Палищи — село в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области России, входит в состав Демидовского сельского поселения. Село расположено в 36 км на юго-запад от Гусь-Хрустального, в 8 км на юг от ж/д станция Торфопродукт (п. Мезиновский) на линии Москва—Муром. Палищи расположены на коренном берегу речки Ревухи (так в Статистическом отчёте 1906 года). Эта речка летом распадается на отдельные водные участки: Братки, (Бродки), Катино, но в весеннее половодье, все они образуют, сплошной водосток из Орловского болота в реку Бужу. Никакого транспортного значения в наше время этот сток не имел. Вблизи Палищ (0,5 км.) находился тракт Рязань — Владимир, который в XIX веке проходил по деревням прихода Старково — Овинцы — Демидово — Аристове — Спудни — Мокрое — Орлово — Кузьмино. От этого тракта впоследствии в конце XIX века, отходили дороги на уездный город Касимов и Курлово, ставшего железнодорожной станцией узкоколейной дороги Владимир — Рязань. Позднее, участок дороги Владимир — Тумская был перешит на широкую колею.
Земли вокруг села в XII-XIII веках были границей Владимирского и Рязанского княжеств, которая проходила по среднему течению рек Гусь, Колпь, Бужа. Известно, что между деревнями Сивцево и Уляхино, археологи обнаружили следы рязанского сторожевого пункта. Это место и теперь в народе называют Рязань-гора. Интересным документом в этой связи является договор между Дмитрием Ивановиче Донским и Олегом Ивановичем Рязанским 1382 г. о разделе земель с упоминанием проданных незадолго до этого Москве части владений мещерского князя Александра Уковича, где в числе прочих упоминаются земли по реке Пре… Поэтому во второй половине XIV века Приозерная Мещера относилась к Рязанскому княжеству. Древней столицей Мещерского края был Городец – Мещерский, небольшой городок, основанный Юрием Долгоруким в 1152 году, который был полностью разорен и сожжен дотла в 1376 году ордынцами булгарского царевича Араб-Шаха (по кличке Арапша). В середине XV века эта часть Мещеры относилась к Касимовскому царству, просуществовавшему в составе автономии в Московском государстве до конца XVII века. Столицей Касимовского царства стал город, возникший на месте павшего Городца-Мещерского. Город был назван Касимов, в честь татарского царевича Касима, перешедшего на службу Московским князьям. Глухие леса и непроходимые болота надежно скрывали жителей Мещеры от нашествия врагов, да и княжеским дружинам сюда было тоже нелегко добраться. Поэтому в Мещере намного дольше, чем в других местах сохранялся древний уклад жизни. Христианство пришло сюда лишь спустя четыре столетия после крещения Руси. Этнические общности Мещерской низменности
Существует легенда о том, как появился Ильинский храм на месте древнего поселения, названного впоследствии погостом Палищи: «…Давно это было, еще до Батыева нашествия. Послал Великий князь Всеволод – Большое Гнездо своего меченошу Кузьму Ратшича с малой дружиной на реку Пру за данью. Плыли они на княжеских стругах. И воевал Кузьма Ратшич Пру и взял большую дань. А когда возвращался - настигла его буря великая посреди озера у устья Бужи. Чудом спаслись воины от неминуемой гибели в небольшом мелководном заливе, где ветер был потише… Переночевал княжеский меченоша со своими воинами на небольшом пологом холме не далеко от берега, а когда проснулся, то за свое чудесное спасение решил поставить на этом месте часовню посвященную Пророку Божью Илье – повелителю грома и молнии, вод небесных и вод земных… И было это в лето 1210 года… ». Палищи в качестве погоста с церковью Ильи Пророка упоминается в списке с Владимирских писцовых книг князя Василия Крапоткина в 1637 г. «В Суловской кромине погост подле Тюшинского болота, а не погосте церковь Илья Пророк, древена, клетцки, а в церкви образы и книги и ризы, и на колокольнице колокола и клепало, и все церковное строение мирское – приходных людей на погосте – ж: двор поп Дмитрий Семенов, двор дьячек Ерошка Иванов, двор просвирница Анница. Пашни церковные пахотные середние земли 6 четвертей, да лесом поросло 6 же чети в поле, а в дву потомуж, сена около Поль 20 копен». Палищи как погост, скорее всего — поповская усадьба при церкви, и одновременно кладбище с церковью. Но такой статус не мог оставаться неизменным. В Палищах тогда всё население состояло из трёх служителей церкви. По своему статусу Палищи не владетельное село, а, как известно, погосты, не попавшие в помещичьи руки, существуют на особом положении (церковь и кладбище), но наделяются участками земли из помещичьих фондов, что создаёт предпосылки его дальнейшего развития. В 1708 году в составе Московской губернии была образована Владимирская провинция, а 2 марта 1778 года Владимирская губерния. Однако, в 1779 году, южная часть губернии была присоединена к Рязанской губернии (уезды Касимовский и Егорьевский). Касимовский уезд, куда входил палищинский приход, занимал северо-восточную часть Рязанской губернии, и самой северной, на границе с Владимирской губернией, была деревня Головари, палищинского прихода. В 1779 году погост Палищи был передан из Владимирской в Рязанскую епархию. «В 1779 году погост Палищи, числившийся дотоле в стану Муромского сельца, отчислен от Владимирской к Рязанской епархии». «Муромское сельцо», — находим мы у М.К. Любавского — «стан, объединяющий целые группы волостных общин — позднее других частей Муромского княжества, освоенных Москвой». Нам сейчас трудно представить размеры всей территории Муромского сельца (стана), но известно, что он охватывал территорию и группу озёр с озером Великим в центре и всю систему рек, в том числе и часть реки Пры. Муромское сельцо в 1637-1647 годах, делилось на 8 кромин, и одна из них Соловская (Суловская), с 2 погостами около Тюшинского болота; один погост — Ерлекс (Эрлекс), а второй Емельяновский, которого на современных картах нет, а на карте 1872 есть. В 1827 году, погост носил название Емьлих. Поскольку Воронин исследовал Владимирскую губернию, то он, видимо, упоминает эти два погоста, но и Добролюбов, исследуя Рязанскую губернию, тоже упоминает Тюшинское болото, близ которого находится погост Палищи. Следовательно, болото с севера на юг, от Иванищ до Палищ и есть Тюшинское.
