Иван Михайлович Ерусланов родился в 1916 году.
Призван в Армию в 1937 году Ковровским РВК, Ивановской обл., Ковровского р-на.
Ко второй мировой подошёл «подготовленным». Ему было 25. За плечами - служба в армии: учёба в школе младших авиаспециалистов, стажировка в 62-й лётной авиабригаде. Иван Михайлович участвовал в Курской битве, освобождении Киева и Львова.
Награждён двумя орденами Отечественной войны 2 степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Киева» и другими.
Иван Михайлович Ерусланов
Это произошло 6 апреля 1944 г. в Прикарпатье, возле села Штуменцы. Я и водитель грузового автомобиля рядовой Саша Кознаков, выполняли боевое задание командира 312-го батальона аэродромного обслуживания полковника Долгаленко. Указанный батальон входил в состав 2-й воздушной армии 1 -го Украинского фронта.
Мы были отрезаны от своих частей немецкой группировкой войск, отходящих на северо-запад к своим. Я, командир автомобильного взвода, и шофер Кознаков Саша оказались как бы зажатые в клещи между немцами и горной рекой Днестр. Оставалась единственная надежда: день-другой просидеть в прибрежном лесу и ждать. Ждать, что немцы пройдут, минуя нас. Но этого не случилось.
Так мы размышляли ранним утром, стоя на окраине села, которое кривой лентой растянулось вдоль реки Днестра, примерно в пятистах метрах в сторону от верхней кромки берега, который был скалистым и крутым, покрытым сплошным лесом из пихты, бука и др. - во все стороны как по склону к реке, так и в сторону села до крайних хат. Все левобережье было покрыто густым лесом. Это радовало и подавало надежду на спасение. Правый берег был пойменным, кое-где был кустарник, там скрыться было негде. Так размышляли мы, не сводя взора с большой дороги, откуда мог появиться в любую минуту враг.
После трехдневной снежной пурги утро выдалось ясное. Со стороны реки дул южный ветер, который быстро съедал снег. Повсюду была снежная слякоть. На душе - тяжело и тревожно. По большаку в сторону запада двигались отходящие вражеские войска. Больше всего беспокоило то, что эта дорога пролегала, примерно, в километре от села, где находились мы. Село хорошо просматривалось от дороги, по которой шли немцы. Это настораживало и вызывало тревогу. Было относительно спокойно и вдруг - беда. От колонны немцев отделился отряд мотоциклистов и двинулся в сторону села, где находились мы, а за ними последовала пехота. В один миг охватила тревога, в какие-то минуты может случиться непоправимое. Я подумал, что в такой обстановке теряться нельзя. Надо было быстро действовать. Мы бросились к машине, чтобы спасти военное имущество. Спешно отогнали машину в сторону леса к реке и стали тщательно маскировать ее валежником. Это нас успокоило - немцы могут машины не заметить, военные ценности будут спасены. Сейчас главная задача - как можно быстрее уйти подальше и найти надежное укрытие для себя. Вдруг услышали лай собак, значит, немцы вошли в село.
Это осложнило наше положение. Не теряя времени, мы быстро стали пробираться по склону скалистого берега в сторону реки. Для предосторожности мы двигались рассредоточенно, не теряя друг друга из виду. Обстановка была невероятно сложная и чревата различными неожиданностями, заставляя держать оружие наготове. Впереди заметили балку, курс изменили в ее сторону. Это было неплохое укрытие от врага. Малейший шорох в лесу вызывал тревогу и напряжение, с каждым шагом учащалось дыхание, и вдруг произошло самое страшное. Откуда-то слева на меня выскочили два немца. Молниеносно сработала реакция. Хочешь выжить - нападай. Я мгновенно упал на землю, очень ловко и резко развернулся и сразил одним выстрелом в упор рослого немца, державшего пистолет в руке, а на плече у него была полевая сумка. Второй немец с карабином в руках приближался ко мне. Я сделал рывок и мгновенно выстрелил. Он также был убит. Этот немец ростом был меньше первого.
