В коллективе, где он трудится, его знают как опытного партийного работника, человека душевного и очень скромного. Знают и о том, что за его плечами четыре года войны. Об этом говорит слегка прихрамывающая походка — последствие тяжелого ранения. И не только это. Когда, по торжественному случаю, он впервые пришел при «полном параде», многие поняли, что на фронте он был не последним. Пять боевых орденов, среди них два Красного Знамени, и несколько медалей украшали грудь Алексея Алексеевича Александрова. А рядом с ними, как свидетельство послевоенной трудовой доблести — два ордена «Знак Почета».
...Сменяют друг друга весны, уходят годы. Они стирают из памяти пережитое. Но так устроен человек, что самое важное память хранит десятилетиями, порой высвечивая до мельчайших подробностей. Таким вот запомнился Алексею Алексеевичу первый день войны. Щедро залитый лучами солнца прибрежный луг. Беззаботный смех молодых солдат. Личный состав учебной батареи отдыхал в воскресенье на берегу озера. Устроившись поудобнее, Алексей писал домой письмо. Вывел первые строки с поклонами родным и близким, задумался, глядя на молодую, зеленую поросль. И вот уже поплыли перед глазами родные судогодские перелески. Родное Гридино, за околицей которого небольшими островками раскинулись колхозные поля. И шагающий по ним он, молодой агроном. Мысли курсанта прервала резкая команда: «Боевая тревога». Не раз приходилось слышать эти слова. Но сегодня они прозвучали как-то по-особенному тревожно. Вскоре перед строем появился командир полка Ступин. По его первым чеканным и резким словам курсанты поняли: война. Если не считать первую бомбежку, которой подверглись на железнодорожной станции, то можно сказать, что война для Александрова началась не сразу. На станции Глухов, куда прибыл полк, Алексея и других наиболее подготовленных курсантов учебной батареи вызвали к командиру полка. Усталый и уже успевший охрипнуть, немолодой полковник был краток:
— Нам нужны грамотные офицеры. Направляем вас в артучилище. Трудно сейчас представить, как это можно было за два месяца пройти курс, на который требуется несколько лет. Но уложились. Помогло и сознание огромной ответственности перед страной, перед товарищами, которые уже были в пекле войны. В конце августа сорок первого лейтенант Александров прибыл в 323-ю стрелковую дивизию, она формировалась в Тамбовской области. Назначили его командиром взвода управления четвертой батареи. Пополнение в дивизию приходило в основном из запаса. Зато многие командиры были кадровые. Некоторые уже побывали в бою и после ранений, подлечившись, снова встали в строй. На них смотрели с завистью. Завидовали их лихой посадке на коне, поблескивающим кое у кого медалям, орденам. Дивизия комплектовалась, училась. Гитлеровцы рвались к Москве. С ближних подступов к городу жадно шарили по предместьям бинокли немецких офицеров. Именно здесь началась война для Александрова. Он принял первый бой за станцию Епифань. Батарея заняла огневые позиции у деревни Урусово. На чердаке одного из домов расположился наблюдательный пункт. Лейтенант Александров прильнул к окулярам стереотрубы. Перекрестья медленно плывут по переднему краю противника. Вот и цель. Он четко передает командиру исходные данные. И звучит команда: «Батарея! Огонь!» А на той стороне — всполохи разрывов. Вверх взлетают глыбы земли, рушатся укрепления. Небольшая корректировка и — новые залпы. «Бог войны» исправно ведет свое дело. Потом прокатилось по полю раскатистое «ура!», пошла в атаку пехота. От артиллеристов то и дело требовали поддержки. Потемневшие от порохового дыма, расчеты сбрасывали с плеч шинели... К вечеру станция Епифань была в наших руках. Командование полка поздравило артиллеристов с «боевым крещением», поблагодарило за меткую стрельбу, в чем была заслуга и взвода управления, и его молодого командира. Запомнился еще этот день и встречей с пленными. В легких шинелях, замотанные в платки и тряпье, они выглядели жалко. Свое первое поражение еще считали случайностью. В неудаче винили русский мороз. И невдомек им было, что это пришла в действие могучая сила советского народа, и что морально-политический дух, и что эту силу нельзя остановить... Но до полной победы было еще очень далеко. Тяжелое сражение разгорелось у деревни Заозерье Тульской области. Ночью батареи артдивизиона скрытно выдвинулись за околицу, быстро оборудовали огневые позиции. Командир взвода управления лейтенант Александров занял передовой наблюдательный пункт на одной из уцелевших скирд. Требовалось на рассвете засечь огневые точки противника. Как назло, небо затянули сплошные тучи. Ветер гнал полем колючую поземку. Она резко хлестала в лицо, слепила глаза. От сорокаградусного мороза деревенели руки и ноги. Пробежаться бы, разогреть в движении стынущую кровь. Но разведка есть разведка. Будь внимателен, точно определи огневые точки врага. Иначе не выполнишь приказ. И разведчики сделали