Происхождение названия погоста - Палищи
В документах и в литературе середины XIX века Палищи пишутся через «а»; но в конце XIX и начале XX веков уже через «о», вплоть до начала советского периода нашей истории. Совершенно неясны причины такой смены орфографии. Скорее всего, в условиях «акающего» диалекта, сформировавшегося в районах колонизации территорий древними вятичами, при почти сплошной неграмотности населения и сложилось произношение «Палищи». Существует три варианта объяснения происхождения этого топонима: Первый связан с тем, что местность эта на протяжении многих лет была заселена племенем мещера, которое некоторые ученые относят к культуре поволжских финнов. Новгородские ПОЛИЩИ славянизированное финское слово, обозначающее сторону — «пель» — (эрзя-фин.) и «роl» в языке вепсов почти как в славянском варианте «пол» означает половину, границу, что хорошо согласуется с ее исторической функцией (наша половина, наш берег — та половина, не наш берег), о чём мы уже писали в соответствующем месте. Это вполне правомерно экстраполировать на все водные образования, серийно имеющие корень «ПОЛ», поскольку необходимо считаться со здравым смыслом не только у нас славян, но и у древних финнов, которые не могли не связывать реки и озёра с удобным способом разграничивать территории между племенами или союзами племён. Поэтому Полищи означает населённый пункт, образованный и находящийся на границе чего-либо. Очень заманчиво желание объяснить название Полищ (Палищ) из другого корня, а именно «пал» — жечь, сжигать. Конечно, такие жизненно важные слова как огонь, жечь, вода, рыба и т. д., были основой словесной формы общения у всех первобытных народов, в том числе и у прафиннов. При разделении на отдельные этносы эти слова, во многих случаях, сохранили первобытную фонетику, несмотря на территориальную разобщённость различных племён (прибалтийские, поволжские, прикамские финны). Так, у карелов пожар, гарь, местность, где горел лес, торф обозначается словом PALO; у эстонцев PAAL; в языке коми — ПАЛЁЖ, в языке вепсов — PALATE, у мордвы-эрзи — ПАЛЫ. Горение — «PALamium», но горелый лес — «kulon POLttama», финское: палить, сжигать, жечь (костры, лес, дрова) — «POLttaa». Так что вполне вероятно, что перевод названия может быть и таким: Палищи (Полищи) — горелое, палёное населённое место. Название Палищи могло быть перенесённым как в IX веке новгородскими словенами, так и позднее другими переселенцами. В летописи под названием «Русский временник, сиречь летописец, содержащий Российскую Историю», во 2-й части на странице 182 под годом 6096 (1486) читаем: «Вывод из Новограда тояже зимы, по приказу великого Князя привели из Новгорода на «Москву» житейских людей болши семи тысяч: Занеже хотели убити Великого Князя наместника Якова Захаровича; а иных многих Новгородцев казнил и вешал Яков Захарович в Новгороде». Хотя из этой выписки неясно, в какой именно местности были поселены эти новгородцы, но не могли же оставить их в самой Москве, — это была ссылка, — и в глубине Мещерского края поселение их весьма вероятно, — пишет А. А. Мансуров и добавляет, что в Тумской части Мещеры «самый говор народный отзывается новгородским акцентом». Второй вариант по смыслу схож с первым, но русского происхождения и связан с подсечно-огневым земледелием: «паль», «паленина» - лесной пожар, пожог (словарь Даля), т.е. большая паль - палищи. Устраивать «палы», расчищать лес под пашню могли или славянские первопроходцы или перенявшие у славян приемы земледелия татары-мещеряки или буртасы. Именно они привнесли «чоканье» и «цоканье» в мещерский диалект, который до сих пор можно услышать в некоторых селениях, особенно в стороне Великодворья. Тогда и окончание «ищи» мог звучать как «ици» или «ичи». Деревень с таким окончанием в ближайшем окружении две: Овинцы и Часлицы. Третий вариант связан с существованием здесь когда-то так же пограничного оборонительного поста (как и на р. Гусь) огороженного частоколом из заостренных бревен – «палиц», уничтоженного, сожженного дотла впоследствии. В русском словаре много слов с корнем «пал»: палец, палисадник и т.