Александр Васильевич Цветаев
Александр Васильевич сын священника с. Талицы, Шуйского уезда, родился в 1834 году. Он, брат Владимира Васильевича Цветаева, дядя Ивана Владимировича и двоюродный дедушка Марины и Анастасии Цветаевы. Обучался сначала в Шуйском духовном училище, а потом во Владимирской духовной семинарии, в 1854 году он окончил курс с званием студента (то есть в числе лучших выпускников). Во священника к Покровской церкви с. Зиновьева рукоположен в 1856 году 27 июля.
Женился на сестре местного благочинного Елпатьевского И.И. В 1857 г. у них родилась дочь Елена. Вскоре Александр Васильевич овдовел, и дальнейшее воспитание дочери легло на его плечи. Вероятно, в этом ему помогала мать, Авдотья Михайловна, жившая у него до самой смерти в 1876 г.
Александр Васильевич был человеком необыкновенно добрым, заботливым и отзывчивым. Как мог, помогал и своим прихожанам, и бедному местному духовенству, нужды которого знал тем более хорошо, что с 1867 по 1877 г. состоял ведомственным духовником.
Он постоянно опекал вдов и сирот духовенства, создал эмеритальную кассу (для обеспечения заштатных священно церковнослужителей и сиротствующих семей духовенства), хлопотал о пособиях из епархиального попечительства, и т. д. Много размышлял о том, как наилучшим образом организовать эту помощь, о чем свидетельствуют довольно многочисленные его публикации во «Владимирских епархиальных ведомостях». В статье «Несколько слов по поводу предложений губернского комитета по улучшению быта духовенства сельским прихожанам» он писал:
«Обеспечение материального быта духовенства составляет заботу и правительства, и общества. Эта забота особенно высказывается с тех пор, как голос Верховной Власти поставил на вид вопиющий вопрос об улучшении материального нашего положения... Предлагалось нам, на известных началах, устраивать приходские Попечительства,- и, наконец, не далее конца минувшего года губернским Комитетом по обеспечению быта духовенства предписано было ведомственным благочинным отобрать показания от крестьян, более нуждающихся в обеспечении приходов, «не согласятся ли прихожане а) ввести, вместо сбора новью, ссыпку хлеба, б) принять на себя безденежную обработку для всего причта земли и в) устраивать для причтов дома или приобретать у причтов собственные дома покупкой на мирской счет, с тем чтобы они были церковные». Не знаем, как в других местах, но у нас все эти правительственные меры не имели успеха ... наши крестьяне на предложение учредить Попечительства приходские отозвались не имением ... лиц способных и готовых заправлять этим делом, неимением на это средств, а главное, дело учреждения Попечительств не пошло в ход по недостатку сочувствия к предмету, подлежащему ведению Попечительств. Но еще более оказались напрасными недавние предложения нашим прихожанам от епархиального Комитета, касающиеся исключительно обеспечения приходских причтов. В нашем ведомстве, по распоряжению Комитета, показанные три предложения заявляемы были в 12 приходах и нигде не были приняты, - даже всюду встретили оппозицию, с тем только различием, что в одних приходах эти предложения прошли более спокойно, в иных тревожнее, а в других принимались даже с озлоблением. К разряду последних принадлежит соседний мне приход. Вот как отозвались здесь крестьяне на предъявленные им о. Благочинным комитетские предложения. Едва только выслушали они предложения об улучшении содержания их причта, - как задались справедливою мыслью, что причт их плохо отнесся начальству о своем содержании и сильно огорчились тем именно, что приход их, по их понятиям, едва ли не первостатейный из уезда, так очернен, что ставится наравне с беднейшими. Поэтому прихожане прямо высказали о. Благочинному и причту: «Чего кажется вам у нас? Приход большой, земля не дурная, в обработке пособляем, чего лучше? Нет! Мы не находим надобности ни давать, ни делать для вас больше того, что