Митрофан Иванович Алякринский, - действительный статский советник, доктор медицины, бывший более 35 лет Владимирским врачебным инспектором, оставил по себе во Владимирской губернии неизгладимую память как своей врачебной деятельностью, так — и особенно — своими щедрыми пожертвованиями на различные благотворительные дела.
Митрофан Иванович Алякринский
Его далекие предки служили священниками в ковровском селе Плесец, а дед из плесецких священников за какую-то провинность был низведен до причетника в Богоявленскую слободу Мстеру. Сын его иерей Иван Васильевич служил в Суздальском селе Вышеславское. Родился Митрофан Иванович 28 мая 1794 г. в селе Вышеславском, Суздальского уезда, Владимирской губернии, где отец его, Иван Васильевич, был священником Крестовоздвиженской церкви.
Детство Митрофана Ивановича прошло при скудной сельской обстановке; здесь он видел бедность и только бедность. Подготовленный дома, он в 1804 г. поступил в Суздальское духовное училище (1804-1810). Один из его товарищей по школе писал, что «Митрофан Иванович учился отлично: всегда показывался веселым и любил слушать забавные рассказы товарищей. В товариществе был добр, верен, откровенен, ласков, учтив; охотно извинял ошибки товарищей; охотно давал хорошие советы нуждающимся в них. За богатые его способности и примерное поведение, начальство любило его отечески. Он говаривал, что жизнь человеческая есть училище любви и советовал своим товарищам жить мирно, дружественно, воздержано, честно, начальству повиноваться и добро делать творящим злое. А за такие благие советы и добрые его качества можно ли было нам товарищам не любить его?» В 1810 г. перешел во Владимирскую духовную семинарию. В 1816 г. окончил курс Владимирской духовной семинарии со званием студента. В выданном ему аттестате из Правления семинарии написано, что способности у него весьма хорошие, прилежание примерное, поведения он достохвального.
То время, когда М.И. Алякринский обучался в семинарии, было какое-то особое: читаешь о нем в „Истории Владимирской семинарии" К.Ф. Надеждина и всему дивишься, — так все это было тогда просто, задушевно, откровенно и здорово во всех отношениях. Между прочим, в то время издавался в семинарии рукописный журнал „Семинарский Вестник", в котором помещались произведения учеников. К.Ф. Надеждин на страницах „Истории" приводит, в числе других, одно стихотворение, сочиненное и М.И. Алякринским.
В семинарии обучался он наукам богословским, философским, словесным, историческим, языкам – латинскому, греческому, еврейскому и французскому, с очень одобренным успехом, так – что, немедленно по окончании семинарского курса, определен был учителем и инспектором в Суздальское духовное училище. Мечтать о получении высшего образования, конечно, можно было, но скудные средства отца разбивали всякие мечты. Несомненно, М.И. составил бы себе карьеру в духовно-училищной службе, но скоро обстоятельства совершенно изменились. В Суздале проживал тогда доктор Дмитрий Павлович Моренков, прославившийся приготовлением по своим рецептам оподельдока, крепкой летучей мази и мятных капель. Этот старец обратил внимание на молодого инспектора училища. Познакомившись с Алякринским, он уговорил его продолжать образование и дал средства на обучение в Московском Университете. Митрофан Иванович, испрося увольнение от училищных должностей, поступил в июне 1818 года в университет, по медицинскому факультету, своекоштным студентом. Новая столичная жизнь не увлекла его и не отвлекла от занятий. В июле 1821 года он окончил курс в университете, удостоен был звания лекаря 1-го отделения и, по распоряжению начальства, оставлен при университете для получения докторской степени. В 1825 году он получил докторскую степень и был утвержден в чине 8-го класса. Молодой доктор Алякринский, при получении этой степени, обратил на себя особенное внимание университетского начальства,- это видно из того, что, вслед за этим, определен был помощником директора медицинского института при том же университете, а в следующий за тем год был определен еще ординатором при университетской больнице. Благодетель его Моренков состарился и, обременяя обширным производством своих медикаментов, в сотрудники себе стал звать Алякринского, который задумал оставить увлекательный и многообещающий путь службы в столице и переселиться в скромный Суздаль, что и сделал в 1828 году, и пробыл в Суздале до 1830 года, до смерти своего благодетеля. В этом году Московским университетом, после испытания, удостоен был звания Инспектора Врачебной Управы, и по представлению Владимирского губернатора, определен в эту должность во Владимире. В 1831 году он принял предложенную ему должность врача в больнице при Владимирской семинарии. Принять эту должность он побуждался единственно только желанием быть полезным тому сословию,в котором родился и тому месту, в котором получил среднее образование. Жалованье семинарскому врачу тогда было ничтожно и в нем Алякринский, как инспектор врачебной управы и производитель Моренковских лекарств, не имел никакой нужды.