д. От этого корня и древнее слово «паленица» - богатырь, наездник, товарищ удалой вольницы (словарь Даля). По всей вероятности так называли воинов, защищавших пограничные заставы, обнесенные частоколом. В пользу третьего предположения свидетельствует тот факт, что недалеко от восточной окраины села, экскаватор, копавший песок для дорожных работ, на глубине 80 - 100 см., под слоем почвы и песка, на большой площади вскрыл слой (мощностью до 45 см.) сплошного древесного угля, в котором встречаются фрагменты керамики 7-10 веков. Это явно следы сгоревшей деревянной постройки внушительных размеров, а не лесной гари, которую перепахивали плугом. Нельзя сбрасывать со счета версию и о белорусском происхождении названия по прозвищу первопоселенца — выходца из Белорусского Полесья (по-белорусски в зависимости от диалекта: (ПОЛІССЯ, ПАЛЕССЕ) — «полещук», «палешук» или выходца из Калужского Полесья, жителей которых называли «полехами». Однако эти версии могут быть приняты во внимание только при более углублённых исследованиях этого вопроса. Основания для такого утверждения есть, т. к. в своё время в Мещерскую низменность переселялось много белорусов и поляков, захваченных в плен в войнах Московского княжества с Польшей и Литвой. Кроме смены «о» на «а» и обратно, можно встретить написание в выражении «села Полищь», с мягким знаком, и в написании «палищинский» — «палищевский». Всё это говорит о не устоявшихся формах названий населённых пунктов, что усложняет топонимические исследования, поскольку такие искажения сплошь и рядом встречаются в названиях деревень прихода.
В начале XIX века в Палищенском округе начинает развиваться стеклоделие. В 1800 году появляется завод князя Мещерского, затем в 1804 году около села Нарма строится Бобровский завод Фомы Мальцова. В 1808 году строится Синтурский, в 1811 году – Курловский, в 1815 году – Перовский, в 1816 году – Земский и Великодворский стекольные заводы братьев Ивана Акимовича и Сергея Акимовича Мальцовых. В 1810 году, на окраине Палищ, потомок рода мещерских князей Николай Бахметьев строит свой стекольный завод. Наибольшего расцвета стеклоделие в Палищах достигло после Отечественной войны 1812 года. Завод считался «вольным». На заводе была 21 печь и работало 160 человек. Завод вырабатывал 726 117 штук посуды и 626 ящиков стекла. В том числе стеклянных штофов 125 402, полуштофов – 136 835, четвертушек – 14 146, хрустальной посуды 293 808 штук. Годовой оборот села в это время составлял 46 тысяч рублей. Здесь размещались дом-гостиница для священнослужителей, два постоялых двора, пекарня, кузница, паровая мельница, пять хлебных амбаром, 14 лавок. Часто владельцы лесных массивов — помещики сдавали участки леса предпринимателям бесплатно с условием свода леса и превращения этой территории в луг или пашню. К началу XX века первичные леса, около Палищ, сохранились в виде небольших островков строевого леса под названием: Первый, Второй, Третий и, Четвёртый Регенты, но были вырублены населением по разрешению властей в годы Великой Отечественной войны. Стекольная промышленность на территории прихода так и не развилась из-за отсутствия хороших мастеров, что приводило к тому, что работа завода ограничивалась периодом освоения. Но попытки предпринимались, так что ещё и сейчас близ урочища «Костина Постройка» видны остатки печей и строений неизвестного происхождения. Однако от этих, казалось бы, малоуспешных дел, польза была громадная, правда совершенно в другом направлении. Возникло разнообразие ландшафтов, (лес разных возрастов, обилие полян, опушки вокруг полей, сенокосные луга, пастбища), что в сочетании с болотами и водоёмами в свою очередь, породило условия для возникновения разнообразия и животного мира. Возникли и новые виды работ — корчевание пней, работа тяжёлая, но дающая крестьянину хоть какой-то денежный заработок. Это разнообразие — итог неимоверных усилий многих поколений и нам сейчас нужно принимать экстренные меры по спасению созданного человеком природного разнообразия. Если сейчас не пустить кусторезы на зарастающие брошенные поля и пастбища, то через 10-15 лет потребуются уже корчеватели. Об этом специфическом взаимодействия человека и природы мы ещё не раз коснёмся в ходе повествования в соответствующих местах, а сейчас вернёмся к историческим материалам.
Быт, занятия и промыслы крестьян Центральной Приозерной Мещеры
Там где располагались дома духовенства, высаживались липы. Значительное количество этих деревьев сохранилось до сих пор, и многим из них не менее 200 лет.
