Статья военного журналиста А.Л. Черняховского, опубликованная впервые в «Медицинской газете» (1986, 28 февр.).
На одной из братских могил воинского Мемориала Князь-Владимирского кладбища г. Владимира, где похоронены военнослужащие, умершие от ран в госпиталях города, лежит гранитная плита с надписью:
«Воен. врач III ранга Бруснигин А.В. 1918-1941».
Алексей Васильевич Бруснигин родился в д. Бобровка Кинельского района Куйбышевской (ныне Самарской) области.
А.В. Бруснигин с женой Лидией. 1939 г.
В 1939-1941 гг. Алексей Васильевич учился в Куйбышевской военно-медицинской академии РККА, был уже на пятом выпускном курсе. На второй день войны уехал в действующую армию.
Воевал вместе с Бруснигиным в 117-й Куйбышевской стрелковой дивизии, которая в первых числах июля 1941 года вынесла тяжелые бои в районе Жлобина и Рогачева. Тысячи ее бойцов и офицеров пропали без вести.
А.В. Бруснигин попал в эту дивизию, очевидно, 11-12 июля 1941 года. Во всяком случае, 14 июля он уже участвовал в боях под Рогачевом в качестве врача полкового медпункта 240-го стрелкового полка... В сентябре 1941 года восточнее Киева части Юго-Западного фронта оказались в окружении. В той труднейшей обстановке и совершил свой подвиг 23-летний врач-комсомолец.
На подготовленную им к эвакуации в тыл последнюю машину с ранеными внезапно напали два вражеских танка. Медлить было нельзя. Схватив гранату и бутылку с зажигательной смесью, он устремился на выручку раненых. За ним поползли медицинская сестра Зверева и санитар Назаров... Столб черного дыма вскоре окутал один танк, почти следом зачадил второй. Но сам Бруснигин уже не смог встать... Было это в районе Лубны Полтавской области.
За этот подвиг Алексей Бруснигин был представлен к награде.
Пуля, посланная в него, оказалась не смертельной. В октябре 1941 года Алексей Бруснигин был назначен старшим врачом в 18-ю танковую бригаду. В ноябре 1941 года, во время второго немецкого наступления на Москву, на последнюю машину с ранеными, подготовленными им к эвакуации в тыл, внезапно напали два вражеских танка. Медлить было нельзя. Схватив гранату и бутылку с зажигательной смесью, он бросил их во вражеские танки, и они загорелись. Но сам Бруснигин при этом был смертельно ранен осколком в голову.
Фронтовые будни специального военного корреспондента «Медицинского работника» должны были, казалось, приучить меня к страданиям раненых и к тяжким утратам. Но та встреча как-то запала и в память, и в душу. Скорбное интервью, взятое у человека перед самой его кончиной, я опубликовал тогда же, в декабре 1941-го. А недавно, четыре с половиной десятилетия спустя, вновь вернулся - не мог не вернуться! - к той врезавшейся в память встрече.
В очерке «Да, так было...» («Медицинская газета» от 6 мая 1985 г.) я кратко напомнил предсмертный рассказ военврача 3-го ранга комсомольца Алексея Бруснигина...
Неумолимое время, конечно, размыло, приглушило былую горечь. Однако совесть и сознание продолжали будоражить самые последние слова, которые глухим шепотом сказал мне тогда умирающий:
- Когда я уехал... дочурке моей Ларисе было всего 9 дней... больше, наверно, не увидимся... Хотелось бы, чтобы она выросла крепкой, сильной... И тоже стала врачом...
Он понимал, что часы его сочтены, и вспоминал лишь самое сокровенное, самое важное!
В 1941 году по свежим следам я слал официальные запросы, писал письма. Безуспешно! Следы девочки затерялись.
Но события развернулись непредсказуемо, все переиначило полученное недавно письмо из Куйбышева. «Ваш рассказ в газете, - писала участница Великой Отечественной войны Т.М. Кузнецова, - о героическом поступке моего однокурсника Алеши Бруснигина взволновал меня до глубины души. На уроке мужества в школе я прочитала ваш очерк учащимся 5-го класса. Дети, притихшие, с серьезными лицами внимательно слушали и переживали судьбу героя из нашего города».
