«Культработа в сосновом лесу. ОТКРЫЛИ КРАСНЫЕ УГОЛКИ. Правление рабочего клуба при ф-ке «Оргтруд» всю свою культурную работу вынесло на воздух, в сосновый лес. 15-го мая состоялось открытие парка, где было устроено все необходимое для обслуживания культурных нужд рабочих. Здесь и библиотека и буфет и спортивные площадки. Каждый вечер парк переполнен молодежью, по вечерам играет оркестр музыки. Для освещения парка правление клуба провело электричество. В библиотеке всегда бывает полно рабочих, кто читает, кто играет в шахматы. Теперь правление клуба призадумалось, как-бы всех рабочих охватить культурной работой. Для этого правление клуба открыло на вольном воздухе хорошо оборудованные красные уголки. В уголках поставлены витрины с книжками, на столах много журналов и свежих газет. Открытие уголков состоялось 5-го июня. Рабочие остались очень довольны тем, что для них есть красные уголки. Теперь летней культработой охвачена не только молодежь, но и все взрослые рабочие фабрики. Лысенко». При фабрике «Организованный Труд» 5-го июня состоялся футбольный матч между фабричной командой и владимирской второй командой КИМ. Результат игры 4:1 в пользу фабричной команды» («Призыв», 1927). «Неудачно прошло на фабрике «Оргтруд» перевыборное собрание фабкома, а также и собрания членов кооператива. В объявлении было сказано, что после собрания будет выступление живой газеты и кино-сеанс. Увидав такое объявление, дети, молодежь (подчас даже и не рабочие, а только временно живущие на фабрике) хлынули в клуб. Места были заняты задолго до собрания и рабочие вынуждены были или стоять, или итти на «волю». В голосовании принимали участие все, не считаясь ни с возрастом, ни с принадлежностью к производству. Резолюции принимались без обсуждения, целиком. Прения прекращали очень скоро. Необходимо задуматься над вопросом: почему же рабочие не идут на собрание и как их привлечь? Задача, пожалуй, не так уж трудна! Начнем по порядку. Предложения рабочих не проводятся в жизнь. Маленьким примером этого может служить то, что предложение рабочих убрать щепки, валяющиеся около помещений, что может дать некоторую экономию в отоплении и обезопасит фабрику в пожарном отношении, не было выполнено в течение года. Собрания летом проводить в помещении также не рекомендуется. Духота и пыль вряд ли могут особенно прельстить рабочего. Всякого рода постановки и выступления живой газеты, устраиваемые после собраний, привлекают детей и это мешает вести собрание. Прекращение прений также рабочие не одобряют. Кроме того, это дает возможность демагогически настроенным элементам нашептывать рабочим будто «рабочему не дают высказаться». Рабочим, по-моему, нужно давать ответы на все вопросы, а также нужно терпеливо выслушивать их мнения. Вот недостатки, которые необходимо изжить оргтрудовскому фабкому. Еще один из важных недостатков — слишком поздно начинаются собрания, ставят на них полутора-часовые доклады, что сильно утомляет слушателей. Здесь сразу два минуса: первый то, что рабочие не досиживают до конца, второй — страдает производство, т. к. на другой день рабочий чувствует себя усталым и его производительность падает» («Призыв», 1 июля 1927).
«Ha «Оргтруде» плохо с выдвижением. Плохо с выдвижением на «Оргтруде». На мертвой точке дело застряло. Большое желание есть у работниц поработать на общественном деле. Много говорят об этом работницы. Но женорганизатор об этом совершенно не заботится и заботиться как будто бы не собирается. В этом отношении гораздо больше сделала комсомольская ячейка. Ячейка выдвинула на общественную работу комсомолку тов. Химанову. Т.Н. Химанова — активная и деятельная девушка, член бюро комсомольской ячейки, член пленума поселкового совета, член пленума фабкома. Она же — ткацкий подмастерье и инструктор бригадного ученичества. Ячейка выдвинула тов. Химанову на работу среди фабричной молодежи» («Призыв», 6 июля 1927).
