Вид Святоезерской пустыни с северо-западной стороны
К северу от реки Клязьмы, протекающей с запада на восток по средине Гороховецкого и Вязниковского уездов Владимирской губернии, раскинулась обширная низменная равнина, покрытая сплошными лесами. На десятки верст протянулись эти леса с юга на север и с запада на восток, и только изредка в немногих местах приютились среди них небольшие поселения. На северной границе этой лесной равнины в Гороховецком уезде, на берегу Святого озера, расположена женская обитель, названная по соседнему озеру Святоозерскою. Сплошной лес окружает с трех сторон монастырь и только небольшая сравнительно площадь отвоевана у него трудами человеческих рук для монастырских построек и пахотного поля. В лесу между песчаными буграми, поросшими вековыми соснами, протянулись обширные и непроходимые болота, которые в отдаленную старину были, вероятно, озерами. Для проезда по этим болотам проложены гати, чрез которые с большим трудом пробирается конный и пеший. Весной при таянии снега и дождливой осенью гати эти становятся совершенно непроходимы и Святоозерский монастырь является как бы совершенно отрезанным от мира. Вблизи монастыря нет никакого поселения. Ближайшие деревни находятся на расстоянии 6 — 7 верст, а большое торговое село Нижний Ландех расположено за озером к северо-востоку от монастыря в 12 верстах.
Таким образом Святоозерский монастырь — пустынь в собственном смысле слова... Летом — это красивый поэтический уголок особенно в тихую и ясную погоду, когда на зеркальной поверхности озера отражаются небеса со всеми их красками и прибрежные леса. Но глухою осенью, когда в бурю по озеру вздымаются свинцовые волны и вода в нем кипит, как в котле, а леса глухо шумят, или зимою, когда все затянуто пеленою снега — уныло и безжизненно вокруг этой пустыни. Время основания Святоозерской пустыни относится к глубокой древности и судьба ее в долгое время ее существования была до крайности изменчива. О начале пустыни у Святого озера не сохранилось точных сведений. Существует местное предание, что когда-то на месте настоящего озера в лесной глуши жил старец по имени Филарет. У подножия небольшого холма, где было жилище Филарета, расстилалась болотистая низменность, в которой пустынник ископал для себя колодец, дававший необыкновенно чистую воду. Но однажды края колодца обвалились и образовалось сначала небольшое озерко, которое постепенно расширяясь и было началом настоящего озера. Память об этом старце Филарете сохранилась до настоящего времени в названии одной лесной пустоши вблизи монастыря именем „Филаретовка". Проверить это предание о существовании старца Филарета, конечно, нет никакой возможности. Но образование озера чрез обвал колодца едва ли может быть допущено. Судя по характеру окружающей пустынь местности, настоящее озеро есть скорее остаток множества когда-то бывших здесь озер, обратившихся ныне в непроходимые болота, топи и трясины. В некоторых местах и до настоящего времени заметны берега этих исчезнувших озер. Дальнейшая судьба пустыни освещается данными, которые, по-видимому, имеют уже некоторую историческую достоверность. По этим данным начало Святоозерской пустыни относится к XIV веку и связано с именами московских святителей Киприана и Фотия. Митрополит Киприан, имевший сильную склонность к уединению, как-то услышал о необыкновенно красивой пустынной местности, где ныне находится Святоозерская пустынь, пожелал лично побывать в ней. Местность оказалась действительно дикою пустыней, вполне пригодной для уединенной молитвы; митрополиту она понравилась и он нередко стал удаляться в нее и впоследствии устроил здесь церковь во имя Преображения Господня. Но это историческое сказание о начале Святоозерской пустыни не отличается достаточной определенностью. В нем не указана точно местность, куда удалялся митрополит Киприан, и если относится к Святоозерской пустыни, то только потому,- что в сказании упомянуто, что святитель удалялся «на Свято озеро». — Но озер с именем „Святое" существует несколько даже во Владимирской губернии. Последующее сказание отличается уже большею определенностью. Преемник митрополита Киприана, митрополит Фотий любил также по временам удаляться в пустынные места, чтобы там вдали от шума и мирской суеты отдаться молитвенным подвигам. Святоозерская пустынь и для него сделалась любимым местом уединения. В русской летописи по Никоновскому списку под 1411 годом записано между прочим следующее: „Преосвященный Фотий митрополит после вечерни пойде из Владимира в свою митрополичью волость месяца июня 2 дня. И бывшу ему на святе озере своем, у церкви святого Преображения Господня, юже поставил митрополит Киприан, занеже любил пустынныя места и многия там озера и места крепкия и непроходимы. И тамо приидоша к митрополиту Фотию вестницы глаголюще, яко по его отшествии из града Владимира во утрий день прииде в полудне царевич Талыч со многою ратию и много зла и мучительства во граде Владимире соделаша. И оттоле от града Владимира устремишася татарове за митрополитом Фотием, хотяще его настигнути. Митрополит же Фотий отиде на свои озера Сенежския в лесы крепкия места, татарове же не постигше митрополита возвратишася... Митрополит же Фотий Божиею милостью и Пречистой Богородицы избыв от окаянных измаильтян, много благодарствова Всемилостиваго Бога и прилежно молися о сыне своем великом князе Василии Димитриевиче... И постави у своего озера у Сенгу на бреге в лесе церковь Рождества Пречистой Богородицы. У тоя же церкви нача жити священноинок Пахомий болгарин, иже прииде на Русь из грек с Фотием митрополитом... Преосвященный же Фотий митрополит пребысть в Сенгу четыре седмицы и три дня на месте том в молчании и безмолвии"... Данное сказание является как бы продолжением предыдущего и более определенно указывает местонахождение той пустыни, которая привлекла к себе внимание двух святителей. Митрополит Фотий отправляется на святое озеро к церкви, построенной митрополитом Киприаном. Озеро это, как оказывается, находилось в митрополичьей волости, где были и другие озера, называвшиеся „Сенежскими“ и одно называлось „Сенго-озеро“. Следовательно, вопрос о том, где именно находилась митрополичья любимая пустынь, решается в зависимости от выяснения местоположения Сенежских озер. Один из местных любителей и чтителей старины, крестьянин села Нижнего Ландеха, крепостной князей Черкасских, Осип Потапов Голиков (род. 1742 г., ум. 1835 г.) оставил после себя рукопись, выписки из которой хранятся и до настоящего времени в Святоозерской пустыни. В этой рукописи Голикова находится составленная им история Святоозерской пустыни и села Нижнего Ландеха. Толкуя вышеприведенное сказание о митрополите Фотии, Голиков поясняет, что озера «Сенежския» были по обоим берегам реки Ландеха недалеко от села Нижнего Ландеха, но ныне они уже исчезли. Таким образом митрополиты Киприан и Фотий были вблизи нынешнего села Ландех и основали пустынь на берегу Святого озера, где ныне находится Святоозерский женский монастырь. Но в XVII столетии, когда территория России делилась на уезды, станы и волости, была Сенежская волость во Владимирском уезде или по настоящему административному делению на губернии занимала южную часть Покровского уезда Владимирской губернии и северную Егорьевского уезда Рязанской губернии. Там и в настоящее время есть деревня Сеньга и Сеньго озеро. Является таким образом новое место, где могла быть пустынь, основанная митрополитами Киприаном и Фотием. Можно было бы остановиться на этом месте, как это делает Е. Е. Голубинский (История русской церкви, т. II, первая половина, стр. 366), если бы не оказалось Сенежской волости еще в другом месте. Волость же с таким названием существует еще в Московской губернии к северо-западу от Москвы, недалеко от линии Николаевской железной дороги.
