В трех довольно крупных селениях Вязниковского уезда Владимирской губернии (Мстере, Холуе и Палехе), с давних пор приютился и упрочился своеобразный промысел: все жители этих селений почти поголовно занимаются писанием икон, церковной живописью и тесно связанными с этим работами (уборка икон, золочение, чеканка и т. п.). Этим занятием они приобрели себе широкую отчасти почетную, а отчасти и печальную известность по всей России — от столиц до глухих и далеких окраин. Владимирским иконописцам, с одной стороны, поручалось трудное и ответственное дело реставрации стенописи в наших знаменитых древних храмах — Успенском во Владимире, Благовещенском в Москве, Св. Софии в Новгороде и пр., а с другой, эти же иконописцы приобрели репутацию и «богомазов» за свои крайне неудовлетворительные исполнения иконописных и живописных работ. Это чисто русское «художество» давно уже обратило на себя внимание. Им интересовались, его изучали, но более со стороны теоретической, как своеобразное проявление русской исторической церковной жизни, но до недавнего времени никто не подходил к этому искусству с целями практическими: никто не принимал мер к тому, чтобы взять его под свое покровительство, позаботиться о его развитии и усовершенствовании; мало интересовались и экономическим положением этих русских художников, мастеров—иконописцев. Предоставленные сами себе, почти без всякого общего и художественного образования, руководящиеся только спросом на те или иные свои произведения, иконописцы в широких размерах стали изготовлять и распространять такие иконы, письмо коих своими резкими недостатками стало возмущать религиозное чувство. Послышались энергичные протесты против такого упадка иконного письма и по мере распространения в народе просвещения эти протесты должны были раздаваться все сильнее и сильнее.
С другой стороны, в последнее время стало заметно ухудшаться и экономическое положение иконописцев, для коих в занятиях иконописью заключается единственный источник благосостояния. Население Мстеры и Холуя не имеет земельных наделов и живет по городски только своим промыслом; жители Палеха, хотя и имеют землю, но обрабатывают ее чужими наемными руками и живут собственно не земледелием, а иконописными работами. Упадок благосостояния иконописцев, помимо общих экономических причин, которые отражаются на положении мелкого промысла, стал заметнее вследствие конкуренции вновь появившихся печатных на жести икон фирм Жако и Бонакер. Иконы эти довольно изящного рисунка, сделанные механическим способом на печатном станке, стали продаваться по дешевым сравнительно ценам и ручная часто кропотливая работа мастера—иконописца не могла с ними конкурировать. С распространением печатных икон спрос на иконы писанные стал сокращаться, а вместе с этим стал сокращаться и заработок иконописцев, стало падать и их благосостояние, и чем более стали бы распространяться печатные иконы, тем этот упадок становился бы все сильнее и сильнее, грозя самому существованию иконописания.
Таким образом наше иконописание и иконописцы к концу XIX столетия оказались в критическом положении и взывали об энергической помощи, помощи двоякой: нужно было удержать от упадка иконопись, как искусство, переделать «богомаза» в настоящего иконописца и живописца и в тоже время найти средства поддержать и улучшить экономическое положение иконописцев—работников, поддержать иконописный промысел в его материальной хозяйственной стороне. Первую помощь Владимирским иконописцам надумало оказать Владимирское Братство Св. Благ. Кн. Александра Невского еще в восьмидесятых годах XIX столетия. В Мстере и Холуе Братством были открыты иконописные школы, где под руководством лучших мастеров, а в Холуе даже под руководством художника ученики знакомились с правильными приемами русского иконного письма; сделанные в школах иконы продавались Братством при его книжном складе.
Но эта помощь Александро-Невского Братства не могла внести существенных изменений в иконописание и в особенности в экономическое положение иконописцев: оно не располагало достаточно крупными средствами, чтобы на широкую ногу поставить сами школы и организовать в широких размерах сбыт иконописных работ школьников и других иконописцев. — Нужна была более сильная и более щедрая рука, чтобы принять более энергичные меры для поднятия иконописного промысла во Владимирском крае.
