминична (г. Гусь-Хрустальный, п/о Гусевский-1).
Астахов Федор Степанович (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Уршель). Родился в 1941 г. в д. Поляна Жиздринского района Калужской области. О войне не помню, знаю только по словам родных. В 1943 г. деревню Поляна в Калужской области оккупировали немцы. Шли ожесточенные бои. Бомбили со всех сторон и с воздуха. Жители все прятались в окопах. По рассказам моей матери, Аграфены Ильиничны, немцы всех грудных детей собирали и бросали в колодцы. А меня спасла старшая сестра, смогла меня спрятать. И вот в такой страшной обстановке мы жили до августа 1943 г., когда немцы всех жителей деревни погрузили в машины и отправили в Прибалтику. По дороге очень многие убегали, а при побеге немцы их расстреливали. Многие умирали от голода и плохого обращения, умирали в вагонах. Нас привезли в Эстонию, где содержали в концлагере Пыллкюла до мая 1944 г. А с мая по сентябрь моя мать и сестры работали в сельском хозяйстве. Место называлось Подрем. В конце сентября нас отправили по железной дороге в Таллин, на пристань, для отправки в Германию. На пристани пленных отправляли паромом, и только паром отходил от берега, немцы всех расстреливали. Подошла наша очередь, но Красная Армия успела нас освободить. Оставшихся в живых пленных стали рассылать по всей России. Вот так мы и оказались во Владимирской области в городе Лакинске. До 1960 г. я прожил в городе Лакинске, где закончил 10 классов. Немного поработал на текстильной фабрике увлажняльщиком. В 1960 г. работал в экспедициях, уехал в Таджикистан, в Сталинабад, ныне Душанбе. В 1962 г. ушел в армию. Служил в Белоруссии до 1965 г., затем снова вернулся в Душанбе, где работал на заводе Текстильмаш слесарем-инструментальщиком. Приобрел много других специальностей на всех станках: шлифовальном, фрезерном, токарном, расточном. В 1968 г. женился, родился сын. И так мы жили в Душанбе до 1992 г. В 1992 г. мы переехали в Тынду, так как началась война. Прожили там 9 лет, но когда получил пенсию, то попросили уйти с работы. Вот так мы потали во Владимирскую область. Наград никаких не имею, благодарности были.
Багрова (Козлова) Анна Ивановна (Гусь- Хрустальный р-н, п/о Мезиновское). Род. в 1925 г. в д. Бельково Духовщинского р-на Смоленской обл. В 1943 г. угнана в Германию, КДФ Вагенс.
Байков Михаил Иванович (Гусь-Хрустальный р-н, Тасино, д. Тихоново). Род. в 1937 г.
Балычев Семен Алексеевич (1938 — 1996). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в Орловской обл. В 1943 г. угнан с матерью в Германию, г. Бремен.
Балычева Нина Алексеевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1940 г. в д. Хотетово Болховского р-на Орловской обл. В 1942 — 1945 гг. — в Германии, в концлагере № 5, г. Бремен. Родилась в 1940 г. в д. Хотетово Болховского района Орловской области в семье колхозника. Отец, Балычев Алексей, от полученных ран в войну умер. Мать, Балычева Елизавета Семеновна, умерла в 2000 году. В 1942 году я со своей матерью и малолетним братом Семеном была угнана в Германию и по рассказам матери содержались мы в лагере № 5 г. Бремена. После окончания войны мы приехали на местожительство в город Гусь- Хрустальный. Работала на хрустальном заводе. В настоящее время нахожусь на пенсии. В 1996 году трагически погиб мой сын. Живу одна.
Барыбин Василий Константинович (г. Гусь- Хрустальный). Род. в 1938 г. в с. Утехово Екимовичского р-на Смоленской обл. В 1943 г. угнан с родителями в концлагерь г. Рославль Смоленской обл.
