Гроздов Анатолий Павлович родился 7 июля 1924 года.
Гроздов Анатолий Павлович
Мне только-только исполнилось 18 лет, когда я ушел на фронт и был отправлен из г. Мурома, где призывался в ряды Советской Армии, на защиту города Ленинграда. Как только прибыл в октябре 1942 г. в г. Ленинград, я был направлен рядовым бойцом в 466-й стрелковый полк 125-й стрелковой дивизии 42-й армии Ленинградского фронта. В то время 125-я стрелковая дивизия обороняла подступы к Ленинграду, знаменитые Пулковские высоты. Велись беспрерывные оборонительные бои - и днем, и ночью. Ленинград находился в блокадном кольце. Не хватало продовольствия, вооружения и других припасов, необходимых для успешного ведения боев. Защитникам города и его жителям приходилось переживать очень большие трудности и лишения. Хлеба не хватало, транспорт не работал, недоставало электроэнергии, тепла, воды. Противник каждый день обстреливал Ленинград из своей артиллерии, бомбил город с воздуха. Много защитников и жителей города на Неве умерли от голода и болезней, погибли от бомбежек и артобстрелов. В день даже нам, военным, выдавали 300 граммов хлеба, который никак нельзя сравнить по качеству с хлебом нынешним. Но и такой хлеб в Ленинграде ценился на вес золота. В течение 1942 г. не один раз организовывалось наступление с целью прорвать блокаду, но успеха добиться не удавалось. В январе 1944 г. войска Ленинградского фронта совместно с Волховским фронтом перешли в наступление по всему кольцу блокады. Блокада Ленинграда была прорвана. Во время этого январского наступления меня ранило в районе г. Колпино. Тогда наша дивизия в течение одного дня захватила этот город. Я же на три месяца выбыл из дивизии в госпиталь. Затем - батальон выздоравливающих, маршевая рота и опять - на фронт. На этот раз меня зачислили в 314-ю стрелковую дивизию, которая была направлена на Карельский перешеек для войны с Финляндией.
Но вскоре Финляндия запросила мира, и мы вышли на старую довоенную границу. В это время я был зачислен в полковую разведку, мне присвоили звание старшего сержанта. До того я закончил дивизионную школу младших командиров. После заключения мира с Финляндией наш 766-й стрелковый полк в составе 314-й стрелковой дивизии был переведен на 1-й Украинский фронт. Прибыли мы в Польшу на Сандомирский плацдарм. Так, начиная с Польши, где шли непрерывные бои и велась постоянная разведка, я дошел до Германии. За захват «языка» был награжден медалью «За отвагу». В апреле 1945 г. наш командир полка поручил нам во что бы то ни стало захватить «языка». Это было под городом Олькушь. Задание мы выполнили и за взятие особенно ценного пленного мне вручили орден Славы III степени.
А.П. Гроздов (слева). Чехословакия, июнь 1945 г.
Затем по приказу Верховного главнокомандования наша дивизия в составе большой группы войск была посажена на танки и бронетранспортеры и в течение трех суток переброшена для спасения столицы Чехословакии и г. Праги. Там я и закончил свой боевой путь. Для меня и многих моих сослуживцев и товарищей война закончилась 9 мая 1945 г. недалеко от столицы Чехословакии в городе Градец-Кралове.
Неедро Юрий Федорович
Война застала меня в поселке Сельцо Брянской области. Здесь в десятилетнем возрасте я ощущал ее с каждым днем. Только тогда я понял, что война - это не детская игра, в которую мы играли, а игра со смертью, с человеческими жертвами. Ни днем, ни ночью не давала нам покоя вражеская авиация. От разрывов бомб землю трясло, как в лихорадке. В воздухе носились тучи пыли. Пахло гарью и взрывчаткой. Едкий дым ел глаза. Призывные крики о помощи придавленных, стоны раненых, плач о погибших - таким запомнился мне первый месяц войны.
Неедро Юрий Федорович
Фронт прошел где-то стороной и ушел на восток. Наступили дни неизвестности, тревоги, какой-то странной пустоты. Только в сентябре 1941 г. к нам пришли немцы. На оккупированной территории мы стали жить, как в огромном лагере для заключенных. Так продолжалось до 1943 г. Когда наша армия освободила Брянскую область, я ушел с одной хозяйственной частью, которая была закреплена за штабом 4-й гвардейской танковой армии. Этой армией командовал генерал Д.Д. Лелюшенко, и она входила в состав 1-го Украинского фронта.
