Шашово – деревня, вошедшая в городскую черту Коврова, теперь ул. Комсомольская. Прежде находилась в 2 верстах от города и в 58-ми - от Владимира.
Название этого уже несуществующего населенного пункта хорошо известно большинству ковровчан. Но об истории деревни Шашево ковровчане знают куда меньше, тем более что в ней до сих пор остается немало "белых пятен". Даже название селения до сих пор пишется то через "о": (Шашово), то через "е" (Шашево). Так как раньше употребляли название Шашево, то и в данном материале будем придерживаться этого варианта.
Еще в 1577 году в грамоте князя Ивана Осиповича Коврова, передавшего свою вотчину Суздальскому Спасо-Ефимиевскому монастырю, упоминается сельцо-пустошь Шешовка, что "близко... Коврово на реке Клязьме". В Шешовке можно видеть Шашево. Известно, что деревня с таким названием в 18 веке действительно принадлежала Спасо-Евфимиеву монастырю. Однако в прошлые столетия известны сразу 2 деревни Шашево — Старое и Малое, причем они упоминаются в качестве отдельных селений.
Так, в 1678 году в деревне Старое Шашево (она писалась как "Старая Шашева") по писцовым книгам значилось 34 крестьянских двора, а в Новом Шашево — лишь 13 дворов.
Разорительное для страны петровское царствование привело к тому, что к 1715 году число дворов (а, значит, и население) в этих деревнях уменьшилось вдвое: в Старом Шашево осталось лишь 17, а в Малом Шашево — 7 крестьянских дворов. В 1719 году по первой ревизской переписи в Старом Шашево числилось 78, а в Малом Шашево — 33 мужского пола душ.
В 1746 году в Малом Шашево насчитывалось 10 крестьянских дворов, 33 мужского и 19 женского пола душ.
В 1747-м году в Старом Шашево значилось 44 души мужского пола, а в Малом Шашево - 32; в 1763 году, соответственно, соотношение ревизских душ крестьян мужского пола между этими деревнями было как 54 и 30.
Деревня Старая Шашево находилась в приходе Троицкой церкви села Троицкого, а Малое Шашево состояло в приходе Христорождественского храма села Коврова.
В 1763 -1764 гг. деревни Малое Шашево запустела, а ее жители были "переведены все в село Коврово". Вероятно, эта деревня была уничтожена пожаром.
Позже Старое Шашево стало именоваться просто Шашево и перешло в приход Христорождественской церкви села, а потом и города Коврова.
В 1795 году в деревне Шашево насчитывалось 75 мужского и 88 женского пола душ крестьян.
С 1764-го г. это селение перешло в ведение Государственной Коллегии Экономии, а позже было перечислено в ведомство Министерства Государственных Имуществ.
К 1859 году в Шашево значилось уже 25 крестьянских дворов, 104 мужского и 112 женского пола душ.
Писатель Василий Алексеевич Слепцов в своем очерке «Владимирка и Клязьма» упоминает, как в 1860 году проезжал по деревне Шашево: «Путешествие наше между тем подходило к концу: из-за рощи выглянула уже колокольня одной ковровской церкви, но скоро опять спряталась. Въехали мы в деревне: с резными новыми избами, некоторые в два этажа с так называемыми избушками позади (зимнее помещение); огромные злые собаки — признак домовитости и некоторого благосостояния — накинулись на нас с таким свирепым лаем, что мой собеседник все отмахивался кнутом, хотя, видимо, был погружен в размышления...
— Какая это деревня?
— Деревня эта, сударь мой, Шашево прозывается, вон на столбе-то обозначено.
— Да. Ну а чем здесь больше промышляют?
— Чем промышляют? Разная промышленность, вот известку роют, печки жгуг.
— Какие печки?
— Из известки же...
