Пространство Эмоционального Ребёнка внутри человека.
ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ РЕБЁНОК
Давайте подробнее рассмотрим, что такое Эмоциональный Ребёнок. Представьте себе маленького мальчика, который входит в комнату и просит вас поиграть с ним. Вам нужно сделать какую-то важную работу, и в этот момент вы просто не можете уделить ему время. Он поднимает шум. Вам хочется, чтобы он понял, что вы поиграете с ним завтра, а сегодня вам некогда. «Нет! — кричит он. — Сейчас!» И приходит в ярость. У нас внутри есть часть, которая точно как этот маленький мальчик. В её пространстве нет никакой концепции «завтра», она не желает ждать и не любит разочаровываться. Она не может отложить удовлетворение или удовольствие на потом, потому что не верит, что «потом» вообще бывает. И внутри неё нет никакого места, чтобы справляться с болью или дискомфортом. Поведение может быть разным, но более глубокий опыт этого пространства для каждого из нас один и тот же. Это пространство и есть то, что мы называем «состоянием ума Раненого Ребёнка», или пространством Эмоционального Ребёнка внутри.
В этом состоянии сознания у нас нет ни малейшей способности оставаться с тем, что есть, быть присутствующими и принимать опыт. Когда мы в этом состоянии ума, мы, по сути, испуганы, полны недоверия и неуверенности. И страхи делают нас импульсивными, реактивными и вечно беспокойными.
Обычно, находясь в состоянии ума Ребёнка, мы не осознаём, что кроме этого пространства в нас ещё что-нибудь есть. Мы полностью отождествляемся с Эмоциональным Ребёнком, и нам даже не приходит в голову, что на самом деле мы — не он. Из-за глубоких детских ран большинство из нас всегда остаётся полными страха, стыда и недоверия. Мы создали образ себя, основываясь на переживаниях Эмоционального Ребёнка. Но его качества — не часть нашей природы, они появились у нас в результате обусловленности и опытов, над которыми мы были не властны.
Пока у нас нет понимания или пространства отстранённости от страхов, потребностей и поведения Эмоционального Ребёнка, жизнь остаётся несчастьем. Отождествлённость влечёт за собой большую часть проблем, с которыми мы сталкиваемся, особенно в близких отношениях.
Глубоко проникнув в состояние Эмоционального Ребёнка в своих собственных исследованиях, я обнаружил в нём два слоя. Первый и более очевидный складывается из моделей поведения, управляющих нашей жизнью, когда мы находимся во власти Эмоционального Ребёнка. Вот они:
В состоянии ума Ребёнка мы реагируем на события жизни автоматически. Реакции приводятся в движение страхом. Нам кажется, что, если мы не отреагируем, случится что-то плохое, или мы никогда не получим того, в чём нуждаемся. Мы автоматически движемся от раздражителя к реакции и не осознаём, что происходит и почему. Наше пространство между раздражителем и реакцией ничтожно мало. Мы реагируем так быстро и автоматически, словно чувствуем, что это дело жизни и смерти. Каждый раз. Мы реагируем каждый раз, когда ощущаем угрозу. Мы реагируем, чтобы удовлетворить свои потребности. Мы реагируем на другого человека каждый раз, когда не чувствуем себя в безопасности, не чувствуем, что нас любят и ценят. Когда двое людей приближаются друг к другу из состояния ума Ребёнка, каждый из них видит в другом либо кого-то, кто должен удовлетворить неосуществлённые потребности, либо кого-то, кто может так или иначе причинить боль. В результате оба неизбежно пытаются контролировать друг друга всеми возможными способами. За этим следуют конфликт, разочарования, непонимания, силовые игры и боль.
Ребёнок внутри нас полон ожиданий в отношении других людей и жизни. Он ждёт, чтобы были удовлетворены его потребности и удалены дискомфорт и страхи. Вполне естественно, что Ребёнок претендует на это. В своей беспомощности и неуверенности как он ещё может надеяться найти чувство защищённости?
Иногда мы переживаем столько разочарований, что ожидания Ребёнка оказываются похороненными в безнадёжности. Но они остаются прежними, спрятавшись и став нашей тайной неосознаваемой жаждой. У некоторых из нас эта ожидающая сторона состояния ума Ребёнка очевидно выдаёт себя. Мы чувствуем, что «нам. причитается». Все кругом нам что-то должны! Мы требуем, обвиняем или испытываем праведное негодование, когда что-то получается не по-нашему или мы лишены внимания.
Также естественно, что, находясь в состоянии ума Ребёнка, основанном на страхе и стыде, мы живём жизнью компромисса. Мы не доверяем собственным чувствам и интуиции. Мы потеряли соприкосновение с собственной внутренней силой и уверенностью. Нас ужасает мысль о том, что подумают другие, и из стыда и страха мы предаём самих себя.
