Крестьянское движение во Владимирской губернии в первую Революцию (1905-1906 гг.)
Первоначальн. до-октябрьск. — период крестьянск. движения
Первоначальный период движения характеризуется почти по всем уездам предъявлением преимущественно экономических требований. Оно вылилось в так называемое «приговорное» движение. Толчок этому движению был дан правительственным указом 18 февраля 1905 г., которым было предоставлено «всем верноподанным, радеющим об общей пользе и нуждах государственных» право подавать петиции на высочайшее имя «по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства и улучшения народного благосостояния».
Крестьяне прибегли к этому способу, чтобы чего-нибудь добиться.
Так, по Юрьевскому у. поступило до 100 приговоров против несправедливости земского обложения. Содержание их почти тождественно. Крестьяне ходатайствовали о следующем:
… «1) необходим по вопросу oб уравнении в уезде земского обложения немедленный созыв экстренного земского собрания, на который следовало бы пригласить по одному крестьянину от каждой из 13 волостей уезда на условиях, чтобы эти уполномоченные были избраны волостными сходами совершенно свободно и не из лиц, занимающих какие-либо должности по волостному правлению;
2) земская управа сделала уже хороший почин в 1905 г. и разослала во все сельские общества уезда краткие сметы прихода и расхода уездных земских сумм на этот год. Просим земскую управу продолжать такую высылку земских смет и в последующие годы, но только смет не кратких, а полных, какие рассылаются гласным, чтобы могли знать, на что наша крестьянская трудовая копейка собирается и на что расходуется;
3) мы, крестьяне, десятки лет переплачивали вам излишний земский сбор потому, что в земских coбраниях мало наших выборных крестьянских гласных, да и те, которые есть, или волостные старшины, или богачи, которые настоящую нашу крестьянскую нужду или совсем не знали, или позабыли, и поэтому необходимо ходатайствовать перед высшим правительством о томя. чтобы в земских собраниях наших выборных гласных было более и чтобы мы могли выбирать их без принуждения начальства из таких же крестьян, как мы сами, и чтобы выборы наши изменять было нельзя. А для того, чтобы наши крестьянские выбоные могли говорить в собраниях свободно и защищать наши крестьянские интересы, не боясь наказания, просить, чтобы крестьяне, пока они гласные, не отвечали за то, что они будут говорить в собрании».
Кроме того, крестьянами были поданы приговоры в уездный суд с просьбой сообщать о судьбе собранных с крестьянского населения продовольственных капиталов.
Крестьяне с. Городка, Ковровского у., по совету учителя, подали в конце мая в волостное правление петициию о необходимости созыва волостного схода для обсуждения вопросов, согласно указа 18 февраля.
Такую же петицию подали в начале августа крестьяне дер. Федотовой и Санникова, в которой указывались настоятельные нужды деревни: малоземелье, чересполосица (с частновладельческой землей), высота арендной платы за купеческие и казенные выгоны и сенокосы.
В Судогодском у. приговора составлены крестьянами дер. Афонина и Рагозина, Бережковской вол., Лобанова, Даниловской волости, и Ильиной, Душиловой, Б. Высокова, Коромыслова, Артемова, Лычева и Зыбкина, Всегодической вол., Ковровск. у., об открытии в дер. Ильиной «Народного университета» и в других деревнях земских школ.
Любопытный приговор, продиктованный «разумным эгоизмом», был составлен либеральным помещиком — предс. Влад. губ. комитета конституционно-демократической партии «народной свободы» (кадетской) А. П. Грессер и подписан соседними крестьянами четырех деревень Судогодск у. в количестве 54 чел. (24 июля (6/VIII) 1905 г.). Приговор показывает, как либеральные помещики «опирались» на крестьянское мнение:
... «Мы, помещик и крестьяне, живя в близком соседстве друг с другом, чувствуем взаимную зависимость и тяготимся этим. Мы считаем особенно важной земельную реформу, которая развяжет обоим сторонам руки и избавит от взаимной зависимости... Мы находим, что нужную крестьянам землю, если ее не смогут купить все нуждающиеся, должно приобрести государство посредством выкупа, для образования государственного запаса, и эту землю свободные и равноправные крестьяне будут или брать в долгосрочную аренду, или выкупать в рассрочку, чтобы никому не было обидно».
После 17 октября приговоры составлялись, как редкость. Но в них уже более широкие требования — сложение выкупных платежей, упразднение земских начальников, введение прямого подоходного налога, переход без всякого выкупа земель и т. д.
Таковы, наприм., приговоры крестьян: 1) с. Казакова Муромского у. (от 7 (20) ноября 1905 г.); 2) двух земельных барщин Ярышево-Звенцивского О-ва, Тумской вол., Суздальского у. (от 4 (17) декабря); 3) дер. Пертово, Монаковской вол., Муромского у. (от 5 (18) декабря).
В приговорах, посылаемых в первую Государственную Думу (в первой половине 1906 г.), требования крестьян уже направлены в другую сторону. Теперь в своих наказах крестьяне выдвинули вопрос о землевладении и землепользовании.
В своих наказах крестьяне стремятся решить вопрос радикально, требуя от своих депутатов экспроприации помещичьих земель.
Примером таких наказов может служить наказ крестьян дер. Харитоново, Копнинской волости, Покровск. у.
