Александровская Слобода при Иване Грозном 1. Древнерусские поселения Александровского, Киржачского и Кольчугинского р-ов.
2. Великая (Старая) Слобода.
3. Александровская Слобода при князе Василии III
4. Александровская Слобода при Иване Грозном.
5. Цесаревна Елизавета Петровна в Александровой Слободе
6. Императрица Елизавета Петровна и Александровский Успенский Девичий монастырь
Иоанн Васильевич вероятно не раз бывал в новом селе Александровом вместе с отцем своим. А узнав еще со дней отрочества окрестности этого села, ставшаго при нем «Слободою», в которых, после Троицкого богомолья 1545 г., бояре тешили его охотою, царь езжал сюда за тем же и с царицею Анастасиею; вступив же во второй брак с княжною Черкасскою Мариею Темгрюковной, часто живал в слободе по нескольку месяцев сряду.
Летом 1564 г. он отсюда же начинал объезд нескольких городов, а осенью, оставив царицу в Слободе, отправился сам на встречу Крымского хана Девлет-Гирея, уже прогнанного Басмановым. Возвращаясь той же зимой в Слободу, Иван IV, по сказанию Таубе и Крузе, велел пешком следовать туда же из Москвы нескольким несчастным, раздетым донага.
Иван Петрович Фёдоров-Челяднин казнен 11 сентября 1568 г. Иваном Грозным.
Опричный монастырь В январе 1565 г. царь из Александровой Слободы написал митрополиту: «не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили государство и поехали куда Бог укажет нам путь» и, в тоже время, особою грамотою, сообщил Московскому народу, что царская опала его не касается. Столица пришла в невообразимое смятение, депутация Москвичей представилась в Александровой Слободе пред Иваном IV, и умоляла царя вернуться на царство. Царь согласился, — но учредил Опричнину, назначил Александрову Слободу главным ее пунктом и «нача в Слободе жити со всеми бояры своими, а к Москве приезжати не на великое время»; опричники же «начата в Слободе дворы ставити и избы разрядныя». Жилище царское, окруженное «осыпью» или великим земляным валом и обрытое глубоким рвом, устроилось на самом месте нынешнего Александрова Успенского девичьего монастыря (Место «двора Государева Вел. Кн. Василия Ивановича и царя Иоанна Васильевича определяется тем, что в писцовой книге 1625 г. сказано «место двора Государева придел Св. Николая Чудотворца», а известно, что придел Николая Чудотворца находился там, где придел Марии Египетской, следовательно к нему и примыкало здание Государева дворца, а придел этот имел тоже значение, что придворная церковь.). В этом городе, еще до Иоанна Грозного, уже стоял храм Покрова Богородицы и «двор Государев». Следовательно, монастырские предания, указывающие на то, что уцелевшее при Успенской церкви каменное здание (двухэтажный флигель из трех келлий со сводами) есть часть дворца Иоанна Грозного, должно считать справедливым.
Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн утверждал, что "шумную и суетную Москву царь не любил, а в Александровской слободе он все устроил так, как хотел - она собственно была "монастырем в миру".
По сведениям, заимствованным у иностранцев, посещавших Александрову Слободу в период Опричнины (1565 —1572 гг.), царь, поселившись в келлии близ церкви, завел у себя весь монастырский обиход, составил из 300 опричников братию, наименовал себя ее игуменом, Вяземского келарем, Малюту Скуратова еклессиархом, сам ежедневно в 4 часа утра ходил с царевичем и Малютою на колокольницу благовестить к заутрени, и, одевшись в «смирное» платье ("Живя в Александровском дворце, словно в каком-нибудь застенке, он обычно одевает куколь, черное и мрачное монашеское одеяние...»), становился в храме между опричниками, являвшимися в скуфьях и в черных рясах, из под которых виднелись расшитые золотом кафтаны, опушенные соболями. Из церкви опричники сбирались в 3 часа дня (11 ч., древний час обеда на Руси) за общую трапезу, которая отличалась изобилием яств, медов и вин, а сам царь, стоя у налоя, читал в слух трапезующим душеспасительные поучения, кушал же сам, после.
