Макаренков Николай Петрович
Макаренков Николай Петрович (? - 2009) - председатель Муромского горисполкома (1975–1978), первый секретарь Муромского городского комитета КПСС (с 1978).
Макаренков Николай Петрович
Николай Петрович начал свою трудовую деятельность на Муромском заводе имени Дзержинского помощником мастера. В 1964-ом году был избран секретарем партийного комитета завода.
1975–1978 гг. - председатель Муромского горисполкома.
С 1978 года в течение почти 10-ти лет был первым секретарем Муромского горкома партии.
Находясь на ответственной должности, он творчески решал вопросы партийного строительства, хозяйственного и культурного развития Мурома и Муромского района.
Жители города оказывали ему доверие, избирая депутатом Муромского городского Совета народных депутатов.
Николай Макаренков внес достойный вклад в решение народно-хозяйственных вопросов Владимирской области.
Николай Петрович избирался делегатом 27-го съезда КПСС (с 25 февраля по 6 марта 1986 года).
Для городского охотника наибольшую радость представляет даже не сама охота, а приготовления к ней — необременительные хлопоты начинаются с вечера в пятницу, продолжаются первую половину субботнего дня, пока, наконец, не выедут в охотохозяйство. И там еще долго длится это радостное предощущение мужского праздника.
Должно быть, где-то глубоко в наших генах упрятан этот древнейший инстинкт — быть добытчиком, кормильцем своего рода.
И хотя нынешний глава семейства приносит домой по пятым и двадцатым числам каждого месяца отнюдь не мамонта и не саблезубого тигра, каждому настоящему мужчине помнится его истинное предназначение. Потому-то и сшибаются они в охотничьи коллективы, вовсе не дешево покупают лицензии на отстрел, терпят ветер и стужу — не ради куска лосятины, но для возвращения извечной радости добытчика.
В ту субботу до лесной избушки добрались поздно вечером. Не осталось сил на разговоры, лишь попили чаю из термосов и устроились на ночлег — вповалку на полу, укрывшись толстыми овчинными полушубками.
С утра поднялись затемно, наскоро перекусили, стали на лыжи, и опытный егерь повел команду охотников в лес, где накануне были замечены лоси. Стараясь не шуметь, охотники полукольцом охватывали лесную чащобу, по команде егеря становились на номера, готовили оружие и вслушивались в звуки леса — там сорока застрекотала, обнаружив настороженного горожанина, там с легким шорохом пронесся через поляну насмерть перепуганный заяц, решивший, что все эти люди с ружьями приехали сюда, чтобы лишить его жизни.
Затихло все — лишь ветки вековых сосен поскрипывают над головой, шуршит осыпающийся снег, а то вдруг шумно пролетит через просеку голубоватая сойка.
Нет прекрасней поры на охоте, чем это ожидание — стоять в укрытии, вслушиваться в каждый шорох, сжимать в руках заряженное ружье и ежеминутно быть готовым к тому, что из лесной чащобы прямо на тебя выйдет то ли спугнутый собаками волк, то ли безоглядный в лютой дикой злобе кабан, то ли матерый лось, которого побаиваются даже волки...
Но вот далеко-далеко послышался лай собак, громкие крики: «Гей-гей, ату!..» Это загонщики принялись за дело, с нарочитым шумом идут через лес, выгоняя сохатого из чащи туда, где стоят наготове стрелки.
Все ближе, ближе шум, громче крики загонщиков, и, наконец, в растерянности сошлись загонщики и стрелки. Посыпались взаимные упреки: «Кого же вы гнали?» — «А вы чего ворон считали?» — «Где же ваш лось?» — «Да вот же следы». — «Почему не стреляли?» — «Куда стрелять? В белый свет?..» — «А это вам не лось был?..»
В самом деле, были лоси. Два четких следа оставили.
— Кто стоял на четвертом номере?
Горячились молодые охотники, а громче всех шумели те, кто. впервые попали на молодецкую забаву и неожиданно остались с носом — мерзли, понимаешь ли, и без толку, ни свежатинки не попробовали, ни выстрелить не удалось...
Осыпали друг друга бесполезными упреками, пока высокий статный охотник не признался:
— Виноват, мужики... Это я стоял на четвертом номере.
— А почему же не стреляли, Николай Петрович?
Справедливости ради надо отметить, что тон упреков стал не
таким уж беспощадным и грозным, будто задиристым охотникам даже неловко стало за поднятый шум. Видно, уважали они стрелка с четвертого номера. А он покачал головой, виновато развел руками:
— Не смог.
— Ружье заело? Порох отсырел?
— Нет, мужики... Извините меня. Но... Вышла на мой номер лосиха с теленком. И так она поглядела па меня, такими глазами... Не мог выстрелить, рука не поднялась. Она еще стояла, боялась идти. Я взял ветку, махнул — стоит. Тогда я пугнул ее, она побежала... следом за ней и лосенок... Я думал, выгоните следом сохатого, а больше никого не выгнали... Так что — виноват...
Может быть, молодые охотники еще долго горячились бы, споря о поступке Николая Петровича, если бы в разговор не вмешался старый егерь.
— А ведь... И у меня было.
Тут уж все затихли, поглядели на опытного охотника.
— Было, — подтвердил егерь. — По кабану рука не дрогнула ни разу, и по волку. Иной кабан летит на тебя в упор, и хоть бы что, прицел нормальный... А вот по лосихе, да еще с теленком — было. Пропустил мимо себя...
Николай Петрович поднял голову, обрадованно улыбнулся.
