Формально городом Ковров стал 1 сентября 1778 г., но от подписания Указа до фактического открытия города времени прошло немало. Только в конце декабря 1778 г. началась подготовка к выборам в органы местного самоуправления в городах Владимирской губернии. По предложению наместника графа Романа Илларионовича Воронцова предполагалось в «старых» городах губернии, существовавших до 1778 г. (Владимир, Переяславль-Залесский, Муром, Суздаль) избрать лиц для управления «новыми» (новообразованными) городами (Ковров, Судогда, Александров и др.), поскольку «жители сел (ставших городами)... должностей гражданских одни, без руководства знающих людей отправлять не могут». Избранные в «старых» городах на собраниях тамошнего мещанства и купечества городские головы, бургомистры и ратманы прибывали для временной службы в «новые» города. Там местные жители «с помощью прикомандированных из старых городов людей могли заблаговременно приобвыкнуть к отправлению возлагаемых на них должностей». Для Коврова в Суздале 29 декабря 1778 г. были избраны городской голова Михаил Герасимович Устинов, бургомистр Федор Иванович Торочешников, ратманы Иван Иванович Вихрев и Петр Евтихович Шерышев и словесный судья Осип Иванович Смирнов. Все они прибыли в Ковров и 31 декабря 1778 г. участвовали в проведении первых в истории Коврова выборов в городскую Думу и городовой магистрат. Первым избранным в Коврове «мэром» — городским головой — стал Ковровский купец 2 гильдии Яков Иванович Воронков, происходивший из старинного рода крестьян села Коврова, бургомистром ковровчане избрали мещанина Захара Андреевича Напалкова, ратманами — мещан Ивана Осиповича Пономарева и Афанасия Афанасьевича Панова (и Пономарев, и Панов позже занимали пост городского головы). Словесным судьей, кому полагалось разрешать мелкие споры и тяжбы между горожанами, стал мещанин Карп Васильевич Мытарев (из рода Мытаревых происходили пять будущих ковровских «мэров»). Таким образом, к началу 1779 г. в Коврове городской магистрат состоял наполовину из ковровчан, наполовину из суздальцев, а также единственный раз за всю историю Коврова имелось сразу два городских головы. Рядом они подписывались на всех документах: суздалец М.Г. Устинов и ковровчанин Я.Н. Воронков. Их подписи стоят и на рапорте городового магистрата об открытии в городе Коврове присутственных мест — уездной администрации. В этом довольно любопытном документе говорится, что «через присланного уголовной палаты председателя Любоченинова в здешнем вновь учрежденном городе Коврове присутственное место сего января 5 дня (1779 г.) надлежащим торжеством открыто». Состоявшееся 5 января 1779 г. торжественное открытие ковровских присутственных мест, на которое из Владимира прибыл председатель губернской уголовной палаты статский советник Иван Семенович Любоченинов (в качестве одного из высших должностных лиц губернии), наверное, и надо считать праздником открытия города Коврова, ибо ни о каких других торжествах по этому поводу в дошедших до нас документах не сообщается. Итак, основные даты рождения Коврова как города следующие: 1 сентября 1778 г. — указ императрицы Екатерины II об образовании уезда и города в составе губернии; 27 декабря 1778 г. — предложение наместника графа Р.И. Воронцова провести выборы в «старых» и «новых» городах; 29 декабря 1778 г. — выборы в Суздале временной Ковровской городской администрации; 31 декабря 1778 г. — первые выборы в Коврове городского головы и членов городового магистрата, и, наконец, 5 января 1779 г. — торжественное открытие Ковровских присутственных мест и, по-видимому, открытие самого города. Наряду с выборными должностями городского самоуправления в городе имелся пост городничего, ведавшего «управой благочиния» или, попросту, — городской полицией. Городничий назначался высочайшим указом по представлению губернатора. В Коврове первым городничим стал премьер-майор Александр Петрович Флепс, прослуживший здесь с 1779 по 1782 гг.
В Коврове и вокруг него производилась добыча известкового камня и приготовление извести. Город служил последней пристанью на реке Клязьме, так как выше по реке груженые суда могли подниматься только весной при подъеме воды. В Ковров водным путем свозилось много хлеба и соли из низовых поволжских городов, откуда потом эти товары развозились по другим городам и селениям губернии.
