Бюст С.И. Балашова на мемориальном комплексе «Красная Талка» в Иванове
Началом забастовки текстильщиков Иваново-Вознесенского района можно считать 26 мая 1905 г. Эта забастовка имеет значение, во-первых, как массовая форма борьбы рабочего класса (участие до 44000 рабочих, бастовавших 2 ½ месяца); во-вторых, руководили забастовкой гг., выделенные из среды самих рабочих (Афанасьев, Балашов С., Дунаев); в-третьих, из этой стачки образовался первый Совет Рабочих Депутатов в России: в-четвертых, для Иваново-Вознесенского комитета большевиков эта стачка была пробным уроком, который показал всю правильность организационного построения нашей партии. События 9 января в Иванове отразились слабо. В конце января были лишь частичные забастовки, носившие, главным образом, экономический характер. Между тем, материальное положение ивановских ткачей с каждым днем ухудшалось. Эксплуатация перешла всякие пределы, дороговизна продуктов первой необходимости обрекала жизнь ивановского ткача на голодное вымирание. 11 ½ -часовой рабочий день, грубое обращение администрации с рабочими и ткачихами, колоссальные штрафы за малейшие проступки, отнимающие до половины месячной выработки, — все это делало жизнь рабочих невыносимой. Группа с. д. Северного комитета большевиков (позднее — Иваново-Вознесенский комитет большевиков), будучи хорошо связана с массой текстильщиков, хорошо учитывала создавшуюся экономическую обстановку и искала момента, чтобы поднять кампанию за всеобщую забастовку. Полиция чувствовала это и тоже «готовилась». В феврале начались обыски и аресты. Но арестами полиция настроения рабочих не изменила. Революционная волна росла.
Начало забастовки
Бюст К.И. Колотиловой Бюст Н.Н. Колотилова на мемориальном комплексе «Красная Талка» в Иванове
После ареста тов. Колотилова и других Иваново-Вознесенская группа Северного Комитета продолжала работать тем же темпом. До начала забастовки (до 26 мая) ею был выпущен ряд прокламаций и устроен ряд массовок в лесу. Первомайская прокламация заканчивается призывом к вооружению для восстания. Фабриканты, почуяв приближение грозы, начали «заигрывать» с рабочими. На предложение фабрикантов дать им благодарственные адреса рабочие ответили смехом и отказались приложить свои подписи. Настроение приближающейся забастовки было очевидно не только для членов Иваново-Вознесенской организации, но и для фабричной инспекции и местных властей, которые в своих докладах владимирскому губернатору писали об этом совершенно открыто. 23 мая организация большевиков собирает расширенную партийную конференцию в лесу с представителями от рабочих фабрик, на которой присутствовали и беспартийные рабочие. Настроение рабочих было в пользу забастовки. Конференция немедленно приступила к обсуждению практических вопросов забастовки и выработке требований фабрикантам. Забастовка объявлена. Первой остановилась фабрика Бакулина утром 25 мая, а вечером остановились почти все крупные фабрики. 26 мая примкнули и все остальные фабрики, в том числе и железно-дорожные мастерские. Общее число бастующих достигло 40000. О самого же начала руководство забастовкой взяла на себя иваново-вознесенская организация большевиков. 27 мая через фабричного инспектора были переданы фабрикантам требования, выработанные на конспиративном совещании в лесу. Фабриканты испугались такого количества требований и повели политику срыва стачки, начав сепаратные переговоры с отдельными фабриками.
Образование первого Совета Рабочих Депутатов и его работа
Большевики почувствовали ловушку и предложили выбрать делегатов от фабрик и заводов для ведения от имени всех бастующих переговоров с фабрикантами. Собрания с площади, по предложению губернатора, были переведены за город, на берег реки Талки.
Река Талка
Выборы делегатов происходили на берегу р. Талки по отдельным фабрикам. Выбрано было 110 делегатов, которые положили собой основание первому Совету Рабочих Депутатов в России. В состав Совета вошли наиболее активные члены Ивановской организации большевиков. Председателем Совета был избран беспартийный рабочий-гравер Авенир Ноздрин, а секретарем — тов. Грачев. На первом заседании Совет Рабочих Депутатов постановил: 1) взять на себя руководство забастовкой: 2) вести от имени рабочих переговоры с фабрикантами, борясь со всякими сепаратными переговорами и 3) вести борьбу со всякого рода попытками к срыву забастовки. II он выполнил эти задачи. Совет с каждым днем приобретал все больший авторитет. К его голосу прислушивались не только рабочие, но и администрация города. К нему обращались за разрешением напечатать тот или иной отчет фабричных инспекторов, к нему обращались за разрешением переложить товар на фабричных складах, которому угрожала та или иная опасность. Совет помогал своими решениями делегациям других городов. Кроме того. Совет продолжал большую воспитательную работу среди рабочих по выработке классового самосознания. За помощью в Совет обращались рабочие и других городов Владимирской губ. На имя Совета направлялись пожертвования в стачечный фонд, который превысил 15000 руб. Это были деньги, в большинстве собранные из трудовых рабочих грошей. Кроме того, Совет выполнял и профессиональные задачи, объединяя отдельные делегации фабрик вокруг тарифных, культурных и других городов. Иваново-вознесенский Совет Рабочих Депутатов так же, как и вслед за ним петербургский и одесский Советы Рабочих Депутатов, наряду с экономическими требованиями выдвинул и политические вопросы, которые были сформулированы комитетом большевиков. К политическим требованиям относились: требование созыва учредительного собрания, свобода слова, печати, собраний, стачек и неприкосновенность личности и жилищ. При переговорах с Советом Рабочих Депутатов фабричная администрация отклонила политические требования по «формальным» соображениям. Они позднее были выделены из общих требований и направлены в письменном виде министру внутренних дел. Так же, как и петербургский Совет Рабочих Депутатов, ивановский Совет обратился в городскую думу с требованием предоставить ему помещение для заседаний. В начале эти заседания происходили в мещанской управе, позднее, когда мирный фазис стачки кончился. Совет переселился на Талку. В продолжение всего времени ивановский Совет был связан с широкими массами на Талке путем ежедневных отчетов и докладов о своих решениях, о ходе подговоров фабрикантами и по другим вопросам.