Принимая во внимание все эти данные, мы не можем с точностью решить, где именно находилась пустынь, основанная митрополитами Киприаном и Фотием. Но в русской церковно-исторической литературе очень многие авторы держатся того мнения, что эта пустынь находилась на берегу Святого озера в Гороховецком уезде, где ныне расположена Святоозерская женская пустынь. Такого мнения держатся: преосвященный Евгений в его Истории Российской иерархии (т. VI), Ратшин (Полное собрание исторических сведений о монастырях, 1852 г., стр. 28), Карамзин (История Государства Российского, т. V, стр. 80 — 81), Зверинский (Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях, т. I, стр. 224 — 225) и др. Вера в то, что Святоозерская пустынь основана митрополитами Киприаном и Фотием крепко держится и среди сестер настоящей обители. Мысль о том, что их обитель имеет за собою столь почтенную древность, что она основана великими святителями русской церкви, придает в их глазах особенный ореол их скромной, заброшенной среди лесов и болот, обители.
Святоозерская пустынь, как мужской монастырь с половины XVII столетия до 1764 года.
Точные документальные данные о существовании Святоозерской пустыни относятся ко второй половине XVII столетия, но они сообщают нам сведения о пустыни несколько иного рода. Прежде всего, Святоозерская пустынь теперь находится в пределах Суздальской епархии в ведении Суздальских архиепископов. Затем, в пустыни нет храма в честь Преображения Господня, нет храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Во второй половине XVII века в Святоозерской пустыни были два храма в честь Иверской иконы Божией Матери и преподобного Афанасия Афонского. Первые документальные данные о существовании Святоозерской пустыни относятся к 1663 году. В пустыни в 80-х годах XVIII столетия хранился древний синодик с следующим заглавием: „Синодик, сиречь поминовение братии Святоозерской пустыни Пречистой Богородицы Иверския и чудотворца Алексея, митрополита Московского и преподобного Макария Желтоводского, Унженского чудотворца. Писано сие поминовение ради воспоминания христианских душ, от жития сего в оное блаженство и радость неизреченную отошедших, в лето от сотворения мира 7171, а от Рождества Иисуса Христа 1663 месяца июня“. На основании этого заглавия можно заключить, что в начале второй половины XVII столетия в Святоозерской пустыни была церковь в честь Иверской иконы Божией Матери с приделами в честь святого Алексея митрополита и преподобного Макария. Следующие данные — это надпись на колоколе, который сохранился в пустыни до настоящего времени: «7180 (1672) года дал вкладу сей колокол в пустыню на Свято озеро Пречистой Богородицы Иверския и преподобного Афанасия Афонского гороховленин Семен Ершов». Семен Ершов — это был щедрый в то время благотворитель, устроивший в городе Гороховце каменный Благовещенский собор и каменный храм в честь Сретения Господня. Судя по этой надписи, в 1672 г. в Святоозерской пустыни была уже и другая церковь во имя преподобного Афанасия Афонского. Это предположение подтверждается сохранившейся описью Святоозерской пустыни от 1680 года. По этой описи в пустыни действительно в то время были две церкви: в честь Иверской иконы Божией Матери и другая холодная во имя преподобного Афанасия Афонского. Как же объяснить эти новые данные о Святоозерской пустыни? К сожалению, мы не могли найти точных сведений о возникновении или воссоздании Святоозерской пустыни в XVII столетии и судить об этом можно только предположительно. Возможно, что обитель, основанная святителями Киприаном и Фотием, с течением времени совершенно запустела, окончательно разрушились и построенные ими храмы. Только память о том, что когда-то на берегу Святого озера стояла иноческая обитель продолжала смутно сохраняться среди окрестного населения. И вот в ХVII столетии кто-либо из благотворителей, какие в то время были не редки на Руси, пожелал на том же месте вновь создать иноческую обитель, или же какие-либо иноки, искавшие пустынножительства, избрали для себя это уединенное место и поселились на месте прежней митрополичьей обители. Подобным образом основана в то же время и в тех же дремучих лесах Флорищева пустынь. Когда приблизительно это было? Можно с достаточною вероятностью предположить, что не ранее половины XVII столетия. Новая пустынь посвящена имени Иверской иконы Божией Матери и преподобного Афанасия Афонского. Монастыри в честь Иверской иконы Божией Матери и храмы в честь преподобного Афанасия Афонского весьма редки на Руси. Поэтому очевидно, что храмы таких наименований в Святоозерской пустыни построены особенными почитателями Афонских святынь и подвижников. Но почитание Иверской иконы Божией Матери распространилось в России только с половины XVII века после того, когда по просьбе архимандрита Новоспасского в Москве монастыря Никона была в 1648 г. принесена с Афона копия с чудотворной Иверской иконы Богоматери и поставлена в часовне у Воскресенских ворот в Москве. Затем, в 1653 г. тот же Никон уже в сане патриарха на одном из островов озера Валдая в Новгородской губернии основал монастырь в честь Иверской иконы Божией Матери. Царь Алексей Михайлович наградил новый монастырь своими дворцовыми селами и разрешил патриарху Никону, вопреки своему Уложению, приобретать для этого монастыря вотчины и покупкой. Скоро Иверский монастырь стал одним из богатейших монастырей в России, доходы его простирались до 10000 рублей в год. В нем устроен был прекрасный каменный храм, в котором поставлена была принесенная с Афона новая копия с Иверской иконы Божией Матери, украшенная драгоценною ризою, стоившею патриарху Никону до 44000 рублей. Валдайское озеро, со времени устройства монастыря, патриарх Никон, с соизволения Государя, приказал именовать „святым”, а монастырь Иверским. Монастырь этот и в настоящее время известен под именем Святоозерского Иверского. Таким образом в половине XVII столетия в честь Иверской иконы Божией Матери на озере названном «Святым» существовал мужской монастырь, связанный с именем знаменитого патриарха Никона. Это совпадение наводит на некоторые размышления относительно возникновения обители в честь Иверской иконы Божией Матери на Святом озере и во Владимирской губернии. Не невозможно, что кто-либо из чтителей Афонской святыни, в подражание Никоновскому Святоозерскому Иверскому