Реставрация Крестовоздвиженского храма в селе Палехе
Крестовоздвиженский храм села Палеха начат постройкой в 1762 году, как это видно из храмозданной грамоты архиепископа Владимирского и Ярополчского Антония от 20-го августа того же года. Этот храм первоначально с двумя приделами был отделан и освящен в 1774 году, как об этом говорит грамота епископа Владимирского и Муромского Иеронима от 9 сентября 1774 года. Каменное здание храма построено в Византийском стиле, имея в своем основании крест, над которым возвышается купол с пятью главами, увенчанными железными крестами с разными фигурами ажурной работы — с коронками вверху и полумесяцами внизу. Во всем храме большие светлые окна с подоконниками, обложенными черным мрамором.
Внешний вид Крестовоздвиженского храма в с. Палехе
Храм имеет четыре придела: главный во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, два трапезные — правый в честь иконы Казанской Божией Матери, левый — в честь святителя и чудотворца Николая, а вверху над этими двумя последними придел во имя Архистратига Михаила. При храме построена каменная, имеющая шатрово-пирамидальную форму колокольня; на всех восьми сторонах колокольни в три ряда размещены кафельные украшения; но эти рисунки сильно забелены известью, да и расположены они очень высоко (На западной наружной стене храма выложены из кирпича такие слова: „сей храм Воздвижения Креста Господня. Мастер Егор Дубов").
Если ничего особенного по своей архитектуре и не представляет Палеховский храм, то он несомненно весьма замечателен своим внутренним убранством, своею выдающеюся живописью и стенописью (Поэтому не вне, а внутри храма сосредоточивается главный художественный интерес его). Действительно, в Крестовоздвиженском храме много чудных картин и дивных композиций, которые сами собою останавливают, а иногда положительно приковывают к себе взоры посетителей. Недаром, многие из ученых археологов, любителей иконописи, посещая Палех, как известный центр русского иконописания, с особенным вниманием останавливаются на внутреннем убранстве Крестовоздвиженского храма, причисляя его к замечательным памятникам как по богатству собранных в нем икон, так и по живописным работам.
Иконостас главного храма
Первоначально Крестовоздвиженский храм был расписан живописью в самом начале XIX века известным московским художником А. П. Сапожниковым, тем самым, чьи рисунки вошли в издания ученого археолога-иконоведа Ив. Е. Забелина. Стенопись была фресковая, только в немногом удалялась от греческого стиля. В 70-х годах того же XVIII столетия живописное убранство Палеховского храма было исправлено, но неудачно; большая часть фресковой живописи была затерта масляными красками, которые затем пришлось промывать, снимать и счищать. Лет восемь тому назад у местных лучших представителей иконописного искусства Н. М. Сафонова и Ив. В. Белоусова совместно с священно-служителями прот. Н. П. Чихачевым и свящ И. С. Рождественским возникла мысль реставрировать первоначальную Сапожниковскую живопись, на что и было получено разрешение епархиального начальства. Все работы собственно по реставрации стенописных изображений взялся бесплатно исполнить Н. М. Сафонов, известный художник-реставратор храма Св. Софии в Новгороде Великом и Успенского собора во Владимире, а все работы по иконостасу и трапезной принял церковный староста Ив. В. Белоусов, тот самый, который вместе со своим покойным родителем и доселе здравствующим братом В. В. Белоусовым расписал Грановитую Палату в Москве. По самому скромному расчету,— потому, что мастерам было уплачено по своей собственной цене, реставрация Крестовоздвиженского храма в Палехе вместе с иконостасом обошлась около двадцати четырех тысяч рублей. Справедливость требует сказать, что на помощь Н. М. Сафонову и Ив. В. Белоусову пришли и многие из других палеховских художников-мастеров как своими трудами, так и деньгами.
Весь иконостас Палеховского храма сделан в собственном заведении бр. Белоусовых в гор. Самаре; он исполнен в стиле рококо с колоннами во всех рядах, с резьбой около икон, с перевитыми листьями и карнизами. Царские врата в нем резные. Этот богатый иконостас Крестовоздвиженского храма изображает как бы всю православную церковь; все образа в нем написаны так, что вполне соединяют собою требования живописи с иконописью и по своему первоначальному исполнению принадлежат кисти лучших палеховских мастеров 18 века: Ильи Болякина и других.
Наиболее замечательные из живописных икон первого яруса — это Деисус с предстоящими Божией Материю и Крестителем Господним, а позади с двумя архангелами; во втором ярусе лучшей иконой считается изображение Печерской Богоматери, а далее икона Св. Троицы. На этих иконах любители иконописи останавливают особенное внимание.