Роль Ивановской организации соц. дем. Большевиков
Совет Рабочих Депутатов был, так-сказать, видимым лицом ивановской забастовки. Душой же ее была Ивановская организация большевиков. К середине июня группа Северного комитета большевиков преобразовалась в Иваново-Вознесенский комитет большевиков. Комитет обзавелся хорошо налаженной печатной техникой, располагал хорошими агитаторскими и пропагандистскими Силами, организовал боевую дружину и с каждым днем увеличивал авторитет организации. За время забастовки комитет выпустил евшие 10 прокламаций и бюллетеней с извещением о ходе переговоров Совета Рабочих Депутатов с фабрикантами. Боевая дружина к началу июля насчитывала до 60 чел., вооруженных револьверами. Боевая дружина охраняла иногда заседания Совета Рабочих Денутатов и собрания рабочих на Талке после 16 июня — после расстрела рабочих. Но главная ее роль относится к октябрьским дням 1905 г. Массовые собрания на Талке для Ивановской организации большевиков были лучшим местом агитации и пропаганды идеи большевизма. Организация использовала собрания на Талке, как свою трибуну. В конце концов, забастовка продолжалась. Упорствовали рабочие, фабриканты не сдавались. Агитация Ивановского комитета (большевиков) делала свое дело. Полиция бесновалась, но была бессильна помешать агитации. С своей стороны, фабриканты принимали все меры, чтобы сорвать забастовку, чтобы принудить рабочих стать на работу. Сначала фабриканты пытались объявить локаут, запугивали рабочих расчетом. Когда убедились, что это не помогает, приступили к выселению рабочих из фабричных квартир. Полиция тоже не дремала. 15 июня на заборах Иванова появились объявления за подписью губернатора, воспрещающие всякие собрания. В объявлении говорилось: «В случае, если это требование не будет исполнено, будет применена вооруженная сила».
Расстрел на Талке
Так закончилась стачка, продолжавшаяся два с половиной месяца. Стачка проделала глубокую борозду в революционном движении России. Ни в 1905 г., ни в последующие годы в Иванове не было партии, которая бы пользовалась таким влиянием, как партия большевиков. Ни меньшевики, ни эсеры никогда в Ивановском районе не пользовались никаким влиянием. Но все важнейшие этапы революционной борьбы за эти 20 лет ивановский пролетариат связал свои интересы, свою жизнь с Ивановской организацией коммунистов. Поэтому пролетарская революция в годы гражданской войны черпала из Иванова тысячи коммунистов и десятки тысяч беспартийных рабочих на многочисленные военные фронты. Не одна сотня ивановских рабочих и коммунистов застряла в советском, партийном и профессиональном аппарате Украины, Поволжья и Сибири, являясь прочнейшей опорой Советской власти. А. Фокин. /Правда», № 118, 1925 г., «20-летне иваново-вознесенской забастовки»./
1. Подготовка к стачке
Городская организация социал-демократов (большевиков) провела большую предварительную работу по сплочению и организации рабочих масс и по подготовке стачечного движения. Весь апрель и начало мая шла подготовительная работа к назревающим революционным событиям. Было проведено несколько партийных собраний, где горячо обсуждался вопрос о начале стачки; на этих же собраниях предварительно вырабатывались и требования стачечников. Рабочие массы на фабриках волновались, требуя организованного выступления. Фабриканты, очевидно, почувствовав нарастающее движение и общее недовольство рабочих масс, убавили с пасхи на полчаса рабочий день для дневных рабочих, введя, таким образом, 11-часовой рабочий день. По поводу этого события в конце апреля организация распространяет по фабрикам воззвание, которое, по просьбе ивановцев, было напечатано в типографии Костромской группы Северного комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии. Эта прокламация показывает, как реагировала Иваново-Вознесенская социал-демократическая организация на добровольную, якобы, уступку фабрикантов по введению для денных и главным образом, ситцепечатных рабочих 11-часового рабочего дня. Кроме того, она не лишена исторического интереса. Вот полное содержание этой прокламации: Пролетарии веет строи, соединяйтесь! Ко всем рабочим гор. Иваново-Вознесенска. Товарищи! Наши хозяева объявляют нам полчаса, вводят 11-часовой рабочий день. Хозяева входят с нами в панибратские сношения, приходят к нам и курилку (у А. И. Горелина), дают папиросы, объявляют о своей «милости» рабочим. Что это такое? Впрямь ли такая забота напала у хозяев о нас? Что за причина их благодеяний? Знайте, товарищи, — это волки приходят к нам в овечьей шкуре, чтобы легче обмануть нас, легче захватить добычу. Товарищи, мы с большим вниманием следили за борьбой наших петербургских товарищей, мы видели, как во имя пролетарской солидарности поднялась за героями вся рабочая Россия. Присоединилась к миллионному движению и наша Кохма. Весь мир с изумлением глядел на вчерашних рабов — сегодняшних героев. Задрожали слуги тьмы, насилия. Самодержавное правительство залило кровью Россию, но кровь братьев еще раз убедила даже темных, совсем несознательных рабочих, что самодержавие — лютый враг рабочего класса. Почувствовало царское правительство, что одной силой не возьмешь, заговорило и оно об уступках. Нарядилось в овечью шкуру, но волчьи зубы никак не скроешь. Петербургские рабочие скоро это поняли и отказались от участия в Комиссии Шидловского, который им хотел отвести глаза. Они сказали: если хотите узнать положение рабочего класса в России, дайте всем право собираться и открыто высказывать то, что у каждого накипело, освободите наших товарищей, которых вы за правду гноите в тюрьмах, в темные сделки мы не хотим е вами вступать. Правительство созвало «испытанных людей», чтобы узнать о положении рабочего класса. Как вы думаете, кого оно призвало? Фабрикантов и заводчиков. На съездах, в разных комиссиях капиталисты думали думу, как обмануть рабочих. Со скрежетом зубов, но всё-таки приходилось им делать уступки. Рабочие всей России требовали 8-часовой рабочий день. Некоторым капиталистам пришлось ввести его, некоторые ввели 10-часовой рабочий день. В Иванове, где пролетариат не поднимался, тут, конечно, капиталистам совсем не хотелось уступать, делать уступок, но боязнь забастовок заставила их скинуть полчаса. Они хотят брать у рабочих подписку, что они будут работать 11 час. и будут довольны. Этой подпиской будут хозяева козырять и указывать своим товарищам капиталистам: «Вот, видите, наши рабочие довольны и благодарят за 11-часовой рабочий день». Скинувши полчаса, наши волки, однако, наверстают свое: почти везде переменены шестерни и приводы, ход у машин сделали быстрее, труд рабочего напряженнее и тяжелее, а хозяева получают большую выгоду. Не мытьем, так катаньем. У Бакулина даже расценки понижены. Сбавили на некоторые сорта по 3 — 5 копеек. Вот как благодетельствуют наши хозяева! Товарищи, отказывайтесь все до одного давать подписку о соглашении работать 11 часов, поддерживайте требования всей России. Объединяйтесь для борьбы с капиталистами и самодержавием в могучую Рабочую Партию вокруг социал-демократии. Да здравствует Социал-Демократическая Рабочая Партия! Долой самодержавие! Иваново-Вознесенская группа РСДРП. Апрель 1905 г.
Накануне 1 мая организация энергичным образом готовилась к проведению большой массовки с обязательным участием беспартийных рабочих со всех фабрик и заводов гор. Иваново-Вознесенска. К этому собранию Комитетом был заготовлен проект постановления иваново-вознесенских рабочих, который и был принят на массовке 1 мая. Это постановление было напечатано и распространено по Иваново-Вознесенскому району: оно представляет большой интерес для характеристики настроения рабочих того времени.