монастырю, задумал устроить обитель в честь той же святыни на берегу озера, издавна называвшегося „Святым», на месте, где, по преданию, когда-то была пустынная обитель московских святителей. Кто же мог быть основателем этой пустыни? К сожалению, история не сохранила нам никаких прямых об этом указаний и судить об этом также можно только гадательно. Святоозерская пустынь находится, как сказано выше, на северной границе лесов, которые почти на 50 верст протянулись сплошь от реки Клязьмы к северу. За этими лесами, недалеко от Святоозерской пустыни, идет густо населенная уже в ХVII столетии часть Гороховецкого уезда. В 12 верстах от пустыни находится большое и богатое село Нижний Ландех, в приходе коего в настоящее время до 80 деревень. Село это с многочисленными деревнями и починками пожаловано было царем Василием Ивановичем Шуйским кн. Димитрию Михайловичу Пожарскому в 1609 году. В роде князей Пожарских эта вотчина оставалась почти до конца XVII столетия. В 190 (1682 г.) вотчина Нижне-Ландеховская была передана князю Черкасскому. Не невероятно будет предположение, что кто-либо из князей Пожарских и устроил или восстановил обитель в честь Иверской иконы Божией Матери на Святом озере. Возможность такого предположения до известной степени подтверждается теми постоянными и живыми сношениями, которые существовали между Святоозерской пустынью и вотчиной до упразднения пустыни. Так например в 1736 г. староста села Нижнего Ландеха в своем прошении Суздальскому епископу между прочим писал: «Святоозерская пустынь из давних лет построена на вотчинной земле князя Черкасского и довольствуются оной пустыни все монахи и трудники всякою пищею и одеждою и всяким подаянием от вотчины». Хотя это заявление старосты несколько и преувеличено, так как, как увидим ниже, у братии Святоозерской пустыни было и свое небольшое хозяйство, но все таки Святоозерский монастырь был до известной степени как бы ружным монастырем Нижне-Ландеховской вотчины. Посему возможно, что и возникновением своим в начале второй половины XVII столетия этот монастырь был обязан кому-либо из вотчинников села Нижнего Ландеха из рода князей Пожарских. Итак Святоозерский монастырь в честь Иверской иконы Божией Матери, можно думать, возник в половине XVII столетия. Первоначально, судя по заглавию Синодика, в нем была одна церковь в честь Иверской иконы Божией Матери с приделами во имя святого Алексея, митрополита Московского, и преподобного Макария Желтоводского, затем вскоре, как видно из надписи на колоколе, устроена и другая церковь во имя преподобного Афанасия Афонского. В 1680 году, по приказу преосвященного Маркелла, архиепископа Суздальского и Юрьевского, была произведена опись Святоозерской пустыни, копия с которой сохранилась до настоящего времени. Производство описи было поручено строителю Сретенской Ламенской (ныне село Ламна) пустыни „черному попу" Феодосию. В пустыни в это время, как показано и в описи, было две церкви: настоящая в честь Пресвятой Богородицы Иверской и холодная во имя преподобного Афанасия Афонского. Колокольни не было: 4 колокола висели на столбах. Относительно внутренних украшений первой церкви опись говорит очень кратко, называя только следующие иконы: Иверской Божией Матери в житии, Пресвятой Богородицы Казанской, великого чудотворца Николая и преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Описание другой церкви дается более подробное: «в церкви в начале Спасов образ да по левую сторону Пречистой Богородицы Иверския — в окладе, два венца серебряных да пять крестов прикладных на монисте, крест обложен серебром и позолочен, два жемчуга, два камени, другой крест серебряный позолочен и в нем два камени больших, два жемчуга больших да маленький жемчуг да третий крест обложен золоченым серебром и в нем камень, четвертый крест обложен серебром, у него четыре корольки, пятый крест обложен серебром позолочен да три копейки золоченых». Очевидно, эта икона была главною святынею храма, потому она и была так благоукрашена. «Подле Спасова образа - образ преподобного Афанасия Афонского, образ московских чудотворцев Петра, Алексея, Ионы и Филиппа, образ Усекновения главы Иоанна Предтечи, образ Алексея митрополита и преподобного Макария Унженского. В алтаре запрестольный образ Знамения Пречистой Богородицы; вкладные иконы: Воскресения Христова в окладе, Пречистой Богородицы Владимирской в окладе с 8 камнями, Пречистой Богородицы Владимирской в окладе серебряном с жемчужинами, на венцах 8 Каменев, Пречистой Богородицы в окладе, венец и ожерелье с жемчужинами, Иоанна Предтечи, Спаса, Живоначальныя Троицы Сергиево видение». Над царскими дверьми три иконы да образ Пречистой Богородицы Казанской. «На престоле Евангелие печатное, Евангелисты серебряные позолочены. Крест напрестольный обложен серебром». Книг богослужебных - состав достаточный. Были и книги для назидательного чтения братии: Евангелие толковое, Пролог, Патерик печерский, Сказание о чудесах Пресвятой Богородицы Иверской, житие святителя Николая Чудотворца, Зерцало, Цветник духовный. Две чаши водосвятных и третья — малая. Два кадила медные ветхи. В ризнице было: 6 риз — (тафты червчатой с оплечьем, шитым золотом и серебром, тафты червчатой с оплечьем бархатным травчатым зеленым, алой тафты с таким же оплечьем, камчатные черные и 2 ризы полотняные), 2 стихаря, 2 подризника полотняных, 2 пояса шелковый и нитяный, 3 патрахели — тафты зеленой с пуговицами серебряными и кистями шелковыми, выбойчатая с оловянными пуговицами, полубархатная, 5 пар поручей — полубархатные травчатой с серебряными пуговицами, атласные с оловянными пуговицами, бархатные травчатой, кумачные шитой мишурой и камчатные желтой, 2 „уларя“ дьяконских — участковый и выбойчатый, и пелены, полотенце, шитое золотом и серебром и такая же ширинка. Сосуды церковные белые. Строителем Святоозерской пустыни в то время был „черный поп“ Иона, братии в пустыни было 10 человек и 2 бельца — служебника. Денег в монастырской казне было только 21 алтын. В монастырской трапезной — посуды: два блюда белых, 5 сковородок, 5 стаканов, 2 котла квасоварных, котелок медный, братина белая медная, 2 ендовки белых. Хлеба молоченого всякого — ржи, овса и ярицы (яровой пшеницы) десять четвертей да не молоченного хлеба около 10 овинов. На конюшенном дворе 5 лошадей да рогатой скотины на скотном дворе 15 скотин».
