Согласно «Книге Велеса», Сурож был русским городом, столицей Сурожской Руси на Черном море, где славяне жили с VIII века до н.э.
Потом были там византийцы, готы, греки, потом венецианцы и генуэзцы, затем татары и турки… Каждый народ, живший на этой земле, давал городу свои имена (ирано-аланское Сугрея, генуэзскок Солдайя, турецкое Судак, русское Сурож).
Существуют древние свидетельства о таврах-уличах в «Махабхарате». В книге царских собраний «Сабха-парве» (кн. 21) «О завоевании северных стран» можно найти рассказ о том, как после знаменитой битвы на поле Курукшетра герой Арджуна двинулся на завоевание северных кимерийских стран Кимпурушаварша, лежащих за Гималаями. И покорил некие племена «улука» рядом с «синдами», кои поклонялись Индре-Парджанье (Перуну). Очевидно, речь идет именно об уличах-таврах, которые жили рядом с синдами (кавказские синды из окрестностей Синдики, древней Анапы). И «Книга Велеса» также помнит о этом походе Арджуны, которого именуют древним славянским и арийским князем Яруной, пришедшим из Пенжа. Именно он, согласно традиции, распространял в этих землях ведическую веру, традицию почитания Вышня-Всевышнего.
Греки в Суроже
Когда-то был античный город на месте Сурожа. В «Книге Велеса» сказано о том, как греки в IV веке до н.э. захватили Сурож. «Когда наши пращуры сотворили Сурож, начали греки приходить гостями на наши торжища. И, прибывая, все осматривали, и, видя землю нашу, посылали к нам множество юношей, и строили дома и грады для мены и торговли. И вдруг мы увидели воинов их с мечами и в доспехах, и скоро землю нашу они прибрали к своим рукам, и пошла иная игра. И тут мы увидели, что греки празднуют, а славяне на них работают. И так земля наша, которая четыре века была у нас, стала греческой» (Троян II, 2).
Так Сурож стал греческим. Известно что войска афинского полководца Перикла в это время (а именно в 437 году до н.э.) сделали рейд по причерноморским городам. Афиняне этот город назвали Афинион, в честь Афин, откуда явились тогда греки.
Сарматы-аланы в Суроже
В 212 году н.э. сарматы-аланы пришли на помощь угнетенным славянам и изгнали греческих поработителей. Тогда же на месте деревянных и насыпных укреплений Сурожа возвели каменные стены. Город стал тогда называться по-алански Сугдеей (от иранского «священный»).
В одной христианской рукописи XII века, в Синаксарии («Житии святых»), сохранившейся в монастыре на острове Халки, в Турции, написано: «Построена крепость Сугдеи в 5720 г.». Речь идет о 212 годе н.э. «Мы – славные потомки Дажьбога, родившего нас через корову Земун. И потому мы – кравенцы: скифы, анты, русы, борусины и сурожцы. Так мы стали дедами русов и с пением идем во Сваргу синюю» (Род IV, 4:3). Согласно славянским мифам, Дажьбог был внуком Велеса, рожденного Коровой Земун. Одно из сакральных имен Велеса: Тавр. И значит это имя «бык». То есть тавры, древние жители Крыма-Тавриды – это и есть сурожцы. Их же «Книга Велеса» именует тиверцами.
Археологически культура тавров (керамика) совершенно идентична более поздней культуре тиверцев-уличей, живших у устья Днестра в раннем Средневековье.
Таврами их называли греки, а сами себя они называли по именам своих прародителецй. Во-первых: русами, ибо были потомками Роси, матери Дажьбога. Во-вторых тиверцами, ибо были также потомками Тавра-Велеса. Сурья и Земун родили Велеса, потом Велес и Азова родили Рось, а она от Перуна родила Дажьбога. От Дажьбога и пошли русы, которых и «Книга Велеса» и «Слово о полку Игореве» именует Дажьбожьими внуками. Сурожцы помнили о первом отце Солнце-Сурье, в честь которого они и назвали Сурож-град. И другое их название – уличи напоминает о том, что они разводили в ульях пчел, и делали из меда священный солнечный напиток: сурицу.
Само имя древних жителей Тавриды, «тавров», обычно толкуется как «коровичи», ибо «таврос» по-гречески также значит «бык»…
Готы в Суроже
Потом на краткое время власть в городе перешла к готам, и эта местность была завоевана в 237 году конунгом Книвом. В то время граница между прагерманскими (вандальскими) и праславянскими (венедскими) родами еще не была проведена, потому в дощечках «Книги Велеса» в отличие от германских анналов, этот конунг имеет также славянское имя Кий Готский.