Постановление иваново-вознесенских рабочих, вынесенное на собрании 1 мая
Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Празднуя 1 мая, мы, иваново-вознесенские рабочие, постановили выразить свою солидарность с пролетариями всех стран в борьбе за социальную революцию. Да здравствует социализм, который выведет нас из омута нищеты, унижения и невежества на широкую дорогу к светлой человеческой жизни! Тогда все фабрики, машины, созданные руками рабочего класса, земля перейдут в общую собственность. Тогда все человечество будет трудиться на общую пользу, а не на кучку капиталистов. Тогда не будет стоять перед нами призрак безработицы и голодной смерти, который навис теперь над нами и тысячами наших товарищей. Не будем мы, чьими руками создается на свете все, что необходимо для человечества, ходить и униженно просить работы у хозяев. Мы знаем, что захватить орудия производства нам удастся только тогда, когда пролетарские массы станут сознательными и объединятся в одну могучую политическую партию. Мы видим хорошо, что достигнуть этого мы не сможем до тех пор, пока не будет у нас полной политической свободы — свободы собираться, говорить, писать правду, объединяться в союзы и т. д. Та кровь, которую реками пролило и проливает царское правительство за малейшую попытку со стороны рабочего класса добиться лучшей жизни, еще и еще раз убеждает нас, что интересы рабочего класса и самодержавия несовместимы, что политической свободы мы добьемся только тогда, когда окончательно будет низвергнуто самодержавие и созвано Учредительное Собрание на основе прямого, всеобщего, тайного и равного для всех избирательного права. Долой же упившееся народной кровью преступное самодержавие! Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание! Да здравствует 8-часовой рабочий день! Мы требуем немедленного прекращения ненужной народу войны, затеянной придворной и правительственной шайкой из-за своих личных интересов. Долой войну, искалечившую и убившую сотни тысяч наших братьев, оставивших на произвол судьбы свои семьи, сирот-детей. Мы требуем немедленного освобождения наших измученных царским правительством товарищей из тюрем, из ссылки, требуем полного прекращения всех поэтических дел. Довольно подставлять спины под нагайки царских башибузуков! Довольно давать безнаказанно издеваться над нами! Да здравствует Российская Революция! Слава и честь товарищам, погибшим в бою за свободу. Вечная, славная память петербургским товарищам, зверски расстрелянным царским правительством 9 января. На бой кровавый, святой и правый Марш, марш вперед, рабочий народ. Вперед, товарищи, под знамена передового борца — нашей Российской Социал-Демократической Партии.
Издание Иваново-Вознесенской группы Опорного Комитета РСДРП. /Из бр. В. С. Смирнова «Стачечное движение в Иваново-Вознесенске в 1905 г.», стр. 28 — 31./
2. Иваново-Вознесенск
Иваново-Вознесенск — один из богатейших городов России. В центре его — прекрасные мостовые, электрическое освещение, роскошные дворцы буржуазии, украшенные причудливой рукой художника, банки, ежедневно звенит золото — пот и кровь рабочего класса, клубы, где разряженная буржуазия играет в азартнейшие игры, развратничает и т. д. Загляните на окраины города — рабочие кварталы. От безумной роскоши вы перейдете к полуголодному прозябанию измученного ткача — рабочего ситцевых, отбельных фабрик, химических заводов. Улицы, где весной и осенью ни проходу, ни проезду, — море грязи. Воздух пропитан гарью, изрыгаемой десятками труб-гигантов, наполнен ядовитыми испарениями и от реки Уводи, из которой буржуазия устроила себе сток для краски и нефти. Вместо дворцов — искривленные домишки, где в нестерпимой духоте спят вповалку десятки рабочих. А рядом мрачные казармы, в которых, как в каменных мешках, в грязи и духоте томятся десятки тысяч рабочих, как дети, связанные неусыпным наблюдением хозяйских церберов. В будничное время все на работе — и женщины, и подростки; это время буржуазия выкачивает из рабочих кровь, отнимает здоровье и жизнь у матерей и их грудных детей, железными молотами мочалит мускулистое тело пролетария, чтобы его потом, как выжатый лимон, бессильного и дряблого, выбросить па улицу на голодную смерть. Долгий, томительный рабочий день в 11 ½ часов в ужасной атмосфере, почти без вентиляции. Дышать нечем, голова кружится от неустанного грохота колес и машин, и глазах темнеет от удушливых испарений ядовитых газов в отбельных, а тут еще на каждом шагу грубая брань, оскорбления злых хозяйских псов-мастеров. А женщины. Бросив голодного ребенка, не спавши всю ночь от его болезненного плача, идет она, шатаясь, на фабрику, чтобы там, отдавая свои последние силы, подвергаться приставаниям табельщиков, мастеров и т. п. господ. А если не поддаешься, доймут тебя штрафами, уволят при первом же случае. 50 тысяч человек ежедневно создают горы богатств буржуазии, а сами живут полуживотной жизнью. Заработок ткачихи спустился до 7 р. 50 к. в месяц. Рабочие и по праздникам не видят говядины, целый год справляют пост. Такова жизнь иваново-вознесенского рабочего. Вот он, бледный, со впалыми щеками, с понурой головой, плетется домой, где тоже нет ничего отрадного, вое так же серо, постыло. И так вся жизнь. Долго, долго терпел ивановский рабочий. Пришел конец и его терпению, не стало сил больше терпеть. 12 мая забастовали фабрики. 13-го к ним присоединилось все рабочее население города: заводы, типографии, сапожники, кондитеры, прачки, железнодорожные рабочие и т. д. Утром 13-го в рабочих кварталах пусто. Весь народ на Воздвиженской площади; здесь, сколько глаз охватит, волнуется море голов. В здании Городской Управы, возвышающемся над толпой, заседают капиталисты, во главе с губернатором и другими властями. В бинокли, монокли со страхом и недоумением смотрят они на толпу, на которую они привыкли смотреть как на бессловесный скот, создающий им сытую и роскошную жизнь. А теперь перед ними грозная, могучая сила, требующая себе человеческой жизни. Они хотят дышать полной грудью, хотят разорвать ту сеть, в которую их запутали, вырваться из омута нищеты и бесправия. «Да здравствует борьба за лучшую жизнь», «Нам не на кого надеяться, кроме как на самих себя», «В единении сила, все за каждого, каждый за всех» — вот что с горящими глазами кричит-гудит многотысячная толпа. Одни за другими товарищи-ораторы в горячих и страстных речах обличают буржуазию. И толпа, то злобно сжимает кулаки, то слезы брызнут у ней из глаз, когда оратор вспоминает про каторжную жизнь пролетария, то смехом раскатится, когда оратор раскроет, какую хитрую механику строят буржуазия и правителях во, чтобы обмануть рабочих. Обличают наш насквозь прогнивший политический строй. Сломать нужно стену, ставшую нам на пути к нашему освобождению от гнета капитала. Долой самодержавие, мы должны добиться широкой политической свободы, свободы печати, собраний, слова, союзов, стачек, неприкосновенности личности. Нужна упорная борьба: не дадут нам все это миром. Самодержавное правительство, с царем во главе, залило всю Россию кровью, — не хотят оторваться от народного пирога, хотят по-прежнему произвольничать, безобразно хозяйничать в стране через своих опричников. Мы, иваново-вознесенские рабочие, должны присоединиться к общему революционному движению всей России, итти на борьбу под знаменем передового борца рабочих — Российской Социал- Демократической Рабочей Партии. Единодушно вся толпа, как один человек, поднятием руки принимает требование учредительного собрания на основе всеобщего прямого, тайного и равного избирательного права. 5 дней происходят собрания на площади перед домом буржуазии, охраняемым царскими опричниками. 