К истории религиозного просвещения одной местности Меленковского уезда
13-го июня 1909 года имеет исполниться двадцатипятилетие существования церковно-приходской школы. Признавая желательным ознаменовать это событие в жизни церковно-приходской школы, Св. Синод согласно с заключением Училищного при нем Совета определением от 4-го авг. сего года в числе других предложений постановил: „предложить Епархиальным Училищным Советам, Уездным Отделениям, Советам школ и заведующим оными составить и издать к предстоящему двадцатипятилетию церковно-приходской школы исторические очерки или записки о церковных школах епархии, уезда или отдельной школы за истекшие 25 лет, или за время их существования “...
Св. Синод в данном случае преследует весьма важную цель. С одной стороны, ему нужно узнать и, по возможности, уяснить для себя, каковы те силы, которые стоят на страже каждого православного прихода и охраняют его путем религиозного воспитания юношества от нападения чуждых и даже враждебных приходу элементов, — много-ли этих стражей, достаточно-ли они тверды и надежны для дальнейшего существования; с другой стороны, составление и опубликование во всеобщее сведение отчетов о церковно-приходских школах принесет немалую услугу и общественным поборникам и радетелям за церковную школу, которые неутомимо борются за право существования этой школы в государстве наряду с школой земской. Врагов и завистников у церковно-приходской школы, думающих о ее уничтожении, много, гораздо более, чем доброжелателей. Посему для последних будет весьма важно иметь в руках неопровержимые и ясные доказательства великой пользы, приносимой обществу церковно-приходскими школами, как учреждениями не только образовательными, но главным образом религиозно-воспитательными. Только нужно будет составителям отчетов представить в них побольше фактов, которые бы уясняли и доказывали эту мысль, которые бы яснее всяких слов говорили, что и приходская школа не есть гасительница света и правды Божией”, как хотят ее выставить недоброжелатели Церкви, а есть духовная просветительница прихода.
Исходя из этой точки зрения на предмет, осмеливаемся предложить читателям краткое описание возникновения и развития школы и религиозного просвещения одного местечка нашей губернии. Место, о котором будет идти речь, находится в Меленковском уезде, в восточной его части за рекой Окой, на границе с Нижегородской губернией, носящей название „Заречье”. Чтобы читатель лучше смог уяснить причину возникновения церковных школ в этом местечке, считаю необходимым вкратце познакомить его с картиной религиозной жизни народонаселения этой местности. Если западная часть Меленковского уезда издавна имеет печальную честь славиться рационалистическими сектами: молоканством, штундизмом и странничеством, то Заречье густо населено старообрядцами разных толков и преимущественно поморского. Возникновение старообрядчества в этом районе восходит к концу ХѴIII-го и началу ХIХ-го столетия, когда вся округа принадлежала помещикам Баташевым. Эти помещики, задумав устроить в своих владениях железно-прокатный завод, около с. Выксы, Ниж. губ., принуждены были созидать для своего предприятия искусственные пруды, чтобы работать водой. Для исполнения земляных работ ими были созваны со своих обширных поместий крепостные люди. Эти-то пришельцы и положили, как гласит предание, начало тому расколу, который, постепенно усиливаясь за счет православия, к концу XIX ст. представлял из себя уже внушительную силу.
Пришлый элемент, смешиваясь с коренным населением местности, образовал многолюдные селения с названиями: Мотмос, Досчатое, Песочное, Черная и др. Вся местность почти с 10 тысячным населением доставляла до самого последнего времени один громадный приход с селом Шиморским во главе.