Подъем — в шесть утра. Домашние еще спят. Стараясь не шуметь, Николай Петрович занимается утренней гимнастикой. Привычка к физзарядке вошла в плоть и кровь с той поры, когда служил в армии, в знаменитой Таманской дивизии. От тех времен осталась память — журнал «Смена» № 3 за 1952 год. Глядит с обложки молодцеватый солдат Николай Макаренков, отличник боевой и политической подготовки, а на обороте — фотография Сталина. Тогда, в начале пятидесятых, молодой солдат видел вождя совсем рядом и запомнил эти мгновенья на всю жизнь. Было от чего замереть сердцу, ведь вблизи был человек, с именем которого бросались на амбразуру дзотов, с именем которого связывали и великую победу в тяжелейшей из войн, и все надежды на лучшее будущее...
За окном показались первые прохожие — просыпается Муром, начинается новый рабочий день. У подъезда дожидается черная: «Волга».
Николай Петрович едет в горком, когда к заводам спешат рабочие первой смены. У них работа начинается в цехе, а у Николая Петровича она началась, едва он вышел из дома.
Как показать партийную работу? Когда пишется очерк о строителе, там все ясно — поднимаются заводские корпуса, встают дома, детские сады, магазины... Работа строителя видна, как говорится, невооруженным глазом.
И с передовым токарем все ясно. Помнится, пришел я на большой завод, чтобы побеседовать со знатным токарем, депутатом Верховного Совета республики. Героя будущего очерка у станка не застал, зато встретил в цехе знакомого — он работал там главным механиком. Попросил его рассказать о знаменитом токаре, а он вместо рассказа показал мне пачку чертежей:
— Пока Степаныч не вернется, никто этих деталей не выточит. Так-то вот.
И еще рассказал, что приезжают к ним с других заводов, просят дать знаменитого токаря хоть на полсмены, до-зарезу нужно выточить мудреную штуковину, а кроме него — никто не сможет. И отпускают уникального специалиста к соседям не безвозмездно. За услуги токаря заказчик должен расплачиваться то ли дефицитным металлом, то ли дать на время редкий прибор — да мало ли у завода способов рассчитаться за добро?.. Вот и в тот день Иван Степанович зарабатывал своим мастерством какой-то дефицит.
С этого эпизода я и начал рассказ о знатном токаре. А вот как показать партийную работу?
С Николаем Петровичем Макаренковым, первым секретарем Муромского городского комитета КПСС, мы договорились встретиться ровно в восемь утра у горкома. Уговор был такой: секретарь будет заниматься своими делами, а писатель станет сопровождать его, словно тень.
Нужно ли уточнять, что «Волга» подкатила к ступеням горкома ровно в восемь?
Николай Петрович вышел из машины, поздоровался со мной, и мы отправились — не в горком, а на рынок.
— Каждое утро заглядываю сюда: чем торгуют? Почем?..— заметив мое недоумение, объяснил Николай Петрович. — Как тут потребкооперация разворачивается?.. Было осенью — цены на мясо у наших кооператоров держались выше рыночных. Сказал — не помогло. Сослались на областное начальство. Пришлось через председателя облисполкома «нажать» на облпотребсоюз, и теперь в коопторге цены ниже рыночных. Только так можно контролировать цены, только так можно конкурировать с частным сектором.
На рынке с Николаем Петровичем здоровался чуть ли не каждый второй. Секретарь горкома прошел по рядам, поглядел товары — торговля шла бойко, домохозяйки загружали продуктами объемистые сумки.
— Старый у нас рынок, — вздохнул Николай Петрович, когда мы вышли на морозный воздух. — Будем строить новый городской рынок — крытый, современный. И еще один — в новом микрорайоне. Оттуда домохозяйкам далековато ездить в центр.
— А в магазин с утра заглядываете? — поинтересовался я.
— Не только с утра. По графику у меня день торговли и общественного питания — вторник. А сегодня — четверг. Поглядим, как идут дела у строителей.
С виду это было ничем не примечательное здание — типовая девятиэтажная башня, достроенная до шестого этажа, в одной из секций которой зиял провал — не хватало стеновой панели.
— Обещали дать еще вчера, ждем, а панель не везут, — пожаловался мастер.
— Что еще? — спросил Николай Петрович. — Кто задерживает?
— Вроде бы больше никто...— замялся мастер. — Разве что сантехнику...
— За сантехникой уже поехали. Сегодня привезут.
Больше у мастера не было ни вопросов, ни претензий, и он отправился в бытовку, а Николай Петрович постоял еще немного, будто приглашая и меня полюбоваться строящимся домом.
Причину его радости я понял позже, на заводе железобетонных изделий, а тогда я стоял, притопывая ногами на морозе — стройка как стройка, ничего удивительного…
Просто смотрели мы с Николаем Петровичем Макаренковым на один и тот же дом, а видели — разное. Я — типовую девятиэтажную башню, хорошо знакомую, сам в такой живу. Николай Петрович видел в этой строительной площадке новый этап муромского градостроительства. Но об этом — чуть позже.
Не могу удержаться, чтобы не процитировать любимого очеркиста Анатолия Аграновского:«В настоящих мужчинах до старости сидит мальчишка. Вспоминаю одного латвийского председателя колхоза, одного волжского строителя, одного московского профессора-медика. Каждый охотно показывал свои владения, и будь то огромная плотина, или особого рода теплица, или новая великолепная клиника, неизменны были их задор, азарт. И нетерпение, с каким ловили они интерес в глазах гостя, и наивное желание похвалы, и некое даже бахвальство. Впрочем, говорить о том, что действительно сделано, не значит хвастать. А они делают — это, конечно, главное».