5 дней раздаются смелые обличительные речи. Завеса отдернута, на все открываются глаза. К ораторам социал-демократам, которым трибуной служат пустые ящики, поставленные друг на друга, тянутся со всех сторон омоченные слезами описания каторжной жизни всех униженных и оскорбленных — прачек, каменщиков, землекопов, белошвеек, рабочих кирпичных заводов, прислуги. Они просят вспомнить про них, притти к ним па помощь, — одни они бессильны. По вечерам собрания на Талке (речка в 1 в. от города). На зеленом лугу развеваются десятки флагов-значков. Это рабочие разделились по своим фабрикам и заводам, каждая фабрика у своего значка. Вот у Бакулинской фабрики красный флаг, и на нем из бумаги слова: «Кровь рабочих на нем». Рабочие выбрасывают свои частные требования, каждая фабрика отдельно выбирает своих депутатов. Общие требования, изданные Иваново-Вознесенской группой Северного Комитета, были уже предъявлены всеми в первый день забастовки. Ежедневно собираются рабочие на Талке поговорить о деле и послушать речи своих опытных товарищей социал-демократов. Многое услышали рабочие, многому научились на 13-ти массовых собраниях, состоявшихся до 21 мая. Собрания стали заканчиваться пением революционных песен. Город наполнился войсками. Начальство старалось оберегать солдат от общения с рабочими, чтобы рабочие не рассказали солдатам о своей борьбе за правое дело, и чтобы солдаты не перешли на сторону народа. Оружия в ход не пускали. Правительство боялось гнева народной массы, — по ее требованию были освобождены трое арестованных (один с прокламациями). Рабочие сами охраняли порядок, и по их же требованию с первого дня были закрыты казенки, — «не пьянствовать мы вышли, а бороться за рабочее дело». Было выбрано всего более 150 человек депутатов, но капиталисты не захотели говорить со всеми депутатами вместе, — они, мол, нас забьют, мы хотим говорить с депутатами каждой фабрики отдельно. Рабочие настаивали, и тогда фабриканты поручили старшему фабричному инспектору вести переговоры со всеми депутатами. Последний вел себя, как хозяйский лакей. Он не постеснялся даже потребовать от рабочих-депутатов подписаться под протоколом, который составила полиция, обвинявшая ораторов в произнесении «преступных» речей. Депутаты все, как один, отвергли это предложение: «Что, за шпионов вы нас принимаете, что ли?» — спросили они у лакея хозяев. Тот замялся и стал бормотать что-то несвязное. Рабочие показали, как они относятся к царским шпионам и к черной сотне. Со стороны рабочих эти встречали дружный отпор, и с быстротой молнии они скрывались, как только раздавались угрозы по их адресу. 16 мая депутаты выбрали из себя стачечную комиссию. Стали собирать пожертвования в пользу нуждающихся стачечников. Стали приходить небольшие пожертвования и из других городов. Между тем, фабриканты на своих собраниях перессорились и переругались. Часть хотела уступить, другая говорила, что скорее дадут зубы вырвать, но не уступят. 17 мая фабриканты через главного фабричного инспектора передали свой ответ на общие требования, — груды бумаги и пакетов не пожалели. Депутаты вскрывали их, и оказалось, что почти на все общие требования у фабрикантов нашелся один ответ: эти требования могут быть осуществлены только законодательным путем, т.е. через правительство. Уступок почти никаких. Все рабочие решили отнести ответ обратно, а если не будут брать, бросить и уйти. Решили бороться, стоять твердо, говорили: «Борьба только начинается». Депутаты отнесли ответ обратно. Теперь ежедневно идут собрания на Талке, и рабочие упорно и крепко отстаивают свои требования. 19 мая к Иваново-Вознесенску присоединились шуйские и тейковские рабочие (10000 человек); со всех сторон Владимирской губернии идут вести о начавшихся забастовках на всех, фабриках Владимирской губернии. Моск. Комитет РСДРП. /«Пролетарий», № 5./
3. Начало стачки
Накануне стачки Иваново-Вознесенская труппа Северного комитета Российской Социал-Демократической Рабочей Партии выпустила следующее маленькое гектографическое воззвание: Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Ко всем рабочим и работницам города Иваново-Вознесенска. Не хватает сил больше терпеть. Оглянитесь на нашу жизнь, — до чего довели нас хозяева. Нигде не видно просвета в нашей собачьей жизни. Довольно! Час пробил. Не на кого нам надеяться, кроме как на самих себя. Пора приняться добывать себе лучшую жизнь. Бросайте работы, присоединяйтесь к нашим забастовавшим товарищам. Выставляйте 26 требований, изданных нашей группой Присоединяйте к ним, кроме того, свои местные, частные требования. Собирайтесь для обсуждения ваших нужд в городе и за городом. 12 мая, после обеда, началась стачка. Первыми вышли рабочие фабрики Бакулина — в 10 час. утра, а затем Бурылина и Маракушева; у других фабрик ворота были заперты, была поставлена полиция, и таким образом входа и выхода не было. Все же, несмотря на это, рабочие некоторых фабрик к 3 часам дня вырвались и присоединились к стачечникам, а приблизительно к 6 — 7 часам вечера остановились все крупные фабрики, 13 мая с утра остановились фабрики уже всего города, потом постепенно стали примыкать к стачечникам и все мелкие мастерские, вплоть до прислуги. Быстрота и организованность стачки так ошарашила полицию и фабрикантов, что они в первое время совсем потеряли головы. Через несколько дней после начала забастовки среди стачечников широко была распространена прокламация, в которой, между прочим, говорилось следующее: Товарищи! Вы решили бороться и начали стачку. Держитесь же крепко. Стойте друг за друга, и хозяева уступят, как и в других местах. Не вы одни бастуете, по всей России рабочие бросают работу и идут на борьбу за своей защитницей — Российской Социал-Демократической Рабочей Партией. Социал-демократы требуют 8-часового рабочего дня и высокой платы, требуют больше, чем вы, и хозяева сдаются перед их силой. Но не с одними фабрикантами борются ореховские, кавказские, польские, петербургские рабочие и их вожди — социал-демократы. Они борются с самодержавным правительством — с царем и его министрами... Почему? Потому, что царь со своими министрами стоят за капиталистов. Оттого фабриканты, как только в Иваново-Вознесенске началась стачка, послали телеграмму в Петербург министру внутренних дел, прося прислать войска, чтобы усмирить рабочих. Кто отведал казацких нагаек и солдатских штыков, тот и сам поймет, правда ли, что министры и царь против рабочих. Товарищи! Двум смертям не бывать, одной не миновать. Чем задарма умирать в Манчжурии от японских пуль, лучше уж умирать дома за свое дело, за свою рабочую свободу, за социализм, когда не будет воины, ни солдат, ни царя, ни капиталистов,— все будет в руках рабочих. Товарищи! Нечего бояться солдат, продолжайте стачку, собирайтесь на собраниях, читайте листки, слушайте речи социал-демократов и делайте, что они скажут. Посмотрите в Петербурге: рабочие не верили, что царь заодно с капиталистами, пошли к нему с крестами и хоругвями просить его о своих рабочих нуждах, взяли с собой жен и детей, хотя социал-демократы говорили им, что царь устроит бойню. Вы знаете, как царь встретил рабочих 9 января: сотни убитых, тысячи раненых мужчин, женщин и детей покрыли улицы Петербурга. И рабочие потеряли веру в царя; чуть не на каждой фабрике войска, а рабочие пятый месяц то бастуют, то опять станут на работу, чтобы подкормиться и опять забаствовать. Так идет по всей России, не только в Петербурге: и так пойдет, пока рабочие не добьются своего: повсюду Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия, партия рабочих говорит: не нужно просьб! Довольно! Пора устроить так, чтобы вместо царских прислужников законы издавало Учредительное Собрание, избранное всем народом, где сидели бы наши представители — депутаты рабочего класса, и сторожили наши интересы, боролись за социализм, за царство рабочих. Нужно, чтобы стачки были дозволены, чтобы была свобода — свобода печатать и говорить рабочим об их выгодах, свобода собираться рабочим, толковать о своих нуждах, свобода рабочим соединяться в союзы, свобода всем рабочим войти в социал-демократическую партию, которая отстоит их от капиталистов. Да здравствует стачка! Да здравствует социализм! Да здравствует Социал-Демократическая Рабочая Партия!