Что касается мотивов стенных изображений, то все они трактованы во фряжском стиле: живописные изображении в общем несколько удаляются от строго иконных и приближаются к картинным, но без всяких крайностей итальянского письма. Задачей стенописи поставлена, как видится, реальность, однако в полной гармонии со святостью изображаемых лиц, при точном следовании рассказам св. Писания. По содержанию своему живописные картины в Крестовоздвиженском храме очень разнообразны: сюжеты для них взяты из Библии, ветхозаветных и новозаветных событий, священной истории и таинств церковных.
Картина на текст: «Приимите, ядите, сие есть тело Мое»...
В алтаре вверху, прямо над св. престолом помещено изображение Господа Саваофа, окруженного серафимами и другими ликами поющих небесных сил. По верхним стенам алтаря идет изображение в лицах седьми таинств церковных. На левой стороне алтаря, прямо пред жертвенником, особенное внимание обращает на себя картина Евхаристии на текст: «приимите, ядите, сие есть тело Мое». Здесь развернута превосходная картина бескровной жертвы и пресуществления св. Даров. Вверху картины изображен Спаситель, установивший это таинство на Своей последней вечери, а за св. престолом три вселенских учителя — составители чина наших литургий: св. Василий Великий, св. Иоанн Златоуст и св. Григорий Двоеслов.
Молитва царя Соломона в новоосвящ. храме
Как бы в соответствие с этой новозаветной картиной на южной абсиде алтаря изображена картина-композиция, сюжет которой заимствован из Ветхого завета 3 кн. царств гл. 8-й, 22 ст. «молитва царя Соломона в новоосвященном храме». Сколько благоговейного и молитвенного восторга вложено художником в лицо Премудрого, стоящего впереди всех израильтян пред Господним жертвенником с воздетыми к небу руками. Оживленная и вдохновенная молитвой фигура мудрейшего из царей израильских влечет к себе неудержимо, и эта картина положительно приводит в восхищение (Картина эта по преданию написана салим Сапожниковым, равно как и картина Евхаристии.). Далее в том же алтаре расположена картина «явления ангела Божия вождю народа еврейского Моисею при горящей купине» (Исх. гл. 3, ст. 2—5), а рядом с этим другое явление ангела, прикоснувшегося взятым с небесного жертвенника горящим углем к устам пр. Исаии со словами: «это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя и грех твой очищен» (Ис. гл. 6, ст. 6—7).
На верхней части задней алтарной стены, что прямо против престола, очень замечательна картина на текст: «Слово плоть бысть»,— изображающая явление в небесах младенца Иисуса, стоящего на шаре, окруженного сиянием,— которому в некотором отдалении поклоняются ангелы. Здесь в этой картине так и чувствуется кроткий, младенческий лик Того, Кто в бесконечном своем милосердии поднял грехи всего человечества и искупил их Своею кровию. Божественный Младенец точно весь уже проникнут величием предстоящего ему подвига спасения мира, точно призывает уже к себе всякого, желая обнять и успокоить всех «нравственно и физически больных», всех «труждающихся и обремененных», всех «нищих духом», всех «угнетенных и оскорбленных». В широко раскрытых детских глазах Богомладенца виден кроткий, милосердный призыв, видны любовь и всепрощение. Под этой картиной, в простенке изображены родственники Господа по плоти св. Симеон, св. Иаков брат Господень, а в другом простенке св. Николай Чудотворец и священномученик Григорий.
Около горнего места направо написаны московские святители Алексий и Филипп, а налево — Иона и Петр. На нижней левой стороне алтаря изображено явление архангела с мечем военачальнику народа еврейского Иисусу Навину пред тем, как ему взять Иерихон; на верху этой картины-композиции в отдалении видны фигуры священников еврейских, несущих свою святыню — ковчег завета: с особенною же рельефностью написано художником лицо коленопреклоненного Иисуса Навина пред явившимся ему вождем воинств небесных (Иис. Нав. гл. 5, ст. 14—16). Ближе к жертвеннику на той же стене нарисована картина, сюжет которой взят из паремийного чтения: «видение праотцем Иаковом на пути в Харран лествицы с восходящими и нисходящими по ней ангелами Божиими» (Быт. гл. 28, ст. 12). Как алтарь, так и средний храм, во всех мельчайших подробностях расписан и картинами композициями, и одиночными медальонными изображениями. В самом куполе среднего храма очень выразительны и характерны медальонные изображения во весь рост Бога Отца. Саваоф изображен в виде «ветхаго деньми», вдохновенного старца, вызывающего к бытию свет, творящего твердь, повелевающего отделиться воде и образоваться суше, а потом — произрасти деревьям, указывающего места светилам небесным, вызывающего появление рыб и птиц, творящего животных и наконец человека. Сколько здесь вложено художником красоты и невинности во все первозданное творение Божие, как прекрасны и выразительны лица Адама и Еву, как доверчивы и чистосердечны их взоры, обращенные к Творцу и Зиждителю всяческих. Недалеко от этого по стене над иконостасом расположена картина грехопадения наших прародителей — иллюстрация к тексту Быт. гл. 3, ст. 8.
