Василий Васильевич Поспелов родился 14 ноября 1845-го года в селе Афанасове Александровского уезда, Владимирской губернии. Отец его Василий Николаевич Поспелов был священником в означенном селе. Через 1 2/3 года, по рождении сына Василия, он перешел в село Махру того же уезда. Детство Василья Васильевича протекло в родной семье спокойно, без особых приключений, которые бы имели особое влияние на образование его характера и вообще на всю его последующую жизнь. Ребенком он рос здоровым; не обнаруживал в себе признаков никакой болезни. Село Махра, в котором он провел свое детство, было расположено в прекрасной живописной местности. Посредине села протекала река, за рекой пестрели луга, а за ними простирались обширные леса, окружавшие село и с других сторон. Вольная, еще беззаботная жизнь посреди живописной природы, здоровый сельский воздух, в весеннее и летнее время пропитанный запахом смолистых дерев и ароматом разнообразных благоухающих цветов благотворно действовали на здоровье мальчика и еще более укрепляли его развивавшийся организм. Мальчик отличался живостью, бойкостью, веселостью и был очень восприимчив и смышлен. Когда ему минуло 7 лет, отец начал учить его грамоте. В течение двух лет он выучился правильно и толково читать и писать, выучил все употребительные молитвы и священную историю, ознакомился с первыми действиями арифметики и церковным пением, которое очень полюбил. В воскресные и праздничные дни он всегда вставал на клиросе; читал шестопсалмие, кафизмы, часы и пел вместе с дьячком. Этот похвальный обычай он сохранял впоследствии в училище, семинарии и академии. Подготовив сына к школьному образованию, отец отвез его для обучения в Переславское духовное Училище, в котором он пробыл 4 года и был всегда в числе хороших учеников. Материальная обстановка его в Училище была сравнительно хорошая, так как родители его, несмотря на свою довольно многочисленную семью, не жалели для него своих средств. Как ученик способный, он провел годы свои в Училище спокойнее других, без особых тревог, какие испытывали ученики или малоспособные, или очень ленивые. Розга, которая в то время считалась еще лучшим педагогическим средством, редко касалась его, — но все-таки касалась, что и заставило его перейти во Владимирское Училище, где обращение с учениками было туманнее. Окончив училищный курс, он перешел во Владимирскую духовную Семинарию, где в течение шести лет оказывал всегда весьма хорошие успехи.
В 1870 году он окончил семинарский курс со степенью студента Семинарии и поступил в том же году в Московскую духовную Академию. Состав воспитанников Владимирской Семинарии, окончивших в 1870 году курс VI-го класса, был очень удачен. Со степенью студента Семинарии окончило тогда курс 38 человек. В духовные академии поступили, исключая Василья Васильевича, следующие лица:
в Киевскую: В. Н. Малинин (Пo окончании трехгодичного курса в академии, слушал два года лекции в с.-петербургском университете; за тем был командирован за границу для изучения славянских наречий. Занимал кафедру славянских наречий в Киевской духовной академии.) и Ф. Я. Покровский (Доцент Киевской духовной академии.), в Петербургскую — С. В. Кохомский (По окончании академического курса, поступил в преподаватели Псковской дух. семинарии. После публичной защиты в с.-петербургской д. академии своей диссертации удостоен степени магистра Богословия. Инспектор Псковской дух. семинарии.), в Московскую Н. Я. Силецкий (Чиновник Владимирского Окружного Суда.) и В.П. Борисоглебский) и в Казанскую — В. Л. Никологорский. В университет поступили: А. И. Тихомиров, А.П. Елпидинский, А. И. Капацинский, В.Д. Холуйский и, может быть, другие, которые нам неизвестны.
По окончании академического курса в 1874 году со степенью кандидата академии, Василий Васильевич в том же году 15-го августа был назначен центральным управлением духовно-учебного ведомства в Смотрители Сарапульского, Вятской губернии, дух. Училища. В Сарапуле он пробыл три года, оставив там по себе память прекрасного начальника и человека. Доказательством тому может служить то, что бывшие сослуживцы его по Училищу часто выражали ему свою любовь и уважение письмами к нему в
Шую. Училище под его управлением было на хорошем счету у начальства. Вследствие ревизии Училища объявлена была ему в 1877 году благодарность Преосвященного Аполлоса, Епископа Вятского и Слободского.
1-го июля 1877 г. он был избран Съездом духовенства Шуйского училищного округа и утвержден в Бозе почившим Высокопреосвященнейшим Антонием, архиепископом Владимирским и Суздальским в должности Смотрителя Шуйского духовного Училища, которая была тогда вакантною. Прибыв 16 августа к Шую и вступив в должность, Василий Васильевич с энергией принялся за училищные дела.