Т.Н. Химанова
ЛЕТО НА ПОСЕЛКЕ. На горе и внизу, в котловине, распластались фабричные корпуса вдоль Клязьмы-реки. Среди корпусов в песках и бледно-зеленой поросли кучками разбросались старые и новые дома. И поселок, и Клязьму кругом оцепили зеленеющие луга и пахучее краснолесье. Лето на поселке в разгаре. От яркого летнего солнца, от блестящего на зелени луча, от луча, который играет на досчатых каморочвых окнах и теряется в кисейных кружевах,— рано оживает поселок. Старые досчатые и каменные террасы с утра и до вечерней зари живут пестрой, говорливой толпою. Бренчат гитары прибауточными мотивами. Вертятся в пляске тела, пьяные от лета и водки. Ветер несет шум топочущих ног и сиплые граммофонные звуки. Детвора шумными красочными ватагами снует из казармы в казарму, футболит на свободных площадках фабричного двора. И без конца тянутся по поселку и песня, и крики, и пыль, и цоканье лошадиных копыт. Живет и сосновый парк гулянками. Легкий ветерок всегда покачивает высокие фабричные сосны, они кланяются и приветствуют посетителей. А в жаркий полдень скатывается по соснам смола пахучими каплями. Играет солнце на соснах. Птичьи и девичьи крики загомонили парк. Задорно орут ребята на качелях, на баскетбольных площадках. Далеко разносятся крики по парку. На сосновых скамьях охотно беседуют рабочие и работницы, чутко прислушиваясь к молодым голосам. Другие забавляются кооперативным ситро. На летней лазуревой эстраде — духовой оркестр. Ему в такт подсвистывают и подпрыгивают детишки. Звуки труб и душистый запах сосен веселят, бодрят молодежь и молодые тела лето наливает сладостью. От легких песенок и запаха сосен приходит радость, гонит тоску и вновь красивой девкой встает жизнь и зовет к себе. Под легкие песенки рабочие пускаются в пляс. На окраинах парка, в предметы березовой рощи, в мелком кустарнике — семейные пикники. Засамоваривают, готовят ужин, смеются, громко разговоры ведут, протаскивают на лоне природы по «рюмашке», а потом мечут слова старых романсов,— Эй, гитара, спой последний раз... или коллективную тянучую песнь. Молода, красива, карие глаза. По плечам разбита русая коса... Так песней и криками живет сосновый парк, пока месяц жирным блином не повиснет над поселком и от него не лягут густые тени. И в тихие летние ночи, томливые, с пахучими соловьиными зорями, негде протискаться на поселковые главулицы. Заливаются гармоники. Им вторят девичьи голоса и песня, как пологом, прикрывает грустью, зовет и манит. И играют песни по сердцу, и играет сердце, ширится и растет. Смеются серые глаза девушек, колыхают огней щеки, а мысли — как пепел в костре летят в разные стороны: и к парням, и к гармошкам. А когда над зеленеющими лугами и щетиной леса в прохладном тумане встает золотое солнце,— тогда на поселке немая тишина. Лишь из растворенных настежь казарменных окон доносится детский плач, да отчетливо пожарник выбивает часы в колокол и неугомонные соловьи щелкают в тростниках. Павел Лемешенский.
«ТЯТЯ, НЕ ТОНИ, А ТО МАТЕРИ СКАЖУ. ОРГТРУДОВСКИЕ КУРЬЕЗЫ. Наступил долгожданный отпуск у рабочих фабрики «Оргтруд». Перестали раздаваться гудки, смолк шум станков. Каждый спешит использовать две недели, положенные ему. Больше всего развита на «Оргтруде» рыбная ловля, но, к несчастью, рабочие, прежде чем ехать за рыбой, прихватывают особой «горьковочки» — без нее в дорогу ни за что! Вчера прибегает на фабрику один из рабочих и заявляет, что отец его только сейчас утонул, при чем рассказывает подробности: — Отец поехал просматривать подпуска, а я остался на берегу. Гляжу, отец потянулся за подпуском, потом опрокинулся назад и выскочил из лодки. Я кричу ему: — Тятя, не тони! — А он отвечает: — Все, сынок, тонет!.. — Не тони, тятя,— кричу я ему, а он только руками махнул и был таков... Пьяному море по колено, а Клязьма... да что такое Клязьма, по сравнению с морем?! Но на ничтожной нашей Клязьме в районе фабрики это второй уже случай. А впереди еще много времени и такие случаи не исключены. За причиной этого, впрочем дорогие читатели, далеко ходить нечего... Вот уже неделя на исходе, а клуб не сделал ровно ничего, чтобы занять чем ни то рабочих. Рабочие предоставлены самим себе, а это и доводит их до такого «горького» состояния, что отец тонет, а сын кричит с берега: «Тятя, на тони, а то матери скажу». Организация народных гуляний, экскурсий — вот что должно быть основной работой клубов в отпускное время. Выпов («Призыв», 19 июля 1927).