14 мая в городе появился губернатор Леонтьев, которому жандармский ротмистр Шлегель доносил, что, по его глубокому мнению, прекращение работ возникло не из-за стачки рабочих с целью принуждения фабрикантов к повышению заработной платы и изменению условий найма, а лишь благодаря подстрекательству и агитации различных неблагонадежных лиц и забастовавших студентов, в большом количестве проживающих в Иваново-Вознесенском районе. Губернатор, выслушав официально донесение и посовещавшись с фабрикантами, в тот же день потребовал к себе отдельные депутации с каждой фабрики, которые явились к назначенному времени и предъявили сначала общие требования, а затем каждая фабрика предъявила целый ряд своих требований. Губернатор заявил депутациям, что в 6 час. вечера он устроит совещание с инспекцией и фабрикантами и о результатах объявит. /Смирнов. «Стачечное движение в Иваново-Вознесенске в 1905 году», стр. 35 — 37./
Объявления Владимирского Губернатора I.
Прибыв сего числа в г. Иваново-Вознесенск, объявляю всем рабочим города, что договорные отношения между фабрикантами и рабочими должны быть определены добровольным между ними соглашением, и потому от той и другой стороны зависит соглашаться или не соглашаться на предъявленные условия. Всякое насильственное давление на одну из договаривающихся сторон есть нарушение права личного распоряжения имуществом, потому всякое насилие со стороны рабочих, с целью улучшения своего материального благосостояния, должно почитаться преступным, караемым по закону и подлежащим немедленному прекращению. Кроме того, подобное насилие, лишая возможности мирно продолжать переговоры рабочих с их хозяевами, является вредным для хозяйства самих же рабочих, так как всякая задержка в правильном течении фабричной работы всегда гибельно отзывается на благосостоянии самих же трудящихся. Потому, не стесняя переговоров рабочих с их хозяевами через выборных из состава всей фабрики лиц, я призываю как рабочих, так и все прочее население г. Иваново-Вознесенска к спокойствию и порядку, избегая сборищ на улицах, так как последние для пользы рабочих никаких практических последствий иметь не могут и, создавая опасность для правильного течения жизни большого города, могут вселить тревогу среди мирных жителей, их жен и детей. При сем выражаю убеждение, что рабочие не будут поддаваться влиянию ложных слухов и соблазну наветов, происходящих от лиц, желающих вселить одну лишь смуту и недоверие к распоряжениям правительства. Губернатор И. Леонтьев. Г. Иваново-Вознесенск. Мая 14 дня 1905 года.
II.
Пока рабочие держали себя спокойно и чинно как на улицах, так и во время переговоров на площади, по вопросам, касающимся взаимных отношений фабрикантов и рабочих, я не имел оснований прибегать к мерам воздействия на толпу. В настоящее время спокойное поведение рабочих омрачается единичными случаями насилий над трудящимся людом, ничего общего с интересами фабричных рабочих не имеющим. Кроме того, многолюдные скопления народа на городских площадях и улица, даже и при условии их мирного течения, наносят ущерб торговле и, стесняя уличное движение, вызывают справедливые нарекания не заинтересованного в забастовке фабричных рабочих городского населения. Поэтому подтверждаю мое объявление от 14 мая с. г. и. призывая фабричное население к спокойному обсуждению своих нужд и интересов, я, на основании вышеизложенного, с 18 сего мая не нахожу возможным более допустить многолюдные собрания рабочих на площадях и улицах города, при чем приглашаю самих рабочих озаботиться охранением дальнейшего порядка. Губернатор И. Леонтьев. Г. Иваново-Вознесенск. Мая 17 дня 1905 года.
Требования рабочих
Его Высокопревосходительству Господину Министру Внутренних дел от рабочих города Иваново-Вознесенска, Владимирской
губернии. Заявление. Мы, рабочие Иваново-Вознесенских фабрик и заводов, на наших общих собраниях, происходивших 16 и 22 мая с. г. в городе и за городом, постановили: 1. 8-часовой рабочий день для нас необходим. Мы не можем изматываться на работе, мы не можем жить без отдыха, точно на каторге, мы не можем ждать; поэтому мы требуем, чтобы государственная власть немедленно ввела в законодательном порядке 8-часовой рабочий день на фабриках и заводах. Иначе сокращение рабочего дня, достигнутое от фабрикантов, через некоторое время может быть взято ими обратно. 2. Мы требуем, чтобы фабричный инспектор не вмешивался в действия выборной комиссии, решающей недоразумения между рабочими и фабричной администрацией. Иначе члены комиссии будут находиться под его давлением и не смогут пользоваться доверием со стороны рабочих. 3. Мы требуем уничтожения фабричной полиции и тюрем при фабриках. 4. Начальство и войска не должны вмешиваться во время забастовок в дела рабочих. 5. Мы требуем, чтобы государство установило законодательным порядком пенсию рабочим, потерявшим трудоспособность, вследствие слабости и болезней, в размере 7, заработка. 6. Одновременно с этим заявляем, что комиссия по рабочему вопросу, составленная из чиновников и фабрикантов, не может разрешить эти вопросы в интересах рабочего класса, и что только народные представители, созванные на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, сумеют удовлетворить наши нужды. 7. Для того, чтобы можно было свободно обсуждать нужды рабочего класса, мы требуем свободы печати. 8. Г. начальник Владимирской губернии разрешил нам во все время стачки собрания. Считая свободу собраний первым условием для успешного отстаивания своих интересов, мы заявляем, что этой свободой мы будем пользоваться и впредь и надеемся, что ни полиция, ни войска не будут нам препятствовать в осуществлении этого законного и необходимого нам права. Председатель депутат (подпись). Секретарь депутат (подпись). Подписали выборные депутаты от рабочих (подписи).
