Архитектурно-реставрационная история белокаменных памятников Боголюбова в ХХ веке
Архитектурно-реставрационная история белокаменных памятников Боголюбова в ХХ веке
Т.П. Тимофеева
Реставрационная история белокаменных памятников Боголюбова монастыря - Рождественского собора и «палат» Андрея Боголюбского - принадлежит советскому времени.
В 1924 г. все постройки на территории упраздненного Боголюбова монастыря, в том числе белокаменные памятники XII в., перешли в ведение органа советской власти - Губмузея. При осмотре памятников в том же году обнаружилось разрушение угловой северо-восточной колонны лестничной башни. 28 марта 1925 г. колонна была вновь осмотрена «с целью определения реставрации таковой в первобытное состояние». Был произведен обмер лестничной башни и перехода Г.Ф. Корзухиной. Губмузей просил Главнауку внести в план ремонтно-реставрационных работ укрепление северо-восточного угла, который «в силу оседания фундамента и давления надстроенной над башней колокольни отошел от стен и требует неотложной разборки и перекладки с устройством отвода подпочвенной воды. Осмотр здания был проведен архитектором Барановским в прошлом году».
Однако работы состоялись лишь в 1927 г. В акте осмотра 15 июля 1927 г., накануне работ, записано: «Для предотвращения катастрофы необходимо колонну немедленно разобрать и вновь собрать, поставив каждую часть на известковом растворе с небольшим добавлением портландского цемента». 23 августа эти работы завершились.
В 1931 г. Владимирский музей после осмотра «палат» отмечал необходимость «больших исследовательских работ» и перевоз в музей древней капители, заделанной в стену часовни и ограды.
Осмотр 1935 г. констатировал, что здание бывшей церкви занято под зерно, а западная паперть - под телятник местного колхоза. В 1936 г. состоялся ремонт, в результате которого «при палатах отстроена в 1937 г. сторожка из двух комнат», в западной пристройке. В церкви Рождества предполагалась выставка «История Боголюбова».
В 1937 г. экспедиция Всероссийской Академии художеств под руководством Н.Н. Воронина открыла остатки памятников XII в., и музей принял решение об их музеефикации. В письме от 11 января 1939 г., направленном Институтом истории материальной культуры в комитет по делам искусств, указано: «Музей принял решение о музеефикации Боголюбова и принял на себя сохранение оставленных не засыпанными памятников. Однако в отношении наиболее угрожаемого памятника - кивория, работы, указанные в смете, не были проведены полностью, что ухудшило состояние памятника... Также в угрожающем состоянии находится раскоп внутри дворцового собора, произведенный Ворониным летом 1938 г. Эта археологическая работа была проведена по предложению и на средства музея в связи с музеефикацией Боголюбова... Работы по консервации и охране раскрытой части здания (где сохранились остатки медных полов, фресок и других деталей богатого внутреннего убранства) также не выполнены: не застеклены окна, не укреплены стенкой обрезы раскопа, не обеспечен отвод атмосферных вод от входов в собор».
«Палаты» числились памятником высшей категории. То, что было сделано в эти годы, не изменило положения радикально; памятник продолжал разрушаться. Пристройка XIX в. к западному фасаду башни и перехода простояла до 1944 г. После ее разборки арка перехода оставалась с запада заложенной кирпичом в верхней части, а с востока - на всю высоту, и в этой закладке была дверь.