«К. СТАРИКОВ. УМЕР РАБКОР-ОБЩЕСТВЕННИК. 25-го июля, во время рыбной ловли, утонул в Клязьме близ села Богданцева один из лучших рабкоров фабрики «Оргтруд» Константин Стариков. Стариков был секретарем фабричного кружка рабкоров. Тов. Стариков был организатором стенкой газеты «Толчок мозгам». По его инициативе была организована на фабрике и живая газета. Все свободное время товарищ Стариков отдавал общественной работе и рабкорству. Не выходило ни одного номера стенной и живой газеты без активного участия тов. Старикова. За свою деятельность и свои разоблачения тов. Стариков подвергался преследованиям со стороны некоторых хулиганов, но никакие угрозы и преследования не могли смутить тов. Старикова. 26-го июня были торжественные похороны тов. Старикова. На похороны собралось около тысячи рабочих (покойный пользовался большим авторитетом и любовью). — Костя Стариков умел прислушиваться к рабочему, он был настоящим защитником интересов рабочих и деятельный помощником партии,— говорили над могилой» («Призыв», 2 июля 1927).
«В ближайшие дни губфинотделом открывается приписная сберегательная касса при фабрике «Оргтруд». Соглашение уже подписано и необходимые материалы на место высланы» («Призыв», 15 июля 1927).
«Ha-днях при фабрике «Организованный Труд» состоялось производственное совещание. Рабочие обсуждали вопрос о результатах проведения режима экономии за время с 1 октября прошлого по 1 апреля текущего года. На собрание пришло свыше 300 человек. — Раньше производство расходовало много лишних средств на подсобный материал: гонки, челноки, берда и т. д.,— говорил докладчик,— но рабочие предложили администрации фабрики экономить подсобный материал, и сами приняли активное участие в проведении режима экономии. — В результате, гонков кожаных в первом полугодии 1925-26 операционного года на 1000 станков было израсходовано 10999 штук, а в первом полугодии 1926-27 года расход гонков сократился до 8080 штук. Таким образом сэкономили 2295 руб. — Челноков во втором полугодии на 1335 станков сэкономлено 1030 шт., или на 1409 рублей. Масла смазочного для станков сэкономлено на 115 рублей. Берд ткацких израсходовано меньше против первого полугодия на 230 штук, на чем сэкономили 1311 рублей. — С переходом фабрики на уплотненные работы сэкономлено всего 1952 рубля. — Благодаря принятым мерам за последние месяцы простои ткацких станков уменьшились. — На сокращении командировок получено 1608 руб. экономии. — Вместо ручной введена съемка товаров с пришвами. На ручную съемку в среднем на каждый тройник затрачивалось 6 минут, теперь же - только две минуты. — По постановлению производственного совещания (в январе) были приняты меры для уменьшения срезки основ. Срезки доходили ежемесячно в среднем до 157 кусков. В феврале срезка уменьшилась на 65 кусков. За счет перевода ткачей на три станка освободилось 40 человек, которые поставлены теперь на пущенные вновь 90 станков. В октябре 1926 года троек было 368, в январе 1927 года работали уже 384 тройки, что дало 884 рубля экономии. На 126 рублей уменьшены расходы на конторские принадлежности. Всего с 1 октября 1926 года по 1 апреля 1927 года фабрикой сэкономлено 12425 рублей. Производственное совещание предложило заводоуправлению в дальнейшей обратить внимание на необходимость еще большей плановости в работе по режиму экономии и проработать на техническом совещании с подмастерьями вопрос о рабочем изобретательстве» («Призыв», 20 июля 1927).
«На фабрику «Оргтруд» прибыл «Знатный иностранец». Магическое имя Гарри Пиля собрало ребятишек со всех задворков, со всех закоулков и чердаков. Первый сеанс прошел благополучно. Только во второй части загорелась было лента, но механик быстро «ликвидировал» огонь, как это обычно пишется. Во втором сеансе лента снова загорелась на этом же месте. Кино-механик оборвал конец ленты, чтобы потушить ее, но забыл выключить электричество. Загорелся второй конец, пламя охватило аппарат, затем будку. Немедленно к будке кинулись дежурные пожарники, была дана тревога, прибыла пожарная команда. Пожар был быстро ликвидирован. Все же, однако, сгорела вся первая серия «Знатного иностранца» в попорчен аппарат. Убытки около 800 рублей» («Призыв», 9 июля 1927).