Опись эта, как можно видеть, составлена не полно: в ней ничего не говорится о братских кельях и других постройках в пустыни, не говорится о вотчинных и земельных владениях. Но и при всем том из нее с достаточным основанием можно заключить, что Святоозерская пустынь в то время был не богатый и малолюдный монастырь. Земельные владения, вероятно, были крайне незначительны: небольшой участок полевой земли вблизи монастыря, расчищенный из под леса, на котором и вели монашествующие свое маленькое хозяйство. Главным средством содержания обители, очевидно, и были сборы с соседней вотчины князей Пожарских и Черкасских.
О дальнейшей судьбе Святоозерской пустыни не сохранилось никаких сведений до второй четверти XVIII столетия. В описании пустыни прот. К. Веселовского и в рукописи Голикова сообщается, что в 1719 году Святоозерская пустынь пострадала от пожара. Насколько верно это сообщение, на каком основании приводит его прот. Веселовский, проверить не представляется возможным в настоящее время. Можно указать только некоторое косвенное подтверждение. В вышеприведенной описи в 1680 г. между прочим сказано, что в пустыни холодная церковь во имя преп. Афанасия Афонского. В 1756 г., когда строитель пустыни иером. Сосипатр доносил Суздальскому епископу о бывшем пожаре, относительно Афанасиевской церкви выразился: „теплая трапеза"... Очевидно, что за истекшее время были произведены некоторые переделки в бывших в пустыни церквах. Возможно, что они произведены были вследствие бывшего в 1719 г. пожара. У Строева в его „Списках иерархов и настоятелей монастырей", отмечено, что Святоозерская пустынь в 1725 г. была приписана к Юрьевскому Архангельскому монастырю также Суздальской епархии. Подобные приписи бедных и малобратских монастырей были в обычном порядке того времени. Но относительно Святоозерской пустыни это сообщение не подтверждается архивными данными: до 1764 года пустынь все время имела своих особых строителей.Положение Святоозерской пустыни с начала второй четверти XVIII столетия до ее упразднения в 1764 г. более известно на основании документов и дел, сохранившихся как в архиве самой пустыни, так главным образом в архиве бывшей Суздальской Духовной Консистории. Судя по этим данным, в XVIII столетии Святоозерская пустынь была очень бедным и малолюдным монастырем. Содержание свое, как мы сообщали уже выше, она получала от Ландеховской вотчины кн. Черкасского, почему и находилась в большой зависимости от вотчинного управления, которое вмешивалось даже во внутреннюю жизнь пустыни. Настоятель пустыни с частью братии в большие праздники, как напр. Пасха, обыкновенно отправлялся „славить” в село Ландех и в вотчинные деревни на несколько дней. О вмешательстве же вотчинного управления в жизнь пустыни из архивных документов видно следующее: в 1729 году по указу князя Черкасского был безвинно выслан из пустыни строитель иеромонах Нифонт; в 1736 году староста с. Нижний Ландех от имени крестьян всей вотчины просил Суздальского епископа удалить из пустыни строителя иером. Павла за его нерадение об обители.
Пустынь в это время управлялась строителями. Но по бедности обители строители часто менялись: в течение 45 лет (с 1720 года по 1764) сменилось 15 строителей. Были даже промежутки, когда пустыня оставалась без строителя и братия обращалась к своему епархиальному начальству с просьбой о скорейшем назначении того или иного лица для управления пустынью. По архивным данным можно восстановить список настоятелей Святоозерской пустыни с 1720 по 1764 год. В 1721 — 1727 году настоятелем Святоозерской пустыни был иеромонах Пров, но о его деятельности не дошло до нас никаких сведений. 1727 — 1729 г. строителем был иеромонах Нифонт. До поступления в Святоозерскую пустынь Нифонт был монахом Вознесенской (в с. Мыту Гороховецкого уезда) пустыни, в 1720 г. приглашен был братией на Святое озеро, был посвящен в иеромонахи, в 1727 г. он значится в архивных документах строителем пустыни, но в 1729 году был безвинно удален из пустыни по указу кн. Черкасского, владельца Ландеховской вотчины. 1730 — 1736 г. управлял пустынью строитель иеромонах Павел. Управление его обителью возбуждало крайнее недовольство как со стороны братии, так и со стороны вотчины. В 1736 г. казначей и братия жаловались на строителя Суздальскому епископу и просили его назначить нового строителя. В жалобе своей казначей писал, что «строитель Павел разоряет пустынь, берет себе половину церковных и братских доходов, самовольно постригает в монахи и наложенный за это на него штраф платит монастырскими деньгами, в течение двух лет не отдавал братии следующей ей доли из «славленных денег», все от него терпят гонения и ругательства»... По жалобе назначено было следствие. Иеромонах Павел отвергал все возводимые на него обвинения, но вскоре сам стал проситься о переводе его в Борковскую пустынь. По переводе иером. Павла в Борковскую пустынь место строителя в Святоозерской пустыни некоторое время было свободно. О назначении на это место подал прошение Суздальскому епископу Афанасию некто иеромонах Андроник. Иеромонах Андроник был сначала в Суздальском Спасском монастыре, с 5 декабря 1733 г. по 14 ноября 1734 года был „при крестовом служении" в С.-Петербурге при епископе Гаврииле. По возвращении из Петербурга был некоторое, время наместником в Спасском монастыре. В начале февраля 1736 г. однажды он вернулся в Спасский монастырь поздно ночью в нетрезвом виде и прибил палкой встретившегося ему отставного солдата, жившего в монастыре. За этот проступок иером. Андроник послан был в Николо-Шартомский монастырь, но без запрещения священно-служения. В начале сентября того же года этот Андроник и просил преосвящ. Афанасия назначить его настоятелем Святоозерской пустыни, ссылаясь на свою беспорочную службу в Петербурге и жалуясь, что в Николо-Шартомском монастыре он „терпит не малую нужду, одеждою ободрался и пришел во всеконечную скудость". Преосвященный уважил эту просьбу и 18 сентября 1736 года. Андроник был назначен строителем Святоозерской пустыни. В 1738 г. строитель иером. Андроник был снова вызван в Петербург и Святоозерская пустынь снова осталась без строителя. В следующем году по просьбе братии строителем пустыни был назначен иеромонах Суздальского Спасского монастыря Галактион.