Можно себе представить, на какой ступени стояло религиозное миросозерцание и школьное образование в таком глухом, громадном, предоставленном своим силам приходе. Вся деятельность духовенства волей-неволей должна была сводиться к исполнению только обрядовой стороны богослужения. Заботиться о духовной жизни паствы не было никакой физической возможности. Ни школ, ни бесед о вере пастыря с пасомыми не было... Справедливость, впрочем, требует сказать, что среди представителей духовенства в описываемый период встречались иногда и личности, стоявшие выше других, задававшиеся более высокими задачами. К числу таких светлых личностей нужно отнести жившего около 100 лет тому назад в этой местности священника, имя и фамилию которого церковные летописи хотя нам не сохранили, но за то увековечили те деяния, которыми он прославил себя и за ревностное исполнение которых принял венец мученичества. Этот добрый пастырь, обладавший недюжинными дарованиями, видя, что он одним только внешним исполнением своих обязанностей не окажет должного влияния на прихожан, в душе склонных к сторообрядчеству, задумал небывалый для того темного и косного времени план обращения в лоно православной церкви своих заблуждающихся духовных детей. План этот состоял в том, что священник этот стал вести с прихожанами публичные беседы о гибельности раскола, а для того, чтобы проводить ту же идею в среде юного поколений, задумал устроить настоящую школу. Вожаки старообрядчества скоро поняли, какую опасность для их толка представляет исполнение задуманного священником плана, и потому постарались поскорее отделаться от такого опасного для них лица. Злой умысел приведен был в исполнение с замечательною жестокостью. Радетель православия и образования своих пасомых был на одном поминальном обеде отравлен, а затем еле живым был принесен к своему дому и приставлен к забору, где и нашли его домашние, вызванные из дома криком неизвестного лица, что с их батюшкой дурно и чтоб его поскорее взяли в комнаты. Так скоро и трагично окончилась жизнь одного из светлых духовных руководителей народа в описываемый период.
Но возвратимся к делу, о котором говорили выше. Местная история передает нам, что „Заречье" в религиозно-умственном просвещении стояло на низшей ступени развития до самых последних годов XIX столетия. Правда, по некоторым деревням обширного Шиморского прихода существовали земские школы, но школы эти в то время были в плохом состоянии. Ютились они в небольших, неудобных помещениях и давали свет только пятой части детского населения. Остальные дети оставались за дверями школы по той простой причине, что в стенах их не находилось места для них. Вот тогда-то и выступают на дело народного образования церковно-приходские школы (5), взявшие на себя задачу своим тихим светом учения разогнать окружающую население тьму невежества и раскола. Но как могло случиться, задумается читатель, что один приходский храм села Шиморского смог возродить и дать возможность окрепнуть не одной, как обыкновенно случалось, а многим церковно-приходским школам, как то: Мотмосской, двум Песоченским, Шиморской и Верхне-Верейской. Объясняется это тем, что на печальное положение Шиморского населения обратили внимание посторонние люди в лице Иверского женского монастыря, Нижегородской губернии, что при селе Выксе.
Иверский женский монастырь возник в 80-х г. XIX столетия. Строителем его был старец Варнава, иеромонах Гефсиманского скита, что при Троице-Сергиевской лавре. Этот энергичный, в то время еще молодой монах в короткое время сумел создать великолепную обитель, гордиться которой могла-бы любая столица. К построенным в обители храмам определены были и священники (3), в том числе и о. Владимир Гавриилович Орлов, которому в нашем рассказе будет отведено особенно важное место. Если Иверский монастырь был в деле просвещения края организатором предприятия, то душой его, если можно так выразиться, нужно по справедливости считать о. Орлова.
Молодой, энергичный о. Владимир обратил внимание на раскол в окружающей монастырь местности. Хотя о. Орлов и не получил семинарского богословского образования, но за то обладал другими важными качествами: природным умом и неутолимой энергией. Посещающие монастырь благодетели и покровители, а особенно бывший Товарищ обер-прокурора Св. Синода В.К. Саблер и синодальный миссионер прот. К. Крючков правильно оценили способности этого священника по части религиозного просвещения народа и предложили ему серьезно заняться этим делом. О. Владимир согласился принять на себя этот труд. Предстоящее ему поле деятельности было обширно. Все окружающие монастырь селения наполовину наполнены были старообрядцами и притом самыми опасными для православной церкви — поморцами. Пропаганда раскола велась широко и упорно. Православные отпадали в раскол целыми семьями, так что в конце концов могли оказаться зараженными старообрядчеством все поголовно. Погибавшее дело спас о. Владимир. Он с особенным увлечением отдался новому делу. С любовию и великим терпением стал он вести трудные публичные беседы с старообрядцами по окружным селам. Район его миссионерской деятельности простирался от Иверского монастыря на 30 верст кругом. Трудиться действительно было над чем. Кругом была масса невежественного и фанатично-настроенного старообрядчества, с представителями которого робкому человеку трудно провести и часовую беседу. Он же смело и успешно вел утомительные и шумные беседы, иногда до полночи. Своею настойчивостью о. Владимир добился, наконец, того, что упорство многих из слушателей этих бесед не устояло. Явилось много сомневающихся в правоте старообрядства, которые в свою очередь вступили в горячие споры со своими соседями о погибельности раскола. Словом, громадное стоячее болото всколыхнулось до самого дна и, благодаря свежей струе воздуха, стало постепенно очищаться от плесени. Началось обратное движение отпавших — в православие.