На счастие иконописцев русской иконописью, наконец, сильно заинтересовались в высших сферах; решено было поддержать во чтобы то ни стало это национальное искусство, поддержать и экономическое положение иконописцев.— Ради этого в 1901 году, под Высочайшим покровительством самого Государя Императора, и учреждается особый Комитет попечительства о русской иконописи. Председателем Комитета назначается член Государственного Совета граф С.Д. Шереметев, а управляющим делами известный знаток христианского искусства академик Н.П. Кондаков. На этот Комитет и возложена забота об улучшении русской православной иконописи с ее художественной стороны, а также заботы о положении самих иконописцев, мастеров— кустарей и рабочих. Естественно, что внимание Комитета прежде всего было обращено на те селения нашей губернии, где занятия иконописью существуют с давних пор, где иконопись составляет специальное и единственное занятие жителей. Председатель Комитета и управляющий делами нашли необходимым лично посетить наши иконописные села, на месте и путем личных бесед с населением ознакомиться с работами и положением иконописцев. После этого Комитет и принимает уже соответственные меры попечения об иконописи и иконописцах. На первом месте ставится учреждение в нaшиx иконописных селах учебно-иконописных мастерских, каковые и открываются в 1902 г. В Мстере и Холуе новые мастерские открываются на месте и вместо братских иконописных школ, а в Палехе комитетская мастерская учреждается вновь. Цель учебных мастерских довольно скромная: ознакомить учеников — путем систематического преподавания — с правильными приемами иконописания, подготовить хороших мастеров для написания икон в тех разнообразно-условных формах, какие установились в православной греческой и русской церкви, а также для стенных и иконостасных росписей. Обучаясь в комитетской мастерской, будущие иконописцы избавляются от тяжелого положения «ученика» в обычных мастерских; сюда они явятся уже с достаточной подготовкой, с готовыми знаниями, с правами на самостоятельную работу, вкладывая в нее приобретенные в школе навыки и уменья. Обучение во всех трех мастерских организовано по одинаковому плану с несущественными изменениями.
Начнем с Мстеры. Комитетская иконописная мастeрская помещается здесь в особом двухэтажном каменном здании. Прежде здесь помещалась братская иконописная школа, а затем на средства Комитета оно было расширено. В нижнем этаже помещается младший иконописный класс и два класса для занятий рисованием, вверху — библиотека и старшие иконописные классы, а также квартира заведующего школой.
14 апреля 1903 года умер учитель Мстерской иконописной школы Цепков Михаил Иванович.
25-го августа 1903 года исполнилась первая годовщина Мстсрской иконописной школы, вызванной к существованию Высочайше утвержденным Комитетом Попечительства о русской иконописи.
Штат учащих в мастерской следующий: заведующий школой художник, получивший образование в академии художеств, он преподает рисование, знакомит учащихся с анатомией человека и учением о перспективе; преподаватель Закона Божия из окончивших курс в духовной академии и два учителя собственно иконописи из лучших местных мастеров—иконописцев.
Курс обучения в мастерской — четыре года; ученики поступают сюда по окончании курса в одноклассной начальной школе. Главный контингент учащихся конечно дает Мстера, но есть ученики и из других довольно отдаленных мест, напр. из Иваново-Вознесенска, с Мальцевского Гуся и др.
В 1905 году в школе 60 учеников. Обучение бесплатное; кроме того, мастерская дает бесплатно и все материалы для рисования и иконописи: краски, кисти, карандаши, бумагу и проч. Ежегодный бюджет школы 5500 руб. На занятия в мастерской назначено 48 часов в неделю или 8 часов в день, с перерывом для обеда и вечернего чая.
Видное место в обучении занимает рисование, на которое отводится 12 часов в неделю в старшем и младшем отделениях: на четыре года проходится под руководством художника систематический и обстоятельный курс его. Начиная с простейших элементов, ученики упражняются в рисовании различного орнамента, геометрических тел, частей человеческого тела (руки, ноги, глаза, уха и пр.), головы и лица и т. д. Успехи в рисовании, насколько можно было с этим ознакомиться при беглом осмотре, достигнуты достаточные. Старшие ученики в это время рисовали голову Спасителя, слепок работы Торвальдсена. Рисунки отличаются правильностью, а у некоторых и изяществом. Занятие рисованием ведется вечером при искусственном (керосиновом) освещении. Параллельно с упражнениями в рисовании художник знакомит учеников с костной и мышечной анатомией и с учением о перспективе. Уменье хорошо рисовать является одним из необходимых условий правильного написания и иконы, и многие недостатки в иконописании (неправильные и чисто неестественные и уродливые очертания) объясняются тем, что громадное большинство иконописцев совершенно незнакомо с рисованием. Только в немногих крупных иконописных мастерских в Палехе ученики несколько обучаются рисованию, в большинстве же случаев эти уроки считаются излишними. Комитетская мастерская и стремится устранить этот недостаток, полагая необходимым, чтобы будущий иконописец—мастер был и хорошим рисовальщиком. И этот прием заметно отражается на иконописи учеников мастерской: в опытах писания икон учениками вы сразу видите отражение школьных уроков рисования. Утренние часы в мастерской (24 ч. в неделю) посвящаются занятиям иконописью. Этими занятиями руководит уже не художник, а опытные мастера—иконописцы, выбранные из среды местного населения. Выбор таких учителей иконописи вполне естествен и понятен. Мастерская — не художественная школа с широкими задачами, она подготовляет только мастера—иконописца, а для правильного написания икон в общепринятых формах требуется знание множества условных приемов, которые лучше передаст опытный мастер—иконописец, своей практикой усвоивший эти приемы, чем художник, которому они могут быть и не известны.