Рис. 1. Микротопонимика села Палищ
Формировался погост Палищи, как и большинство административно-культурных центров на Руси, а именно по принципу лучевой конфигурации дорог. От центра отходили дороги: на Демидово, Спудни, Часлицы, Тальново, Перово по так называемым прогонам. В связи с развитием промышленности, торговли, ростом городов, нуждавшихся в топливе, строительство дорог сделалось совершенно необходимым и неотложным делом. Можно сказать, что вплоть до конца XIX века, дороги прихода были практически непроезжими. Тракт Рязань — Владимир целиком был проезжим только в зимнее время. Лишь отдельные участки в летнее время служили путями сообщения между деревнями прихода. Во всяком случае, на карте 1859 года эта дорога от территории палищинского прихода и до Владимира, отнесена к классу просёлочных дорог. Было две причины плохого состояния дорог: специфичность природных условий — низкие заболоченные места и отсутствие специальных дорожно-строительных служб. Строительство и исправление дорог, в нашей местности в то время, осуществлялось посредством натуральных повинностей. Все большие тракты были разделены на участки, и к каждому участку приписано определённое число душ из ближайших селений. Починка дорог таким способом оказалась малоэффективной, поскольку крестьяне, оторванные от сельскохозяйственных работ, с ненавистью смотрели на эту повинность как чуждую, навязанную силой извне. Как ни прискорбно, но этот отрицательный опыт сохранился и при советской власти. Измученные вконец колхозники тоже несли дорожную повинность и в придачу использовались ещё и на лесозаготовках по разнарядке районных властей. Некомпетентность распорядителей работ, особенно при строительстве дороги в сложных условиях избыточно увлажнённых почв приводило к низкому качеству всякого ремонта, и дорога вновь становилась непроезжей после дождей, не говоря уж о весенней и осенней распутице. Бездорожье создавало условия географической изоляции прихода, которая неизбежно перерастала в изоляцию социальную. Палищи, в этих условиях, получали, как бы автономию и жили под ослабленным контролем как светских, так и духовных властей и в глазах этих властей, были форменным захолустьем. Просматривая Епархиальную периодику, мы ни разу не встретили описания поездок архиерея в палищинский приход. Однако время брало своё. Нужно было иметь надёжные выходы на тракты Касимов — Егорьевск — Москва, Касимов — Владимир, Рязань — Владимир; на дорогу от Палищ до уездного города Касимова через Рязаново, Воронцов Завод, Туму, а в связи со строительством железных дорог выход на станцию Курлово и станциям Казанской железной дороги — Ильичов, а затем и Торфопродукт. Конец XIX, начало XX века, знаменовался развитием путей сообщения, и к этому делу широко привлекались специалисты: землеустроители-геодезисты, инженеры — путейцы очень высокой квалификации, которые готовились в России. Революция в строительстве дорог коснулась и палищинского прихода. Строительство дорог в Мещере требовало особой технологии, поскольку нельзя проходить через болота, используя ту же технологию, что и при строительстве дорог на возвышенных сухих местах. При проведении дорог на деревни Курлово, Спудни, Тальново, Мильцево необходимо было строить особый вид дорог называемые «гатями». Осушительные работы во Владимирской губернии производились в бассейнах рек Ушмы, Сеньги, Воймеги, Поли — клязьменской и Унжи. Осушения болот территории палищинского прихода Экспедиция не вела, но участки дорог — гати и осушительные канавы, которые у называют «валовыми», существуют до сих пор. Наиболее известны канавы, отводящие воду от тальновской и мильцевской гатей. Гати устраивались следующим образом: по осушенному болоту укладывался сплошной накатник и на него настилался слой хвороста, толщиной до аршина (1 аршин = 71,12 см), который засыпался землёй, вынутой из канав, проведённых по обеим сторонам гатей. На устроенное таким образом полотно насыпался песок и разравнивался слоем толщиной в 0,10 сажени. Ширина гатей делалась, обыкновенно, от двух с половиной до трёх саженей (сажень = 2,13 метра). От гатей, как это указывалось выше, вырывались водоотводные канавы. Важнейшим звеном методики работ И. И. Жилинского была забота о сохранении естественной гидрологической сети стоков, сложившихся в ходе формирования рельефа данной местности. Поэтому на гатях поражает обилие мостов. Так на тальновской гати протяжённостью в полтора километра насчитывалось 10 мостов, на спудневской гати — 4 моста на участке дороги не более четырехсот метров. Таким образом, дороги разрезавшие болота на части, не нарушали гидрографического режима болот, не препятствовали естественному ходу развития этой экосистемы. В середине XX века в связи с развитием автотранспорта нагрузка на дороги многократно увеличились и гати требовавшие особого ухода стали совершенно непроезжими.
Академик Н. Ф. Рейсмер, общепризнанный авторитет в области экологии, называл реализацию мелиоративных проектов по методике И. И. Жилинского мягким, дружественным отношением человека к природе (инвайроментализм). Даже небольшое понижение, разрезавшее Палищи на две части, тогда не засыпалось при строительстве дороги, а сооружался маленький из двух-трёх брёвен мостик — водопропускник. Сейчас стало очевидным, что водопропускник не что иное как канал ведущий от лодочного причала располагавшийся в понижении на месте строений №№ 24-25 в акваторию Ревухи (см. рис. 1 и 2). Вряд ли сейчас кто может показать, где проходило это понижение.