теперь даем и делаем». Такой умеренный, обыкновенный во всех приходах отзыв, - еще бы ничего. Но вот после этого отзыва один из крестьян более смелых, вероятно, обнадеживаемый поддержкою едино-мысленных собратов своих, - заговорил: «Мы, ребята, даем причту по мерке с дома ржи, - а знаете как она дорога ныне? Они же (причт) все еще нами недовольны, - не оставить ли этот сбор? Дадим им в праздники (Пасху и храмовой) по пирогу, какие у нас случатся, - и будут тем довольны!» Речь смельчака понравилась обществу, и порешили было не давать более причту ржи. Озадаченный таким неожиданным предложением причт начинает выяснять почтенным прихожанам, что этим нововведением они лишают их одного из более сильных источников к их содержанию. О. Благочинный тоже разъясняет, что начальство предлагает им не уменьшать заведенные уже даяния причту, а по мере возможности, усилить их. Более благоразумные из среды сходки решились производить сбор ржи... как было, но за это, подхватило большинство, пусть же, за обиду нас, вы (причт) поставите нам ведерко, кстати, мы теперь, прозябли... Нужно, нужно - вторит общество! Как ни оскорбительно было это требование для причта, но, зная упорную волю своих прихожан и опасаясь лишиться сбора ржи, он решился удовлетворить этому требованию»... Отчего, в самом деле, скажут, равнодушие такое у прихожан к духовенству? Не само ли оно тому причиной? Не отталкивает ли от себя приходское общество неисполнительностью своих обязанностей и тому подобным? Нет, не здесь причина равнодушия наших крестьян к нашему обеспечению. Не боясь никакого суда, по всей справедливости надо сказать, что духовенство, в большинстве своем, верно исполняет свое призвание.
Священник учит, - ему внимают, он служит, - с ним искренно молятся; к нему всегда вдут за добрым и добросовестным советом - как поступить в таком и таком деле относительно требований исправника, станового и проч., и эта-то счастливая близость священника к приходу, при одинаковости, к сожалению, быта и обстановки одной внешней жизни духовенства с приходом, производит то, что прихожане положение своих причтов, относительно к себе, считают достаточно обеспеченным; они донельзя убеждены, что нам очень хорошо жить, так, что, по буквальному их выражению, не надо умирать. И в этом, хотя неправильном, взгляде крестьяне отчасти извинительны. Материальную обстановку духовенства они обыкновенно обсуживают относительно своего положения и об нуждах наших судят применительно к себе, отчего смотрят на наше положение завистливым глазом. Как не жить духовенству, говорят обыкновенно наши крестьяне, - земли у них много, она всегда вблизи, в работах им пособляем, получают доходы, повинностей никаких не несут, чего, кажись, лучше? Таков обыкновенно общий взгляд на материальную обстановку духовенства у нашего простолюдина, и неверности такого взгляда он не сознает, потому что не знает наших нужд, нашего положения в общественной жизни. Отсюда, прежде всего, причина равнодушия большинства крестьян к улучшению материального быта духовенства заключается в преувеличенном понимании наших средств, мало этого, - и в слепом понимании наших житейских нужд». Часто унизительная зависимость пастырей от пасомых могла бы по А. Цветаеву исчезнуть при следующих действиях правительства: «Доходы, получаемые нами от прихожан, без малейшего их увеличения,- лучше получать из рук общества или правительства... Рассчитывая в известный срок получить определенный оклад, правильнее могли бы мы располагать свое хозяйство...Тогда...мы не услышали бы более грубого укора в том, что берем с живых и мертвых...») Духовенству, особенно после уничтожения права передачи по родству мест, лучше всего иметь общественные дома. В былое время-время преемства мест - почти каждый из нас более или менее питал уверенность передать свое гнездо в родное потомство, и потому имел побуждение строить и заботиться о доме и усадьбе.
