Богатищево — деревня в Собинском районе Владимирской области, входит в состав муниципального образования Толпуховское сельское поселение.
Деревня расположена в 8 км на запад от центра поселения деревни Толпухово и в 22 км на север от райцентра города Собинка.
В деревне 3 небольших пруда, рядом с деревней — лес. Вокруг деревни находятся поля. Для транспорта есть бетонная дорога, соединяющая деревни между собой.
Фрагмент карты Менде Владимирской губернии 1850 года
В конце XIX — начале XX века деревня входила в состав Ставровской волости Владимирского уезда.
При деревне Богатищеве в поле стояла деревянная часовня во имя святого пророка Илии.
В 1926 году — 74 хозяйств, с/х кооператив и начальная школа.
«Наша дер. Богатишево, Ставровской волости, Владимирского уезда, за десять лет советского строительства закончила передел земли по едокам, уточнила при этом существовавшее еще с 1913 года четырехполье с клеверосеянием, отобрала тогда же у частных собственников до 50 десятин земли, пустив их в общий передел. На этом участке выкорчевали около двух десятин мелкого кустарника и делянку в 1/8 д. сплошного березняку 12-летнего возраста. Землю разделили на крупные полосы, есть в одну и 1 ½ десятины. В следующие годы за переделом, силами общества, вычистили находящиеся среди деревни два пруда площадью до 2000 кв. сажен и один — на краю деревни. Так же вычистили один пруд в поле для водопоя скота. Работа была не из легких. Крепкими кольями и железными ломами крестьяне выворачивали полувозовые глыбы земли, вывозя их на высокую плотину. Сколько было поломано телег и крестьянских спин, сколько спето «Дубинушек» с покрякиванием,- об этом знает только плотина. Это были годы усиленного физического труда. Теперь наша деревня напрягает свои усилия и энергию в область переложения физического труда на машину. В деревне, насчитывающей до 75 домохозяев, имеется 4 ручно-конные молотилки с тремя приводами, 5 штук веялок, сортировка, которая в 1925 году пропустила 1700 пудов ржи для посева, и рядовая сеялка. Многие из машин — самодельные — плод крестьянских рук. Летом 1927 года приобретены две жатки и одна молотилка пароконная. Эти, невиданные в деревне, машины произвели громадное впечатление. Красивое было зрелище, когда в первый день зажина ржи вся деревни, человек до 200, выступила в поле, где в двух местах трещали машины, высоко взмахивая граблями. Машины шли ходко. Лошади весело играли одна с другой, целясь схватить зубами размахивающуюся гриву соседки. Люди-вязальщики рассыпались по полосе, человек по двадцать за каждой машиной, и так же, как и лошади, были настроены весело. Там и тут вспыхивала веселая песня вязальщиков. Женщины радовались освобождению от вековечной «страды деревенской». У всех улыбки на устах. Переговариваются между собой: — Прощай жнитво серпами. Мужики деловито, самодовольно оглядываются по сторонам на жнущих серпами соседей. — Эх, вы! Вот, мол, как мы!.. Первый день зажина был понедельник. Из дальних деревень фабричные шли мимо на фабрики «Комавангард» и «Лакинку». Они толпами останавливались, любуясь красивым зрелищем машинного жнитва богатищевцев. Вечером мы подсчитывали нажин. Одна машина в коллективе 10 домохозяев нажала за день 40 сот, а другая в коллектива 6 домохозяев - 34 сотни. Рожь была очень редкая. Начали работу в 8 ½ часов, а кончили задолго до пригона скота с поля, когда еще ребятишки не успели и половины огородов облазить. — Не жали, а гуляли! В день десятой годовщины Октября одна жатка и косилка были привезены богатищевцами на районную выставку в с. Ставрово, где за машинизацию сельского хозяйства они получили премию в виде клеверной сеялки. Наступила зима. Надо думать о лете. В деревню прибыл уездный специалист по луговодству, предложил обществу организовать луговодческо-семеноводческое товарищество которое должно снабжать губернию семенами луговых трав. Целый вечер крестьяне пережевывали это предложение на coбpании в красном уголке и, наконец, приняли его единогласно. Постановили отвести для этой цели 100 десятин пахотной общественной земли. — Как же будем обрабатывать?