Ковров показался на горе. Роща стала редеть, мелькнула Клязьма. Впереди нас тянулся обоз с огромными глыбами камня. По правую руку виднелся дымок... Чем ближе подъезжали мы к городу, дым становился гуще, наконец показалась огромная печь, сажен 5 вышиною, сложенная в горе. Я спросил попутчика, что это за печь?
— А вот известку-то жгут. В Шашеве, поезжали, эдак же…»
С начала 1860-х гг. деревня Шашево вошла в состав Бельковской волости. Но шашевским крестьянам добираться до волостного правления приходилось почти в три раза дольше, чем до уездного города, так как до Бельково было 7 с половиной верст.
В 1895 году в Шашево проживал 251 человек, из них 31 уходил на заработки в Ковров.
К 1901 г. в этой деревне насчитывалось 323 жителя в 38 дворах. Кроме указанных В.А. Слепцовым промыслов некоторые из шашевских крестьян издавна занимались офенской торговлей. Вероятно, свидетельством как раз такой торговли шашевцев стал найденный там в 1986 году при разборке старого дома клад серебряных рублей 18 столетия в количестве 22 штук.
Из деревни Шашево вышло немало купцов и торговцев.
В частности, еще из крестьян Старого Шашево в ковровское купечество записалось семейство Докукиных. Родоначальником этой фамилии был крестьянин той деревни Петр Кириллович Докукин (1674-1746). Его внук Савелий Матвеевич Докукин (1750-после 1816) женился на дочери ковровского купца 2-й гильдии Матвея Петровича Клыкова - Стефаниде Клыковой, перечислился в ковровское мещанство, а потом и в купцы 3-й гильдии. В 1804 году Савелий Докукин избирался ратманом — одним из должностных лиц ковровского городского самоуправления.
Сын С.М. Докукина - Федор Савельевич (1790-1842) продолжил дело отца и тоже состоял ковровским купцом 3-й гильдии. Он имел дом в Х квартале Коврова и был женат на Матрене Григорьевне Пензенцевой (1793- до 1874). От этого брака родились два сына и несколько дочерей. Из них Иван Федорович Докукин (1822-1884) был женат на Ольге Петровне Мытаревой из старинного ковровского купеческого рода, сам был купцом 3-й гильдии, избирался ратманом Ковровского городового магистрата.
Его сын Николай Иванович Докукин (1856-после 1915) в конце 1890-х выстроил в Коврове в конце Московской улицы на привокзальной площади вместительный двухэтажный каменный дом. Этот дом Докукин сдавал внаем и в нем с 1900 по 1917 гг. содержал трактир (а потом и ресторан) московский мещанин Афанасий Яковлевич Добычин. Вплоть до середины 2000-х годов в бывшем доме Докукина размещался ковровский автовокзал, а теперь там находится заведение общепита.
Младшему брату И.Ф. Докукина - Петру Федоровичу Докукину (1826-1890) принадлежал значительный земельный участок по Московской улице (нынешней Абельмана), перешедший к его дочерям - Елизавете, вышедшей замуж за ковровского мещанина Ивана Сергеевича Минеева, и Елене, бывшей замужем за вязниковским мещанином Николаем Михайловичем Бурнакиным. Бурнакины выстроили на этой земле 2-х этажный каменный дом с магазином и гостиницей. Где позже помещался Ковровский городской театр, потом Дом пионеров, а теперь - дом детского творчества.
Тоже из Старого Шашево были ковровские купеческие роды Усуповых и Снегиревых, а также ковровские мещане Бетяевы.
Из деревни Шашево были родом и ковровские мещане Поповы, выстроившие 2-х этажный каменный дом на Боголюбовской улице (теперь улица Щорса), расположенный напротив нынешнего входа в парк КЭЗ.
При деревне Шашево в 1901 году действовала каменоломня крестьянина села Кляземский Городок Ильи Ивановича Носкова (брата фабриканта и судовладельца Федора Носкова), на которой работала до 40 человек, а также чуть меньшая по масштабам каменоломня дворянина Адольфа Александровича Студзицкого.