Первый стачечный бюллетень
РОССИЙСКАЯ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Товарищи-рабочие! Для того, чтобы осведомить всех товарищей о ходе стачки, Иваново-Вознесенская социал-демократическая группа решила издавать ежедневные бюллетени. Бюллетени начали печататься со вчерашнего дня. Вчера на Талке после часа дня, по обыкновению, собралась толпа рабочих около 15000. На собрании обсуждался вопрос о том, как вести стачку дальше. Собравшиеся товарищи единогласно согласились с тем, что необходимо вызвать наших фабрикантов и местных властей для того, чтобы объясниться с ними лицом к лицу и потребовать у них окончательного ответа, — удовлетворят ли они требования рабочих. До сих пор стачка шла мирно, и рабочие заявили, что они так же будут вести ее и дальше. Но так как г. губернатору угодно было спрятать свое прекрасное лицо от рабочих взоров, то они решили взглянуть на него сами, поэтому сегодня, 23 мая, в 12 часов дня предполагается мирное шествие всей массы рабочих на площадь. За порядком будет наблюдать охранная дружина, состоящая из рабочих, которых избирает депутатское собрание. Таким образом, мирные руки, привыкшие к труду, не прольют ничьей крови; если же она, несмотря ни на что, будет пролита, то ее прольют те люди, которые уже не раз проливали народную кровь в других местах России. Помните, товарищи, что в данное время мир или война с капиталистами зависит не от нас, мы сделали все, чтобы избежать беспорядков, и если они произойдут, то всем ясно, кто в них настоящий виновник: мы или власти. В настоящее время происходит всеобщая забастовка в Шуе, Тейкове, Лежневе, ожидается в Середе, Кохме и других местах... Таким образом, товарищи, вы видите, что не вы одни поднялись на защиту своих прав, вслед за вами поднялись рабочие почти всей Владимирской губернии. Так не падайте же духом, товарищи, и смело идите под знаменем Социал-Демократии на борьбу за лучшую жизнь и за лучшее будущее, которое сулит нам грядущее царство социализма. Да здравствует социализм! Да здравствует Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия!
Ответ губернатора
Объявление Владимирского Губернатора. Объявлением, от 17 сего мая, многолюдные собрания рабочих на площадях и улицах города воспрещены. Несмотря на это, толпа рабочих в понедельник, 23 мая, собралась на площади перед Городской Управой и пыталась заняться обсуждением своих дел. В виду этого, по моему приказанию, скопление рабочих казачьей командой, без применения оружия, было оттеснено, и толпа постепенно рассеялась. Подтверждая распоряжение о воспрещении скоплений народа на улицах и площадях, предостерегаю, что для предупреждения попыток к нарушению настоящего распоряжения, а также попыток к выставлению толпой воспрещенных флагов, будут приняты строгие меры, при чем допускаемые ныне совещания рабочих за чертой города, в случае повторных нарушений рабочими распоряжений губернского начальства, будут закрыты. За Губернатора Вице-Губернатор Сазонов.
Движение разрастается
Телеграмма Владимирского Губернатора Министру Внутренних Дел от 24 мая 1905 г. Вчера мирное настроение и Иванове изменилось, благодаря отказу фабрикантов в уступках, недопущению вице-губернатором манифестации на площади и отказу устройства рабочей милиции. Ожидаются беспорядки. Штаб округа на мою просьбу усилить наличность казаков отказал. Наличность войск в Иванове: два батальона пехоты, полторы сотни казаков, — что мало для города в 16 квадратных верст, 80 тысяч жителей. В Шуе и Тейкове забастовки продолжаются, ожидаются в Кохме. Губернатор Леонтьев.
4. Ход стачки
Порядок в течение более 2-х недель стачки был образцовый. Каждый стачечник сознавал, что он — член единой армии трудящихся: со всем тем, что могло бы нарушить общий ход стачки и причинить хотя бы небольшую неприятность кому-либо из граждан города, рабочие боролись и предупреждали всякие дебоши при их возникновении.
В городе, кроме астраханских, появились донские казаки, кавалеристы и пехота. Комитет выпустил к солдатам целый ряд воззваний. Деятельность социал-демократической организации, которая руководила и Советом Рабочих Депутатов, протекала ускоренным темпом и сыграла огромную роль в устройстве регулярных массовых политических собраний на речке Талке. Собрания создали в широких кругах рабочих-текстильщиков недовольство существующим положением вещей. Широкая масса стачечников относилась к Совету Рабочих Депутатов с большим доверием и поддерживала образцово установленный Советом правопорядок. Обильный выпуск прокламаций и ежедневные многотысячные собрания рабочих на речке Талке бесили губернатора и всю местную власть. Департамент полиции также нажимал в сторону ликвидации стачки и предписывал категорически устранить «вольный социологический университет», как он называл многотысячные собрания на речке Талке. «24 мая вечером состоялось собрание депутатов в мещанской управе. Там было указано на то, что фабриканты собираются выселить рабочих из квартир. Но, по русским законам, выселять можно было не иначе, как через две недели после предупреждения, а этого предупреждения не было. Совет Рабочих Депутатов заявил представителям власти, что этому распоряжению, как противозаконному, рабочие подчиняться не будут. Во-вторых, было решено, что если фабриканты будут через полицию отсылать паспорта на родину, то рабочие не остановятся ни перед какими мерами, чтобы этому помешать. В-третьих, хозяева пугают рабочих, что они перестанут отпускать им харчи, но рабочие в течение двух недель могут пользоваться кредитом в лавках, и поэтому хозяйские угрозы им не страшны. На основании этих соображении, стачку решено продолжать». Так писал очередной листок Ивано-Вознесенской группы Российской Социал-Демократической Рабочей Партии. В тот же день по городу было расклеено объявление, воспрещающее всякие сходбища и собрания; равно запрещалось депутатам собираться в Мещанской Управе. Кроме того, с того момента начались аресты некоторых товарищей из Совета Рабочих Депутатов. Все это говорило за то, что полиция и фабриканты желали вызвать стачечников на эксцессы, которые бы дали возможность расправиться с рабочими оружием. А от 25 мая в листке группы говорилось: «Товарищи-рабочие, вчера мы вам сообщали, что фабриканты письменно заявили согласие вступите с нами в переговоры, при чем представителем своих интересов они выбрали городского голову Дербенева, а нам предложили, с своей стороны, послать человек 5 депутатов. Но что же вышло из всего этого? Когда наши депутаты явились к городскому голове, тот вдруг заявляет, что ни о каких переговорах он ничего не знает, и что фабриканты, насколько ему известно, еще до сих пор не изменили своего прежнего решения: каждому хозяину иметь дело с рабочими лишь своей фабрики. Когда же наши товарищи депутаты показали ему письменное извещение от вице-губернатора, подписанное полицеймейстером, приглашавшее рабочих явиться на квартиру, городской голова ответил, что фабрикантам о посылке этого извещения ничего неизвестно. Что же это за чепуха? Бумага прислана от имени фабрикантов, а они заявляют, что они ничего об этом не знают. Выходит, что вице- губернатор совершил уголовное преступление, так как написал извещение от имени фабрикантов без их ведома. Если бы это устроил наш брат, рабочий, то его сразу покарали бы (по всей строгости законов), а губернатору это, конечно, нипочем, для него, ведь, законы не писаны. Но, вероятнее всего, наши блюстители правосудия нарушили закон просто по своему недомыслию. Надо полагать, что вчерашние события вышибли из них последние крохи рассудка, если, конечно, таковые имелись когда-либо в головах «столпов» самодержавия. Когда обо всем этом было сообщено народу, собравшемуся на площади, возмущенный, он единогласно решил не сдаваться и продолжать бастовать до тех пор, пока окончательно не иссякнут последние силы; голодные, под дождем, они посылали