Вятичи — прямые предки жителей Центральной Приозёрной Мещеры
С юго-запада, в бассейн реки Оки и Москвы-реки, являющимися природной границей Мещеры, пришли вятичи, а в бассейн рек Колпи и Гуся — кривичи. Проникновение вятичей в бассейн средней Оки началось в середине I тысячелетия н. э., а особенно усилилось VIII—IX веках. Здесь они встретили мурому — эрзю, и мерю — этносы, имевшие высокий уровень развития (рис. 1 и 2).
После встречи с вятичами общий уровень экономического развития аборигенов бассейна средней Оки не снизился, как следовало бы ожидать по летописной характеристике вятичей, а наоборот, этот регион начал быстро развиваться, что свидетельствовало о совместимости уровней развития встретившихся этносов. О благотворности встречи с большой теплотой писал В. О. Ключевский, подчёркивая важную роль встречи славян с финнами, повлиявшую на формирование характера и внешнего облика великоросса. С. К. Кузнецов также высказывался, что «… если мурома исчезла с лица земли, слившись с вятичами, то она сослужила всё-таки хорошую историческую службу, и новое племя великороссов, получившееся от этого слияния, не проиграло, а скорее много выиграло в антропологическом смысле». Это очень верное замечание. У нас, русских, много красивых людей, круглолицых, светлооких, с русыми волосами, такой тип и эстетический идеал сложился на этой антропологической основе, наполняя всю нашу художественную литературу и фольклорное творчество. Недаром и мордва-эрзя и русские по антропологическим признакам находятся в одной классификационной группе: оба этноса — европеоиды и оба относятся к среднеевропейской малой расе (типу).
Тёплыми словами, гуманизмом в адрес наших этнических, исторических предков, проникнуты и научные исследования археологов и этнографов 20-30-х годов прошлого столетия. С большой симпатией относились к встрече славян и финнов Ф. Я. Селезнев и Е. И. Горюнова. Селезнев в частности писал: «Древняя мордва, в качестве наших предков, отнюдь не является такою, в родстве с которой признаваться было бы стыдно. В культурном отношении она стояла нисколько не ниже своих ближайших соседей, и только особые условия делали её малоподвижной». Этими условиями были, конечно, суровая природа и оторванность от других обжитых мест. Е. И. Горюнова высоко отзывалась о техническом развитии муромы и подчеркивала высокий уровень производств у этого народа.
Составитель летописи характеризует вятичей, как некультурное, дикое племя, сохранившие племенную организацию вплоть до XII века, «И радимичи и вятичи и север один обычай имяху: живяху в лесе, якоже и всякий зверь, ядуще все нечисто, и срамословье в них, пред отьци и пред снохами, и браци не бываху в них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовьские песни и ту умыкаху жены себе с неюже кто съвещашеся; имяху же по две и по три жены. И аще кто умярше, творяху тризну над ним, и по семь творяху кладу велику, и възложахуть и на кладу, мертвеца сожьжаху, и посемь собравшие кости, вложаху в судину малу, и поставляху на столпе, на путех, еже творять вятичи и ныне». Обряд «огненного погребения», о котором так гневно и осуждающе пишет составитель «Повести временных лет», есть не что иное, как особенность культуры вятичей, сохранивших этот обычай своей прародины — Индии. Тенденциозность летописца, не пожалевшего чёрной краски для написания портрета вятичей, объясняется историками неподчинением вятичей Киеву. Здесь имеется в виду, не враждебность, а невозможность просто достать их, отделённых от Киева лесами и болотами и поэтому не вступивших вместе со всеми на путь христианизации и отгородившихся от сборщиков налогов и зависимости от киевских князей.
Е. Ф. Будде, соглашаясь с летописцем, в то же время знакомит нас с исторической судьбой этого племени, отвечал, что вятичи «народ грубый, дикий, первоначально сильный, непреклонный и опасный для соседей и князей, вскоре уступивший силе многочисленных соседей — врагов и, вероятно, смешавшись с ними и частью, рассеянный по разным областями и пределам; по крайней мере, самое имя вятичей исчезает из памятников письменности уже в ХІІІ-ХІѴ веке».
У вятичей язычество сохранилось дольше, чем у других славянских племён. Если раньше вятичи, как и все народы ранних родовых общин, занимались собирательством, охотой и рыболовством, то, поселившись на плодородных землях, они усвоили земледельческую культуру и вошли в историю как земледельцы.
