Генри Ноэль Брэйлсфорд в городе Владимире и Собинке в 1927 году
Генри Ноэль Брэйлсфорд в городах Владимире и Собинке
Генри Ноэль Брэйлсфорд (англ. Henry Noel Brailsford, 25 декабря 1873 — 23 марта 1958) — английский левый журналист. Родился в семье методистского проповедника Эдварда Джона Брэйлсфорда (Edward John Brailsford, 1841—1921). В 1894 году окончил Университет Глазго, где изучал философию, латынь и греческий. Во время Первой греко-турецкой войны 1897 года ездил в Грецию для наблюдения за событиями. Затем, как корреспондент Manchester Guardian, работал на Крите, где в это время произошел греко-турецкий конфликт. В 1899 г. переехал в Лондон, где работал в газетах Morning Leader (1899—1900), The Echo (1902—1905), The Tribune (1906—1907) и The Daily News (1907—1909). В 1903—1904 гг. возглавил британскую миссию помощи, направленную в Македонию. Был членом английского Общества друзей русской свободы, помогал российским революционерам, социалистам и анархистам. Был знаком с жившими в Лондоне Кропоткиным, Волховским, Соскисом, Ротштейном, Майским. В начале XX века регулярно публиковался на страницах печатного органа Общества друзей русской свободы — лондонского журнала «Free Russia». В октябре 1904 г. Брэйлсфорд достал английские паспорта для нескольких эсеров-террористов. Борис Савинков получил паспорт на имя Джемса Галлея, а Максимилиан Швейцер — на имя Артура Мак-Куллоха. Прибыв с английским паспортом в Петербург, Швейцер поселился в меблированных комнатах под названием «Бристоль» и занялся подготовкой взрывных устройств, предназначенных для покушений. 11 марта 1905 года в 4 часа утра в номере произошел взрыв, и Швейцер был убит одной из своих бомб. По настоянию российского правительства, в Англии было начато расследование действий Брэйлсфорда и он был приговорен судом за получение паспорта под ложным предлогом к выплате 100 фунтов штрафа. В мае 1907 года помог найти 1700 фунтов для проходившего в Лондоне V съезда РСДРП. Брейлсфорд вместе с Ф. А. Ротштейном и Джорджем Лэнсбери уговорил богатого промышленника Джозефа Фелса ссудить российским социал-демократам требующуюся сумму. В 1907 году Брэйлсфорд вступил в Независимую лейбористскую партию. В 1918 году выдвигал свою кандидатуру на выборах в Парламент, но проиграл выборы. В 1920 и 1926 гг. посетил Советский Союз, после чего написал две просоветские книги. С 1922 по 1926 гг. редактировал партийную газету New Leader.
«ПРИВЕТ АНГЛИЙСКОМУ ГОСТЮ от трудящихся Владимирской губернии. В 1920 ГОДУ ВЫ ВИДЕЛИ ВОЙНУ И РАЗРУХУ; В 1927— ВЫ ВИДИТЕ ЭНЕРГИЧНОЕ И МОЩНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА. Вчера, с дневным поездом, из Москвы к нам приехал видный английский журналист и деятель независимой рабочей партии Г. Брэйльсфорд. На вокзале он был встречен представителями губисполкома, губпрофсовета и других организаций. С вокзала Брэйльсфорд, вместе со своим переводчиком Разинским, проехал в специально отведенное для него помещение в общежитие Владторга. Г. Брэйльсфорд пробудет во Владимире четыре дня. Он намерен ознакомиться с работой городских учреждений и, в частности,- школ. Кроме того, им будут совершены поездки на ближайшие фабрики и деревни. Английский гость был уже у нас в 1920 году; теперь его интересуют те изменения, которые произошли в нашей хозяйственной жизни за этот промежуток времени».