— запросил один из крестьян. - Каждый свою полосу или все вместе, коллективно? Никто не восстал против коллективной обработки. Добрая половина общества уже привыкла к этому, объединяясь вокруг разных с.-х. машин. Луговод высказал надежду, что ГЗУ окажет товариществу помощь. — Заблаговременно привезем семена, минеральные удобрения и нужные машины,— говорит он. Простая ли крестьянская речь агронома-спеца, достаточная-ли обеспеченность землей богатищевского общества, а может и пример одного из односельчан, вырабатывающего клеверные семена на рынок, вернее, все вместе повлияло на дружное решение общества. Вскоре деревня приняла устав семеноводческого товарищества, предварительно рассмотренный и незначительно измененный с.-х. секцией при сельсовете. Этот устав представляет товариществу широкое поле деятельности, как в производстве всяких семян (в том числе и хлебных), так и в снабжении населения сельско-хозяйственными машинами. В первый день жнитвы наши деревенские мальчишки говорили мне: — Еще бы надо трактор. А месяца два тому назад один крестьянин на общественном собрании спросил меня: — А далеко-ли мы, Иван Иванович, до трактора? Совсем недавно в красном уголке безлошадники интересовались стоимостью тракторов, их пригодностью, долговечностью и прочими подробностями. Так зреет мысль о приобретении трактора. Да и условия местности,— ее рельеф и твердость грунта — все говорит за трактор. В 1925 году была организована пожарная дружина, которая имеет небольшой сарай, в которой находится пожарная машина и одна бочка на железном ходу. В настоящее время заказан губстраху насос «Чиленже» стоимостью до шестисот рублей. На эту машину ВИК отпускает 100 р. СельККОВ получил бесхозяйственную, развалившуюся каменную кладовую, разобрал ее и кирпич продает своим членам (члены — вся деревня). На вырученные деньги он покупает сортировку, куколеотборник «Триер». Итак, за последние шесть-семь лет, нашей деревней сделано столько, сколько не сделано было за двести лет дореволюционной жизни. Конечно, говоря о достижениях, нельзя умолчать и о недочетах. Деревня еще темна. Возьмем хотя-бы общественные богомолья. Лет сорок пять назад у нас выбило градом хлеб и до настоящего времени привозят в деревню попа и с иконами ходят вокруг поля. Так сильна привычка! В 1925 году у нас было еще более жестокое градобитие: ржаной и яровой хлеб выбило на 80-100 проц., одних стекол выбито было более чем в 120 окнах. Но получили страховое вознаграждение до 120—140 рублей на дом и теперь не богомольствуют. — На что теперь нам молиться. Молись губстрах, — выразился один крестьянин. Ha-ряду с полезными достижениями и с примерным стремлением в дальнейшем развивать сельско-хозяйственную культуру, у нас уживается и это религиозное безделье. В 1926 году была попытка возобновить общественное винопитие. Пропили деньги, вырученные за покос. Но сельисполнитель получил угрозу быть отданным под суд и уже больше не повторялась эта «приятность». Надо отнести к недостатку — отсутствие женщин на общественных собраниях. А когда они и бывают, специально вызванные, то, по непривычке разбираться в общественных делах, используются для срыва каких-нибудь полезных новшеств. Так сорвали отмену подворного кормления пастухов. Но мы верим, что все это потонет в бурном мире здоровых стремлений нашей деревни. Крестьянин И.И. Матвеев» («Призыв», 24 дек. 1927 г.).
С 1929 года деревня входила в состав Ставровского сельсовета Ставровского района.
В 1931 — 1945 годах и с 1965 года — в Собинском районе.
С 1981 года — в составе Толпуховского сельсовета.
Численность населения: в 1859 г. – 397 чел. (70 дворов), в 1905 г. – 433 чел. (80 дворов), в 1926 г. – 247 чел., в 2002 г. – 2 чел., в 2010 г. – 0 чел.
Пос. Ставрово, Церковь Успения Пресвятой Богородицы
