Василий Емельянович Сергиевский
Василий Емельянович Сергиевский родился в 1844 году, был сыном дьячка погоста Сергия-Пузы, Судогодского уезда. Воспитывался во Владимирской дух. семинарии. В год окончания курса со званием студента 1866 года определен на причетническую должность в с. Алексино, Ковровского уезда, которую и проходил три года.
В 1869 году рукоположен во священника в с. Казаково, в котором и прослужил 38 лет.
Проходя пастырское служение В.Е. несколько лет нес безвозмездный труд законоучительства в местном селе, сотрудничал в попечительстве о бедных духовного звания, по распоряжению Цензурного Комитета состоял Катализатором 13 лет, по выбору от духовенства округа состоял кандидатом уполномоченному на Епархиальные Училищные съезды, был основателем и председателем Казаковского общества трезвости, заведующим библиотекой и членом соревнователем Владимирского попечительства о народной трезвости.
27 мая 1907 года в 11 час. ночи после тяжкой и продолжительной болезни (рак печени) тихо скончался 63 лет о. Василий Емельянович Сергиевский, священник села Казакова, Муромского уезда.
С чувством глубокой скорби и печали понесла тяжелую утрату Казаковская паства лишившись со смертью Василия Емельяновича достойного и доброго пастыря церкви. Это была цельная, натура, человек всей душой преданный своему долгу. Своей добродетельной и строго христианской жизнью, он служил примером и был руководителем других людей в жизни. Отношения его к прихожанам определялись любовью, сердечностью и теплотой; смирение, кротость и незлобие были его украшением. Имея такие качества, о. Василий был хорошим врачом душ вверенной ему паствы, мало того, он был и прекрасным врачом их телес. Отмечаю и останавливаюсь на сем последнем, как на одном из важных и редких явлений среди современного духовенства — важном не потому только, что В.Е. был и священник, был и лекарь, а потому, что благодаря лекарским познаниям, практически применяемым к своей пастве, устанавливалось тесное и взаимное сближение и общение, упрочивалась любовь, приобреталось доверие и уважение пастыря пасомыми, чем и пользовался Василий Емельянович. Элементарные начала медицины Василий Емельянович изучил в семинарии под руководством М. Алякринского.
Сначала Василий Емельянович собирал целебные травы и коренья, сам составлял лекарства, имел у себя даже аптеку, из которой безвозмездно раздавал то или иное лекарство беднейшим больным, а потом, когда воспитывающиеся дети его потребовали немалые средства к содержанию, аптечку свою он уже не мог поддерживать, но зато Василий Емельянович не оставлял больных врачебными наставлениями. Редкий день бывало проходил, что-бы кто-либо из больных не пришел; часто по трое, четверо и более приходилось принимать ему в день. Иногда Василий Емельянович говаривал приходящим больным: „ведь я же не доктор, не могу вас вылечить, при твоей болезни требуется его помощь, идите к нему, он живет в двух верстах от нашего села“. Но те настаивали на том, чтобы батюшка посмотрел на больного; ведь ты такого-то вылечил и такую-то, сказал только, что нужно сделать, как рукой сняло. Кончалось дело тем, что больного батюшка осматривал и тут же давал лекарский совет. Важно, конечно, было то, что при таких советах не употреблялось ни латинских названий, непонятных народу, рекомендовались не мудреные и дорогие лекарства, какие прописывал им доктор, на которые у них не было средств и от которых они отказывались, а предлагались домашние народные средства и лекарства. Одним словом, Василий Емельянович пользовался большой популярностью народного лекаря не только среди прихожан, но и по всему округу. Многие и очень многие поминали его добрым словом и у многих из глаз скатилась слеза благодарности при известии о смерти лекаря-священника.