Мне тоже повезло в жизни, не раз встречались такие мужчины. И Николай Петрович Макаренков — из них, из настоящих.
Нужно было видеть его на заводе имени Орджоникидзе, где строители заканчивали очередной пролет механосборочного корпуса — вначале Николай Петрович попросил водителя остановить машину, чтобы показать этот цех издалека, в ряду таких же красавцев, отличавшихся друг от друга, пожалуй, только цветом — белый, желтый, розовый. Все, как на подбор, легкие, прочные, современные.
- Мы давно уже взяли курс на техническое перевооружение действующих предприятий,— объяснял Николай Петрович.— Все эти корпуса выстроены в нынешней пятилетке. Таких темпов реконструкции завод имени Орджоникидзе прежде не знал. По сути, за пятилетку выстроен новый завод... И главная заслуга в этом принадлежит Николаю Григорьевичу Лаврентьеву, директору... Толковый организатор производства, отдает много сил и энергий повышению технического уровня завода, созданию современных, благоприятных условий труда и быта работникам. Вот о ком следовало бы непременно написать. Вы себе запишите: Николай Григорьевич Лаврентьев, директор завода имени Орджоникидзе... У вас дома какой холодильник?
— «Ока».
— Хорошо работает?
— Не жалуюсь. Хотя ему уже лет двадцать, наверное. И менять пока не собираюсь.
— Здесь его делали, на заводе имени Орджоникидзе, — не без удовольствия подчеркнул Николай Петрович.
А потом секретарь горкома зашел под гулкие своды нового здания и уж там-то принялся со знанием дела расписывать все прелести будущего механосборочного корпуса — тут и принципиально новые фундаменты под оборудование (устарел станок — снимай, выбрасывай в металлолом, а на его место можно ставить любой другой, без переделки фундамента — здорово?), тут и механизированные лотки для уборки токарной и прочей стружки, с разделением на черные и цветные металлы, тут и вентиляция особая...
Вокруг брызгала огнями электросварка, мимо проносились тяжелые грузовики, в одном углу корпуса строители еще заделывали швы в бетоне, а у противоположной стены технологи уже командовали установкой первых станков, и они со дня на день должны быть пущены в ход, должны выдавать продукцию, и все это происходит на огромной площади — под крышей этого здания без особого стеснения могут уместиться сразу два футбольных поля. У меня глаза разбегались по сторонам, хотелось запечатлеть в памяти эту картину надолго, навсегда.
— Реконструкция действующих предприятий давно уже стала естественным состоянием промышленности Мурома, — рассказывал Николай Петрович, когда мы ехали на завод стрелочных переводов.
Но то, что открылось взгляду на этом заводе, по своим масштабам, пожалуй, превосходило реконструкцию. По сути, рядом с действующим стрелочным заводом сооружался новый, в несколько раз больший.
Директор завода пожаловался секретарю горкома: «Крепко подводят поставщики. Ждановский завод «Азовсталь» из положенных 12 тысяч тонн рельсов выдал лишь полторы тысячи...»
Пока секретарь горкома обсуждал с директором завода сложившуюся обстановку, писателю показали продукцию завода — стрелочный перевод нового типа. Именно такими устройствами будут оборудованы железные дороги, способные пропускать скоростные поезда грядущего века. Когда между Москвой и Ленинградом готовились открыть движение суперэкспрессов, развивающих скорость свыше 200 километров в час, то первым делом пришлось заменить именно стрелочные переводы. Прежние стрелки были рассчитаны на скорости лишь до 100 километров в час. В XXI веке, надо полагать, количество скоростных дорог у нас в стране заметно увеличится, потребуется много новых стрелочных переводов, и вот их-то будет поставлять реконструированный завод, раскинувшийся на окраине древнего русского города. И закладывается индустриальная база грядущего века — сейчас.
Умом понимаю, что сегодня Муром — обычный районный центр Владимирской области. А сердце то и дело подсказывает — оглянись, посмотри на эту землю пристальнее, услышь отголоски веков!..
Наши предки — славяне — пришли сюда более тысячи лет назад. Муром — один из самых древних городов на Руси. В летописи он впервые упоминается под 862 годом, в первой пятерке русских городов, вместе с Киевом и Смоленском, Ростовом Великим и Новгородом, а существовал, вероятно, задолго до написания первой летописи.
И былинный богатырь Илья Муромец — отсюда, из села Карачарова, которого больше нет. Влилось незаметно былинное село в город Муром, стало одной из его улиц.
Много славных страниц в истории Мурома — случалось ему даже бывать стольным градом княжества — вначале Муромо-Рязанского, затем Муромского. Видела эта земля и немало горя во время татарского нашествия: не раз Муром выгорал дотла, но вновь поднимался из руин и пепла, отстраивался заново, становился краше прежнего. Муромцы сражались на поле Куликовом, а затем громили остатки Орды в мещерских лесах.
Высокий берег Оки, должно быть, помнит, как грозный царь Иван Васильевич устраивал здесь смотр своему войску, отправлявшемуся воевать Казань, и здесь был дан обет — в случае победы прислать в Муром искусных мастеров, чтобы поставили храмы каменные... Сдержал московский государь свое обещание. И поныне стоят в Муроме те каменные соборы.
А затем понемногу стал хиреть древний город, и к XIX веку от всей громкой славы, от всех былин и легенд остались лишь три калача в гербе Мурома — а кроме тех калачей гордиться было нечем. Да, и еще знали на Руси, что в Муроме передается из рода в род непростое умение знатно готовить пластованную рыбу.