После проведения линии Московско-Нижегородской железной дороги южная граница Коврова значительно приблизилась к деревне Шашево. Так как в конце Московской улицы наискосок от дома Докукиных держал трактир ковровский мещанин Афанасий Ершов, то в начале ХХ века среди местного населения бытовала поговорка «От Шашево до Ершова остается две версты».
В 1923 году в Шашево насчитывалось 311 жителей. По данным 1926 года там имелось 68 крестьянских дворов и 355 постоянных жителей.
Эта деревня стала центром Шашевского сельсовета, в который также входили деревни Салтаниха и Гридино. Этот сельсовет входил вначале в Бельковскую, а потом - в Клюшниковскую волость, а с 1929 года — напрямую в Ковровский район.
В 1932 году деревня Шашево вошла в состав города Коврова, а по деревенскому порядку прошла ковровская улица Шоссейная, позже в 1964 г. переименованная в Комсомольскую.
ШАШОВСКИЙ (КОВРОВСКИЙ) МОГИЛЬНИК
При изучении границ распространения основной массы памятников, относящихся к Фатьяновской культуре (2200 - 1500 гг. до н.э.), сложилось представление, что фатьяновские могильники на юге, т. е. в пределах Владимирской обл., не доходят до среднего течения Клязьмы. Южная граница, изгибаясь, проходит от устья Киржача к северу и отдаляется от Клязьмы на значительное расстояние (около 70 км от устья Нерли), а затем постепенно приближается к Оке при ее впадении в Волгу. Крайними точками этого изогнутого отрезка южной границы считается с одной стороны Буньковский и Верейский могильники на р. Клязьме, в районе Ногинска и Орехово-Зуева, а с другой — Чуркинский могильник на Волге под г. Горьким.
О. А. Кривцова-Гракова указывала, что на юге фатьяновские могильники «не достигают Клязьмы и только на юго-западе переходят на правый берег этой реки и опускаются на Оку». Далее, в той же работе О. А. Гракова снова подчеркивала, что «с юга фатьяновская культура граничит с окским неолитом. Но здесь неолитические культуры нигде не приближаются к территории, занятой фатьяновскими могильниками, их область распространения не достигает течения р. Клязьмы».
А. Я. Брюсов в изданной в 1952 г. работе наглядно показал «приблизительные границы распространения фатьяновской культуры». На его карте дан изгиб южной границы к северу, отходящей на довольно большое расстояние от р. Клязьмы, главным образом в районе г. Коврова.
Однако при разрешении вопроса о распространении памятников фатьяновской культуры, в частности о южной границе занятой ими территории, необходимо иметь в виду фатьяновский могильник около г. Коврова, на правом берегу Клязьмы.
Грунтовый могильник (эпоха бронзы). В июне 1938 г. при разработках гравия близ д. Шашово (г. Ковров) был обнаружен могильник, оставленный племенами фатьяновской культуры и датированный нач. второй четверти II тыс. до н.э.
В юго-восточной части карьера для добычи гравия были обнаружены четыре погребения. Первые два находились у южной стенки карьера. По рассказам рабочих, производивших выемку гравия, оба погребения были рядом, костяки лежали головами на северо-запад. При одном из них (№ 2) обнаружен массивный каменный полированный сверленый топор-молот с хорошо выраженной, характерной для фатьяновских топоров лопастью (рис. 25—1).
Несколько севернее, примерно в 6,5 м. от первых двух, находилось третье погребение. При костяке, лежавшем головой на юго-запад, найдены: каменный топор со сверленой, более короткий и широкий, чем первый (рис. 25—2), каменный клиновидный топор без отверстия, линзообразный в сечении (рис. 25—3), и глиняный сосуд, по-видимому, круглодонный, с высокой шейкой и орнаментом по плечикам (не сохранился).