Юрьевская застава в 1835 г. (начало современной ул. Горького) 14. Дом с принадлежностями доктора Митрофана Ивановича Алякринского.
Как врач М.И. скоро стал популярным не только в городе Владимире, но и во всей губернии. В 1832 году во Владимирской губернии появилась холера. Всеобщий страх еще увеличивался ложной молвой, что лекари морят. На медиков, навещавших холерные больницы, подозрительно и злобно смотрели многие. Иные, завидя подъезжающего к такой больнице лекаря, бежали к ней и старались увидеть через окна или двери, что делает лекарь с больными. Многие заболевшие лучше хотели умереть дома, чем отправиться в больницу. Чтобы рассеять гибельные подозрения и страх в народе и больных, Алякринский нередко принимал сам первую ложку прописанного им и принесенного из аптеки лекарства для холерного. Тогда иные врачи, навещая больных, не входили в ту комнату, в которой был заболевший даже и не холерой, а стоя за порогом этой комнаты делали медицинский расспрос больному в отворенную дверь, держа перед своим лицом склянку с предохранительным курением; потом с фельдшером присылали противохолерное лекарство, которое нередко или не принималось больным или насильно ему вливалось в рот. Алякринский же, узнавши о заболевшем, немедленно навещал его в квартире, садился подле него, расспрашивал с сердечным участием, прописывал лекарство и, если видел подозрение в окружающих и боязнь в больном, дожидался лекарства из аптеки, а когда приносили, отведывал его сам, чтобы показать, что в лекарстве нет отравы. Если из страха никто не хотел подойти к больному и дотронуться до холерного, что нередко бывало с одинокими больными, то Алякринский своими руками натирал больного, и оставлял его только тогда, когда болезнь уступала, или исчезала всякая надежда на выздоровление. Он, как Инспектор Врачебной Управы, объехал все те места в губернии, где являлась холера, делал все, что могло помогать заболевшим и уничтожать страх и подозрение в народе. По засвидетельствованию начальства об отличных заслугах, оказанных им в прекращении холеры в разных местах губернии, по Высочайшему повелению изъявлена ему была признательность. Это была первая награда из многих, которые он получил в течение своей не короткой служебной жизни. Как человек интеллигентный, М.И. не замкнулся в тесном кругу своей специальности,- он принимал самое горячее участие во многих общественных делах гор. Владимира, причем Алякринского всегда тянуло туда, где он мог быть полезным для обездоленных, несчастных. В 1833 г. был Высочайше утвержден членом Владимирского Попечительного о тюрьмах Комитета. В 1834 г. произведен в надворные советники. В 1835 году поступил в члены Владимирского Статистического Комитета. В 1836 году, за отлично усердную службу, ему всемилостивейше пожалован бриллиантовый перстень с изумрудом. В 1838 г., по Высочайшему повелению, он был командирован в секретную комиссию для освидетельствования в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре заключенных там лиц, с давнего времени, за разные преступления. В этом же году, в воздаяние отличных трудов и за усердие по службе Всемилостивейше произведен в коллежские советники.
Частное извещение: «Желающие продать населенное имение от 50 до 200 душ ревизских в уездах: Владимирском, Покровском, Юрьевском и Переславском, благоволят доставить подробное сведение в город Владимир инспектору врачебной управы Митрофану Ивановичу Алякринскому» (Владимирские губернские ведомости, № 4 оф., 1838 г.).