Барыбина Зинаида Михайловна (г. Гусь-Хрустальный). Родилась 17 октября 1928 года в д. Утехово Рославльского района Смоленской области. До войны окончила два класса. В августе 1941 г. к нам пришли немецкие войска, мы жили в оккупации. Переходили то к нашим войскам, а то к немцам. Только в августе 1943 года нас угнали всей деревней в концлагерь, который находился в г. Рославле Смоленской области. Лагерь был предназначен для военнопленных и гражданского населения: находились там и матери с детьми, и старики. Наши военнопленные были отдельно от нас за колючей проволокой, но мы их видели. Согнали нас на площадь и всей деревней погнали пешком километров 15, потом нас погрузили на крытые машины и повезли до места. Так мы и добрались до концлагеря. Там нас поместили в один двухъярусный барак: и детей, и матерей. Кормили нас два раза в день: утром давали кипяток и хлеба, что от буханки в палец толщины и на четверых человек; на обед баланду, которая готовилась из нечищенной картошки и то ли капусты, то ли крапивы. Мы были угнаны с матерью Барыбиной Ефросиньей и двумя сестрами (1926 и 1930 годов рождения). Маму со старшей сестрой гоняли на работу вместе с нашими пленными солдатами. Они устраивали дороги, по которым отступали фашисты. Мама нам с работы приносила щавеля, если ей его удавалось нарвать. Мы бросали его в кипяток и получались щи. Хлеб, который нам давали, состоял наполовину из опилок — еловых или сосновых. Вот так нас и кормили, но мы выжили. Наконец, 25 сентября 1943 года нас освободили наши войска. Как только нас освободили, мы бросались бежать — кто в чем был. Шли пешком, босые, 25 километров до своей деревни. Пришли, а все сгорело. Выстроили сначала шалаш, в котором прожили 2 месяца, а потом землянку на четыре семьи. Работали в колхозе, учиться было некогда. Пасли коров два года, а потом на два года завербовалась на торфдобычи. Там получила паспорт и в 1954 году уехала в г. Гусь-Хрустальный Владимирской области, забрав с собой маму. Устроилась там работать на завод «Стекловолокно» в должности размотчищы. Отработала я там 17 лет и ушла на пенсию в 45 лет. После этого отработала 18 лет на СКС-1 в должности уборщицы, имела благодарности от коллектива. Перенесла три операции и в данный момент имею II группу инвалидности. Сейчас живу с сыном А.Н. Барыбиным.
Башарина (Шилкина) Татьяна Ивановна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1930 г. в с. Лядище Всходского р-на Смоленской обл. В 1943 г. — в концлагере г. Рославль Смоленской обл.
Бобылева (Савинова) Алевтина Петровна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1925 г. в г. Дятьково. В 1943 г. вывезена из Брянской обл., г. Дятьково в концлагерь г. Каунас, освобождена в 1944 г.
Болячина (Кабенкина, Хондошко) Екатерина Павловна (Гусь-Хрустальный р-н, п. Красное Эхо). Родилась в 1918 г. в пос. Дубасово Гусевского района Владимирской области. С первого дня войны мы оказались в оккупации, жили и работали у помещиков — поляков, так как своих квартир у нас не было. 6 декабря 1941 года у меня родился сын. Жизнь стала труднее, ребёнка брала с собой на работу в поле. Зиму нас хозяева продержали ещё, а летом попросили уйти. Так нам пришлось перебраться в заброшенный домик в километре от деревни. Со мной ушла жена лейтенанта с пятилетним сыном. В ноябре 1942 года мы увидели в окно, что по полю шли немцы, поляки с дубинками и четверо военнопленных. Я очень перепугалась, взяла ребёнка на руки и пошла к соседнему дому. Не успела я пройти и несколько шагов, как раздался выстрел. В меня чудом не попали, огонёк блеснул почти у самого лица. Я тут же пошла обратно. Когда вошла во двор, кто-то сильно ударил меня по лицу. Военнопленных расстреляли у нас во дворе. Видимо, была облава на всех русских, так как ходили слухи, что польская банда убивала всех русских. Моему ребёнку было всего 10 месяцев. Нас посалили в повозку и повезли в немецкий штаб. На допросе меня сильно избили два гестаповца чёрными литыми резиновыми плетьми. От поясницы до колен моё тело было чёрное, плотное как камень, я не могла даже кормить ребёнка. На другой день нас повезли в тюрьму, где и продержали полтора года. Потом нас всех вывезли в Германию в г. Инстенбург, где мы сначала работали у помещиков-немцев, а затем нас забрали на фабрику. На фабрике мы работали прислугой, мотали нитки, а вечером уходили за город, где прятались от бомбёжек. Когда начались бои за Кёнигсберг, мы носили на почту посылки, а затем хозяйка отправила нас в прачечную стирать бельё немецких солдат. Когда русские заняли Кенигсберг, нас отправили пароходом в какой-то город. Освободили нас американцы и через неделю отправили к нашим.