... «1) выразить Думе чувства за благотворную ее работу;
2) просить Думу об удалении земских начальников, заявляя, что можем находиться и без их опеки:
3) арендуемую землю в 40 дес. за плату от 175 р. до 225 р. хотели бы получить даром, т. к. в течение 30 лет заплатили уже достаточно — 6500 руб.;
4) политическим истребуйте амнистию;
5) добейтесь отмены смертной казни;
6) свободы личности, печати, союзов, собраний;
7) просим Думу повести борьбу с правительственными репрессиями;
8) добейтесь отмены обязательных явок для крестьян в казенные и частновладельческие леса на пожары, так как эти явки должны быть добровольными и за справедливую цену».
По имеющимся сведениям, такие наказы посылались в Государственную Думу из следующих пунктов губернии:
1) дер. Неверово, Константиновск. вол., Александровского у.;
2) с. Ундол, Владимирского у.;
3) с. Андреевское, Муромского у.;
4) с. Соколово, Тучковской вол., Судогодск. у.;
5) от 400 крестьян Александровского у.;
6) Вязниковское с.-х. Общество;
7) дер. Харитоново, Копнинской вол., Покровского у.;
8) дер. Новино, Кочуковской вол., Владимирск, у.;
9) село Фоминки, Гороховецкого у.;
10) дер. Копнино, Покровск. у.;
11) дер. Чинсово, Марьино и с. Опарино, Ереминской вол., Александровского уезда;
12) Крутовское кредитное т-во, Ковровского у.
13) с. Сима, Юрьевск. у.;
14) с. Репино, Меленк. у.;
15) от 12 дер. Судогодск. у.
Хотя на некоторых из приговоров отразилось, по-видимому, влияние политических партий, но требования о местных нуждах выясняются полно и занимают центральное место.
Эта форма движения в течение лета и особенно осенью 1905 и в 1906 году сыграла значительную роль, так как крестьяне при составлении приговоров организовывались на определенных выставленных требованиях, и у них развивалось сознание своего положения.
Разного рода «начальство» смотрело на такого рода приговора даже на первые-экономические, как на проявление крамолы, и крестьяне лишний раз убеждались, что от правительства ожидать добровольных уступок не следует.
Газеты того времени изобилуют сообщениями о том, что тот или другой земский начальник оказывал крестьянам противодействие в составлении приговора, а иногда даже принуждал к составлению желательного для себя, наприм.: земский начальник Ковровского у. Маньков предложил волостному сходу с. Вашково составить приговор о том, что крестьяне довольны земскими начальниками и не желают какого-либо умаления их власти.
К великой досаде г. Манькова сход отказался выдать похвальный лист земским начальникам.
После-октябрьский период движения
Манифестом 17 октября начался в губернии второй период крестьянского движения — митинговый и активных аграрных выступлений. В 1905 г. некоторые уезды губернии постиг недород. К осени положение настолько обострилось, что нужен был только повод для вспышки движения. И он был налицо: октябрьские события — всеобщая забастовка, манифест 17 октября и последующие события.
Как мы указывали, политические партии воспользовались днями «свобод» для организации пропаганды среди населения.
Митинги широкой волной захватили деревню. Крестьянские митинги, собеседования, собрания — явление обычное.
Крестьяне широко использовали «свободу». По их мнению, «раз манифест в деревню пустили, теперь его не выколупать».
«В Юрьевском у., напр., происходят собрания, на которых участвуют от одного селения до целой волости», — 25 ноября (8/ХІІ) доносит исправник фон-Гроте, — «на собраниях этих в большинстве случаев обсуждаются вопросы земельные, о податях, сборах, о волостных старшинах и волостных правлениях, при чем ясно сказывается желание крестьян не платить старшинам жалованья, о том, каких выбирать депутатов в Думу — и как неизбежный вопрос — об упразднении земских начальников».
Спрос на «ораторов» в деревне настолько возрос, что, напр., крестьяне Юрьевского у. просили прислать им «оратора» на жалованье: они будут платить ему сообща 10 р. в месяц и содержать, а он будет разъезжать по округе, нанявшей его.
Пробуждение интереса к политической жизни выразилось в требовании на газету. «Крестьяне обнаружили столько чуткости и интереса к газете, что буквально не было ни одного глухого уголка, откуда не несся бы один вопль: «дайте нам газету, пришлите нам хоть одну газету». Там, где газета попадает в деревню, она зачитывается в лоск, переходя из рук в руки, из деревни в деревню. Она читается обычно не одним лицом, а целыми кучками. Из-за газеты иногда происходят пренеприятные столкновения с полицейскими чинами, как то было в г. Вязниках, где в толпе рабочих был убит стражник, запрещавший читать в чайной «Родную Речь».
Крестьяне одной дер. Юрьевского у. грамотею, читавшему им долгую зиму газету, пахали и косили, а он читал им за это.
В этот период начался и переход крестьян к активным формам борьбы за улучшение своего положения. В такой форме крестьянское движение началось осенью 1905 года и, приняв разнообразные формы протеста, широко разлилось по губернии.
Усмиренное к концу января 1906 г. жестокими репрессиями администрации, при помощи полицейских команд, солдатских винтовок и казацких нагаек, оно летом 1906 г. — с наступлением полевых работ — вспыхивает с новой силой.
Роспуск Гос. Думы, именно из-за аграрного вопроса, подлил, что называется, масла в огонь.
По силе движения выделялись уезды: Юрьевский, Переславский, Александровский (с территорией б. Покровск. у.), Суздальский, Судогодский, Меленковский и Гороховецкий.