«ПЕРВАЯ ФАБРИЧНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЕЛОСИПЕДИСТОВ. На фабрике «Оргтруд», по инициативе ячейки Осоавиахима, организовалась группа любителей-велосипедистов. Впервые группа велосипедистов выступила организованно в день обороны в рядах демонстрации. В этот же день велосипедисты показали несколько интересных номеров — маршировка на ходу, перегруппировка в пары, тройки и в единицы. Недавно оргтрудовские велосипедисты на два дня выезжали на экскурсию в сельско-хозяйственный институт и в гор. Судогду. В Судогде спортсмены из отряда велосипедистов устроили футбольный матч с командой «Первомайской фабрики» («Призыв», 6 августа 1927).
«Дом зеленого змия». Для расследования фактов, указанных в фельетоне «Дом зеленого змия», губстрахкассой был обследован инвалидный дом при фабрике «Оргтруд». Выяснилось, что милиция неоднократно доставляла в дом напившихся до потери сознания инвалидов. Есть основание предполагать, что существовала и нелегальная торговля вином, хотя это и не доказано. Сами инвалиды не отрицают того что они покупали для рабочих (по их просьбе) вино» («Призыв», 10 августа 1927).
«В антисанитарном состоянии находится отделение лемешенского EПО при фабрике «Оргтруд». Помещение слишком мало, товары лежат в беспорядке, все запыленные. Лавка всегда бывает битком набита народом, благодаря чему некоторые «предприимчивые» покупатели «забирают товары без уплаты денег». Недостаток в сметных припасах в кооперативе ощущается всегда. Лемешенскому ЕПО следует призадуматься над расширением торгового помещения, так как это увеличит обороты кооператива и предохранит от порчи товары» («Призыв», 30 августа 1927).
«24 июля партийная ячейка кирпичного боголюбовского завода совместно с заводским комитетом устроила экскурсию рабочих на фабрику «Оргтруд». Рабочие фабрики встретили экскурсантов торжественно, с духовым оркестром. После направились на фабрику, где экскурсанты познакомились с машинами и выработкой. Тов. Максимов, председатель оргтрудовского фабкома, объяснял работу и оборудование каждого цеха фабрики. Посетили экскурсанты и общежитие рабочих, где познакомились с жизнью и бытом рабочих фабрики. Осмотрели и детские ясли». «Заинтересовались партийцы ячейки фабрики «Оргтруд» новыми формами политучебы. Многие слыхать-то о них слыхали, но толком не знали. Частенько забегали в бюро. Спрашивали: — А что, как мы будем учиться в будущем учебном году? — Так, значит, любой кружок можно избрать по своему желанию? Агитпроп ячейки еле успевал отвечать на все вопросы. Наконец, подробно разъяснил на партсобрании решения ЦК о политучебе. 20 августа закончен точный учет, где и кто из партийцев хочет учиться. На основе запросов наметили следующую сеть политобразования: одна школа ІІ-й ступени, одна — І-й ступени, школа малограмотных, кружок по изучению истории партии, кружок по изучению политэкономии, два кружка политсовременности и один кружок докладчиков. Кружок докладчиков начинает заниматься дня через два. Записалось в него 15 человек. 18 товарищей записались в вечернюю совпартшколу. Пока для нее не подыскали руководителя. Если так и не найдется, организуем для этих восемнадцати марксистско-ленинский кружок. Руководители для остальных политшкол и кружков подобраны» («Призыв», 24 авг. 1927).
«На фабрике «Организованный Труд» установили громкоговоритель. Около него каждый вечер толпятся рабочие. Плохо только то, что около громкоговорителя нет скамеек, где слушатели могли бы посидеть» («Призыв», 1 сент. 1927).
«На фабрике «Оргтруд» на топливо для подогревания воды в бане тратилось до 4000 руб. в год. Иногда из-за плохого топлива горячей воды не хватало, в бане было много шума, гама, скандалов. Дело до фабкома доходило. Сейчас все это устранено. Механик провел в баню воду из фабричного конденсатора, регулируя ее на горячую и холодную. Топка в бане нарушена. Баня получает без перебоев воду, а фабрика избавлена от расходов на топливо. Второе улучшение на фабрике произведено по инициативе предфабкома тов. Щербакова. Раньше ткачи миткаль для сдачи постепенно скатывали на руки, станок от этого простаивал самое меньшее минут 10-15. Тов. Щербаков предложил установить сдачу миткаля прямо с пришвами. Предложение принято. Фабрика получает от этого солидную экономию. Надо работников за такие улучшения поощрять» («Призыв», 16 сент. 1927). «Празднование Октября на фабрике им. Лакина и «Оргтруд» ознаменуется: на первой — открытием заразного барака, на второй — новой амбулатории» («Призыв», 17 сент. 1927).