Теперь же нельзя питать этих надежд, ныне остаются они несбыточны, домы наши поступают в чужие руки и нередко за бесценок, а разведенный на усадьбе, например, сад и вовсе не ценится. Следовательно, заботливого в этом отношении хозяйства у нас и быть не может... 3) Даровая обработка прихожанами для нас церковной земли, конечно, значительно бы возвысила наше материальное положение. И эта мера, по-видимому, одна из близких и подручных для прихода и справедливая, особенно в настоящее время, когда всюду, более или менее, духовенство трудится над обучением детей прихожан. Но ввиду всей практической пользы для нас от даровой обработки, мы не вполне решились бы на нее согласиться. Так говорим, имея в виду те приходы, где обязательно введена эта обработка. Обязательство остается почти только на словах: работы, сколько известно, производятся небрежно, с ропотом, да непременно требуется и угощение, а отсюда-то и рождаются у духовенства с прихожанами невольные столкновения, ослабляющие силу нравственных отношений. Нет, пусть уже наши земли обрабатываются так, как кому это удобнее. Более практической мерой к нашему обеспечению представляется нам возможность пользоваться доходами с некоторых арендных статей прихожан. Кто не знает, что доходы с арендных статей у крестьянских обществ, дробимые по душам, не составляют для них почти никакого интереса и чаще всего гибнут за несколько стаканов водки... Будем надеяться, что скоро-ли, долго-ли, вопрос по улучшению нашего материального быта придет к вожделенному концу... голос попечительного отца нашего Монарха, изрекший священную волю о лучшем положении духовенства, да не возвратится к нему тощ!»
Очень много сил и времени отдавал А.В. Цветаев просвещению крестьянских детей. Первоначально он обучал их даже в собственном доме.
В 1877 году был назначен Благочинным 1-го Александровского округа, сменив на этом посту И. И. Елпатьевского, каковую должность проходил с честью до 7-го Августа 1897 года.
В 1867 г. в селе Ирково начали строить трапезную часть каменной церкви, которая была освящена придел Святителя Николая. Каменный храм построен в 1880 году на средства прихожан и сторонних благотворителей, в 1880 г. освятили холодный храм с престолом в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Руководил строительством настоятель храма с. Зиновьево священник Александр Васильевич Цветаев. Тогда же была построена и каменная колокольня.
В 1881 г. единственная дочь А.В. Цветаева Елена вышла замуж за сына священника соседнего с. Андреевского. Его звали Иван Зиновьевич Добротворский, он служил земским доктором в городе Тарусе Калужской губернии.
Зиновьевское училище в селе Зиновьеве основано в 1881 г., по почину священника Александра Цветаева, на частные пожертвования.
Протоиерей с 1888 г.
За труды получил награды от набедренника до ордена св. Анны 2-й степени; имеет знак от красного креста.
Чествование Протоиерея о. А. В. Цветаева состоялось по случаю удаления его на покой с оставлением всех должностей, какие он занимал: должности окружного Благочинного и должности приходского пастыря. Поэтому чествование имело прощальный характер и было выражением не столько радости, сколько сожаления и грусти. В чествовании, с разрешения Высокопреосвященнейшего Сергия, принимали участие: во первых, все духовенство 1-го Александровского округа, над которым Протоиерей А. В. Цветаев был Благочинным более 20-ти лет, а во вторых, прихожане с. Зиновьева, среди которых он священствовал более 40 лет.
Овдовев еще в ранние годы своего служения, Протоиерей А. В. Цветаев давно уже положил в сердце своем посвятить дни свои на служение Богу в образе инока и провести их в какой либо из обителей. Но доселе разные житейские обстоятельства и нужды полагали преграды святому намерению: то воспитание, а потом устройство дочери удерживали о. Протоиерея на месте, то служебные обязанности по должности Благочинного и приходского священника связывали его, то болезни приковывали к одру, то родственники и знакомые уговаривали его обождать исполнением намерения. Но вот наступил 1897 год, и всем этим преградам положен был конец. Протоиерей А. В. Цветаев, не взирая далее ни на что, — заявил Высокопреосвященнейшему Сергию о своем решительном намерении оставить все должности и выйти за штат, чтобы исполнить свое давнишнее желание. Высокопреосвященнейший Сергий, преподав о. Протоиерею руководственные советы и наставления, благословил его на предлежавший путь. 30-го Июля состоялось окончательное увольнение о. Протоиерея Цветаева от всех должностей.
Духовенство 1-го Александровского округа, услышав об оставлении о. Протоиереем Цветаевым всех должностей, — единодушно пожелало почтить его, как своего бывшего начальника, поднесением ему иконы Спасителя на молитвенную память обо всех, служивших под его ведением. К духовенству присоединились прихожане села Зиновьева, которые также пожелали почтить своего пастыря на прощание поднесением ему иконы Покрова Пресвятой Богородицы. Торжество, с разрешения Высокопреосвященнейшего Сергия, было назначено на 7-е Августа 1897 года.