Иеромонах Галактион управлял пустынью в течение трех лет. После него в сохранившихся в монастырском архиве документах упоминается строитель иеромонах Павел, о котором не сохранилось никаких биографических сведений. В 1744 году Святоозерская пустынь снова осталась без строителя и даже без иеромонаха. Братия и вотчинные крестьяне просили Суздальского епископа посвятить в иеромонахи монаха пустыни Никона, который был родом из крестьян села Нижнего Ландеха. Преосвященный уважил просьбу братии, Никон был посвящен и вскоре назначен строителем пустыни. Никон управлял пустынью до 1747 года. В этом же году на его место был назначен строителем Святоозерской пустыни иеромонах Суздальского Спасского монастыря Иларион. В 1750 г. на Пасхе 15 апреля строитель Иларион, взяв с собой иеродиакона и двух монахов, отправился „славить" в село Нижний Ландех и вотчинные деревни и вернулся только 22 апреля. Посему в царский день 21 апреля в пустыни не было ни всенощного бдения, ни литургии. Об этом донес Суздальской консистории иеромонах пустыни Варлаам. Назначено было следствие. Строитель Иларион объяснял, что он спутал время празднования царского дня и совершил богослужение 24 апреля. За этот проступок его все таки отправили на месяц «под начал» в Суздальский Васильевский монастырь, откуда он был возвращен на прежнюю должность. В конце 1750 года Иларион заболел и просил снова перевести его в число братии Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря, а строителем Святоозерской пустыни просил назначить иеромонаха Спасского монастыря Иакова (Кромского). Иеромонах Иаков, судя по прозвищу Кромский (т.е. из села Кромы Гороховецк. уезда) был житель не далекого от пустыни селения. Но иеромонах Иаков очень недолго управлял пустынью. В 1751 году на его место был назначен казначей пустыни иеромонах Илия, но он заболел, принял схиму с именем Ионы и отказался от строительства. В июле 1752 года схимонах Иона скончался, братия просила назначить строителем иеромонаха Игнатия. Игнатий — это был вдовый священник Иван Васильев из села Нижнего Ландеха. В начале 1752 года он просил постричь его в Святоозерской пустыни, но по распоряжению Суздальского епископа Порфирия был назначен в Суздальский Спасский монастырь. По просьбе братии Игнатий был назначен строителем Святоозерской пустыни. Иеромонах Игнатий управлял Святоозерскою пустынью в течение двух лет. В указах, сохранившихся от 1755 года, мы встречаем уже нового строителя пустыни иеромонаха Сосипатра, но о нем не сохранилось никаких биографических сведений. С июня 1759 года строителем Святоозерской пустыни назначен игумен Сергий; он управляет пустынью до ее упразднения в 1764 году. По упразднении пустыни игумен Сергий был переведен в число братии Николо-Шартомского монастыря. Из этого перечня строителей Святоозерской пустыни можно видеть, что сан настоятеля такой бедной обители заключал в себе мало привлекательного, поэтому назначались туда только что посвященные иеромонахи, по просьбе братии или настоятелей — предшественников. Большею частью строители недолго и управляли пустынью, стараясь перейти хотя бы в число братии других более обеспеченных монастырей. Число братии в Святоозерской пустыни было очень не велико, напр. в 1736 году было только 6 монахов, в 1752 г. — 5. Что касается иеромонахов, то в них чувствовался особенный недостаток. Обычно кроме иеромонаха строителя был еще один только иеромонах, но иногда строитель был единственным иеромонахом пустыни, а при не редких сменах строителей или во время их отлучек пустынь оставалась совсем без иеромонаха и богослужение должно было прекращаться. Так напр. пустынь оставалась без иеромонаха в 1738 г., 1744 г., 1752 году. В таких случаях Суздальский Преосвященный присылал на время иеромонаха в пустынь из какого-нибудь монастыря своей епархии, напр. Суздальского Спасского, Николо-Шартомского, Пищуговой пустыни. Но эти присланные по распоряжению властей для совершения богослужения иеромонахи обыкновенно спешили вернуться в свои обители, как только в Святоозерской пустыни оказывались свои иеромонахи. За отсутствием иеромонахов в начале пятидесятых годов даже казначеем Святоозерской пустыни был простой послушник Михаил Васильев, при том же неграмотный. Эта бедная, жившая почти исключительно мирским подаянием ближайшей вотчины князей Черкасских обитель, в половине XVIII столетия пострадала от пожара. В ночь на 15 декабря 1756 года в Святоозерской пустыни сгорели обе церкви — в честь Иверской иконы Божией Матери и теплая трапеза во имя преп. Афанасия Афонского и деревянная колокольня. Часть братских келий от пожара уцелела и в келарской отправлялось некоторое богослужение, напр. всенощная и т. п. Из погоревших церквей часть имущества церковного была спасена. По сообщению строителя пустыни иером. Сосипатра после пожара осталось следующее: «Антиминс с престола из церкви в честь Иверской иконы Божией Матери, крест напрестольный в серебряном окладе, напрестольное Евангелие с Распятием и Евангелистами серебряными басемными, оловянные церковные сосуды и два воздуха. Из св. икон вынесены во время пожара: образ Спаса, венец медный золоченый с цатою, образ Спаса Вседержителя, местный образ преп. Афанасия Афонского, венец и цата серебряные вызолоченые, местный, образ Иверской Божией Матери „в чудесех“, венец серебряный вызолоченый, образ Казанской Божией Матери, образ ангела Господня, Воскресения Христова и Рождества Христова в серебряном окладе. Из книг сохранились 2 Триоди, 3 книги Пролога, Патерик печерский, Минее общая, Евангелие толковое, Следованная псалтирь. Из ризницы: 2 ризы, стихарь, епитрахиль, поручи, завеса крашенинная, покров надгробный выбойчатый. Сохранились еще: 4 лампады жестяных, чаша водосвятная, маленькое паникадило и 4 небольших колокола». Монашествующие из погоревшей пустыни по распоряжению Суздальского преосвященного были переведены в другие монастыри, в Юрьевский Архангельский и Шуйский Троицкий. Оставлен был в пустыни только строитель Сосипатр для наблюдения за восстановлением погоревших церквей. У самой пустыни, конечно, не было средств для того, чтобы построить вновь погоревшие церкви и снабдить их всем необходимым. Без посторонней помощи Святоозерская пустынь не могла восстановиться. Эту помощь и оказало ей вотчинное управление князей Черкасских. На средства этого управления с весны 1757 года начата была постройка новой теплой деревянной церкви в честь Иверской иконы Божией Матери. К осени церковь была построена. Освятить новую церковь Суздальским митрополитом Сильвестром поручено было строителю пустыни иеромонаху Сосипатру. Таким образом чрез год пустынь была восстановлена и в ней снова собралось небольшое число братии. Вскоре после этого вместо другой сгоревшей деревянной церкви начат постройкой каменный храм во имя того же преп. Афанасия, но постройке этой суждено было затянуться на долгие годы, так как в судьбе Святоозерской пустыни произошла решительная перемена. В 1764 году, как известно, у монастырей отобраны были вотчинные владения, при чем очень многие бедные малобратские монастыри были упразднены. К числу последних, как один из беднейших монастырей, была причислена и Святоозерская пустынь: она была упразднена, строитель игумен Сергий переведен в Николо-Шартомский монастырь, а остальные монахи разосланы по другим монастырям Суздальской епархии.
