В 1902 году в Кмеве в семье обычного киевского служащего родился мальчик Андрей. Революция, а за ней и Гражданская война изменили привычный уклад жизни многих россиян, вот и Андрей, бежавший с белогвардейцами за границу, оказался в Стамбуле. Известно, что первая русская эмиграция довольно долго «сидела на чемоданах», думая, что очень скоро вернется в Россию. Поэтому организовали Константинопольскую гимназию городов России, которую и окончил Сергеенко. Потом был Русский юридический факультет в Праге, где преподавали такие крупные ученые, как Г.В. Вернадский, П.Б. Струве и другие выдающиеся люди той эпохи. Но поняв, что его призвание — служение Церкви, А. Сергеенко поступает в Русский Православный Богословский институт в Париже, который заканчивает в 1931 г. в сане священника (рукоположен митрополитом Евлогием (Георгиевским) в 1928).
В течение двадцати лет отец Андрей был настоятелем храма во имя святого мученика Иоанна Воина в Медоне (Meudon). Это ближний пригород Парижа, где в 20-30-е годы прошлого века нашла себе приют русская эмигрантская колония, насчитывавшая в ту пору около двух тысяч душ. Не удивительно, что храм стал местом, куда стекались все эмигранты. Именно здесь отец Андрей познакомился с Мариной Цветаевой, стал духовным отцом ее сына Георгия и поэта Николая Гронского (последней парижской любви поэтессы). Кто бы мог тогда подумать, что жизнь приведет отца Андрея в Александров, словно по стопам Цветаевой. Но до этого было еще далеко.
Протоиерей Андрей Сергеенко
Трудное и ответственное дело духовного руководства приходом о. Андрей совмещал с заботой об осиротевших детях, для которых ему удалось устроить в 1934 г. приют, посвященный Покрову Пресвятой Богородицы. Как священник большого прихода, находившийся к тому же в тесном общении с православными парижанами, он хорошо знал, что многим из них недостает монастырской тишины, необходимой для молитвенной сосредоточенности и внутренней собранности, невозможной в условиях суеты городской жизни. Он приобрел в 32 километрах от Парижа, за Версалем, на крутом склоне холма, участок земли, на котором собственноручно с помощью прихожан воздвиг скит. Этот чудесный, неоштукатуренный ни внутри, ни снаружи храм до конца своей жизни расписывал замечательными фресками инок Григорий (Круг), нашедший вечное упокоение у внешней стены алтаря. Скит был освящен во имя Святого Духа и богослужения в нем не прекращаются и поныне.
В начале Второй мировой войны отец Андрей добровольно поступил в санитарную часть французской армии, а во время оккупации вернулся в Медон. Он много сделал для спасения от концлагерей преследуемых немцами евреев и участников Сопротивления. Одно время несколько человек скрывалось и в скиту. Уже после войны, в 1948 году, отца Андрея пригласили на Московское совещание представителей поместных Православных Церквей. После совещания он во Францию не вернулся. Оставшись на Родине, отец Андрей преподавал в Ленинградской духовной академии, а в 1955 году стал кандидатом богословия.
С 1953 по 1966 гг. отец Андрей был приходским священником в Иванове, Горьком и Александрове (в 1960 г. становится клириком Свято-Троицкого собора города Александрова), а также стал сотрудником Отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата.
Безусловно, приехавший из-за границы священник, к тому же высокообразованный и умеющий привлечь людей к церкви, властями сразу воспринимался негативно. А к тому же он, не имея холопского духа, чувствовал себя слишком свободно: говорил, о чем думал, благоустраивал церкви по своей инициативе, не спрашивая разрешения советского руководства. Явного отказа в служении сразу ему не давали: все-таки известная личность, имеет связи за рубежом и в Патриархии.
Архиереи – Ивановский Роман (Танг), Горьковский Корнилий (Попов) и Владимирский Онисим (Фестинатов) принимали отца Андрея в клир своих епархий с радостью, давая ему место настоятеля (или, как было в Троицком соборе гор. Александрова, где уже был настоятель – место второго священника, но с правом предстояния при служении). Во всех епархиях он исполнял должность благочинного, в Иванове был председателем Епархиального Управления и Заведующим Свечной мастерской, в Горькове — членом Епархиального Совета.
Но любой указ Епископа о назначении священника на приход был бесполезен без регистрации этого священника органами советской власти, Уполномоченными Совета по делам РПЦ при Совете министров. И трижды протоиерей Андрей Сергеенко регистрации этой был лишаем с характерной формулировкой: «за нарушение Советского законодательства о религиозном культе».
Всего около года прослужив в Иванове, в 1959 году снят с регистрации за самовольную продажу церковной автомашины, приобретение для церкви новой автомашины «Волга», переоборудование здания церкви, незаконное приобретение строительных материалов, приобретение новых икон и Плащаницы. В Горьковскую область Ивановском Уполномоченным отправлена такая характеристика на отца Андрея: «По своим взглядам он является человеком антисоветским. Льстив и коварен. В разговорах с ним следует быть осторожным. Он может извратить сказанное и спровоцировать осложнение отношений с архиереем и церковным центром».