Официальным полицейским языком Юрьевский исправник, напр., рисует такую картину этого движения, картину, типичную для всех уездов губернии:
«Общее положение дел в уезде за последнее время приняло весьма неблагоприятный оборот в смысле обострения аграрного движения; не упоминая о бывших ранее случаях такового, в течение полутора-двух недель ограблено пять частновладельческих садов, совершен поджог усадьбы, повреждена мельница, сделано много потрав полей и лугов; крестьяне, собираясь толпами, вымогают даже от своих сочленов, более состоятельных, деньги на водку; случаи буйства, неповиновения и оскорбления должностных лиц учащаются; незаконные сборища, происходившие ранее только на заводе Кольчугина, перенесены в селения... Даже присутствие вооруженной силы не останавливает толпу от насильственных действий».
Помещик А. М. Изъединов в письме к губернатору от 22 июля (4/VIII), отражающем, между прочим, паническое настроение помещиков, рисует яркими красками состояние деревни:
... «После Пасхи митинги возобновились с новой силой, волнение в населении усилилось: крестьяне не исполняют работ, которые обязались делать приговорами, самовольно пасут скот по чужим угодьям, получаются подметные письма, в которых им запрещается ходить на работу к частным владельцам. Митинги происходят постоянно с несколькими ораторами, организуется боевая дружина, распространяется воззвание членов Гос. Думы, составленное в Выборге, раздаются прокламации, происходят грабежи, поджоги и даже убийства. Имя государя императора произносится с прибавлением неприличных слов, религия попирается... Мы, землевладельцы, живем под страхом, ежечасно ожидая нападении, погрома и поджога и в совершенно беспомощном состоянии, совсем потеряли головы и дежурим по очереди ночью. Ожидается полная революция и восстание».
В чем, собственно, проявилось крестьянское движение в губернии? Чего добивалось крестьянство от революции? Крестьянство хотело земли и воли.
«Всю землю, — пишет Ленин в статье «Пролетариат и крестьянство»,— «это значит не удовлетворяться никакими частичными уступками и подачками, это значит рассчитывать не на соглашение крестьян с помещиками, а на уничтожение помещичьей поземельной собственности. «Всю волю» — это значит выборность чиновников и должностных лиц, которые управляют общественными и государственными делами».
Крестьянское движение в губернии выразилось в форме крайне обострившиеся экономических взаимоотношений в деревне, в форме массовых земельных захватов, чего до этого времени не наблюдалось, и, наконец, в форме активного сопротивления властям.
Сообразно с этим, все крестьянское движение может быть подразделено на чисто аграрное и политическое, при чем в процессе самого движения эти формы постоянно тесно между собой переплетались.
Формы проявления чисто аграрного крестьянского движения
Из форм чисто аграрного движения наиболее распространенными были: самовольная рубка частновладельческого леса, предъявление помещикам требований воздержаться от порубки и продажи его, увоз заготовленных дров, захват частновладельческих и казенных лугов, самовольные покосы, потравы и увоз сена, поджоги сена и хлебов, поджоги и разгром помещичьих усадеб, сельско-хозяйственные забастовки и бойкот помещиков и, наконец, изъятие продовольственных капиталов.
Самовольная рубка крестьянами леса в частновладельческих и казенных - удельных дачах, вместе с увозом уже заготовленных дров и предъявлением землевладельцам запрещений продажи леса в определенных участках, является наиболее распространенной формой движения. Многие крестьяне во время движения извлекло непосредственную выгоду из порубок, но не это лежало в основе при порубках. Массовые порубки, солидарно совершаемые целыми деревнями и даже рядом деревень, носят иной характер. На них крестьяне смотрели, как на самый из легких способов борьбы за расширение своих земельных прав.
С самовольных порубок, собственно, и началось само движение. Осенью 1905 г. они, наравне с неплатежом податей, явились почти единственными его формами.
Наибольшее распространение лесные порубки получили: в Юрьевском и Переславском у. у. — в частновладельческих дачах, в Судогодском, Меленковском, Муромском у. у. — в казенных-удельных дачах и в частновладельческих.
По Юрьевскому у. порубочное движение сразу приняло широкие размеры. Исправник 30 ноября (13/XII) 1905 г. губернскому прокурору сообщает, что «ко мне поступает масса заявлений о том, что крестьяне или производят самовольные порубки, или запрещают в определенных участках рубку леса, а если в таких участках заготовлены дрова, то запрещают вывозку, грозя в противном случае разобрать и вывезти их целыми селениями. Случаев много по всему уезду».
Так, в начале ноября у помещика Патрикеева, при с. Ростислово, крестьяне дер. Нефедовки, Климатина и Нагосекова произвели порубку леса в Климатинской роще, считая ее своею, так как за 4 года судебной тяжбы дело не раз решалось в пользу крестьян.
31 октября (13/ХІ) крестьяне Владимирского у., Чековской вол. дер. Слуды, Лыкова, Пречистовки и Кобелихи составили приговор ехать в лес помещицы В. Н. Балк, если она не продаст дрова дешевле. 8 (21) ноября началась массовая рубка леса в ее имении крестьянами с. с. Воскресенского, Леднева, Елец и дер. Курчевой и Базловки.
9 (22) ноября крестьяне дер. Чепелиха, Мирславской вол., решили рубить у помещицы Беген лес в 5 дес., примыкающий к их наделу, из-за которого они давно судятся и считают давно своим. Помещица, поняв смысл совершающихся событий, «добровольно» уступила им этот спорный участок.
В конце лета и осенью 1906 г. порубки с еще большей силой возобновились.