Борисов Александр Иосифович (? — 1996). (Гусь-Хрустальный р-н, п/о Заколпье, ст. Заколпье).
Бохан Леонид Трофимович (г. Гусь-Хрустальный). Родился 22 августа 1935 года в д. Колки Петраковского (Петриковского) района Гомельской области Белоруссии. Бывший узник Озаричского лагеря смерти, созданного немецким командованием у переднего края немецкой обороны у местечка Озаричи Колинковичского района Гомельской области (Полесской области). Содержался в данном лагере в марте-апреле 1944 года. Здесь умерли мои родные: брат, тетя и другие родственники, вторая тетя отморозила ступни обеих ног. Всего в этом лагере смерти содержалось 50 000 советских граждан, из них было истреблено 9 000 человек. С сентября 1987 года инвалид 11 группы (инфаркт миокарда).
Букина (Шинкарева) Мария Евдокимовна (Гусь-Хрустальный р-н, с. Григорьево, п/о Заколпье). Родилась 5 октября 1921 года в д. Раевка Чернянского района Курской области. До 1938 г. жила в д. Раевка, работала с мамой в колхозе, а затем поехала в г. Таганрог к родственникам. Устроилась на работу на рыбный завод. До оккупации города немцами жили мы там счастливо и спокойно. 17 октября 1941 года немцы заняли город. Всю молодежь забрали на биржу, отобрали паспорта и стали готовить к отправке в Германию. 20 мая 1942 года от Таганрога гнали 150 километров пешком. В Мариуполе загнали в малые скотные вагоны без окон но шестьдесят человек и повезли. В Германию мы попали 10 июня 1942 года, в д. Бельштаен, в район Кресольпы. Нас было десять девочек. Нашим хозяином стал Карл Баде. Работали на военной фабрике по 12 — 14 часов. Кормили травой и картофельными очистками. Жили за проволочным заграждением в казармах. Было жутко и страшно. Но все-таки нас, русских, немцы боялись больше, чем мы их. Нам терять было нечего, и мы, как могли, вредили им на фабрике и вне ее. О той жизни, которая длилась до апреля 1945 года, вспоминать тяжело. Нас освободили американцы, затем передали англичанам, а в сентябре 1945 года мы, наконец, попали к своим. Всех, кто побывал в германском плену, в НКВД постоянно допрашивали о том, при каких обстоятельствах мы попали в плен. Ничего того, что могло бы меня скомпрометировать, не было. Когда приехал за мной мой будущий муж, меня освободили от постоянной регистрации в органах НКВД и дали разрешение на выезд по месту жительства мужа — в Гусь-Хрустальный район. Всю жизнь (если в Германии нас называли «русские свиньи», то в России стали называть страшнее и грубее), не признавали наши страдания и муки, которые мы пережили вдали от родины. Как ни трудно было под оккупацией на Родине, но в Германии в плену было еще и страшно оттого, что мы могли никогда больше не обрести своей Родины. Все годы после освобождения я занималась домашним хозяйством, работала на железной дороге, в колхозе, воспитывала двух детей, сына и дочь.
Васькова Лидия Андреевна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Золотково). Род. в 1927 г. в г. Дядьково Брянская обл. В 1942 — 1945 гг. — в лагерях г. Штеттин, пос. Шнатов (Германия).
Везенков Александр Федорович (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1934 г. в д. М. Мышенка Всходского р-на Смоленской обл. В 1942 — 1943 гг. — в концлагере г. Рославль Смоленской обл.
Воронцов Николай Иванович (1925 — 1998). (г. Гусь-Хрустальный).
Груцина Татьяна Анисимовна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1926 г. в д. Кисели Дубровенского р-на Витебской обл.
Зайцева (Харкавлюк) Зинаида Степановна (1926 — 2004). (Гусь-Хрустальный р-н, д. Георгиево). Род. в 1926 г. в с. Почапинцы Хмельницкой обл., Украина. В 1945 г. — в лагере г. Конигде (Конигзе) (Германия), работала на заводе «Шток» в Берлине.
