— Судьбу не выбирают, судьбу делают, — сказал при первой нашей встрече Алексей Иванович Князев. Думается и имел полное право на такое утверждение.
Он всю свою жизнь отдал земле. Именно она помогла ему преодолеть те испытания, что выпали на его долю.
...Рос Алешка Князев, как все остальные подростки. Места в их округе изумительные в любое время года. Весной село Рождествено утопало в кипени цветущих дворов. Не менее живописны, щедры на ягоды и грибы были перелески, окружающие село. Были и крутые пригорки, на которых в погожий зимний день можно было вдосталь накататься. И все это незаметно связывалось с понятием отчего дома, привязывало к себе, брало в полон.
Окончил семилетку. Тот, кто ее имел, по тем временам считался на селе вполне образованным человеком. Перед Алексеем встал извечный вопрос: кем быть? Чтобы приобретать городскую профессию — речи быть не могло. Это означало — изменить родному селу, что он и в мыслях не держал. Оставалось одно — приобретать специальность, нужную здесь.
В Рождествене как раз организовался колхоз, в который его родители записались одними из первых. В хозяйстве появился старенький «Фордзон-Путиловец».
Смотрели на эту машину и стар и мал, как на чудо. Особенно мальчишки, они чуть ли не каждое утро гурьбой провожали его от дома тракториста за околицу, для чего вскакивали чуть свет, заслышав непрерывный гул мотора.
«Вот бы и мне управлять такой машиной...» — не раз думал Алексей, с завистью поглядывая на уверенно сидевшего за рулем тракториста.
Отец подбодрил сына: хочешь стать трактористом, поступай на курсы. Убрали урожай в колхозе и у себя на огороде, и подросток подался в поселок Ставрово. Там находилась машинно-тракторная станция. От Рождествено до нее около десяти километров. Тогда асфальта не было. Машин и автобусов — тоже. Летом ездили на телегах, зимой — на санях. Да и то подводы ходили редко. Алексей туда и обратно добирался пешком. Его не пугали ни морозы, выжимающие слезы из глаз, ни обжигающие лицо вьюги. Не пропустил ни одного занятия. И вот — первая борозда. Он был тогда самым счастливым человеком на свете. Пусть борозда кое-где виляла, но это он провел ее. Она отливала блеском в лучах вешнего солнца и казалась длинной-предлинной. И даже длинноносые грачи, ходившие по ней, казались как-то по-особому важными и красивыми. Так и шла его жизнь, пока в 1937 не призвали на службу. Громил белофиннов.
Осенью сорокового уволили в запас. Женился, чтобы крепче стоять на земле. В жены взял местную девушку Олю. Она тогда была бригадиром по выращиванию льна. Зажили счастливо, ждали первенца. Но скоро Алексею, еще не отвыкшему от армейской жизни, пришлось снова надеть шинель. Так, в декабре 1942-го он закончил танковую школу и стал механиком-водителем «тридцатьчетверки».
...Враг рвался к Ленинграду. Чтобы оттянуть часть гитлеровских войск, наше командование предприняло крупное наступление в районе Старой Руссы. Участвовал в сражении и танковый полк, в котором служил старшина Князев. Танки шли в бой по специальным проходам. Незначительное отклонение и можно было подорваться на мине. Бои продолжались несколько дней. Даже краска на стволе пушки обгорела. Ранило командира танка. Но экипаж продолжал уничтожать дзоты, орудия, косил из пулемета живую силу противника. За участие в операции был награжден орденом Отечественной войны II степени. Тогда же стал кандидатом в члены ВКП (б).
Затем были Великие Луки, Невель. С боями «тридцатьчетверка» Князева прошла Украину в составе Второго Украинского фронта, форсировала Днестр. Понтонный мост сильно обстреливался. Но танк, управляемый Князевым, проскочил его и начал утюжить траншеи. Начались ожесточенные бои за Кишинев. Лишь три машины остались в полку не выведенными из строя к концу этой операции. Среди них и танк Князева. Он тогда удостоился ордена Красной Звезды. Затем были бои за освобождение Будапешта.