Но о. Владимир скоро понял, что для достижения полного торжества недостаточно одних только публичных бесед. Дело скоро показало, что, покуда велись эти диспуты, противники церкви смирялись, но как скоро миссионер уезжал, а тем более долго не появлялся в известном месте, то они снова оживали и начинали сеять пагубные семена среди неокрепших в вере обращенных. Приходские пастыри за недосугом не имели возможности поддерживать начатое миссионерское дело, и оно от этого приносило недостаточные плоды. Становилось ясным, что для окончательной победы православия над старообрядчеством необходимо было держать на месте постоянного духовного сторожа, который мог-бы ограждать православных овец от нападок со стороны врагов. Явилась, таким образом, необходимость построить на опасных местах храмы с самостоятельными причтами. Вопрос был первой важности и трудности, но его успешно разрешил о. Владимир. Его трудами и заботами построены и снабжены всем необходимым три храма со школами в местах: Мотмосе, Песочном и Боркове.
Первым местечком, обогатившимся храмом Божиим, с самостоятельным причтом была деревня Мотмос прихода села Досчатого. Старообрядство здесь укрепилось издавна с тремя молельнями и начетчиками. Жители, занимаясь промыслом на месте (добывание железной руды для заводов), мало имели общения с другим миром, а потому отличались особенным фанатизмом и религиозным невежеством. Немало трудов стоило о: Владимиру убедить население пожелать иметь свой храм. Мотмосяне опасались, как-бы самостоятельный храм не потребовал от них лишних расходов. Пришлось давать обещания не затрагивать их кармана и принять расходы на себя. Наконец крестьяне согласились и обещались даже вывозить лес из казенной дачи для постройки храма, что и исполнили. Когда был выхлопотан казенный даровой лес, тогда на помощь дальнейшему ведению дела пришел Иверский женский монастырь. О. Варнава и наезжавшие каждое лето в монастырь богатые Московские и Петербургские гости взяли построение храма на себя, и дело закипело. По просьбе о. Владимира дальнейшую заботу о судьбе Мотмосского храма взял на себя В.К. Саблер. К освящению храма (7 июля 1896) был приглашен Владимирский Архиепископ Сергий, который и прибыл к этому дню в Мотмос. Торжество было великое и для глухой деревни небывалое; недаром воспоминание о нем до сих пор не изгладилось из памяти здешних жителей. Вскоре к новооткрытому приходу определен был самостоятельный причт из священника и псаломщика, а через год, чтобы придать начатому делу религиозного возрождения прихода более прочное основание, по просьбе священника, при участии тех же лиц, выстроена была поместительная церковно-приходская школа (25х18 ар.), которая ежегодно воспитывает в своих стенах до 120 ч. детей...
Таким образом, Мотмосский храм и школа существуют уже 12 лет. Период деятельности, разумеется, не особенно велик, но думается нам, вполне достаточный, чтобы видеть плоды просвещения от этих учреждений. Со времени открытия школы в ней перебывало и получило религиозно-нравственное воспитание в духе православия до 1000 детей. Опыт говорит, что дети, а теперь уже взрослые люди, вышедшие из этой школы, не так предубежденно настроены против церкви и ее служителей, как их отцы и деды, а этим уже прокладывается путь к их слиянию с нашей церковью. В школе получили образование и дети самых ярых защитников старообрядчества, и надо полагать, что школа успела заронить в их детские души семена истины, ибо их, хотя изредка, можно заметить присутствующими в храме за богослужением наряду с прочими сверстниками из православных семей.