Затем Сурож (Суренжаньское княжество) входит в империю Германареха, внука Книва, то есть становится частью Остроготии.
Германарех сватается к сестре Буса и затем женится на Светлиде. Радовер и Светлида (Рандер и Сванхильда) изменяют Германареху и гибнут.
И так Яр Бус и Эвелисия, приняв венцы золотые, стали править в Кияр-граде в Белых горах. И Эвелисия взяла по мужу имя – Ярославна.
А на запад от Русколани в Асенъ-граде Готском правил царь Германарех, сын Аскиальва. Матерью же Германареха была аскиня, дочь Корсуни Златогорки. И еще у Германареха был сын Радовер, что был молод и красив собою.
И задумал Германарех покорить весь белый свет. И так, собравши воинов своих, двинулся в поход. И покорил он полсвета, и так дошел до границ Русколани. И тут сказал ему сын Радовер: «Не покорится нам Русь, ибо там Бус вместе с братьями своими и сестрами сражается на два поля. Бус – с гуннами, а против нас бьется сестра его Светлида, что сильна, будто сама Матерь Слава!»
Но Германарех возразил: «Коль не хочет покоряться Русь в бою, подчиню ее, как муж – жену свою! И так буду свататься я к Светлиде, ибо семьи наши не раз роднились!» Услышав о том, сын его Радовер усмехнулся в сердце своем, ибо отец его пережил девяносто лет и уже похоронил всех своих жен: «В том тебе помочь может только сам владыка Нави!»
Только это сказано было, как явился им змей Каранджель черным Странником. И так рек Германареху: «Твои годы, царь, невелики, раз молод ты желаниями! Вспомни, как праотец Старый Арий женился на Росиде, когда ему уже минуло двести лет, а отец его гулял на той свадьбе и отмечал свой пятисотый год! И я помогу тебе заполучить в жены сестрицу Буса!»
И так отправились Германарех, сын его Радовер и служивший им волшебник-змей Каранджель через море к Сурож-граду, где в зимнюю пору жила Светлида в замке на горах. И тот Сурож-град был велик и славен, как сам Царьград, и построен был теми же ромейскими мастерами, коих присылал Бусу император Константин в знак дружбы.
И шли в том граде праздники Зимнего Солнца, когда Сивый спорил с богом Ярилою из-за суженой его Зимцерлы Суревны. И, по совету Каранджеля, Сивым предстал на празднике сам царь Германарех и стал свататься к царевне.
Но рекла ему Бусова сестра:
- Исполни три трудные задачи. Вначале построй лодку из прялки моей, проплыви на ней по морю и привези с той стороны Черного моря – розу. Затем покажи силу свою и мудрость – метни прочь с дороги войны камень Марабель. И исполни третье заданье – одолей меня вбою!»
Германарех тогда поклонился и начал, как умел, мастерить из прялки лодочку. Да только можно ли будет на ней плыть? И тут у ног его завился черной змейкой дракон Каранджель и зашипел по-змеиному: «Это дело не осилить без чар колдовских!»
И так обратил он старого царя – в паука. И тот паук стал прясти, и ткать, и вышивать узоры: вышил он Черное море, и посреди него - черную скалу, а на острове – черную розу. Вслед за тем паук завернулся в паутину, завертелся и вновь обернулся царем, и преподнес невесте цветок.
Затем змей Каранджель, обладавший перстнем с осколком камня Марабель, исполнил и второе желание царевны: метнул камень раздора прочь за горы высокие. И так Германарех заключил мир меж Готией и Русколанью. А когда время пришло для исполнения третьего заданья, Каранджель сам принял лик Германареха и сошелся в бою с Лебедью. Был он облачен в кольчугу Сварога, и владел неодолимым мечом-крестом, и выбил из рук царевны ее меч.
И так три задания были выполнены, и Германарех обручился со Светлидою, а вскоре была сыграна и свадьба. И на ту свадьбу прибыли Бус Белояр с Ярославною, и все его братья и сестры. И так говорил Бус сестре своей: - Ты должна вернуться со мною в Кияр-град! Улети со свадьбы Белой Лебедью! И так ты снова станешь вольною! Ибо новой войны – не избежать, коли у старика молодая невеста…
Но отвечала сестра ему с печалью:
- Я – царевна и должна исполнять закон и держать слово свое!