В 1839 г. ему, как члену Владимирскому попечительного о тюрьмах Комитета, объявлено Высочайшее благоволение. В 1840 году, за усердную и полезную службу, по должности врача семинарской больницы, изъявлена благодарность от Московского Академического Правления. В 1841 году Всемилостивейше пожалован чином статского советника.
В 1844 году по Высочайшему Ее Императорского Величества утверждению, назначен директором Владимирского Александринского детского приюта. В этом же году получил знак отличия беспорочной службы за ХХ лет.
В 1845 г. объявлена ему особенная благодарность Министра Внутренних Дел, за споспешествование усердием и деятельностью к приведению вверенной ему части в весьма удовлетворительное положение.
Особенно много потрудился он для того сословия, в котором родился, и для того учебного заведения, в котором получил среднее образование.
В 1845 году высшим духовным начальством определен преподавателем медицины во Владимирской семинарии. В этом же году объявлено ему Высочайшее совершенное благоволение за своевременное окончание 5-го очередного набора рекрут, произведенного, несмотря на короткий срок приема, еще с большей исправностью, чем в предшествовавшие наборы. В 1846 г., в награду беспорочного и с постоянством и одобрением начальства прослужения более 12 лет в должности инспектора врачебной управы, Всемилостивейше пожалован кавалером ордена св. Анны 3-й степени. В 1847 году объявлено, вместе с прочими членами, Государыни Императрицы совершенное благоволение за полезные труды по Владимирскому Александринскому детскому приюту. В 1848 году, за беспорочную выслугу 20-летнего срока в медицинских должностях, назначена ему в пенсию, сверх получаемого им на службе жалованья, половина онаго – 228 руб. 75 коп. В 1849 г. объявлено, вместе с прочими членами, от Государыни Императрицы особенное благоволение за полезные труды по Владимирскому Александринскому детскому приюту. «Интересно вспомнить о семинарской больнице. Она в наше время помещалась в деревянном двухэтажном доме, окрашенном охрой, против церкви Николы городского. Заведовал больницей доктор медицины Алякринский, добродушнейший старик, — которого мы грешным делом часто обманывали. Существенным признаком болезни доктор признавал белый налет на языке: это все знали. Желающие отлынять от экзаменов или просто отдохнуть от тяжелой семинарской жизни, уходили в больницу, искусственно вызывая белый налет, натирая язык мелом или споласкивая рот уксусом. Это проделывали старшие семинаристы, а нас, школьников, заставляла идти в больницу только нужда, т. е. действительная хворь, как-то: горячка, воспаление легких или плевры и весенняя лихорадка, начиная с марта месяца, когда холодная вода попадала в вечно дырявые сапоги. Способ лечения был так сказать хозяйственный и самый примитивный: горчишники, пиявки (пиявки считались дорогим лекарством), банки, трефоль, полынь, зверобой, липовый цвет, корни репейника, цикория и пр. были главными и необходимыми лекарствами. А лекарственные травы мы, школьники, собирали сами, аккуратно доставляя их в больницу. Время собирания трав весной и летом считалось самым приятным отдыхом. Целыми классами с утра выходили за город, с куском черного хлеба или калачом, и на чистом воздухе проводили несколько часов. Домой возвращались только к обеду, к 2-м часам. Особенно много собирали в июне месяце шиповника, из которого приготовлялась розовая вода для архиерейского дома. Я не раз болел лихорадкой; ее вылечивали в две недели радикально полынным настоем, при этом кроме овсяного супа с французской булкой никакой другой пищи не давали. Хинные порошки считались роскошью — дорогим лекарством, хину давали только при упорной продолжительной лихорадке. Стол для больных был общий. Впрочем выздоравливающим давали щи с черным хлебом и кашу. Таким больным все завидовали, потому, во 1-х, что общая больничная пища чрезвычайно надоедала, как пресная и не вкусно приготовленная, да от овсяного супа, или супа с перловой крупой, вкуса и ждать было нечего, и, во 2-х, потому, что дача порционной пищи была верным признаком того, что больного скоро выпишут из больницы дышать свежим воздухом. Чтобы убежать из больницы иные лгали доктору о течении болезни и уходили полубольными» (Воспоминания студента 1850-1864 гг. И.И. Архангельский).
