Малышев Михаил Иванович родился 26 (или 30) сентября 1901 г. в дер. Кукушкино (Кокушкино) Покровского уезда Владимирской губернии (ныне Петушинский район, Владимирская область).
Окончил 4-классную церковно-приходскую школу в д. Аббакумово Владимирской губернии в 1912 г.
Пять часов утра. Протяжный фабричный гудок летит над приткнувшимися к полотну Нижегородской железной дороги домишками пристанционного поселка, над окрестными деревнями. Зовет на работу.
Наскоро перехватив, чем бог послал двенадцатилетний Миша Малышев при свете огарка собирается на работу. От Кокушкина до Костерево — с версту. Мать заботливо сует ему в руки узелок. В нем кусок хлеба, несколько неочищенных картофелин, огурец. Это на обед. «Господи! Сохрани и помилуй!» — крестит его на дорогу.
Одиннадцать часов изнурительного труда на деревообделочной фабрике Уткина. Там — кряж березовый, орудуя колом, подкатывай к лесопилке, там — оттаскивай в сторону горбыль, укладывай тяжеленные доски в штабели для просушки.
Кое-как дотащившись до дома, Михаил сваливался, словно подкошенный, на ворох соломы на полу, едва прикрытой старой одежонкой. Тяжелый сон до утра, а назавтра все сначала. И за все это — пятнадцать копеек в день. Чуть ли не по копейке за каждый час. Роптали рабочие. То крепким словом, то едкой насмешкой поддевали хозяев и их приспешников. Кто друг, а кто враг — подсказывала сама жизнь, учила уму-разуму. И когда грянула Октябрьская и потребовалось встать на ее защиту, восемнадцатилетний рабочий пошел на это с глубокой убежденностью в правоте трудового народа.
Да, ни бог, ни царь и ни герой не дадут освобождения рабочему люду! Гнет можно свергнуть только своею собственной рукой, как верно поется в полюбившемся всем революционном гимне.
Начало 1920 года. Город Владимир. На путях — вагоны-теплушки, в них нары в два яруса. Прошел слух, что владимирцы отправлялись для пополнения каких-то частей на Южном фронте, сражавшихся против барона Врангеля.
— Когда тонко свистнул длиннотрубый паровозик «Ов» — «овечка», — рассказывает генерал, — мне так живо припомнился наш старый-престарый домик, в котором под балки, чтобы не обрушился потолок, были подставлены подпорки. А напротив нашего дома на двух столбах с перекладиной — сигнальный колокол. В этот колокол звонили, когда случалось какое-нибудь бедствие: бросай свое дело, бейся с общей бедой. Да, нас тоже подняли по тревоге, чтобы общими силами навалиться на врага. И молодой красноармеец был готов постоять за рабочее дело, за родную деревню, которую сейчас огибал по невысокой насыпи, спеша к столице, железнодорожный состав.
Но воевать против Врангеля Михаилу не довелось. Видно, справились и без него. Всех распределили по воинским частям для прохождения действительной службы. 17 марта 1920 г. - красноармеец 8-го запасного полка (Владимир). Направили на краткосрочные пехотные курсы. Но вместо десятимесячных они оказались двухгодичными. То тут, то там свирепствовали банды. Курсанты поднимались по тревоге, подолгу были в боях. В 1922 г. окончил 12-е Владикавказские командные курсы.
Наконец с 14 октября 1922 г. Малышев — вр. командир взвода. Причем такого, в котором бойцы были самых разных национальностей: ингуши, татары, казахи, грузины, армяне, узбеки, русские, калмыки. В одном было сходство — все, как один, неграмотные. Предстояло не только обучить взвод военному делу, но также читать и писать. Не без трудностей, конечно, но дело сделали. Через год красноармейцы, себе на удивление, стали читать и самостоятельно писать домой письма. Словно плечи у парней расправились. Вся боевая и политическая учеба пошла куда легче! С 1 декабря 1922 г. - помощник командира взвода, с 1 марта 1923 г. - командир отделения 37-го стрелкового полка 13-й Дагестанской стрелковой дивизии.
С ноября 1923 г. - помощник командира взвода, с 4 апреля 1924 г. - командир взвода 238-го стрелкового полка 80-й стрелковой дивизии.
С августа 1925 г. по август 1927 г. - слушатель Киевской объединенной школы. Потом работа в полковой школе. С августа 1927 г. - командир взвода полковой школы. Здесь Малышев не только учил военному делу молодых людей, но и сам готовил себя для поступления в Академию имени М.В. Фрунзе. С ноября 1930 г. - командир роты, с ноября 1931 г. - начальник боепитания 41-го стрелкового полка 14-й стрелковой дивизии.
С мая 1932 г. по май 1935 г. слушатель основного факультета Военной Академии им. Фрунзе. Очень нелегко пришлось.
Приказом НКО № 00448 от 05.1936 г. назначен на должность начальника 1-й (оперативной) части 16-й механизированной бригады. Приказом НКО № 0482 от 15.05.1938 г. назначен на должность Заместителя начальника штаба 16-й механизированной бригады (с 1938 г. - 22-й легкотанковой бригады).
