Валентин Петрович Зрелов (08.04.1926 - 25.09.2011) - физик-ядерщик, доктор физико-математических наук
Валентин Петрович Зрелов родился в 1926 году. Его отец Петр Павлович Зрелов работал старшим лесничим Владимирского лесхоза. Мама Валентина - Серафима Васильевна была объездчиком. Мама его умерла, и отец женился на другой.
Валентин окончил владимирскую мужскую школу № 2, затем, с отличием, - Авиамеханический Техникум. Вместе с ним техникум кончали владимирцы Игорь Взоров, Владимир Флягин и ставровец Виктор Сидоров (к сожалению, отчества знаю не у всех, поэтому вынужден опустить их). Все четверо поступили в Московский инженерно-физический институт (МИФИ), а по окончании его в 1952 году были направлены на работу в Объединённый институт ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне. Через несколько лет по распределению приехал ещё один владимирец - Валериан Сатаров.
Валентин Петрович начал работать в Дубне с 1952 года после окончания МИФИ, сначала в Гидротехнической лаборатории, а с образованием в 1956 году Объединенного института ядерных исследований - в Лаборатории ядерных проблем ОИЯИ.
Научные работы В.П. Зрелова относятся к области релятивистской ядерной физики и электромагнитных оптических излучений. Исследования, проводившиеся под руководством или с участием В.П. Зрелова, выполнялись на различных ускорителях протонов, ядер и электронов в Дубне, Гатчине, Серпухове, Дармштадте, Новосибирске, в ЦЕРН, а также в Баксанской нейтринной обсерватории.
В середине 50-х годов, работая в группе М.Г. Мещерякова, В.П. Зрелов внес значительный вклад в исследования ядерных взаимодействий протонов при энергии 660 МэВ с помощью большого магнитного спектрометра, одним из инициаторов создания которого он являлся. Был выполнен большой цикл высокоточных измерений спектров пионов и нуклонов, образующихся в соударениях протонов с протонами и ядрами. В ходе этих работ обнаружен не известный ранее процесс прямого выбивания дейтронов - наилегчайших ядерных кластеров. Это явление впоследствии было зарегистрировано Государственным комитетом как открытие.
Другой крупный цикл исследований В.П. Зрелова, принесший ему мировую известность, относится к изучению свойств и использованию излучения Вавилова-Черенкова в физических исследованиях. Им был разработан, создан и испытан целый арсенал оригинальных оптических устройств для прецизионных измерений средней энергии частиц в широком диапазоне - от сотен МэВ до нескольких ГэВ в коллимированных пучках протонов и релятивистских ядер.
В 1967 году на протонном синхротроне в Протвино под руководством В.П. Зрелова был осуществлен эксперимент по поиску магнитных зарядов (монополей Дирака) по излучению Вавилова-Черенкова с использованием особенностей его поляризации для этих зарядов. В этом эксперименте, одном из первых на новом тогда ускорителе У-70, была установлена очень низкая граница сечения их рождения (порядка 10-40 см2).
В.П. Зрелов продолжил классические исследования П.А. Черенкова по изучению самого явления излучения Вавилова-Черенкова. Им были изучены свойства направленности и поляризации излучения в анизотропных средах, в ходе которых с помощью уникальной черенковской камеры было обнаружено двухконусное излучение и открыт ряд его разновидностей. Большинство из них не предсказывалось теорией для анизотропных сред, в частности, игольчатое, овальное и другие.
В.П. Зреловым был также выполнен цикл расчетно-теоретических исследований по выяснению свойств оптического переходного излучения. Удалось выявить особенности этого излучения при нормальном и наклонном падении частиц на границу раздела сред. В частности, было достигнуто существенное понимание неразрывной связи переходного излучения с черенковским, проявляющейся в виде "гибридного" излучения с его новыми необычными свойствами.
В 1968 году в Атомиздате вышла двухтомная монография В.П. Зрелова под названием "Излучение Вавилова-Черенкова и его применение в физике высоких энергий", ставшая своего рода настольной книгой для физиков, работающих в этой области. Она была переиздана на английском языке и широко цитируется в научных публикациях по всему миру.
Валентин Петрович Зрелов
В начале 90-х годов Валентин Петрович выступил одним из инициаторов изготовления в ОИЯИ весьма перспективного материала - аэрогеля, используемого в качестве радиатора для черенковских счетчиков. Эта инициатива была успешно реализована специалистами ЛЯП и Братиславского университета.