В начале августа крестьяне дер. Твердиловкова, Якшиной и Ретивцевой произвели массовые порубки в лесных дачах Муханова. Для прекращения «беспорядков» потребовалось командирование 12 стражников и 50 казаков.
В начале октября крестьяне с-ца Михальцево на сельском сходе, про участии сельской власти — старосты Воронкова, решили приступить к рубке леса в пустоши, под названием «Орешница», помещиков Зотовых и 7 (20) октября начали порубку, нарезав 830 дерев. При обыске и отобрании срубленного леса полиции оказали сопротивление, так как считали эту пустошь своею и тяжба за нее заведена уже 3 года назад. Четыре «зачинщика» арестованы.
В ноябре порубки произведены у помещиков: Беген (д. Чепелиха), в дачах Климатинская роща, Копылиха, Демкин куст, у Лучкинского помещика, у помещ. П. и Т. Дмитриевых при с. Грибанове (кр-ми с. Иверово, Город. вол.).
Сильные и неоднократные порубки производились у крупного Юрьевского помещика кн. А. Б. Голицина (из имения в 10.066 дес. 5353 дес. находилось под лесом) и помещ. С. И. Красенского. В движении участвовал ряд селений Симской вол. — Сима, Сильдино, Коленово, Стряпково, Ворогово, Кукурекино, Федосеиха, Кузьминское и Горкинской вол. — Новое и Теньки. Охранялись леса собственными — кн. Голицина — казаками.
Следующими по интенсивности порубочного движения идут уезды: Судогодский, Меленковский и Суздальский. Начало порубок в этих уездах относится к августу месяцу 1906 г.
Повсеместное распространение они приняли в Судогодском уезде. Здесь на рубку леса в казенных и удельных дачах осенью выступало до 30 селений Б.-Григоровской и Воскресенской вол. Побудило их на это недостаток леса. Местная лесная стража оказалась не в силах прекратить движение и туда были вызваны для охраны конные и пешие стражники. Они объезжали селения, отыскивали нарубленный лес и заставляли его отвозить обратно. Однако, это, по-видимому большого успеха не имело, так как исправник, побывав таким образом в 10 селениях, доносит, что «трудно отличить порубленный казенный лес от крестьянского».
В помещичьих лесах рубка началась еще летом. 10 (23) июля в имении Козловой (крестьяне Тучковской вол.), 23 июля (5/VIII) — в имении Клевкова (крестьяне с. Святцы), в сент. месяце лесные дачи Клевкова подвергались основательной вырубке, в сентябре — в пустоши Сосунова (крестьяне д. Исаково), в октябре — в лесных дачах купца Сомова (крестьяне д. Русловки), в имениях Кочинова и Фортунатова. Мотивом, «оправданием» выступления, обычно, крестьянами выставлялась спорность лесных участков. Почти во всех случаях не обошлось без полиции.
В Меленковском у. также были массовые порубки в удельных дачах крестьянами дер. Копнина, Злобина, Новониколаевской. Крестьян дер. Копнино, кроме других причин, более общего характера, на рубку леса вынудило особое обстоятельство местного характера, которое обострило нужду в лесных материалах: пожар деревни, сгорела вся деревня, — отсюда «недостаток в хоромах»; у крестьян д. Злобино и Новониколаевской — спорность участков, при чем последняя деревня выступила с разрешения сельского старосты. В частновладельческих лесных дачах порубка происходила: у купца Каратыгина (при дер. Парфентьево), в дачах дворянина Баташева (близ с. Черсева).
В Муромском у. в течение лета, осени и зимы 1906 г. производились порубки и хищения леса в имениях графини Уваровой (при с. Б. Окулове, Савастлейке и Карачарове. См. Первая русская революция и семья Уваровых), в лесных дачах Засухина и Толстого (крестьянами дер. Мордвиново), у кр-на М. Мошнина (2 кр-нами д. Шульгино, Дубровской вол. — по спорности).
В остальных уездах наблюдались отдельные порубочные явления. Так, в Ковровском у. крестьяне дер. Щекиной, Вознесенской вол., разделив лес г. Вонлярского, приблизительно около 2 ½ дес., 26-27 октября (8-9/ХI) приступили к самовольной порубке его, считая своим.
В Покровском у. с 1 (14) декабря 1905 г. крестьяне дер. Дмитриевки, Селищенской вол., начали всем обществом рубить и вывозить строевой лес из дачи владимирского купца Петровского.
В Суздальском у. в ноябре-декабре 1905 г. порубке подверглись местные дачи С. С. Рагозина крестьянами с. Ляховиц. Общество этого села, совместно с обществами селений Гавриловского, Крапивья и Бабарино, считая эту дачу, под названием «Канорзино», своею, возбудило судебный процесс. Порубки происходили также в дачах Тованово и Свищево (крестьянами с. Цибеево).
В Вязниковском у. в декабре 1905 г. помещик М. Гожинский обратился к губернатору с жалобой, что в его лесной даче в Волченках Сарыевской вол , окрестные крестьяне рубят лес.
В Александровском у. крестьяне д. Каблуковой 19 ноября (2/ХІI) 1905 г. приступили к порубке леса в именин Топоркова.
В Владимирском у. в декабре 1906 г. крестьяне дер. Филяндино поделили между собой небольшой участок леса в 200 кв. саж., до сих пор отдаваемый духовенству.