Наивно выглядят нынче три калача в гербе Мурома. Современный Муром в первую голову — индустриальный город. Быть может, самый индустриальный во Владимирской области. Пять шестых населения Муромского района живет в районном центре.
Ясно, что нынешние горожане большей частью приехали на заводы и фабрики из окрестных сел. Вот и приходится Мурому возвращать деревне долги — причем не только в своем районе, но и в соседних с ним Меленковском, Селивановском и Гороховецком районах строит Муром сенажные траншеи и склады, машинные дворы и фермы, а главное, разумеется, — жилье.
Для своего района построил Муром элеватор, начал строить
комбикормовый завод. В ближайших планах — еще несколько таких же крупных объектов для агропрома. Такие нынче заботы у индустриального Мурома.
Да разве только у Мурома? А в Коврове — не то же самое? А в Кольчугине или Александрове разве не чувствуется стремление горожан помочь селянам в выполнении Продовольственной программы?.. Так что размах сельского строительства, в общем, характерен для всей Владимирской области.
А строить в Муроме, как и повсюду в Мещере — трудно. Уж очень высоко располагается здесь горизонт грунтовых вод, то и дело на пути строителей встречаются плывуны.
Когда строили новый цех на заводе стрелочных переводов, попался именно такой коварный грунт. Ох, и намучились же с ним строители!.. Пришлось насыпать песчаную подушку под всем цехом, устраивать дренаж, отводить грунтовые воды в специальный: коллектор, и только таким, довольно дорогостоящим и трудоемким способом смогли подготовить площадку под строительство.
Не меньше трудностей выпало на долю строителей, сооружавших механосборочный корпус на заводе имени Орджоникидзе, да и городские очистные сооружения даются с боем...
— Строители у нас— молодцы, — сказал Николай Петрович.— За год увеличили объемы строительства почти на тридцать процентов. А задачи поставлены еще более грандиозные. И все, что намечено, будет выполнено. Иного пути у нас нет.
Муром строится, Муром хорошеет.
Я приезжал сюда всего два года назад, и не узнал многих улиц — выросли новые дома, появились новые площади.
Сейчас в Муроме почти каждый желающий может устроить своего ребенка в детский сад, а вот с детьми ясельного возраста дело обстоит сложнее, и эта проблема ждет своего решения.
Хотя сам факт наличия такой проблемы отчасти даже радует — Муром растет даже скорее, чем намечалось планом, молодеет древний город. И как знать — быть может, именно из нынешних дошколят вырастут новые герои, которые прославят своим трудом родной город.
Недавно уроженцу древнего города на Оке академику Ростиславу Аполлосовичу Белякову была вручена золотая звезда Героя Социалистического Труда, и на родине героя был установлен его бронзовый бюст. Вот и появилась в Муроме новая площадь — имени Белякова.
Несмотря на занятость, Николай Петрович Макаренков специально подъехал к этой площади, чтобы показать бронзовый бюст, органично вписавшийся в старый архитектурный ансамбль.
Мне приходилось слышать от иных руководителей:
— Когда нам думать о перспективе?!.. Тут дай бог с повседневной текучкой разобраться, сегодняшние дыры залатать...
Говорилось это чаще всего в виде оправдания. И как бы выносилось за скобки то обстоятельство, что недальновидный руководитель экономически вреден обществу. Потому что, если работать, не заботясь о перспективе, приходится чаще переделывать, нежели делать.
Решение принципиальных вопросов развития любого хозяйства недопустимо откладывать «до лучших времен» — при таком подходе к делу их просто не будет.
О чем бы у нас с Николаем Петровичем не заходил разговор, он после обстоятельного рассказа о существующем положении дел безо всякого перехода приступал к показу перспективы. И не воздушные замки рисовал, а называл конкретные сроки, источники финансирования, ответственных исполнителей, так что перспектива как бы приближалась, переходила из отдаленного будущего в настоящее время.
Заговорили мы, к примеру, о строительстве жилья в Муроме. За десятую пятилетку было построено 220 тысяч квадратных метров. За одиннадцатую — 250 тысяч. А к концу нынешней пятилетки, после завершения второй очереди реконструкции завода железобетонных изделий, только с его конвейера будет сходить ежегодно 50 тысяч квадратных метров жилья, и кроме панельного будет продолжаться строительство домов из кирпича, то есть в Муроме будет сдаваться ежегодно вдвое больше квартир, чем прежде. За счет чего это достигается? Опять-таки за счет реконструкции.
Муромский завод ЖБИ был спроектирован для изготовления конструктивных элементов промышленных сооружений, и долгое время выпускал только их. А город оставался без собственной индустриальной базы панельного домостроения. Естественно, темпы строительства жилья в такой обстановке не могли угнаться за темпами строительства промышленных объектов. Между тем, каждый город должен развиваться комплексно — на сегодняшний день это аксиома.
Когда Николая Петровича Макаренкова избрали первым секретарем городского комитета партии, это была одна из главных задач, которую он поставил перед собой: ускорить строительство жилья. В первую очередь жилья!
Собрал в горкоме директоров заводов, секретарей партийных комитетов крупных предприятий, специалистов-строителей. Обсудили проблему со всех сторон и решили: надо создавать в Муроме собственную строительную индустрию, хватит нам возить панели из-за тридевяти земель!.. На том совещании было намечено кардинально реконструировать завод железобетонных изделий, разумеется, без сокращения выпуска промышленных конструкций.
Подкрепленное точными расчетами, решение это встретило поддержку в областном комитете КПСС, было принято специальное постановление о реконструкции Муромского завода ЖБИ под панельное домостроение.