С иконописанием ученики знакомятся также в строго последовательном порядке, начиная с первой ступени — подготовления доски для написания на ней иконы. На изготовленной доске ученики сначала рисуют контур будущего, изображения, и в этом отношении мастерская вносить новый прием в обучение иконописи. Обычно мастерами иконописцами рисунок переводится на доску механическим способом: на поверхность левкаса накладывается лист бумаги с проколотым иглой рисунком, по ней бьют мешочком с толченым углем, угольная пыль проходит через проколотые отверстия и на левкасе отпечатлевается рисунок, который и закрепляется здесь при помощи особой иглы. Такой механический способ применяется потому, что иконописцам не знакомо рисование, и они не могут воспроизвести рисунок самостоятельно. Понятно, что при таком способе все недостатки оригинала переводятся и на новое изображение. В комитетской мастерской ученики переводят рисунок на доску самостоятельно: готовый рисунок является для них только образцом для подражания. Уроки рисования здесь находят первое свое приложение. Затем ученики знакомятся с самой техникой иконописания — приготовлением красок, их накладыванием в последовательном порядке при письме иконы, копируют с готовых образцов более простые иконные изображения и т. д. И здесь комитетская мастерская вносит новое. Обычно в иконописных мастерских каждая икона проходит через несколько рук: одни пишут «доличное» (т. е. одежду, обстановку и другие аксессуары на иконе), другие — лица, третьи отделывают поля иконы, делают подписи, олифят и пр. Каждый мастер знает только что-нибудь одно: личник не умеет писать доличного и наоборот. В комитетской же мастерской дело ставится иначе: здесь каждый ученик должен выучиться приготовить всю икону от начала до конца. Преимущества такого обучения вполне понятны.
Копируя сначала с готовых икон, ученики далее пишут самостоятельно по образцам иконописного подлинника. Здесь им представляется полная возможность приложить свои знания рисования, анатомии и перспективы — в рисунке, комбинировании красок, в комбинировании подробностей, деталей в сложных иконных композициях. Следы этих познаний учеников весьма заметны на приготовляемых ими иконах. Многие из них приятно поражают правильностью рисунка и тонкостью и изяществом отделки. По мере усовершенствования в иконописи ученики практически знакомятся с различными стилями или пошибами русской иконописи — Греческим, Новгородским, Строгановским, Московским и др., знакомятся на оригиналах и специально приготовленных мастерами копиях; они учатся и сами писать иконы в разных стилях. При окончании курса в Мстерской мастерской ученики знакомятся с живописью, пишут с натуры масляными красками. Время после обеда и до вечерних занятий отводится урокам Закона Божия. Программа преподаваемого здесь курса Закона Божия существенно отличается от программ этого предмета в других учебных заведениях: она приспособляется к специальным нуждам иконописной школы. Знание этого специального курса Закона Божия является необходимым дополнительным элементом в обучении иконописания. Православная икона в наглядной условно-художественной форме воспроизводит священную и церковную историю, православную догматику, литургику и пр. Неученый иконописец на своих иконах воспроизводит все это механически с какого-нибудь образца, часто не понимая смысла и значения воспроизводимого им сложного иконного сюжета. Иконописная же школа находит нужным просветить своих учеников и в этом отношении, чтобы они не только умели правильно написать икону, но и понимали, почему она так, а не иначе пишется, какой смысл и значение всего изображаемого на ней. С этой целью ученикам преподается священная и церковная история — общая до разделения церквей и русская, библейская и церковная археология, сообщаются подробные сведения по истории христианского искусства и в частности по иконографии особенно русской, им выясняются иконописные типы Христа, богоматери, Апостолов и пр., сложные иконные композиции праздников и т. п. Собственно вполне законченной программы Закона Божия еще не выработано, так как школы работают только третий год. В виду своеобразного характера программы законоучителям очень много приходится работать самим, составляя доступный пониманию учащихся курс. Усвояется этот курс главным образом занятиями в классе, так, как нет подходящих учебников для повторения его учениками дома да у учеников, работающих в мастерской от 8 час. утра до 7 ч. вечера не остается и времени для домашних работ.