"Несколько сотен ближайших царских опричников составляли его монастырскую братию, себя Иоанн называл игуменом всея Руси. Он сам звонил к заутрене, в церкви пел на клиросе, а после обедни читал для назидания жития святых, поучения о посте, молитве и воздержании".
Крузе в 1572 г. писал, что в опричнине, в Александр. слободе звонили к заутрени в 4 часа; заутреню пели с 4 до 7 часов утра; и 8 часов благовестили к обедни, продолжавшейся до 10 часов; и этому времени бывал готов обед для опричников, после которого обедал сам царь. В 8 часов благовест к вечернему богослужению, продолжавшемуся до 9 часов.
Академик Д.С. Лихачев видит в опричном монастыре Александровской слободы пародию на монастырь: "здесь пародировались церковные службы и монастырские нравы, монастырские одежды. Опричный двор напоминал шутовской...монастырь, а нравы этого двора - службу кабаку".
Таубе и Крузе подробно описали жизнь этой братии: "После того, как кончает он еду, редко пропускает он день, чтобы не пойти в застенок... заставляет он в своем присутствии пытать или даже мучать до смерти безо всякой причины..."
Неврев Н.В. Опричники
В. Жученков. Опричники. 1960-е гг.
"Родомыслом был призван стать и Иоанн IV. Страшная трансфизическая судьба Грозного коренится в том, что некоторые свойства натуры сделали его легко доступным бессознательным духовным подменам, а неограниченная власть разнуздала его эмоции, развратила волю, расшатала ум, нанесла непоправимый ущерб его эфирному телу и превратила излучины его индивидуального пути, вернее падения, в цепь несчастий для сверхнарода и в катастрофу для государства.
Проследить и выявить внутреннюю сторону этого процесса, метаисторическую и психологическую, – задача особой монографии. Но всякий, даже и не специалист, заинтересовавшись этой темой, может легко проследить, как совмещались в Иоанне, то сливаясь, то вступая в борьбу, влияния демиурга сверхнарода и воинствующего демона великодержавия; как в 1564 году, во время его странного бегства из Москвы сначала к Троице, потом в Александровскую слободу, уицраор всецело подчинил его личность своим заданиям, и жуткая метаморфоза, происшедшая в государственном творчестве, душевном состоянии и даже во внешнем облике царя, потрясла его окружение. Учреждалась опричнина – то ядро абсолютной тирании, которое, по мысли его создателя, должно было организовать в себе и вокруг себя молодой дворянский класс, послушное орудие новой государственности. Вряд ли можно сомневаться в том, что опричнина мыслилась лишь первым этапом на пути превращения в зону абсолютной тирании всей страны, хотя бы ценой истребления целых классов и того стремительного и ужасающего снижения общего творческого и морального уровня, которое сопутствует всякому тираническому народоустройству.
Так отражалось в нашем трехмерном мире усиление того сооружения в мире демоническом, которое является перевернутым подобием Небесного Кремля и его трансфизическим полюсом; и которое сперва закачалось в зеркале истории бесовскою карикатурою на монастырь – Александровской слободою, а потом начало искажать Московский Кремль, осквернив его застенками, тюрьмами, плахами и богомерзкими оргиями. Это сооружалась и крепла в Друккарге черная цитадель, это создавали чертеж Грядущего великие игвы, это бесновались раругги, томимые жаждою крови и подстегиваемые безнаказанностью; это разнуздывались силы той исподней страны, которая была призвана стать несколько веков спустя средоточием планетарных сил, стремящихся вырвать из-под влияния Мировой Сальватэрры весь круг человечества...
Таким образом, Иоанн IV являет собой ярчайший пример не столь уж редкого в истории типа родомысла-тирана, то есть личности, призванной к обширной культурно-государственной деятельности демиургом сверхнарода, блистательно вступившей на это поприще и сорвавшейся в пучину инфрафизических слоев с той крутизны, на которую вознес ее демон государственности. Деятельность Грозного подготовила эпоху Великого Смутного времени – единственную в своем роде. Ее хроники озарены фантастическими отсветами массовых видений, сверхъестественных вмешательств, демонических вторжений. Если метаисторическое созерцание подготовило нас к пониманию таких свидетельств, как выражения массового душевного опыта сверхнарода, мы станем вчитываться в эти исторические события как в шифр, которым написана мрачная поэма всеобщего столкновения иерархий в начале XVII столетия" («Роза Мира» Даниил Андреев).