Я мысленно смекнул: долговязый - непростая птица и сорвал с него полевую сумку - неплохой трофей. Вся эта операция прошла в какие-то секунды. Страха я не испытывал, мозг работал напряженно, сердце сильно билось. В это время подбежал Саша Кознаков, я ему указал на пистолет «парабеллум» убитого немца. Он схватил оружие, и мы бросились к балке, которая была уже недалеко. Не успели добежать до балки, как из-за холма справа выскочила группа немцев, заметила нас и открыла беспорядочную стрельбу. Но было уже поздно. Мы успели юркнуть в балку, буйно заросшую кустами и огромными деревьями. Мы мчались вниз по крутому склону, едва переводя дыхание. Лесная растительность ветками хлестала нас по лицу и телу, отнимая последние силы. Полевая трофейная сумка мешала бежать, я падал, но бросить ее нельзя, это трофей. Немцы в балку не пошли, видимо, побоялись, что мы им устроим засаду.
Стрельба прекратилась. Эта пауза дала нам возможность отбежать подальше от места поединка. Нас не преследовали. Решили сделать небольшую остановку, чтобы отдышаться и разобраться в обстановке. Долго отдыхать нельзя, немцы могут обойти и окружить нас. После короткой передышки мы изменили тактику и скрытно стали пробираться по направлению к реке. Пройдя совсем немного, мы уперлись в лесную просеку и чуть-чуть не напоролись на патрульный пост немцев, прижались к земле, и караульный немец нас не заметил. Он ходил, как маятник, по определенному ему участку просеки. Нам стало понятно: просека вся просматривается патрульными постами. Это сильно насторожило, просеку обойти нельзя, она просматривалась в обе стороны на большое расстояние.
Оставалась единственная возможность - проскочить просеку поперек. За ней виднелось ущелье, в котором можно укрыться, а затем выждать и продолжать двигаться. Стали внимательно наблюдать за немцем, который продолжал ходить то в одну, то в другую сторону с автоматом в руках. Нам надо было пробежать в тот момент, когда он окажется к нам спиной. Мы выбрали этот момент и оказались в ущелье, затем продолжили путь. Кругом было тихо. Это радовало. Полевая сумка немца мешала мне, ее надо было на время спрятать, чтобы потом за ней прийти. Подходящего места в ущелье не обнаружилось. Стали искать за пределами его. Отойдя в сторону, наткнулись на полянку, где и нашли укромное место. Возле куста лежал плитообразный камень, под него упрятали трофей и почувствовали облегчение - о нем больше не нужно было беспокоиться.
Потом стали пробираться к реке. Мы не знали, что подстерегает нас у кромки воды. Понимали лишь то, то немцы сейчас контролируют большое пространство левобережья и всякий неосторожный шаг опасен для жизни. Мы оказались в очень сложном положении. Фактически враг прижал нас вплотную к реке. Назад хода нет.
Впереди - водная преграда, которую надо как можно быстрее преодолеть с наступлением темноты, но главная задача, как переправиться, в каком месте и какими средствами - все это было неизвестно и сильно беспокоило нас. Мы продолжали двигаться вперед. Стало слышно, как с каждым шагом все сильнее и сильнее нарастал шум быстро мчавшейся горной реки. Еще немного пройдя, мы благополучно добрались до места и осторожно из прибрежных кустов вышли к воде. Вели себя осторожно, изучая местность и обстановку, чтобы знать, как действовать дальше. Осмотревшись вокруг, ничего опасного не обнаружили, все было спокойно. На другом берегу заметили двух женщин, стиравших белье. За ними виднелось село. Я осторожно покричал, чтобы узнать - есть ли там немцы. Молодая гуцулка ответила отрицательно. Это обрадовало нас:
Не теряя времени, мы быстро пошли вдоль берега вверх по течению, туда, где виднелся хутор, который стоял у самой воды. Это вселяло надежду на спасение, там непременно должна быть лодка и, к тому же, мы были голодные. Не доходя до хутора, пришла тревожная мысль: а вдруг в хуторе немцы? Тогда все пропало. Но мы продолжали осторожно идти к хутору. Левый берег Днестра в основном состоял из отлогих гор, сплошь покрытых лесом. Нам казалось, что лес скроет нас от фашистов. Это было не так. Чем ближе подходили мы к хутору, горы становились выше, а лес реже. Неожиданно горы перешли в безлесную скалу. Хутор открылся, стал доступным взору с вершины скалы.