Расселяясь по Оке, вятичи достигли устья притока Оки реки Гусь и здесь встретились с кривичами, тоже славянским племенем. Вятичи как самостоятельное этническое образование, не сохранили свою целостность, а в порыве поиска новых мест, на великом речном пути через Оку, Волгу, Каму и Вятку селились в новых местах, и теперь в тех местах, где жили древние вятичи, остались в дремучих лесах остатки того сурового, дикого и непокорного племени, о котором так несимпатично отозвалась наша Начальная Летопись, и которое, как будто, исчезло с лица земли, между тем как в былое время представляло собой грозу и страх для окружавших его соседей. Мы пересказали близко к тексту фрагмент из исследования Е. Ф. Будде о вятичах, предки которых до сих пор живут в нынешней Кировской области. Их говор сходен с говором населения бывшего нашего Касимовского уезда. В этом легко убедится, поговорив с жителями Палищинского прихода — территории бывшего Касимовского уезда. Даже сейчас, несколько слов из лексикона вятичей являются обычными во всех деревнях прихода и не считаются архаичными. Мы об этом писали несколько выше. В соседних с нами Парахинской и других волостях, говор до того своеобразный, что, — пишет Е. Будде, — несколько первых моментов положительно с трудом понимаешь речь простого народа: надо вслушаться и попривыкнуть к местному произношению... По свидетельству интеллигенции, здесь в Парахи- но и в Забелине лет 30 (теперь 130) назад можно было слышать: куонь (конь) Ахуоня (Афоня); так они поражают непривычный слух и делают русскую речь чужой». Он приводит разговор села Дмитриева на границе, Владимирской, Рязанской и Тамбовской губерний.
Каг жа свякрофь ни пыцитать!? Я постарши! Ражашво два дьни празнуим: браги варим; дефьки в загадник кидают; хто знаит, цаво там написана!
Здесь уж точно славянский язык наложен на эрзянский, — одно цоканье чего стоит. Срез славянизации и этап движения языка к своей разговорной норме — к русскому языку налицо. Недаром Е. Ф. Будде пришёл к выводу, что «мы усматриваем возможность видеть в нынешних жителях некоторых местностей Касимовского края, потомков древних вятичей, забившихся в уголочек, оставшихся как бы нетронутыми во время междоусобиц и татарского разгрома. Слыша говор этих жителей, их дзеканье и твёрдое цоканье, невольно припоминаешь предание, зафиксированное в летописях, что «Радимичи и Вятичи от ляхов. Бяста бо два брата в лясах, Радим, а другий Вятко, и пришедша седоста Радим на Съжю, и прозвашася Радимичи, а Вятко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася Вятичи».
Сделавшись земледельцами, вятичи не потеряли своих склонностей к рыболовству и охоте, а потому славянизация Центральной Приозёрной Мещеры, особенно глухих мест, обширных болотистых пространств, началась рано, а в ѴІІІ-ІХ веках усилилось. Это был первый этап колонизации. Второй этап проходил интенсивнее и активно протекал в ХІІ-ХІѴ веках, растянувшись местами в Мещерских землях на 300 лет вплоть до XIV века, а то и позднее.
Чтобы не нарушать общей картины восприятия процесса славянской колонизации Центра Европейской России вообще, и Мещеры в частности, приведём картосхему, разработанную Горюновой Е. И., заполнив «белое пятно» ссылкой на нашу картосхему (рис. 1), которая хорошо совмещается и дополняет своеобразным штрихом общий ход диффузии вятичей в Мещеру (рис. 2).
Рис. 1. Карта этапов и направления славянской колонизации Ростово-Суздальской земли в Х-ХІІ вв. Фрагмент (по Е. И. Горюновой):
1. Расселение летописной мери на территории Мещерской низменности. Фрагмент (по Е. И. Горюновой);
2. Расселение летописной муромы в IV в. до н. э. —XI в. н. э. (по Г. П. Вдовыкину);
3. «Этнические островки» былого распространения летописной муромы, по концентрации топонимов мордвы-эрзи на территории Мещерской низменности и сопредельных территорий;
4. Диффузия вятичей на территорию Мещерской низменности в ІХ-ХІІ вв.
Рис. 2. Карта этапов и направления славянской колонизации Ростово-Суздальской земли (Х-ХІІ вв., по Е. И. Горюновой).
I — кривичи; II — новгородцы; III — вятичи; IV— меря; V— первый этап славянской колонизации (X — конец XI в.); VI — второй этап славянской колонизации (конец XI — XII в.)