Другим добрым делом, за которое должны помянуть хорошим словом о. Василия Емельяновича также очень многие, является основание и открытие им в селе Общества трезвости. Позволяю себе при сем обратиться к далекому прошлому Василия Емельяновича, лет 40 назад. Это был молодой священник, закинутый в самую глушь отдаленной окраины. Он добровольно пошел сюда в один из забытых приходов. Юный пастырь горел в то время жаждой великого дела и в глухую деревню нес самое искреннее желание всего себя отдать бедной запущенной пастве на служение. А последняя так давно этого ждала, так в этом нуждалась. Кругом царило во всей неприглядности ужасное пьянство. Богач мироед, точно хищный паук, высасывал из бедноты последние соки и в крепко сжатом кулаке держал все население прихода, спаивая его в своем кабаке. Ревностно взялся за свое дело молодой священник, горячим призывом к новой жизни звучала его проповедь. С пылающего сердца срывались задушевные речи. Казалось бы они-ли не подействуют?! И все-таки на первый раз проповедника жестоко осмеяли: никто не хотел и слушать о трезвости. Приуныл священник, но не отказался от своей мысли. Вновь закипела святая работа, еще мужественнее выступил молодой пастырь на борьбу с народным невежеством и пьянством и, вскоре, на том месте, где раньше стояли раскрытые хаты, приветливо выглядывали чистенькие, уютненькие домики, а возле них зеленели разбитые сады и огороды. На том месте, где прежде стояло огромнейшее здание кабака, теперь красиво расположено большое здание Общества трезвости. Много положено было сил и труда на то, чтобы его выстроить. Больших усилий стоило склонить прихожан на открытие означенного Общества, требовалось большое уменье расположить их ко внебогослужебным собеседованиям. Сначала число членов было несколько человек, давших только зарок, не пить водки. Сначала с ними негде было вести бесед о. Василию Емельяновичу. Но вот нашлась свободная квартира учительницы. Беседы начались. Начало положено. Дальше, когда число членов и слушателей стало увеличиваться, почувствовалась нужда в другом более просторном помещении. Перешли в училище. Здесь собирались и большие и малые, женщины и девицы. Далеко за полночь затягивались беседы и велись чтения Василия Емельяновича. Не раз приходилось мне самому принимать участие в этих внебогослужебных собеседованиях и чтениях. Вижу, как сейчас, с каким жадным взором и вниманием следили за словами В.Е. его слушатели. Здесь он им говорил о Боге, о правде, о вреде и зле пьянства и т. д. Благую цель преследовал Вас. Ем. устраивая подобные вечера: ему хотелось заменить времяпровождение пьяного люда в питейном заведении и праздность разгульной молодежи этими душеспасительными беседами. Действительно, на селе стало гораздо тише, большинство шло в училище, праздная молодежь спешила туда же. Наконец, когда почва была уже подготовлена, количество людей, давших зарок не пить зелья, значительно увеличилось, когда присутствие на внебогослужебных собеседованиях стало для многих необходимостью, Вас. Ем. окончательно надумал соорганизовать членов трезвенников в общество с известным уставом, на известных началах и выстроив здание, проводить свободное время здесь с своими прихожанами. Но вот беда: где взять средств? С несколькими рублями, собранными с членов, не построишь здания (с каждого поступившего в число членов взималось в пользу общества 1 рубль в год или 10 к. в месяц). Вас. Ем. нашел одного доброго человека, согласившегося дать взаимообразно несколько сот рублей на постройку; но и этих денег было недостаточно. После долгих хлопот наконец удалось приобрел еще несколько сот рублей у Комитета Общества трезвости. Теперь мы видим огромное здание Общества трезвости с открытыми при нем чайной, бакалейной лавкой; здесь же находится бесплатная библиотека — читальня общества для всего прихода и далее имеется граммофон. В библиотеке находятся произведения всех русских писателей, книги духовно-нравственного содержания, газеты, журналы. Под председательством Вас. Ем. происходили почти ежедневные беседы, здесь конечно происходил живой обмен мыслей по различным вопросам; пьянство совсем почти стало прекращаться. Много слезных благодарностей высказано было В.Е. за его благое дело, в особенности они были высказаны бедными женами прежде бывших пьяниц мужей, теперь переставших пить.