А после свадьбы вернулся Германарех с невестою в Асенъ-град. И приняла там Светлида готское имя – Сванхильда. И жила она со стариком, будто птица в клетке.
И вот прошло три года, и нарушил свое слово Германарех, и пошел войною по полночному краю, подвластному Русколани. Сванхильду же, супругу свою, оставил вековать в замке, а сторожем при ней оставил сына Радовера. И того Радовера змей морской Каранджель подговаривал овладеть лебединой девой и стать втайне отцом наследника, и так самому занять место старого отца на троне, ибо тот уже засиделся и пережил всемя свое… Радовер, распалившись от слов тех, явился ко княгине на крыльцо в ночи и тихо позвал ее: «Открой мне, сердце мое! Грозный отец мой ныне далече, за тридевять земель воюет! Я же не могу без тебя, как без Солнца ясного, и не могу ни есть, ни пить, ни даже спать в ночи темной!»
И открыла двери Сванхильда дерзкому юноше, и говорила ему, что не имеет сил противиться, ведь со старцем жить – быть всегда одинокой.
И вот в положенный срок понесла Сванхильда, и родила дитя, и дала ему имя: Хлодвиг. И провозгласили его сыном Германареха, рожденным чудом от двух отцов благодаря морскому богу Каранджелю, ибо сам царь Германарех был три года в походе. И потому прозвали младенца, зачатого будто от ветра морского,- также и Моревеем.
И тут явился Каранджель к царю Германареху и поведал ему о той измене. И вскипела кровь в жилах у грозного царя. И спешно поскакал он в стольный град свой. И, явившись в замке, увидел он в люльке младенца и грозно вскричал:
- Есть ли еще у меня верные слуги? Схватите жену мою неверную и сына, изменившего мне, государю и отцу своему, и предайте их лютой казни!
И так обезумевший царь казнил сына своего, и закачалось на виселице тело его посреди чистого поля, где клевали его очи вороны черные. А затем слуги царя и княгиню Сванхильду казнили – привязали ко двум коням и размыкали ее тело белое по кочкам и оврагам, и растащили клочки ее звери дикие. И только внука своего, младенца невинного Хлодвига Моревея, пощадил грозный царь.
И привело то злодеяние великое, свершенное по козням змея, к бедам неисчислимым, крушению царства и пролитию рек крови…
Война меж Готией и Русколанью из-за гибели Светлиды. Битва на Дунае и гибель Златогора. Славяне занимают Балканы, Карпаты и Тавриду (345 – 349 гг.). смерть Германареха в 358 году.
И было это на семнадцатом году правления Буса. И тогда в ответ на злодеяние и обиду рода русского князь Бус Белояр вместе с братьями своими двинулся на готов как лавина или как лев на охотников, напавших из засады. И прокатилась та война, как пожар, по степям и лесам, и по всей Руси от Волги до Дуная кровь лилась реками. И так длилась та война пять лет. И вот Германарех увидел, что объединились и ополчились на него все племена и роды полночных княжеств и стран, и ужаснулся, и бежал в беспамятстве от страха великого в пределы Готии. А когда подошли рати русколанские ко Карпатам и Дунай-реке, выслал навстречу послов для замирения. И так сказал послам тем Бус Белояр:
«Ступайте и передайте царю своему от брата Сванхильды, замученной им. С давних пор роды готских царей были чтимы предками моими, как роды братские и дружественные, и сыновья и дочери наши не раз соединялись в браке друг с другом. Но ныне нанесена нам обида великая, и не должны мы теперь сего, и потому призываем мы старого царя готов к суду правому, а нет – будет сеча, и пусть Отец наш Сварог – рассудит нас!» И как сказаны были слова те, сошлись в битве русколаны и готы, и многие славные витязи головы положили в битве тойлютой.
И было так, что среди битвы выступил из рядов русколан князь Златогор с мечом Святогора. И призвал он Германареха помериться силою и постоять за честь рода: «Приди, царь, сразимся мы с тобой, один на один – ты да я».