«ВЫСТУПЛЕНИЕ БРЭЙЛЬСФОРДА НА ПЛЕНУМЕ ГУБКОМА ВКП(б) Вчера, а 7-м часу вечера на пленум губернского комитета ВКП(б) прибыл м-р Брэйльсфорд. Участники пленума встретили английского гостя горячими аплодисментами. В ответ на это м-р Брэйльсфорд произнес следующую речь: — «Я особенно рад выступать во Владимире, в знакомом мне городе, в котором я был еще в 1920 году. Тогда враги наступали на молодую советскую республику. По приезде в Англию я поделился своими впечатлениями от вашей страны. И теперь, возвратясь на родину, я расскажу о том прогрессе народного хозяйства, который я видел в СССР, в частности во Владимире. Прошу принять привет от английского пролетариата, а от меня — благодарность за оказанный мне прием». Пленум ответил на это бурными аплодисментами. Мистер Брэйльсфорд присутствовал на докладе тов. Семагина о ходе перевыборов советов. Этот вопрос его чрезвычайно интересует. ПРИВЕТ ВЛАДИМИРЦАМ Приветствую от лица английской рабочей партии трудящихся Владимирской губернии. Я убедился за несколько часов пребывания в ее пределах, что очень многое сделано по сравнению с 1920 годом в области восстановления народного хозяйства.
СЕГОДНЯ—НА СОБИНКУ И УНДОЛ
Сегодня, в 10 часов утра, Г. Брэйльсфорд выезжает на фабрики имени Лакина и «Коммунистический Авангард», где он намерен ознакомиться с производством и бытом рабочих. Английского гостя особенно интересует новая прядильная фабрика на Ундоле. ЧТО ИНТЕРЕСУЕТ У НАС БРЭЙЛЬСФОРДА? В краткой беседе с представителями губисполкома, губпрофсовета и горсовета, Г. Брэйльсфорд интересовался целым рядом вопросов из нашей жизни. Свое внимание он останавливал главным образом на перевыборах советов — насколько оживленно они проходят, велик ли процент участия женщин, как составляются наказы и т. д. С ответственным секретарем Губпрофсовета Ивановым Г. Брэйльсфорд беседовал о рабочем вопросе, о количестве членов профессиональных союзов и размерах безработицы среди них. Дальше его интересовали вопросы усовершенствования форм землепользования, электрификации нашей губернии, степень распространения радио и новое промышленное строительство. Г. Брэйльсфорд тем более интересуется нашей жизнью, что им составляется книга - «Работа Советов» («Призыв», 5 марта 1927).
«С АНГЛИЙСКИМ ГОСТЕМ ПО ГУБЕРНИИ (от нашего специального корреспондента). НА ЛАКИНКЕ. Г. Брэйльсфорд — стопроцентный англичанин: несмотря на свои пятьдесят лет, он бодр, физически-крепок и всегда хладнокровен. Мы ехали тридцать пять верст на лошадях при резком февральском ветре — почти всю дорогу Брэйльсфорд сидел без шляпы. Мы часами бродили среди фабричных корпусов — Брэйльсфорд неизменно был в одном легком пиджаке. Он поклонник физкультуры — это можно было прочесть в его глазах при спортивных выступлениях молодежи фабрики «Коммунистический Авангард». Наша гордость, гордость нашей губернии — новая прядильная фабрика при станции Ундол. Высокие, светлые корпуса, новейшее оборудование по последнему слову техники и ровная здоровая температура. Кабинет красного директора т. Тюрина. Не блещет он роскошью: письменный стол, диван и несколько стульев — вот и вся обстановка. После краткого приветствия и рукопожатий, Брэйльсфорд, через своего переводчика, вступает в беседу. — Повысилась ли выработка по сравнению с довоенным временем? — Как работают производственные совещания? — Как работает фабричный комитет и пользуется ли oн влиянием среди рабочих? — Существует ли заинтересованность в