«Член поселкового совета фабрики «Оргтруд» тов. Носкова рассказала, что в неделю обороны, особенно были активны женщины. Организована сильная ячейка Осоавиахима, построен тир для стрельбы. — В стрелковом кружке у нас занимается двадцать четыре женщины. В кружке по оказанию первой помощи — девяносто восемь женщин. Укрепление производства чрезвычайно занимает работниц. Они активно участвуют в производственных совещаниях и комиссиях. По инициативе женщин много сделано в области борьбы с прогулами, улучшения качества продукции, сокращения хищений» («Призыв», 6 октября 1927). «Оргтрудовцы устроили тир. Состоялось открытке тира ячейки Осоавиахима при фабрике «Оргтруд». На открытии присутствовало более 200 рабочих. Оружием и патронами ячейка обеспечена: она имеет 5 боевых винтовок и 1 мелкокалиберную» («Призыв», 14 окт. 1927).
«На фабрике «Оргтруд» к годовщине Октября приурочивается открытие одногодичных курсов повышенного типа для взрослых на 60 чел., а затем – школы 2-й ступени социального воспитания. Жилкооперация закончит постройку 8-ми новых домов, в которые к празднику перейдут 16 рабочих семейств. Для подготовки к празднику созданы четыре комиссии: агитационная, художественная, финансово-хозяйственная и выставочная. Чтобы шире привлечь рабочих к участию в подготовке, развертывается сейчас агитационная кампания. Будут учтены все работающие на фабрике участники Октябрьского переворота. Они выступят на вечере воспоминаний. Рабкоры фабрики готовятся к выпуску специальных номеров стенной и живой газет» («Призыв», 5 окт. 1927).
«Выдавать билеты на поезд до Лемешков. Железнодорожная станция Боголюбово расположена от ф-ки «Оргтруд» в 5 верстах. Почти каждое воскресенье по 100-150 рабочих с фабрики едут в город. В получки едет еще больше. Поезд останавливается в с. Лемешках, в 2-х верстах от фабрики, но садиться на него нельзя. При поездке из города нужно также слезать на ст. Боголюбово, так как билетов до Лемешков не продают. На одном из общих собраний рабочие постановили просить правление железной дороги установить продажу билетов до Лемешков» («Призыв», 4 дек. 1927).
«Крепнет и расширяется работа рабочего кооператива при ф-ке «Оргтруд». Членов с полным 10-р. паем сейчас имеется 1589 человек, не полнопайных 584. Ежемесячный оборот достигает 65000 р. Правление кооператива чутко относится к запросам пайщиков. Вся беда заключается в том, что помещение кооператива в фабричной поселке очень тесно. Но и этот недостаток скоро будет устранен. Правление кооператива совместно с фабкомом составили проект постройки нового магазина стоимостью в 35000 р. Часть материалов для постройки уже заготовлена» («Призыв», 6 дек. 1927).
«Красноармейцы переменного состава фабрики «Оргтруд» в 1925 г. при клубе организовала кружок военных знаний. Кружок с первых же дней своего существования развернул работу, охватив ею до 150 чел. Занятия проходили регулярно; два раза в неделю, также регулярно два раза в неделю проводились и тактические занятия. Сейчас кружок слили с ячейкой Осо-авиахима. После слияния работа замерла: ни теоретических, ни практических занятий не проводится. Бюро ячейки Осо-авиахима только что провело перерегистрацию членов и... на этом успокоилось. Возможности для работы имеются. Губотдел союза текстильщиков приобрел для ячейки 5 штук боевых винтовок и до 2000 боевых патронов. Сейчас все это лежит в шкафу на замке. Не лучше положение с тиром. На его устройство было затрачено около 500 р. Деньги-то ухлопать ухлопали, а стрельб не проводят. Долго-ли так будет продолжаться? Это интересует не только Осо-авиахимовцев, но и всех взрослых рабочих фабрики. Пора начать работу» («Призыв», 7 дек. 1927).
Тир, забытый ячейкой Осо-авиахима ф-ки «Оргтруд»
6 декабря 1927 г. ВЦИК утвердил список рабочих поселков Владимирской губернии, в т. ч. бывший поселок Лемешенский (в газетах никогда такое название не писалось) при фабрике "Организованный труд", который стал называться рабочим поселком Оргтруд.