Ко дню чествования о. Протоиерея Цветаева собрались в село Зиновьево все почитатели его, ближние и дальние. После Божественной литургии, когда все готово было к чествованию, — прочитан был среди храма указ Епархиального Начальства о разрешении предстоявшего торжества. За прочтением указа последовала речь окружного духовника, в которой он, желая указать на истинные мотивы к чествованию о. Протоиерея, — с искренним одушевлением характеризовал его, как прекрасного во всех отношениях человека, как незаменимого начальника, и как примерного пастыря словесного стада Христова.
После речи о. духовника последовало торжественное молебное пение Спасителю и Божией Матери, которое совершил сам о. Протоиерей Цветаев, при участии старейшего, почетного духовенства округа. Во время молебного пения все предстоявшие слились между собою в единодушной молитве и от искреннего сердца просили Господа, чтобы Он укрепил силы виновника прощального торжества, продлил его лета и ущедрил его своими милостями. У многих из молившихся неудержимо лились слезы из глаз.
Пред отпуском молебного пения, духовенством округа, поднесена была о. Протоиерею Цветаеву икона Спасителя, украшенная ценною ризою. При поднесении этой иконы, депутат округа, священник села Романовского, о. Гавриил Добротворский, обратившись к Протоиерею Цветаеву, произнес следующую речь.
«Ваше Высокопреподобие, достоуважаемый о. Протоиерей. Вы ныне оставляете свои служебные обязанности и покидаете нас, священно-церковно-служителей округа, много лет находившихся под вашим мудрым управлением. Памятуя ваше добро для нас и от всей души ценя ваши благоразумные отеческие отношения к нам, мы в настоящий час считаем священным долгом изъявить вам наше искреннее сожаление, по случаю разлуки с вами. В продолжении 20 лет вы проходили должность Благочинного со всегдашнею внимательностью к своему делу и исполнительностью и в этом отношении служили для нас образцом, достойным подражания. Во все время служения вашего в должности Благочинного, мы видели в вас не только начальника, поставленного наблюдать за нами, но и старшего собрата, всегда готового своими мудрыми советами и наставлениями во всем помогать нам. Поэтому мы собрались сегодня в здешнем храме, с разрешения нашего Архипастыря, не за тем только, чтобы выразить сожаление по поводу разлуки с вами, но и за тем, чтобы принести вам искреннюю благодарность за все труды ваши, подъятые вами ради нашего блага, и открыто засвидетельствовать любовь нашу к вам, как начальнику, достойно заслужившему наше глубокое расположение. Во имя же любви и благодарности, на добрую память о нас, приносим вам от нашего усердия в дар икону Спасителя нашего, Господа Иисуса Христа. Да послужит вам эта икона душевною отрадою и благонадежным подкреплением в предпринимаемых вами новых подвигах. При сем усердно молим милосердного Спасителя, да укрепит Он вас и да продлит жизнь вашу в здравии и благополучии на многая лета».
Затем последовало поднесение иконы Покрова Пресвятой Богородицы прихожанами села Зиновьева. Вручая о. Протоиерею Цветаеву эту икону, один из местных крестьян сказал ему следующую довольно трогательную речь.
«Отец Александр, ты оставляешь нас; благодарим тебя за все; мы не забудем тебя никогда; мы хорошо помним, чем был нам храм и наш приход до твоего к нам поступления и чем он стал теперь; мы все помним и понимаем, что ты сделал для нас, как наш Священник; очень жаль тебя, да ничего не поделаешь; прими же ты, незабвенный наш, и от нас, детей твоих духовных, благожелание и эту святую икону и эту хлеб-соль, — не забывай за нас молиться в твоей келлии».
Свою речь крестьянин, вместе с товарищами, закончил земным поклоном и произвел на всех присутствовавших в храме весьма сильное впечатление. В эту минуту немногие в силах были сдержаться от слез.
После этого почтили о. Протоиерея Цветаева своими глубоко прочувствованными речами священники: с. Скоморохова о. Иоанн Соколов и с. Спас-Шимохтина о. Феодор Левкоев. Первый из них обратил в своей речи особенное внимание на деятельность о. Протоиерея, как незаменимого радетеля о бедных вдовах и сиротах духовенства, и как человека, вообще весьма отзывчивого на горе и страдание ближнего, а второй старался изобразить деятельность о. Протоиерея, как истинного ревнителя о народном просвещении, много лет обучавшего крестьянских детей в собственном доме, а потом с устроением школы, немало потрудившегося в ней в качестве ее законоучителя.