В 1998-1999 гг. с участием В.П. Зрелова был спланирован и проведен эксперимент по исследованию излучения Вавилова-Черенкова на пучке релятивистских ионов свинца на ускорителе SPS (ЦЕРН). Результатом эксперимента стало обнаружение ряда аномальных явлений, в частности, околопороговый эффект и двухфотонное черенковское излучение.
В последние годы Валентин Петрович увлеченно занимался исследованиями космических лучей сверхвысоких энергий по вызываемому ими черенковскому излучению.
В.П. Зрелов - автор более 100 научных работ и ряда изобретений. По цитируемости работ в мировой научной печати он входит в первую десятку ученых, чьи труды связаны с тематикой излучения Вавилова-Черенкова и его применения в научных исследованиях.
За выдающиеся достижения в науке В.П. Зрелов удостоен высокого звания Почетный доктор ОИЯИ, награжден Почетным дипломом "За заслуги перед ОИЯИ", "Почетной грамотой Федерального агентства по науке и инновациям" (2006 г.). За руководство и воспитание молодых словацких ученых Валентин Петрович награжден Серебряной медалью Братиславского университета имени Я.А. Коменского. По работам, выполненным под руководством или при ведущем участии В.П. Зрелова, словацкими сотрудниками защищены 4 кандидатских и одна докторская диссертация.
Умер 25 сентября 2011 года.
Воспоминания о совместной работе
Наше сотрудничество с В.П. Зреловым длилось почти полвека. Первый словацкий сотрудник из Университета имени Коменского (Братислава) приехал в Лабораторию ядерных проблем и стал работать в группе В.П. Зрелова еще в далеком 1964 году. Последняя рабочая встреча с Валентином Петровичем Зреловым состоялась совсем недавно, 16 сентября 2011 года, сразу после завершения очередной сессии Ученого совета ОИЯИ. Наше сотрудничество было направлено на изучение фундаментальных свойств излучения Вавилова-Черенкова (ИВЧ) и на его применение в различных экспериментах физики высоких энергий, это была проблематика, которой Валентин Петрович посвятил всю свою жизнь. Проведенные под руководством Валентина Петровича исследования были очень плодотворны. Благодаря им выявлен ряд новых эффектов, связанных с излучением Вавилова-Черенкова, таких как гибридное излучение, интерференционные явления вблизи порога возникновения ИВЧ, новые свойства ИВЧ в кристаллах: асимметричное ИВЧ, игольчатое излучение и многое другое. Одним из красивейших экспериментов, предложенных В.П. Зреловым, которые мы провели вместе, был эксперимент по поиску монополя Дирака с помощью ИВЧ. Результаты, полученные в начале 70-х годов на самом большом в то время ускорителе протонов в мире в ИФВЭ Протвино не превзойдены до сих пор. А чего стоят уникальные фотографии излучения Вавилова-Черенкова, полученные с помощью сконструированной Валентином Петровичем специальной черенковской камеры! Они стали уже классическими и демонстрируют настоящее искусство в науке. Не всем, наверное, известно, что при вручении Нобелевской премии за это новое явление была продемонстрирована фотография излучения Вавилова-Черенкова, полученная Валентином Петровичем Зреловым. Эксперименты по изучению фундаментальных свойств ИВЧ мы проводили на всех доступных ускорителях в Дубне (ЛЯП, ЛЯР, ЛВЭ), в Гатчине, Новосибирске, Дармштадте, ЦЕРН. На нашей последней встрече с Валентином Петровичем мы планировали провести два новых эксперимента: один в Дубне с использованием пучков ускоренных тяжелых ядер из Нуклотрона-М, подготавливаемых для проекта NICA, и другой в Словакии - на новом протонном синхротроне, запущенном недавно в рамках проекта Протонного терапевтического комплекса Циклотронного центра Словацкой Республики в городе Ружомберок. Жаль, что эти эксперименты мы уже не сможем провести вместе.
Словацкие сотрудники и все близко знавшие Валентина Петровича Зрелова выражают свои глубокие соболезнования. В сердцах всех, кто его знал, кто общался и работал с ним, он оставил о себе самую светлую память.