И был Златогор исполинского роста и одет в витую кольчугу, на голове златокудрой носил клепаный шлем, и пластина защищала лоб в три пяди. Древко же копья его было выточено из цельного ствола столетнего кедра. А меч предка Святогора сверкал пламенем и одним только видом своим наводил ужас на вражьи рати. И тут испугался Германарех, чуя гибель свою, но дракон Каранджель принял лик царя и, выйдя на поле брани вместо него, обнажил корд-меч Седыя, сотрясающий Вселенную.
И не хотел отпускать Бус Белояр на поединок брата своего, но не послушал его Златогор, защищая честь свою и рода Святогорова. И так Златогор украсил стройный стан княжескими доспехами, усыпанными жемчугами, надел на златокудрую главу шлем, подобный маковке на храме, а окованный булатом щит перебросил чрез левое плечо, а меч Святогоров укрепил с левого бока. Затем он подхватил правой рукой копье и, вскочив на коня златогривого, поскакал навстречу врагу. И они сшиблись в поле чистом, и обломали копья, и ударились затем мечами, и от стука их мечей будто гром гремел, и слышен он был с утра до девяти часов пополудни.
Но иссякли силы Златогоровы от ударов корда Седыя, ибо каждый тот удар подрезал нить его жизни, и он слабел, будто проносились над главой его годы, и златые кудри его седели, а из рук уходила сила богатырская. И как был в прошлом поражен от ударов того меча сам Святогор, так и Златогор рухнул будто дуб, подрубленный Смертью.
И тогда сам князь Яр Бус, подняв над головою горсть родной земли, воззвал к Матери Славе и Вышнему: - Матерь Слава и Всевышний! Явите силу свою нам! Изгоните дракона Каранджеля! Сокрушите зло Марабель-камня!
И тут Вышний-бог с небес метнул злату молнию в Марабель-камень. И содрогнулся дракон Каранджель, и бежал за горы высокие, и нырнул в море Черное! И тут явились на призыв Матери Славы из лесов волшебницы во главе с сестрами Буса – Любляною, Миреною и Ирьяною. И повели они рати лесных дев в бой лютый.
А Бус Белояр повел рати русов. И тут готы в страхе попятились и побежали, будто прах, гонимый бурею. И птица Матерь Слава летала над конницей вражьей, сметая ворогов. И готы в страхе прятались в чащах и болотах, где и погибали без славы…
А Бус Белояр, обнаживши златой меч, везде искал Германареха. И вот увидел он шатер царский, и, зайдя, нашел там Германареха, стоящего на коленях пред колыбелью детской, в которой спал внук его Хлодвиг. Узрев Буса, царь вскочил, дабы поразить его мечом. Но Бус отразил меч и сам нанес удар Германареху, разбил латы и ранил его в бок…
И пал Германарех, обливаясь кровью… Но тут в люльке заплакал младенец, и Бус опустил свой меч, и так укорил поверженного:
- Ты наказан за пролитую кровь! Но мы ищем не мести, а только лишь справедливости суда. Ты не знал, что есть в мире прощенье, так вот тебе оно! Ступай же с ним прочь, безумный старик!
И бежал Германарех сам-друг, и явился в Асенъ-граде без войска. А готские бояре, узнав о его поражении тяжком, меж собой заговорили: «До каких пор еще будут течь потоки крови мужей готских? Доколе нам в страхе дрожать от кровожадного царя? Разве не истреблял он достойных сородичей наших и не сгубил сына своего и жену?»
Это и еще многое иное говорили о нем друг другу бояре, и не подчинялись ему более, и не дали воинов. И так он погубил славу свою, и жил затем в болезни и хуле еще семь лет, пока не призвал он сам Марену, дабы та срезала нить его никчемной жизни.
А на Дунае тогда Бус Белояр учреждал союз меж славянами: «И так отныне мы обрели эту землю, которую полили кровью своей! И пусть род Волгара – займет Балканы, а в Тавриде – будет править род Гвидона! А здесь, на Карпатах, где Морава втекает в Дунай Белый, будет сидеть род Словена, далее же за Дунаем – будут земли Мирены, Ирены и Любляны!
А Словен-князь пред войском такую речь рек:
- Здесь сядет наш род, и то будет вено за кровь Светлиды! Сей край нам указала сама Матерь Слава и отвоевала его крыльями своими! А после на тризне в память князя Златогора пел Боян, сын Бусов, и слушали его песнь русичи, поминая всех павших воинов… И затем князь Бус Белояр и русичи вернулись с честью и славой в Белые горы и на Русь Святую.