сбыте продукции между отдельными фабриками? — Если возникает конфликт между рабочим и администрацией, то как вы его разрешаете? Очень подробно Брэйльсфорд расспрашивает о культурной жизни рабочих и об охране их труда. «Вечное перо» быстро бегает по страницам записной книжки. Вопрос следует за вопросом — Брэйльсфорд записывает, записывает правду о том, как живет и крепнет наша промышленность. Небольшое помещение кабинета переполнено: представители администрации, члены фабрично-заводского комитета с интересом смотрят на английского гостя и прислушиваются к звукам непонятой речи. Дверь то и дело открывается и оттуда выглядывают головы любопытных. Около полутора часов длилось собеседование. Наконец, Брэйльсфорд попросил ознакомить его с производством. Отправились по корпусам. Изредка, через переводчика, Брэйльсфорд задает короткие вопросы. Заложив за спину руки, он подолгу останавливается около прядильных машин. Каждая деталь интересует его. И еще неприглядней, по сравнению с новой фабрикой, кажутся тесные помещения прежней «бажановки». В заключение Брэйльсфорд спрашивает, не желает ли т. Тюрин передать что-нибудь английским рабочим. — Передайте английским рабочим,— говорят т. Тюрин,— что наши рабочие самостоятельно управляют страной и всегда имеют возможность контролировать действие советского аппарата. Они свободно работают, культурно развиты и труд их охраняется правительством и профессиональными организациями... Через десять минут мы были на улице. Пока подавали лошадей Брэйльсфорд вместе со своим переводчиком отправился на расположенный рядом небольшой рынок. Цветистые ситцевые платки, валенки с красными разводами, баранки, лишение погремушки и «соловьи». Рыночный гам. Лошадиное ржанье. — С любопытством смотрел на всю эту картину английский гость... Кто несколько минут и мы едем по гладко укатанной снежной дороге на фабрику «Коммунистический Авангард». В. Ч-ский.
Г. БРЭЙЛЬСФОРД У ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГУБПРОФСОВЕТА 7 марта Брэйльсфорд с переводчиком посетил председателя владгубпрофсовета тов. Семагина, где в присутствии председателей губотделов союза текстилей, горняков, строителей, совторгслужащих, медсантруд имел продолжительную беседу по ряду вопросов профдвижения губернии. В частности г. Брэйльсфорд интересовался вопросами о состоянии безработицы, о повышении зарплаты и поднятии производительности труда, конфликтами (количеством, в чью пользу разрешаем), выдвиженчеством. На все вопросы были даны исчерпывающие ответы. Особенно заинтересовал ответ о выдвижении двух женщин-ткачих на должность директоров фабрики им. Абельмана (Ковровского уезда) и фабрики «Победа» (Вязниковского уезда). Г. Брэйльсфорд интересовался, какой авторитет имеют женщины-директора среди рабочей массы мужчин. Также заинтересовал ответ тов. Семагина, что, судя по проходившим съездам и конференциям, у рабочих проявляется громадный интерес к культурно-бытовым вопросам в противовес ранее интересовавшему вопросу о зарплате» («Призыв», 8 марта 1927).
Г. Брэйлсфорд о Владимире
Г. Брэйлсфорд, посетивший недавно Владимир, поместил в органе английской независимой рабочей партии «Нью Лидер» корреспонденцию о нашем городе. Корреспонденция называется «Настоящая революция в России». В ней очень много интересного. В частности, интересно сравнение теперешнего Владимира с Владимиром 1920 года, когда Брэйлсфорд также был у нас. Выдержки из корреспонденции мы здесь даем.