Профессор Станислав Дубничка, Полномочный представитель правительства Словацкой Республики в ОИЯИ,
профессор Ян Ружичка, Университет имени Я.А. Коменского, Братислава, Словакия.
Старший брат
Л.П. Зрелое «СТАРШИЙ БРАТ»
Приезда Валентина мы всегда очень ждали. Без подарков мне и сестре он никогда не приезжал. Это могла быть пара больших, самых лучших шоколадок. Но для нас более желанными были другие подарки: таких настольных игр, какие привозил он, во Владимире в ту пору не было. И мы с сестрой с удовольствием, почти с замиранием раскладывали на столе их картонные «поля» с красочными изображениями животных, растений, всевозможных предметов. А ещё он дарил нам калейдоскопы, отображавшие различные геометрические фигуры или наиболее яркие сценки из сказок. А привозил ещё нитки для вышивания. Вечер Валентина обычно уходил на взрослые разговоры, рассказы о студенческом житье-бытье, а утро он непременно начинал с зарядки. У меня сохранилась тросточка, за которую я покрепче брался обеими руками, а брат, держа её за концы, к моему восторгу, поднимал меня высоко над собой. Он вообще был спортивный молодой человек: прекрасно плавал, ходил обычно в местечко в Клязьминской пойме, которое тогда называли Соляная. Один берег реки там был песчаный пологий, а другой глинистый, очень крутой, с чёрными отверстиями ласточкиных гнёзд. А в Сухуми, куда он ездил отдыхать к тёте Лене, маминой сестре, заплывал в море очень далеко от берега. Зимой обязательно ходил на лыжах. О его лыжных походах я имею представление по одному случаю, с фотографической чёткостью отпечатавшемуся в памяти.
B.П. Зрелов в родном доме на улице Гоголя. Начало 1950-х годов
Как-то за ним зашёл тоже приехавший в родной город Владимир Флягин - с лыжами и бамбуковыми палками в руках и одетый соответственно предстоящему походу, скорее сказать, пробегу. Валентин уже собрался, и они быстро ушли. Мы жили на улице Гоголя, в бывшем доме ксёндза. Вид из окна на юг был такой великолепный: прямо - глубокая природная чаша со стадионом на «дне» её, отдельно стоящие по склону старые дубы и вязы, на горе, по другую сторону чаши, - ярко зеленеющие сомкнувшимися кронами, известные всем в городе Сосенки, а слева, в равнинном величии, - пойма, за нею, под самый горизонт, - зубчатая стена леса. Я нередко, чтобы только полюбоваться красотой, подходил к этому окну. Каким путём двинутся лыжники, я не знал и на этот раз тоже «просто так» подошёл... И как же был удивлён, восхищён, увидев их резво взбирающимися на Сосенскую гору. Казалось, они только минуту назад вышли из дома, и вот уже преодолели, пробежали столь большое расстояние. Лыжные походы со своими товарищами-земляками Валентин совершал регулярно. По возвращении они обедали, пили чай, подливая кипятка из самовара. Выпивал он лишь по большим праздникам, рюмку-две, и только вина. Своим образом жизни он воплощал пример полного отсутствия вредных привычек, как и отец.
Обычно Валентин что-нибудь мастерил. Раз собрал радиоприёмник, маленькое самодельное чудо появилось в нашем доме. А спустя некоторое время - телевизор КВН, едва ли не первый на нашей улице, купил его, кажется, он же, Валентин. Аббревиатуру «КВН» в шутку расшифровывали так - «купил, включил, не работает», но на самом деле это были надёжные телеприёмники, пусть экран часто «снежило», да и был он размером с ладонь. Чтобы увеличить изображение, перед экраном ставили линзы, состоявшие из двух герметически соединённых частей - выпуклой и плоской, а между ними заливалась дистиллированная вода.
Так же как отец, Валентин хорошо рисовал. Мне запомнились три его рисунка: акварельный - цветущей в горшке гузмании (родное, домашнее название цветка я всё-таки забыл), карандашный сюжетный - отец, или сам Валентин, везёт на санках от бабушки старинное кресло, в нём кто-то из нас, детей, сидит, а кто-то идёт рядом; и мой, тоже выполненный карандашом, портрет. А о другом портрете я ещё скажу.
Отец и Валентин нередко играли в шахматы. И я рано пристрастился к этой игре, потом, будучи семиклассником, занял второе место в школьном турнире, но уже в молодости как-то охладел к шахматам.