В некоторых случаях крестьяне, не доходя до самой рубки помещичьего леса, помещикам, спешившим ликвидировать все эти спорные лесные участки — путем ли собственного свода, или путем продажи их на свод лесопромышленникам — предъявляли требования воздержаться от рубки и продажи «до перехода в их, крестьянскую, собственность», «до решения Госуд. Думы», «до окончания судебной тяжбы». Неисполнение помещиками этих требований нередко приводило крестьян к выступлению на рубку.
26 октября (8/ХІ) 1905 г. крестьяне с. Симизина, Семьинской вол., Юрьевского у., в числе 15 человек явились к соседней помещице А. А. Вовк Россоха и потребовали, чтобы она пока лес никому не продавала, т. к. он вскоре перейдет к ним.
14 (27) ноября 1905 г. крестьяне дер. Куриловой, Владимирского у., представили приставу требование о прекращении рубки леса и вывозки дров из Куриловской дачи дворянством. «Признавая рощу своею, — говорилось в заявлении, — мы просим возку-рубку леса прекратить до мая месяца 1906 г. по следующим соображениям: во 1) эта роща до крепостного права принадлежала нам и после уже крепостного права нас неправильно наделили землей и эта роща к нам в надел не попала, а дали землю клочками в разных местах и во 2) за время до мая месяца может быть прирезан надел, и эта дача будет принадлежать нам, и нам тогда достанется уже срубленная дача».
Того же числа крестьяне общества Суходол имели суждение на сходе о самовольном завладении усадьбой и землей землевладельца Афанасьева.
16 (29) ноября крестьяне д. Ивашковой, Симлевской вол., Юрьевского у., предъявили требование к помещику Ненарокову не рубить участок леса, прилегающий к их наделу, полагая, что этот лес вскоре перейдет в их собственность.
4 (17) декабря крестьяне д. Федурино, Новосельской вол., Муромского у., запретили помещику-земскому начальнику Рейнвальду — продавать на дрова горелый лес и рубить его до решения Гос. Думы по аграрному вопросу.
В сентябре мес. 1906 г. крестьяне с. Оленино, Владимирского у., составили приговор с запрещением рубить, резать и вывозить лес, наполовину спорный, запроданный кн. Салтыковым помещику Воронину (купившему обманным путем, как представитель этого общества). По предъявлении приговора помещик сначала было прекратил рубку и возку дров, а потом начал продолжать... И «крестьяне поджидают своих москвичей, чтобы сделать запрет посерьезнев и внушительнее, так как в виду наступающих холодов топиться им нечем».
В Переславском у. крестьяне д. Скрипницы, Смоленской вол., предъявили своему помещику Федосееву требование иного характера: они предъявили ему иск в уплате им вознаграждения за убытки, понесенные ими в течение 45 л. от того, что надел им был урезан и что помещик не только владел этой землей, но даже свел растущий на ней лес. И ожидании решения суда, крестьяне приостановили уплату за снимаемую у Федосеева землю.
Таких требований предъявлялось в 1905 и 1906 гг. много и в других уездах: в Судогодском у. — к помещице Бекиной (кр-нами д. Ильиной, Заколпской вол.), при чем Бекина не только в результате уступила лес, но и выплатила 200 р. за судебные издержки.
В Гороховецком у. — к кн. Щербатову (кр-нами дер. Климово, Н.-Ландеховской вол.), к купцу Пашинину (кр-нами дер. Объезд, Мячковской вол.) ; в Ковровском у. — к 8 лесопильным фабричным и частновладельческим заводам (крестьянами с. Лежнева); в Кольчугинском районе — лесной конторе Кольчугинского завода (кр-нами с. Ново-Фетиньина); в Меленковском у. — к лесничему казенной дачи «Лукошкин Бор» (кр-не дер. Сафроново требование подкрепляли рубкой).
Составление приговоров с такими запрещениями и предъявление их к помещикам было очень распространенной формой движения, но не все они, надо полагать, доходили до администрации.
Наконец, были более редкие случаи увоза заготовленных дров. Крестьяне дер. Смердова, Ильинской вол., Юрьевского у., 2 (15) ноября 1905 г. самовольно вывезли дрова из лесной дачи помещицы Н Лялиной. Явившегося пристава не допустили до обыска на том основании, что «мы не воры», а лес должен перейти в их собственность.
5 (18) декабря 1905 г. крестьяне с. Елох, Горкинской вол., вывезли дрова из имения помещика Овсянникова.
В Судогодском у. 17 (30) декабря двое кр-н д. Марьино, Крапивинской вол., увезли дрова у лесопромышленников бр. Кустаковых и Ершовых.
В 1906 г. кр-н с. Картамазово Лосев увез дрова из Пустоши «Малышево», Малышевской вол., считая пустошь на половину своею.
Недостаток лугов и пастбищ для скота привел к тому, что летом 1906 г. по всей губернии прокатилась волна захватов частновладельческих и казенных лугов, самовольных покосов, увоза сена и потравы лугов крестьянским скотом.
В Меленковском у. это явление началось еще летом 1905 г.
В июне м-це крестьяне деревень Злобино, Сафроново, Архангельской вол., и Каменки, Лавсинской вол., косили луга и пасли скот в дачах Удельного ведомства.
В 1906 г. начались покосы частновладельческих лугов. Кр-не с. Григорьева взяло луга у лесничего и увезли скошенное сено.
Крестьяне д. Новониколаевской, Бутылицкой вол., скосили луга у дворянина Баташева.
Общество кр-н д. Хольково пасло скот в имении директора Меленковской фабрики Я. 3. Цаде.