Великий князь Русколани Бус из рода Белояров отвоевал Тавриду и освободил суренжан от очередных поработителей. Сурож вместе со всей Тавридой стал вновь славянским краем.
В это время Сурож пережил небывалый расцвет, он стал чуть не самым значительным городом Причерноморья, стал спорить по своему значению, по торговле, по количеству жителей и храмов с Константинополем. Никогда со времени Буса Сурож не достигал таких вершин славы. С тех пор, вначале медленно и незаметно, он клонился к упадку. А в то время была полностью застроена Крепостная гора, великолепный храмовый комплекс занимал Болванную гору, также огражденную крепостными стенами. В этих храмах, по свидетельству «Книги Велеса», славили солнечных богов Сурью, Хорса и Ярилу. Также там были святилища прародителей солнечной династии славянских царей: Яра, Ария Оседня, Яруны, Арияны и самого Буса Белояра.
В книге Е.И. Лопушинской «Крепость в Судаке» утверждается, что Приморское укрепление, раскопанное Фронджуло М.А. в 1968 году, принадлежит не VI, как он считал, а IV веку н.э., то есть временам Буса Белояра. Она полагала, что тогда стены были возведены на манер византийских, и сделала этот вывод на основании сходства найденной кладки с кладкой Золотых Ворот в Константинополе. Со времен Буса Белояра в Суроже также начало крепнуть христианство.вначале, надо полагать, в виде арианства, а потом и в виде византийского православия. Христианскую религию византийцы стали использовать с целью нового порабощения и эллинизации Причерноморья. И это быстро привело византийцев к успеху. Уже через двести лет после времени Буса, то есть в 580-590-е годы н.э. князь Криворог из рода Белояров был вынужден совершить поход из Воронежской Руси на Сурож, ибо в нем греки захватили власть, славянские храмы были разорены и боги славян были «повержены в прах». Это был поход в защиту древней веры.
Белояр Криворог победил греческое (христианское) войско. С этого времени Сурож, согласно «Книге Велеса», перестал считаться русской землей, несмотря на то, что в нем продолжали жить в основном славяне, ибо по вере он стал преимущественно греческим. Белояр Криворог только прекратил преследования славян древнего вероисповедания и восстановил служение в некоторых храмах. Где, судя по всему, оно продолжалось до VIII века н.э., когда понадобилось вновь на защиту древних святынь идти вначале Бравлину I (ок. 660 г.н.э.), а потом и Бравлину II (790 г.).
Итак, Ягайло принимал участие во всех славных походах князя Бравлина. И первым победоносным походом был поход 811 года на греко-римские колонии Черноморья. К нему готовилась тогда великая армия. Из Новгорода пришли словене и венды, а также ильмеры. По пути к ратям Бравлина присоединилась ясмудь. А в Киеве собрались также воины местных родов: поляне, древляне, северяне и т. д. К тому же Бравлин ждал всю зиму 810-811 годов подкрепления от западных родичей, от вендов.
После затмения Бравлин сказал, "чтобы мы шли на врагов. И это нам знамение предвещает, что мы должны воевать, так как мы есть венды. И венды же сидят на земле, где Солнце-Сурья спит в ночи на своем золотом ложе (то есть на западе, на прежней родине). И там их земля есть. Об этом Сварог отцам нашим говорил. И они также братья нам из того края. И говорили они, будто притекут к нам в зимнее время и поддержат нас" (Лют II, 7).
То есть Бравлин и Ягайло надеялись на поддержку родичей, с коими тогда (всего тридцать лет спустя после исхода из Старгорода) сохранялись родственные связи. И помощь пришла: "Итак сила Божеская явилась нам, дабы поддержать нас до конца.
И так эти венды до Дона дошли, ибо мы о помощи молили". К тому же это оказалось очень удобное время для похода, ибо тогда Византия была вовлечена в войну с болгарским царем Крумом, в коей вскоре (в том же 811 году) пал сам император Никифор и Крум сделал из его черепа позолоченный кубок.
Можно даже предположить, что Бравлин II и болгарский хан Крум действовали против Византии согласованно, потому ее колонии в Крыму остались без защиты метрополии. В поход на Сурож воинов воодушевлял волхв Ягайло. Он рассказывал о битвах прошлых столетий с греками и готами в землях Сурожской Руси и о том, как греки приходили и захватывали Сурож, а русичам не раз приходилось его отвоевывать. Это свершал и Бус Белояр, и Белояр Криворог, и последний раз восстановил древнее богопочитание и вечевую власть дед Бравлина II, князь Бравлин I.