«Дело о жестах Случилось однажды, что глухонемой ткач фабрики «Оргтруд» Сидоров, напившись пьяным, пришел в квартиру ткачихи фабрики «Пионер» — Гавриловой. Гаврилова пила чай с своей подругой и была тоже несколько «навеселе». Сидоров показал Гавриловой непристойный жест. Та сделала тоже самое. Обиделся Сидоров. Схватил Гаврилову и начал ее бить. Та стала ругаться. Подвернулся ей на столе молоток, стала бить им Сидорова по голове. В результате — скандал, милиция. И вот оба — Сидоров и Гаврилова — в нарсуде. — Били Сидорова? Била… Если-б на столе топор лежал так я бы топором его стала бить. Ведь, он первый драться начал... Я только «защищалась». Нарсуд решает: — Сидорова и Гаврилову за хулиганство подвергнуть к принудительным работам на 3 месяца каждого. В силу амнистии приговор в исполнение, однако, приведен не будет» («Призыв», 9 декабря 1927). «Проповедник трезвости» Тихо, скромно идут занятия на общеобразовательных курсах при фабрике «Оргтруд». — Я про... п... па... ган... дист фа... а... бкома Федулеев... От «пропагандиста» за сажень разит сорокаградусной. Из кармана торчит колбаса. — Я про... о... ик... читаю ва-а… м... ик про вред пья... ан... ства... И во… о… бче… Проповедника трезвости пришлось вывести. Ночью Федулеев в одной ночной рубахе расхаживая из каморки в каморку, разыскивал «квартиру дяди» и пугал детей... Хорошего фабком нашел пропагандиста, нечего сказать!» («Призыв», 16 дек. 1927). «Рабочие слушают радио на кухне, а не в клубе. Клуб умирает, хулиганство цветет. На фабрике «Оргтруд» обычная картина в воскресный день. Ватага пьяных расхаживает по дороге, кроет матом всех проходящих граждан, лезет в драки. У театра всем известный Шишканов Вася стоит засучивши рукава и орет: — Эй, выходите на меня драться! Всем морды побью! Публика шарахается в стороны и спасается бегством. Вот корпус № 2. На кухне радио. Рабочие сгрудились около него, слушают. Вдруг влетает некто Калашников в одном нательном белье и начинает хулиганить. Такая же картина и в корпусе № 3. Милиция, конечно, на это не обращает внимания. Хулиганам на фабрике «Оргтруд» ширится. А отчего? Не работает клуб. Стоит он с ободранными стенками, стоит пустой... С наступлением осени правлению клуба надо оживить работу клуба, нужно наладить кружковую работу, чтобы этим самым привлечь рабочих в клуб. Федор Яблоновский». «С великой скорбью и печалью рабочие фабрики «Оргтруд» извещают о преждевременной кончине рабочего клуба. Долго он, бедный, «болел», переменил вместо лекарства десять председателей. Последние перевыборы правления оказались для больного клуба смертельными. Вот уже два месяца на дверях клуба висит замок. Совместно с клубом скончались три ячейки: ОСО, МОПР и «Друг детей». Ярким укором фабкому со стен умершего клуба кричит плакат: — Культура — путь к социализму!» («Призыв», 15 дек. 1927). «На заседании культкомиссии фабкома фабрики «Организованный Труд» выяснилось, что работа культ-троек в деревнях, образованных фабкомом, хромала на обе ноги. Фабрично-заводской комитет не обращал на них внимания. Рабочие, живущие в деревне, не обслуживались. Членам фабкома предложено делать более частые выезды в деревенские красные уголки, чтобы наладить их работу. Так же решено продвинуть кино-передвижку в село Лемешки и позаботиться об установке радио-приемника» («Призыв», 23 дек. 1927). «Зарежу! Убью!» В дни выдачи зарплаты во всех уголках «Оргтруда» слышен запах перегорелой водки. Все оргтрудовские хулиганы перепиваются. Лезут в драку с рабочими, не дают проходу женщинам. В «Призыве» писали о хулигане Золотове. Мер против него, однако, никаких не приняли. Недавно Золотов, напившись до потери сознания, лез драться с рабочими и милицией. Когда хулигана хотели связать, он начал кусаться. Не уступает Золотову и другой хулиган Витеев. Каждое воскресенье он разгоняет рабочих с кухонь, кроет матом старого и малого. Разутый и раздетый ходит он по фабричной дороге и кричит: — Зарежу! Выходи один, на один!» («Призыв», 23 дек. 1927).
