В 1921 году была организована коммунистическая партия Китая (КПК). В исторически краткий период первых лет после прихода большевиков к власти в России происходило лавинообразное рождение коммунистических движений по всему миру, воочию предвещавших, как казалось, неизбежность мировой коммунистической революции. В 1918-1923 годах возникло великое множество компартий, включая такие страны как Германия, Франция, Великобритания, Италия, Австрия, Бельгия, Греция, Дания, Польша, Чехословакия, Норвегия, Испания, США, Канада, Мексика, Израиль (до 1948 года – КП Палестины), Япония, Индонезия, Австралия, Аргентина. И это далеко не полный список.
"Роза Мира" даёт метаисторическое объяснение цепи подобных явлений и выявляет их общий источник – нового демона великодержавной государственности России:
"С метаисторической точки зрения в событиях первых лет революции важно ещё и другое. Важно то, что новый Жругр (Жругр – российский уицраор), едва возложив на себя золотой куб, и даже ещё раньше, уже обладал щупальцами такой неимоверной длины, что, будучи сжат врагами на тесном пространстве Центральной России, он мог шарить далеко за спинами своих врагов, в их собственных шрастрах. Важно то, что щупальцы эти были ещё слишком тонки и слабы, чтобы стиснуть в смертельном объятии уицраоров других метакультур, но достаточно длинны и многочисленны, чтобы расшатывать основы чужих цитаделей, а в Энрофе выдвигать тысячи человекоорудий". (РМ 11.1)
В китайском шрастре (Шрастры – инопространственные материальные слои, связанные с некоторыми зонами в физическом теле планеты Земля, а именно с «компенсационными выступами» материков, опрокинутыми остриями к земному центру. Обиталища античеловечества, состоящего из двух совместно живущих рас – игв и раруггов. В шрастрах имеются своеобразные огромные города и очень высокая демоническая техника.) на тот момент давно уже действовали уицраоры, принадлежащие к монголо-манчжуро-японской династии Ниссуш. Во всяком случае совершенно очевиден исторически процесс борьбы между двумя из них в 1930-е и 1940-е годы.
Один из этих уицраоров опирался на военный режим в Японии. Начало его деятельности следует, вероятно, отнести к рубежу XIX и XX веков (у Даниила Андреева есть такие слова: "Япония, Соединённые Штаты? Но экспансия этих государств началась только на рубеже XX века"). Видимые исторические проявления агрессивности уицраора Японии: война против Китая в 1894-95, захват Тайваня, захват Кореи в 1905, развязывание войны против огромной Российской Империи и победа в этой войне (факт, который без учёта метаисторических обстоятельств осмыслить непросто, учитывая колоссальную разницу в материальных возможностях противоборствовавших сторон).
Здесь уместно вспомнить о Вл. Соловьёве, предрекавшем в 1900 году, перед самой своей неожиданной кончиной, угрозу "панмонголизма" для христианских стран. Современники признавали, что он предсказал русско-японскую войну, но, конечно же, предвидение было о большем. Быть может, при ином ходе исторических событий, не осуществись замысел с приходом большевиков к власти в России, уицраор Японии мог бы сыграть центральную роль в демонических планах.
В 1931 году Япония оккупировала Манчжурию, где было создано марионеточное правительство. В 1937 году была начата широкомасштабная война за полный захват Китая. Попытки нападения на Монголию и СССР в 1938 и 1939 гг. были отражены российским уицраором.
Другой уицраор, активно противоборствовавший первому, и, соответственно, военной интервенции Японии, сделал своим орудием партию Гоминьдан (буквально: Национальная Партия; образована в 1912 году Сунь Ятсеном). Отношения между партией Гоминьдан и выполнявшими волю российского Жругра китайским коммунистами сперва установились союзнические, обусловленные совместной борьбой, надо полагать, против ещё целого ряда уицраоров во внутренней гражданской войне в Китае 1920-х годов. Но после победы над ними и образования правительства во главе с Чан-Кайши, вскрылся внутренний конфликт, на том или ином этапе практически неизбежный для политических сил земной истории, инспирируемых разными уицраорами. Такое положение вещей иллюстрирует цитата из книги К.Эндрю и О.Гордиевского "КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева":
"С 1922 года советская политика в Китае основывалась на альянсе с националистским гоминьдановским режимом. В апреле 1927 года в результате возглавляемого коммунистами восстания, Шанхай перешел в руки гоминьдановского генерала Чан Кайши. "Чан, – говорил Сталин, – должен быть выжат, как лимон, а затем выброшен". Однако на практике в роли лимона оказались коммунисты. Одержав победу в Шанхае, Чан начал систематически уничтожать коммунистов, которые обеспечили ему приход к власти. По приказу Сталина коммунисты ответили на это волной вооруженных выступлений. Все восстания были жестоко подавлены".