Муромцы многое сами спроектировали, сами же и переоснащали свой завод ЖБИ. Сделать это было не просто — сверх всяких фондов и лимитов одного лишь металла для нестандартного оборудования пришлось изыскать свыше 800 тонн. А ведь затем на муромских предприятиях из этого металла нужно было еще изготовить сложное нестандартное оборудование, причем опять-таки сверх планов и объемов основной продукции.
Практически ни один крупный завод в Муроме не остался в стороне от реконструкции завода ЖБИ. Впрочем, это можно понять — жилье требуется всем предприятиям. Факт тот, что всего лишь за полтора года завод ЖБИ был реконструирован, как не планировалось, без останова производства, и стал выпускать, наряду с прежними конструкциями, стеновые и цокольные панели девятиэтажных домов для квартир улучшенной планировки.
С конвейера снимали стеновую панель — ту самую, что ждали строители на шестом этаже...
И надо было видеть радостные глаза секретаря горкома, когда край зацепил огромную, еще слегка дымящуюся после пропаривания, только что изготовленную панель — он будто уже видел ее установленной в зияющем проеме на шестом этаже.
И такой же мужской задор был в глазах директора завода Вячеслава Ивановича Широких. Он молод, и ему нелегко. Реконструкция предприятия, да еще без останова производства — тяжелая ноша и для искушенного хозяйственника, тем более для начинающего директора. Но рядом с Вячеславом Ивановичем есть опытные организаторы производства, есть городской комитет партии. Реконструкция завода ЖБИ — главное партийное задание, порученное Вячеславу Ивановичу. С тем и направляли его на этот завод.
Широких работал инструктором горкома. Николай Петрович долго присматривался к нему, проверял, каков он в деле. И когда убедился, что молодому коммунисту по плечу любая ноша, направил на завод ЖБИ — вначале заместителем директора, а вскоре Широких стал директором.
Подбор и расстановка кадров — самая важная часть работы городского комитета партии, а секретарь горкома стоит в самом центре этой работы. Представление о том, что успех любой деятельности зависит от исполнителей, не совсем верно. Все зависит от тех условий, в которые поставлен исполнитель. А создают эти условия непосредственные руководители. Руководители не по должности, не бездумные проводники чужих приказов и установок, но думающие, обладающие собственными идеями. Отсутствие конструктивных идей у руководителя неизбежно оборачивается экономическими и прочими убытками. В Николае Петровиче Макаренкове мне видится органическое сочетание партийной убежденности и компетентности, сознательной дисциплины и нешаблонного подхода к решению проблем. В Муроме расположены предприятия 12-ти министерств, и у каждого — свои интересы, свое начальство в столице, которое нередко приказывает «тянуть одеяло на себя». Уметь объединить интересы разных ведомств, поставить во главу угла общие, порой далеко не очевидные с ведомственной колокольни интересы, заставить болеть душой за общие проблемы города — вот задача секретаря горкома. И с ней Макаренков справляется.
Что греха таить, местничество встречается и в Муроме. Но иногда, вместо утомительной борьбы с ним, оказывается, выгодно даже местничество поставить на службу общему делу.
Когда мы с Николаем Петровичем Макаренковым ходили по заводу ЖБИ, туда же приехали руководители треста «Муромстрой» — управляющий Владимир Николаевич Войнов и секретарь парткома Владимир Яковлевич Песиков. И вовсе не для того, чтобы выговаривать директору завода ЖБИ за несвоевременную поставку комплектующих изделий, а для оказания помощи в проведении реконструкции. Казалось бы — какое дело тресту «Муромстрой» до нужд завода, находящегося в подчинении совсем иного ведомства?..
Но в том-то и заключается дальновидный расчет Макаренкова — затевая существенную реконструкцию завода ЖБИ, городской комитет партии запланировал последующий перевод завода из ведения треста «Владстройконструкция» в подчинение тресту «Муромстрой». Так что уже сегодня руководители «Муромстроя» приезжают на завод ЖБИ, как на свой. И вкладывают силы и средства треста в техническое переоснащение завода, потому что готовят индустриальную базу для своего треста.
Мне кажется, если бы завод и после реконструкции оставался в ведении чужого треста, не стал бы Владимир Николаевич Войнов столь же активно участвовать в реконструкции. Что ему прикажут — делал бы, а вот так, приезжать на завод и самому спрашивать: не нужно ли чем помочь? Вряд ли...
И не пошли бы уже сейчас с конвейеров панели, не поднялись бы красивые 108-квартирные дома. А они стоят, и в них живут люди. А рядом гулко ухают сваебойные машины, в воздухе пахнет соляркой, с рассвета до заката дизель-бабы бьют длинные сваи в коварный мещерский грунт — здесь встанут новые дома.
Жилой дом для работников завода радиоизмерительных приборов строит бригада Александра Ивановича Будина. Эти строители работают на подряде, выработка на каждого члена бригады составляет 18 тысяч рублей в год — показатель, что и говорить, отличный.
Во время обеденного перерыва строители собрались в бытовке. Александр Иванович Будин объявил, что в гости к бригаде приехал первый секретарь Муромского городского комитета партии товарищ Макаренков и предоставил гостю слово.
Николай Петрович познакомил собравшихся с обстановкой, сложившейся в городе — успешно выполняются планы и принятые социалистические обязательства. Город дал стране вдвое больше сверхплановой продукции. Долгое время подводили железнодорожники, а нынче и они вышли из прорыва. Правда, подвели автомобилисты, не дотянули до плана самую малость. В причинах такого положения дел горкому еще предстоит разобраться. И разберемся... И примем меры...