От безлесья стало светлее, я невольно вскинул голову вверх и вдруг заметил: на самой вершине скалы стоял немец с винтовкой. Это был наблюдательный пост. Часовой нас не видел, так как мы находились в зарослях у подножия скалы. А мы вели наблюдение за хутором, чтобы узнать, что в нем творится, а главное - есть ли там немцы. В хуторе было тихо. Он состоял из двух хат. Одна находилась на самом краю берега, другая - поодаль, упираясь в прибрежный лес. Около этой хаты в саду находился я и наблюдал за ней. Долго ждать не пришлось. Из хаты вышла молодая пара. Мужчина стал колоть дрова, женщина уносила их в хату. Заготовив дрова, они вернулись в свой дом. Все стихло. Немного обождав, я решил проникнуть в хату. Держа пистолет наготове, рывком открыл дверь, хозяева сильно испугались.
Убедившись, что опасности нет, пистолет я убрал и успокоил их. Попросил ответить на интересовавшие меня вопросы. Они охотно ответили, что немцев в хуторе нет, а в соседней хате живут их дед и бабка. У них есть лодка, но она неисправна. Отступавшие немцы пробили дно. Чуть позже в хату вошел Кознаков Саша. Мы попросили поесть. Молодая гуцулка вынула из печи горшок с кукурузной кашей. Мы наскоро поели и быстро пошли к берегу, где находилась лодка, чтобы до наступления темноты успеть отремонтировать ее. Времени было мало. Дед принес необходимый инструмент, и мы, не медля, приступили к ремонту. Река в этом месте имела излучину, где образовался огромный разлив с отмелью, сплошь поросшей ивняком, закрывавшим хату и маскировавшим нас.
Днестр-река быстрая, особенно в половодье, когда она полностью не очистилась ото льда. Льдины мчались, как челноки, на перекатах делали винтовые вращения, наводили ужас и страх на нас. Без лодки не преодолеть пучину. С этой мыслью мы спешно чинили лодку. Солнце зашло, стало быстро темнеть. Не успели залатать лодку, как откуда ни возьмись подскочил огромный пес, от которого мы разом бросились в воду. Собака была с ошейником, но без поводка. Она быстро коснулась кромки воды и шмыгнула обратно в кусты. Я спросил старика: «Это чья собака?» Он ответил, что у них нет собак. Были два пса, но немцы порушили. Старый гуцул заволновался и юркнул в хату.
Нас сильно насторожило и встревожило появление собаки. Я смекнул, что это немецкая овчарка и ведет немцев по нашим следам, от того самого места, где совершился поединок всего несколько часов назад. «Теперь нам не сдобровать», - подумал я. Надо быть готовым к самому худшему. Медлить нельзя. Мы быстро схватили лодку и поволокли вглубь реки, натыкаясь на подводные валуны, падали в воду, выбиваясь из сил. Не успели пройти и половину пути до того самого места, где можно было поставить лодку уже на воду и двигаться вплавь, как на берегу возле хаты послышался топот сапог и негромкая немецкая речь. Мелькнула мысль, что вот и вторая беда настигла. Только выдержка может спасти. Быстро отскочили от лодки, которую подхватило течение и швырнуло в кусты. Мы мгновенно бросились за кусты на отмели, которые прикрыли нас от берега, шумели немцы. Нам ничего не оставалось делать, как ринуться в сторону противоположного берега. Сумерки сгущались. Вдруг стороной прошла короткая автоматная очередь. Я сделал резкий рывок вглубь реки и шлепнулся в воду. Кознаков последовал за мной. Мы потеряли друг друга из виду.
На миг обожгло леденящей водой, которая подхватила и стремительно понесла меня вниз по течению, как бы заставляя быстрее плыть. Последующие автоматные очереди уже не представляли опасности. Я был уже далеко от берега. Немного освоившись на плаву, повернул голову в сторону хутора, где увидел ту прибрежную скалу, на которой продолжал стоять немец с винтовкой. Это все произошло стремительно, мозг продолжал напряженно работать, соображая, каким образом выиграть поединок у стремительной реки. Суставы и мышцы ныли от холодной воды. В голове засела тревожная мысль: «Не свело бы ноги». Я стал еще сильнее работать руками и ногами, чтобы этого не произошло. Вода все дальше сносила меня вниз, препятствуя цели. Эти немногие минуты на плаву казались вечностью. Скорее бы берег! Я собрал последние силы, сделал несколько мощных рывков, преодолевая сильное течение реки. Вдруг почувствовал каменистое дно.