В первый год своей службы в Училище он чувствовал себя вполне здоровым. 18 сентября того же 1877 года он вступил в брак с дочерью известнейшего по своим высоким нравственным качествам, магистра Богословии о. Протоиерея Владимирской Николозлатовратской церкви и члена Консистории Якова Васильевича Миловского, девицей Надеждой Яковлевной. Казалось бы, что, при счастливой семейной жизни, обставленной со всеми удобствами, и при той любви и уважении, какими пользовался он от сослуживцев и от общества, жизнь его пойдет в добром здоровье. Но Промысл Божий судил иначе. Усиленные ли служебные занятия, простуда ли, климатические или другие какие-либо неблагоприятные условия пошатнули его, до сих пор удовлетворительное, здоровье. Во второй год супружеской жизни злой недуг дал уже ясно себя ему почувствовать: у него появилась боль в груди, открылся кашель. Доктора посоветовали ему лечиться весною и летом кумысом, что он и исполнил 25-го мая 1879года; он выпросил отпуск и отправился в г. Уфу, где и лечился кумысом до 1-го августа. Из Уфы он возвратился довольно свежим и укрепившимся, и с новой энергией принялся за училищные дела. А дело предстояло ему новое и очень не легкое.
12 декабря 1879 года духовенство Шуйского духовно-училищного округа купило новый дом для Училища, требовавший многих поправок и приспособлений. Для закупки материалов и для наблюдения за постройками образована была при Училище строительная комиссия, председателем которой был избран Смотритель. Всей душой продался он новому делу, не оставляя обычных своих занятий по должности Смотрителя. Много тяжелых трудов и забот перенес он, как председатель комиссии. С января 1880 года по август того же года он работал неустанно над устройством училищного дома. И, благодаря его энергии, труду и уменью, дом вышел прекрасный во всех отношениях. В мае месяце врачи советовали ему снова ехать на кумыс, но, принявши на себя обязанность председателя строительной комиссии, он оставил совет врачей без исполнения. Все лето провел он среди рабочих, в частых столкновениях с подрядчиками, готовыми каждый час обмануть небдительного строителя, — в воздухе, пропитанном известкой и краской, что отзывалось вредно на его здоровья. Кашель его начал усиливаться. К 16-му августа дом был совсем готов и 16-го сентябри освящен Преосвященнейшим Феогностом, Епископом Владимирским и Суздальским. Особые труды Василья Васильевича после этого окончились, и он мог бы, казалось, теперь успокоиться и поправить свои ослабевшие силы, но было уже поздно: болезнь зашла слишком далеко, так что никакие лекарства, которые он принимал ежедневно, не могли уже остановить ее развития и не оказывали уже на его организм своего благодетельного действия. Больной с нетерпением ожидал благодатной весны, чтобы в средине ее начать снова лечение кумысом. Сердобольный Архипастырь наш, Преосвященнейший Феогност, видя трудное положение больного, дал ему отпуск, и 1-го май 1881 года Василий Васильевич отправился в село Боголюбово, Владимирского уезда, чтобы лечиться здесь разными травами у какого-то Полякова, рекомендованного ему некоторыми знакомыми, как хорошего знатока грудных болезней. Но травы Полякова не только не принесли ему никакого облегчении, напротив ему сделалось хуже. Тогда он отправился в гор. Муром, где снова начал лечиться кумысом. Пил он кумыс до 25 июля, но и последний не мог поправить его попорченных легких, так как в них уже образовались каверны. Когда он возвратился из Мурома в Шую, все знакомые были поражены сильной и быстрой переменой, происшедшей в его организме. Лицо у него осунулось, глаза впали, весь он казался живым скелетом, обтянутым кожей; только глаза светились обманчивым блеском, да по временам вспыхивал яркий, опасный румянец на бледных щеках его. Несмотря на сильную слабость, больной все—таки был на ногах и хотя с трудом, но ходил, даже занимался училищными делами. Недели за две до смерти он сам ездил к своему духовному отцу, исповедывался у него и приобщился Св. Таин. С каждым днем силы его упадали; за неделю до смерти он уже не мог пройти по комнате без проводника и скоро совсем слег в постель. В последние дни своей жизни он пожелал, чтобы над ним совершено было таинство Елеосвящения, что и было исполнено. За день до кончины он еще раз раскаялся пред духовником в грехах своих и причастился Св. Таин, сохранив полное сознание до последних часов жизни. Заботы об Училище и теперь были у него на уме. За несколько дней до смерти он говорил учителям: «время бы приниматься за составление годового отчета по Училищу, да никак не могу еще собраться с силами; вот поокрепну немного, и тогда тотчас примусь за него». Должно быть, его не оставляла еще надежда пожить, или, быть может, не хотел он слишком расстраивать разговорами о своей приближающейся смерти супругу свою с малюткой — дочерью и старушку — мать, которые безотлучно находились при его постели и которых он так горячо любил. Но в последнюю ночь 1-го сентября он сам заговорил с ними о приближении своей смерти; утешал их и просил мoлиться зa него; советовал им предаться воле Божией, возложить на Бога все свои надежды и в Нем одном искать себе утешения и поддержки в будущих своих скорбях и печалях; благословил малютку — дочь; перекрестил жену, при общих слезах всех, находившихся при этом. Затем внятно и сознательно прочитал тропарь Успению Божией Матери. Вскоре после того язык его начал неметь и сознание стало оставлять его. В это время прочитан был над ним канон на исход души и молитва. Тотчас началась предсмертная агония, и через час Василья Васильевича не стало; дух его переселился в вечность, возвратился к Богу, «Иже даде его».