Крестьяне с. Репина в июне м-це пасли скот в лесах помещика Подседлевича, а крестьяне д. Левенда — в соседних помещичьих усадьбах.
В соседнем Муромском у. в начале июля 1906 г. кр-нами д. Ефаново, Монаковской вол., был выгнан скот в луга помещицы Остен-Сакен.
В Гороховецкой у. кр-не д. Михайловки не только выгоняли скот на земли помещика Новикова, но собирались и запахивать их.
Кр-не с. Александрова и д. Безово, Моругинской вол., Судогодского уезда, самовольно косили луга в вмении М. А. Ромейковой.
Крестьяне с. Давыдовского, Суздальского у., скосили луг у мельника.
Во Владимирском уезде самовольные покосы были ликвидированы при помощи полиции. 26 июня (9/VII) 1906 г. крестьяне трех деревень: Михайловки, Вишняковой и Сергеевой самовольно скосило луга в усадьбе, принадлежащей владимирскому дворянству и находящейся в аренде у Горбунова. На место происшествия выезжала полиция: пристав, урядник и 10 стражников. В результате, с согласия арендатора, луга были сданы в аренду крестьянам д. Сергеевой.
Крестьяне с. Карачарова, Владим. у., скосили луга в имении помещицы Капацинской, но траву увезти не решились: после составления урядником протокола крестьяне пошли «извиняться перед помещицей».
В Ковровском у. в июне 1906 г. были массовые покосы в дачах Удельного ведомства. В этих покосах принимали участие крестьяне деревень Чернятиной, Бизяихи, Корзина, Воронихи, Поповки, Панина, Курзинки, Фролова и Дудорова, Всегодической вол., и д. Залесье, Непотяговая, Голосовая, Церковная, Б. Кстова, Савина, — Егорьевской волости.
В Юрьевском у. крестьяне сельца Ельца и Каблукова самовольно захватили покос, принадлежащий землевладельцам Балк и Маркову. Крестьяне д. Бурачи ходили в имение Константинова требовать луга. Для предотвращения беспорядков была выслана полсотня казаков.
Самовольные потравы лугов скотом производились в имениях князя Голицына, с. Некоморны, Ильинской вол., на землях Лялиной и Силиной крестьянами деревень Смердово и Шатилово. 12 (25) июля произошло на этой почве столкновение между крестьянами селений Добрячего и Загорья и помещиком Косаговским, при чем последний был сильно избит крестьянами.
В Юрьевском уезде крестьяне практиковали также увоз помещичьего сена и хлебов.
Так, 8 (21) ноября 1905 г. крестьяне с. Смердова, Ильинской вол., увезли с поля помещицы Н. А. Лялиной 500 снопов овса и не менее 5 возов клеверу. 9-го же ноября увезено еще 3 воза.
Летом 1906 г. начались многочисленные поджоги сена и хлебов у помещиков. Особенно широкие размеры эта форма движения приняла в уездах: Юрьевском, Гороховецком, Покровском и Меленковском.
В Юрьевском у. были неоднократные поджоги в имении Оглоблина, в Давыдовской волости. Вначале была подожжена скирда клевера в 600 пудов, затем 2 (15/VIII) — 3 стога клевера по 700 пудов и 3 омета яровой соломы, 5 (18/VIII) — стог клевера, 7 (20/VIII) - другой и 8 (21/VIII) — третий.
Поджоги совершались крестьянином д. Кузьминки А. Трофимовым из-за мести за спорную землю. Для поджога пользовались фосфором, воспламеняющимся с восходом солнца.
Таким же путем были сожжены в имении у Лялиной 4 скирды клевера по 1000 пуд. и 1 стог сена у землевладельца Чижова. У князя Голицина на хуторе был сожжен сарай с сеном.
Помещики предпринимали меры к защите своего имущества, но чаще всего безуспешно.
Так, напр., помещик А. Изъединов, живущий в с. Давыдовском, вооружил всю деревню. Сам он являлся к крестьянам не иначе, как вооруженный ружьем, револьвером, кинжалом. Его приспешники издевались над крестьянами, угрожая, что для них припасен «гостинец», если они вздумают заявиться к помещику. Ночью дворня открывала стрельбу в воздух. Однако, это намерение терроризировать крестьян привело к обратным результатам: 7 (20/VIII), несмотря на то, что охрана была усилена 18-ю стражниками, вызванными из города, у Изъединова были сожжены две клади клевера. В то же время сожжены два овина и омет, копна соломы у местных кулаков.
В Гороховецком у. главной причиной, вызвавшей поджоге сена и хлебов, было желание «выжить» помещиков из уезда. Поджоги сосредоточивались, главным образом, в Кожинской волости. Так 4 (17/IX) сгорел омет соломы в имении Поповых при с. Аксенове. Поджигатель Ив. Щапов выслан административно в Архангельскую губернию.
Несколько позже, 6 (19/IX), сгорело 6 слогов клевера и 9 (22/IX) омет немолоченного овса, ржи и сарай с соломой; 9 (22/IX) сгорел омет соломы у десятника Баранова, 11/IX были поджоги в имениях Никитина (дер. Дуброво) и Медникова (д. Каменцево). За эти поджоги арестованы крестьяне Щапов. Сафонов, Калинцев и М. О. Максимов.
В Покровском у. поджоги происходили в июле м-це. 9 (22) июля в имении Левченко, крестьянами д. Пантелеевой, сожжено 4000 пуд. сена, а 24/VII (6/VIII) — 1400 пуд. клеверу.