Серьезные укрепительные работы проводились Владимирской реставрационной мастерской в 1953-1955 гг. Составил проект и руководил работами архитектор А.В. Столетов. В июле 1953 г. во Владимире и Суздале проходило заседание комиссии научно-методического совета по охране памятников культуры при Президиуме АН СССР. Комиссия была весьма представительной: в нее входили, например, известные исследователи и архитекторы П.Д. Барановский, В. В. Косточкин, профессор Б.П. Михайлов, из работников местной реставрационной мастерской - профессор Н.П. Сычев, архитектор А.В. Столетов. Обсуждение коснулось и боголюбовских палат. Вот что записано в протоколе заседания: «Наблюдаются деформации каменной кладки стен (выпучивание кладки на фасадах), видимо, от нарушения структуры древней каменной кладки (древние деревянные связи сгнили) и ее расслоения. В стенах и сводах имеются трещины, на некоторых установлены маяки. Уникальные детали местами имеют деформации. Открытый котлован археологического раскопа около западной стены башни не благоустроен, имеет вид ямы. Необходимо: 1. Ускорить представление проекта на укрепление башни и на благоустройство территории охранной зоны.
2. Укрепление расслоившихся стен рекомендовать выполнить при помощи поперечных металлических стяжек с последующим заполнением трещин известковым раствором.
3. Котловану археологического раскопа около северной стены башни придать правильную форму с устройством ступенчатого схода на древнюю площадку. Устроить над котлованом остекленное покрытие и обеспечить водоотвод с покрытием за пределы котлована».
Наиболее значительной работой этих лет представляется инженерное укрепление башни и перехода, пришедших в катастрофическое состояние. Стены и арки башни под собственной тяжестью и под надстроенной в XVII в. кирпичной колокольней постепенно расслоились, наружная облицовка выпучилась наружу, снаружи и внутри появились многочисленные трещины. Свою роль в этом процессе сыграла и слоистая конструкция белокаменных стен XII в. Обследование башни шурфами выявило остатки древних дубовых связей, которые давно уже не могли выполнять свою функцию. Все вместе грозило памятнику неизбежным обрушением. В августе 1953 г. был рассмотрен и утвержден с учетом замечаний проект А.В. Столетова по инженерному укреплению башни и перехода. Естественно, возникал вопрос о снятии колокольни, поскольку нагрузка от нее приходилась по преимуществу на наружную облицовку нижнего яруса башни. Однако проект предусматривал укрепление стен башни с сохранением колокольни. Главной целью работ стало восстановление монолитности белокаменных кладок посредством «косвенного вооружения металлом в сочетании с инъекцией раствором» - т.е. прошивкой стен на всю толщину металлическими прутками с заливкой их цементным раствором, и заменой сгнивших дубовых связей железобетонными, по опыту Дмитриевского собора. Первоначально проект предполагал металлические связи, но в процессе работ, с обнаружением гнезд и остатков древних дубовых связей, решили класть в старые гнезда железобетонные связи, с мягкой арматурой. В полу лестничной площадки заложили 4 шурфа: 1 - в юго-западном углу, 2 - в юго-восточном углу, 3 - под порогом дверного проема между башней и переходом, 4 - в северо-западном углу. Эти зондажи показали, что в плоскости пола верхней лестничной площадки на глубине 22-40 см. от уровня пола находилась дубовая связь, от которой сохранились одни только гнезда. При расчистке гнезд на восточной стороне оказалось, что внутренняя облицовка с этой стороны почти вся висела и половина этой стены, считая по ширине, не имела под собой никакой опоры. Это и привело ее к опасной деформации и разрушению. Зондажи в полу обнаружили остатки древнего раствора со следами крупной известковой плиты, т.е. пол верхней лестничной площадки был не керамическим, а белокаменным. Уровень его находился на 5 см. ниже последующих.
Сверление отверстий для прутков в стенах башни началось 11 сентября 1953 г. Во время сверления выяснилось, что основное разрушение стен носило конструктивный характер, строительные же материалы в кладке сохранились неплохо. Только в нижних частях западной стены раствор пришел в аморфное состояние, и его пришлось заменить новым. Укрепление стен башни металлическими прутками-анкерами и инъецированием раствора производилось отдельными участками в промежутках между окнами. Просверленные отверстия подготавливались определенным образом: очищались, промывались цементным молоком, затем через отверстия вводился в кладку резиновым шлангом песчаный раствор для заполнения всех трещин. После этого закладывались прутки. Всего в отверстия диаметром 30-35 мм. было введено 20 прутков из круглого железа диаметром 12 мм. Прутки имели на концах проушины, в которые вставлялись короткие стержни-анкера для закрепления прутков в облицовке стены. Чтобы прутки с анкерами не выходили наружу, их слегка заглубляли. Для этого в облицовке выдалбливались небольшие гнезда, площадью 10 х 10 см. и глубиной 12-15 см., заполнялись раствором и заделывались небольшой белокаменной вставкой на растворе.
