Екатерина Ивановна Тюгова (1884—1959) — старейший депутат Владимирского городского Совета, член партии с 1931 г., персональный пенсионер.
Родилась во Владимире в семье рабочего-железнодорожника. В 1899 г. — окончила 3 класса приходской школы, а затем повышала свое образование уже в годы Советской власти. В 1933 г. окончила общеобразовательные курсы, организованные райкомом ВКП(б) и в 1935 г. — вечерний комвуз при Владимирской совпартшколе.
Тюгова принимала большое участие в общественной работе, являлась активным работником журнала «Работница» и областной газеты «Призыв». Вела организаторскую работу среди женщин.
С 1927 г. она бессменный депутат городского Совета, состояла в его постоянных комиссиях по здравоохранению, народному образованию, торговле.
Нельзя сказать, что перед отчетом Екатерина Ивановна волновалась. Для этого просто не было причин. За плечами — тридцать с лишним лет депутатского стажа. За такой срок можно научиться выступать перед любой аудиторией. Но всякий раз, когда приходил день и час встречи с избирателями, ее сердце охватывало ощущение праздничности. Вот и сейчас она обвела взглядом притихший зал и негромко сказала:
— Товарищи! Дело с выполнением наказов, которые вы мне дали, обстоит так. С помощью завода и при участии самих жильцов отремонтировано два дома. Подновлено семь ворот. Поставлено четыре забора. Многие, особенно пожилые жители, с нижнего конца улицы жаловались, что им далеко ходить за водой. Теперь там установлена вторая колонка. Частично отремонтирована ливневая канализация. Заасфальтирована проезжая часть улицы. Посажено сто деревьев, разбито семьдесят газонов и клумб. Летом во дворах четырех домов действовали детские площадки.
Для Егорова, помните, у него большая семья, добилась расширения жилплощади. Зяблову вы знаете, у нее плохо со зрением, удалось переселить из подвального этажа в нормальную квартиру. Шофер Панин с семьей получил жилье в доме облпотребсоюза. Всего на основании моих проверок и просьб выделено шесть квартир и четыре путевки в детский комбинат.
— Екатерина Ивановна, — поинтересовалась молодая женщина из второго ряда, — а как с темп двумя старушками? Ну, которые совсем одни...
— Кое-что удалось сделать и для них, — улыбнулась Тюгова. — Елене Андреевне горсобес выделил денежную помощь. А Мария Дмитриевна устроена в дом инвалидов. В ее положении — это лучший выход.
— А на прием к вам народу ходит много? — немного конфузясь, басом спросил высокий парень. — За отчетный период, - сказала Екатерина Ивановна, — я приняла у себя дома 50 человек. Ну, и проверила еще 51 поступившую ко мне жалобу...
Вопросов было много. Но не потому, что она что-то не выполнила. Такое случалось очень редко, разве если уж наказ бывал слишком сложен. Нет, просто в жизни у людей возникли новые нужды, заботы. И они спешили поделиться с ней ими, зная, что она примет их близко к сердцу.
Домой Екатерина Ивановна вернулась в хорошем настроении. И только присела передохнуть, как зазвонил телефон. Она узнала в трубке голос секретаря горисполкома.
— Екатерина Ивановна, вы приглашение на торжественное собрание получили? — Да, получила.
— Ну и хорошо. Вы обязательно должны быть. Почему, не скажу. Секрет... Они попрощались. А через день состоялось торжественное собрание по случаю 850-летия города Владимира. Большой зал был полон народу. Празднично сияли люстры. Когда был прочитан доклад и приветствия от представителей других городов, пошли награждения. И вдруг Екатерина Ивановна услышала свою фамилию. «За заслуги в развитии промышленности, народного образования, здравоохранения и искусства, — читал председатель облисполкома, — наградить Екатерину Ивановну Тюгову Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР»... Она почувствовала, как неожиданно зачастило сердце и стала неловко выбираться из-за стола. Но председатель облисполкома, ободряюще улыбаясь, уже шел ей навстречу. И пока она принимала темно-вишневую папку, пока говорила положенные в таких случаях слова, пока возвращалась на свое место, все это время ощущала в горле легкий, знобящий холодок волнения. — Поздравляю, Екатерина Ивановна... — наклонился к ее уху сосед. - Спасибо... — машинально ответила она. А сама в это мгновение думала совсем о другом. Время в ее сознании в какие-то секунды сместилось далеко назад. И она отчетливо увидела себя совсем молодой девушкой с пышной косой на спине.