«Внешний вид зданий,— пишет Брэйлсфорд,- мало изменился. Но в 1920 г. лишь три лавки открывались на несколько часов, а потом закрывались — знак того, что весь запас вышел. Теперь все лавки открыты и переполнены, а в каждой витрине много товаров. Тогда по улицам изредка можно было встретить одну-другую крестьянскую повозку. Теперь по глубокому снегу быстро несутся многочисленные сани, в которые запряжены молодые, хорошо откормленные лошади. Тогда молодежь можно было видеть преимущественно в сосредоточенных здесь частях, отправлявшихся в Крым на последний фронт гражданской войны. Теперь эти молодые люди живут мирной гражданской жизнью. Теперь они идут впереди всяких проявлений общественной жизни, и их энергия ускоряет ее темп, ускоряет общественную мысль. Тогда была только одна тема для разговоров — хлеб. Изнервничавшиеся власти день за днем считали сколько осталось у них хлеба для распределения. Теперь о хлебе не говорят. Исчезла сосредоточенная тревога в глазах у взрослых, а играющие дети круглолицы и полны. Есть бесконечно много развлечений, начиная от торжественных заседаний и кончая кино в театре и клубах этого маленького города. Жизнь бодра и даже весела. Но позади этого периода подъема лежит тяжелая борьба. Владимир работал. Это становится ясно, когда читаешь воззвания, посвященные выборам в совет. Политика в том смысле слова, как мы ее понимаем, в Советской России исчезла. Основные начала нового общества были заложены революцией и подкреплены гражданской войной. Они не составляют предмета дискуссий. Вся общественная жизнь народа под неоспариваемым руководством коммунистической партии направлена на конструктивные задачи. Всякий совет начиная от Москвы и кончая самой отдаленной деревней, имеет перед собой одну практическую задачу — увеличить производительность индустрии и добиться лучших урожаев. Это тоже политика,— политика трудового улья... ...Я живо помню посещение в 1920 г. крупной текстильной фабрики в окрестности, в Собинке, в глубоком лесу, на расстоянии 30 верст от города. Тогда фабрика стояла: не было хлопка. Молодые люди были на фронте, старики были заняты тем, что ремонтировали непригодный, грязный старый барак, больше похожий на тюрьму, чем на жилище. Был тогда построен деревянный театр и узкоколейка, и при недостатке в книгах и даже в карандашах, в одежде и в медикаментах были импровизированы школа для детей и взрослых и ясли для детей рабочих. Теперь это место трудно узнать. Новая фабрика,— большая, хорошо оборудованная, хорошо вентилирующаяся, стала рядом со старой. И та и другая переведены на электрическую энергию. Ясли расширены, и хорошо обученные няни следят за детьми в этом просторном, безупречно чистом помещении... А кооперативная столовая с пропускной способностью на тысячи рабочих готова к открытию на следующей неделе. Деревянного театра уже нет, и место его занял большой каменный зал с читальней, школой и гимнастическим залом. В старом бараке, в котором раньше жили многосемейные, теперь наведена чистота. Он хорошо освещен, и живут там холостяки; для многосемейных дом за домом возведен новый квартал и, что еще лучше, городок-сад, в лесу. Это трансформация показалась мне чудесной. Она сделала бы честь и богатому Западу. Она — чудесное предзнаменование для бедной России…
... Но читатель поинтересуется узнать насколько этот прогресс, который я наблюдал, типичен для всей России. Собинка,- думается мне,— немного опередила то, что я видел в других местах. Но как во Владимире, так и в Москве я видел явления подобного же порядка — электрификацию, расширение производства и даже в бедных деревнях я наблюдал это страстное стремление к переустройству, к прогрессу. Я не хочу преувеличивать: Россия все еще отстала и бедна, но темп ее прогресса служит залогом великого будущего. Государственный строй прочен. Я не сомневаюсь,— это удивит некоторых читателей,- в том, что масса населения, даже в деревнях, принимает руководство коммунистической партии с чувством, колеблющимся между покорностью и энтузиазмом. Промышленные рабочие идут за компартией уверенно, бодро. Крестьяне следуют за ней, поскольку они убедились в преимуществах ее прогрессивной политики… Но вот на все это набрасывается тень. Во Владимире, в Собинке всякий обращался ко мне с одним и тем же вопросом: означает ли английская нота войну? Опасаются, конечно, не столько непосредственного нападения со стороны Англии, но нападения Польши и ее союзницы Румынии. Нет нервности или трусости, но есть страстное желание мира с целью окончить работу по реконструкции».
«Г. БРЭЙЛЬСФОРД у школьников (Опытно-показательная школа им. Крупской).