Тут же направо изображено художником и продолжение скорбной картины: «изгнание наших прародителей из рая сладости».
По краям углов в куполе размещены изображения четырех Евангелистов, а промежутки этих медальонов заняты изображениями шестикрылых серафимов.
Ниже купола на северо-восточной стороне начинаются изображения апокалипсических картин. Здесь мы видим характерные, полные выразительности картины, раскрытые в откровении новозаветным тайнозрителем. Вот первое художественное изображение того, как проникновенный тайнозритель «в духе» слышит позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорит ему: «Я есмь Альфа и Омега, первый и последний», и тут же повелевает все виденное записать в книгу и послать церквам православных христиан (Апок. гл 1, ст. 11—12). Далее следует изображение окруженного радугой престола небесного и Седящаго на нем, а также других престолов с восседающими на них старцами, облеченными в белые одежды и имеющими на своих главах золотые венцы, а перед престолом семь светильников огненных (Апок. гл. 4, ст. 2—5). Интересно тоже изображение сидящего на престоле с книгою, записанною внутри и отвне, запечатанною семью печатями, и — ангела, призывающего громким голосом того, кто достоин раскрыть эту книгу и взять печати с нее, а затем агнца, который спросил и взял книгу из десницы седящаго (Апок. гл. 5, ст. 1—7). Тут же картины всадников, снимающих печати с таинственной книги, первого — на белом коне,— победоносного, имеющего лук и венец, второго — на рыжем коне с мечом, взявшим мир от земли, третьего — на вороном коне, имеющего меру в руке своей, а четвертого — на бледном коне, которому (всаднику) имя смерть, за которым последовал ад со всеми его ужасами (Апок. гл. 6, ст. 2—8). Изображено и великое землетрясение, которое произошло по снятии с таинственной книги шестой печати, когда солнце стало мрачно, как власяница, а луна, как кровь. На западной стене идет продолжение апокалипсических картин и помещено изображение ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живого; этот ангел обращается к другим четырем ангелам, которым дано вредить земле и морю (Апок. гл. 7, ст. 2). Рядом с этой картиной изображены «двое свидетелей Божиих, которых убил вышедший из бездны зверь, но которые спустя три дня по смерти снова получили дух жизни от Бога, стали на свои ноги и затем взошли на небо к ужасу всех, видевших и радовавшихся смерти их (Апок. 11, 11—12).
А вот изображение великого знамения небесного «жены, облеченной в солнце, под ногами которой луна, а на голове которой венец из двенадцати звезд» (Апок. гл. 12, ст. 1). На южной стороне помещена картина Агнца, стоящего на горе Сионе (Апок. гл. 14, ст. 1) и семи ангелов, изливающих на землю семь чаш гнева Божия (Апок. гл. 16, ст. 1), а далее видение отверзтого неба, белого коня и на нем всадника, называемого Верным и Истинным, который праведно судит и воинствует (Апок. гл. 19, ст. 11). Наконец, видение на высокой и великой горе святого, великого града Иерусалима, который нисходил от Бога (Апок. гл 21, ст. 10). В простенке между окнами размещены картины, содержание которых взято из Евангелия. Так здесь в передаче притчи о мытаре и фарисее мы видим художественное изображение смиренного и сокрушенного лица молящегося мытаря и кичливое, горделивое своею мнимою праведностью лицо фарисея, который был осужден за самомнение Господом (Лук. гл. 18, ст. 10). Здесь же художественная передача притчи о блудном сыне, возвратившемся к отцу, который в своей любви и всепрощении вышел на встречу к своему непокорному сыну и принял его в свои отчие объятия (Лук. гл. 15, ст. 20). Неподалеку изображено «изгнание Христом Спасителем торгующих из храма» (Мф. гл. 21, ст. 12), а рядом с ней картина на текст: «иже хощет по мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по мне грядет», изображающая смиренного человека, изнемогающего под тяжестью несомого креста.