«А вот в розыске его дочери, - писала Т.М. Кузнецова, - вам, возможно, смогут помочь наши однокурсники, которых, к сожалению, осталось очень мало. Вскоре планируется наша встреча, ее организатор - врач-фронтовик Зоя Самуиловна Хардас».
Так появилась заветная «ниточка». Неужели все же отыщется затерянный след Ларисы?
«Леша Бруснигин, - без дня промедления ответила мне З.С. Хардас, - действительно учился на моем курсе. Едва только мы узнали о начале войны, тут же собрались в академии. Сборы были недолги, и уже через день почти все выпускники, Алеша среди них, отбыли на фронт».
Из дальнейшей переписки выяснилось, что в городе Пушкине под Ленинградом живет Вадим Андреевич Ларионов, чей отец воевал вместе с Бруснигиным в 117-й Куйбышевской стрелковой дивизии.
Одно из писем однокурсницы Бруснигина З.С. Хардас заканчивалось словами, которые особенно всполошили меня: «Жена его, Лида, тоже воевала с немцами. Мы с ней переписываемся, она живет в Калинине».
Я тут же написал по указанному адресу. «Ваше письмо и взволнованные строки в «Медицинской газете» о моем безвременно погибшем муже, поверьте, потрясли мою душу, — ответила мне Лидия Васильевна Бруснигина-Кусмарцева. - Все, все пережила заново, точно и не было этих долгих десятилетий.
Познакомились мы с Алешей в 1939 году, когда приехали в Куйбышевскую военно-медицинскую академию РККА. Нас быстро разместили в общежитии, дали военную форму и направили на лагерный сбор - началось обучение военному делу. Под конец сбора назначен был 30-километровый поход в полном воинском снаряжении. Идти с непривычки было трудно, я очень устала. И тут подошел ко мне Алеша, ничего не говоря, взял и понес часть моих вещей. Так началась наша дружба. Он был очень внимательный товарищ и очень чуткий, заботливый муж. Поженились мы в том же 1939 году, были молоды и счастливы.
По окончании 4-го курса нас направили на практику в лагеря под Ростовом. Однажды командир части дал Алеше специальное задание, надо было срочно ехать в Ростов. Транспорта не было, и как-то обернувшись на попутных машинах, Алеша быстро, четко выполнил поручение. Объявляя ему за это благодарность, командир сказал: «В случае войны побольше бы нам таких офицеров». Мы тогда вдоволь посмеялись - какая еще там война...
В воскресенье 15 июня 1941 года у нас родилась дочь Лариса, а в следующее воскресенье грянула война. Алеша, помню, привез нас с дочуркой из роддома, а в ночь уехал на фронт. Меня, когда я немного оправилась, назначили ординатором в хирургическое отделение гарнизонного госпиталя. Поток раненых все нарастал, и я стала начальником хирургическою отделения. Вскоре отбыла в действующую армию. Маленькую Ларису взяли на свое попечение бабушки».
Так вот почему оставались без ответа все мои письма и запросы - до бабушек они не доходили!..
«Воевала я, - продолжала Лидия Васильевна, - в составе войск 1-го Украинского фронта. Награждена была орденом Отечественной войны 1 степени, медалью «За боевые заслуги» и еще шестью медалями. Войну закончила в Дрездене. Потом работала ассистентом в Кишиневском медицинском институте, защитила кандидатскую диссертацию. Сейчас на пенсии, но продолжаю работать... Дочка Лариса живет в Ленинграде, вы можете ей написать».
Так нашел я след Ларисы! Я искал дочь Бруснигина, а продолжавшие поступать письма высвечивали прошлое самого Алексея, показывали, в каких условиях гранился его характер, под чьим влиянием происходило становление его личности.