Рис 2. Палищи 1941-1945 гг.
В 1860 году в Палищах насчитывалось 12 дворов, а всё население села составляло 80 человек (34 мужчин и 46 женщин).
На жизнь в палищинском приходе повлияла миграция сословных групп населения 1885-1890 годов. К 1890 году кроме духовенства в Палищах поселилось разночинцы всего 21 семья — 63 мужчины и 74 женщины.
В официальной статистике понятие «разночинец» имело два значения. В сословном обществе, люди, в силу каких-либо обстоятельств, откреплялись от своего сословия, но в момент переписи не успевали закрепиться за другим сословием. Во время господства крепостнических отношений у многих людей, принадлежавших к непривилегированным сословиям, было желание перейти в привилегированное сословие, например, из крестьян в мещане или в купцы. К разночинцам также относили всех тех, кто принадлежал к некоторым мелким социальным группам (канцеляристы, мелкие чиновники без классного чина), имевшим особый, более привилегированный юридический статус, чем крестьянство и городское сословие, так как они были освобождены то налога и рекрутской повинности.
Для таких людей Палищи представляли благоприятную социальную среду, поскольку быстрыми темпами превращались в центр торговли хлебом и вообще имели развитую социальную и торговую инфраструктуру, и грамотный человек мог сравнительно легко найти применение своим силам и способностям на церковном, административном, торговом поприще, а также в сфере обслуживания. Постепенно все с неопределённым социальным статусом разночинцы исчезали, встраивались в новые социальные отношения на новом месте и становились коренными жителями Палищ.
Непременной особенностью погостов, трасформирующихся впоследствии в села, было образование площади около церкви как следствие расположения домов духовенства по кругу на почтительном расстоянии от храма. Дома же разночинцев образовывали улицу — порядок, ничем не отличающуюся от деревенской улицы.
Реформы 1860-1866 годов превратили сельскую общину окружающих деревень в сельское общество, которое стало рассматриваться как исключительно хозяйственная единица. Это был крупный шаг в становлении и развитии российской государственности. Если в общинах господствовали социальные связи, основанные на соседстве и родстве, на привязанностях, душевной склонности и уважении, на традициях, то в обществе уже доминируют социальные отношения, основанные на рациональном обмене услугами и вещами, каждый участник этих отношений сознаёт полезность и ценность, которой обладает, может или будет обладать один человек для другого. Эти отношения поддерживаются сознательно; эмоции подавляются, т. к. они приводят к нерациональным решениям и затрудняют расчёты.
Несколько сельских общин, находившихся друг от друга на расстоянии, как правило, не более 13 километров, составляли один церковный приход. Эта норма соблюдалась повсеместно. В 18 деревнях прихода было 25 крестьянских общин, что делало приход самодостаточным и даже очень крупным, с большим штатом духовенства. Как видно, количество селений и общин не совпадают. Это объясняется дроблением одной общины на несколько (разделённые общины).
И. В. Добролюбов, публикует список населённых мест палищинского прихода в 1891 году, который включает 18 деревень без Палищ, указывая расстояние до Палищ и число дворов.
Таблица 1. Населённые места палищинского прихода; расстояние до Палищ и число дворов (по И. В. Добролюбову)
Населённые пункты, составляющие приход, одновременно объединялись в низшую административную единицу — волость. Волость — административная единица, возникшая из разросшихся общин, и состоящая из отдельных деревень и сёл, основанная на общности владения землёй и самоуправлении членов, осуществляемом посредством сходов и выборности властей, как светских (волостной голова, старосты, сотские, пятидесятские, десятские), так и до начала XIX века духовных (попы, церковные старосты). Сельские общества — деревни, участвовали в управлении через своих представителей — выборных. Волостной голова позднее стал называться волостным старшиной; он был распорядителем кредита, обладал большой самостоятельностью в вопросах управления, уездный полицейский (урядник), должен был действовать в согласии с волостным старшиной. Хотя светская власть — волостное правление находилось в Палищах, волость называлась Демидовской. Так было повсеместно; соседний Нармский приход, — а волость Бутыльская. Это было нормальным явлением, поскольку подчёркивалось разделение религиозной и светской власти; в управлении же они взаимно дополняли друг друга, создавая своеобразную гармонию. В управленческой структуре уезда административная структура Демидовской