свое дело. В назначенный час, когда фашисты меньше всего этого ждали, загрохотали орудия второго дивизиона, на голову врага обрушился шквал огня. Во время артналета выбыл из строя комбат Конюшенко. Александров вступил в командование батареей. И вот уже звучат четко его команды... Замолкает одна, затем вторая, третья пулеметные точки. Подавили минометную батарею. Путь пехоте открыт. Противник дрогнул, отступил. После боя в расположение батареи приехали командир дивизиона и начальник штаба. Поблагодарив артиллеристов за четкую работу, они крепко пожали руку Александрову: — Молодец, лейтенант, не растерялся. Спасибо за меткую стрельбу! Почему так отчетливо запомнились именно первые бои? Наверное, потому, что это было первое испытание. Испытание на стойкость, проверка воли, характера и, пожалуй, бесстрашия. А сколько же их было всего, вот таких боев, более чем за тысячу дней и ночей войны Александрова? Все их невозможно вспомнить и описать. Так, шаг за шагом, от деревни к деревне, по глубокому снегу и весеннему бездорожью шел 892-й артполк, сметая на пути вражеские укрепления. Стыла кровь, до боли сжимались кулаки при виде разрушенных городов, черных пепелищ на местах бывших сел, трупов женщин, стариков и детей. В апреле 1942 полк встал в оборону. Позади 400 километров советской земли, освобожденные районы Московской, Калининской, Тульской и других областей. Одно было жаль: недосчитывались многих товарищей. На их место приходили новички, восемнадцатилетние ребята. Чаще всего они были по-военному серьезные, обученные ходить в строю, ползать по-пластунски. Однако из них надо было еще сделать артиллеристов. Этим и занялись командиры подразделений. На Александрова легла новая ответственность. Его сначала назначили начальником разведки дивизиона, а через месяц — помощником начальника штаба полка по разведке. Пришлось не только учить других, но учиться и самому. Словом, сорок второй запомнился многими событиями. За умелые боевые действия Алексею досрочно присвоили звание старшего лейтенанта. На его гимнастерке появилась первая награда — медаль «За боевые заслуги». Он стал коммунистом.
Война уходила все дальше на запад. Жестокие артиллерийские дуэли сменялись стремительными марш-бросками. Не давая опомниться отступающему противнику, на его «плечах» наши воины врывались в освобождаемые населенные пункты. 1944 год Александров встретил на берегу Днепра. Победа здесь далась дорогой ценой. В тяжелых боях взламывали оборону противника и артиллеристы 892-го полка. Был освобожден Жлобин. В марте севернее Рогачева вышли на реку Друть и заняли плацдарм на ее западном берегу. Здесь в один из дней капитана Александрова вызвали к командиру полка. В землянке уже собралось немало офицеров — товарищей по ратному делу. Среди них находился и командующий артиллерией дивизии полковник Хахаев. Когда Алексей представился ему, как старшему по званию, полковник сказал: — Неплохо воюете, капитан, неплохо. Спасибо! За умелые действия и личное мужество вы награждены орденом Красной Звезды. Вскоре началась Белорусская операция — «Багратион». В мощной артподготовке принимал участие и Алексей. Он, вместе с командиром полка, находясь на наблюдательном пункте, помогал управлять огнем: вел разведку, засекал вражеские цели. Во время одной из контратак тяжело ранили командира третьего дивизиона. Александров принял командование вместо него. В мирное время эта процедура заняла бы немало времени. А сейчас, когда земля содрогалась от разрывов снарядов, а от сплошного грохота не слышно даже свиста пуль, достаточно было двух слов: — Есть принять! Бой продолжался. Метр за метром наши воины вгрызались в оборону врага. Когда с НП стало все труднее вести наблюдение и корректировать огонь, Александров поочередно переместил наблюдательные пункты командиров батарей, а за ними и свой — в боевые порядки пехоты. Наступление пошло успешнее. Белорусская операция завершилась блестящей победой советских войск. Была разгромлена одна из сильнейших вражеских группировок — группа армий «Центр», уничтожены 17 дивизий и три бригады противника, 50 дивизий потеряли более половины своего состава. За проявленные здесь мужество и боевую доблесть тысячи солдат и офицеров были удостоены высоких правительственных наград. Орденами Отечественной войны I и II степеней отмечен и ратный подвиг капитана Александрова. ...