Еще севернее, в 3,5 м. от предыдущего, открыто четвертое погребение, значительная часть которого оказалась также уже разрушенной.
Судя по обнаруженным здесь остаткам костяка и сопровождавшим его предметам, погребение № 4 можно представить себе в следующем виде. Могильная яма ориентирована с ССВ на ЮЮЗ. Длина ее около 1,45 м., ширина 0,9 м., ко дну яма несколько суживается. Вероятно, она была четырехугольной, с закругленными углами, но по мере углубления принимала более овальную форму. Уровень дна ямы у черепа был выше, чем в противоположной части. На дне, на глубине 1,65 м., находилось погребение человека в скорченном положении на правом боку, руки располагались перед лицом, ноги несколько поджаты (рис. 26).
При расчистке сохранившейся части могильной ямы обнаружены следующие вещи. На дне, в юго-западном конце, где находился череп, встречены части раздавленного глиняного круглодонного горшка с довольно высокой шейкой. По шейке нанесен орнамент из линий с отпечатками крученого шнура. По-видимому, сосуд был поставлен около головы (рис. 25 - 4). Несколько ближе к середине могилы, на расстоянии 0.5 м. от сосуда, также у северной стенки ямы, лежали два каменных топора, сверленый и клиновидный без отверстий. Первый (рис. 25 - 5) был расположен перпендикулярно к продольной (северной) стенке, лезвием к краю ямы. На лезвии сверленого топора лежала тыльная часть клиновидного (рис. 26 - 6).
Рис. 25.
К северо-востоку от них, в 1.0-1.2 м., по-видимому, около костей ступней, найдены три предмета из кости или рога. Один из них, длиной 10 см., с заостренным и противоположным плоским закругленным концом, очень напоминает небольшую мотыжку (рис. 26 – 6). Второй предмет, длиной 5 см., по-видимому, верхняя часть шильца, рабочий конец которого отломан рис. 26 – 5), а третий – часть изогнутого костяного оружия, довольно большого размера, круглого в сечении; рабочий конец обломан; длина сохранившейся части 14.5 см. (рис. 26 – 4).
Рис. 26. Погребение №4 Ковровского могильника (реконструкция): 1 – горшок; 2 – проушной топор; 3 – клиновидный топор; 4, 5, 6 – орудия из кости и рога.
Описанное положение костяка в погребении №4 могильника почти полностью совпадает с положением костяков в двух погребениях, обнаруженных в Змеевском могильнике под г. Шуей на р. Тезе. Он находится от Ковровского в 40 км. В обоих могильниках почти одинаковое расположение вещей: в Змеевском, в погребении №1, у изголовья также находился глиняный сосуд, а в ногах костяные предметы; и в Ковровском и Змеевском вещи лежали и около тазовых костей, посередине могильной ямы и за спиной костяка. Находившиеся у ног костяные предметы в ковровском погребении № 4 были сделаны из костей домашних животных, а в погребении № 1 Змеевского могильника — диких. В Змеевском были найдены мотыжка из кости домашнего крупного быка (Bos taurus), шильца из кости домашней свиньи (Sus scrofa Tibula) и ребра козленка; в Коврове найденная часть изогнутого орудия представляет собой фрагмент обработанного рога, по-видимому» благородного оленя (Cervus elaphus), другой предмет, в форме мотыжки, очевидно, тоже из рога благородного оленя и, наконец, третий предмет мог быть шильцем, изготовленным из кости косули европейской (Саргеоlus capreolus). Находки из ковровских погребений вообще весьма близки к вещам из фатьяновских могильников так