После торжественного собрания она пришла домой. Выпила чаю и, почувствовав усталость, прилегла. И стала вновь переживать нынешний день. Так она дошла до того короткого виденья, что мелькнуло в ее мозгу там, в зале, разом перенеся почти на 60 лет назад. А вспомнив, уже не могла успокоиться. В то лето ее выдали замуж.
— Понимаю, что рано, — сокрушалась мать. — Молода, всего-то пятнадцать годочков... Кабы пожил еще отец, не отдала бы. А так, делать нечего. Мужа, железнодорожника, она сразу невзлюбила. Был он значительно старше ее. Нередко крепко выпивал и становился тогда груб и ревнив до глупости. Уходя в рейс, отмечал на краюхе хлеба дневную норму для молодой жены... Она работала белошвейкой. Особенно ей удавались мужские косоворотки. Среди заказчиков было много студентов. Они заглядывались на пригожую мастерицу, втягивали ее в свои разговоры. Приносили книги. Муж как-то нашел их. И вызвал полицию. Литература, однако, оказалась незапрещенной. Полоса отчуждения между ними становилась все шире. И вопреки воле матери, она оставила мужа. Оставшись одна, стала посещать студенческие кружки. Жадно прислушивалась к спорам. Читала газеты, политические брошюры. Выполняла поручения, которые ей доверяли. Жизнь неожиданно приобрела захватывающий интерес. А тут пришла и любовь. Ей встретился Сергей Тюгов, человек острого ума, настоящий интеллигент. И годы, которые она прожила с ним, стали лучшими в ее жизни. Уходя в четырнадцатом году на фронт, сверкнул кипенью зубов из-под черных усов, сказал: «Сбереги детей». В окопах он стал убежденным большевиком. Вел среди солдат разъяснительную работу. Когда началась революция, вошел в состав солдатского комитета. А в восемнадцатом Сергея сразил инфаркт. Детей она сберегла. Но от недоедания, недосыпания сдала сама. Врачи обнаружили на легких затемнения и отправили ее в Крым. «Боже мой, — вздохнула Екатерина Ивановна, — ведь это же случилось, кажется, в двадцать восьмом. Сколько прошло времени...» И ей вспомнилось, каким она увидела море. Оно было зеленое, в крупкой зыби, с острым привкусом соленого ветра. Потом она ездила в Крым много раз. И однажды, будучи в Ялте, зашла в музей Чехова. Книги Антона Павловича ей нравились, многие вещи перечитывала по нескольку раз. В музее увидела старушку с добрыми ясными глазами. Екатерина Ивановна что-то спросила у нее. Слово за слово, разговорились. Так она познакомилась с Марией Павловной Чеховой. Знакомство переросло в дружбу. Писали друг другу письма, открытки. Екатерина Ивановна поднялась с дивана и взяла со стола цветную фотографию, на которой она была снята вместе с Марией Павловной. Прочитала на обратной стороне надпись: «Дорогой Екатерине Ивановне с глубоким уважением и преданностью. Мария Чехова. Ноябрь 1959 года». Этот снимок сделал брат жены Чехова — Лев Книппер, когда они как-то втроем пили чай. На встречи с интересными людьми ей везло. Однажды она удивилась, получив из журнала «Работница» приглашение приехать в Москву. Правда, заметки ее там печатали часто. В «Работнице» ее встретили приветливо. Вручили за активное участие в журнале его годовой комплект в переплете. А потом был семинар, на котором перед ними выступали Горький, Эренбург, Ершова и другие писатели. В перерыве к ней подошел Илья Григорьевич и стал расспрашивать о работе женотдела, о ее депутатстве, о происходящих на Владимирщине переменах. В конце разговора подарил ей свою «Бурю» с теплой надписью на обложке. Впоследствии они встречались в редакции еще несколько раз, переписывались. Запомнилась ей своей неожиданностью встреча с Неждановой. Антонина Васильевна приехала во Владимир с шефским концертом зимой 21-го года. День выдался на редкость морозный, и в дороге артисты совсем продрогли. Потирая озябшие руки, Нежданова произнесла: «Ну, кажется, я лишусь голоса. Совсем горло застыло. Если бы сейчас глоток горячего молока...» Екатерина Ивановна тогда вместе с другими членам женотдела готовила к концерту помещение. Она услышала слова артистки и, не раздумывая, выскочила на улицу. Сейчас уже не вспомнить, где удалось раздобыть молока. Быстро вскипятив и перелив его в бутылочку, она спрятала ее, чтобы не остыла, в варежку, и заспешила назад. «Спасительница вы моя, — растроганно произнесла Нежданова. — Не знаю, как и благодарить. Будете в Москве, непременно заходите. Вот вам адрес и телефон...»