Такова программа занятий в учебной иконописной мастерской в Мстере. В Холуе и Палехе занятия ведутся по той же программе с небольшими отступлениями, вызванными особенностями иконописного промысла в этих селениях.
Комитетская мастерская в Холуе открыта в помещении Братской школы иконописцев в ней в 1905 г. - 58 учеников. Помещение для такого количества учащихся не вполне достаточно, недостает удобного помещения для мастерской, где старшие ученики могли бы исполнять заказы. Состав учащих здесь такой же, что в Мстерской школе. В Холуе иконопись имеет свои особенности: здесь преимущественно изготовляются иконы т. п. «фряжского» письма и при том не высоких достоинств, а почти половина населения занимается живописью или росписью стен в храмах. Поэтому и в комитетской мастерской при обучении иконописи приходится обращать большое внимание на изучение фряжского стиля и на занятия живописью. Кроме сего, в работах старших учеников заметны еще следы влияния заведывавшего ранее Холуйской школой художника Харламова, выработавшего свой стиль, объединяющий условный иератический характер иконы с художественностью в обработке сюжета.
Мастерская в Палехе не имеет собственного помещения и вынуждена ютиться в наемном частном доме, совсем не приспособленном для школьных занятии. Обучаются в мастерской 44 ученика, но и при этом количестве учащихся помещение крайне тесно и неудобно особенно при занятиях рисованием. Только педантически образцовый во всем порядок, установленный и строго поддерживаемый в школе заведующим ею художником, делает возможным занятие в таком помещении в течении целого дня. Крайне необходимо для мастерской новое специальное здание особенно здесь в Палехе, где и частные мастерские несравненно лучше, чем в Мстере и Холуе. Комитет впрочем озабочен уже этим и мастерская будет устроена в ближайшем будущем. Система и порядок занятий здесь в общем те же, что в Холуе и Мстере, с некоторыми приспособлениями к особенностям Палеховской иконописи. Закон Божий здесь преподает не особый законоучитель, как в Холуе и Мстере, а местный протоиерей.
Вот краткий и беглый очерк программы обучения в мастерских, устроенных в наших иконописных селах Комитетом попечительства о русской иконописи. Повторяем, они не задаются широкими целями воспитать иконописцев—художников, выработать новый художественный стиль иконного письма; они стремятся правильно и систематически поставленным обучением подготовить учеников к хорошему исполнению икон в тех формах, какие выработало древнегреческое и русское церковное искусство, стремятся улучшить писание икон в их наиболее распространенных формах.
Каковы успехи учебно-иконописных мастерских, устроенных Комитетом? Вопрос об успешности этих мастерских может быть рассматриваем с двух сторон: во первых, насколько успешно ведется в них обучение иконописанию и во вторых, насколько успешно и благотворно влияют эти учебные мастерские на усовершенствование нашей русской иконописи вообще. Ответить категорически на тот и другой вопрос в настоящее время было бы преждевременно, ибо ни в одной из мастерских не пройдено еще намеченного четырехлетнего курса. Хотя в Мстере и Холуе есть ученики, уже окончившие курс иконописной школы, но они начали свое обучение в прежних братских школах, следовательно настоящая учебная мастерская не отвечает ни за их достоинства, ни за их недостатки. Едва-ли возможно будет с уверенностью оценить успешность мастерских и тогда, когда они сделают дна—три выпуска учеников, ибо в первые годы производится только опыт, который несомненно будет поправляться практикой. Опыт производят художники, вырабатывая соответствующий целям школы курс рисования; опыты производят законоучители, собирая, систематизируя и приспособляя сведения нужные и полезные для обычного иконописца: опыт производят и учителя— иконописцы, так как школа требует от них несколько иных педагогических и методических приемом обучения иконописанию по сравнению с теми, какие применяются в обычных мастерских. Только практика нескольких лет твердо установит и уяснит план и систему наиболее успешного обучения иконописи в этих специальных учебных мастерских.