Расселение вятичей по Оке и их диффузия в центральные районы Мещеры с VIII по XII вв.
Есть очень немного формализованных исторических материалов, которые имеют такую научную и педагогическую ценность как приведённая карта Е. И. Горюновой. Эта карта даже при беглом взгляде проясняет с особой рельефностью этническую историю русского народа и не оставляет места для мифологии в том числе мифологии патриотического характера, кем бы она не навязывалась даже из самых лучших побуждений.
Район Мещерской низменности не был для вятичей, чем-то чуждым по характеру ландшафтов. Ведь они пришли «из ляхов», там были такие же леса и рыба вьюн, которую где не знают, не употребляют в пищу, кроме области Полесий: Калужского, Белорусского и Мещерского. Иначе говоря, проникнув в Мещеру, вятичи встретили здесь народ, у которого рыболовство и охота занимала не последнее место в их хозяйственной деятельности. Рыбак рыбака увидел издалека. Вятичи здесь прижились, и их предки живут в деревнях прихода, местами ассимилировав коренное население, а местами сохранили себя как славянское племя, перетерпев определённую эволюцию, под влиянием окружающих его этносов и стали такими же великороссами, но с некоторыми особенностями в языке и культуре, о чём было сказано выше. Громадная необжитая территория Мещеры, позволяла жить бок о бок разным этносам долгое время, и поэтому освоение Мещеры вятичами носило диффузный характер, было неспешным, тем более, коренное население отличалось незлобливостью, и вятичам не было повода проявлять свой крутой нрав, который был характерной чертой этого славянского племени. В Мещере вятичи не вели никаких войн, здесь не было князей — врагов, а аборигены края не имели даже боевого оружия и в раскопках не обнаруживается ничего такого, что бы свидетельствовало о военных действиях. Однако представители этого племени не могли избавиться от своего вспыльчивого характера, и у нас, прямых потомков вятичей, нет-нет, да и проявляется драчливость, чуть что не по-нашему нраву — сразу в ухо.
Хотя вятичи являются непосредственно самыми ближайшими предками жителей нашего прихода по славянской линии, об истории этого племени известно не очень много. Археолог А. В. Арциховский, усматривал существование этого племени вплоть до ХІІІ-ХІѴ века, что скажем так, вполне приемлемо для глухих закоулков нашей Мещерской стороны. П. Н. Третьяков утверждал, что все восточнославянские племена, в том числе и вятичи, исчезли уже в XI веке. По этой тематике существует одно научное исследование Д. М. Гурвича, где выбрана «золотая середина» и утверждается, что вятичи как племя, сохраняло независимость до середины XII века. Нам представляется, что исчезновение вятичей это классический пример проявления закона изменения — сохранения, в его более конкретном проявлении как закона отрицания отрицанья. Вятичи исчезли, но, исчезнув, сохранились в ином этносе, в нас с вами читатель. Произошло снятие (Aufhebung).
Какую роль сыграли вятичские рыбаки в развитии этого вида хозяйственной деятельности в наших местах — не ясно. Насколько нам известно, с 20-х годов прошлого века, научных исследований в этой области не проводились. Между тем — это самая древняя профессия, в нашей местности сохранилась как реликтовая форма быта, как «озёрная субкультура», которая пока остаётся незамеченной и не исследованной, а по словам Б. А. Куфтина, могущая вскрыть, очень глубокие слои народной культуры, (может быть не только дославянскую эпоху, но и дофинскую). Предметом изучения и сохранения как музейные экспонаты должны быть:
— лодки однодеревки, наиболее архаичная, исчезающая форма рыболовного промысла;
— терминологический словарь озёрных и речных рыбаков;
— орудия лова и сетевязания, и способы их изготовления;
— описание жилищ и хозяйственных построек рыбаков;
— костюмы рыбаков, записанные обряды, приметы, песни.
— Так что для любителей писать диссертации — тема налицо.
Используемая литература:
А.В. Головин, И.И. Кондратьева «Природа и люди Центральной Приозерной Мещеры. Приход Ильинской церкви села Палищ». 2016
1. Этнические общности Мещерской низменности
Летописная мурома и её расселение
2. Вятичи — прямые предки жителей Центральной Приозёрной Мещеры
3. Быт, занятия и промыслы крестьян Центральной Приозерной Мещеры
Ворота в Мещерский край
«Начало казачьей вольницы – в Мещере».
Национальный парк Мещёра
Copyright © 2018 Любовь безусловная
|