волости выглядела так; земское правление (земство) — 6 участок, стан — 3-й, судебноследовательский участок — 2-й, благочиние 3-е, врачебный участок — 5-й, местонахождение больницы — Овинцы, расстояние 6 вёрст от волостного правления, резиденция урядника при волостном правлении. Внимательный читатель обратит внимание на разные цифры, обозначающие различные ведомственные участки в пределах Демидовской волости. Это означает, что Овинцевский 5-й больничный участок не принадлежал только одной волости, а принимал больных и из большинства населённых мест Бутыльской и Прудковской волостей, и, следовательно, был уездной единицей. От Палищ до уездного города Касимова расстояние 102 версты, до губернского города Рязани — 107 вёрст, до железнодорожной станции Курлово — 20 вёрст, до ближайшей пристани Забелино на Оке — 82 версты. Если бы мы жили в то время, то почтовый адрес, к примеру, следовало писать так; Рязанская губерния, Касимовский уезд, Демидовская волость, Спудневское сельское общество, деревня Спудни, крестьянину Суворову Ивану Николаевичу. Этот полный титул населённого места должен был указываться и в прошениях. Поскольку в Палищах не было сельского общества, то указывалось лишь название села. При советской власти название Демидовская волость исчезло не сразу, в 1918 году оно ещё встречается в периодической печати. Экономическое и социальное развитие Палищ как прихода и волости порождало новые рабочие места и, выражаясь современным языком, требовались управленцы и работники сферы обслуживания. Этот период характеризовался ростом населения и изменения социальной структуры населения Палищ. На 1 января 1905 года в селе насчитывалось 23 двора, а общее же число жителей достигло 178 человек (92 мужчин и 86 женщин). Такая структура и численность населения Палищ сохранялись до 1917 года. Статистические данные по селениям после 1917 года нам не доступны, и мы располагаем лишь эмпирическими подсчётами по свидетельствам старожилов. В 1941-1945 годах в Палищах насчитывалось 40 хозяйств, с населением 158 человек (68 мужчин и 90 женщин) и этот рост произошёл за счёт переселения из соседних деревень. Здесь мы сталкиваемся с уникальным явлением в российской истории — ренессансом, реставрацией общины, которая уже почти распалась в результате столыпинской реформы. Возрождение общинного строя в деревне, но без реставрации патриархальной семьи, было обусловлено необходимостью мирно и без тяжёлых последствий, переварить конфискованную землю. В Палищах такая земля была в избытке. По сообщению журнала «Рязанские Епархиальные ведомости» 1895 года палищинский приход по Разрядному списку относился к семичленному (7 священнослужителей по штату) и имел — 1041 десятину земли. Разумеется, к 1917 году изменения могли произойти только в сторону увеличения этих показателей. Новая государственная власть и советские законы поддерживали политику возрождения общины, рассматривая её как основу для социалистического переустройства деревни. Что из этого получилось, мы знаем.
По переписи 2001 г. число хозяйств в Палищах, стало 13, а численность жителей 33 человека. Сейчас Палищи на грани исчезновения коренного, оседлого населения. К 2016 году из представителей коренного населения остались только дачники.
К концу XIX — началу XX века палшцинская волость и приход сформировались как религиозно-культурный центр, включив в свой состав 18 селений, где были сельские общества, и целый ряд поселений хуторского типа, о которых сейчас, за редким исключением, никто ничего не знает. Мы перечислим эти населённые пункты без описания их особенностей, поскольку предполагаем сделать это, в другом месте. Итак: «Населённые места Демидовской волости по переписи 1897 года». Если сопоставить и сравнить перечень деревень прихода и волости по приведённым спискам, то можно заметить их не полное соответствие. В деревнях прихода, например, нет деревни Нармучь, но она есть в списке волости, и наоборот, деревня Курловская относится к Бутыльской волости, хотя числилась в палищинском приходе. При восстановлении административных границ демидовской волости и приходской принадлежности населённых пунктов, мы столкнулись с обилием мелких поселений — дач, хуторов и сторожек. О самих этих поселениях ничего определённого сказать нельзя, за давностью лет всё забыто и, можно сказать, потеряно. Нами была предпринята попытка узнать хоть что-нибудь об этих поселениях. Первосадник известен. Это бывший Мильцевский разъезд. Известны: Канур, Шумшер, (в приведённом перечне Шумшер, видимо, фигурирует как Шуммировская дача, т. к. подходит по некоторым ориентировочным данным, а именно: расстояние до Палищ — 8 