По выслушании всех этих речей, о. Протоиерей Цветаев изошел на амвон и обратился к своим почитателям с следующею речью.
«Достопочтеннейшие мои собраты! Всякий деятель в конце своего служебного дела, естественно, озирается назад, — мысленно обнимая пройденное поприще, воспроизводит в душе своей исполненное дело, с его начала до конца. Завершая теперь мое служение по должности благочинного, я невольно переношусь моим воспоминанием в началу этой службы. По соизволению приснопамятного Архипастыря нашего, Высокопреосвященнейшего Антония, в начале 1877 года, я был призван и поставлен в начальника здешнего Благочиннического округа. Малоопытный, хилый здоровьем, я не без смущения приступил тогда к отправлению этого почтенного, но ответственного служения. Но мало по малу я приобвык к нему, освоился с ним и, при содействии Божием, более двух десятилетий прослужил в должности ведомственного начальника. И служба моя, как видится, не оставалась бесплодною. На пространстве всего служебного моего времени я пользовался благоволительным ко мне вниманием троих Архипастырей, преемственно управлявших епархией, слышал от них добрые о моей службе отзывы, и удостаивался почетных наград. Слава и благодарение Всеблагому Господу тако благоизволившему и подкреплявшему меня, немощного, на пройденном мной служебном поприще.
Насколько правильно и благополезно было мое служение по отношению к вам,— возлюбленные мои собратие, об этом не мне, конечно, судить. Любовь ваша, в устах представителей ваших, высоко оценила мою служебную деятельность. В ответ на эту оценку я с благодарностью могу сказать пред вами лишь то, что по мере моих сил и уменья, я старался право править вами, — старался быть начальником правдивым, подвизаясь «непорочну совесть имети всегда пред Богом и человеки» (Деян. 24, 16). Ценил я ваши труды и заслуги, отстаивал вашу честь и пред начальством и пред обществом, никогда не простирал моих рук ни к каким корыстным приношениям: при всех служебных отношениях к вам, я держался правила — начальствовать и управлять так, чтобы не давать слишком чувствовать своего начальствования. И мне всегда отрадно было видеть и знать, что среди нашего ведомственного братства царил мир и взаимные наши друг к другу отношения всегда печатлелись искренностью и любовию. Между нами никогда не было места каким либо пререканиям, — спорам или интригам. На всех наших официальных собраниях по округу всякие вопросы и всякие выборы всегда решались и вершились единодушно, единогласно и правдиво. Но при всем этом, — при всех моих благожелательных отношениях к вам, — достопочтеннейшие собраты мои, я далек от того, — чтобы считать себя совершенно правым перед вами. По недоразумению, по немощи, я мог допускать ошибки, — уклонения, — более того, мог оскорбить кого либо из вас неосторожным словом, не угодить недостатком внимания,— неуменьем обойтись, — дать благовременный совет и проч. Простите меня в том! Любовь ваша да покроет все мои недостатки, вольные и невольные мои ошибки пред вами!..
Расставаясь теперь с вами, — дорогие мои собраты, я приношу вам глубокую, искреннюю благодарность за ваше доверие, радушие и расположение ко мне, какими я пользовался всегда от вас. А теперешнее ваше братское собрание и устрояемое мне вами чествование венчает полноту ваших добрых отношений ко мне. В знак братской вашей ко мне любви и в напутственное благословение последующей моей жизни, вы, с благословения нашего Архипастыря, преподносите мне Св. образ Христа Спасителя. Благоговейно, радостно и благодарно приемля от вас этот священный дар, я буду хранить его, как высокое и дорогое достояние; — возьму его с собой туда, где жить буду, - поставлю в моей кельи и пребуду в молитвенном единении с вами. А в видимый знак непрестающей моей к вам любви и искреннего моего к вам благопожелания, я и от себя приношу скромный вещественный подарок. Примите от меня, — отец духовный, сто рублей и употребите их на нужды ведомственной вашей библиотеки! При чем, мне в. желательно, чтобы на приносимые мною средства были приобретены книги святоотеческих творений, а именно писания вселенских Учителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, а также — произведения и отечественных наших Св. Святителей, — Тихона Задонского и Дмитрия Ростовского. Обращаясь от времени до времени к этим достойнейшим книгам, вы перенесетесь братскою вашею памятью к лицу, доставившему вам это высоконазидательное чтение. Таким образом, и при разлуке не прервется наша духовно-нравственная связь, и мы, живя не близко друг от друга, не перестанем быть взаимно близкими и не забудем друг друга.