В заключение вышесказанного о Василии Ем. желательно было бы посвятить еще несколько строк воспоминаниям о нем, как добром и попечительном отце своего семейства. Убогая обстановка, суровая нужда и беднота его отца, та-же нужда и беднота школьного воспитания, наконец, та-же борьба с нуждой при воспитании им самим многочисленного семейства заставляли В.Е. пережить много печальных дней. Василий Ем. сын бедного дьячка, у которого было две дочери и три сына, из коих двое кончили дух. семинарию, а третий учительскую. Воспитывать троих в учебных заведениях дьячку беднейшего, далее и в настоящее время, прихода было совершенно нечем: приходилось самим изыскивать средства к содержанию. Занятия в семинарии продолжались до 15 июля, после чего ученики отпускались на летние каникулы. И вот Вас. Ем. идет бывало 100 верст пешком в родное село. Но эти летние каникулы были не отдыхом от занятий, а страдным временем, потому что тут наступала пора полевых работ и измученные школьники отправляли их вместе с отцом. Трудна и тяжела была жизнь для него и в семинарии. Он почему-то был квартирным учеником, а не казеннокоштным и жил следовательно на своем иждивении. Квартирные ученики находились гораздо в худших условиях, чем казеннокоштные, и материально испытывали большую нужду. В продовольственном отношении, обитатели бурсы были поставлены в условия лучшие, чем большинство квартирных учеников. Пища последних была самая неизысканная. Каша составляла самое лакомое блюдо, так как щи, забеленные молоком, и без говядины, были далеко невкусны. Утренний чай заменялся сбитнем с калачом. Чай рассматривался как роскошь, которую позволяли себе два раза в течение трети и то немногие. Бурсаки же пользовались говядиной и имели даже во всей бурсе один самоварчик, впрочем, как частное, а не казенное достояние. Окончив курс со званием студента в 1866 году, Вас. Ем. через три года занял должность свящ. в с. Казакове. И на жизненном поприще нелегко жилось ему. Выше я говорил, что трудно и тяжело было бороться В.Е. со тьмой и невежеством народным. Слишком много сил и здоровья было на то убито; затем явилась забота дать образование детям. Три дочери и четыре брата получили образование, две старших дочери пристроены. Сколько требовалось на то средств?! Не смотря на то, что в материальном отношении он терпел большую нужду, однако ж дело воспитания детей довел до конца, для них сберегая каждую копейку, отказывая себе во многом.
Годы, как волны, уносят жизнь нашу в беспредельное море вечности, и в душу невольно закрадывается опасение, „да не найдет на нас внезапу страшный час смертный". Для покойного Вас. Ем. этот час смертный не был внезапу. К нему он давно начал готовиться, его, м. сказать, он уже знал, предсказав в одно время, что дни его жизни сочтены, что он умрет чрез 120 дней. Когда его спросили, почему он это знает, он ответил: „однажды я дремал, вдруг слышу голос: „тебе жить 120 дней" И я высчитал конец этого 120 дня, который приходился на 27 мая, со времени бывшего мне голоса". Мы не придали значения этим словам, но только после оказалось, что действительно этот голос был верным вестником о последних днях его жизни. Находясь на одре болезни, Вас, Ем. часто выражал беспокойство и оч. скорбел о том, что уже у него нет более сил, чтобы хоть отслужить одну службу. Особенно он грустил в праздники и тогда на глазах его появлялись слезы. В этот день, впрочем, он находил и утешение в своей скорби, когда после обедни его пасомые приходили к нему со словами утешения, ободрения и пожелания скорого выздоровления. Наконец 27 мая в 11 ч. ночи тихо на руках почти всей собравшейся семьи скончался бедный труженик.
30 мая состоялось погребение почившего. Семь священников во главе с о. благочинным, два диакона, три псаломщика торжественно-печально отправляли обряд. Не смотря на то, что день был будничный, рабочий, прихожан было оч. много, все пришли проститься со своим батюшкой. Во время погребения была сказана местным благочинным о. Петром Соколовым речь, в которой он охарактеризовал личность покойного, указал на деятельность его как пастыря церкви, отметил особенную заботу Вас. Ем. по воспитанию детей и, наконец, преподал слово утешения и ободрения осиротевшей семье. Затем произнесена была речь местным священ. о. Евгением Ставровским и наконец речь восп. 6 кл. семинарии Сергиевским Сергеем. После отпевания, по обнесении тела усопшего кругом церкви, оно было опущено в землю.
А. Сергиевский. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 30-31-й. 1907).
Святители, священство, служители Владимирской Епархии
Владимиро-Суздальская епархия.
|