Далее весь исторический период с 1930-х и до конца второй мировой войны в Китае характеризовался во-первых борьбой между двумя уицраорами (Японии и гоминьдановским), а во-вторых борьбой КПК (поддерживаемой инспирацией российского Жругра) одновременно против и тех и других.
Теперь можно дать разъяснение интересному факту метаистории, которого Д. Андреев два раза раза касается в "Розе Мира". Один раз – в перечислении существующих на момент написания книги династий уицраоров:
"Ниссуш – монголо-маньчжуро-японская династия; с ним сосуществует пока Лай-Чжой, помесь Ниссуша с российским Жругром" (РМ 4.3)
Другое упоминание – в описании открывшихся Сталину событий, происходивших в трансфизических слоях:
"Именно в состояниях хохха, следовавших одно за другим накануне его 70-летия на протяжении нескольких ночей, он уяснил себе в общих чертах очень неприятные для него события, происходившие тогда в Российской метакультуре и в смежных с ней областях. Он явился безмолвным и бессильным свидетелем одной из жесточайших потусторонних битв. Демиурги России, Китая, Махаяны, Индомалайской метакультуры и обеих метакультур Запада сражались со Жругром и с Лай-Чжоем, его новым союзником – странным детищем двух уицраоров, российского и китайского". (РМ 11.3)
Можно сразу заметить, что в силу привязки к дате 70-летия второго советского вождя, Лай-Чжой был порождён ранее 1948 года.
Требуют прояснения следующие вопросы:
(1) Что же такое "помесь уицраоров", если уицраор порождается только одним родителем?
(2) Если появление Лай-Чжоя связывается с Жругром и Ниссушем, то какой именно Ниссуш имеется в виду?
(3) Какой именно Ниссуш сосуществует с Лай-Чжоем в китайском шрастре, и в чём его сущестовование объективно проявляется?
Ответ первый вопрос мы находим на страницах "Железной мистерии", драматической поэмы, художественной по форме, но содержащей много фактических сведений о метаисторических событиях:
"Уицраор Жругр вторгся в зону одного из соседей, умертвил его и, пожрав его сердце, отпочковал новое, как бы синтетическое детище. Обликом напоминающее Дракона, но двигающееся полувзлетами, полупрыжками, оно осталось крепнуть и царить в новой зоне, а Жругр вернулся в Друккарг..."
По существу, речь здесь идёт о вторжении российского Жругра в китайский шрастр и его победе над "японским" Ниссушем. В нашем мире уничтожению Ниссуша соответствовал разгром Квантунской армии в августе 1945 года. Сразу же после уничтожения этого уицраора, порождается Лай-Чжой – уицраор будущего коммунистического Китая, трансфизическая природа которого определялась не только непосредственно породившим его Жругром, но также и природой уничтоженного Ниссуша, чьё "сердце" досталось Жругру:
"Вероятно, то, что я намереваюсь сказать, покажется не вполне понятным, но обойти этот факт невозможно: будущий уицраор должен был поглотить сердце своего предшественника и отца, средоточие круга его чувств и его воли, бесприютно носившееся в состоянии невыразимого томления по пространствам Крагра – того слоя, где происходят битвы уицраоров – после того, как его демонический шельт опустился в глубокий Уппум, мир, называемый Дождём Вечной Тоски". (РМ 8.1)
По-видимому, впивание трансфизической субстанции, отображающей содержание (или можно сказать – память) круга воли и чувств уицраора-предшественника, позволяет новому уицраору успешнее подчинять своим воздействиям бессознательную сферу народов той метакультуры, к которой относится шрастр.
Вот как охарактеризован Лай-Чжой в "Железной мистерии" от лица Демиурга метакультуры, связанной с северным буддизмом, и которая надстоит "...над Тибетом и Монголией, а над Японией и Китаем сосуществует с Шан-Ти и с национальным японском затомисом Никисакой" (в одной из приведённых выше цитат в перечислении противников Жругра и Лай-Чжоя как раз упомянут "демиург ... Махаяны"):
Над хребтами Восточного горизонта становится видимой световая,
стремительно движущаяся фигура в струящихся одеждах.
Лотосообразная корона; прекрасный лик.
Голос
Те же низвергаются
на мой
край
беды!
Враг мой загораживает тьмой
рай
Будды;
Новый уицраор моих стран
злей
тигра:
Сумрачна, тяжка в нем, как уран,
кровь
Жругра!