После введения прутков реставраторы приступили к устройству железобетонных связей в плоскости верхней лестничной площадки. Были заполнены раствором через расчищенные гнезда дубовых связей пустоты и трещины, по преимуществу с восточной стороны. Затем в очищенные и тщательно промытые гнезда от дубовых связей уложили арматуру диаметром 12 мм. в виде прутков - по 4 в южной и северной стене и по 6 прутков в восточной стене. Затем проложенные связи бетонировались. Постановка железобетонного кольца в башне не только обеспечила надежную связь стен, но и более равномерно распределила нагрузку вышележащих стен на нижние. Особым образом укреплялась южная стена, где имелось много вертикальных трещин. Внутрь стены, через просверленное отверстие диаметром 25 мм., был введен прут из круглого железа с пластинами-анкерами на концах, затянут гайками и залит жидким известково-цементным раствором под давлением. Первоначально проект предусматривал железные связи также и в помещении перехода. Вскрытие пола в комнате перехода установило, что вся древняя закладка пазух свода вынута, внутренняя часть западной и восточной стен залицована кирпичом и деформаций не имеет. Очевидно, разрушение наружной облицовки стен перехода происходило под влиянием деформации башни. С постановкой связей в башне специальные связи в переходе оказались излишними, и от них отказались. Работы в переходе ограничились укреплением арок и заделкой трещин. На северной стене в комнате перехода были восстановлены частично разрушенные колонки аркатурного пояса: расколотые части соединили на растворе. Обветшавшую штукатурку на стенах башни, перехода и собора в одних местах удалили, в других выровняли.
В 1809 г. к Рождественскому храму с западной стороны, во всю ширину его, и прилегающей к нему, нижней части ложницы благоверного князя Андрея и сеней, относящихся к ней, пристроена трапеза и устроен в ней придел во имя св. благоверного князя Андрея. Дворцовый собор Рождества Богородицы, 1883 г. Автор: И.Ф. Барщевский
В Рождественском соборе в эти годы также были проведены небольшие работы. Они касались двух порталов - западного и южного, древние цоколи которых вскрыл в 1937 г. Н.Н. Воронин. В западном портале разобрали кирпичную закладку, полностью закрывавшую портал (очевидно, им не пользовались после пристройки в 1809 г. к западному фасаду собора придельной церкви). На южном портале низ был заложен в один кирпич, причем кладка сильно деформировалась, поэтому была переложена заново в полтора кирпича. Кроме того, ремонтировался пол из белокаменных плит, окна, металлические и столярные двери.
Настоятельной потребностью к этому времени стало благоустройство территории и консервация наружных воронинских раскопов. Над цокольными частями северного перехода после раскопок было сделано временное укрытие в виде тесовой кровли, простоявшее до 1945 г. Затем его разобрали, а для удаления атмосферных осадков из котлована выкопали глубокую водоотводную канаву в направлении к ограде и старице. В раскрытом раскопе остатки древнего цоколя и плиточной вымостки стали прорастать травой. Для сохранения древнего цоколя северного перехода было намечено два способа: капитальное остекленное покрытие или полная засыпка всего раскопа и канавы. В результате обсуждений на всех уровнях, включая профессора Воронина, осуществился второй вариант. Засыпка выполнялась по определенной методике, с промазкой белого камня и швов известковым раствором, использованием толя, засыпкой песком, мятой глиной и дерном. В водоотводную канаву был уложен просмоленный деревянный короб, выведенный за ограду.