Церковь пустыни и все церковное имущество были переданы в ведение причта села Нижнего Ландеха и крестьян вотчины кн. Черкасского. При этой передаче составлена подробная опись пустыни в 1764 году, которая и сохранилась при соответствующем деле в архиве бывшей Суздальской Духовной Консистории. По этой описи Святоозерская пустынь в 1764 г. представляла собой следующее: «В пустыни церковь Иверской Пресв. Богородицы древяная, покрыта тесом. Другая строится каменная во имя преп. Афанасия Афонского. В древяной церкви на престоле одеяние коноватное. Евангелие на престоле в десть, распятие и евангелисты серебряные басемные. Крест благословящей на дереве обложен серебром золочен. Покров на престоле коноватной, опушка алая тафтяная, крест позумент золотной. Сосуды т.е. потир, дискос, звезда, лжица — серебряные.
Другие сосуды оловянные. Два блюдца оловянные. Ковчег и дароносица оловянные, копие железное. Святых образов: образ запрестольный распятие Господне без венца, Казанской Богородицы, на нем венец серебряный резной золочен. Царские двери обложены флямом, на них образ богоматери с Евангелисты. По правую сторону царских дверей образ всемилостиваго Спаса, венец и гривенка серебряной чеканной; — Николая Чудотворца, венец и гривенка чеканные золочены. — Образ Иоанна Предтечи, венец золоченой с цатою. По левую сторону царских дверей: образ храмовой Иверския Богородицы, венец и гривенка чеканной медной позолочено, убрус и ожерельицо зерновое с камишком серебряным, — Живоначальныя Троицы, три венца с гривенки серебряные чеканные вызолочены, — Петра Александрийского и Димитрия Селунского без окладу. — Над царскими дверьми — в деисусе дванадесятые праздники без окладов. В другом ярусе - образ Спасителев, по страном 12 апостолов. За правым крылосом Афанасия Афонского, венец и гривенка серебряные золоченые, на нем же образ Нерукотворенного Спаса, венчик малинькой серебряной, завеса фреловая да пелена синяя крашенинная. В трапезе на правой стороне образ Спаса Вседержителя. На левой — образ Иверския Пр. Богородицы в чудесех, венец серебряной резной золочен. За левым крылосом — образ Казанской Богородицы. Напрестольных три покрова... На жертвеннике два покрова. Воздухов семь — камчатой красной крест сетка серебряная, объяринной красной, желтый объяринной, отласной красной два креста шиты шелком... Два покровца кутневые полосатые... Десетеры ризы: одна осиноваго цвета стравами золотивши, оплечье штофное, опушка кутневая, другия синия беиберековые оплечье золотное шитое по черному бархату, третьи выбойчатые бумажные оплечье триковое, четвертые кумачные красные, пятые — грезетовые черные, шестые — васильковые, седьмые — кумашные, осьмые — выбойчатой, девятой — китайчатые, десятые — холщевыя набойчатой. Стихарей и подризников шесть. Четыре ораря шелковые разных цветов. Три пояса с кистями. В алтаре св. образов: Казанские Богородицы в окладе серебряном басемном, венец резной золочен с каменем, цата басемная. Штилистовые: Казанской Б-цы да Саввы Освященного с угодниками оклад и венцы серебряные, убрус жемчужной, - Казанской Богородицы маленькой с угодниками оклад и венец резной свинихтами золоченой, Воскресения Христова в окладе серебряном ветхом, Спасителев седмица на полях угодники оклад серебряной венец с цатою резной, Богородицы Смоленской венец серебряный с короной, Сергия и Никона Радонежских оклад и венцы серебряные, Покрова Пр. Богородицы, Воскресения Господня и Богоматери Казанской с угодники оклад басемной серебряной, Скорбящия Богородицы оклад серебряной, Кипрския Богородицы оклад серебряной ветх, Афанасия Афонского, Ангела Господня, Отечество, 2 Воскресения Христова, пр. Илии, Иверской — венцы серебряные. Пред образами 4 лампады медных новых и 4 жестяных.
Паникадило железное, чашки деревянные. Две хоругви с пеленами. Чаша водосвятная медная. Книг богослужебных полный комплект. Учительных: Патерик Печерский, Зерцало, Иоасафа царевича, Ключ разумения, Синодик.
Колокольня на столбах, крыта тесом, 7 колоколов, большой 19 пуд. 6 деревяных келей, из них одна хлебная. Ограда забором. 2 амбара житные. Скотный двор, на дворе 6 лошадей, 7 коров и 15 подтелков. Три котла медных, ендова, сковородка, каструля и шантал. Три торелки оловянных, стакан, 2 стаканца и 2 чарки». Все это имущество приняли: причт села Н. Ландеха и выборные от вотчины. Судя по этой описи, бедная Святоозерская пустынь в лице вотчинных владельцев с. Нижнего Ландеха и вотчинных крестьян имела довольно щедрых благотворителей, ибо сгоревший храм по возобновлении был украшен довольно богато по тому времени и в таком заброшенном уголке, где находилась пустынь. Вместо другой деревянной церкви строился даже каменный храм. В этом обновленном виде пустынь прекратила свое существование, как иноческая обитель.