Зорина (Карпутина) Ольга Арефьевна (Гусь-Хрустальный р-н, п/о Неклюдово, д. Гаврино). Род. в 1937 г. в с. Кирейково Ульяновского р-на Калужской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагере в Австрии.
Кабенкина (Хандошко) Екатерина Павловна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Красное Эхо). Род. в 1919 г. в пос. Дубасово Гусь-Хрустального р-на Владимирской обл. В 1943 г. — в концлагере г. Инстенбург (Германия).
Каштанова (Козявина) Раиса Васильевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1929 г. в г. Дятьково Брянской обл. В 1942 — 1944 гг. — в концлагере г. Каунас (Литва), работала на хуторе.
Кирпичева (Кокот) Татьяна Иосифовна (1924 — 2006). (г. Гусь-Хрустальный). В 1943 — 1945 гг. — в концлагере г. Магдебург (Германия), раб. на заводе.
Киселева-Мерцалова (Карюкина) Анна Тимофеевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1919 г. в с. Молодовое Шаблыкинского р-на Орловской обл. В 1941 — 1945 гг. — в концлагере г. Бремен (Германия).
Киташов Валентин Иванович (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1928 г. В 1941 г. пленен в п. Дербинай Кретингенского р-на, Литва, до октября 1944 г. — с матерью в концлагере Димитровас (Литва).
Ковалевский Николай Иванович (г. Владимир). Род. в 1922 г. в п. Курлово Курловского (ныне Гусь-Хрустального) р-на Владимирской обл. В 1941 — 1945 гг. пленен под Старой Руссой, в концлагерях Порхов, г. Дауговпилс, Елгава (Латвия), затем в Германии г. Луккенвальде.
Коваленко Николай Сергеевич (1926 — 1995). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в д. Шатилово Полоцкого р-на Витебской обл. В 1942 — 1945 гг. — в Германии, Чехословакии, в концлагере Дахау.
Корниенко Иван Павлович (1925 — 2009). (г. Гусь-Хрустальный). Родился 14 сентября 1925 года в селе Белокуракино Белокуракинского района Луганской области в крестьянской семье. В 1930 году умерла моя мать. В 1933 году на Украине был страшный голод. От голода умерли мои бабушка и дедушка. Чтобы мы со старшей сестрой выжили, отец зимой вывез нас на станцию Сватово и там оставил, а сам (как он после рассказывал) пошел в деревню. Работал там по плотнической части за то только, чтобы его покормили. С вышеуказанной станции дежурный по вокзалу посадил нас на поезд, идущий в Киевском направлении. Когда приехали, нас отправили в один из детских домов. Там мы с сестрой пробыли до конца 1937 года. В 1938 году нашел нас отец и забрал к себе. В то время у него уже была другая жена, у которой до Великой Отечественной войны уже было трое маленьких детей. Когда началась война, мы жили в с. Привольное, в шахтерском поселке на частной квартире. Нашего отца, Корниенко Павла Григорьевича (1904 г.р.), в начале войны сразу забрали на фронт в саперную часть, а в июле 1941 года село Привольное заняли немцы. Ближе к осени 1941 года мачеха сказала, чтобы мы с сестрой отправлялись к нашей тете (сестре отца) в с. Белокуракино за 70 км пешком. Сама она с детьми ушла к своему дяде в г. Кантемировку. В с. Белокуракино мы с сестрой прожили до осени 1942 года. Были неоднократные облавы, и тех, кого захватывали в домах, отправляли в Германию на принудительные работы. Поскольку мы с сестрой были пришлыми, староста и полицай в селе о нас не знали, и нам удавалось скрываться. И все же в октябре 1942 года меня схватили и отправили в Германию, сестре удалось спрятаться, и она избежала моей участи. Итак, немцы завезли наш эшелон в Западную Германию. Там я попал в лагерь под г. Бохум, где были расположены угольные шахты. В одной из, таких шахт я и отбывал принудиловку до мая 1945 года. Условия были ужасными: невыносимо тяжелая работа на проходке штрека (подземный коридор) на километровой глубине. Бурили, затем взрывали породу и грузили лопатами в вагонетки. Работали по 8 часов. В бригаде был один немец и двое русских, таких же, как я. А как кормили, и сказать страшно: утром выдавали 400 граммов пайка — эрзац-хлеба, который пекли специально для остарбайтеров (восточные рабочие). Этот эрзацброт (специальный хлеб) состоял наполовину из древесных опилок. Утром мы его сразу проглатывали, и весь оставшийся день жили без хлеба. Три раза в день давали хлебать баланду из сушеной брюквы и ещё какого-то суррогата, и шпинат (сорт капусты). Почти все немцы, с которыми мы работали под землей, во время перерыва на обед среди смены (которого у нас, разумеется, не было) давали нам по два маленьких ломтика, смазанных маргарином или повидлом, настоящего хлеба. Они строго предупредили нас, чтобы мы никому не говорили, иначе Гитлер за такую гуманность также отправит их в концлагерь. Многие из работавших с нами от непосильной работы и истощения падали в обморок, умирали. Если бы не та мизерная помощь, которую нам оказывали немцы в виде двух ломтиков хлеба, то вряд ли вообще кто-то из нас выжил. Немцы на работе говорили, что простым немцам эта война не нужна — её затеял Гитлер. Когда в мае нас и всех угнанных и военнопленных освободили, нас стали сводить в один лагерь из многих немецких городов. Осенью 1945 года всех нас передали советским войскам в советскую зону Германии. В этой зоне в двух лагерях (в городах Альтенграбов и Аахен) мы прошли фильтрационную комиссию, где спрашивали, в каких лагерях мы находились и кто ещё был с нами. Вместе со мной в лагере находились два близких друга: Демченко Владимир из Киевской области и Малина Василий из Крыма. До 1960 года я держал с ними связь, переписывались, но потом связь оборвалась. Письма от них у меня не сохранились, так как нас, как и бывших военнопленных, не очень жаловали в сталинские времена. В партию нам дорога была закрыта. Последний этап мы прошли в г. Брест-Литовске, где из нас, репатриированных, сформировали 41-й отдельный рабочий батальон и направили в Белоруссию под г. Мозырь на заготовку дров. В конце 1945 года нас перебросили в г. Серпухов под Москвой, где мы завозили оборудование на одну из фабрик. И в начале 1946 года один взвод из нашего батальона (в том числе и меня) направили в город Гусь-Хрустальный на деревообрабатывающий завод. Летом 1946 года взвод наш расформировали, выдали нам паспорта и сказали, что можем быть свободны и уезжать кто куда желает. Поскольку уезжать мне было некуда (я ещё не знал, где мой отец и сестра), я и остался в г. Гусь-Хрустальный. В 1947 году здесь обзавелся семьей, имею сына и дочь. Все женаты и имеют свои квартиры. Есть внучки и внук. До 1948 года работал на деревообрабатывающем заводе станочником. В 1948 году поступил на фабрику «Красный Профинтерн» (сейчас Гусевский текстильный комбинат). Сначала работал помощником мастера, потом перешел в котельную при комбинате и с 1956 по 1980 год до выхода на пенсию работал старшим машинистом паровых котлов. С 1980 по апрель 1993 года, уже будучи пенсионером, работал на этом же комбинате. В мои обязанности входило менять в цеху сплавившиеся форсунки после пожара. Будучи на пенсии, накопил денег и купил полдома без всяких удобств. Живем вдвоем с супругой, Свою коммунальную двухкомнатную квартиру оставил дочери с двумя внуками. В настоящее время нигде не работаю. (27.07.1993 г.)
Котова (Волкова) Вера Никаноровна (1927 — 2000). (г. Гусь-Хрустальный). Пленена в г. Изюм Харьковской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагерях г. Штутгарт, г. Страсбург, пос. Эльзас, г. Тарбес. Родилась 5 мая 1927 года в д. Голубовка Боровского района Харьковской области. Во время войны мы жили с семьей в городе Изюме Харьковской области, откуда и были угнана фашистскими войсками в немецкие лагеря в сентябре 1942 года.
Котсалайнен Екатерина Андреевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1931 г. В 1943 — 1944 г. — в концлагерях Клоога (Эстония), Ханко и Ойтти (Финляндия), работала на хозяина.
Кравчук Надежда Наумовна (1925 — 2006). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в с. Гуничи Овручского р-на Житомирской обл. В 1943 — 1945 гг. — в Германии, работала на стройке и уборщицей.