В самом низу стены расположена картина-композиция церковно-исторического содержания: «Видение царем Константином Великим пред его битвой с Максентием знамения креста на небе со знаменательною надписью: „сим победиши". Рядом помещен „торжественный вход Господа в Иерусалим пред своими страданиями» (Иоан. г. 12, ст. I—II). Сколько радостных восторгов вложено художником в выражение лиц детей еврейских, восклицавших: „осанна! благословен грядый во имя Господне!" На задней стене под картинами апокалипсического характера в два ряда идут картины, сюжеты которых взяты из церковной истории. Тут мы видим изображение в лицах семи вселенских соборов, на которых было утверждено кафолическое православие и установлены основы истиннохристианской жизни.
Еще ниже, по той же западной стене среднего храма размещены картины-композиции из «притчи о десяти девах мудрых и юродивых» (Мф. гл. 25, ст. 11), а также из «притчи о злых виноградарях, убивших сына хозяина виноградника» (Мф. гл. 21, ст. 35). Рядом в художественном изображении раскрыта картина: «чудесного насыщения пятью хлебами и двумя рыбами пяти тысяч человек» (Мф. гл. 14, ст. 19—20), несколько далее — «чудесное исцеление при овчей купели разслабленного, страдавшаго 38 лет» (Иоан. гл. 5, ст. 1 — 15). По стене над левым клиросом помещена картина, изображающая чудесное событие из истории ветхозаветной: «извлечение воды из камня» (Мех. гл. 15, ст. 23).
Суд даря Соломона
Из других картин, содержанием которых также служат ветхозаветные события, можно указать прежде всего картину композицию по левую руку на западной стене: «суд царя Соломона», когда премудрый, восседая на своем троне в царском облачении, рассудил явившихся к нему двух женщин, из которых каждая оспаривала себе право на владение принесенным младенцем» (3 Цар. гл. 3, ст. 16) Это высоко художественная картина, присутствие которой заметно выдается даже среди других картин Крестовоздвиженского храма.
Картина-композиция второго ряда «Благословение патриархом Иаковом-Израилем двух своих внуков — сыновей Иосифа, Ефрема и Манассии» (Быт. гл. 48, ст. 14) по своей выразительности очень замечательна и исполнена глубокого значения. Нужно видеть на картине, в чувстве какого великого благоговения стоят пред своим родоначальником два внука—благочестивые отроки, игравшие затем видную роль в истории. Рядом с этой картиной в очень удачном исполнении расположена картина: «потопление египтян, их колесниц и всадников в море» (Исх. 15, гл. 21—31 стихи). Тут же и другая картина, изображающая особое попечение Божие о народе Израильском, когда против него воевали Амаликитяне в Рефидиме (Исх. гл. 17, ст. 8). Остается упомянуть еще об одной большой картине композиции на правой стене, изображающей «воскрешение Лазаря» (Иоан. гл. 11, ст. 13). Здесь особенное внимание останавливает на себе сосредоточенное, благоговейное выражение, приданное художником лицу Спасителя,— а также выражение страха и ужаса в лицах иудеев, не веровавших в Божественное посланничество Христа и теперь явившихся свидетелями этого чудесного дела, каковым было воскрешение четырехдневного мертвеца. — Все картинные изображения замечательны по нежной, изящной работе, по разнообразному подбору цветов, все они исполнены жизни и движения.
Без расписания иконописными изображениями в Крестовоздвиженском храме не оставлено ни малейшего места: даже ниши в окнах и те имеют, хотя небольшие, но очень характерные медальонные изображения одиночных фигур святых церкви греческой и русской. Так в нишах верхних окон мы видим лики благоверного императора Константина, св. царя Льва, св. царицы Елены, св. царицы Феофании, благоверного князя Василия Рязанского, св. князя Александра Невского, царевича Димитрия, великой княгини Ольги, благоверных князей Бориса и Глеба, князя Михаила Черниговского и боярина Феодора, замученных в ханской орде. Изображены и другие фигуры святых, чтимых православною церковью в превосходном исполнении. Самые малые промежутки, оставшиеся свободными от живописных изображений, заполнены художественной орнаментацией в древне-русском стиле (По краям во всю длину входной арки среди орнамента славянскою вязью исполнена следующая надпись: «В лето 1807 г. написася сей храм Воздвижения честного креста Господня при державе Государя Императора Александра I-го, благословением Преосвящ. Ксенофонта, епископа Владимирского и Суздальского. Сия стенопись возобновися усердием местного иконописца Николая Мих. Сафонова; иконостас устройся усердием благотворителей-прихожан; чин же великого освящения обновленного храма сего совершися при державе Государя Императора Николая II-го, по благословению Николая, Архиепископа Владимирского и Суздальского, благочинным с. Палеха, протоиереем Николаем Чихачевым, при свящ. Иоанне Рождественском и церковном старосте Иоанне Вас. Белоусове, в лето 1907 г. сентября 9-го дня.).