В Коврове значительной долей городских дел надлежало ведать городскому магистрату — сословному органу, избираемому членами городского общества. В то время магистрат имел достаточно большие полномочия и вес в решении как различных тяжб, так и в контроле за деятельностью городских торговых людей и ремесленников. После выборов членов магистрата в последний день 1778 г. это учреждение приступило было к работе, но у него возникло немало проблем. В начале 1779 г. Ковров оставался городом во многом только на бумаге. У городового магистрата не имелось ни приличного помещения, ни атрибутов своей власти. Во-первых, не было зерцала (специального ларца с государственным гербом, в котором полагалось хранить особо важные документы); во-вторых, отсутствовала печать, без которой ни один документ не мог быть заверен и утвержден. Даже специального парадного покрывала на стол для заседании не имелось. В таких-то вот условиях начинало работать ковровское городское управление. Ларец и покрывало для стола члены магистрата вынуждены были брать «напрокат» в селе Большие Всегодичи, где в то время помешалась контора Дворцового ведомства. Всегодичевцы одолжили своему новому городу сукно и зерцало каких похуже, «весьма ветхие», да и те вскоре потребовали обратно. Особого почтения к новообразованному уездному городу во Всегодичах, надо полагать, не испытывали, ибо тогда это село по числу жителей значительно превосходило Ковров. Только к апрелю 1779 г. после переписки с губернскими властями Ковровский городовой магистрат обзавелся атрибутами власти.
Присутственные места
Первоначально уездные учреждения ютились в нескольких деревянных, ветхих зданиях, которые к 1804 г. пришли уже в полную негодность. К примеру, 2 ноября 1804 г. чиновники Ковровского уездного суда записали следующее определение: «Здешний уездный суд, имея рассуждение о том, что сего года уездный суд вступил в присутствие хотя в исходе зимы и в такое время, что самых стуж уже не было, но по неисправности отведенного для присутствия дома в исправлении дел присутствующие и канцелярские служители имели от холоду весьма немалое затруднение, а как ныне приближается осеннее время, за которым должны последовать дурные погоды и морозы, то уже никаких не будет средств к присутствию в том отведенном доме, который неминуемо должно исправить следующим: конопатить его весь — полы и потолки сделанные со скважинами из барочных досок. Перебрать порядочно и сделать пол двойной, а на потолок наносить земли, вокруг дома внутри под полом и снаружи сделать земляные завалины. Печь переделать всю, о кончины со стеклами сделать двойные, кровлю перекрыть, ибо от неисправности ее нынешним летом во время дождей в сем суде едва могли сохранять письменные дела от подмочения дождем. Приказали: с прописанием сего рассуждения сообщить здешнему господину городничему, чтоб благоволил хозяину сего отведенного для присутствия дома приказать всем изъясненным дом исправить. В случае ж таковой к тому невозможности, благоволил бы для присутствия суда сего отыскать и отвести другой удобнейший дом». В 1804 г. владимирский губернатор князь Долгоруков Иван Михайлович донес в Петербург о необходимости построения нового здания для присутственных мест в Коврове. В самом конце декабря 1805 г. последовал ответ императора Александра I, в котором самодержец сообщал губернатору:
«Министр внутренних дел доносил мне по представлению Вашему об обстоятельствах построения присутственных мест в городах Александрове, Коврове, Судогде предположенных. Рассмотрев причины от Вас приводимые, повелеваю: Производство сего построения в Коврове отдать согласно предложению Вашему на подряд и заключить контракт, обеспечив казну установленным законом порядном». Подрядчик нашелся быстро. Ковровский купец Федор Федотович Шаганов немало строил по казенным подрядам по всей Владимирской губернии. Он обязался выстроить каменный корпус присутственных мест не более, чем за три года. На строительство было отпущено из казны 19500 рублей. Проект здания разработал губернский архитектор Алексей Никитич Вершинский. Как только сошел снег, в апреле 1806 г. мастеровые Шаганова приступили к работе. Место для здания было выбрано на высокой круче над Клязьмой, рядом с Базарной площадью в центре старого Коврова. Не за три, а менее чем за два года поднялось над Клязьмой двухэтажное здание с широким крыльцом и парадной лестницей. Новый корпус присутственных мест выглядел особенно внушительно на фоне деревянных домиков. Он стал первым каменным зданием гражданской архитектуры в Коврове.