Сидели перед секретарем горкома каменщики и штукатуры, сварщики и маляры, слушали обстоятельный рассказ, и каждому становилось понятнее его место в общем строю, каждый приучался мыслить масштабами более широкими, нежели рамки его рабочего места.
Николай Петрович перешел к разговору о положении дел в строительстве — о том, что это самый ответственный участок работы в городе и что именно к строителям приковано внимание партийных и советских органов, да и всех жителей Мурома...
Так опытный мастер показывает новичку заводской цех. И так покажет, что тот поймет, что самые важные детали делаются именно на том станке, на котором ему предстоит работать. И, польщенный доверием, сознавая свою ответственность перед всем цехом, новенький принимается за работу с великим усердием — еще бы, он едва ли не главная фигура на огромном производстве!..
— В нынешнем году город должен получить 57 тысяч квадратных метров жилья. Строители уже сдали 31 тысячу. Чтобы выполнить план, нужно сдать еще пять домов. Все они сомнения не вызывают, но что касается вашего дома, у нас еще остался большой объем неосвоенных средств. Думаю, что и заказчик не останется в стороне, поможет...
Николай Петрович посмотрел на сидевшего здесь же секретаря парткома завода РИП Николая Михайловича Аганина, дождался его утвердительного кивка, продолжил:
— Давайте вместе подумаем, как организовать работу без простоев и перекуров. Давайте вместе порешаем, как до предела уплотнить рабочий день. Со стороны городского комитета партии — какая помощь нужна?.. Сейчас на стройплощадке есть все необходимое. Дело за вами. Может быть, организовать трехсменную работу? Как полагаете?..
Привыкая командовать, люди разучиваются убеждать. Командовать, разумеется, проще. И у нас еще встречаются руководители, исповедующие один стиль работы — авторитарный. Но будущее принадлежит не им. Да и уже сейчас на ключевых постах трудятся люди, умеющие убеждать. И таких людей становится все больше и больше.
Суворовская стратегия называлась «наука побеждать». Современная стратегия партийной работы может быть названа — «наука убеждать».
Разумеется, для того чтобы убеждать в чем-то других, самому руководителю необходимо глубоко разбираться в сущности предмета.
В одном сельском райкоме случилось мне как-то наблюдать, как женщина, заведующая отделом пропаганды и агитации, горячо убеждала собравшихся на районный слет доярок в том, чтобы они переходили на работу по методу бригадного подряда. Но когда она стала отвечать на вопросы, выяснилось, что сама заведующая отделом имела весьма смутное представление о подряде и лишь поверхностно была знакома с такими категориями, как хозрасчет, рентабельность, прибыль, экономическая эффективность, и не могла отличить работу на единый наряд от бригадного подряда.
После слета секретарь райкома посоветовал заведующей отделом пропаганды и агитации более тщательно готовиться к выступлениям перед людьми.
— Неужели мне придется изучать экономику? — искренне огорчилась заведующая отделом.
Да, придется. Сегодня каждый труженик, в какой бы сфере он ни был занят, должен обладать экономическим мышлением — таково требование нашего времени.
Именно сейчас формируется новое поколение партийных руководителей — поколение компетентных. Расширилось даже само понятие компетентности, и если прежде под компетентностью понимали лишь наличие знаний, необходимых для выполнения той или иной работы, то нынче компетентность предполагает и способность творческого разрешения нестандартных ситуаций, и приобщение к новым видам деятельности, и умение повышать свою квалификацию.
Николай Петрович Макаренков начинал трудовой путь как специалист-механик. Затем стал экономистом. Понадобилось — овладел строительным делом, постиг тонкости инвестиционной политики и финансирования, вник в проблемы торговли и коммунального
хозяйства, городского транспорта и охраны окружающей среды... Прибавьте к сказанному еще и незаурядное умение разбираться в человеческой психологии, и неутомимость, и сознание громадной ответственности перед партией и народом.
Все это в сумме и даст портрет Николая Петровича Макаренкова — компетентного специалиста, подлинного партийного лидера.
На завод имени Дзержинского первый секретарь городского комитета КПСС приехал, чтобы принять участие в заседании парткома.
Собрались участники заседания» — люди в большинстве своем молодые. Рассматривался один вопрос — организационный.
По поручению горкома; выступил Николай Петрович Макаренков — в связи с назначением Геннадия Васильевича Гришина заместителем главного инженера завода, членам парткома предлагалось избрать нового секретаря. Была выдвинута кандидатура Александра Александровича Гришина. Утвердили единогласно. Прежнего секретаря парткома поблагодарили за многолетнюю работу, пожелали успеха на инженерном поприще.
Потом Николай Петрович Макаренков вместе с директором завода и новым секретарем парткома отправились в цех сборки тепловозов.
Как бы ни был занят Николай Петрович, но когда случается ему бывать на заводе имени Дзержинского, обязательно приходит в этот цех.
Впервые он попал сюда еще практикантом техникума. И сразу же прошел «боевое крещение» — на участке не было мастера, и молодому студенту пришлось целый месяц руководить работой трудового коллектива. Практиканта приметил начальник цеха. А когда Макаренков приехал в Муром с дипломом об окончании техникума, заводской отдел кадров решил направить молодого специалиста в отдел труда и зарплаты. Ответственно, конечно, и лестно, да ведь — больше с бумагами работать, чем с людьми... И Макаренков решил пойти на прием к директору завода. Не обошлось без счастливой случайности — именно в тот момент в приемной директора оказался начальник цеха сборки тепловозов. К директору они зашли вместе, и вышли коллегами.