километров, — до Курлова 15, до Овинец 14). Здесь проявляется обычное искажение топонимов, видимо связанное с написанием слова «Шуммир». В этом названии при рукописном варианте две буквы стоящие рядом — «мм» и буква «и», образуют целую группу — 6 однородных элементов, «крючков». Достаточно при переписке вручную потерять один крючок, как образуется буквосочетание «мш», и тогда получается Шумшер. Скорее всего исторически верным является название Шумшер, а в искажённом виде из-за множества «крючков» появилась запись Шуммер. Немного известно о сторожке «Колмыков». Она располагалась на дороге из Мезиновки на Головари. Лучше всех малых поселений нам известно Рамено. В начале сороковых годов там ещё жил Павел Исаевич Крайнов. Фамилию его мы узнали только сейчас по документам, и из расспросов жителей деревни Перово. Он выполнял функцию лесного охранника леса купца Третьякова и остался жить в этой сторожке после революционных преобразований, сделавших все леса бесхозными. Определить местонахождение мелких населённых пунктов — непочатый край для краеведческой работы, для топонимических и микротопонимических исследований. Но главное, что производит сильное впечатление в нашей местности, так это обилие лесных сторожек. Только на территории одной волости их 10, да ещё 6 малых поселений, владельцы которых тоже выполняли функцию охраны леса. Если сопоставить число лесных сторожек, с сетью кордонов в наше время на этой же территории, то вывод один, у нас лес практически не охранялся. Эти сторожки, владетельные усадьбы (дачи), хутора, не были строго привязаны к тому или иному приходу, поскольку число жителей там не превышало десяти, редко двадцати человек. Палищинский приход тогда был самодостаточным, и никаких дотаций от государства не получал, хотя на поддержку малодоходных приходов выделялись значительные средства. Волостной бюджет предусматривал ничтожные суммы лишь на устройство храма и на богомолье (см. смету волостного правления). Поэтому церковь изыскивала источники доходов, опираясь, в основном, на собственные силы. Так, например, в 1879-1883 годах один церковный дом был переоборудован в гостиницу, которая приносила 700 рублей дохода в пользу церкви. Иногда эта гостиница сдавалась в аренду, о чём свидетельствует следующий документ: «По распоряжению епархиального начальства, разрешено причту и церковному старосте села Полищ, Касимовского уезда, сдать стоящую на церковной земле гостиницу в арендное содержание крестьянам Владимирской губернии, Меленковского уезда, деревни Степановй, братьям Шишкиным на трехгодичный срок, по 2805 рублей в год. Скорее всего, это был дом, где в годы советской власти поселились Аверьяновы, а до них жили монашки (№ 28). Этот дом больше всего подходил по своим архитектурным особенностям под гостиницу. Он был трехсекционным; две секции пустовали до пятидесятых годов, т. е. до его слома. Два дома в Палищах были заняты под постоялые дворы. Один постоялый двор был на месте дома (№ 22), а другой на месте «старой» фермы (№ 55). Это развитое церковное хозяйство требовало глаз да глаз. Строения ветшали и нуждались в возобновлении. Церковь справлялась с этой задачей неплохо. Об этом свидетельствует и ещё один факт, тоже зафиксированы в документах: «Разрешается причту и церковному старосте церкви села Полищ, Касимовского уезда, построить вместо ветхого деревянного постоялого двора новый таковой же двор, хозяйственным способом, с употреблением на это 850 рублей, из поступающей в пользу церкви ДОХОДНОЙ суммы с БАЗАРНОЙ площадки». Обновлён был и постоялый двор (конный двор (№ 22), Это обновление заключалось в строительстве добротного дома, где впоследствии располагалось правление колхоза (№ 23) потом, уже в наше новое время, почта. Какие строения занимали: ренсковый погреб (винный склад), две пекарни, пять хлебных амбаров, 14 лавок, сейчас сказать трудно. Имелась также слесарная мастерская, занятая преимущественно вытачиванием форм для стеклянной посуды, которые сбывались на стекольные заводы Владимирской губернии. Для бутылок изготавливали деревянные и железные формы. Деревянная форма — цилиндрическое углубление, соответствующее размерам нужной бутылки. Металлическая форма была посложнее. Она представляла собой два полуцилиндра на шарнирах, с приваренными ручками из металлического прутка. На платформе, где располагается и укрепляется цилиндр, прикреплялся металлический конус. Этот конус образовывал впоследствии коническое углубление дна, характерное для старинных бутылок. Самые разнообразные формы делались и для стаканов, рюмок и графинов. Обороты слесарного заведения достигали 1200 рублей в год, при нём имелась кузница.
