Ректор Владимирской духовной семинарии архимандрит Товия (Кремповский)
Архимандрит Товия числился во главе Владимирской семинария в последние годы правления епископа Платона и первые Антония (царевича Карталинского) — с 1754 по 1758 гг. В История Владимирской духовной семинарии начальническая и учительская деятельность его охарактеризована общими чертами. Он назван здесь администратором малодеятельным; вследствие мягкости характера и уступчивости он держался в стороне от всех хлопотливых забот и неприятных столкновений, так что в период его управления семинарией слышим больше о деятельности префектов и учителей, чем ректора. Продолжительная болезнь и смерть еп. Платона, недостаток интереса к семинарским делам со стороны преемника Платова — грузина Антония как нельзя более благоприятствовали Товия и покрывали недочеты его надзора и учительства. Такая характеристика Товия, как ректора семинарии, дана в Истории Владимирской семинарии на основании некоторых отрывочных указаний консисторского архива и главным образом извлечений из доклада самого Товия, поданного в консисторию в 1758 г., где Товия нарисовал самую мрачную картину семинарской жизни. Недавно мною найдено во Владимирском консисторском архиве еще одно дело, которое, не изменяя в основе характеристики Toвия, высказанной раньше, в тоже время сообщает не лишенное интереса подтверждение этой характеристики. 9 апреля 1758 года архимандрит Товия подал на имя высокопреосв. Антония прошение, в котором ссылаясь на свои неослабные труды по семинарии, просил о выдаче ему за эти труды надлежащего вознаграждения. Вступая с таким прошением, Товия рассчитывал, конечно, на полное незнакомство Антония с семинарскими делами, и расчеты его оправдались. Когда консистория представила Антонию справку, на основании которой можно было видеть, что еп. Платоном Товии не было определено никакого жалования и что жалованье назначено было лишь префекту и учителям, Антоний велел выдать Товии, считая со времени вступления его на должность, по 120 руб. в год, т.е. на 20 руб. более того, что получал префект. Единовременный и непредвиденный расход в пол тысячи руб. для семинарии был слишком тяжел. После смерти еп. Платона семинарская контора подводила свои денежные итоги с трудом. К счастью, на защиту интересов семинарии встал администратор Владимирской епархии Никон Красовский, которому синодальным указом велено было «во всех случаях Антония, яко своего пастыря и иностранную и здешних обычаев неизвестную персону с должною учтивостью всегда остерегать». Никон нашел справку, наведенную консисторией, неясною и неполною. В справке не сообщалось прежде всего, сколько получил Товия за время своего управления семинарией хлебного содержания, и во вторых, не сказано было, «какия добрые учреждения для обучающихся в семинарии учеников им учинены», посещал-ли он школу, давал ли для сочинения предики и свидетельствовал-ли познания учеников вопросами. Вторично наведенная справка оказалась для архимандрита неблагоприятною и разрушала все возродившиеся у него под влиянием резолюции Антония надежды. По первому пункту выяснялось, что Товия во все время заведывания семинарией получал из казенного приказа на свое довольство полный трактамент, кат-то: рожь, ситний хлеб, соль, рыбу, мясо (для служителей и конюхов), масло коровье и постное, мыло, сальные свечи, пиво и квас. Префект же всего этого был лишен и в возмещение убытков, которые нес по продовольственной части, получал добавочных к пятидесятирублевому жалованию еще 50 руб. Имея в виду это обстоятельство, Товии надлежало выдать не 120 руб. в год, как написал Антоний, а всего лишь по 70 руб. (50 руб. жалов. префекта и 20 руб. прибавочных).
Сведения, доставленные по второму запросному пункту, лишали Товию права на получение и этих денег. По обычаю того времени для проверки педагогических успехов Товии обратились за сведениями не только к тогдашнему начальнику семинарии префекту Иеромонаху Моисею, но и к ученикам, выступившим в роли судей бывшего своего начальника. Префект Моисей дал краткий ответ. «При вступления моем в семинарию, написал он, которое состоялось 1755 года Июля 20, я не нашел в четырех семинарских классах — инфиме, грамматике, синтаксиме и риторике, ни одного надлежащего учителя; только в 1756 году для школы синтаксимы приискан был учитель Андрей Стефанов, остальные же классы до самого приезда архиеп. Антония находились в том же своем недостатке. Других каких-нибудь порядков, установленных Товией, я не усмотрел». Посещением семинарии, по словам Моисея, Товия также не участил. Семинария имела счастье видеть его только два раза; именно, в 1756 году он делал риторам экзамен, но никаких отметок об успехах учеников к разбору их по классам не представил, и в 1757 году в летнее время присутствовал на новоустроенных тогда в философском классе диспутах, но сам участия в них не принимал.