Я спасен! Радостное волнение охватило меня. Пытаюсь встать, но вода безжалостно сбивает с ног и продолжает нести все дальше и дальше, вниз по течению. Сделав несколько толчков, я зацепился за край скалистого берега и с трудом выбрался на берег. Едва отдышался, как ко мне подошел мужчина средних лет в гуцульской папахе и черном кожухе. Это был житель села, стоявшего у реки. Находясь на берегу, он хорошо видел все, что происходило со мной и решил оказать мне помощь. Он помог мне встать, но ноги не держали меня, и я упал. Сапоги были наполнены водой до самого верха, отчего тяжелы. После того, как вылил из них воду, стало намного легче. Этот мужчина помог дойти до его хаты, так как у меня уже не было сил. На пути к нам присоединился Кознаков. Ему удалось раньше меня преодолеть водную преграду и он искал меня. Все трое мы вошли в хату. Нас встретила хозяйка. К счастью, хата была жарко натоплена, и мы быстро пришли в себя. Во время позднего ужина мы спросили у хозяина о наших войсках. Макар (так звали хозяина) ответил, что их нет, но добавил, что каждое утро приходит танк с бойцами, а поздно вечером уходит. Ночь переспали на большой русской печи, которая оказала оздоровительное воздействие на нас. Утром мы чувствовали себя нормально, если не считать боли в мышцах и нытья суставов после ледяной воды.
Утро было тихое, ясное. Мы были счастливы, страшное осталось позади. Спешно стали собираться, чтобы встретиться с танком и скорее прояснить обстановку. Сердечно отблагодарив хозяев за оказанную помощь, подарил Макару часы, которые чудом уцелели и продолжали исправно идти. Как сейчас помню, они были массивные, марки 2-го Московского часового завода. Хозяин очень радовался подарку. При прощании он дал мне подержанный кожух и гуцульскую папаху. Это было очень кстати, так как из теплой одежды на мне был единственный свитер. Мы вышли из хаты и отправились в указанном направлении. На пути к танку нас встретил автоматчик, одетый в русский белый полушубок. Он спросил: «Это вы сегодня ночью переплыли с того берега?» Я ответил, что это были мы. Он шел встречать нас. Я подумал о том, как четко работает наша разведка. Автоматчик повел нас в сторону танка, который стоял на краю села возле леса.
Нас встретил младший лейтенант, стоявший в открытом башенном люке танка. Он сразу спросил, есть ли у нас оружие. Мы ответили, что оружие у нас есть - два пистолета. Младший лейтенант попросил предъявить наши документы. Документов у нас не было. Они были потеряны во время форсирования вплавь Днестра.
По-видимому, мы показались младшему лейтенанту весьма подозрительными. По правде сказать, и впрямь наш вид не внушал доверия. Он сразу же приказал сдать оружие. Я ему ответил, что трофейный пистолет отдам, а пистолет «ТТ» сдать не могу, так как это мое табельное оружие и что я за него отвечаю своей головой. Я попросил его отправить нас куда следует, там разберутся. Он снова потребовал сдать оружие, я опять отказался. Младший лейтенант пришел в ярость, вынул из кабуры наган и выстрелил в воздух. Я был удручен таким оборотом дела и без колебаний сдал оружие. Подумал про себя, что вчера от немцев едва ушли, а тут свои не разберутся и враз могут укокошить, война есть война. После этого я подробно рассказал, кто мы, указал номер своей части и то, каким образом мы оказались в этой сложной ситуации. Младший лейтенант заметно поотмяк по отношению к нам и по рации связался со своим командованием, доложив о нас. Затем подробно объяснил координаты их штаба, находившегося в соседнем селе за лесом. Я попросил сопровождающего, но он ответил, что, мол, найдете сами.