Но вот снова греки стали русичей притеснять, и потому там "наши боги повержены во прах...", ибо в Суроже началась насильственная христианизация. И это значит, что нужно отплатить грекам и готам за поверженные святыни.
Поход Бравлина на Сурож и города Причерноморья был сокрушающим. В Житии Стефана Сурожского о сем сказано так: "И пленил (Бравлин) все от Корсуня до Керчи, а затем со многою силою пришел к Сурожу. В течение десяти дней бились между собой (горожане и рать Бравлина), и через десять дней Бравлин, силою взломав железные ворота, подошел к церкви, к Святой Софии..."
Причем очевидно, что битвы шли и на море, ибо потом воины Бравлина совершили разрушительный морской набег и на Южный берег Черного моря, на малоазийскую Амастриду (согласно Житию Иоанна Амастридского). Так Бравлин собрал воедино чуть не все славянские земли. И волхв Ягайло Ган тогда стал идейным вдохновителем создания империи Бравлина, раскинувшейся от Балтики до Понта (Черного моря). В те же времена, когда Ягайло вместе с воинами Бравлина воевал в южных краях, к нему попали летописи Руси Сурожской и Тмутараканской, где хранились также манускрипты Древней Русколани.
Именно тогда в проповеди Ягайлы, читаемые во время праздника Радогоща, стали включаться предания о временах Буса Белояра и более древних.
Тогда же, очевидно, он более тесно ознакомился и с традицией христианской в храмах Сурожа, Херсонеса, Феодосии, имевших к тому времени восьмивековую историю. И тут следует заметить, что так называемые язычники выступали против поругания своих святынь, но не рушили чужих. И думаю, именно потому в "дощечках" появляются и несколько выражений, созвучных христианской литургии, а также оригинальная, исходящая из славянской традиции трактовка некоторых событий, известных также по библейской истории. И именно в то время Ягайло обратился с призывом к единению всех славянских и союзных славянам родов в мощный союз...
После правления Бравлина малосвязанная политически "империя" стала распадаться. В Новгороде власть перешла к князю Буривому. А в Киеве стал править, опираясь на варяжскую дружину, князь Рус (коего арабский историк Ибн Руста называл Хакан Рус), и он потом правил до 40-х годов IX века. Все эти тридцать лет Ягайло, судя по всему, был далек от княжеских хором. Не обращается он ни к Русу, ни к Буривому, даже их имен нет в "Книге Велеса".
И есть основание полагать, что он остался служить в храмах Сурожа, единственных, описанных со всей подробностью. Ягайло рассказывает и о религиозной реформе, о включении в литургию ряда молитвенных формул античного пророка Аполлония Тианского и даже появления в храме рядом со Сварогом и Матерью Славой статуи Дыя Патера (Перунца), в коей нетрудно узнать Юпитера. Так, включая в славянскую ведическую службу элементы античного богослужения, Ягайло стремился укрепить древнюю веру среди греко-римской части населения Сурожа...
Потом, по свидетельству Ягайлы, "Русь была растоптана греками-ромеями, которые шли по морским берегам до Сурожи" (Лют III, 6). Итак, в 864 году, на 73-м году жизни (как мы полагаем), Ягайло был вынужден покинуть захваченный византийцами Сурож, где он к тому времени прожил уже полвека. С семьей он возвратился на родину, в Новгород Великий...
Византия постаралась вытравить все остатки былой Сурожской Руси, что сказывалось и в договорах с Игорем и Святославом, чтобы русы не имели никаких притязаний на земли бывшей Сурожской Руси, и особенно остро это чувствовалось тогда, когда в Тавриде появилось Удельное Русское Тмутараканское княжество и когда даже столица - Боспор - именовалась в императорских указах как Россия, через два "с".
Сурожская крепость
Славяне, коренные суренжане, наряду с греками и готами, потом жили в Суроже (Сугдее, Солдайе), по-видимому, вплоть до времени турецкого завоевания, то есть до конца XV века н.э., постепенно уменьшаясь числом. Они пережили и время владычества Византии, и Хазарии, и Дешт-и-Кыпчака, и Золотой Орды. В XIII веке в Суроже появились венецианцы и геннуэзцы, которые отреставрировали старую крепость, построенную еще во времена Буса Белояра и возвели новые башни на месте старых, разрушенных временем. При этом старая планировка Сурожской крепости. Две линии ее крепостных стен (вначале деревянных, а потом каменных) упоминаются еще в «Книге Велеса».