Но присматриваясь к обучению в Комитетских мастерских не с точки зрения строгого специалиста, а простого постороннего наблюдателя, и в настоящее время можно сказать, что эти мастерские, кажется, делают все, что нужно при правильном обучении иконописи, при воспитании хороших мастеров—иконописцев, и если при этом, по нашему мнению, желательны некоторые дополнения, то они уже не касаются существа обучения искусству иконописи, а имеют в виду более широкое осуществление задач Комитета в деле попечения о русской иконописи вообще.
Во первых, нельзя не пожелать, чтобы Комитет, на который возложены заботы об усовершенствовании нашей отечественной иконописи, в ближайшем будущем расширил свои учебные мастерские настолько, чтобы в них могли обучаться безусловно все желающие или по крайней мере все подрастающее мужское поколение наших иконописных сел — Мстеры, Палеха и Холуя. Только тогда цели Комитета будут вполне достигнуты. Теперь же, при ограниченном приеме в Комитетские мастерские (maximum 60 учеников в каждую), почти во всех частных мастерских нам приходилось видеть и детей-учеников. Если каждый год в мастерскую будут принимать только 15 учеников, а желающих будет больше, то часть иконописцев, обучаясь в частных мастерских, будет учиться по прежнему и по прежнему среди их могут быть не иконописцы, а «богомазы». Положим, что расширение учебных мастерских потребует от Комитета очень крупных затрат единовременных и постоянных, но эти затраты оправдываются важностью самого дела и окупятся вытекающими отсюда добрыми последствиями для иконописи.
Затем, по нашему мнению, не лишнее было бы позаботиться несколько побольше и об общем образовании учеников Комитетских мастерских. Большинство учеников поступает в мастерские по окончании курса начальной школы, только в Холуе в последнее время поступают больше по окончании курса в министерском двухклассном училище. Следовательно, большинство учеников поступает только с простой грамотностью, в мастерских же обучение имеет специальный практический характер, ибо и курс Закона Божия имеет специальную задачу уяснить ученикам ту же иконопись в ее последовательном развитии и в ее разнообразных формах. Таким образом на время пребывания в мастерской общее умственное развитие учеников едва-ли много подвинется вперед. Законоучители Комитетских мастерских жалуются на то, что недостаточная развитость учеников препятствует надлежащему усвоению курса Закона Божия. Повышение общего умственного развития должно отражаться и на успехах иконописи: более развитый умственно живописец и по выходе из школы будет лучше справляться с своими работами. Вот почему нам казалось бы полезным ввести в курс обучения в иконописных мастерских и некоторые общеобразовательные элементы, хотя бы в скромных размерах. При настоящем учебном строе мастерских, когда все время отдано практическим занятиям, трудно и почти невозможно ввести какой — н. систематический общеобразовательный курс, но можно бы прибегнуть к некоторым паллиативным мерам: в воскресные и праздничные дни организовать для учеников чтения по разным отраслям знания, при каждой мастерской устроить библиотеку для чтения учеников из книг, относящихся не только к их специальным занятиям, но и общеобразовательного характера, и руководить этим чтением. Подобная небольшая библиотечка есть уже при Мстерской мастерской. Положим, эти паллиативные меры дадут не многое, но по пословице — лучше что-нибудь, чем ничего, а впоследствии, может быть, окажется возможным увеличить курс обучения в мастерских до пяти лет ради этого общеобразовательного элемента.
В частности, нам кажется, не лишнее было бы в иконописных мастерских ввести обучение славянской каллиграфии и орфографии в тех пределах, как это нужно знать иконописцу для подписей на иконах. В обычных мастерских это делают особые «подписчики», люди часто малограмотные, здесь же это полезно знать всякому ученику. Говорить об этой мелочи приходится потому, что нередко на хорошо исполненных иконах встречаются безграмотные подписи, как это можно было заметить при посещении частных мастерских в наших иконописных селах. Хорошая же икона не должна шокировать и безграмотной подписью. Для научения славянской каллиграфии и орфографии едва-ли потребуется много времени: умеющий рисовать легко справится с каллиграфией, а предел орфографии, нужный для иконописца, не очень широкий.