Еще раз, искренне благодарю вас, — возлюбленные и досточтимые мои собратие, за ваши всегдашние прекрасные отношения ко мне! Нe оставьте, — умиленнейше вас прошу, не оставьте меня немощнейшего вашею молитвенною памятью и паче всего в иерейских молитвах ваших не премолчите о мне при жертве евхаристической: да подкрепит меня Всеблагий Господь божественною своею силою и да управит недолгий путь жизни моей!»
После этой речи о. Протоиерей Цветаев вручил о. духовному 100 рублей на расширение благочиннической библиотеки. Духовенство искренно благодарило своего бывшего начальника за щедрый и истинно полезный дар.
Последним приветствовал о. Протоиерея Цветаева священник города Александрова, женского монастыря о. Николай Флоринский. Он сказал следующую речь:
«Ваше Высокопреподобие, высокочтимый о. Протоиерей Александр Васильевич! Последнее слово Вами сказано; давно желанный вами день настал: вы теперь свободны от всех обязанностей, лежавших на вас по воле Божией и по воле Епархиального начальства. Вы оставляете ныне свою паству и прияты, которыми доселе управляли.
Но этот давно желанный вами день наводит на всех почитателей ваших довольно тяжелую грусть. В лице вашем здешний приход лишается примерного пастыря, доблестно потрудившегося ради его пользы в течении сорока лет, а духовенство 1-го Александровского округа теряет мудрого, опытного и бескорыстного начальника и руководителя, по разуму которого оно жило более двадцати лет. В день разлуки с вами горечь ваших почитателей может умеряться лишь тем отрадным сознанием, что не напрасно вы потрудились на ниве Божией, не напрасно положили на ней силы свои. Все, что вас здесь окружает в настоящий час, громко говорит о великом успехе ваших трудов: и этот храм, заботами вашими благоукрашенный, и эта добрая паства, стараниями вашими ухоженная, и это духовенство, вашею мудростью и опытностью воспитанное и высоко поставленное, и это, наконец, славное торжество, вами достойно заслуженное. Все это, конечно, не может не вливать отрады в сердца ваших почитателей.
Но и при отраде, сердце противится разлуке с вами. Оно, при всем своем желании согласовать свои чувства с вашими желаниями, невольно побуждает сказать вам: зачем оставляете родных, друзей и знакомых? Зачем меняете высокое положение начальника на скромную долю смиренного инока? Зачем отказываетесь служить ближним теми дарами, которыми Господь вас ущедрил? Но как Господь судил о вас, так пусть и будет. Если Он вложил в сердце ваше желание оставить мир ради иноческих подвигов, то веруем, что Он же дарует вам и силы к достижению намеченного вами идеала жизни.
После этой речи провозглашено было многолетие Государю Императору, Государыням Императрицам, Наследнику Цесаревичу и всему Царствующему Дому; затем Св. Синоду и Высокопреосвященнейшему Сергию, наконец, виновнику торжества, о. Протоиерею А. В. Цветаеву. По окончании многолетия духовенство, в преднесение креста Господня, с пением «Тебе Бога хвалим», — направились в дом о. Протоиерея Цветаева. Облобызав всех собравшихся на дому, о. Протоиерей предложил им от своего усердия скромную трапезу.
Священник Н. Флоринский.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 8-й. 15-го апреля 1898 года).
14 августа 1897 г. в возрасте 68 лет умер псаломщик Петра Дилекторского, с которым Цветаев служил в церкви 40 лет
Заштатный протоиерей Александр Васильевич Цветаев скончался в г. Тарусе Калужской губернии в 1898 г., похоронен в с. Зиновьево.
Село Зиновьево
Святители, священство, служители Владимирской Епархии
Владимирская епархия.
|