Словом, во вновь реставрированном Крестовоздвиженском храме с. Палеха нет ни одного пустого места, не занятого живописью: купол и своды, алтарь, стены, откосы окон — все носит на себе печать живописного искусства. Мертвые стены здания оживлены и языком наглядных образов говорят о домостроительстве человеческого спасения.
Не потому ли так хорошо и исполнено все, что работы в своем родном храме художники-мастера считали вопросом собственной чести.
Однако интерес Крестовоздвиженского храма в художественно-археологическом отношении не исчерпывается этой живописью. Справедливо Палеховский храм по богатству собранных в нем древних икон и священных предметов старины ученые называют «музеем». Так в Казанском приделе, где живопись не реставрировалась, а была лишь промыта, очень замечательны, единственные в своем роде Деисус и образ первоверховных апостолов Петра и Павла с архангелом. Эти иконы, по живущему среди Палеховских иконописцев преданию, принесены из Великого Устюга (Нужно заметить, что Палеховские „изографы" м. б. по прирожденному им художественному чутью, еще задолго до учреждения Архивных Комиссий, призванных собирать и охранять художественные образцы древности, как-то сумели набрать в свой приходский храм из разных мест России много старинных художественных икон и других священных предметов, которые им с охотою отдавались из приходских церквей и монастырей, лишь бы палешане с своей стороны заменили их своими новыми «красивыми» произведениями. «Все древнейшие иконы, читаем мы в описи храма, с 14 по 17 век включительно, находящиеся в храме села Палеха, происхождения не местного, а из пределов Новгородских, Вологодских и Архангельских, где Палеховские иконописцы занимались работами в 18 столетии, приобрели их покупкою и приложили, как дорогую по их понятию святыню в свой родной храм». Кстати заметить, что в собрании художника Н. М. Сафонова имеются подлинники от 12 — 14 века таких икон, с которых снимки и копии только приводятся в изданиях Высочайше утвержденного Комитета попечительства русской иконописи.).
В алтаре главного храма очень замечателен запрестольный образ Смоленской Божией Матери, с другой стороны Николая Чудотворца — подлинник Новгородского письма и относится по описи к 15 веку. Эта икона 15 ½ х 12 вершков, написана на доске с выемкой и паволокой; заметно, что она реставрирована и возобновлена очень искусно в более позднее время (Эта икона — дар помещицы Бутурлиной. Село Палех первоначально принадлежало князьям Палецким из рода князей Стародубских. По прекращении рода князей Палецких в 15 веке, село Палех перешло в казну. В первой четверти 17 века Палех был пожалован Ивану Бутурлину „за Московское осадное сидение королевичево" и принадлежал роду Бутурлиных до 1861 года.).
Храмовой образ Воздвижения Креста Господня относят к Московским письмам 17 века; икона размером 1 арш. 12 вер. Х 1 ар. 6 вер., написана тоже на доске с выемкой. Образ Воскресения Христова с изображением страстей Господних (2 арш. Х 1 ар. 6 вер.) причисляют к Строгановским письмам. К тем же Строгановским письмам 16 века относят и образ Нерукотворенного Спасителя (6 X 5 вер.), писанный на доске с двойной выемкой (ковчегом) и паволокой, украшенный серебропозлащенным басменным окладом. Икону «Собор Пресвятыя Богородицы», писанную также на доске с двойной выемкой (1 ½ Х 1 ¼ арш.), относят к Устюжским письмам 16 века. Из других старинных икон образ Господа Вседержителя с предстоящими Богоматерью и Иоанном Предтечей, а также образ Ап. Петра и Архистратига Михаила, Ап. Павла и архангела Гавриила причисляют к 15 веку, а иконы Архангела Михаила, Симеона и Даниила Столпников относят к 16 веку. Все они имеют одинаковые характерные признаки и могли выйти из одной школы — Новгородской.