С окончанием построения храма и школы в деревне Мотмосе о. Владимир обратил свое внимание на деревню Песочную. Эта громадная в 450 дворов деревня населена была старообрядцами — поморского толка. Для наблюдательного человека было ясно, что если здесь не будет устроен самостоятельный храм и церковная школа, то дело православия может окончательно пострадать. О. Владимир это понял и энергично принялся за постройку. Препятствий для успешного ведения дела представилась масса. Местные фанатики из старообрядцев открыто враждовали против строителя и на каждом шагу ставили преграды; не давали места под предполагаемый храм, не сносили дома для сего и даже грозили сжечь здание. В виду последнего обстоятельства, строитель оставил первую мысль выстроить деревянный храм, а принялся за постройку каменного. Много нужно было для сего средств, забот, но о. Владимир при помощи Божией нашел благотворителей, а забот не боялся. Заложенный в июне месяце 1897 г. храм был скоро окончен и освящен; скоро к нему определили и самостоятельный причт. Одновременно с окончанием храма была отстроена приличная церковно-приходская школа вместимостью до 150 человек с разделением на мужскую и женскую.
Едва окончились труды по построению храма и школы в селе Песочном, как Промысл Божий уготовал о. Владимиру новое дело. Этим делом оказалось построение храма в дер. Боркове — прихода того же села Шиморского. Приверженные православию жители этой деревни давно уже обращались с просьбой к о. Владимиру: взять на себя хлопоты о построении в их деревне если не храма, то по крайней мере часовни. О. Владимир дал им обещание исполнить их желание, но так как он был еще связан массою дел по постройке храма в деревне Песочной, то волей неволей откладывал это доброе дело до более благоприятного времени. Когда же наступило это время, крестьяне заявили, что им желательно иметь полный храм с самостоятельным причтом, а не часовню, как говорилось прежде. Строитель противиться не стал и работа по постройке закипела. Храм был начат в 1903 году, а окончен и освящен в августе месяце 1904 г. Храм построен деревянный, красивой архитектуры.
Теперь обстоятельства дела заставляют нас перенести свой взор с Заречья за Оку, в самую середину Меленковского уезда. Эта местность также имеет некоторое отношение к нашему делу. В качестве окружного миссионера о. Орлову приходилось быть в той части Меленковского уезда, где наряду с старообрядством стали появляться и секты рационалистические: молоканство и штунда. В числе других приходов, зараженных этой болезнью, есть приход с. Домнина. В нем выделялась особенно деревня Славцево, отстоящая от своего приходского храма в семи верстах; вокруг этой деревни были и другие более мелкие селения с населением такого же религиозного настроения. Из всех этих деревушек"; о. Владимиру пришла мысль составить один приход с Славцевым во главе, где он предполагал устроить каменный храм. Он был уже на пути к осуществлению своего плана; все было уже приготовлено для постройки, как вдруг неожиданно перевод на другое место служения остановил так успешно начатое дело. Это было в 1905 г. Но идея о. Владимира иметь в этой деревне какой-нибудь светоч православия не пропала даром. На нее обратили внимание другие люди. Братство Св. Александра Невского в память 50-летия службы Архиеп. Сергия постановило устроить в д. Славцеве церк. приходскую школу для противодействия усиливающемуся здесь сектантству. Вскоре в Славцеве красовалось прекрасное школьное здание, носящее название в честь покойного Владыки „Сергиевской церковно-приходской школы”. В школе этой учащие стараются дать детям посильное для их разума освещение от слова Божия православных истин, против которых восстают сектанты. Из отчетов уездных наблюдателей ц. школ видно, что школа эта приносит народу не малую пользу, удерживая его от увлечения сектантством. Но, конечно, гораздо было бы лучше, если-бы здесь воздвигнут был и храм. Видно время для сего не пришло и делатели у Бога не избраны.
Таковы в кратких словах труды и плоды трудов бывшего скромного делателя на ниве Божией в нашем краю миссионера о. Владимира Орлова. Запоздай на несколько годов доброе дело, предпринятое им, результаты могли бы получиться печальные. Старообрядчество за это время могло бы взять перевес над православием и жители этих темных в религиозном отношении деревень не дали бы даже и приговоров на построение у них храмов.