Наконец, не лишнее было бы позаботиться и о материальном положении учеников в Комитетских мастерских. Заботы эти вызываются следующим обстоятельством. В последнее время в Мстере бывали случаи, когда из Комитетской мастерской некоторые ученики выходили, не дожидаясь окончании курса, и поступали на работу в частные мастерские. Причиной этого — бедность ученика, вынуждающая его искать какого-нибудь заработка и жертвовать своим обучением, своей лучшей будущностью. Вот таким-то беднякам и следовало бы оказывать какое-нибудь пособие и во время обучения в мастерской, чтобы дать им возможность пройти полный курс обучения. Положим, учебная мастерская — не благотворительное учреждение, но польза дела взывает и о такой благотворительности. Братство св. бл. кн. Александра Невского, когда иконописная школа находилась в его ведении, не отказывало в пособиях беднякам. Впрочем, и теперь положено начало этому доброму делу: недавно в Мстере открыто Общество вспомоществования бедным ученикам Комитетской мастерской. Но это Общество едва-ли будет располагать крупными средствами, чтобы оказать помощь беднякам в достаточных размерах, и желательна была бы помощь со стороны самого Комитета.
Вот дополнения, которые, по нашему мнению, желательно внести в жизнь учебных мастерских, открытых Комитетом. При этих условиях задачи Комитета достигались бы в большей и лучшей мере.
Но возможно лучшей организацией обучения в иконописных мастерских достигается только одна сторона дела. Мастерские подготовят хороших мастеров—иконописцев, для поднятия же и усовершенствования русской иконописи необходимо, чтобы воспитанные в мастерских иконописцы нашли широкое применение своим знаниям и умениям, чтобы хорошо исполненные православные иконы получили самое широкое распространение и вытеснили произведения «богомазов», оскорбляющие своими дефектами религиозное чувство, вытеснили печатные изделия Жако и Бонакер. а также и блестящие мишурой фолежные изделия. Достигнуть всего этого несравненно труднее, чем правильно поставить учебные мастерские.
Наши «богомазы» не так виноваты, как это может казаться со стороны. Не своей волей они низвели свое искусство на такую низкую ступень. Иконописный промысел в данном случае, как и всякий другой промысел, строго подчиняется требованиям рынка. Написанная икона, пока она не стала предметом религиозного почитания в храме или в божнице частного дома, является товаром, подлежащим закону спроса и предложения. Почему в таком громадном количестве расходятся дешевые часто плохо написанные иконы и фолежные иконные изделия, где уже совсем нет писанной на доске иконы, а на задней доске киоты наклеено печатаное на бумаге изображение? Да потому конечно, что на них существует громадный спрос: не будь этого спроса, иконные торговцы не могли бы насильно навязывать их, а иконописцы изготовлять. Спрос же на такие произведения объясняется всецело некультурностью нашего народа в его массе и его бедностью. Народ еще не умеет ценить искусства, художественности в написанной иконе, а главное он не в состоянии оплатить хорошо исполненную, но на то сравнительно и дорогую икону. Ему нужно напр. купить икону двунадесятых праздников: Мстерец предлагает такую икону — размером 7X8 вершк. — с металлическим окладом по краям за 25 к.; между тем хорошо исполненная такая икона стоит во много раз дороже. У бедняка и есть только четвертак и за него он приобретает нужное ему Божие милосердие, хотя бы и желал иметь лучшую икону. По тем же причинам широко распространяется и Холуйская церковная стенопись. А раз существует спрос, то естественно является и предложение: и мастер — иконописец, умеющий, может быть, писать и лучшие иконы, берется за иконы «расхожие» и нужный ему заработок нагоняет не качеством, а количеством сделанных им икон. Таким образом не «Суздальские богомазы» довели до такого упадка иконное письмо и церковную живопись, а наша русская некультурность и народная бедность создали богомазов. С этими причинами упадка иконописи Комитету бороться очень и очень трудно. Может быть, ожидаемое ныне обновление внутренней жизни в нашем отечестве подвинет быстрее культурное развитие русского народа, создаст бoлее благоприятные условия для его материального благосостояния. Тогда несомненно и в народе возрастет спрос на лучшую икону, вместе с этим улучшится и производство их. Теперь же возможны будут и такие печальные факты, что получивший образование в Комитетской мастерской иконописец вынужден будет экономическими причинами взяться за писание расхожих икон и таким образом забывать вынесенные из школы уменья хорошего письма.