называемой ярославской группы. Среди ковровских каменных топоров клиновидной формы один имеет почти прямоугольное сечение наподобие топора из Фатьяновского могильника. В обоих могильниках такие топоры — сравнительно небольших размеров (рис. 25—6). Второй клиновидный топор (линзовидный в сечении) принадлежит к наиболее часто встречающемуся в ярославской группе типу (рис. 25-3). К числу более распространенных в могильниках ярославской группы лопастных топоров относятся найденные в Коврове два сверленых топора. У одного из них еще мало заметная, едва намечающаяся лопасть (рис. 25—5), у другого она уже резко выступает (рис. 25—1). Наконец, мы имеем и топор со сверлиной также весьма распространенного типа, он более короткий и широкий, без признаков лопасти (рис. 25—2). Реставрированный круглодонный сосуд из погребения № 4 Ковровского могильника — несколько удлиненной круглодонной формы, но уже с хорошо выраженной высокой шейкой, слегка расширяющейся кверху раструбом. Этот сосуд сохраняет более ранние, характерные для сосудов из московской группы могильников пропорции. В нем еще не чувствуется тенденции к приземистости и уплощенности формы, типичной для посуды из ярославской группы могильников фатьяновской культуры. Находки в Коврове 1938 г. дают достаточно оснований, чтобы говорить о наличии здесь могильника фатьяновского типа, который может быть отнесен к ярославской группе памятников фатьяновской культуры. По времени он стоит еще довольно близко к могильникам московской группы и имеет с ними некоторые общие черты, отсутствующие в других могильниках Ивановской обл. Ковровский могильник, вероятно, можно датировать началом второй четверти II тыс. до н. э„ если учитывать данную О.А. Граковой классификацию памятников фатьяновской культуры. Открытие фатьяновского могильника под Ковровом представляет большой интерес для определения южной границы распространения памятников фатьяновской культуры. Можно определенно сказать, что здесь эта граница шла не углом вдали от р. Клязьмы, как отмечается на карте А. Я. Брюсова, а проходила от пределов Московской обл. по р. Клязьме и в районе г. Коврова и даже заходила на правый берег реки. Как она шла дальше на восток от Ковровского могильника, пока сказать трудно. Здесь граница могла несколько отклоняться от течения Клязьмы, идя прямее к устью Оки, где уже известен Чуркинский могильник. Итак, мы имеем все основания говорить, что южная граница распространения основной массы памятников фатьяновской культуры в пределах Владимирской обл. не отходит к северу от среднего течения Клязьмы, а, наоборот, подходит к ее руслу, а в районе г. Коврова даже переходит на правый берег. Таким образом, с севера территория распространения фатьяновской культуры ограничивается Верхней Волгой, а с юга она доходит до среднего течения Клязьмы.
/А.Ф. Дубынин. Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях института истории материальной культуры. 1954/
В 2009 году в котловане на Строителей, рядом с 17-ти этажкой, работники Домостроительного комбината нашли каменную шлифованную булаву – символ власти, помещаемый исключительно в могилу вождя племени. Сначала рабочие, рывшие котлован, обнаружили хорошо сохранившийся фрагмент человеческого черепа, потом странный камень с отверстием посередине. О необычных находках руководство комбината сообщило в прокуратуру и Ковровский историко-краеведческий музей. В том, что изделие из камня относится к бронзовому веку, то есть ко II тысячелетию до нашей эры, музейщики не сомневаются.
- Это так называемая булава - старинное оружие в виде палки с наконечником, появившееся в неолите, - говорит главный хранитель Ковровского историко-краеведческого музея Нина Павлова.
- В 1938 году недалеко от нынешней улицы Строителей в районе поселения Шашово был обнаружен могильник с останками мужчины и женщины, а также некоторые предметы быта. Так вот булава сделана как раз из того камня, из которого изготовлена мотыга, найденная в Шашово.
Случайная находка позволяет сделать предположение, что, скорее всего, останки, обнаруженные у дома 13 по улице Строителей, принадлежат к шашовскому могильнику, который, видимо, имел довольно большую протяженность. Археологические работы велись накануне войны, она помешала довести их до конца. Город Ковров Археологические памятники Ковровского района.