Такова картина духовного просвещения нашего уголка, картина правдивая, рисованная без всяких прикрас. Из нее видно, что духовное учреждение (монастырь) стояло во главе насаждения просвещения; видно, что славным сподвижником его было также духовное лицо — священник. Наконец, неоспоримо также и то, что выстроенные школы с честью выполняют свое назначение — быть светочами во тьме народной, а учащие в них с ревностью, терпением и успехом несут свое нелегкое дело по части просвещения народа. Говорю с успехом, ибо этот успех свидетельствуется не только нами, причастными к этому делу лицами, но и внешними, посторонними...
Свящ. Дм. Троицкий. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 43-й. 1908). Наши нужды
На страницах нашего Епархиального органа неоднократно появлялись заметки о духовном состоянии жителей приходов т. н. Заречья, той восточной части Меленковского уезда, которая находится за рекой Окой. Сообщалось, что религиозно-нравственное состояние жителей этой местности, подвинутое, с устроением здесь в недавнее время новых четырех храмов, в лучшую сторону, в общем все еще оставляет желать многого. Старообрядчество разных толков, издавна здесь укоренившееся крепко, поддерживает связи с богатой Москвой и имеет массу молелен (в с. Мотмосе 4, в Песочном до 10-ти, в Боркове, дер. Грязной и др.) со своими начетчиками и наставниками. Понятно, что при такой сплоченности, организованности и материальной поддержке, старообрядчество сильно противодействует православию и сдаваться без упорного боя не намерено. Это обстоятельство создает трудную задачу православным борцам, которым приходится заботиться не только о духовном просвещении чад Христовой церкви, но и отражать нападения врагов ее, зачастую переходящих из защищающейся стороны в нападающую. И приходится пожалеть, что при таких тяжелых для православной церкви условиях, она не владеет нужными для успешной борьбы силами. Говорю про отсутствие здесь, в этой местности, специального миссионера, который имел бы возможность, владея познаниями и опытностью, вести правильную и систематичную борьбу с воинствующим старообрядчеством. Заметно, напр., отсутствие здесь таких бывших крепких борцов за православие, какими были о.о. Владимир Орлов, Ф. Турутин, которые, можно сказать, не давали покою старообрядцам, дважды на неделю (воскресенье и суббота базар на с. Выксе) ведя долгие и шумные беседы о ложности их упования и спасительности православия, и этим содействовали тому, что Заречье покрылось сетью новых приходов с прекрасными храмами. Местные же представители приходов, отчасти за неимением свободного времени, а главное по незнанию миссионерского дела, не всегда успешно могут вести это трудное дело, хотя бы только в своем приходе. Только не многие из них решаются открыто выступить в этой упорной и не легкой борьбе, чтобы сколько-нибудь защитить и охранить православие от нападений врагов ее, за последнее время усиленно пропагандирующих свою веру среди православных.
Воинствующим характером старообрядчество отличается особенно в с.с. Мотмосе и Песочном. Старообрядцы этих селений имеют хорошие молельни с читальщицами, принадлежат к зажиточным семьям и составляют из себя самый опасный для православия толк — толк поморский, который делится: на брачных, приемлющих брак и безбрачных, считающих брак скверной и косвенно проповедующих разврат. Как ни странно, но учение безбрачников имеет успех и году не проходит, чтобы кто-нибудь из колеблющихся не перекрестился в их секту. Представители этой общины имеют сношения с богатыми одноверцами г. Москвы и от них нередко получают материальную помощь, что служит главной приманкой для легко соблазняющихся „некудышников“, из рядов которых поморская секта и вербует своих учеников. За последнее трехлетие случаи такого перехода участились, и вот священник одного из этих сел задумал противостоять этим переходам своими открытыми беседами в школе и храме о пагубности этой веры как для душевного спасения, так и для семейного счастия. Задуманный поход против врага нравственности удался: беседы ударили его по самому больному месту, и он из тайно нападающего осмелился перейти в явного, т. е. объявил защитнику нравственности и церкви войну.