Ах, как пела в тот вечер Антонина Васильевна! Особенно романс Рахманинова «Сирень». Она исполняла его с каким-то особенным увлечением и нежностью. Много лет Екатерина Ивановна под настроение иногда напевала про себя: «По утру на заре, по росистой траве...» Щелкнул замок входной двери. Вернулась с работы дочь Нина. Включила свет, удивилась: — Чего это сидишь в темноте? — Да так, — ответила Екатерина Ивановна. — Задумалась вот, перебираю свою жизнь. Нина заметила на столе темпо-вишневую папку. Подошла, развернула и, прочитав, воскликнула: — Ты у меня, молодец, поздравляю. — И, помолчав, вздохнула: — Мам, а помнишь, как тебя кулаки в погреб?.. — Еще бы, — ответила Екатерина Ивановна, — такое не забывается. В тот год она помогала проводить коллективизацию в пригородных деревнях. Не раз перехватывала ненавидящие взгляды сельских богатеев, угадывала угрозы, которые они невнятно шептали в свои бороды. Однажды она запозднилась. И когда выходила в сумерках из деревни, чьи-то руки грубо схватили ее сзади, зажали рот и куда-то поволокли. Потом ее связали, заткнули платком рот и столкнули в яму. Больно ударившись обо что-то головой, она потеряла сознание. Нашли ее в заброшенном погребе на другой день ребятишки. А сельские комсомольцы привезли к вечеру на лошади в город. — А еще я помню, — снова сказала дочь, — такую картину. Проснусь ночью. А ты все пишешь, пишешь. Или читаешь. — Что было делать? — улыбнулась Екатерина Ивановна. — Днем работа, депутатские хлопоты. Только ночь и оставалась свободной. В тридцать третьем она окончила общеобразовательные курсы при райкоме партии. Через два года — комвуз при областной совпартшколе. Иной раз и впрямь засиживалась до утра. И новую книжку прочитать надо, и заметку в «Работницу» написать, и к собранию подготовиться... А там накатила война. Вместе с другими она расчищала железнодорожные пути. Рыла котлован под нынешний тракторный завод. Сначала с ней ходили сюда десять человек. Потом сто. Через месяц на котловане работало около тысячи женщин. Днем рыли землю, вечерами вязали теплые носки и перчатки для отправки на фронт. О той поре ей напоминает медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941— 1945 гг.».
«Праздник в детском саду «Трудовая семья». Яркое первомайское солнце залило светлые комнаты детского сада «Трудовая семья». Сегодня – праздник, которого так долго ждали дети. На утреннике воспитательница тов. Догадкина интересно и просто рассказала о значении Первого Мая, как и где его празднуют. - А теперь будем петь, танцевать, веселиться со всей свободной детворой необъятного Советского Союза! – сказала она. Началось веселье. Пятилетний Стасик Мордвинов декламирует стихотворение «Первомайский парад», Юра Седов – «Пограничник». Хор исполнил песню о Сталине, «Золотой день, счастливый день». В песнях о любимом, дорогом вожде, о празднике слышалась вся радость полнокровного детства, счастливого, не знающего горя и печали. По окончании утренника дети трех групп показали свои работы. Особенно хорошо составлен и раскрашен календарь природы у старшей группы. Показаны зарисовки Юры Седова «Ледоход», «Водолазы», Али Исаковой – «Весна», Толи Корнишина – «Танки». А после дети пошли гулять. Они никогда не забудут веселого весеннего праздника! Депутат горсовета Е. Тюгова» («Призыв» 4 мая 1941).
В конце 1943 года было принято постановление Ивановского облсовета о призыве молодежи в школы ФЗО (фабрично-заводское обучение). Необходимо было готовить рабочие кадры. В школы ФЗО призывалась вся неработающая и неучащаяся молодежь. Во Владимире был сокращен прием в художественное ремесленное училище. За счет этого молодежь направлялась в Родниковскую школу ФЗО текстильщиков. Преимущества, которое давали тогда школы фабрично-заводского обучения, были весьма существенны: они обеспечивали учащихся общежитием, питанием и специальной форменной одеждой. Курировала организацию и работу школ ФЗО депутат горсовета Екатерина Ивановна Тюгова.