Ещё Валентин любил настольный теннис. В первый год жизни в Дубне установил во дворе дома теннисный стол. А к большому теннису был равнодушен, хотя в городе физиков-ядерщиков им увлекались многие. Корты там были прекрасные, экипировка отличная - шорты, футболка, кеды - всё белое. Мы с отцом и сестрой приехали к нему на несколько дней. Надо сказать, город меня поразил - и не ухоженностью и чистотой, которые, конечно, тоже отличали его, а планировкой и, по-дилетантски скажу, какой-то сочной архитектурой - и многоэтажных домов, и коттеджей светил «мира атома». Между зданиями остались нетронутыми большие деревья бывшего тут до города леса.
Валентин жил тогда в доме на несколько семей, занимал комнату в трёхкомнатной квартире, а в двух других проживал с женой Виктор Сидоров, раньше всех из земляков устроивший личную жизнь. У Валентина с его будущей женой был тот случай, про который можно сказать, что они искали друг друга и нашли. С первого появления в нашем доме Нина Николаевна понравилась всем - высокая, статная, красивая, с острым, чуть ироничным умом. Работала она во Владимирском книжном издательстве, редактировала рукописи местных писателей, первую книгу Алексея Фатьянова «Поёт гармонь», хотя он уже был столичный поэт, без пяти минут знаменитость. Сохранились удивительно тёплые, душевные письма поэта своему молодому редактору. В Дубне она стала работать в издательстве института. Отец её Николай Николаевич Беляев был врач и хороший. А мать Екатерина Константиновна - учительница русского языка и литературы. Она приходилась внучатой племянницей народовольцу, а впоследствии учёному-энциклопедисту, Почётному академику Николаю Александровичу Морозову.
У Беляевых был свой дом на улице Батурина, вернее, половина дома. Приезжая во Владимир, молодая чета жила у родителей Нины Николаевны. Позади дома тянулся большой старый сад. Валентин, конечно, вскоре поставил там теннисный стол. Я подружился с младшей сестрой его жены - Олей. Вообще Зреловы и Беляевы дружили семьями. Они нередко бывали в гостях у нас, мы - у них. У нашей дорогой пары рождались дети: сначала дочь - Катя, потом сын - Петя. Забегая вперёд, надо сказать, что оба выросли красивые и умницы. Семья жила в новой квартире, в доме рядом с лесом, отделённом от него железной дорогой. Но Дубна в ту пору была конечной станцией, так что близость железнодорожной магистрали не создавала неудобств. Однажды мы с отцом и сестрой навестили их. Катя была ещё маленькой, а Петя совсем крошечным. Я гулял по городу, по набережной Волги, а с Валентином и Ниной ездил по грибы. Отец и сестра оставались дома, с детьми. Местность тут была более холмистая, чем у нас, что придавало любимой мной с детства природе оттенок некой новизны.
Валентин трепетно относился к своей семье. Помню, как почти ещё в младенчестве вдруг тяжело заболел Петя. Требовался гамма-глобулин, лекарство, раздобыть которое было крайне трудно, и, побившись, как рыба об лёд, Валентин послал телеграмму Н.С. Хрущёву: «Прошу Вас спасти моего сына». К счастью, всё обошлось - без помощи первого лица государства.
Ещё раньше из разговоров взрослых я стал что-то понимать о некоторых особенностях, вернее, особинках, научной работы Валентина. Отец и мама называли его «кустарём-одиночкой», и не только за глаза. Он и тут был в отца: такое же твёрдое намерение действовать в соответствии со своими представлениями, нередко в одиночку, и в то же время готовность пожертвовать собственными интересами ради пользы общего дела.
Позднее я узнал, что сфера его научных изысканий находилась в области релятивистской, то есть основанной на теории относительности, ядерной физики и электромагнитных излучений. Исследования под его руководством, или при его участии, проводились на ускорителях протонов, ядер и электронов не только в Дубне, но и в Серпухове, Новосибирске и в других соответственно оборудованных лабораториях страны и в европейских ядерных центрах. В Объединённом институте ядерных исследований работали учёные многих стран. Валентин долгое время руководил группой словацких физиков.