проклятия своим угнетателям-фабрикантам и их защитникам-властям, как один человек, они клялись крепко стоять друг за друга и ни в каком случае не вступать в переговоры с отдельными хозяевами. Решили держаться до конца. Собрание рабочих постановило напечатать в газетах воззвание к рабочим всей России о помощи. Рабочие Иванова-Вознесенска шлют всем своим российским товарищам братский привет и призыв к всеобщему единовременному восстанию против всех угнетателей и врагов рабочего класса. В 7 часов вечера происходило собрание депутатов в мещанской управе, о результатах которого мы сообщим завтра. В заключение мы не можем не сказать о новой бумажке г. вице, в которой говорится сразу две лжи: 1-я, что толпа была рассеяна, между тем, как она шла с площади плотной массой, и 2-я, что существуют запрещенные флаги, между тем как ни в одном томе русских законов не говорится о том, какой коленкор дозволенный и какой недозволенный. От того же числа в другой листовке читаем следующее: «Товарищи рабочие, вчера мы, согласно нашему решению, отправились на площадь, чтобы переговоритъ с фабрикантами. Но представитель царской власти в нашем городе, г. вице-губернатор, со своими присными горой стал за них и решил даже не допускать нас к ним. На площади и в соседних переулках были во всеоружии выстроены казаки, которым было приказано не допускать народ собираться в толпу и разгонять ее. Дело уже доходило до нагаек, когда собравшиеся на площади товарищи решили пойти на Талку для того, чтобы обсудить положение дел и решить, что делать дальше. Рабочие двинулись тесной толпой под звуки марсельезы и др. революционных песен, а над их головами гордо развевалось красное знамя труда. Эта неожиданная демонстрация привела администрацию в страшный испуг. Им почудилось уж ни весть что, и вот полицеймейстер, а за ним и казаки начали орать во все горло: «воротитесь, воротитесь». Их никто не слушал, и толпа рабочих по прежнему продолжала свой путь, захватывая по пути все новых и новых товарищей. Иваново-вознесенские рабочие должны гордиться этим днем: в этот день они показали всю свою объединенную силу, в этот день они увидели все бессилие своего врага, этот же день просветил их насчёт того, чьи интересы защищает правительство. Они увидели, что самодержавное правительство есть не что иное, как бесправие народа и власть денег и кулака. Потому рабочие, как один человек, разразились столь долго сдержанными криками: «долой самодержавие, долой его, смерть ему». Товарищи. Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия разнесет по всей России, по всем фабрикам и заводам весть об иваново-вознесенских событиях. Она везде будет указывать на них, как на образец сознательной борьбы рабочего класса с обоими его врагами — капиталистами и правительством. Она везде будет рассказывать о том, как иваново-вознесенские рабочие проснулись от своего многолетнего сна и излечились от веры в самодержавие. Наша демонстрация до такой степени напугала фабрикантов, что последние поспешили через властей вступить с нами в переговоры. Они поручили ведение их городскому голове Дербеневу, с нашей же стороны будут пять депутатов. Затем считаем своим долгом сообщить вам, что в нашу стачечную кассу поступило сто рублей от московских товарищей социал-демократов. Товарищи, социал-демократы, ведя вас к этой стачке, разъяснили вам, кто ваши друзья, кто ваши враги. Они показали, что самодержавие всегда стояло на нашем пути, что оно всегда мешало рабочим бороться за улучшение своего положения; поэтому, вместе с кличем «долой капиталистов», вы должны кричать и «долой самодержавие». Немного позднее о событиях этих дней в третьем листке стачечников сообщалось: «Товарищи рабочие! 25 мая перед иваново-вознесенскими рабочими засияли двенадцать светлых пуговиц старшего фабричного инспектора. Эти пуговицы рассказали следующее: 1) Что хозяева не имеют права самовластно выселять рабочих из квартир; 2) что хозяева не имеют права рассылать паспорта им родину через полицейские управления; 3) что права добиваются только борьбой, но что та борьба, которую ведут социал-демократы, есть увлечение, — на что присутствующие ответили, что люди, получающие большое жалованье, всегда обвиняют в увлечении людей голодных и бесправных. На следующий день губернская администрация показала свои зубы: полицеймейстер передал, что вице не разрешает более депутатам собираться в Мещанской Управе. Таким образом, после лицемерных ласковых слов, власти показали нам откровенную фигу. Товарищи, нам необходимо подумать над этими фактами. Вы все теперь ясно видите, как укрощают строптивых: их укрощают высоко поднятым кулаком. Пока правительство чует его над своей годовой, оно улыбается. Когда оно перестает замечать его,- оно начинает тащить и не пущать. Правительство и фабриканты стоят теперь на распутье: они могут итти по дороге уступок и по дороге усиленного упорства и сопротивления. Какую дорогу они выберут, — это зависит от вас. Стойкость и выдержка всегда берут верх над трусливым метаньем из стороны в сторону, а они мечутся, наши враги. Они угорели от упорной и сплоченной стачки, и их пустые головы кружатся от единодушных криков многотысячной толпы. Потому-то они сегодня уступают, завтра грозят, сегодня хвалят, завтра пугают нагайками. Власть выпадает из их ослабевших рук, и они это чувствуют. И как гнилому дереву не запрудить великой реки, так и изолгавшимся приказчикам самодержавия, т.е. фабрикантам и чиновникам, не сломить грозной силы поднявшегося рабочего класса. Вчера, 26 мая, снова голосовали вопрос о забастовке, и в громадной толпе не раздалось ни одного несогласного слова. Это показало ясно, что рабочий кулак по-прежнему сжат крепко. На депутатском собрании постановлено печатать фамилии тех рабочих, которые, отстаивая интересы хозяев, всюду говорят против забастовки и сбивают наименее сознательных товарищей. Эти лица ставятся публично вне закона, и каждый может сделать с ним все, что угодно. Список будет составлен после тщательной проверки и прочитан перед всем собранием рабочих, будут сообщены и приметы». /Смирнов. «Стачечное движение в Иваново-Вознесенске в 1905 году», стр. 39 — 43./
5. Расстрел рабочих
Собрания протекали в первый период стачки включительно до 2 июня беспрепятственно. Полиция и фабриканты нервничали и считали безобразием, что агитация приняла такие широкие размеры. Фабриканты настаивали на «мерах», которые бы положили конец этому свободному социалистическому университету на Талке. 2 июня было вывешено объявление губернатора, которое запрещало собрания на реке Галке. Но рабочие не считались с этим и 3 же июня вновь собрались на Талке. В этот день до момента начала собрания здесь были уже казаки. Рабочие спокойно сели у леса. Депутаты отправили с четырьмя казаками, стоявшими патрулем., бумагу, где от лица всех стачечников была изложена просьба о разрешении собираться на Талке. Спустя некоторое время, в ответ на требование, появились астраханские казаки, во главе, с полицеймейстером Кожеловским, и прежде чем рабочие успели опомниться, по крику Кожеловского, казаки бросились на сидящую толпу с гиком и свистом. Нельзя описать той ужасной картины, которая произошла. Лес огласился криками, стонами и рыданиями, злобой и проклятиями, улюлюканьем пьяных казаков. Стачечники зверски расстреливались поодиночке. Казаки выстрелами снимали людей с насыпи, как куропаток. Тут же сотнями брали в плен и снова избивали: сильно избитых оставляли на месте. Сколько было убитых и раненых, — установить точной цифры не удалось. По сообщениям газеты «Новое Время», их было около 20 человек, по другим источникам — больше. Тяжело избитые и раненые прятались и отлеживались сначала в лесу, а затем пробирались домой, где и лечились, скрываясь от полиции. /Смирнов. «Стачечное движение в Иваново-Вознесенске в 1905 году», стр. 44./
Памятник на месте мемориала, снесённый в 1975 г.