21 июля (3 авг.) крестьянами дер. Слудино и Кудрявцево, Завалинской вол., сожжено 2 стога сена, около 4 000 пуд., в имении уездного предводителя дворянства Микулина.
В ту же ночь в имении помещицы Куруты при с. Дубках сожжено 3 стога сена, а 24 авг. (6 сент.) — 4 скирды клевера, в общей сложности за два пожара уничтожено около 12000 пудов.
24 июля (6 авг.) сожжено 2 стога сена, около 3000 пудов, в имении земского начальника Ненарокова, близ с. Завалина.
25 августа (7 сент.) сожжено около 8000 пуд. клевера в именин А. А. Лялина.
Для ликвидации беспорядков покровский исправник посылал отряд казаков.
В Меленковском у. поджоги сена совершались два раза в именин Толстого в октябре м-це, при чем при вторичном поджоге уничтожены все запасы кормов.
Кроме того, был поджог сена в имении Кузьмичевых.
В Судогодском у. в с. Мордвинове сожжен весь хлеб у земского начальника Булгакова.
В Муромском у. в с. Поздняково 29 июля (11 авг.) сожжено сено у В. Лучкина. В имении Паровых также совершен поджог.
В с. Яновце, Суздальского у., был сожжен хлеб у одного землевладельца.
Ha-ряду с поджогами хлебов, летом 1906 г. начались поджоги в помещичьих владениях.
Особенную распространенность имели поджоги в уездах: Юрьевском, Меленковском и Муромском.
В Юрьевском у. самым крупным пожаром надо считать поджог усадьбы помещика Косаговского в с. Добрячеве, Никульской вол. Отношения Косаговского с крестьянами были все время натянутые, вследствие скупости и неуступчивости помещика. Летом 1906 г. они приняли особенно обостренный характер и привели к тому, что 12 (25) июля крестьяне с. Добрячево, на почве столкновения из-за пастьбы скота, избили Косаговского. В ночь же на 17 (30) июля крестьяне явились в усадьбу, поломали часть деревьев в саду, обобрали яблок приблизительно на 500 рублей и подожгли молотильный и экипажный сараи. По заявлению Косаговского убытки от поджога исчисляются в 3100 руб. Уездным исправником для охраны усадьбы и розыска виновных послана полсотня казаков.
6 (19) и 8 (21) августа произошли два пожара в имении помещицы Агаревой, при с. Новобусинском, при чем во время первого пожара сгорело 7500 снопов овса и молотильный сарай с находившейся в нем молотилкой, двумя веялками и сортировкой.
В с. Б.-Кузьминском, Давыдовской вол., сожжен молотильный сарай. Поджигатель, крестьянин Брындин, пойман.
18 июня (1 июля) в с. Давыдовском сгорел молотильный сарай у кулака Горева И. В. По мнению последнего, пожар произошел из-за мести.
В с. Давыдовском между крестьянами произошел раскол, причиной которого послужило то обстоятельство, что часть крестьян арендует у помещика Изъединова землю за полевую обработку, а крестьянам, работающим на Кольчугинском заводе, эти условия невыгодны. Во время пожара заводские рабочие не допускали никого к тушению.
В Меленковском у. близ с. Репина, Черсева и Кузьмина усилились поджоги помещичьих усадеб. 7 (20) августа был пожар в имении Толстого. В это же время сгорел хутор купцов Валенковых. В Синжанах сожжен дом и постройки церковного причта. Кроме того, по всему уезду горят казенные и частновладельческие леса.
В Муромском у. поджогам подвергались, главным образом, имения графини Уваровой в с. Карачарове и с. Савастлейке.
Здесь движение приняло крайне ожесточенный и длительный характер. Началось оно в Б. Окулове в конце июня. Крестьяне этого села несколько раз нападали на находившееся там имение графини Уваровой. По донесениям управляющего имением Горшкова, полиция во всех этих случаях производила розыски и аресты виновных. Прибывшего 20 июля (2 авг.) исправника с 8 стражниками для отобрания оружия у крестьян собравшаяся по набатному звону толпа в 500 — 600 человек, с кольями и вилами, заставила бежать их в соседнее село Липню. По их отъезде толпа бросилась громить усадьбу, а ночью сожгла все хозяйственные постройки. Получив об этом известие, Муромские власти на Окулово организовали настоящий военный поход. Во главе с исправником и ротмистром Нартовым отправлено было: 10 унтер-офицеров, 2 конных и 6 пеших стражников, несколько чинов полиции и сотня казаков. Прибыв на место, полиция приступила к обыскам у крестьян, которые по указанию Горшкова участвовали в погроме имения и дворян Страшновых; обыски почти не дали никаких результатов. На требование полиции выдать графское имущество и «зачинщиков», крестьяне ответили решительным отказом и предложили арестовать все общество. В результате полиции едва удалось арестовать 6 человек из намеченного списка и увести в с. Липню, а оттуда переправить в г. Муром. На другой день, 23 июля (5 авг.), крестьяне собрали сход, на котором составили приговор об освобождении арестованных. «Усмирить» Окулове, однако, не удалось, — «беспорядки» в имении продолжались до самой осени.
Во время пожара нежилых построек в имении С. А. Юдицкого крестьяне д. Пополутовой, Новокотлицкой вол., не допускали к тушению пожара: «помещики нам не покупали машин и денег не платили», — говорили они.
В с. Казакове сожгли 3 дома, овин у священника и 9 стогов у помещика Позднякова.