Красильникова (Ботраченко) Раиса Пантелеевна (1939 — 2004). (Гусь-Хрустальный р-н, г. Курлово). В 1943 г. — в концлагере под г. Гомелем, Белоруссия.
Кречко Анатолий Иванович (? — 1999). (г. Гусь-Хрустальный, п. Гусевский Новый).
Кузнецова (Барыбина) Нина Михайловна (1930 — 2009). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в д. Утехово Рославльского р-на Смоленской обл. В 1943 г. — в концлагере г. Рославль Смоленской обл.
Кузьменко Иван Пантелеевич (1925 — 2003). (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Курлово). Род. в с. Семеновка Пологовского р-на Запорожской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагере в Германии с. Грене, г. Краензер, на фирме «Камфлап».
Кушнир Иван Михайлович (? — 1999). (г. Гусь-Хрустальный).
Лебедева (Вовк) Полина Макаровна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Красное Эхо). Род. в 1924 г. в с. Катещииа Томаковского р-на Днепропетровской обл. Был в лагерях Катовицы и в Германии.
Маркелова Антонина Константиновна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1940 г.
Масейкина Валентина Петровна (1941 — 2002). (г. Гусь-Хрустальный). В 1943 — 1945 гг. — в концлагере г. Минска.
Минченкова Валентина Ивановна (1932 — 2002). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в г. Ярцево, Смоленский обл. Угнана в Германию — Берлин, Бауцен.
Мишин Михаил Григорьевич (г. Гусь- Хрустальный). Род. в 1930 г., пос. Конский Болховского р-на Орловской обл. В 1942 - 1945 гг. — в Германии.
Москвичева (Дорохова) Наталья Максимовна (1925 — 2006). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в д. Мойлово Хвостовичского р-на (ныне Ульяновский) Калужской обл. В 1942 г. — в концлагере пос. Урицкий Брянской обл.
Моторина (Астахова) Надежда Васильевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1933 г. в д. Анисимово Сафоновского р-на Смоленской обл. В 1943 — 1944 гг. - в лагерях г. Ярцево, пос. Красный, пос. Гусино, ст. Прилуки (Украина).
Оникеенко Иван Максимович (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1921 г. в с. Мацковцы Дубенского р-на Полтавской обл. В 1943 — 1945 гг. — в концлагерях в Норвегии, г. Гокзунд г. Штаргард, г. Штеттин (Германия).
Орлова (Анисимова) Таисия Михайловна (г. Гусь-Хрустальный, п. Гусевский). Род. в 1925 г. в г. Артемовск Донецкой обл. В 1942 г. увезена в Германию.
Пархомец Иван Михайлович (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Гусевской). Род. в 1926 г. в д. Галки Брагинского р-на Полесской обл. В 1943 — 1945 гг. — в концлагере г. Трандум (Норвегия).
Парцевский Евгений Иванович (1928 — 2008). (г. Гусь-Хрустальный).
Попков Анатолий Егорович (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1940 г.
Пробеева Мария Федоровна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Ташнский Бор). Род в 1934 г. В 1943 г. угнана из Брянской обл. на Украину в г. Нежин.
Пузь (Янкевич) Раиса Степановна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1938 г. в д. Дрозды Суражскогор-на Витебской обл. В 1943 — 1944 гг. — с семьей в концлагере г. Пинск Брестской обл.
Пробеева Мария Федоровна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Ташнский Бор). Род в 1934 г. В 1943 г. угнана из Брянской обл. на Украину в г. Нежин.
Пукова (Дорохова) Татъяна Максимовна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1933 г., пленена в 1942 г. в д. Мойлово Ульяновского р-на Калужской обл. В 1942 г. — в концлагере пос. Урицкий Брянской обл.
Родичев Николай Филиппович (г. Гусь- Хрустальный). Род. в 1933 г. в д. Новоселки Калужской обл. Пленен в 1942 г., до 1945 г. в г. Раковец (Норвегия), раб. на алюминиевом заводе.
Рытова (Ольховская) Екатерина Исаковна (1921 — 2002). (Гусь-Хрустальный р-н, п. Добрятино). Род. в с. Октябрьское Ольгинского р-на Сталинской обл. В 1942 — 1945 гг. — в Германии, работала у хозяина в г. Берлине.
Рябоконов Иван Никитович (1918 — 1999). (г. Гусь-Хрустальный).