В 1851 г. Высочайше утвержден в звании директора Владимирского Губернского Тюремного Комитета. В 1852 году, в награду отлично-усердной службы и особых трудов по званию директора Владимирского Александринского детского приюта Всемилостивейше пожалован кавалером ордена св. Анны 2-й степени. В том же году Всемилостивейше пожалован знаком отличия беспорочной службы за XXV лет. В 1856 году объявлено ему, вместе с прочими членами, Высочайшее благоволение по должности директора Владимирского попечительного о тюрьмах Комитета, за полезные по оному труды. В 1857 г. получил темно-бронзовую медаль на Владимирской ленте, для ношения на груди в память войны 1853-1856 гг. В 1858 г., за беспорочную выслугу 30 лет в медицинских должностях, назначена ему, сверх жалованья, на службе, пенсия по 448 руб. 35 коп. ежегодно. В том же году Всемилостивейше пожалован знаком отличия беспорочной службы за ХХХ лет. В этом же году, в воздаяние отлично усердной службы и особенных трудов, Всемилостивейше пожалован орденом св. Анны 2-й ст., украшенным Императорской короной. В 1859 г. объявлено ему от Святейшего Синода благословение за усердную и благоразумную деятельность по должности преподавателя медицины во Владимирской семинарии и врача семинарской больницы. В 1860 г., от Обер-Прокурора Святейшего Синода, за усердную заботливость о здоровье воспитанников Владимирской семинарии, объявлена искренняя признательность. Опубликовал статью во «Владимирских губернских ведомостях» за 1861 год «О пособии утопшим, замерзшим, угоревшим, задохшимся в неспособном для дыхания воздухе и лишившимся чувств от ушиба». В 1863 г., за опытность в преподавании медицины и внимательность к состоянию больных, при свыше 30-летней постоянно ревностной при семинарии службе, преподано благословение Святейшего Синода. В 1864 г. Высочайшим приказом произведен, за отличие, в действительные статские советники. В том же году, в воздаяние усердной службы, в продолжение 35 лет в классных чинах беспорочно, по засвидетельствованию начальства и удостоению Кавалерской Думы, Всемилостивейше пожалован орденом св. Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени. В 1867 г. он сделал вклад 500 руб. серебром в Суздальский Васильевский монастырь (там был погребен Д.П. Моренков) на устройство придельного храма во имя святителя Митрофана Воронежского – своего небесного покровителя, за что ему объявлена была признательность епархиального начальства. В Козьмин монастырь Митрофан Иванович – на устройство храма во имя святителя Митрофана – пожертвовал 1000 руб.
В 1868 г. по прошению уволен от должности врача при Владимирской семинарской больницы и от Святейшего Правительствующего Синода, по вниманию к долговременной и усердно полезной службе при Владимирской духовной семинарии, преподано благословение. В том же году министром Внутренних Дел, по прошению, от службы Инспектора Врачебной Управы уволен с мундиром, последней должности присвоенным. В отпусках был в разное время только 8 месяцев, в общей сложности, в продолжение 38-летней службы. Членом Статистического Комитета и директором Попечительного Комитета о тюрьмах и Александринского детского приюта оставался до своей смерти.
