Исследования мощей св. князя Андрея Боголюбского Марк ФУРМАН. АНДРЕЙ БОГОЛЮБСКИЙ: ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ. (Из записок судебно-медицинского эксперта)
*** В 1935 г. ленинградские ученые-антропологи Д.Г. Рохлин и В.С. Майкова-Строганова опубликовали статью «Рентгено-антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского». На основании исследования антропологи подтвердили сообщения летописца о гибели Андрея Боголюбского от рук заговорщиков в Боголюбовском замке в 1174 году: «и рубили его мечами и саблями, и раны копьем ему нанесли». Только один сравнительно легкий удар рубящим орудием по левой ключице был нанесен заговорщиком, стоявшим лицом к князю. Все остальные ранения были нанесены сбоку, сзади и уже по лежащему.
Основоположник метода антропологической реконструкции и талантливый скульптор М.М. Герасимов воссоздал образ князя. Лицо князя - скуластое, с широким приплюснутым носом, крупными губами, широко расставленными узкими глазами, явно монголоидного типа. Это не случайно – мать князя была дочерью половецкого хана. А как горделиво запрокинута голова! Князь никогда «не сгибал выю (шею)». Антропологи обнаружили сросшиеся шейные позвонки, что вызвало резкое ограничение движений позвоночника - князь почти не сгибал шеи. Вот откуда его осанка!
***
Не раз говорилось о том, и есть немало примеров, когда судебно-медицинскими экспертами прорабатывались версии прошлого, выдвигаемые учеными - историками, литературоведами, медиками, археологами. В разные годы я писал о некоторых редких исследованиях - трагических обстоятельствах дуэли М.Ю. Лермонтова, перезахоронении праха его отца Юрия Петровича, тайнах полярной экспедиции Р. Амундсена, творческой лаборатории А.П. Чехова. Есть в личном экспертном дневнике и страничка, помеченная датой от 12 мая 1982 г. Уже более тринадцати лет прошло с того памятного дня, а события его передо мной, будто это произошло вчера. Именно тогда, в мае, мне довелось побывать в фондах Владимиро-Суздальского музея-заповедника и прикоснуться к тайне: осмотреть скелет Андрея Боголюбского.***
Прежде, чем говорить об увиденном, надо бы сказать, что интерес к князю Андрею - одному из самых выдающихся и одновременно трагических личностей русской истории, возник не на голом месте. До этого мне не раз доводилось встречаться с такими видными отечественными учеными-остеологами (остеология - наука, изучающая строение костной ткани), как сотрудники Центрального научно-исследовательского института судебной медицины, доктора медицинских наук В.И. Пашкова и В.Н. Звягин.
Сама Вера Ивановна не раз бывала в Суздале, во Владимире. В прошлом при ее участии производилось вскрытие усыпальницы Покровского монастыря. Позднее В. Пашкова, по просьбе руководства нашего музея, исследовала костные останки святых из гробниц Рождественского собора Суздаля. Вот и тогда, где-то в начале восьмидесятых, она сказала: «Вот вы из Владимира. А знаете ли, что еще в 30-е годы ленинградцы Рохлин и Майкова-Строганова исследовали скелет Андрея Боголюбского? Очень интересная получилась работа. Но наука не стоит на месте. Мы могли бы продолжить исследования; как приедете во Владимир, поинтересуйтесь, где сейчас находятся останки князя».
Вернувшись во Владимир, зашел к Аксёновой А.И. - директору Владимиро- Суздальского музея. Она позвонила в архив. Через несколько минут принесли тоненькую папку с инвентарным номером 33-А. На первой странице читаю: «Д. Рохлин, В. Майкова-Строганова. Рентгено-антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского».
- Останки князя сохранились до нашего времени, - пояснила Алиса Ивановна. - В 1935 году они действительно изучались в Ленинграде. А сейчас мы демонстрируем посетителям музея скульптурный портрет Боголюбского, воссозданный М.М. Герасимовым. Подлинный же скелет находится в фондах музея.
Скульптурный портрет Андрея Боголюбского воссозданный М.М. Герасимовым
Тогда, в 1982-м, я передал А. Аксёновой официальное отношение по поводу останков, привезенное из Москвы. В нем говорилось следующее: «Руководство Центрального научно-исследовательского института судебной медицины просит Вас представить для научных исследований в наше учреждение костные останки князя Андрея Боголюбского. В современных условиях, совместно с институтом антропологии АН СССР, могут быть получены ценные данные относительно его внешнего облика, перенесенных болезней, вида и механизма ранений, причиненных выдающемуся деятелю отечественной истории...» И подпись - директор института, член-корреспондент АМН СССР, профессор А.П. Громов.
В любой экспертизе, проводимой судебными медиками, есть особый вводный раздел - "Обстоятельства дела". Относительно А. Боголюбского они общеизвестны, дошли до нас из летописей, из глубины веков. Князю Андрею, сыну Юрия Долгорукого (основателя Москвы) пришлось действовать в очень сложной политической обстановке. Уход его из Киева на север и наступление на самостоятельность местного владимиро-суздальского боярства привели к заговору против Боголюбского. На 63-м или 64-м году жизни он был убит.