...Передо мной пожелтевший от времени номер газеты «Путь к коммунизму», органа Кинельских городского и районного комитетов КПСС Куйбышевской области. На самом видном месте большой портрет пожилого человека в белом халате - открытое доброе лицо, внимательный взгляд спокойных глаз. Под портретом статья с крупно набранным заголовком «Годы жизни, отданные людям». Это повествование об отце нашего героя - сельском фельдшере Василии Сергеевиче Бруснигине.
В 1916 году его, солдата царской армии, направили в дивизионную фельдшерскую школу. Великую Октябрьскую революцию он встретил фельдшером, бойцом молодого советского государства. Только годы спустя вернулся военфельдшер в родное село Бобровку, да так и проработал в нем полвека вплоть до своей кончины. Одним из первых в Куйбышевской области был награжден значком «Отличнику здравоохранения». Лишь однажды за долгие годы оставил свой пост в Бобровке. Когда грянула Великая Отечественная война, не мог позволить себе старый воин отсидеться в тылу, вместе с сыном-врачом Алексеем и дочерью-фармацевтом Ниной сразу же ушел на фронт. Дети с войны не вернулись, да и сам он едва не погиб - попал в гитлеровский плен. Бежал из лагеря и до победы служил во фронтовых госпиталях.
В семье Бруснигиных было пять детей, и все стали медиками.
Старшая дочь, Александра, окончила медтехникум, работала в санэпидстанции. Младший сын, Валентин, учился в медицинском институте, тоже воевал, был тяжело ранен, потом завершил врачебное образование, но скоропостижная смерть безвременно оборвала его жизнь. Дети крепко дружили, но ближе всех к Алексею была сестра Клава.
Клавдия Васильевна Бруснигина-Вяткина, терапевт с 40-летним стажем, рассказывает:
«Когда я пошла в школу, шестилетний Алеша увязался за мной, как говорил, “понарошку”. Помню, учительница под дружный смех сверстников говаривала:
“Бруснигина, утри нос братишке”. Он и в самом деле был очень маленький. И все же семилетку мы окончили вместе. Я поступила на рабфак, он в ФЗУ при заводе имени Масленникова, но потом тоже перешел на рабфак. В медицинском институте снова учились вместе. На выходные дни обычно уезжали к родителям, а от станции до деревни 10 километров пешего хода. Не помню случая, чтобы Алеша шел только со своей поклажей, обязательно нес и чей-то сверток - помогал попутчикам. Вот такой он был... Сохранились два его письма с фронта, второе — из госпиталя, написанное не его рукой: “Не беспокойтесь, все в порядке!..”.
Любовь к медицине, верность долгу привил всем нам отец - не словами, не призывами, а личным своим примером, каким-то особым, из глубины идущим сочувствием к чужой беде. Алеша в этом был точная копия отца, шел по его стопам, руководствовался его заветами».
Повезло Алексею Бруснигину и с друзьями- товарищами. Все они отважно воевали, честно выполняли воинский долг. 78 его однокурсников, как и он сам, не вернулись с фронта. О некоторых тепло вспоминает З.С. Хардас: «Военврач 3-го ранга Петр Маркевич был убит в 1941 г. при защите раненых. Саша Колганов и Виктор Трифонов активно участвовали в подпольной организации Дарницкого вагоноремонтного завода - оба погибли в застенках гестапо. Их имена теперь носит одна из дарницких школ... 12 выпускников нашего курса уже в мирное время стали кандидатами, докторами медицинских наук, награждены орденами и медалями».
Таковы корни, питавшие Алексея Бруснигина, определившие его короткую жизнь и героический подвиг. Ну, а какова судьба дочери Ларисы?
Дочь выполнила отцовский наказ - окончила 1-й Ленинградский медицинский институт, работает терапевтом. Пациенты любят своего внимательного врача. В коллективе уважают верного товарища. Лариса Алексеевна Бруснигина-Поликарпова растит двух дочерей, младшая Наташа учится в 5-м классе, а старшая Светлана заканчивает медицинское училище.
Его фамилия включена в дополнительный том «Книги Памяти» Владимирской области (Владимир, 1996. С. 159), но приведена там с ошибкой - «Брусангин А.В.».