Так как он держался правила – направлять пожертвования туда, где они принесут пользу многим, действительно нуждающимся в помощи и достойным ее более других, он все свои не малые средства еще при жизни распределил на дела благотворения, и при этом духовенство получило большую часть. Так, на устройство епархиального женского училища он пожертвовал 7 тыс., во Владимирское Попечительство о бедных духовного звания он пожертвовал 24 тыс. руб. процентными бумагами. Он говорил: «молодым-то и надобно помогать, чтобы бедность не натолкнула их на дурную дорогу жизни. Совершеннолетняя девица – дочь и молодая вдова - жена священника. Чем могут добывать себе пропитание в селе? Тяжело и неловко идти им в работницы к крестьянину. Другое дело старушки. Они свыклись с своим горемычным состоянием, и им не так тяжело поступить и в няньки к крестьянину». Завещал 3000 руб. 5 % билетами Государственного Банка передать в правление Владимирской духовной семинарии, чтобы проценты с этого капитала ежегодно выдавались троим воспитанникам семинарии, из кончивших курс семинарских наук, отличнейшим по нравственности и успехам, имеющим поступить на священнические места. Не забыты были им и другие благотворительные учреждения, как например Владимирское попечительство детских приютов, которому назначил выдать 1000 руб. Фабрикуемые, после Моренкова, Алякринским – мятные капли, оподельдок и летучая мазь, продавались по всей России. Кроме рассылок их по разным городам, каждый год на Нижегородскую ярмарку отправлялось их тысячи на тридцать рублей. М.И. Алякринский не был женат. Да вероятно, при его заботах по разным должностям, некогда было ему крепко подумать о женитьбе. В веселых собраниях редко являлся, предпочитая вечера проводить в своем кабинете за книгой, и чаще всего за медицинской или религиозной. Будучи в отставке, в летнее время, каждый день работал в своем обширном саду, как самый заботливый садовник. Разве только в проливной дождь не видать его было там с пилой или лопаткой в руках. Чтением духовных книг М.И. дал себе сердечно-религиозное настроение. Он усердно молился Богу дома и в церкви. Что домашние его молитвы были нередки и продолжительны, видно по оставшимся молитвенным книгам, на которых видны следы частого их употребления. Будучи в отставке, почти каждый день бывал в церкви. Он вполне верил в силу церковных молитв и в пользу церковного поминовения усопших. При жизни его было так, что в нескольких церквях поминались его родные покойники, и чтобы по смерти его продолжалось это поминовение, назначил он суммы, чтобы процентами с них, на вечные времена, пользовались причты и братия некоторых церквей и монастырей, а именно: причту Воскресенской церкви, которой он был прихожанином, завещал 1000 руб. 5 % билетами Государственного Банка, столько же и так же причту Владимирского девичьего монастыря – где желал быть погребенным, а на своей родине, причту села Вышеславского выдал сам еще при своей жизни. Такими же билетами и для того же назначил 500 руб. выдать братии Суздальского монастыря, где схоронен его благодетель Моренков. Столько же и также завещал братии Козмина монастыря Владимирского уезда, в котором святитель Воронежский Митрофан был 10 лет игуменом и в честь его устроен придел там в церкви. В устройстве его участвовал и М.И. Алякринский. Он и другие некоторые церкви не оставил без своих пожертвований. Алякринский завещал 3000 руб. 5 % билетами Государственного Банка во Владимирский девичий монастырь с тем, чтобы проценты с этого капитала ежегодно выдавались, к празднику Рождества Христова и ко дню св. Пасхи, самым беднейшим в том монастыре.
«Описание оподельдока г. Моренкова, составленное преемником его, доктором Алякринским», напечатано в „Друге Здравия" 1834 г., № 5. За всю свою жизнь М.И. напечатал еще только следующее: „О пособии утопшим, замерзшим, угоревшим, задохшимся в неспособном для дыхания воздухе и лишившимся чувств от ушиба" (Владимир. Тип. Губернская. 1861. 8°. 8 стр.; прежде напечатало было во „Владимир. Губернск. Ведом.“ 1861 г .), и после смерти было издано „Описание эссенции перечной мяты г. Моренкова" (М., 1876 г., тип. И. Курепкова. 8°. 2 стр.).
20 августа 1872 г. вечером он ходил из-за Лыбеди в город к одному бедному; возвращаясь домой он вспотел, но у ворот его дожидался ночной сторож, который позвал старика к своей больной жене; Митрофан Иванович, не заходя домой, опять отправился в город и, видимо, простудился, — на другой день слег в постель, с которой уже и не вставал: он скончался с 29 на 30 августа 1872 года. После торжественного погребения двумя архиереями, в сослужении ректора семинарии и многочисленного духовенства, М.И. Алякринский похоронен во Владимирском женском монастыре, возле церкви, с восточной стороны холодного храма. Над могилой поставлен памятник.
Немалое состояние, накопленное к концу жизни, доктор Алякринский завещал на благотворительность.