Вначале августа третий дивизион форсировал реку Иарев и занял позиции на окраине небольшой польской деревушки. Гитлеровцы на передовой вели себя спокойно. Лишь из глубины их обороны доносился приглушенный рокот танковых и автомобильных двигателей. Этому сначала не придали значения. А когда рассвело, со стороны противника, из-за копен сена, выползли, изрыгая огонь, несколько танков. Командир дивизиона поспешил на наблюдательный пункт, расположенный в одном из полуразрушенных домов. Загрохотали наши орудия. Подбили один, другой танк. Вдруг от прямого попадания дом вздрогнул, и острая боль пронзила ногу Алексея. Поняв, что ранен, он продолжал управлять огнем дивизиона. И только подбежавшие чуть позднее связисты, увидев его едва державшегося на ногах, подхватили под руки и переправили в медсанбат. — С передовой не уйду! — заявил Александров, когда ему сделали перевязку. Потом ему пришлось долго уговаривать усталого от бесконечных операций доктора. И даже писать расписку начальнику санитарной службы полка о том, что он, Александров, отказывается от эвакуации в госпиталь. После боев на Наревском плацдарме дивизион в составе полка и дивизии перебросили под Брест. Затем он двинулся в район города Люблина. Здесь, в восточной части Польши, Александров провел свой последний бой. Было это в середине января. Войска 1-го Белорусского фронта, взломав оборону противника, перешли в решительное наступление. Дивизион Александрова поддерживал огнем наступающий стрелковый полк. Чтобы лучше видеть поле боя, Алексей расположился в боевых порядках батальонов. Когда пехота пошла вперед, пришлось несколько раз менять место НП. Во время одной из перебежек осколок вражеского снаряда настиг капитана. На этот раз избежать госпиталя не удалось. Больше того, когда очнулся после операции, понял, что война для него закончилась. Больно защемило сердце: — Как же теперь, без ноги? Через несколько дней санитарный поезд увозил его из полевого госпиталя в далекий Оренбург. Здесь, в тыловом госпитале, он и встретил радостную весть о Победе. Здесь же пережил еще одно волнующее событие. В один из летних дней к нему в палату вошел начальник госпиталя. — Поздравляю, товарищ майор! Только что получен приказ о присвоении вам этого звания. Подошли и запоздавшие документы. За умелые боевые действия и личное мужество в боях вас наградили двумя орденами Красного Знамени. Заодно вручаю вам и те два ордена Отечественной войны, которых вы были удостоены во время сражений на белорусской земле. Под аплодисменты и теплые поздравления товарищей по палате к его гимнастерке прикрепили сразу четыре награды. Такого в госпитале еще не случалось. ...В конце августа сорок пятого на станции Головино, опираясь на костыли, с поезда медленно сошел коренастый молодой человек с погонами майора на гимнастерке. Пристроился на повозку. Жадно вглядывался в родные перелески, знакомые с детства поля. Мысленно говорил: «Вот и вернулся к тебе, земля. Да не судьба, видно, мне быть агрономом...» Дома, заметив переживания сына, мать тихо сказала: — Не горюй, сынок. Подлечишься, отдохнешь, и для тебя дело найдется. Но недолго отдыхал фронтовик. Усидишь ли дома, когда везде требовались мужские руки? Бывшие воины спешили побыстрей заменить уставших за войну женщин на полях, у станков. Домашние посоветовали съездить в Вязники: «Родных навестишь, а может, и дело какое приглядишь». Так и получилось. Приглянулась фабрика им. «Парижской Коммуны». Год работал в отделе. А потом коммунисты избрали секретарем партбюро предприятия. Не сразу все получалось. Но фронтовая закалка, опыт работы с людьми были большим подспорьем. А что касается знаний — и сам понимал, и старшие товарищи советовали: надо учиться. Он твердо помнил это напутствие. К своим сельскохозяйственным, военным «университетам» добавил партийные: закончил межобластную Ивановскую партийную, затем Высшую партийную школу при ЦК КПСС. И характерная деталь: все его дипломы — с одними пятерками. После окончания Ивановской партшколы в 1949 году его утвердили инструктором сельскохозяйственного отдела областного комитета партии. Пришлось настойчиво изучать экономику хозяйств в закрепленных за ним районах. Часто бывал на полях и фермах: там решалась судьба производства. Внимательно присматривается к кадрам, наиболее способных рекомендовал к выдвижению. А через пять лет ему доверили еще более ответственную работу в аппарате обкома партии. Документы, письма трудящихся, изучение того нового, что рождалось в практике партийных комитетов. Внимательно относился Александров к каждому предложению, «сигналу» с мест. Проявлял он инициативу и настойчивость в решении любых вопросов. Находил время для общественных дел. Был пропагандистом в системе партучебы, много лет подряд избирался секретарем первичной парторганизации аппарата обкома КПСС. Да он и сейчас в строю. Возглавляет общий отдел. Ведет большую общественно-политическую работу. Помогает новичкам прочнее встать на ноги. Как прежде, он бодр, по-армейски подтянут, мобилен. А главное — исключительно требователен к себе. — Как же иначе? — размышляет Алексей Алексеевич. — Мы — коммунисты. И у нас — только одна привилегия: быть всегда впереди. Не так давно за многолетнюю плодотворную работу в партийных органах и в связи с шестидесятилетием со дня рождения он был награжден орденом Дружбы народов. Восьмым орденом по счету. Таков он, бывший хлебороб, доблестный воин, вдумчивый партийный работник.
Владимирский край в годы Великой Отечественной войны