Приход „Упраздненная Святоозерская пустынь" с 1764 по 1860 год
По упразднении монастыря в 1764 году, бывшие в Святоозерской пустыни церкви, как мы видели выше, были переданы в ведение Нижне- Ландеховского причта и представителей Нижне-Ландеховской вотчины. Но при таких условиях Святоозерская церковь оказывалась в тяжелом положении. Богослужение в ней могло совершаться только изредка в праздничные дни. Одиноко стоявшая среди лесов церковь оставалась без надлежащего присмотра и охраны. Такая печальная судьба бывшего монастыря, содержавшегося главным образом средствами Нижне-Ландеховской вотчины, озабочивала население этой вотчины. Желая, чтобы при Святоозерском храме был священник, чтобы „служба Божия совершалась в нем повсядневно“, выборные представители Нижне-Ландеховской вотчины, с разрешения своих вотчинных владельцев князя и княгини Черкасских, обратились в 1768 г. к преосв. Геннадию, епис. Суздальскому, с прошением определить к Святоозерской церкви для священно-служения вдового священника из села Семеновского Луховского уезда Матвея Михайлова с условием, чтобы он „довольствие имел противу прежних строителей Святоозерской пустыни", а их „приходских людей в приход себе не требовал". Это „довольствие" священника должно было состоять в доходах от пахотной и сенокосной земли, какою пользовалась прежде пустынь, и в приношениях богомольцев к Святоозерской церкви. В то же время предоставлялось Святоозерскому священнику право и хождения с крестом по домам вотчинного населения в праздники Пасхи и Рождества Христова, каковым правом пользовались строители Святоозерской пустыни. Эти условия содержания ставили будущего священника Святоозерской пустыни в неудобное положение: он не являлся штатным приходским священником, но в то же время и не мог замещать собою бывшего строителя Святоозерской пустыни. Поэтому преосв. Геннадий не нашел возможным удовлетворить прошение выборных Нижне-Ландеховской вотчины, а распорядился навести справки, нельзя ли из многолюдного Нижне-Ландеховского прихода выделить особый Святоозерский приход. Эти справки на месте поручено было навести „закащику села Филяи попу Михаилу Иванову". По наведенным им справкам деревни, лежащие между с. Нижним Ландехом и Святоозерской церковью, находятся гораздо ближе к селу Нижнему Ландеху, не испытывают никаких неудобств ни для посещения храма, ни для сношений с приходским причтом и переходить в приход к Святоозерской церкви не желают. В тоже время выборные от вотчины заявили, что они желают на показанных выше условиях иметь священником при Святоозерской церкви приходского священника с. Нижне-Ландеха Александра Ильина. Но к этим справкам „закащика" Суздальская духовная консистория отнеслась с недоверием и командировала для выяснения дела „присутствующаго" консистории архимандрита Суздальского Васильевского монастыря Никодима. По расследованию архим. Никодима оказалось, что есть деревни, которые не так далеко, как показывал „закащик“, отстоят от Святоозерской церкви, что сношения этих деревень с Святоозерской церковью без особенных неудобств могут поддерживаться летом и зимой. Таким образом представлялась возможность образовать особый приход при Святоозерской церкви. Затруднение состояло только в том, что население этих деревень не желало добровольно уходить из Нижне-Ландеховского прихода. Но епархиальное начальство в этом случае приняло некоторые принудительные меры. Нижне-Ландеховский приход в то время, по исповедным росписям 1767 года, состоял из 471 приходских дворов, имел 4 священников, 2 диаконов, 4 дьячков и 4 пономарей. По введенным же в то время штатам на каждого приходского священника полагалось не более 100 приходских дворов. Таким образом в Нижне-Ландеховском приходе при его наличном причте оказывалось 71 лишних приходских дворов. Эти лишние приходские дворы Суздальской Консисторией и постановлено было отписать к Святоозерской церкви и образовать из них новый Святоозерский приход. В состав нового прихода вошли деревни: Ионово, Шишелово, Филисово, Блиново, Нестерово, Власово, Емельяново и Щербинине. Священником в новообразованный приход был назначен остававшийся за штатом священник с. Сельца Суздальского уезда Василий Львов. Тем же священникам, за которых просили крестьяне, в просьбе было отказано, потому что оба они занимали штатные священнические места и сами не просили о переводе. По образовании Святоозерского прихода Нижне-Ландеховскому причту было предписано сдать новому священнику церковь со всем имуществом, а с населения приходских деревень взята была подписка, что они „во вновь учрежденную парохиальную церковь Иверския Пресвятой Богородицы к слушанию божественного пения прихождение будут иметь всегда непременно и отца духовного определенного священника Василия Львова в домы свои со всякою мирскою требою они будут к себе призывать и во святую четыредесятницу грехов своих исповедатися и святых тайн повсягодно приобщаться будут непременно“. Так образовался приход упраздненной Святоозерской пустыни. Как отнеслись к этому невольные прихожане Святоозерской церкви, в архивных документах сведений не сохранилось. Но нужно думать, что они скоро примирились с своим новым положением и стали по мере сил заботиться о своем приходском храме. Но нелегко было жить при Святоозерской церкви приходскому священнику. Церковь, стояла одиноко на берегу озера, окруженная болотами и лесами; при ней было только два дома, — священника и дьячка. Прихожане за дальностью расстояния и из-за труднопроходимых болот посещали церковь редко. Церковная земля, которою был наделен причт, была весьма не высокого качества и плохо вознаграждала земледельческий труд причта. В этой пустынной местности, жаловался священник, им с причетником „от воровских людей не малое опасение, а скоту от зверей повреждение". Посему священник Василий Львов, прожив с трудом в Святоозерской пустыни 5 лет, в 1774 году стал усиленно искать себе нового места. В марте 1774 года он оставил пустынь и отправился на поиски лучшего прихода, каковой и нашел в с. Кощееве Суздальского уезда. Между тем его приход при Святоозерской пустыни почти полгода оставался без священника. Прихожане просили хотя бы временно поручить священнослужение при их церкви и исправление треб Нижне-Ландеховскому причту, а затем посвятить во священники пономаря Святоозерской церкви Герасима Андреева. Преосвященный предложил было занять место священника в Святоозерской пустыни кому-либо из учеников Суздальской семинарии, но желающих никого не оказалось и пономарь Герасим Андреев был посвящен во священники и назначен в пустынь. Десять лет священствовал в Святоозерском приходе о. Герасим. При нем окончилась постройка каменного храма во имя преп. Афанасия Афонского. В 1781 году храм был освящен по благословению преосв. Тихона, епископа Суздальского и Юрьевского. При храме была устроена и каменная колокольня. Не легко жилось в упраздненной пустыни и этому священнику, и он в 1784 году решил просить себе у Преосвященного лучшего места в с. Пестяках. В прошении он между прочим писал, что „при неимении у той пустыни жила он неоднократно был разбиваем разбойниками и пришел в убожество". Преосвященный уважил просьбу священника Андреева, перевел его в с. Пестяки, но там вотчинное управление встретило его крайне неприязненно, как назначенного без его согласия, и не допустило до священно-служения и исправления треб. В таком неопределенном положении священник Андреев находился более года. На его место в Святоозерскую пустынь новый священник был определен только в 1786 г. Должно быть, и в настоящий раз желающих занять это священническое место было мало, потому