В память о событиях на Талке в 1957 г. был сооружён памятник-обелиск из кирпича и побелки «В память революционных выступлений Иваново-Вознесенских рабочих в 1905—1907 годах» (архитектор А. С. Бодягин).
Мемориал в 1976 году
В 1975 г. Ивановский горисполком принял решение о генеральной реконструкции памятника-обелиска, в ходе которой он был полностью перестроен. Авторами реконструкции являлись скульптор, лауреат государственной премии Л.Л. Михайленок и архитектор П.С. Васильковский. Скульптурные работы были выполнены Ленинградским отделением художественного фонда РСФСР, строительные работы — Ивановским управлением треста «Дормостстрой» по проекту института «Ивановогражданпроект». Металлический обелиск с тремя рельефами, выкованными в металле, были выполнены Ивановским управлением треста «Центротехмонтаж», разработка конструкции сделана главным архитектором города В. В. Новиковым. Озеленительные работы осуществлены «Горкомхозом».
Мемориал «Красная Талка» был открыт 28 мая 1975 года к 70-летию первого в России Совета.
На протяжении своей истории мемориал несколько раз модернизировался — на вершине обелиска был установлен золотой шар, на аллее героев добавились два бюста — Морозову В.Е. и Кирякиной-Колотиловой К.И.
«Мемориал Красная Талка посвящен революционным выступлениям Иваново-Вознесенского пролетариата в годы первой русской революции 1905-1907 годов и созданию первого в России общегородского Совета рабочих депутатов»
Мемориал «Красная Талка» расположен в Советском районе на левом берегу реки Талки, к югу от парка имени Революции 1905 года. С восточной стороны примыкает к улице Шувандиной, с южной — к улице Свободы.
Вход образует небольшую площадь, оформленную бетонной плиткой и клумбами. За ним — небольшая покрытая асфальтом площадка с двумя выложенными булыжниками прямоугольниками у стен. Далее широкая и длинная аллея, ведущая к обелиску. У её начала памятный знак — место гибели Фёдора Афанасьева.
Памятная композиция на месте гибели Фёдора Афанасьева
От середины аллеи до центра мемориала с двух сторон аллеи установлено 18 бюстов, по девять с каждой стороны — аллея героев революции.
Аллея героев революции
Они увековечивают память иваново-вознесенских большевиков, активно действовавших в годы первой русской революции. К ним относятся: Фёдор Афанасьевич Афанасьев («Отец»); Семён Иванович Балашов («Странник»); Мария Фёдоровна Наговицына-Икрянистова («Труба»); Авенир Евстигнеевич Ноздрин; Жиделёв Николай Андреевич; Алексей Семёнович Киселёв; Матрёна Николаевна Лебедева-Разумова («Канарейка»); Василий Евлампиевич Морозов («Ермак»). Михаил Васильевич Фрунзе («Арсений»); Ольга Афанасьевна Варенцова («Мария Ивановна», «Екатерина Николаевна»); Иван Никитич Уткин («Станко»); Евлампий Александрович Дунаев («Александр»); Самойлов Фёдор Никитич («Архипыч»); Андрей Сергеевич Бубнов («Химик»); Клавдия Ивановна Кирякина-Колотилова («Мишка»); Николай Николаевич Колотилов («Лапа»); Лакин Михаил Игнатьевич. Аллея заканчивается маршем лестницы, далее находится круглая площадка, на которой установлена чаша с вечным огнём. На круглой возвышенности в центре воздвигнут обелиск из сочетания сужающихся кверху двенадцати труб, символизирующих трубы текстильных фабрик Иваново-Вознесенска. Обелиск изготовлен из стали и окрашен бронзовой краской, перехвачен посередине широким поясом и на вершине заканчивается конусом. На вершине установлен золотой шар, обрамленный венком с развевающимся над ним знаменем. В центре нижней половины обелиска укреплены три металлических щита. В их верхних частях находятся: на центральном — знамя, серп и молот, на левом и правом — ордена труда и Великой отечественной войны. На рельефах изображены рабочие, женщины и солдаты с оружием.
Памятник-обелиск Три пилона
От обелиска идут 3 лестницы, между ними 3 пилона из розового гранита. Между лестницами и пилонами были клумбы. На каждом из пилонов высечены стихи ивановского поэта В. С. Жукова.
С распадом Советского Союза и крушением советской идеологии значение мемориала упало. В 1990-х годах погас вечный огонь, с чаши исчез бронзовый венок, а сама чаша превратилась в урну. Заросли сорняками цветники у пилонов, потрескался асфальт, откололись в некоторых местах мраморные плиты, обелиск заржавел и покрылся граффити. Пропали фонари вдоль аллеи героев. В то же время пышно разрослись зелёные насаждения. В целом, монумент находится в запущенном состоянии.
Площадь Революции в гор. Иванове Вооруженного восстания в Александрове 1905 г. Владимирская губерния.
Так закончилась стачка, продолжавшаяся два с половиной месяца. Стачка проделала глубокую борозду в революционном движении России. Ни в 1905 г., ни в последующие годы в Иванове не было партии, которая бы пользовалась таким влиянием, как партия большевиков.