Заведующие поморской молельней в с. Мотмосе снеслись с Москвой и просили прислать опытного начетчика, который помог бы им своими беседами укрепить поколебавшийся престиж их веры среди Мотмосских жителей. Покровители сочувственно отнеслись к этой просьбе и поспешили командировать сюда проповедника лже-инока Варсонофия, по паспорту числящегося казаком области войска Донского, человека видавшего на своем веку многое и побывавшего за границей: в Турции, Румынии и Австрии. Время, выбранное для этого, было удачное. Начинался Великий пост, в который на первой неделе ведутся усиленные чтения и беседы о божественном. Все пожилое, особенно женское население, старается обыкновенно всю неделю посвятить слушанию чтений из старопечатных книг. Открыл чтения в поморской молельне и лже-инок Варсонофий. Известно, что деревня интересуется всякой новой личностью, появившейся на ее улице; заинтересовались Мотмосские обыватели и на сей раз. Молельня и происходящее в ней с первых же дней стали служить центром и темой разговора для всех. Желающих слушать заграничного начетчика оказалось много и, что всего интереснее, в стенах молельного дома появились такие лица, которые в другое время считали для себя за великий грех войти сюда, как к еретикам. Тут сошлись: поморцы двух толков, поповщина, или спасовщина и наконец православные, и все слушали чтение и разъяснения божественного приезжим оратором. Последний порицал всех и все; пощады не было ни одной секте, а всего более, разумеется, доставалось православию. Исключение делалось только поморской вере безбрачников, к переходу в которую поморец приглашал слушателей через перекрещивание. И как ни абсурдно и в то же время ни безнравственно было его учение о вреде в настоящее антихристово время законного брака, многие из слушателей остались довольны призывом к этому учению, что и выражали неоднократным приходом на это сборище.
Местный священник, разумеется, скоро узнал о появлении в приходе новой личности, вредной для спокойствия прихожан и решил тотчас же принять соответствующие меры, чтобы по возможности парализовать распространяемое зло. Он решил вступить с ним в открытую беседу по поводу проповедуемого им учения, для чего в сопровождении диакона Мих. Казанского и учителя церковно-приходской школы М. вечером в четверг на первой неделе поста явился на собрание. После обычных приветствий пришедшие предложили гостю поговорить с ними о вере от божественного писания. Тот с готовностью согласился, после чего начались уговоры: „о чем беседовать и сколько времени говорить?" Пришедшие предложили толковать о Церкви, о необходимости для спасения души св. таинств и в частности покаяния, к каковой теме располагали наступившие дни говения и покаяния. После некоторого колебания со стороны поморца вести беседу о таковом предмете согласие было дано, и первое слово предоставлено было священнику. Перед многочисленными слушателями разных вер и мнений им сказана была речь…
«А оканчиваю свое слово заявлением, что вне церкви никто не спасется, ибо там тьма. Внимай себе, говорит апостол, не будь равнодушен ко всякой вере, но ищи истину. Аминь"…»
После сего священник открыл старопечатные книги и из них начал читать места о необходимости для человека принадлежать к церкви и пользоваться ее Св. Таинствами. Началась беседа в таком духе и продолжалась за полночь. Присутствующие слушали со вниманием и открыто выражали свое одобрение и чтению, и толкованию Слова Божия священника и
о. диакона, а поморца просили отвечать честно, на тему, порицая, когда он, по обычаю, уклонялся от вопроса в сторону. Последствия от беседы были благие: желающих исповедаться и приобщаться Св. Таин в настоящем Великом посте оказалось более, чем за прошлые годы. Так как многие затронутые на беседе вопросы не могли быть за краткостью времени решены, то священник объявил слушателям об имеющихся открыться чтениях и беседах по старопечатным книгам в школе каждый воскресный день после вечерни, куда и приглашал народ собираться безотлагательно. Предложение было принято и все воскресные вечера поста были посвящены беседам о том, чья вера истиннее и спасительнее: поповцев, безпоповцев или православных?..
Кроме старообрядчества за последнее время здесь за рекой начинает пускать корни и сектантство (д. Грязная), почему является еще большая нужда для Меленковского округа иметь окружного миссионера, который бы ведал все это. Что-же касается средств содержания такого лица, то они найдутся, если принять во внимание количество причтов и храмов в этом уезде (до 70 цер.). Ведь, если соблюдать экономию в таком важном деле, то легко может случиться, что пожар сектантства и старообрядчества охватит весь уезд, и тогда уже бессильны будут всякие средства. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. 1-го мая 1910).
Меленковский уезд.
Владимиро-Суздальская епархия.
Copyright © 2020 Любовь безусловная
|