Вскоре после того, как отношение из столицы было передано А. Аксёновой, я созвонился с ней, попросив разрешения лично осмотреть останки А. Боголюбского. Как эксперту, хотелось лично, воочию увидеть следы тех страшных давних ранений, которые имелись на костях, сопоставить их с данными ленинградцев, а возможно, хотя бы предварительно наметить пути дальнейших исследований. Когда разрешение А. Аксёновой было получено, погожим майским днем 1982 года я с утра отправился в фонды музея. Они находились в здании Троицкой церкви, что расположена на тихой и уютной Музейной улице.
Меня встретили три милые женщины - сотрудницы фондов. Одна, вероятно, старшая, сказала подруге: "Принеси-ка нам, пожалуйста, Андрюшу, он по списку на антресолях лежит".
Это ласковое, почти домашнее слово "Андрюша", употребленное по отношению к столь выдающемуся человеку земли русской, настроило меня на предчувствие чуда. Служительница внесла большие деревянные ящики, по виду похожие на те, что употребляются для почтовых посылок. В них, бережно обложенные ватой и старыми газетами, находились кости скелета человека. Каждая в отдельности завернута в "Известия", все газеты датированы 1948 годом. Таким образом, можно предположить, что за это время (почти 36 лет) к останкам никто не прикасался.
Выбрав удобное место, на большом столе раскладываю останки - строго анатомически по костям скелета. По длине трубчатых костей конечностей можно предположить, что князь был мужчиной среднего роста, скорее нормального, а не атлетического телосложения. Рассматривая шейные позвонки, отмечаю деталь, описанную еще ленинградцами - срастание 2 - 3-х шейных позвонков, обусловившее значительное ограничение движений шеи. Именно этой аномалией объясняется внешний облик князя, упоминаемый в летописях, - он всегда держал голову прямо, не склоняя ее, что рассматривалось как проявление гордости и самоуверенности. Осмотр черепа показал, что почти все швы его не заращены. Это свидетельствует о довольно молодом "костном" возрасте (не свыше 50 лет), по сравнению с истинным "паспортным" (известно, что Боголюбскому было 63 - 64 года).
Наконец, настал черед самому притягательному для судебного медика - ранениям. В правой лобной области вижу повреждение через всю толщу кости, сужающееся у концов. С помощью лупы заметно, что края его ровные, концы приближаются к остроугольным. Можно предположить, что сквозное ранение черепа возникло от острого колющего оружия - кинжала, конца копья и т.п. Удар был нанесен с очень значительной силой. Сзади, в верхнем отделе затылочной кости слева, имелось иное повреждение, длиной до 23 мм, глубиной до 3 мм, не проникающее в полость черепа. По морфологии - надруб кости от удара топором, мечом, иным рубящим орудием. Остальные ранения располагались на костях верхних и нижних конечностей: верхнем отделе левой плечевой кости на левых - лопатке, ключице, средней трети плечевой кости, верхней трети предплечья с косым повреждением лучевой и локтевой костей, костях левой кисти и, наконец, в нижней трети левого бедра. Все эти ранения образовались от ударов рубящим оружием (мечи, боевые топоры, сабли).
Закончив осмотр костей и пометив повреждения, сравнил увиденное с наблюдениями ленинградских ученых. Все ранения по характеру и локализации совпали, что свидетельствовало о тщательности и надежности тех исследований, которые провели ленинградские медики. Позднее мне довелось познакомиться с солидной монографией Д. Рохлина "Болезни древних людей". Последнюю главу книги - "Скелет великого князя Андрея Боголюбского" автор начинает с примечательного для владимирцев эпизода: "В декабре 1934 года историк Н.Н. Воронин привез скелет и просил детально обследовать его и выяснить те особенности, которые могли бы облегчить идентификацию личности. Предварительное исследование позволило установить наличие старых заживших ранений и большого числа "свежих" ранений. Установленные нами данные настолько соответствовали летописным сведениям о великом князе Андрее Боголюбском, что принадлежность скелета данной исторической фигуре становилась бесспорной".
Таким образом, можно узнать, что крестным отцом, положившим начало исследованиям останков князя Андрея, явился не кто иной, как наш выдающийся земляк Николай Николаевич Воронин. Тогда, в 34-м, еще безызвестный тридцатилетний ученый стал первым из тех, кто прикоснулся к тайне жизни и смерти А. Боголюбского.
Отлично помню, что осмотр останков затянулся и закончился позже полудня. Где-то около четырех я покинул музейные фонды, перед этим завернул кости в свежие газеты, очистил вату от следов моли. Чувство удовлетворения переполняло душу. Я шел по оживленному весеннему Владимиру, обдумывая увиденное. Предвкушал, как вскоре с опытными коллегами мы займемся повторным Исследованием останков. Вечером того же дня сделал в дневнике краткие записи, которые оказались единственными с того мая 1982-го, так и не обретя своего продолжения.