Как писали в еженедельнике, ещё в середине пятидесятых годов ХХ столетия он «внёс значительный вклад в исследования по изучению ядерных взаимодействий прогонов», и «это явление спустя 25 лет (в 1981 году) было зарегистрировано как открытие». Из владимирцев одним из авторов открытия был и И.К. Взоров. Процитирую ещё: «Другой крупный цикл исследований относится к области использования излучения Вавилова - Черенкова (ИВЧ). <...> В.П. Зреловым был разработан, создан и испытан целый арсенал оригинальных оптических устройств для прецизионных измерений средней энергии частиц в широком диапазоне». В 1968 году в Атомиздате вышла двухтомная книга «Излучение Вавилова - Черенкова и его применение в физике высоких энергий», «ставшая своего рода настольной книгой для физиков, работающих в этой области. В 1970 году она была переиздана на английском языке и широко цитируется в научных публикациях по всему миру».
Успешная научная работа, сама жизнь продолжались. Надо сказать, что Пётр пошёл по стопам отца, стал физиком-ядерщиком, давно «защитился». А наша с Валентином сестра Ия Петровна - химик, кандидат в области химико-технических наук.
Был у нас ещё один, самый старший брат - Ростислав. Насколько себя помню, в доме на стене всегда висел его портрет в бордовой раме: мужественное красивое лицо, широкие, отцовские, брови, чистый, пристальный взгляд. Этот карандашный портрет, сделанный Валентином с солдатской фотографии, по-прежнему висит у меня на стене. Память о Ростиславе все свято берегли. Он погиб на фронте в 1942 году, а где - долгое время не было известно. И вот на закате жизни отца его товарищ из Иванова, тоже старший лесничий, сообщил ему, что, будучи на Мамаевом кургане в Сталинграде, случайно увидел в зале Воинской Славы высеченную на одном из мраморных знамён строку: «Сержант Зрелов Р.П.». Отец был тяжело болен. В Сталинград поехали Валентин с Ниной, они нашли это знамя, сделали снимки. На этот раз в архиве Министерства обороны были обнаружены сведения о Ростиславе Петровиче, и мы восстановили картину его ратного пути. 13 сентября, в день своего двадцатилетия, он прибыл в находившийся под Сталинградом 42-й полк 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала А.И. Родимцева. В городе как раз начались тяжёлые кровопролитные бои. На рассвете 15-го полк под обстрелом противника переправился на другой берег Волги - в объятый дымом, пышущий смертельными огнями Сталинград - и тут же вступил в бой. 16-го в схватке на Мамаевом кургане Ростислав Петрович «пал смертью храбрых» и был здесь же, на кургане, похоронен в братской могиле.
С тех пор, с этой поездки Валентина с женой в Сталинград, мы каждый год 9 мая звонили друг другу... Обязательными днями телефонной связи были ещё первый день нового года и 8 апреля - день рождения Валентина. Звонили и в другие дни, не связанные с памятными датами, переписывались. Свои письма он всегда подписывал двумя словами - «Ваш Валентин». А виделись всё реже...
На его 85-летний юбилей в 2011 году я не смог поехать. Послал с Ией два последних выпуска фотоальбомов «Владимир» и очередной номер альманаха «Старая столица». Сестра потом рассказывала, с каким горячим порывом, нетерпением он тут же стал листать их. В этот день мы с ним довольно долго разговаривали по телефону. Он говорил о том, что должен доделать незаконченные работы, а их у него немало, есть и совершенно новые идеи. Кроме упомянутых здесь открытия и двухтомной монографии, он известен и другими научными работами, а их более ста, и целым рядом изобретений. Более десяти лет назад он был удостоен звания «Почётный доктор ОИЯИ». В то время, когда отмечали его последний юбилей, из четверых владимирцев, поехавших в 1952 году по окончании МИФИ в Дубну, кроме него, в живых оставался В.Б. Флягин. А Нины Николаевны, для которой он был образцовым мужем и до конца всем сердцем оставался верен, уже более двадцати лет не было на свете.
В последние годы Валентин Петрович работал советником при дирекции Лаборатории ядерных проблем и о выходе на пенсию даже не помышлял. Но в конце сентября 2011 года у него случился острый сердечный приступ, прямо с работы его увезли на «скорой», и в больнице произошло непоправимое. А казалось, ему ещё жить и жить, выполнять задуманное, и мы так надеялись, так верили...
Зрелов Леонид Петрович (1944- 2018)
Уроженцы и деятели г. Владимира и Владимирской области