2-го сентября 1881 года, в 6 ½ часов утра, скончался в гор. Шуе, после продолжительной болезни — чахотки, на 36-м году своей жизни, Смотритель Шуйского духовного Училища, кандидат Московской духовной Академии, Василий Васильевич Поспелов.
Не будем говорить о тех жгучих слезах, которые проливали родные над бездыханным телом умершего в цвете лет близкого себе человека. Слезы эти понятны каждому. Сослуживцы усопшего и воспитанники Училища, пришедши утром на уроки, с глубокою скорбью встретили весть о смерти своего доброго Смотрителя и пролили не, одну слезу при виде его бездыханного. В 10 часов утра была отслужена по новопреставленном рабе Божием Василие первая панихида, на которой присутствовали все наставники и часть воспитанников Училища. Потом панихиды совершались ежедневно, по 2 раза в день, утром и вечером, а накануне погребения при гробе умершего отслужено было всенощное бдение. Погребение происходило в субботу 5-го сентября. В 8 ½ часов утра в этот день начался звон к Божественной литургии в соборе. К этому времени собралось в собор городское духовенство, чтобы участвовать в выносе из дома тела усопшего. По совершении проскомидии, оо. протоиереи: Ф. Дунаев и М. Миловский, священники: А. Казанский, П. Изволенский, И. Лебедев, В. Авдаков, П. Соловьев и Е. Правдин, предшествуемые диаконами и псаломщиками, в преднесении креста, в лучших траурных облачениях, отправились в училищный дом, где помещалась квартира усопшего. Наставники и воспитанники Училища были здесь уже в сборе. По приходе в квартиру, отслужена была, по обычаю, литии по усопшем, после которой учитель Училища свящ. Е. Правдин сказал речь, вполне характеризующую важность трудов покойного.
По окончании речи, родные, сослуживцы и знакомые простились с усопшим в последний раз в его квартире, после чего гроб, оплакиваемый родными, взят был на рамена наставниками Училища и понесен в собор, при стройном пении учениками: «Святый Боже». Впереди шесть воспитанников, по 2 в ряд, несли на плечах гробовую крышку, обитую белым глазетом и украшенную венком из прекрасных живых цветов; за ними следовал воспитанник с крестом; позади его шли все воспитанники Училища, по 4 в ряд, с одним из учителей во главе; потом 15 учеников — певчих, управляемых соборным регентом Знаменским; за ними следовало духовенство и наконец — гроб, осыпанный цветами, окруженный воспитанниками, несшими свечи, и сопровождаемый родными и знакомыми. Процессия была трогательно-величественная. Когда гроб был принесен в собор, началась Литургия, которую совершал о. протоиерей Дунаев в сослужении священников — оо. Казанского и Правдина. После литургии протоиерей Дунаев сказал слово, в котором ярко обрисовал достоинства покойного, как Смотрителя и человека. По окончании слова, начался трогательный обряд отпевания, совершенный при участии всего вышеозначенного духовенства. Во время отпевания и литургии пели одни воспитанники Училища под управлением означенного регента. Таково было желание усопшего. Отпевание кончено; родные и знакомые еще раз простились с усопшим, и гроб снова на раменах наставников в той же процессии понесен был к месту вечного упокоении. У старого училищного здания, в котором начал службу свою усопший, отслужена была литии. Наконец гроб принесен на кладбище; отслужена лития; отдано усопшему последнее целование; гроб закрыт крышкой и опущен в могилу; каждый бросил горсть земли на гроб, и скоро мрачная могила скрыла бренные останки усопшего в своих хладных объятиях. Все, как один человек, осенили себя крестным знамением и искренно помолили Господа, чтобы Он — Милосердный упокоил душу новопреставленного раба своего в селениях праведных.
Учитель свящ. Евлампий Правдин.
Николай Петрович Скороспелов (1852 г.р.) - смотритель Шуйского духовного училища.
Шуйское духовное училище Святители, священство, служители Владимирской Епархии Владимирская епархия.