В штабе нас встретил капитан Паршин. Он принял нас весьма спокойно, доброжелательно и с пониманием дела. Я узнал потом, что он ведает делами контрразведки. Во время знакомства ему стало известно все, что нужно знать о нас. Я подробно изложил, при каких обстоятельствах довелось попасть в эту сложную ситуацию за последние сутки. Поскольку весь вчерашний день мы находились в расположении немецких войск, его больше всего интересовало их примерное расположение, особенно места патрулирования и охранные посты. В свою очередь я подробно рассказал все, что пришлось запечатлеть. Он остался доволен, потом что-то записал в блокнот и объявил, что теперь перейдет к делу. Сегодня он в ночь снаряжает группу разведчиков в расположение врага, срочно требуется достать «языка» и попросил в этом деле оказать им помощь.
Я охотно согласился. Потом дал мне личное задание: доставить трофейную сумку, которую на время мы спрятали на противоположном берегу, дав мне в помощь сержанта Цутаряна. Он должен был подойти ко мне для выполнения задания. Для этой операции в качестве прикрытия выделили танк - по приказанию капитана. Саша Кознаков никаких заданий не получил и его оставили при штабе.
С наступлением темноты группа разведчиков, снаряженная всем необходимым, была в полном сборе. Ко мне подошел сержант Цутарян, как было условлено, одетый в белый дубленый полушубок и вооруженный автоматом. Мне вернули пистолет «ТТ», который отбирали. Одет я был в тот самый кожух и папаху, подаренные вчера Макаром. Вся команда погрузилась на танк и отправилась к месту переправы, где было пока спокойно и тихо, за исключением шума мчавшейся воды, грохота реки на перекатах. На противоположный берег переправились с помощью лодки в два этапа. Мы с Цутаряном переправились первым рейсом, здесь также было тихо, погода благоприятствовала делу. Когда все собрались, я ознакомил разведчиков с местностью, объяснил, где можно взять «языка». Группа захвата без промедления включилась в работу. Через несколько мгновений и замыкающий боец скрылся в зарослях ущелья. Я вздохнул с облегчением, но перед нами стояла не менее сложная задача - заполучить запрятанную вчера полевую сумку и вручить капитану Паршину.
Я вместе с сержантом Цутаряном отправился на поиск трофейной сумки. С большой осторожностью достигли низовья реки и стали скрытно продвигаться вверх по течению, в сторону хутора, который после вчерашнего вечера запомнился на всю оставшуюся жизнь. На половине пути до хутора мы свернули в сторону и стали подниматься вверх по плоскогорью берега, заросшего лесом и кустарником. Я приступил к поискам сумки, а сержант вел наблюдение за противником и страховал меня. Благодаря ему я мог спокойно заниматься своим делом. Погода благоприятствовала, небо было облачным, но время от времени местность освещала луна, выглядывавшая сквозь разрывы облаков. Но поиски оказались трудными, труднее, чем я вначале думал. Меня охватила тревога, если до рассвета не найду - все пропало. Напрягая силы, я продолжал искать. Вдруг раздался выстрел, взлетела ракета, осветив все кругом. Мы сильно встревожились, не зная, в чем дело.
Ракеты стали взлетать одна за другой, застрочили автоматы. Я определил, что это происходит в районе нашей переправы. Заговорил танк, посылая снаряд за снарядом в сторону врагов. Для нас с сержантом это пока опасности не представляло из-за дальности расстояния. Вскоре перестрелка кончилась, но ракеты продолжали взлетать.
Несмотря ни на что, мы усиленно продолжали поиск, пользуясь светом немецких ракет. И вдруг - удача. Ракета высветила камень-плиту. Я быстро извлек сумку, радость придала мне силы. Соблюдая осторожность, мы спустились к воде. Оставалось как можно быстрее переправиться на противоположный берег, причем обязательно до рассвета - другого не дано. Взлетела последняя вражеская ракета, и все стихло. Лишь Днестр продолжал греметь на перекатах. Затишье опасно, а враг коварен. Надо готовиться ко всяким неожиданностям. Трофейную сумку я приторочил к поясу, освободив руки. Прижались к кустам, чтобы не служить мишенью и зорко вели наблюдение. С тревогой чего-то ждали, сами не зная чего. Ждать долго не пришлось, переполошенные немцы успокоиться не могли и решили блокировать побережье до самой воды. До нас стали доноситься неопределенные шорохи. С каждой минутой шум приближался. Надо было что-то предпринимать и как можно скорее. Вдруг с нашего берега ударила пушка танка. Танковый выстрел обрадовал нас и вселил надежду на спасение. Нам дали понять, что нас ждут, не оставят в беде.