Нельзя не отметить, что эти строчки были написаны Д. Андреевым не позже 1956, т.е. ещё прежде начала "большого скачка" Мао Цзэдуна (1958-60), культа его личности (с 1959) и т.н. Культурной Революции (1966-1976). В перечисленных фактах истории первоначальный характер Лай-Чжоя проявился вполне. Таким образом, опираясь на свой метаисторический опыт, Даниил Андреев предвосхищает образ ближайшего будущего, ожидавшего Китай.
Ответ на второй вопрос по сути уже дан, но следует пояснить две неопределённости в тексте "Розы Мира", которые при неполном проникновении в логику терминологии автора могут вводить в заблуждение.
Во-первых, когда Д.Андреев говорит сперва о конкретном Ниссуше, а затем о "помеси Ниссуша с российским Жругром", то в последнем случае подразумевается вовсе не этот самый существующий одновременно с Лай-Чжоем Ниссуш, а другой, хотя и относящийся к той же династии. Точно такую же неопределённость Д.Андреев допускает, говоря о югославском Чармиче – порождении Жругра. И тут имеется в виду отнюдь не "коммунистический" третий уицраор России, а второй Жругр – демон государственности Российской Империи, и не послевоенный Чармич социалистической Югославии, а его предшественник; все эти выводы следуют с необходимостью из смысла дальнейшего текста. "Чармич", "Жругр", "Ниссуш" в таких случаях могут выступать как родовые имена династий уицраоров.
Во-вторых, Даниил Андреев говорит о Лай-Чжое как о "...детище двух уицраоров, российского и китайского". Из вышесказанного наверное уже понятно, почему уицраор, опиравшийся на японскую государственность может быть назван китайским: он действовал в китайском шрастре и принадлежал к той же самой "монголо-маньчжуро-японской" династии Ниссушей, что и другие уицраоры, включая его основного врага, орудием которого стала китайская партия Гоминьдан. Целью "японского" Ниссуша была полная власть над китайским шрастром. Поэтому японцы и стремились с такой настойчивостью к полной оккупации Китая, а Корею официально включили в состав Японии ещё в 1910 году. Поэтому же их главные военные силы под конец войны оказались сконцентрированы на территории материкового Китая, и к уничтожению Ниссуша Японии имели отношение не сброшенные на японские острова в начале августа американские атомные бомбы, а вторжение в китайский шрастр уицраора России, происшедшее несколькими днями позднее.
Ответ на третий вопрос о существующем одновременно с Лай-Чжоем в китайском шрастре уицраоре Ниссуше вполне очевидно выводится из рассмотрения исторических событий. Упоминаемый Ниссуш и есть тот самый уицраор, что стоял за гоминьдановским правительством Чан-Кайши; и поныне ему подвластен Тайвань. После победы в 1945 году над Японией, в продолжение прежнего конфликта разгорелась с новой силой гражданская война за власть между Гоминьданом и коммунистами. Но здесь она уже была обусловлена трансфизической борьбой между Ниссушем и Лай-Чжоем, которому досталась власть над уже созданной Жругром военизированной структурой КПК.
Если Лай-Чжой имел союзника в лице российского Жругра, то режиму Гоминьдана и всем остальным противникам коммунистов не могла не быть оказана поддержка главным мировым противником Жругра – американским Стэбингом. Это и выразилось в высадке американских войск в Южной Корее и Китае. Но если война на корейском полуострове закончилась ничем, создав разделение народа этой страны на два государства, десятилетиями непримиримо противостоявшие друг другу, то в Китае победа, хотя и не абсолютная, была одержана стороной Жругра и Лай-Чжоя. Военное поражение в 1949 году вынудило Чан-Кайши бежать на Тайвань, где уицраору Ниссушу удалось закрепиться и где он удерживает власть по сей день. Существование его, в условиях постоянного давления и военной угрозы со стороны Лай-Чжоя, впрочем, едва ли было бы возможно без помощи Стэбинга. Общеизвестны, например, инциденты с угрожающими военными манёврами Китая и поддержка, неизменно оказываемая Тайваню демонстрацией военной силы США.
Небезынтересным представляется вопрос о метаистории Китая самого последнего времени, особенно в связи с отходом от агрессивности во внешней политике. Следует напомнить, что ещё в 1979-1983 имела место пограничная война между КНР и Вьетнамом. А вот в 1990-е годы со стороны Китая не было попытки воспользоваться падением СССР для воплощения в жизнь своих давних притязаний на дальневосточные территории. Заметно также несомненное смягчение внутреннего политического режима в стране. И вместе с тем очевидно, что в складывающихся в начале XXI века условиях уицраор Китая объективно оказывается сильнейшим противником для Стэбинга, демона великодержавия Соединённых Штатов – исполнителя демонического плана по объединению мира на бездуховной космополитической основе.