Так я стал воспитанником воинской части. С 4-й гвардейской армией наша часть прошла по земле Украины и Польши и, перейдя госграницу Германии, расположилась в районе Потсдама. Здесь мы попали в гущу военных действий. Война окружила нас со всех сторон. Кругом была передовая, и в любое время могли появиться немцы. Мы не выпускали оружия ни днем, ни ночью, все были начеку. Это было в конце марта или начале апреля. Через наше расположение прошла внушительная колонна пленных немцев. Вели их наши солдаты. Потом выяснилось, что это были вооруженные немцы, а вели их власовцы, переодетые в нашу форму. Оружие немцы прятали под шинелями. Лишь после дошло, как могут пленных вести в сторону Берлина, еще занятого врагом? Начали разбираться, выяснили, в чем дело. Командование вызвало авиацию и танки с десантом, использовали и нашу помощь. Завязался короткий бой. Буквально в считанные минуты все было кончено. Оставшихся в живых немцев построили в колонну и направили в сторону Потсдама.
Стоял апрель, в разгаре была весна 1945 года. Последний месяц войны казался самым тяжелым и трудным. Все стремились быстрее покончить с этой проклятой войной. 3-я и 4-я гвардейские танковые армии под командованием генералов Рыбалко и Лелюшенко форсированным маршем двинулись на помощь восставшей Праге. Через пару дней снялась и наша часть, покатила вслед за танками. Вдоль дороги цвели сады, одетые в бело-розовый наряд. Воздух, наполненный сладким ароматом садов, вскружил солдатские головы. Все мысли - о доме, о семье, о мирном труде. Только разрушенные селения и города, да разбитая техника, валяющаяся по обе стороны дороги, напоминали о войне.
Помню, поразила меня такая картина: через поле пролегала лента дороги, сплошь заваленная раздавленными лошадиными и человеческими телами. Груды искореженного железа, разбитые телеги, кучи тряпья и бумаги напоминали о недавнем побоище. Пробираясь через это место невозможно было дышать. От смрада и гари, от трупного запаха кружилась голова, тошнота подступала к горлу. На обочине стоял подбитый Т-34, весь забрызганный кровью, с намотанным тряпьем вперемешку с мясом на ходовой части. Неподалеку от него лежали два наших солдата. Мы на минуту остановились. Я заглянул в люк машины, но там никого не было. Прикрыв шинелями убитых, мы поехали дальше. Только позже мы узнали, что за два дня до нас наши танки ночью наскочили на немецкую штабную колонну, пробиравшуюся на запад, и разгромили ее.
Вереница наших легковых и грузовых машин уходила на юг, в сторону Чехословакии. Все были заняты - каждый своей думой. Стемнело. Колонна медленно ползла в ночной тишине. Кто дремал, кто спал, намаявшись на дневной майской жаре.
Ночная, прохлада, как успокоительные капли, действовала на организм человека. Внезапно колонна остановилась. Впереди ее в ночное небо взметнулись десятки ракет, поднялась страшная беспорядочная стрельба и крики «Ура!» Солдаты палили из всех систем оружия в ночное небо. Поднялся невообразимый переполох. Сонные бойцы, не понимая происходящего, задавали один и тот же вопрос: «Что случилось?» В ответ слышали: «Конец войне! Берлин пал! Победа! Наша с вами Победа! Ура!» С молниеносной быстротой пронеслось это магическое слова - «Победа!» В воздух полетели шапки, пилотки, фуражки - под крики «Ура!» Солдаты обнимались, целовались, у многих по лицу текли слезы. С облегчением говорили: «Дождались милую!» И палили из своего оружия в ночное небо, не жалея патронов. Весь остаток ночи никто не сомкнул глаз. Солдатская душа ликовала и радовалась такому дню. Наутро, а это было 9 мая пересекли границу Чехословакии и остановились на площади какого-то городка. Вся площадь была забита техникой и людьми. Вот здесь немец и накрыл нас минометным огнем. Как несправедлива иной раз к нам судьба. Обидно до слез погибнуть в такой день, которого мы ждали 4 года. Но так было, люди гибли, отдавая свою жизнь ради жизни других. Мы это запомнили на всю оставшуюся жизнь. Стрельба закончилась так быстро, как и началась. Двое наших солдат забрались на колокольню церкви, которая стояла посредине площади, посмотреть, откуда стреляют, но их заметили и приняли за немцев-корректировщиков. Свои же открыли по ним огонь и едва не убили. Один из солдат был ранен. Спустившись на землю, чертыхаясь, он искал обидчика, который оторвал ему пулей большой палец. Но разве найдешь его в такой суматохе? А война продолжалась и после 9 мая, выбивали последние остатки немецких войск, группировок СС и РОА из горной, лесистой местности Чехии. Дальнейший наш, уже мирный, путь пролегал через Чехословакию, Венгрию и Австрию, откуда мы возвратились на родную землю. Впереди была пора мирной, трудовой жизни.
Источник:
Н. Фролов. Потомству в пример. Из истории боевой славы Ковровского края. Воспоминания работников Ковровского экскаваторного завода – участников Великой Отечественной войны и трудового фронта. Ковров. 1995.
Ковровский экскаваторный завод в годы Великой Отечественной войны