Выбрал Иван Грозный на крутом надозерном склоне место кары над боярами, и оно поныне зовется «Каринское» (Большое Каринское, Малое Каринское). А недалеко от них место, где рубили боярам головы топором,- Топориха называется.
О царе же Иване Васильевиче Грозном известно, что он при церковных службах любил сам участвовать в чтении и пении. В Переяславском Никитском монастыре, на южной стороне паперти соборной церкви, во имя сего Святого построенной царем Иваном Васильевичем Грозным и освященной в присутствии его и всего царского семейства и бояр в 1564 году митрополитом Афанасием с освященным собором, вделана большая плита из белого камня с надписью о самом освящении, в коей между прочим читаем: «благочестивый Государь... всенощное бдение слушал и на утрени первую статью сам Царь пел, и Божественныя литургии слушал, и красным пением с своею станицею сам же Государь пел на заутрени и на литургии».
Живя в Александровой слободе, Иоанн, без сомнения, еще сильнее чувствовал душевную потребность рассеять тьму страстей его обуревавших церковным чтением и пением, до которых был охотник и знаток оных, ибо сие входило в систему тогдашнего воспитания.
В трех верстах от Александровой слободы была расположена Царская стража, без ведома которой никто не смел ни въезжать в слободу, ни выезжать из нее, — и Курбский, конечно, разумел этот запрет, когда иронически писал: «и стала та слобода (свобода) горние Египетского рабства». Предполагают, что множество жертв царского гнева утоплено в прудах, окружавших некогда Успенскую обитель, называвшихся, по описям, «Царскими» и теперь давно иссякнувших, или истомлено пытками и заключением в обширных двухэтажных подвалах Успенской церкви, разбитых, неизвестно для чего, на узкие темные каморы.
Если верить свидетельствам иностранцев, кровопийственный град, как назвал Александрову слободу князь Курбский, целых 17 лет наводил ужас на Россию.
В этой самой Александровой слободе задумал Грозный третью эпоху казней (1567).
Здесь царь и его семья находились во время «моровой Язвы» — чумы, охватившей Москву в 1568 г.
Отсюда же в 1569 г., не заезжая в Москву, отправился карать Клин, Тверь, Торжок и Новгород.
Если верить свидетельствам иностранцев, кровопийственный град, как назвал Александрову слободу князь Курбский, целых 17 лет наводил ужас на Россию.
В этой самой Александровой слободе задумал Грозный третью эпоху казней (1567).
Здесь царь и его семья находились во время «моровой Язвы» — чумы, охватившей Москву в 1568 г.
Здесь в 1569 г. изрек он смерть всему семейству несчастного князя Владимира Андреевича Старицкого, отравленному, как рассказывают, на его глазах, в 8-х верстах от слободы в селе Слатине.
Отсюда же в 1569 г., не заезжая в Москву, отправился карать Клин, Тверь, Торжок и Новгород.
В 1569 г. сюда из Москвы была перевезена первая в России типография. Была образована «Печатня слободка», в которой жили печатники типографии, перевезенные сюда из Москвы. Ученики первопечатника Ивана Федорова Андроник Тимофеев (Невежа) и Никифор Тарасиев в 1577 г. печатают в ней Псалтирь («напечатанная в Новом граде Слободе Андроником Тимофеевым Невежею 1577 г., в 4-ю д., 280 лист».), повторившую изданную в 1568 г. в Москве первый русский учебник «Псалтирь Учебная». В дальнейшем типография печатала не только книги, но и листовки против Стефана Батория, распространявшиеся во «многих немецких городах».
 
«В память о первой в России провинциальной типографии и московском печатнике Андронике Невеже. Камень заложен в год 480-летия Александровского кремля».
С Александровской слободой связана самая большая и неразгаданная тайна знаменитой либерии Ивана Грозного. О судьбе царской библиотеки мнения ученых до сих пор разноречивы. Наиболее заманчива гипотеза о том, что она сохранилась в целости, замурованная в подземельях Александровской слободы.