Быстро разнеслась по школе весть о прибытии к нам английского гостя... Он заглянул в каждую группу, просмотрел тетради учеников. Назначили спешное собрание… Г. Брэйльсфорд был встречен оглушительными, неумолкаемыми аплодисментами школьников. А когда он покидал нашу школу, ребята толпой собрались у лестницы и прощались с ним.
В школьной книге,— где отмечают различные впечатления приезжающих, г. Брэйльсфорд написал:
«Я имел большое удовольствие посетить эту очень счастливую и удачливую школу и обменяться приветствиями с детьми» («Призыв», 11 марта 1927).
«Перед отъездом Брэйльсфорда наш сотрудник имел с ним продолжительную беседу о тех впечатлениях, которые он получил за время своего пребывания в нашей губернии. — Еще в 1920 году я понял и пришел к убеждению — сказал Брэйльсфорд — что трудящиеся Владимирской губернии обладают огромной энергией. Эта энергия была тогда целиком устремлена на борьбу с голодом, разрухой и внешним врагом. Рабочий класс вышел победителем. Сейчас, когда я через шесть лет снова приехал к вам, я увидел разительную перемену. Прежде всего, совершенно изменился общий вид города: здания восстановлены, не видно тех руин, которые были раньше. Освободившись от материальных забот, население все свои силы устремило на повышение политического и культурного уровня. Из Красной армии вернулась молодежь с творческим энтузиазмом и непоколебимой верой в будущее. Я был поражен, когда губернские власти познакомили меня с цифрами огромных шестилетних достижений. Но побывав на ваших фабриках, побывав в деревне, я увидел, что действительно так. Скелет цифр покрылся мясом и кровью. Приехав в Англию, я расскажу о вашем неутомимом творчестве, я особенно подчеркну, что все виденные мною достижения являются результатом исключительно труда рабочих и крестьян, без какой-нибудь помощи извне. Я расскажу в Англии, что за советами стоит народ — рабочий класс и крестьянство. Советская власть прочно завоевала сердца трудящихся отзывчивым отношением к их нуждам. В заключение Брэйльсфорд просил передать глубокую благодарность руководителям губернских организаций, предоставивших ему возможность ознакомиться со своими сторонами вашей жизни. Наш сотрудник задал дополнительно Брэйльсфорду следующие вопросы: «Что Вы нашли в нашем рабочем движении последних лет, самое ценное для перенесения его опыта в Англию». — Самое главное это конечно то, - чтобы английские рабочие, как и ваши, взяли управление промышленностью в свои руки и национализировали банки. - «Считаете ли вы, что работа советского аппарата в достаточной степени четка и приближена к массам?» — То, что советский аппарат приближен к массе говорят его достижения, которые налицо. Все население вполне добровольно идет за коммунистической партией и советской властью. Что же касается, четкости аппарата, то дать исчерпывающего ответа на этот вопрос я не могу, так как пробыл в вашей губернии всего несколько дней. - «Считаете ли вы, что наши руководящие работники, вышедшие из среды рабочих и крестьян и не имеющие даже специальных знаний, способны выполнять возложенные на них рабочим государством обязанности?» — Все те работники, с которыми мне приходилось встречаться, способные и энергичные люди. Насколько я видел они вполне справляются с возложенными на них обязанностями. Особенно отрадно то, что среди них много свежих сил, много молодежи» («Призыв», 11 марта 1927).
* * *
«13 июня посетил Владимир профессор Бостонского университета Томас Виттмор, приехавший сюда с целью изучения русских древностей. По рекомендации известного искусствоведа Игоря Грабаря Виттмор осмотрел местные музеи и соборы — Дмитровский и Успенский, где интересовался скульптурными украшениями и фресками ХII и XVI в. После осмотра этих достопримечательностей американский гость отправился в Боголюбово для изучения древних сооружений в этом месте — Андреевской палаты и Покрова на Нерли» («Призыв», 15 июня 1927 г.).
Город Собинка Владимирская губерния 1918-1929 гг. Город Владимир в 1920-х годах