Приказом НКО № 01061 от 11.03.1940 г. назначен командиром 22-го сводного танкового полка 28-го стрелкового корпуса 7-й армии.
Приказом НКО № 04109 от 10.09.1940 г. назначен начальником штаба 17-й легкотанковой бригады (Закавказский ВО). Приказом НКО № 0013 от 12.03.1941 г. назначен начальником штаба 54-й танковой дивизии.
...Заканчивался третий месяц Великой Отечественной войны. Третий месяц, когда не только каждый день, но и каждый час были неимоверно тяжелы для страны.
Дни и месяцы отступления! Какую веру в неблизкую победу, какую силу духа надо было иметь, чтобы и в те критические минуты всё подчинять далекой и желанной перспективе. И одним из тысяч таких шагов, рассчитанных на перспективу, выражавших эту силу духа и этот трезвый, мудрый расчет, был будничный и по-деловому суховатый официальный вызов офицера Малышева 15 октября 1941 г. для повышения своих теоретических познаний на Высшие курсы при Академии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова.
М. Малышев, еще в финскую командовавший танковым полком, был выдвинут кандидатом в Военную академию Генерального штаба. Но тут Великая Отечественная. Он принимал участие в боевых действиях на юге. Про академию и думать позабыл. Но зато помнили об этом в Генеральном штабе. Помнили и справедливо считали: для победы, кроме всего остального, нужны высококлассные специалисты военного дела, способные наиболее эффективно руководить войсками, вооруженными новейшей военной техникой.
Но до академических занятий дело не дошло. Не считаясь с потерями, немцы лезли к Москве. Подполковника срочно приказом НКО № 04018 от 26.11.1941 г. назначили Начальником автобронетанковых войск 20-й армии, которая формировалась в Подмосковье. На нее возлагались немалые надежды в связи с организацией обороны столицы.
Немцы вышли на рубеж Крюково—Красная Поляна. Надо было противопоставить им силу, которая смогла бы их остановить. Автобронетанковые войска армии срочно формировались и из отдельных танковых батальонов, и из частей, только что вышедших из окружения, и за счет пополнения из Сибири. С ходу вступали в бой. Сражения были жестокими. Некоторые населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Так было, например, с подмосковным городком Красная Поляна.
— Но несмотря на тяжелые бои, — вспоминает М. Малышев,— в войсках теперь уже было не то настроение, что раньше, когда, отступая, бойцам тяжело было смотреть в глаза советским людям. Теперь драться научились. Наконец немцам был нанесен решающий удар. Враг побежал. Настоящее ликование было и в войсках, и в народе.
Подполковник получил новое назначение — приказом НКО № 01935 от 14.03.1942 г. назначен Командиром 90-й танковой бригады (1 марта 1943 г. преобразована в 41-ю гвардейскую). Ему приказано было сформировать ее. ...Сталинград, март 1942 года. С тракторного завода новенькие, только что из цеха, своим ходом на место формирования поступали танки. Вроде бы чего проще: формируй технику и людей в подразделения, назначай командиров — и танковая часть готова. Но одно дело просто привести танк в определенный пункт, и другое — управлять им в бою. Это разные вещи.
Вновь прибывшие, как правило, имели совершенно недостаточный опыт вождения машины. Экипажи подчас не умели стрелять ни из танковых пушек, ни из пулеметов. Всему этому надо было учить, а времени в обрез! Шли беспрерывные дневные и ночные занятия. И все в поле, на стрельбищах. Так обреталась боевая готовность части.
Затем участие в боях под Харьковом. Наконец Сталинград. 90-я танковая бригада в составе 64-й армии держала оборону в районе Бекетовки, отражая беспрерывные атаки. Оборона в буквальном смысле слова была железной: танки зарыты в землю. Танкисты скорее умерли бы на месте, чем отступили.
А в это время очень скрытно севернее и южнее Сталинграда подтягивались большие силы наших войск, готовилось решительное контрнаступление.
И вот знаменитое 19 ноября 1942 года. Все уничтожающая артподготовка и охватывающие удары по врагу севернее и южнее Сталинграда. В составе 57-й армии, которой командовал Ф.И. Толбухин, 90-я танковая бригада прорвала фронт противника и повела наступление на Калач. В двухдневных наступательных боях, говорится в «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза», ударные группы 57-й и 51-й армий разгромили 1, 2 и 18-ю румынские пехотные дивизии, нанесли тяжелое поражение 20-й румынской пехотной и 29-й немецкой моторизованной дивизиям. Всюду виднелись трупы солдат в грязно-зеленых шинелях, догорали подожженные немецкие танки, валялись опрокинутые пушки, искореженные автомашины.