Во времена Ивана Грозного в Александровской слободе появился конюшенный двор, из которого позднее уже в эпоху правления династии Романовых был устроен Конный завод, окончательно отстроенный в 1745 году.
Федор Христианин (вторая пол. 1530-х-1607 гг.) из Новгорода переехал в Москву в качестве певчего и распевщика Ивана IV Грозного. В его обязанности входило также обучение царских певчих. Авторитет его как учителя был настолько велик, что один из учеников указывал даже, когда и при каких обстоятельствах Федор Крестьянин создавал то или иное свое произведение. Удивление исследователей вызывает отсутствие документов об оплате Крестьянина в качестве певчего. Здесь же он служил священником в Благовещенском соборе.
Во время пребывания царского двора в Александровой слободе Федор Крестьянин работал там (с 1564 по 1581 год). Вероятно, он находился в штате священников Троицкой церкви (сейчас Покровская) в Александровой слободе.
Самое знаменитое произведение композитора — цикл из одиннадцати Евангельских стихир. Сборник этих песнопений был найден в 1955 году в селе Усть-Цильма на реке Печоре в рукописи XVII века. Этому циклу было посвящено монографическое исследование М. В. Бражникова, изданное в 1974 году под названием «Федор Крестьянин — русский распевщик XVI века. Стихиры». Ученый считал, что сборник стихир был распет Федором Крестьянином во время пребывания в Александровой слободе с 1564 по 1581/1582 годы.
В ноябре 1581 года царь Иван Грозный в припадке гнева железным острием посоха ударил в висок своего сына царевича Ивана. Рана оказалась смертельной. См. Трагедия в Александровой Слободе.
Щеня Даниил Васильевич, после удаления Ивана Грозного в Александрову слободу (1564) был одним из членов депутации, умолявшей государя не оставлять царства. После приема депутации оставлен царем в Александровой Слободе (с князем И.Д. Бельским). В 1568 году, после попытки уйти в монастырь, казнен по приказанию царя.
В Александровской слободе получил Иван Грозный в 1570 г. страшную весть о сожжении крымцами Москвы и истреблении нескольких тысяч народа.
Сюда в 1571 г. велел свезти со всех концов России 2000 невест, из которых избрал в царицы дочь Новгородского купца Марфу Собакину.
Здесь в 1572 г. вдовый, после двухнедельного брака, послал он в Москву духовное завещание, в котором называл себя «скитающимся по сторонам».
В 1572 г. Иван IV опричнину отменил, и никто не смел вспоминать ее, как пишет современник, "под следующей - угрозой: виновного обнажали по пояс и били кнутом на торгу".
Здесь же отдыхал после Дерптского похода в 1577 г.
Датское посольство 1578 года в Александровской слободе.
Отсюда в 1580 г. в ту пору, когда Ляхи и Шведы громили Россию, повелевал он, укрываясь сам, воеводам своим «промышлять делом Государевым, как Бог вразумит».
Отсюда же писал свои остроумные письма к Польскому и Литовскому королю Стефану Баторию и к Литовским панам, в которых пану Полубенскому, вероятно гордившемуся своим происхождением от баснословного Полемона, говорит: «мню, что ты не Полемонова, а полуумнаго рода».
За все время опричнины, Александрова слобода, благодаря пребыванию в ней Государя, видела послов: Черкасского князя Маметрюка Темгрюковича (1565), Шведского канцлера Нильса Гилленстерна (1567), Английского Райдольфа (1569), Папского Антония Поссевина (1582) и частые депутации от Ливонских рыцарей и панов Польско-Литовской рады. В Литовской метрике не раз упоминается об Александровой слободе, по случаю приема там польско-литовских послов и гонцов.
19 ноября 1582 года, в порыве гнева, собственною рукою пресек жизнь старшего сына и наследника своего, царевича Иоанна, и вслед затем навсегда оставил страшное место. После смерти сына царь покинул слободу навсегда.
По смерти Ивана IV Васильевича (1584), любимое местопребывание его оставалось забытым.
Центром города является Советская площадь (в народе именуемая просто Площадью), на которой во времена опричнины располагались Посольский двор Ивана Грозного, древний базар, приказная изба.