Ученики собрали против своего начальника больше обвинений. В консисторию одновременно подано было целых два доклада: один составили ученики философии, другой - риторы. Те и другие касалась отношений архимандрита Товии к их классу за все время управления его семинарией. Философы писала и показывали устно следующее. «Владимирския семинарии ректором архимандритом Товиею учреждались только таковые порядки, что в 1754, 1756 и в настоящем 1758 году в разных месяцах и числах определяли некоторых учеников из высших классов над учениками низших для обучения». Т. е., иначе говора, за недостатком учителей настоящих, Товия для обучения семинаристов низших классов обращался к содействию старших учеников. В школьной практике ХѴIII столетия такой прием обучения был обычным, и Товия чего-нибудь нового не ввел. Но за то, по словам философов, Товиею уничтожены или не поддержаны некоторые хорошие старые порядки, «бываемые при училищных домах». Особенно философам не нравилось то обстоятельство, что им не оказываем был достаточный респект. «А напротив того, писали они, некоторые бываемыя в училищных домах поведения при нем оставлены. А именно: чтобы на содержание оных учеников, определяемых к школам для учения других, учредить особливый пред прочими респект; чтобы вышних школ ученикам, для благочиния, пред учениками нижних быть предпочтительным во вседневных обхождениях; чтобы в пище семинарской, каковая она ни есть, как высших школ ученикам, так и определяющимся из них для обучения других низших, предпочтительную для ободрения по чину иметь хотя некоторую отмену, чтобы во время трапезы ученической читать Библию, как то при прежних учителях бывало: то все оставлено». Начертав свои заветные desideria касательно того респекта, в каком, по их воззрению, обязано содержать их начальство, философы в дальнейших своих показаниях подтвердили сообщение Моисея. «Школу нашего класса во учении, чрез всю свою бытность в ректорской должности, посещал четырежды, а именно: за неимением учителей а 1755 году мая, Июня и Июля месяцев, посещал дважды, и бывшим нам тогда в риторике в первый раз толковал некоторыя риторическия фигуры, во второй риторическия початки, и между тем задавал компоновать периоды, точию, как их сочинять, по школьному порядку не показывал. Також Иустина Историка на русский и речь магистра Антона Барсова, говоренную при учреждении Московского университета, на латинский язык переводить, ово чрез Ив. Головинского, ово чрез Алексия Лебергецкого, почасту приказывал,— по весьма мало переведенного поправил. А 1756 г. пред вакациальным временем задавал компоновать для свидетельства периоды, но не поправлял. Еще же в прошлом 1757 году по окончании логики приезжал в школу и слушал только школьные диспуты. Сверх же сего, кроме надсмотра над болевшими горячкою в прошлом 1756 году и смотрения над работающими в семинарском доме, школ при учении нe посещал и никакими своими вопросами нас не свидетельствовал, и хотя часто в учении случались великия остановки, о чем в духовной консистории небезызвестно, однако о том его рачения и смотрения не было. Предики сочинять не давал наставления; только в сочиненной в 1756 году в марте месяце у Семена Протанского в двух или трех пунктах поправил несколько речей; а кроме того никому не поправлял: в семинарии предик не говаривал и инде предику его сказывающаго не слыхали». Доклад учеников риторики начинается с заявления, что «от его, архимандрита Товии, во учении добрых порядков не уставлено», вследствие чего в их учении случались такия «безпорядочества». «В 1755 г. мы, писали ученики риторики, обучавшиеся уже чрез два года риторическому учению обратно в синтаксическое учение выведены были и, чрез годичное время обучаясь оной синтаксиме, паки переведены в риторику, которой префект Моисей сам чрез недолгое время обучал, а потом ходили и толковали ученики же школы логики — Гавриил Гомилевский, Алексий Лебергецкий, Иван Головинский, Иван Краевский, которые все, також и прочие, зачиная с начала риторическое учение, девять раз толковать начинали, а далее половины, кроме нынешнего 1758 г., никогда не преподавали. С начала же вступления его, архимандрита Товии, к нам в семинарию ректором он нашей школы ни один раз не посещал, кроме того, что при покойном преосв. Платоне епископе больных семинаристов посещал и в небытность учителя Андрея Стефанова нынешнего 1758 г. Июля 17 дня пропозицию к сложению периода среди семинарского монастыря дал и учителя реченного диакона Андрея Стефанова для обучения нас нынешнего 1758 г. мая 4 в школу привел. А предики и самые малейшие комплименты как сочинять, наставлений никаких не давал в сочиненных не поправлял».. Пока производилось это дознание, Товия, находившийся в Москве на излечении, вступил с новым прошением, на этот раз в консисторию, и ссылаясь на резолюцию архиеп. Антония, требовал выдать назначенные ему деньги. Между тем из всех донесений с несомненною ясностью обнаружилось, что Товия за семинарией надзирал слабо и почти совершенно ее не посещал. Требование осталось, конечно, без удовлетворения, - но, впрочем, до тех пор лишь, пока во Владимире был Никон Красовский. С удалением Никона от администраторской должности (1759), синодальным указом, полученным во Владимире 15 августа 1759 г., отправлять эту должность поручено было архимандриту Товии с прочими присутствующими в консистории. Хотя Товия фактически в отправление администраторской должности не вступал и с октября заменен был Амвросием, тем не менее в январе 1760 года он выхлопотал у архиеп. Антония вторую милостивую резолюцию, по которой велено было выдать ему в вознаграждение за ректорскую службу 100 рублей.
