Григорий Иванович Никольский был сын диакона пог. Никольского, Судогодского уезда. В 1850 году он окончил полный курс семинарии и чрез три года после сего был рукоположен в диакона в с. Фоминку, Гороховец. уезда. В сане диакона и притом в одном названном селе он прослужил целые двадцать пять лет. В 1878 году он был рукоположен в священника в с. Сергия Пузы, Судогод. уезда, где иерействовал до выхода своего за штат в 1896 году. Кроме священно-служительских обязанностей, о. Григорий исполнял и некоторые другие должности: в Фоминке он состоял с 1862 г. по 1872 г. учителем народного училища, а в последнем селе — законоучителем местной же школы; кроме того, в течение пяти лет, с 1883 — 88 был депутатом от духовенства своего округа.
По выходе в за штат, о. Григорий переселился во Владимир и поступил здесь в викарные священники к Знаменской церкви. В 1901 году он определен был священником-духовником Владимирского духовного училища. Вскоре после сего состоялось назначение его законоучителем и заведующим Ризоположенской церковно-приходской школы. В этих двух должностях он оставался до своей кончины.
23-го июня 1904 г. после непродолжительной, но тяжкой болезни скончался священник — духовник Владимирского духовного училища Григорий Иванович Никольский.
Отпевание покойного совершено было 25 июня в Георгиевской церкви целым сонмом священнослужителей, во главе с архимандритом Муромского Благовещенского монастыря Иннокентием (родным братом почившего). Пред началом молебного пения священник Георгиевской церкви о. М.А. Сперанский сказал прочувствованное слово, посвященное памяти о. Григория. Указав вкратце на услуги, которыми многие священники г. Владимира пользовались от покойного в отправлении церковных служб и совершении треб, проповедник наиболее обрисовал его деятельность, как законоучителя и заведующего школой. Казалось, чего было ждать от семидесятилетнего старца с отжившими взглядами по отношению к современной школе. Но о. Григорий был вполне на своем месте. Его уроки по Закону Божию, помимо доступности для детского понимания, отличались той сердечностью, которая особенно желательна при преподавании данного предмета. В качестве заведующего школой он был поистине близок к ней. Без чтения педагогических руководств и пособий он хорошо понимал детскую душу, умел снизойти до ее уровня, и дети искренно любили о. Григория как доброго, родного деда. Не посмертный только долг, а справедливость требует засвидетельствовать, что он был прекрасным духовником - священником училищной церкви. Вся его предыдущая сорокатрехлетняя штатная служба, по словам одного близкого ему лица, была непрестанным терпением. Нужно думать, что эта суровая школа жизни выработала в нем строгую аккуратность в выполнении своих обязанностей. Не было случая, когда бы он хоть намеком выразил сетование на усталость и тяготу своего служения. Заболев тяжко минувшей осенью, он через силу ходил в училищную церковь, пока, наконец, однажды от изнеможения не упал в алтаре пред всенощным бдением. Вместе с этим о. Григорий отличался редкостным миролюбием и кротостью по отношению ко всем членам училищной семьи, не исключая даже и домочадцев. Поэтому он пользовался искренним уважением училищной корпорации. Нет сомнения, что он, как духовник, имел плодотворное влияние на воспитание учеников. Все они искренно любили отца Григория, многие, по окончании церковной службы, поджидали его, чтобы вместе идти на квартиры и по дороге сердечно побеседовать с ним. Дети, конечно, будут горько сожалеть, что им не привел Господь проводить тело дорогого духовника до могилы, и в своих родных храмах помолятся о душе усопшего.
«Упокой, Господа, душу преставившегося раба Твоего иерея Григория в селениях праведных, в недрах Авраама, Исаака и Иакова».