Все уже праздновали День Победы, но для Алексея война закончилась только 14 мая. Одна из группировок противника не приняла условий капитуляции. Ушла в леса неподалеку от чехословацкого города Пльзень. Ее окружили. Громили из всех видов оружия. Со странным чувством вел этот бой Князев. «Глупо будет, — сверлила сознание мысль, — если убьют или ранят. Война кончилась, готовимся к отъезду на родину, а тут бой, и можно погибнуть». Но и на этот раз солдат выжил. А за мужество, проявленное при ликвидации последней вражеской группировки, получил еще и награду — медаль «За отвагу».
Осенним вечером сорок пятого фронтовик постучался в низкое оконце родительского дома.
— Помню, как он вернулся с фронта, — рассказывает Ольга Михайловна, жена. — Не успел порог переступить и нет бы спросить, поинтересоваться, как я тут бедствовала со стариками да с малым ребенком, — он в первую очередь о тракторах... Мне даже обидно стало. Алеша, я ему говорю, повременил бы ты с работой. Я ведь столько тебя ждала. А ты сразу за железяки...
В этих словах — весь Князев.
Из фронтовиков сформировал небольшую бригаду. Вечерами собирались в избе-читальне, изучали трактор. Расходились за полночь. К весне все получили квалификацию механизаторов первой категории.
Первую послевоенную пятилетку его бригада выполнила за два с половиной года. Приходилось трудно. Мастерской фактически не было. Приспособили деревянный сарайчик, продуваемый всеми ветрами. Каждую осень сами его латали, а он все равно протекал. Зимой, понятно, сарайчик не обогревался. И было у бригады восемь малосильных тракторов, а земли у колхоза имени Ленина, который она обслуживала, более двух тысяч гектаров. Не только весновспашку, взмет зяби, даже сев порой проводили и днем и ночью. Князев, случалось, сутками не уходил с поля. Жена приносила узелок с едой прямо к машине.
Бывший председатель колхоза, Александр Михайлович Порошин вспоминает:
— План для Князева был закон. Помню такой случай. Оставалось поднять тридцать гектаров зяби. Тут выпал снег. Тракторист перестал пахать и пригнал машину в село. Алексей Иванович рассердился, сам сел за рычаги и допахал поле. Для него ничего не стоило в ночную темень, слякоть протопать семь километров, чтобы проверить, как идет работа. Словом, Князев — настоящий земледелец.
У Князева тогда было два сына и две дочери. Детсада в ту пору колхоз не имел. Ольга Михайловна временно перестала работать: сидеть с малышами было некому. Муж это понимал, однако время от времени упрекал:
— На каждом правлении высказывают: дескать, у многих дети тоже без присмотра, а они работают... — В такие минуты он супил кустистые брови, надолго погружался в раздумья, молчал. А что можно было поделать? Дети ведь малы.
Когда последней дочке — Гале — исполнилось всего полтора, Ольга Михайловна пошла в телятницы. С этого дня Алексей Иванович уже не прятал глаза от односельчан. Так вот и бежало время.
Год 1966-й останется в памяти Князевых на всю жизнь. Алексея Ивановича наградили орденом Ленина, Ольге Михайловне присвоили звание Героя социалистического труда.
Последние двенадцать лет Алексей Иванович работал главным механиком колхоза. Потом вышел на пенсию. Неузнаваемо изменилась центральная усадьба. За околицей — крупный животноводческий комплекс. В центре — школа, детский комбинат. Растут дома-коттеджи со всеми удобствами, с отличной планировкой. А по весне, как в годы юности Алексея Ивановича, село обволакивает белоснежная кипень цветущих садов. Земля сторицей воздает тем, кто хранит ей верность, и трудится, не жалея сил. И не в этой ли ее необыкновенной щедрости заключается ее неизмеримая сила?
Владимирский край в годы Великой Отечественной войны Село Рождествено