Сбудышева (Федорова) Галина Ивановна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1940 г. В 1943 г. пленена в Порховском р-не Псковской обл. В 1943 — 1944 гг. — в Литве, работала на хуторе.
Синицына (Ткаченко) Екатерина Прокофьевна (Гусь-Хрустальный р-н, д. Ильино). Род. в 1925 г. в с. М. Будища Гадячского р-на Полтавской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагере г. Прибус (Германия), работала на заводе.
Соколов Сергей Александрович (1914 — 2000). (Гусь-Хрустальный р-н, д. Семеновка). Род. в д. Семеновка Гусевского р-на. В 1941 — 1945 гг. — в концлагерях военнопленных д. Пещеры (4 км от Смоленска), г. Оберкирхен (Германия).
Сускина (Савкина) Мария Ивановна (1930 — 2007). (Гусь-Хрустальный р-н, п. Мезиновский). Род. в с. Свинорд Солецкого р-на Новгородской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагерях в Латвии, Германии г. Регензбург, д. Фильзек.
Суслова (Красильникова) Елена Михайловна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1925 г., г. Рошаль Московской обл. В 1942 г. пленена в г. Жиздра Калужской обл. В 1942 — 1945 гг. — в Германии, г. Айзенах, с. Меркерс, работала на хозяина.
Терентьева Мария Исаевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1929 г. в д. Лошковицы Волосовского р-на Ленинградской обл. В 1943 — 1945 гг. — в Финляндии на принудительных работах.
Тимофеева Татьяна Петровна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1925 г. в д. Ившиня Смоленской обл. В 1943 — 1945 гг. — в концлагере п. Брухмиль (Западная Германия).
Толстова Валентина Онтроповна (Гусь-Хрустальный р-н, п/о Курлово). Род. в 1923 г. в с. Сасановка Полонского р-на, Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) обл. В 1943 — 1945 гг. на принудительных работах в Германии.
Форостьянов Егор Семенович (Гусь-Хрустальный р-н, р-д Заводковский). Род. в 1926 г. Пленен в 1943 г. в с. Павловка Сивашского р-на Херсонской обл. В 1943 — 1945 гг. — в лагере г. Дюйсбург (Германия), работал на металлургическом заводе.
Хахалина Анна Николаевна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1937 г. в д. Карпово Белевского р-на Тульской обл. В 1943 — 1945 гг. — в концлагере в Германии, работала на стекольном заводе.
Чернышова (Булатова) Надежда Тарасовна (Гусь-Хрустальный р-н, г. Курлово). Род в 1930 г. В 1942 — 1943 гг. — в концлагере в с. Семидесятское Хохольского р-на Воронежской обл.
Чечуро Антонина Александровна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Великодворье). Род. в 1939 г. в м. Сураж Витебской обл., Белоруссия. В 1943 — 1945 гг. — в концлагере г. Ганновер (Германия).
Чечуро Мария Абрамовна (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Великодворье). Род. в 1914 г. Пленена м. Сураж Витебской обл. В 1943 — 1945 гг. — в лагере г. Ганновер (Германия), раб. на вагоноремонтном з-де.
Чикун Василий Алексеевич (Гусь-Хрустальный р-н, пос. Добрятино). Род. в 1926 г. в д. Паре Пинского р-на Брестской обл. В 1942 — 1945 гг. — в Восточной Пруссии на сельхозработах.
Шилова (Богиня) Мария Михайловна (1923 — 2006). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в с. Довгаливка Миргородского р-на Полтавской обл. В 1942 — 1945 гг. — в концлагере г. Бермуцой (Германия), работала на заводе.
Шлихта Григорий Малетневич (1925 — 2005). (г. Гусь-Хрустальный). Род. в с. Моринцы Звенигородского р-на Черкасской обл. (быв. Ольшанский р-н, Киевская обл.). Угнан в Германию, раб. у бауэра г. Виттенген.
Юркова Мария Васильевна (1916 — 1998). (г. Гусь-Хрустальный).
Якушенкова (Никифорова) Евгения Александровна (г. Гусь-Хрустальный). Род. в 1935 г. в д. Никольское Ново-Думского р- на Смоленской обл. В 1943 — 1945 гг. — в Германии, работала у хозяина на хуторе.