А вот тоже из летописи Великой Отечественной и уже прямо о 90-й танковой бригаде, которой командовал Михаил Малышев:
«В боях за Варваровку умело сражались танкисты 90-й танковой бригады. Посадив стрелков и саперов на танки, они стремительным ударом выбили врага из населенного пункта и не дали ему возможности эвакуировать склады и ремонтную базу, на которой осталось 64 танка. Противник неоднократно пытался вернуть свои позиции. Но советские воины мужественно отражали его натиск. Экипаж танка «КВ» под командованием лейтенанта Н.Ф. Василеги подбил четыре немецких танка и подавил огонь четырех орудий. Гитлеровцы все же подожгли машину Василеги. Танк горел, но экипаж его продолжал вести огонь до последнего снаряда. Танкисты погибли смертью героев, но не отступили».
90-я танковая бригада приняла участие и в уничтожении окруженной группировки противника — 6-й армии Паулюса. Наступая, бригада вела тщательную разведку.
Надо было взять «языка». Хорошо замаскировавшись, больше суток просидели разведчики 90-й танковой на «ничейной» земле среди развалин, под самым носом у противника, наблюдая за каждым его шагом. На исходе вторых суток капитан, командир разведчиков, явившись к подполковнику, рассказал: как только стемнеет, несколько гитлеровцев без автоматов, крадучись выходят метров за пятнадцать-двадцать к себе в тыл и что-то рубят топором, а потом с ношами в руках возвращаются обратно. Скорее всего они кромсали мороженый труп убитой здесь лошади. Голод не тетка! Удобный случай захватить «языка».
Малышев дал «добро», и несколько молодцов вышли на охоту. Команда «Хенде хох!», отданная вполголоса, подействовала на гитлеровцев неотразимо. Больше того, разведчикам даже показалось, что охотники до мерзлой конины и не имели намерения упрямиться. Взметнули вверх руки, а потом со всеми предосторожностями, без каких не обойдешься на «ничейной» земле, чтобы не получить пулю даже от своих, поползли в нашу сторону.
Как выяснилось при допросе, это были не немцы, а румыны. Они действительно охотно шли в плен: это означало для них жизнь.
Один из пленных неожиданно попросил:
— Отпустите меня назад, и я вам приведу целый взвод с полным вооружением! Можете мне поверить!
Поверить? Тут можно было думать по-всякому. Возможно, это был фанатик-фашист, который хотел воспользоваться тем, что был в нашем расположении, взял на заметку огневые точки, узнал подходы к ним. Но скорее всего он говорил честно и хотел, далее рискуя жизнью, помочь своим товарищам спастись от гибели.
Командир бригады поверил пленному. И, как оказалось, не ошибся. Вскоре тот вернулся обратно с большой группой солдат. Правда, перешли они не в районе расположения бригады, а на соседнем участке. «Танкист, танкист!» — беспрерывно твердил румын, который привел в плен всю группу. Соседи догадались, в чем дело, и сразу же позвонили Малышеву. Ко 2-му февраля 1943 года вся окруженная сталинградская группировка немцев была полностью уничтожена или пленена. За успешные действия 90-я танковая бригада была переименована в 41-ю гвардейскую танковую бригаду. Около двухсот солдат, сержантов и офицеров были награждены орденами и медалями. Командир бригады — двумя орденами Красного Знамени. Ему было присвоено звание полковника. Приказом НКО № 01275 от 02.03.1943 г. Михаил Малышев был назначен Начальником штаба 3-го гвардейского Котельниковского танкового корпуса. С Котельниковским танковым освобождал Украину, Белоруссию, Литву и Латвию, участвовал в завершающей Берлинской операции.
С 10 декабря 1944 г. - и.д. Заместителя командира 3-го гв. танкового корпуса. Стал генерал-майором.
Удостоен многих наград. Завершил войну в Висмаре, где 3 мая 1945 года корпус встретился с союзными английскими войсками.
С 31 октября 1945 г. - Командир 26-й гв. механизированной дивизии 132-го стрелкового корпуса 43-й армии.
Приказом МВС № 0696 от 21.09.1946 г. назначен начальником штаба 5-й гв. механизированной армии. Приказом МВС № 01051 от 08.1948 г. назначен Командующим БТиМВ 4-й армии. 10 июня 1950 г. убыл учебу.
С 12 июня 1950 г. по 4 июля 1951 г. - слушатель Высших академических курсов при Высшей военной академии им. Ворошилова.
С 7 июля 1951 г. - Командующий, он же начальник отделения БТиМВ штаба Архангельского (Беломорского) ВО. Приказом МО СССР № 06422 от 14.11.1953 г. назначен помощником командующего войсками 4-й армии по танковому вооружению. С 11 сентября 1954 г. - и.д. старшего преподавателя кафедры БТиМВ, с 15 сентября 1956 г. и.д. старшего преподавателя кафедры стратегии и оперативного искусства Высшей военной академии им. Ворошилова. С 28 сентября 1956 г. в распоряжении ГУК.
Приказом МО СССР № 05622 от 14.12.1956 г. уволен в запас по ст. 59б.
Жил в Москве. Умер 16 июня 1986 года.
Владимирский край в годы Великой Отечественной войны