Инженерно-укрепительные работы обеспечили памятнику устойчивость на многие годы. Однако они не касались восстановления собственно архитектурных форм. В 1962-1965 гг. реставрационная мастерская провела по заданию ВСМЗ новый цикл работ по музеефикации памятников Боголюбова. Главной задачей проекта стало исследование древних архитектурных форм выделение строительных периодов в приемах реставрации с целью музейного показа. Работы велись по следующим направлениям: снятие штукатурки с белокаменных стен, форма окон в переходе и башне, северный фасад башни, арочный проезд под переходом, наружный вход в лестничную башню, винтовая лестница, благоустройство территории со снятием грунта. Составила проект и руководила работами Л.С. Филиппова, архитектор Владимирской реставрационной мастерской.
Окно лестничной башни
Фасады лестничной башни и перехода необходимо было освободить от поздней, очень крепкой и толстой (1-2 см) цементной штукатурки для того, чтобы белокаменные памятники XII в. отличались от кирпичных надстроек. Зондажи на фасадах башни показали, что на западном фасаде в южной арке аркатурного пояса находилось заложенное кирпичом щелевидное окно, которое и было восстановлено. Такое же окно раскрыто на северном фасаде, рядом с закрытым дверным проемом (внутри окно заложено). Проем этот был заложен кирпичом заподлицо со стеной и заштукатурен. Штукатурку убрали, закладку сняли, оставив тонкую стенку в полкирпича, углубленную с фасада, а вместо порожка сделали слив. Портал, соединявший башню с переходом в княжеский дворец, стал отчетливо выделяться на фасаде. После снятия штукатурки и зондажей белокаменная кладка укреплялась новым цементным и известковым раствором.
Арочный проем под переходом оставался заложенным в верхней части. Закладку сначала исследовали, убедились, что она поздняя, и разобрали, открыв древний свод и освободив при этом профилированный импост арок.
Проект предлагал восстановление древних окон на западном и восточном фасадах перехода. На западном фасаде находилось два окна, на восточном - одно, причем все три - прямоугольной формы, совершенно нехарактерной для XII в. Зондажами было установлено, что на восточном фасаде вообще не было окон, а окна западного фасада первоначально имели щелевидную форму. Окна, однако, восстановлены не были.
Интересным оказалось исследование винтовой лестницы. За восемь веков башня постепенно «врастала» в землю, выросший на 0,8 -1м. культурный слой стал причиной переделок внутри башни. Исследование шурфами выяснило, что первоначальную белокаменную лестницу дважды перекладывали: в XVII в. из большемерного кирпича и в конце XIX или начале XX в. из белого камня, но в отличие от древней, с профилированными ступенями, числом 32. Эта лестница и стоит до сих пор. Входной проем в башню на треть высоты был засыпан землей. Под культурным слоем у всхода на лестницу обнаружились кирпичные ступени, а под ними сохранились три нижние ступени древней белокаменной лестницы; прочие были разобраны при переделках. Первая ступень находилась на глубине 42 см. от существующего пола, древний же пол на 69 см. ниже существующего. Параметры всех трех ступеней были замерены. Древние ступени состояли из равномерных, плотно прилегавших друг к другу блоков. Ступени были уложены на растворе по забутовке ползучего свода, без перевязки с кладкой стен и столба. Кроме шурфов и зондажей, были сделаны археологические обмеры башни и лестницы. Круглый столб имеет диаметр 1 м., ширина лестницы - 1,1 м. Лестница делает 2,5 оборота вокруг столба и выходит на верхнюю площадку прямым участком в 6 ступеней. В разрезе лестничный пролет представляет собой вытянутый цилиндр. Расчет показал, что в старой лестнице было 35 ступеней и 36 подступенков, а средняя ширина ступени - 31,5 см. Исследования установили нижнюю отметку начала лестницы, отметку верхней площадки, количество ступеней, а также сохранились три первые ступени лестницы XII в. По этим данным возможно было восстановить древнюю лестницу разобрав поздние ступени. Л.С. Филиппова выполнила эскизный проект винтовой лестницы.