Около стен правого и левого клиросов главного храма в больших киотах собраны многие старинные иконы небольших размеров; из них особенно замечательно древнее изображение «Страстей Господних», равно как иконы Спасителя и Владимирской Божией Матери — все весьма тонкой работы. Эти иконы были реставрированы известным Палеховским художником-иконописцем Рогожкиным; появление же подлинников относят к 16 веку. В Казанском приделе очень замечательна древняя, относящаяся к 15 веку, икона Спасителя и написанный на ней акафист более позднего происхождения. Здесь же и весьма ценная в художественном отношении икона «Похвалы Богородице», закрытая ризою. Очень интересна также икона Казанской Божией Матери с акафистом весьма тонкой, изящной работы.
В том же приделе икона: «Не рыдай мене Мати» особенно замечательна тем, что древний греческий сюжет церковной песни исполнен на ней совершенно свободно. Фигуры на иконе естественны, лицо Богоматери исполнено выражения; икона эта удобно может быть причислена к лучшим фряжского стиля работам нашего времени.
Царския врата XIV века
В Никольском приделе по своей древности, по замысловатой композиции и исполнению весьма замечательны царские двери. Замысловатой резьбе этих царских дверей вполне соответствует тонкая живопись всех медальонов в них, которые и придают большую ценность этому памятнику очень древнего времени (Эти царские врата гладкие, вызолочены по голифабру; сверху на них положена тонкой ажурной работы оловянная позолоченная резьба; по краям идут столбцы мелкой резьбы из дерева, а вверху резьба полукругом. На вратах имеется 14 малых клейм, где на празелени изображены пророки Новгородским письмом; еще на вратах имеется 8 больших клейм, из которых шесть в виде пятиглавой церкви, а также изображения Евангелистов и Благовещения Пресвятой Богородицы. Теперешняя высота этих дверей 3 аршина, а первоначальная была 2 арш. 4 вер. Позднейшая надстройка или наставка внизу очень заметна у этого памятника, который относят к 14 веку. В смежном приделе Казанском царские врата устроены в таком же стиле и размере.). В этом приделе из икон более позднего времени по достоинству исполнения очень замечателен образ «Николы в чудесех»; к нему местными художниками написаны чудеса и деяния, окружающие древнейший образ святителя. Много и других очень древних и замечательных по работе икон в обширной церкви села Палеха. Некоторые из древних предметов, как уже замечено, носят следы реставрации, но эта реставрация сделана весьма искусно и обнаруживает несомненные признаки опытной в таком деле руки. Недаром же все важнейшие работы по реставрации памятников древней иконной письменности специалистами археологии поручаются Палеховским художникам.
Оставаясь верными задачам церковной письменности, с уважением относясь к старине и ценя ее предания, Палеховские изографы оживили монотонность пошиба и привнесли в иконопись свежесть чувств, изящность, выразительность и ту художественность, какою отличаются лучшие работы их. «Не напрасно, говорил в свое время известный иконовед-археолог — Г. Д. Филимонов, седая старина завещала Палеху хранить и передать нашему времени зачатки народного искусства; он был верен своему призванию: не мало сделал уже для науки, довольно работал и для народа, остается потрудиться и для будущего... В деле иконописи со стороны ее значения, как живого, близкого к художестве иному, начала, ни одна местность в России не может сравниться с Палехом». А другой знаток культурной истории искусства прибавляет, что «в собрании русской иконописи, поскольку оно представляется 17 и 18 веками, а отчасти и половиною 19 века роль Палеховских писем громадная, и только разные предубеждения мешают установить этот факт».
По нашему же глубокому убеждению реставрация Крестовоздвиженского храма еще раз упрочила славу Палеха, как «средоточия и центра русского иконописания».
Все работы по реставрации Крестовоздвиженского храма в селе Палехе были закончены летом 1907 г.; к началу сентября того же года храм был совсем готов для освящения, которое и было совершено 9-го сентября.
Н. Н. Ушаков.
/Владимирская ученая архивная комиссия. Труды: Кн. 1-18 / Владимирская ученая архивная комиссия. - Владимир, 1899-1918. - 18 т. - Прил. к кн. 7 и 8, а также кн. 14 имеют основное параллельное описание./
Иконописцы Палеха XVII века
Село Палех
Святая Икона Палеховских иконописцев — Белоусовых в Грановитой Палате
Вязниковский уезд
Copyright © 2018 Любовь безусловная
|