«На квартире старейшего депутата Недавно на квартире старейшего депутата городского Совета Екатерины Ивановны Тюговой собрались молодые избиратели. Екатерина Ивановна просто и доходчиво разъяснила Положение о выборах, прочитала X главу Сталинской Конституции об основных правах и обязанностях граждан. Завязалась дружеская беседа между молодыми избирателями и женщинами. Мария Дмитриевна Сатарова говорила о том, как в годы самодержавия трудно жилось женщинам в России. — В старое время мы батрачили. Жестоко издевались над нами хозяева. Октябрьская революция раскрепостила женщин, Сталинская Конституция дала нам равные права с мужчиной, законом закреплена охрана интересов матери и ребенка. Это большое счастье. Молодые избирательницы Турканова, Судакова, Трофимова поделились своими производственными успехами и дали слово в честь выборов работать еще лучше» («Призыв», 12 дек. 1945 г.).
— Ладно, — сказала она дочери, — давай-ка лучше пить чай. А то у нас получится прямо вечер воспоминаний... На другой день, когда она еще завтракала, зазвонил телефон. — Екатерина Ивановна, — узнала она голос врача детской больницы, — спасибо вам. Забор нам привели в порядок. А то, знаете ли, проходной двор был, дети спокойно играть не могли. Затем позвонил управляющий горзелентрестом. Тусклым голосом он сообщил, что посадки на улице Дзержинского заменены новыми. Она улыбнулась, зная, почему так безрадостно говорил с ней управляющий. Вместо саженцев его работники ухитрились высадить засохшие прутья. Целую неделю Екатерина Ивановна вела с трестом переговоры. «Ничего, отрастут...» — отвечали ей. Тогда она пошла на прием к первому секретарю горкома партии. Управляющий трестом получил выговор. На этом приятные вести кончились. Пришли две женщины с Нижне-Лыбедской улицы. — Екатерина Ивановна, — безнадежно сказали они, — ведь ничего не делается. — Ну что ж, — ответила она, — поеду в горисполком. Позвоните завтра. Улица, с которой пришли женщины, лежала ниже речки Лыбедь. Весной и осенью она обычно выходила из берегов и заливала нижние этажи домов. На двух сессиях Екатерина Ивановна уже просила забрать речушку в трубы и привести улицу в порядок. Но по неясным причинам дело всякий раз откладывалось. И на этот раз председатель горисполкома вежливо выслушал ее и сокрушенно вздохнул: — Понимаю вас... Но завод ЖБК не сделал трубы. — Так они третий раз не держат свое слово... — Говорят, что нет арматуры... — Что же, поеду, проверю. — Хорошо... — улыбнулся председатель. — Возьмите мою машину. На заводе она нашла арматурный цех и поинтересовалась, есть ли в наличии нужный профиль. — Да зачем вам это нужно, бабуся? — отвечал изумленный мастер. — Да так, — в тон усмехнулась она, — для расширения кругозора. — Ну, так вот он, этот профиль лежит... — ткнул мастер в большую груду арматуры. Когда Екатерина Ивановна высказала директору завода все, что о нем думала, тот неожиданно раскатисто засмеялся и воскликнул: — Ну и ядовитая вы женщина, Екатерина Ивановна. Через неделю трубы будут готовы. Лично позвоню вам. А осенью она тяжело заболела. Врач ее предупреждал: «Легкие у вас слабые, поберегитесь». Но в ее микрорайоне был субботник по благоустройству. И не пойти она просто не могла. Потрудились славно, несмотря на моросящий дождь. Парни и девушки посматривали на нее и работали с удвоенной силой. Вечером Екатерина Ивановна слегла, разом подскочила температура. Утром ее увезли в больницу. Врачи успокаивали, но она чувствовала, что на ноги ей уже не подняться. Умерла в 1959 году... Хоронили ее ясным декабрьским днем. Гроб чуть не ломился под тяжестью цветов. А люди все несли и несли их. Екатерина Ивановна лежала строгая, помолодевшая, не слыша, как люди говорят добрые, возвеличивающие ее слова. Она не знала, что пройдет время и ее именем в городе назовут улицу. Наверное, это ей было бы приятно. Хотя при жизни она вряд ли думала, что ее депутатские хлопоты воплотятся вот таким образом в «долгие дела», о которых так звучно, словно одев их в бронзу, сказал однажды поэт. Потому что жила она для живых людей.
И они вспоминают ее добром.
Источник: В. БАРАНОВ. Вспоминают ее добром
Улица Тюговой в гор. Владимире
Бывший Восточный проезд решением исполкома горсовета № 1139 от 20 ноября 1973 г. переименован и назван именем Е. И. Тюговой. Сейчас улицы Тюговой в гор. Владимире нет.