Прошел месяц, другой, полгода... Скелет князя по-прежнему покоился в фондах, в тех деревянных, похожих на посылочные, ящиках. Время от времени звонил в музей, интересовался. Однако разрешения на продолжение исследований не последовало. Я понимал, что в наши планы вмешались какие-то посторонние, мощные и влиятельные силы. Бороться с ними было бесполезно. Вероятно, ничем не могла помочь и А.И. Аксёнова, прежде со вниманием относившаяся к подобным историческим.*** Наступил 1985 год. Новые взгляды, новые времена. Останки князя Андрея перенесли в Успенский собор. В 1989 г. за двумя подписями - начальника областного бюро судмедэкспертизы и автора этих строк ушло письмо во Владимирскую епархию, на имя отца Евлогия. В нем обосновывалась научная и историческая ценность повторного исследования останков. Отношение осталось без ответа.
Вот дословно последняя фраза из дневника, написанная наспех, коряво, по горячим следам: "Сможет ли наука продолжить данные, известные с 1935 г. о Боголюбском???". Со значительной долей вероятности, можно предположить - смогла бы. Во-первых, безусловно расширились бы знания о внешнем облике князя - его росте, возрастных изменениях, болезнях. Уточнились бы расовые признаки.
Ныне с помощью компьютера и телекамер имеется возможность вывода черепа А. Боголюбского на экран монитора и, таким образом, воссоздания математической модели лица, стало быть, и внешнего облика. Не исключено, что в скульптурный портрет М.М. Герасимова могли бы быть внесены существенные изменения. Тогда же, в 82-м, планировалось исследование ранений с помощью высокоточного спектрального метода. Предполагалось установить состав металлов от острого оружия, могущих остаться в глубине повреждений. Эти данные (при положительных результатах) позволили бы уточнить вид и число орудий нападения, последовательность ударов, а стало быть, ориентировочно, и количество лиц, участвовавших в убийстве.
Ну и, наконец, фантастическое предположение, на которое большая наука имеет право. Разве не интересно было бы попробовать проследить родословную Боголюбских, затерявшуюся в глубине веков? Ведь не исключено, что потомки князя и до сих пор живут рядом с нами. Для этого можно использовать метод генной дактилоскопии - последнее и, пожалуй, самое значительное открытие генетики и криминалистики, известное с середины восьмидесятых годов. На практике для подобного исследования потребовались бы микроскопические частицы кости, в пределах одного - нескольких граммов. К слову, генная дактилоскопия с большим эффектом была использована медиками-биологами при экспертизе царских останков.
*** В цепи трагических имен истории России легендарная личность князя Андрея Боголюбского, убитого в 1174 году в родовом поместье под Владимиром, занимает особое место. Историческое прошлое доходит до потомков разными путями - от древних рукописей и шедевров белокаменной архитектуры до останков великих людей, исследуемых учеными. Таких случаев немного в мировой науке, и каждый из них заслуживает обстоятельного рассказа.
И по сей день магия, притяжение А. Боголюбского преследуют меня. С той поры перечитал немало книг о нем, делал записи, размышлял. Не раз корил себя, что не сделал хотя бы нескольких фотографий скелета, тех ранений, что видел воочию. Ведь в портфеле лежал заряженный фотоаппарат... Оставил на потом, а продолжения-то не последовало. Теперь до останков этой выдающейся личности не дотянуться науке, судебным медикам, археологам, историкам. Они канули в вечность, ушли в иные измерения, иные миры. Но попытка была, и об этом мои экспертные записки.
*** В 2007 году исполнилось 850 лет со времени перенесения великокняжеской столицы с Киева во Владимир.
В 2007 году останки Андрея Боголюбского вновь предстали перед судебными медиками. Инициатором повторного изучения скелета Андрея Боголюбского был заведующий отделом судебно-медицинской идентификации личности Российского центра судебно-медицинской экспертизы, профессор Виктор Звягин, участник многих известных экспертиз особой сложности, проводившихся по заданиям Правительства России и Генпрокуратуры, том числе по идентификации останков Российского императора Николая II и членов его семьи, жертв крушения теплохода "Адмирал Нахимов" и др.
Вот такой был вывод: "... мнение проф. М.М. Герасимова (1949 г.) о наличии монголоидных особенностей внешности Андрея Боголюбского, основанное на визуальном анализе краниологических данных, является субъективным, не подтверждается результатами настоящего исследования. Выводы: исследуемый череп достоверно принадлежал мужчине европеоидной расы с внешностью, характерной для представителей средне-европейского антропологического типа". А как же половецкая княжна - мать Боголюбского? С трудом верится, чтобы восточная кровь не нашла свое отражение в облике князя. И здесь тоже появляется новая версия - половцы никоим образом не относились к монголоидной расе, а, подобно печенегам, булгарам (предкам нынешних болгар) - это были типичные европейцы.
Андрей Боголюбский
Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
|