Дальнейшая заводская судьба Николая Петровича Макаренкова не отличается от множества других судеб — работал мастером, начальником смены, работал заместителем начальника цеха и начальником цеха. Проявил себя разбирающимся в проблемах экономики, был направлен руководить планово-экономическим отделом завода. Без отрыва от производства закончил институт, получил экономическое образование. В послужном списке Макаренкова есть запить о его назначении главным экономистом завода
имени Дзержинского, но поработать в этой должности ему уже не пришлось — коммунисты избрали его секретарем парткома завода. Через несколько лет его выдвинули на работу в городской комитет партии. Поработал секретарем горкома, избрали председателем горисполкома. Вновь вернулся в городской комитет КПСС — первым секретарем.
Но сколько бы перемен в его жизни ни происходило, Николай Петрович Макаренков помнит, что становление его личности начиналось здесь, на заводе имени Дзержинского, в цехе сборки тепловозов.
И как память о тех годах каждое утро на рабочий стол вместе с «Правдой» ложится «Гудок»...
Завод имени Дзержинского — старейший в Муроме. И партийная организация — одна из самых первых в области. Во всех начинаниях дзержинцы издавна задавали тон, а вот в последние годы как-то сдали. У городского комитета партии накопилось немало претензий ко всем заводским коммунистам — и по выполнению производственного плана, и по повышению производительности труда. Обстановка на заводе сложная. Заводские руководители пытаются объяснить ее происходящей реконструкцией, но ведь и на других предприятиях идет перевооружение производства, так что это не может служить оправданием. Значительно обновляется номенклатура выпускаемых изделий, а разве на других заводах не так?..
— В условиях современного производства одними «мускулами» план не выполнить, — напутствовал Николай Петрович нового секретаря парткома. — Партия ставит задачу так: необходимо повышать эффективность производства на каждом рабочем месте, скорее внедрять новое, высокопроизводительное оборудование: роботы, манипуляторы, гибкие автоматизированные производства... Не дает министерство — налаживайте выпуск сами. Но разве можно мириться с тем, что дважды орденоносный завод не выполняет план? Разве можно отставать от других заводов? Разве может городской комитет партии спокойно смотреть на то, как сдает позиции: старейшая партийная организация?.. Приходите вместе с главным инженером ко мне, посидим, подумаем, какую помощь заводу сможет оказать горком... А перед парткомом сейчас стоит важнейшая задача: нацелить весь коллектив на решение вопросов экономики и бережливости. Разъяснять каждодневно и повсеместно, дойти до каждого рабочего, чтобы все дзержинцы осознали насущную необходимость экономии и бережливости. Взять на учет расходование каждого киловатт-часа электроэнергии, каждой килокалории тепла, каждого грамма металла...
Вовсе не случайно ориентировал вновь избранного секретаря парткома на решение этих проблем: именно в Муроме родилось движение «Каждому городу и району — лицевой счет экономии!» Труженики Мурома обязались сэкономить за пятилетку ресурсов — на 30 миллионов рублей, и обязательство свое выполнили задолго до конца пятилетки.
Именно в Муроме было предложено отработать два дня в году на сэкономленных материалах и энергии. Почин этот подхватили не только на Владимирщине — одобренный Центральным Комитетом КПСС, он разлетелся по всей стране.
«Умело распорядиться тем, что мы имеем», — вот давний девиз не одного лишь Николая Петровича Макаренкова, но и всех его земляков.
Секретарь горкома шел по заводу, то и дело пожимая руки старым знакомым, улыбался, шутил, чувствовал себя здесь, как дома.
Да и дзержинцы не без оснований считают Макаренкова своим. Кстати, и жена Николая Петровича здесь работает, в отделе информации и рационализации. Мог бы, наверное, работать и сын, но — не отпустил московский институт. Макаренков-младший закончил его с отличием, оставлен продолжать учебу в аспирантуре. А после аспирантуры — как знать, как знать... И для кандидата наук на заводе имени Дзержинского найдется интересная работа.
Городское хозяйство весьма обширно, но для своего маршрута Николай Петрович выбирает узловые точки.
— Морозы стоят крепкие, — озабоченно сказал Николай Петрович, садясь в машину. — Нужно посмотреть, как хранится запас продовольствия. На овощную базу, — распорядился он, и «Волга» понеслась на городскую окраину.
Снова мы оказались в неравном положении — смотрели на одни и те же улицы, а видели совершенно разное. Я любовался новой гостиницей «Русь», а Макаренков увидел скопления тяжелых грузовиков рядом со входом. Рычат моторами, отравляют воздух дизельным выхлопом — непорядок... Сделал поблизости специальную стоянку для транзитников, так нет же, водители норовят пристроить грузовики прямо на площади у гостиницы. Надо, чтоб госавтоинспекция навела порядок.
Потом мы приехали на овощную базу. Их в городе несколько, капитальных подземных хранилищ. Запас овощей надежно укрыт от зимней стужи.
Спустились в подземелье. Там не было обычных для помещений такого рода запахов сырости и плесени. В отсеках лежал картофель — чистый, сухой. Рядом, в корзинках, был картофель, отобранный для магазинов. В областном центре мы покупаем картошку куда хуже.
Работницы овощехранилища, приезду секретаря горкома не удивились, приветливо поздоровались, посетовали на то, что магазины не очень охотно берут картофель, а уж они стараются, отбирают самый-самый...
- Нынче год был урожайный, каждый горожанин припас на зиму картошку, — объяснил мне Макаренков.