В Гороховецком у. в сентябре месяце поджогам подвергались 3 имения, при чем в имении Медкова сгорели два дома с постройками и в имении врача Маврина хозяйственные постройки и сено.
Во Владимирском уезде в имении «Вишенки», принадлежащем владимирскому дворянству, сгорел барский дом; 9 (22) октября сгорела дача Кирьянова в г. Владимире, за Юрьевской заставой.
В Покровском уезде в имении Микулина сожжена баня.
Лето 1906 г. ознаменовалось многочисленными разгромам имений и фруктовых садов.
Эти разгромы обычно вызывали вмешательство полиции и ликвидировались при помощи вызванных казаков.
Разгромы имений были особенно многочисленны в Муромском и Юрьевском уездах.
В Муромском уезде особенной жестокостью отличался разгром имения купца Вощинина. Сам хозяин от этого нападения не пострадал, т. к. находился с крестьянами в хороших отношениях. Ненависть крестьян обрушилась на приказчика «Чабалая», который пользовался до этого каждым случаем, чтобы «поприжать» крестьян. 7 (20) мая крестьяне избили его и всю семью и уничтожили имущество. 11 (24) мая в село приехало начальство с сотней казаков и стражниками. Шестеро крестьян были арестованы.
Крестьяне д. Барановки, Чаадаевской волости, делало попытку разгромить мельницу Муромского купца Корщикова. Эта мельница находится на земле с. Молотиц, но прилежащая к ней земля принадлежит д. Барановке. Вследствие значительного поднятия воды в реке, мельница приносит много убытков крестьянам: заливает луга, портит пастбища для скота. Крестьяне затеяли судебное дело и суд постановил обязать Корщикова оплатить крестьянам убытки, но дело с уплатой задержалось. Крестьяне решили действовать «по-своему», и сделали попытку свалить мельницу в реку. Для расследования выезжала полиция.
28 августа (10 сент.) сожжена и разгромлена усадьба помещика Мазараки при д. Митеново. Причиной послужила нужда и ненависть к помещикам.
Крестьяне с. Борисовского из-за мести за сгон скота сожгли хутор Киселева. Приехавшей сотней казаков 8 крестьян арестовано.
В конце июня произошел разгром имения графини Уваровой в с. Окулове. Для ликвидации беспорядков выслана полиция и сотня казаков.
В с. Казакове у священника Сокольского выбиты окна.
В Юрьевском уезде разгрому имений нередко предшествовало разгромы фруктовых садов. Так, крестьяне Симской волости толпами по 400 чел. ходили по имениям, громило сады. Разгромлено имение помещ. Вовк-Бассоха, грозили имениям Лялиной, Воронина, Белецкого. Для охраны посланы казаки.
Крестьяне с. Никульского, Федоровского и деревень Скородумки и Рябинки расхитили фруктовый сад В. А. Балк. У помещ. Косаговского толпа молодежи оборвала яблоки и изломала массу деревьев. В с. Лычеве разгромили сады.
В имении Зотовых крестьяне разгромили постройки и растащили имущество. Имение Изъединова при с. Давыдовском также было разгромлено, при чем для ликвидации был послано 5 конных и 10 пеших стражников.
В Покровском уезде в имении Левченко при д. Пантелеево 2 (15) июля уничтожен сад в 1000 деревьев, 20 июля (2 авг.) разгромлен сад предводителя дворянства Микулина, в имении Аверина (б. Волкова) сожжено много построек и избит владелец.
В Гороховецком уезде в с. Аксенове, Кожинской вол., 20 июля (2 авг.) разгромлено имение Поповых.
В Meленковском уезде крестьяне с. Репина хотели громить помещичью усадьбу, но подоспевшими 10-ю стражниками разгром был предотвращен.
В Суздальском уезде у землевладельца в с. Никулине оборваны все яблоки.
Имели место также случаи сельско-хозяйственных забастовок и бойкота помещиков, преимущественно в Юрьевском у. Так, крестьяне всех соседних с имением помещика Изъединова деревень отказались выполнять у него какие-либо сельско-хозяйственные работы.
Помещичьи имения, расположенные в районе Кольчугинского завода, почти везде остались без рабочих рук.
Крестьяне с. Бантышева, Смоленской волости, Переславского у., объявили бойкот помещику Самсонову.
Крестьяне д. Сафроновой, Архангельской волости, Меленковского у., отказались снимать пастбища и луга в казенной даче «Лукошкин бор».
Несколько особняком стоит особая форма движения — изъятие продовольственных капиталов.
В Александровском у. крестьяне Годуновской вол. потребовали от земского начальника отчет в израсходовании доходов с продовольственных капиталов и настаивали на их выдаче.
Крестьяне Андреевской волости добились выдачи 1000 р. из продовольственных капиталов, а всего по Александровскому уезду роздано их на 160000 руб.
Во Владимирском уезде крестьяне с. Борисовского потребовали от земского начальника отчет в расходовании продовольственных капиталов.
В Суздальском уезде требования выдачи были настолько часты, что исправник затребовал у губернатора роту солдат.
В Меленковском уезде в с. Санчур, Д.-Горской вол., крестьяне составили 20 декабря 05 г. (2 января 1906 г.) приговор о разборе продовольственного магазина.
Крестьянское движение во Владимирской губернии в первую Революцию (1905-1906 гг.):
- Причины движения
- Формы проявления чисто аграрного крестьянского движения
- Борьба правительства с крестьянским движением
Copyright © 2018 Любовь безусловная
|