После окончания строительства новое здание подробно осмотрел городничий Павел Сыровацкий, отписавший губернатору «о принятии корпуса в казну». На торжественное открытие каменных присутственных мест в Ковров приехал сам князь И.М. Долгоруков, произнесший при этом торжественную речь. По оценке самого князя это был, пожалуй, самый первый митинг в Ковровской истории. Новые присутственные места, одно из первых по времени гражданских каменных зданий Коврова, по праву могут быть названы центром местной административно-бюрократической жизни. Именно в корпусе присутственных мест размешалось большинство уездных учреждений. На содержание Ковровских присутственных мест, как самого здания, так и его обитателей, был учрежден особый сбор с помещичьих крестьян по 18 копеек с души. Таковых в Ковровском уезде по ведомости 1804 г. значилось 22643 души и сумма сбора, таким образом, составляла 1811 рублей 44 копейки в год.
Здание ковровских присутственных мест. Ул. Фёдорова, д. 2
До революции в нем размещались сперва присутственные места (уездная администрация), а затем – Ковровское уездное полицейское управление. В советские годы строение в разное время занимали городская милиция, штаб гражданской обороны и даже жилые квартиры, однако к началу 1990-х гг. оно заметно обветшало и с тех пор пребывает в плачевном состоянии – от здания фактически остались одни внешние стены без крыши и перекрытий.
Городское управление
Наряду с дворянскими органами местного самоуправления в Коврове, как и во всяком городе, имелись и другие сословные учреждения. В них заседали городские обыватели: представители местного мещанства и купечества. Собрание городского общества раз в три года избирало так называемую «Общую думу». Последняя определяла состав «Шестигласной думы», в которой под председательством городского головы заседали шесть гласных — по одному от каждого разряда городского населения. Также на три года избирались заседатели совестного суда, бургомистры (в Коврове, обычно, числом два) и ратманы (числом четыре). Кроме того, ежегодно избирался городовой мещанский староста. Бургомистры и ратманы являлись членами магистрата — судебного и административного городского учреждения. По «Жалованной грамоте городам», обнародованной еще при Екатерине II в 1785 г., наибольший вес в сословном городском управлении имел городской голова. В первой половине XIX века на этот пост еще избирались в большинстве своем представители старинных ковровских мещанско-купеческих родов, ведущих историю от наиболее состоятельных крестьянских семейств села Коврова. К ним относились ковровские «мэры» Федор Ильич Гарнов, Степан Васильевич Мытарев (1791-1793, 1809-1811), Иван Афанасьевич Панов, Иван Федорович Апарин, Даниил Тимофеевич Осминкин и Илья Федорович Шаганов. Почти все они принадлежали к купечеству. Но уже в то время на высшие в городской сословной иерархии посты время от времени пробивались и пришельцы — записавшиеся в ковровское купечество крестьяне из селений уезда. Наибольшую известность из них получил Иван Герасимович Дунаев, ковровский купец 2-й гильдии и городской голова в течение трех трехлетий. Он и скончался в этом звании во время холерной эпидемии 1848 года. По официальным данным, несколько заниженным, в том страшном году во Владимирской губернии умерло от холеры 23438 человек, что превышало суммарное население городов Муром, Суздаль, Переславль, Вязники и Ковров того времени. Немалое влияние в городе и уезде приобрели купцы-старообрядцы Першины, глава которых Першин Николай Дмитриевич, также занимал пост ковровского городского головы в 1851-1854 гг. Занятия «отцов города» по своим должностям не отличались особой оригинальностью. По большей части им доводилось разбирать всевозможные тяжбы и мелкие хозяйственные дела. Иногда весь Ковров разделялся на партии, которые сводили между собой счеты при помощи доносов, сутяжничества и крючкотворства. Один из наиболее ярких тому примеров — страсти по поводу постройки ковровским купцом Федором Федотовичем Шагановым каменных торговых рядов в Коврове в 1804-1806 гг. Подобно недавно убиенному купцу Зульбалаеву, Шаганов построил для города новый каменный рынок, с тем, чтобы получать деньги за пользование лавками в свой карман. Верхушка местного купечества во главе с тогдашним городским головой Федором Ильичем Гарновым не могла снести такое возвышение конкурента и в течение нескольких лет пыталась уничтожить его при помощи не только владимирских, но даже и столичных петербургских властей. Все интриги, однако, оказались тщетны, но «холодная война» в городе все это время велась нешуточная.