Но и при всех этих трудностях Комитет может сделать очень многое, помогая различными средствами сбыту и распространению лучших изделий иконного письма. Наша земля велика и обильна и в ней можно найти место и для лучших икон; нужно только изыскать удобные для сего пути. Изыскивая и устанавливая такие пути, Комитет вместе с сим выполняет и другую свою задачу — способствовать подъему и экономического благосостояния мастеров—иконописцев.
Владимирские иконописцы разделяются на две группы: иконописцы кустари, работающие у себя дома, и иконописцы—рабочие (мастера), служащие в мастерских хозяев—предпринимателей за определенное жалованье или сдельную плату. Размеры заработка тех и других зависят не только от количества и качества их работы, не только от конкуренции с печатными иконами Жако и Бонакер, но и от обычных во всяком промысле условий. Иконописец кустарь вынужден продавать свои работы иконникам—торговцам часто за ту цену, какую им угодно будет назначить: рабочий—мастер не участвует в прибылях, какие получает иконописец—хозяин, предприниматель. Чтобы помочь иконописцам в этом отношении, нужно освободить их от гнета этих экономических условий труда, нужно организовать сбыт икон помимо посредников—эксплуататоров, нужно организовать иконописный промысел и на началах участия в прибылях работников иконописцев.
С этой целью Высочайше утвержденное Положение предоставляет Комитету попечительства об иконописи право открывать иконные лавки в городах для торговли лучшими произведениями иконной промышленности и содействовать устройству при школах и вне их артелей иконописцев, работающих по стенным росписям дли исполнения епархиальных, правительственных и общественных заказов. Эти предначертания для деятельности Комитета постепенно и приводятся им в исполнение.
В заседании Комитета 17 мая 1901 года постановлено открыть иконные лавки в С.-Петербурге, Москве и Киеве для сбыта изделий кустарей иконописцев. Но пока открыта только одна лавка в Петербурге в доме Комитета на Надеждинской улице (д. № 27). Лавка продает правильно написанные иконы лучших мастерских наших Владимирских иконописцев из Палеха (Л. Парилова, М. Парилова, Першина, Палеховской артели, А. Салаутина), Мстеры (Бороздина, Брагина, Захарова, Купчихина, П. Мумрикова, А. Цепкова) и Холуя (Терентьева, Холуйской артели, А. Шаховой). Не преследуя коммерческих целей, лавка имеет возможность производить продажу икон по доступным ценам, не увеличивая искусственно ее ценность, как это иногда делают торговцы—иконники; в тоже время лавка не эксплуатирует и иконописцев, не понижает в своих выгодах цены доставляемых в нее для продажи икон, не понижает их заработка. В Комитетской лавке иконописцы имеют возможность продавать свои работы по их настоящей стоимости. Таким образом Комитетская лавка оберегает интересы покупателя и производителей и для последних является особенно полезным учреждением. К сожалению, Комитетская лавка в Петербурге помещается не на бойкой торговой улице, что несомненно отражается на ее оборотах. Было бы лучше, если бы Комитет арендовал торговое помещение на более бойком месте: арендная плата окупилась бы расширением операций по продаже икон.
Кроме продажи доставляемых иконописцами икон, Комитетская лавка, принимает на себя посредничество между церквами и иконописными мастерскими по исполнению иконостасных работ и стенных храмовых росписей. Посредничество это выражается главным образом в указании мастерских, к которым следует обращаться с предложением той или иной работы, сообразно требуемому стилю и техническому достоинству ее, а также вообще в разных справках и сведениях, какие лавка в состоянии давать относительно той или другой иконописной или живописной работы.
Деятельность своей лавки Комитет естественно старается популизировать. Ради этого недавно Председатель Комитета обратился к Епархиальным преосвященным с просьбой обратить внимание духовенства на Комитетскую иконную лавку и тем оказать содействие расширению ее операций. Но нам кажется, не лишнее было бы обратиться к Епархиальным Преосвященным с просьбой о содействии к распространению хорошо написанных икон и иным способом. В большинстве губернских городов есть книжные склады, епархиальные свечные лавки; эти склады или лавки могли бы вместе с книгами и свечами продавать по поручению Комитета и иконы, внимая для покрытия расходов небольшую комиссионную плату. Такая продажа, нам кажется, имела бы успех особенно в городах, удаленных от центров иконописного производства, а Епархиальная власть едва-ли отказала бы в таком содействии Комитету, так как она сама заинтересована в том, чтобы и в храмах, и в частных домах распространялись хорошо исполненные иконы. В настоящее время положено начало и другому виду помощи иконописцам—иконописным артелям.