что в пустынь был определен заштатный священник из села Нижнего Ландеха Иван Константинов. В том же году ушел на другое место и пономарь Святоозерской пустыни. В прошении своем он между прочим писал, что „за малоприходством будучи сам шест имеет пропитание весьма скудное". Около этого же времени, по сообщению вышеупомянутого Голикова, строитель Флорищевой пустыни Дорофей и 4 монаха просили у князя Черкасского, вотчинного владельца села Нижний-Ландех, разрешения поселиться у церкви упраздненной Святоозерской пустыни „ради душевного спасения" и восстановить упраздненную иноческую обитель. Князь передал эту просьбу „на волю крестьян своей вотчины, но последние отказали в просьбе флорищевским монахам“. Таким образом попытка восстановить при Святоозерской церкви монастырь в этот раз не удалась. В 1790 году священник Иван Константинов скончался и на его место в Святоозерскую пустынь был определен дьячок из с. Нижнего Ландеха. С упразднением Суздальской епархии в конце XVIII столетия Святоозерский приход перешел в ведение Владимирских епископов. В XIX столетии положение прихода при Святоозерской пустыни несколько улучшилось и священники не бежали отсюда так часто, как прежде. Вотчинное управление и теперь оказывало поддержку церкви и приходу. Но устроенные в XVIII столетии храмы приходили в ветхость и нуждались в обновлении. В 1831 году священник Святоозерской пустыни И. Богословский в прошении преосвящен. Парфению, епископу Владимирскому, писал, что на деревянной церкви в честь Иверской иконы Божией Матери кровля „от долговременности" обветшала, а в каменной церкви во имя преп. Афанасия Афонского во св. алтаре каменный пол выломан, и просил разрешения деревянную кровлю заменить новой, а вместо каменного пола настлать чугунный. Средства для этого были — „кошельковыя" и жертвованныя суммы. Но духовная консистория, прежде чем дать разрешение на ремонт храмов, сочла нужным запросить, нужна ли еще в пустыни особая деревянная церковь. Благочинный на запрос ответил, что нужды в отдельной деревянной церкви особенно холодной для пустыни никакой нет, что прихожане желали бы устроить теплую каменную церковь в честь Иверской иконы Божией Матери. Консистория и разрешила устроить теплый каменный придел в честь этой иконы. Придельный храм был приложен к южной стене храма во имя преп. Афанасия Афонского и освящен в 1834 году. По устройстве теплого храма деревянная церковь в честь Иверской иконы Божией Матери по распоряжению Преосвященного Парфения была упразднена: иконы и утварь вынесены, престол разобран и антиминс, священно-действованный преосв. Сильвестром, митрополитом Суздальским, в 1757 г. был представлен во Владимирскую Духовную Консисторию. В 1840 году произведено было обновление и холодной церкви во имя препод. Афанасия Афонского. Церковь эта не имела каменного свода: вверху был положен деревянный накат с возвышающимся над ним куполом. К этому времени деревянный верх церкви снаружи обветшал, а внутри штукатурка обвалилась. Причт и прихожане обратились к Преосвященному с просьбою устроить вместо деревянного наката каменный свод и поднять при этом стены на 1 ½ аршина... Так как стены по исследовании оказались вполне прочными, то возведение каменного свода было разрешено. Средства для этого у церкви имелись. Таким образом в 1840 г. каменный храм в Святоозерской пустыни принял тот вид, какой он имеет в настоящее время. Вслед за сим в этом храме был устроен и новый иконостас в 1842 году, а в 1850 году стены храма расписаны живописным письмом. В это время исполнилось уже почти сто лет,- как церковь Святоозерской пустыни была приходскою, но местность эта продолжала оставаться пустынною, весьма удобною для иноческой обители и крайне неудобною для приходского храма, отделенного большим расстоянием и трудно-проходимыми болотами от своего приходского населения. При храме были только два дома — священника и причетника и ветхая церковная сторожка, в которой жил старик сторож. В 1841 году, когда старик — сторож помер, в его полуразвалившейся избушке поселились две благочестивые девицы — вольноотпущенная княгини Щербатовой из крестьян с. Нижнего Ландеха Дарья Васильева и крестьянка деревни Шестунихи Ковровского уезда Ксения Кириллова. Разрешение поселиться близ Святоозерского храма они испросили у местного благочинного прот. Веселовского. Питались они мирским подаянием и трудами рук своих, собирая летом в окрестных лесах грибы и ягоды. Проводя полу-монашескую жизнь, посещая храм Божий, эти «чернички» по заказу благочестивых людей читали псалтирь по умершим. Местный причт роптал на это, упрекал их в том, что они чтением псалтири отвлекают поминовение усопших в храме и уменьшают его доходы. В 1843 г. крестьянин с. Нижнего Ландеха Ник. Мих. Косарев, с разрешения вотчинного управления и с благословения местного благочинного прот. Веселовского устроил при церкви бывшей Святоозерской пустыни особый дом для приюта богомольцев. Нужда в подобном доме при пустынной церкви чувствовалась давно. С устройством дома в нем поселились еще две благочестивые женщины. Таким образом постепенно складывалась ячейка будущей женской монашеской общины. Благочестивая жизнь этих черничек в прежде бывшей иноческой обители стала привлекать сюда богомольцев не только из приходских к Святоозерской церкви людей, привлекла она и благотворителей. Местный благочинный прот. Веселовский счел своим долгом донести о жизни «черничек» Преосвященному Парфению и Владыка преподал им свое благословение. В числе благотворительниц нередко навешала уединенный храм на Святом озере г-жа Посылина из рода известных и богатых в то время Шуйских купцов. В это время у обитательниц Косаревского дома, предназначенного собственно для приходских нужд, возникла мысль кроме приюта для богомольцев устроить здесь еще приют для бедных — богадельню, чтобы дать возможность поселиться здесь большему количеству лиц, ищущих молитвенного уединения. Мысль эта встретила живое сочувствие у Шуйского фабриканта потомств. почетн. гражданина Мих. Ст. Посылина. В 1854 году Посылин на арендованной казенной земле вблизи Святоозерского храма устроил здание для богадельни с необходимыми хозяйственными пристройками. В обеспечение содержания богадельни и живущих в ней Посылин предоставил оброчную статью в Нижне-Ландеховской казенной даче — в 276 десятин и рыбные ловли на озере Святом; участок этот был взят им в 1852 г. в аренду сроком на 12 лет. В ново-устроенной богадельне с разрешения Посылина поселились жившие прежде в доме Косарева — больная крестьянская вдова княгини Щербатовой Анна Родионова и дочь ее вольно-отпущенная девица Дарья Васильева, гороховская мещанка Ольга Алексеева, крестьянская девица Аграфена Романова и удельного ведомства крестьянская девица Ксения Кириллова. По устройстве богадельни Посылин обратился к Преосвященному Владимирскому Иустину с просьбою принять это учреждение под свое ведение и покровительство. Преосвященный предписал местному благочинному лично и чрез посредство местного причта иметь наблюдение за живущими в богадельне и ежегодно доносить ему о состоянии богадельни. В конце 1854 года благочинный доносил, что богадельня представляет собой деревянный с мезонином дом в 5 комнат, при ней отдельный флигель для кухни, двор с амбаром и погреб. В богадельне жили вышепоименованные девицы и содержались на предоставленную Посылиным оброчную статью. Такие же доклады Епархиальному начальству благочинный представлял и в последующие годы. Это учреждение богадельни при церкви бывшей Святоозерской пустыни было первым шагом к восстановлению здесь иноческой обители, которое и осуществилось в 1860 г.