Тут же созрело решение: хочешь выжить - плыви. Враг подходит к реке, ждать больше нельзя. И я снова бросился в ледяную воду, а сержант последовал за мной. Я греб, что было сил. Когда почувствовал край своего берега, меня подхватили бойцы, и я оказался на танке. Сержант уже ждал меня, его подобрали чуть раньше. Группа разведчиков оказалась в полном составе. Танк двинулся, и через несколько минут мы находились в расположении штаба. Нам с сержантом была оказана скорая и необходимая помощь. При возвращении с задания группу разведчиков встретил капитан Паршин. Командир отблагодарил за службу. Я сразу же подошел к капитану и вручил ему трофейную полевую сумку. В это время была глубокая ночь.
Утром меня вызвал капитан, он поблагодарил за доставленный трофей и за оказанную помощь разведчикам при захвате «языка». Отвечая на заданные мною вопросы, капитан осветил некоторые подробности, которые мне интересно было знать. Он рассказал, что удачно взяв «языка», группа захвата направилась к переправе, где их ждала лодка. Во время движения к реке по неосторожности возник шорох, который был услышан немецким охранником. Он был перепуган и сделал тревожный выстрел. Немцы в замешательстве открыли беспорядочную стрельбу, преследуя наших разведчиков. В это время включился в работу танк, который отбил преследователей и продолжал вести огонь, прикрывая переправу. Благодаря оперативной работе танкистов группа разведчиков благополучно достигла своего берега. К нашему великому счастью, все остались живы и невредимы, за исключением небольшого пулевого ранения, полученного одним из разведчиков.
Что же касается полевой сумки, которую я представил, то документы, находящиеся в ней, дали возможность определить, какие части противника действуют на этом направлении. Для нашего командования подобные сведения представляли большую ценность. Немец, убитый мною, хозяин сумки, был в звании фельдфебеля и служил при штабе. Потом капитан вручил мне сопроводительные документы для командира нашей части, которая в то время располагалась в г. Черновицы. В этих бумагах были описаны все боевые действия, совершенные мною за последние сутки. Затем мы распрощались с разведчиками и уехали в свою часть. Полученные документы я сразу по прибытии отдал своему командиру. За эти боевые действия я был награжден орденом Отечественной войны II степени.
А вот что рассказала фронтовая газета «Знамя гвардейца» в то время.
«Боевой подвиг.
Это было на Днестре. Часть попала под удар танков противника. Организованность,- вот, что могло спасти часть от поражения. Это хорошо понимал старшина коммунист Ерусланов. Находясь на посту командира автомобильного взвода, он проявил особенную четкость.
Снежная пурга и заносы мешали эвакуации имущества. Едва тов. Ерусланов бросился на выручку ценностей, как на него напали немцы. Теряться нельзя, подумал старшина. Двух налетевших на него немцев он убил и в стужу бросился переплывать Днестр. Но здесь его встретило командование наших танковых подразделений и попросило вместе со своими разведчиками взять «языка».
Тов. Ерусланов охотно согласился на это и в одну ночь снова переправился через Днестр и смело захватил немецкого фельдфебеля. Снова пришлось плыть по холодному Днестру, но Ерусланов помнил, что он должен идти на любой риск во имя победы.
За этот подвиг командование наградило тов. Ерусланова орденом Отечественной войны 2-й степени.
Старший техник-лейтенант Куренной».
Источник:
Н. Фролов. Потомству в пример. Из истории боевой славы Ковровского края. Воспоминания работников Ковровского экскаваторного завода – участников Великой Отечественной войны и трудового фронта. Ковров. 1995.
Ковровский экскаваторный завод в годы Великой Отечественной войны