Менее года служил отец Андрей в поселке Карповка Горьковской области. Та же история: в мае 1960 г: снят с регистрации «за нарушение советского законодательства», выразившееся в проведении работ в церкви, в частности, за расширение крестильного зала, без разрешения Уполномоченного по делам религии.
Дольше всего прослужил протоиерей Андрей в Александрове — 3 года.
С 1960 по 1963 г. - Настоятель Троицкого собора гор. Александрова. Уже в 1961 году Уполномоченным Совета по Владимирской области П. Истратовым он был занесен в «черный список» вместе с дважды сидевшим в лагерях протоиереем Николаем Харьюзовым за «злобствующие выказывания против перестройки управления церковью, против снижения цен на свечи, просфоры и культовое имущество, перевод а духовенства на твердые оклады жалования.
Но избавиться от неугодного священника смог уже следующий Уполномоченный – А. Макаров. Помогла ему в этом деятельность атеистов-активистов: к Пасхе 1963 года особая инспекторская группа из Владимира проверяла «положение дел с соблюдением советского законодательства о культах, деятельности церковников и духовенства в г. Александрове». Возглавлял ее Мухин Н.А. — председатель научно-методического Совета по атеизму при Областном Доме полит. Просвещения. Им были установлены в Троицком соборе «вопиющие» нарушения:
«В г. Александрове 14 апреля после крестного хода в пасху священник Сергиенко А.А., с крыльца у входа в храм перед собравшимися верующими и неверующими произнес проповедь, в которой говорил о том, что в православной религии имеется течение неверующих, которые стремятся закрыть церковь, но из истории известно, что когда делали попытки закрыть церковь, им этого не удавалось. Церковь укреплялась и развивалась. Призывал верующих укреплять православную церковь. Исполнительный орган Троицкого собора г. Александрова после крестного хода в пасхе на улице у входа в храм, производил тарело-кружечный сбор, среди присутствующих было много и неверующих, которые присутствовали из-за любопытства. Проверка также показала, что исполнительный орган храма при крещении детей не спрашивал обоюдного согласия родителей о крещении ребенка. На многих заявлениях подпись одного родителя. Городской Совет вопросами контроля за соблюдением советского законодательства о культах занимался от случая к случаю. О результатах проверки доложено первому секретарю ГК КПСС. Намечены практические мероприятия по устранению отмеченных недостатков». Вскоре поторопился о нарушениях в Троицком соборе доложить Уполномоченному во Владимир председатель Исполкома Александровского Горсовета В. Фомин, который просил «решить вопрос о снятии СЕРГИЕНКО А.А. с регистрации», за то, что тот «читал проповедь не с амвона, а с крыльца Троицкого Собора. В своей проповеди СЕРГИЕНКО А.А. допускал вредные суждения: высказывался о борьбе двух идеологий – верующих и атеистов, утверждая при этом, что побеждали всегда верующие, призывал каждого верующего приобщить к вере двух неверующих». 15 июля 1963 года протоиерей Андрей Сергеенко был снят с регистрации, а 29 августа 1963 года уволен за штат. Члены церковной двадцатки от лица всех прихожан ходатайствовали пред секретарем Горсиполкома В.Т. Вилковым об оставлении отца Андрея священником в Троицком соборе: «Священник он хороший, действительно соборный. Причина снятия нам неизвестна, но по слуху, что снят за службу на паперти в Христово Воскресенье (Пасху). Это его заставили, и он выполнял обязанность, как и делалось каждую Пасху, предупреждения со стороны властей не было». Архиепископ Онисим, не имевший возможности повлиять на ситуацию, ходатайствовал о назначении отцу Андрею пенсии в повышенном размере за преподавательские труды в ЛДА и на Пастырских курсах в Париже.
С 1966 года ему было предложено преподавать в Московской духовной семинарии, а затем и в академии, где он до самой кончины вел курсы нравственного и догматического богословия и историю западных исповеданий. Ясный и живой ум, широта и глубина познаний в сочетании с истинно христианским отношением к окружающим делали общение с отцом Андреем особенно привлекательным и ценным. Для всех, кто с ним общался, отец Андрей был незабываемым собеседником и мудрым наставником.
Дом о. Андрея на ул. Революции в г. Александрове
В своем доме в Александрове отец Андрей основал домовую церковь. В ней он после того, как его лишили регистрации, по решению Уполномоченного по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР по Владимирской области, и соответственно вывели за штат, проводил службы для своих духовных чад, среди которых было много московской молодежи.
Отец Андрей на крыльце своего дома, 1971 год Преподавательский состав МДАиС, прот. Андрей Сергеенко четвертый слева в нижнем ряду