В Холуе несколько мастеров—иконописцев, узнав, что Комитет берет на себя заботу и о материальном положении иконописцев, решили освободиться от эксплуатации местных хозяев и образовать артель, обратившись за содействием и материальной поддержкой к Комитету. Выработан был при содействии заведующего местной Комитетской мастерской устав артели; на первоначальное обзаведение и оборудование мастерской Комитетом выдана артели беспроцентная ссуда 300 рублей. Артель составилась из 15 членов,— заведующий Комитетской мастерской был избран попечителем артели; на него возложена обязанность «представительства и защиты интересов артели, руководства и совета по делам, разрешение могущих быть в среде артели недоразумений и несогласий». Но первые шаги этой артели оказались не блестящи: вследствие трудного экономического положения, вызванного войной, артель не имеет заказов и члены ее остаются без работы и вынуждены обращаться за работой к тем хозяевам, от которых они хотели освободиться; артельная мастерская заперта. Эта неудача может повести к распадению артели, так как теперь каждый член вынужден заботиться о себе, о своем личном заработке.
Несколько лучше наложение Палеховской иконописной артели, открытой в июне 1903 года. В этой артели 12 членов; она имеет свою мастерскую, которую арендует за незначительную плату у своего старшего члена. От Комитета артель не пользовалась материальной помощью, но при его содействии получила хорошие заказы, напр. иконы для церкви Ковельского полка, стенопись в придворных в храмах в Петергофе и в др. местах. Дела артели в настоящее время идут тихо вследствие общего трудного экономического положения, но будущее ее не безнадежно.
В Палехе еще есть отделение Московском иконописной артели, открытой с 1 января 1903 г. Так как эта артель большинство своих членов имела из Палеховских же мастеров—иконописцев, то и открыла с 1 января 1904 г. отделение в Палехе с тем, чтобы привлечь больше членов. И действительно с открытием отделений в Палехе число членов артели возросло до 60, но не надолго: в настоящее время число участников сократилось до 25 и в Палеховском отделении нет уже ни одного мастера. Причина расстройства артели — общий застой в делах, безденежье; но большую роль играет и несогласие между членами, различные внутренние непорядки в артельных делах. В Мстере иконописной артели еще не организовалось. Таким образом артельное начало не успело еще привиться и упрочиться в жизни наших иконописцев и потому не могло оказать благотворного влияния на их экономическое положение, так что корреспондент Нового Времени, недавно писавший о наших иконописных селах, напрасно представляет дело довольно оптимистически. Артели иконописцев, как и всякие рабочие организации, дело будущего.
Комитет, как мы отметили выше, имеет в будущем организовать артели при своих учебных мастерских. Такая связь артелей со школами вполне естественна и желательна. Учившиеся в одной школе по одним методическим приемам, сблизившиеся между собой за четыре года совместного обучения, скорее и крепче могут сплотиться в артели для совместной работы. Но чтобы артельное начало прочнее привилось в жизни и правильнее понималось, необходимо, чтобы члены артели обладали большей умственной развитостью. Недостатком этой развитости и можно отчасти объяснить различные внутренние непорядки в артелях, которые ведут к распадению самих артелей. Вот почему, между прочим, желательно пополнение и общего образования учеников иконописных мастерских. Но для успеха артелей нужно не только предупреждать различные внутренние причины их распадения, но и поддерживать их материально-доставлением работы, как это видно из примера Палеховской и Холуйской иконописных артелей... Для этого полезно было бы, кажется, иметь особое лицо, которое следило бы за положением дела на месте, изыскивало работу артелям, наблюдало бы за доброкачественностью исполнения работ иконописцами и пp. Заведующие школами здесь не могут много помочь, так как у них много и своих прямых обязанностей по школе.
Такова деятельность Комитета в отношении к нашим иконописцам. За недолгое время существования Комитетом сделано уже и намечено весьма многое для иконописи и иконописцев и в ближайшем будущем несомненно все начатое им упрочится и разовьется. Пожелаем ему всякого успеха в столь важном и полезном деле.
В. Д—в. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 3-й. 1905 г.).
Школы иконописи в сл. Холуе и Мстере Богоявленское церковное православное братство в сл. Мстере Сусальное мастерство в слободе Мстере