Проект реставрации винтовой лестницы в башне. Архитектор Л.С. Лисова
Однако по каким-то причинам лестницу конца XIX в. менять не стали. Одновременно был исследован с помощью шурфов восточный дверной проем в башне. Уровень порога был на 62 см. ниже существующего. Перед входом снаружи лежала белокаменная ступень. Зондажами установлено, что портал отличался стройностью (1:2,5); его перекрывала полуциркульная арка. Массивная дубовая дверь открывалась вовнутрь, изнутри же задвигалась засовом, который убирался в толщу северной половины стены. Дверное полотно не навешивалось на петли, а имело совсем другой способ крепления. С одной стороны (справа, если считать изнутри) в белом камне пола и притолоки на одной оси выдалбливались квадратные углубления. В углубление вставлялся деревянный брусок. В бруске выдалбливалась круглая лунка. В лунку входил закругленный конец «веретена» или кола, на котором держалась дверь. Нижняя лунка имела углубление всего 4 см, чтобы полотно не садилось на пол. Со временем полотнище оседало, оставляя на камнях следы вращения. Точно так же были устроены в XII в. и другие двери: в северном проеме башни, на хорах церкви Покрова. Открывались они также вовнутрь, а изнутри запирались засовом. Форма портала полностью не была восстановлена (оставлены поздние врубки для наружной двери), однако нижняя часть отрыта, а дверь устроена арочная, с открыванием внутрь.
Снятие грунта с восточной стороны представляло собой сложную проблему. В 1951-1953 гг. по этому поводу состоялось обсуждение. Управление по делам архитектуры при СМ РСФСР предложило снять культурный слой с восточной стороны до первоначальной отметки. Вот мнение Н.Н. Воронина но этому поводу высказанное им в 1953 г. в письме на имя директора Владимирской реставрационной мастерской: «Считаю, что нет никакой необходимости в раскрытии участка к востоку от северной башни и перехода - это создаст лишь ненужный котлован для скопления осадков и мусора. Тем более представляется нецелесообразным более широкое раскрытие памятника, предлагавшееся в 1951 г. П.Д. Барановским. Раскрытие должно быть строго ограничено самими архитектурными остатками. Следует раскрыть: а) северный переход на всю его длину, без захвата участков мостовой с востока и запада; б) часть оснований собора XII в. - лучше его северный фасад...».
Реставрационный раскоп 1962 г. подтвердил наличие белокаменной вымостки двора, обнаруженной в 1937 г. Н. Ворониным. Проект Л.С. Филипповой предлагал снятие грунта на 1 м. с обнажением мостовой и профилированного цоколя башни и собора. Однако и этот проект осуществлен лишь частично.
Специфический раздел реставрации белокаменных памятников - борьба с разрушением известняка, начавшаяся еще в 1950-е гг. В число этих памятников вошли и боголюбовские здания, белый камень которых имеет особенно неровную, изъязвленную фактуру. В 1950 г. белый камень палат Андрея Боголюбского исследовался на предмет сульфатного выветривания - важнейшего разрушительного фактора. В течение пяти лет наблюдения проводились Владимирской реставрационной мастерской под руководством Института геохимии и геологии АН СССР. В Боголюбове применялись разные способы очистки камня: сухая очистка, искусственное промывание, известковая побелка, покрытие пластырями из хлористого бария. В 1970-е гг. исследования сосредоточились на температурно-влажностном режиме в белокаменных памятниках, в том числе и в боголюбовском соборе. В 1980-е гг. работы продолжались вместе с проектным институтом «Спецпроектреставрация». К изучению физико-химических и физико-технических процессов разрушения камня теперь прибавилось новое направление - микробиологическое . Результатом работ явилась методика укрепления, очистки и консервации белокаменной поверхности.