У секретаря горкома не было оснований огорчаться «вяловатости» торговли — овощи не исчезают с прилавков муромских магазинов круглый год.
Проблем у Мурома много. Население города растет быстро, скоро перевалит за 150 тысяч, и всех горожан нужно накормить, обеспечить работой, жильем и всем тем, что называют неуклюжим словом «соцкультбыт».
Мурому уже не хватает автобусного сообщения. Решено пустить по его улицам троллейбус. А ведь это не просто поставить столбы и натянуть троллеи—предстоит проложить несколько новых улиц, построить два путепровода над железнодорожными линиями, каждый стоимостью в 1 миллион 700 тысяч рублей, да еще тяговые подстанции, да еще троллейбусное депо... Троллейбус выйдет на городские улицы только в следующей пятилетке, а горожанам нужно добираться до работы каждый день уже сейчас. Значит, нужно наладить регулярное движение автобусов.
— Если человеку намнут бока по дороге на работу, с каким настроением он станет к станку?.. Вот мы с вами говорили о партийной работе. Я понимаю ее так: не на словах, а на деле заботиться о нуждах людей.
За этот день, что я пробыл рядом с секретарем горкома, он, кроме описанных встреч, провел в горкоме небольшое совещание и встретился с заведующим отделом областного комитета партии, принял по неотложным делам трех посетителей и подписал несколько деловых бумаг. Во время обеденного перерыва заехал домой, успел попрощаться с сыном-аспирантом, приезжавшим погостить, но, кажется, так и не увидавшим толком отца.
А вечером в актовом зале филиала Владимирского политехнического института состоялась информационная встреча руководителей города со своими избирателями. Такие встречи с населением городских микрорайонов давно уже вошли в традицию, все руководители Мурома держат на них ответ перед теми, кто доверил им высокие посты.
Николай Петрович вышел на трибуну, положил перед собой отпечатанный на машинке текст выступления, начал читать, но скоро перестал обращаться к конспекту. К чему шпаргалка, если секретарь горкома и среди ночи может назвать важнейшие цифры, характеризующие состояние Мурома. А если цифры не столь важны, стоит ли утомлять ими внимание слушателей?..
Спектр вопросов, заданных Николаю Петровичу Макаренкову, простирался от строительства небольших павильонов для стихийных рынков, которые возникают рядом с крупными магазинами (в самом деле, там торгуют цветами, овощами, фруктами, и нужно «делать так, чтобы это было удобно и покупателям, и продавцам),— до приобретения ЭВМ третьего поколения для студентов муромского филиала ВПИ (современные инженеры должны иметь навыки обращения с такими компьютерами, чтобы не растеряться на производстве, не спасовать перед новой техникой)...
Закончилась информационная встреча поздно вечером. Николай Петрович пригласил в машину председателя горисполкома, по дороге они поговорили о том, как идет сдача жилых домов госкомиссии.
— Газовики не разрешают выдавать ордера без инструктажа,— пожаловался председатель горисполкома. — А если с каждым новоселом провопить такой инструктаж, процедура вселения растянется на целый год.
— Скажите газовикам, пусть посадят своего человека там, где вы собираетесь выдавать ордера, и пусть на месте инструктирует, — посоветовал Николай Петрович.
Горком давно опустел, а мы все сидели в кабинете Николая Петровича, разговаривали о городских проблемах — Мурому уже нельзя обойтись без современного Дома быта, а своими силами не справились. Обратились за помощью к депутату Верховного Совета СССР по Муромскому округу. Ратмир Степанович Бобовиков помог провести проект через Госплан республики.
По своему статусу Муром — все-таки небольшой город. И по существующим градостроительным нормам плавательный бассейн ему иметь не положено. Ну, а если бассейн нужен для укрепления здоровья детей?.. У горисполкома нет средств, но можно к такому делу «пристегнуть» крупный завод... Короче, в Муроме есть бассейн. Его построил завод радиоизмерительных приборов.
Потом Николай Петрович подвезет меня до гостиницы и поедет домой, чтобы успеть к программе «Время», послушать пульс жизни всей страны. И лишь после «Времени» — ужин и отдых, хорошая книга.
Но стоит уединиться в домашнем кабинете, как чередой наплывают неоконченные дела, вспоминаются нерешенные проблемы, и частенько вместо постели Николай Петрович вновь оказывается за рабочим столом...
Всего один день секретаря горкома попытался я показать в этих заметках. А дней таких в году — 365.
Награжден орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, двумя медалями «Знак Почета», а также Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР.
Являясь ветераном труда, Николай Петрович вел активный образ жизни в городском Совете ветеранов, в коллективе ОАО «Муромтепловоз».
7 мая 2008 года ветеранов – бывших сотрудников Муромской администрации чествовали в актовом зале мэрии. НИКОЛАЙ МАКАРЕНКОВ: «Занимались сельским хозяйством. И на станках приходилось работать – это 41-43 гг. И опять направляли в сельское хозяйство, помогать, и на лесозаготовке работал. Нас приглашают на такие мероприятия. Спасибо руководству города, не забывают нас, стариков. Приглашают всегда, встречаемся, рассказывают нам, как дальше строится город. Главное – общение… с товарищами, с которыми вместе работал, с людьми. Так что идет постоянное общение».
Макаренков Николай Петрович умер в 2009 году.
Источник:
Счастливые: Кн. очерков О. Ревякина, В. Зима, А. Пастернак, Р. Ребан.- Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1987.- 128 с.
История Муромского городского самоуправления
Владимирская энциклопедия
|