Сохранились многочисленные документы того времени, и, согласно им, тогда город приходил в упадок, генуэзцам и венецианцам не хватало средств даже на реставрацию крепости, да и сам городской гарнизон составлял не более трех десятков человек. И во всех документах говорится об упадке города, о его запустении из-за конкуренции с соседней Кафой (Феодосией)… А современные историки приписывают строительство города, мощных укреплений этому времени! Нет, расцвет Сурожа принадлежит более древним эпохам. И только после того как турки в 1475 году взяли Сурож, крепость была разрушена, а население бежало. На Руси же выходцами из Сурожской Руси основано два Сурожа (в Брянской и Витебской областях), а также город Судогда во Владимирской области…
Три столетия древний Сурож лежал в развалинах при турках, а новый город Судак стал расти уже после прихода в Крым русских войск в XVIII столетии.
В старые веки, прежние,
Не в нынешние времена, последние,
Как жил на Руси Суровец молодец,
Суровец богатырь, он Суроженин,
По роду города Суздаля,
Сын отца гостя богатого.
Охочь он ездить за охотою,
За гусями, за лебедями,
За серыми за утицами.
Ездит день до вечера,
А покушать молодцу нечего.
Как наехал во чистом поле на сырой дуб,
Сырой дуб, еще не простой,
Не простой,— корокольчатый:
Что на том на дубу сидит черный вран,
Черный вран, птица вещая;
Он снимает с себя крепкий лук,
Крепкий лук и калену стрелу,
Он накладывает на тетивочку шелковую,
Хочет стрелять по верх дерева,
Хочет убить черна ворона,
Черна ворона, птицу вещую.
Черный вран, птица вещая:
«Гой еси ты, Суровец молодец,
Суровец богатырь, еще Суроженин!
Тебе меня убить, — не корысть получить:
Мясом моим не накушаться,
Кровью моей не напиться,
Перьям моим не тешиться.
Ин я тебе вестку скажу,
Вестку скажу, вестку радостную:
Как далече-далече во чистом поле,
А дале того во зеленых лугах,
Как стоит там Курбан царь,
Еще Курбан царь да и Курбанович,
Со всею силою могучею,
Что со всей ли поляницею удалою;
Что стоит он широкими рвами окопавшися,
Земляными валами оградившися».
Молодецкое сердце не утерпчивое,
Разгоралася кровь богатырская,
Он бьет коня по крутым бедрам,—
Подымается его добрый конь
Выше дерева стоячего,
Ниже облака ходячего,
Горы и долы между ног пускает,
Быстрые реки перепрыгивает,
Широкие раздолья хвостом устилает,
По земле бежит — земля дрожит,
В лесу раздается, на нивах чуть.
Он взял-поскакал во чистые поля,
Во чистые поля, еще к Курбану царю,
Еще к Курбану царю да и к Курбановичу.
Первый ров его бег перенес,
Другой ров его конь перескочил,
В третий ров он обрушился,
Его добрый конь набрюшился.
Ай что взяли-прискакали удалы молодцы,
Под левую руку взяли двадцать человек,
Под правую руку взяли его сорок человек.
Поперек подхватили — еще сметы нет.
Взяли — повели еще к Курбану царю,
Еще к Курбану царю да и к Курбановичу. Молодецкое сердце разъярилося, Богатырская кровь разыгралася,
Как взял он татарина за волосы,
Да как учал татарином помахивати,
Как куда побежит, тамо улица лежит,
Где повернется, тамо площадью:
И пробился молодец он до белого шатра,
Что до белого шатра и до Курбана царя...
Суровец (Сурог, Суровен) — богатырь, имя которого А.Н. Веселовский выводит от Сурожа. Под последним названием известен был в старину Судак. У нас долго был в ходу термин «гость суражанин» в значении купца, торгующего преимущественно шелковыми товарами. (Сурожане — старинное название, русских (московских) купцов («гостей»), которые вели торговлю с крымским городом Сурожем и составляли особый сурожский ряд, впоследствии видоизмененный в суровский).
Срубная культура. Кияр-град. Русколания. Рождение Буса Белояра. Бус Белояр - правитель Русколани. Сурожская Русь.
Русский каганат.