Шведы в Александровской слободе.
В нач. XVII в. Александровская слобода была сильно разрушена поляками: в 1609 и 1611 гг. ее захватили отряды во главе с польским гетманом Яном Сапегой, осаждавшим безуспешно соседнюю слободе Троицкую Лавру.
Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, победитель Лисовского под Калязиным монастырем, тогда же прибыл в Александрову слободу, построил в ней острог, и, осенью 1609 года, поразил Сапегу у села Каринского, в 5 верстах от слободы.
Сюда пришла Ярославская дружина, сюда стеклась низовая рать, спешили из Москвы царские войска, сюда ждали союзника русских — Шведского военачальника Якова Делагарди, и здесь, в Александровой слободе, Прокопий Ляпунов предложил Скопину царский венец, честно им отвергнутый.
Общий вид Александровой слободы. Гравюра И.Т. де. Бри. Латинское издание сочинения Я. Ульфельдта 1627 г.
Около 1635 г. для Михаила Федоровича Романова в Александровской слободе был построен деревянный царский дворец, просуществовавший около 100 лет.
См. Покровская церковь Александровой Слободы.
Закладной камень на месте будущего памятника Ивану Грозному на берегу реки. Установлен в 2016 году.
Александровский Успенский женский монастырь Успенский женский монастырь был основан в 1651 г. преподобным Лукианом Александровским на месте загородного государева двора по жалованной грамоте царя Алексея Михайловича и благословению Патриарха Иосифа.
См. Александровский Успенский женский монастырь.
Успенский монастырь. Слева колокольня и церковь Преображения Господня. Фототипия В. Штейна. Нач. ХХ века.
Царь Феодор Алексеевич (1676 — 1682) в 1677 году, посетив Александрову слободу и в ней Успенский девичь монастырь и «видя тоя святыя обители в нужных потребных оскудство» пожаловал ему две мельницы: одну в той же новой Александровой слободе на реке Сере, на каменной плотине, а другую под деревнею Сноповым, со всяким мельничным строением, безоброчно, на вечные времена.
Государева дворцовая Александрова Слобода, с приписными своими государевыми волостями и дворцовыми селами, составлявшими «Слободской стан» Переславского уезда, искони принадлежала цесаревне Елизавете Петровне, к которой перешла по наследству от ее матери императрицы Екатерины Алексеевны (ум. 1727). Цесаревна провела здесь многие радостные и печальные дни своей жизни. Посещая часто Успенский девич монастырь, она привыкла искать себе утешения в уединении и молитве в этой обители. Ее ласковость и доступность осмеливала живших в обители относиться к ней с своими общими и частными просьбами, которые, по возможности, были ею удовлетворяемы.
Через год по вступлении на престол Елизаветы Петровны, Александровский Успенский монастырь имел счастье принимать в своих стенах ее, как Всероссийскую Императрицу. Это случилось так: «1744: г. 6 марта, во вторник, ея императорское величество, во 2-м часу по полудни, изволила из Троицкого монастыря путь воспринять в Александрову слободу, в разстоянии 40 верст от Троицкого монастыря, при пушечной пальбе, в провождении преосвященного архиерея Крутицкого Платона и оного монастыря архимандрита (Арсения Могилянского) и наместника Феодосия Янковского и, прибыв в 6 часу по полудни в ту Слободу, изволила кушать во дворце; 7-го числа ея императорское величество соизволила со всею своею свитою из дворца шествовать в имеющийся при той Слободе Успенский девичь монастырь, где встречена она игуменьей (Митрополией) с прочими монахинями пред святыми воротами, изволила быть в Успенском соборе, прикладываться к иконам и слушать литургию в Троицком соборе и после нея жаловала игуменью и монахинь к руке. После того изволила ходить в келью к игуменье и возвратилась во дворец кушать, и после кушанья изволила паки возвратиться в Троицкий монастырь».
Город Александров
Екатериной II в 1778 году «Александрова Слобода» обращена в город Александров.
Используемая литература:
- Александрова Слобода. Слобода до Грозного. Сочинение Н.С. Стромилова. 1884 г.
Библиотека Ивана Грозного и ее судьба
Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник «Александровская слобода»
|