«К переходу Палищинской волости. Селения высказались за переход в нашу губернию... Рязанский губплан высказался о передаче Палищинской волости в нашу губернию. О передаче высказался и ряд соседних селений, выдвинув предложение об организации нового уезда — Гусевского, к которому и должна быть присоединена Палищинская волость. На-днях при Палищинском ВИК-е было созвано совещание с участием представителей всех организаций и населения, которое окончательно и решило вопрос о переходе в нашу губернию, мотивы перехода — близость расстояния от Владимира и удобство железнодорожного сообщения. Мало того, северная и восточная стороны волости находятся в окружении волостей, принадлежащих нашей губернии. Волость, с площадью в 1500 кв. километров, насчитывает до 22.000 человек населения. Главное занятие населения — отхожий промысел, так как песчаная почва, перерезанная массой болот, не дает возможности как следует заняться сельским хозяйством. Полеводство ведется, но в таких маленьких размерах, что им исключительно занимаются женщины, обрабатывая землю деревянной сохой. На территории волости имеется стеклозавод — Курловский. Кооперация развита слабо и требует большой поддержки» («Призыв», 23 апреля 1926). Палищенская волость, центр — с. Палищи, передана в состав Гусевского уезда по декрету ВЦИК от 23 августа 1926 года из Рязанской губернии. В составе волости было 24 сельсовета: Бело-Жабенский, Бобровский, Бутыльский, Вырытовский, Головаревский, Демидовский, Кузьминский, Курловские 1 и 2, Липово-Полянский, Мильцевский, Михалевский, Мокровский, Нармучевский, Овинцовский, Перовский, Посередовский, Рязановский, Спудневский, Старковский, Тальновский, Тюрвищенский, Часлицкий, Черновский. «Палищенский ВИК, Гусевского у., купил громкоговоритель, заплатив около 400 руб. Сначала его поставили в с. Палищах попам и торговцам на развлечение. Потом, израсходовав батарею, громкоговоритель направили в красный уголок дер. Перово, где он находится без присмотра, в полном забвении» («Призыв», 30 августа 1927). «В начале этого года председатель палищенского волкомитета взаимопомощи, Денисов М.И., задумал благое дело — машинизировать волость. Исходатайствовал кредит... А там и молотилки с сеялками, веялками и сортировками появились. Любо—дорого! — Ну, думаем, заживем мы, палищенцы, по-новому: цепы забросим, зерно от всякой дряни очистим и на будущий год у нас, — там, где был один колос, будет два. Словом, так мы были рады машинам, так много строили планов, что всего и не рассказать. Сначала взяли мы у волкков молотилку. Привезли домой, стали приспособлять к работе,— все честь по чести... хвать, нет привода! Туда-сюда, давай мозгами ворочать, как быть? Хлеб, ведь, нужно молотить, не браться же опять за цепы? Додумались. — Чорт с ними, и с приводами-то, без них обойдемся. — И... давай в «ручную», что называется, «крути Гаврило»! Обидно! Ты крутишь ее, окаянную, пот градом,— думаешь: «как ни как, а все-таки машинная обработка», а сосед работает цепом и над тобою же ехидно смеется: — Ты, грит, хоть и машинизирован, но все-таки я быстрее тебя работаю. Не сдаешься, только еще сильнее поднажмешь - крутнешь, да потешишь себя мыслью, что, мол, если молотилки без приводов, то, наверное, есть и «настоящие» машины. Берем сортировку. Привозим. Устанавливаем. Что за навождение,— сита не подходят! Не верим, думаем: наверное не с того конца втыкаем? Попробовали с другого,— тоже самое. Ну, уж тут-то мы «на законном основании» наругались досыта. И кого только мы не ругали, и все из-за этого «машинизатора» Денисова,— он ездил и покупал машины, — значит должен знать, что покупает... — Ну вот и ухлопал наши денежки, измучивши и предав нас на смех всей волости. Нездоровый смех, от которого плакать хочется. Жили без машин, а теперь и с машинами работать тяжелее, чем цепом» («Призыв», 23 сентября 1927). «В с. Палищах, Гусевского у., давно организован волостной комитет союза сельхозрабочих. Казалось бы, что сейчас дело с организацией батраков должно стоять на должной высоте. Но увы... На эту работу палищенский волком ВКП(б), очевидно, смотрел, да и сейчас смотрит сквозь пальцы — дескать наше дело руководить, а если они не ходят к нам, так что же? В результате никакой работы с батраками не ведется. Председатель волкома сельхозрабочих пропил около 400 рублей союзных средств, в этом, по сути дела, и выразилась вся его работа. Избрали председателем комсомольца Колосова, который всерьез занялся этой работой. На первых лорах задумал он ликвидировать неграмотность среди палищенских батрачек, но в своей работе не получил должного содействия со стороны общественных организаций и дело с ликвидацией неграмотности осталось в прежнем положении. Весной, в самый разгар работы союза, когда нужно было заключать договора, его по неизвестным причинам отозвали на другую работу, оставив сельхозрабочих на произвол судьбы. Сейчас работа развалилась окончательно» («Призыв», 3 августа 1928).
В 1929 году волость была ликвидирована, сельсоветы перешли в Гусевский район Владимирского округа. Курловский район, центр — рабочий поселок Курловский, образован по постановлению ВЦИК от 25 января 1935 года в составе Ивановской области. По новому административному делению Палищи стало селом Курловского района. 14 августа 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР, в связи с разукрупнением Ивановской области была создана Владимирская область, и Курловский район остался её районом, а Палищи населённым пунктом этого района. Курловский район был разделён на 28 сельских советов, и одним из них стал Палищинский. 12 января 1965 года произошли изменения в административном делении Владимирской области. Было произведено укрупнение и упразднение некоторых районов. В списке упразднения оказался Курловский район, и Палищи сделались селом Демидовского сельского совета, но уже Гусь-Хрустального района, к которому был присоединён Курловский район. В 70-х годах ХХ века началось разрушение села. Закрылись чайная, почта, библиотека, пекарня, молокозавод. В 90-х годах закрылся магазин.
Численность населения: в 1859 г. – 80 чел.; в 1905 г. – 178 чел.; в 1926 г. – 268 чел.; в 2002 г. – 18 чел.; в 2010 г. – 6 чел.
Завод Николая Бахметьева в Палищах и Перовский завод - это разные заводы ? Есть ли документальные подтверждения того, что Николай Бахметьев основал завод в Палищих ?