Попадая во власть Эмоционального Ребёнка, мы также чрезвычайно склонны к одержимости. Как и каждый ребёнок, он хочет немедленного облегчения и удовлетворения. Когда мы не умеем наблюдать и отстраняться от страха и боли, мы легко увлекаемся всевозможными пристрастиями. Если возникают страх или тревожность, мы бессознательно тянемся к чему-то, что нас успокаивает. Часто мы хронически зависим от своих пристрастий и даже не осознаём, что они есть или что приводит их в движение. Но если бы мы немного лучше понимали, в каком ужасе находится Эмоциональный Ребёнок внутри, у нас было бы гораздо больше сострадания к собственной одержимости. Особенно в связи с тем, что она есть у каждого.
В конце концов, когда мы в состоянии ума Ребёнка, мы питаем волшебную надежду, что появится правильный человек, который исцелит все наши страхи и раны. Мы надеемся, что нас избавят от одиночества, страхов и боли. Когда мы с друзьями и любимыми, мы пытаемся их изменить и сделать такими, как нам хочется, или идём к другому с надеждой, что этот человек наконец-то осуществит наши ожидания. Так или иначе, нам не приходится чувствовать боль одиночества, когда нас разочаровывают.Эмоциональный Ребёнок не может видеть всё как есть, потому что идеализирует окружение. Ему нужно чувствовать, что люди и жизнь действуют определённым, предсказуемым образом, чтобы чувствовать себя в безопасности и создать порядок во внутреннем мире. Поэтому он просто воображает, что всё именно так, как ему хочется. Он ставит людей на пьедесталы и живёт надеждами и иллюзиями.
Модели поведения Эмоционального Ребёнка распознавать довольно легко. Чтобы раскрыть чувства, стоящие за этим поведением, нужно сделать шаг глубже. Страхи глубоко укоренены у нас в уме и основываются на более ранних опытах, многие из которых мы уже не помним. Более того, поскольку состояние Ребёнка болезненно, находясь в этом состоянии, мы не чувствуем себя свободными или спонтанными, мы переживаем себя полными стыда, недостойности и приниженности, полными грусти, гнева и недоверия. Мы не чувствуем себя самодостаточными, напротив, мы чувствуем себя пустыми и отчаянно жаждем, чтобы кто-то заполнил эту пустоту в нас Мы вынуждены искать хорошего самочувствия снаружи.
Обычно мы в высокой степени отождествлены с этим состоянием ума Ребёнка. Когда оно захватывает наше сознание — что может случиться в любой момент, когда мы чувствуем малейшее разочарование, неудовлетворённость или беспокойство, — это ощущается так, словно мы это и только это. Когда мы потеряны в реакциях, погребены под грудой ожиданий или ошеломлены неуверенностью и страхом, трудно себе представить, что внутри нас это касается только Эмоционального Ребёнка.
Для понимания трудностей в отношениях, так же как и для чувствования разрушенной самооценки или для видения большинства наших моделей поведения, требуется научиться наблюдать Эмоционального Ребёнка во всех его (или её) формах. Внутри каждого из нас есть способность наблюдать, удерживать и понимать, и чтобы развить это искусство, нужна тренировка.
Поначалу мы живём в состоянии ума Ребёнка, и пространства, чтобы наблюдать происходящее, остаётся мало или вообще не остаётся. Мы движемся от раздражителя к реакции, как роботы, не понимая, почему ведём или чувствуем себя таким образом. У состояния Ребёнка нет собственного сознания; оно — механическое, автоматическое и привычное. Но по мере того как мы наблюдаем и понимаем внутреннее пространство Эмоционального Ребёнка, способность к свидетельствованию углубляется. И с её углублением наше сознание становится более зрелым. Узнавая состояние Ребёнка, мы можем относиться к нему так же, как к маленькому мальчику, который входит к нам в комнату и требует внимания. Мы не заставляем его замолчать и не просим его уйти. Это только создаст проблемы, потому что он просто пойдёт куда-то и каким-то образом отыграется. Или замкнётся в себе и спрячет весь энтузиазм и дарования, как сделали многие из нас Вместо подавления мы пытаемся понять его поведение и то, что за ним стоит. Мы предоставляем Эмоциональному Ребёнку любовь и внимание. Мы наблюдаем его или её без осуждения. Это не заставляет его уйти, но он перестаёт быть в нашей жизни мощной скрытой силой, неосознанно направляющей чувства и поведение. Внутри нас всегда будет часть, которая останется испуганной и реактивной, недоверчивой и неуверенной. Но по мере того как наблюдатель в нас становится сильнее и растёт наша зрелость, мы оказываемся от Ребёнка на расстоянии. Он больше не управляет нашей жизнью. Когда он захватывает сознание, мы можем осознавать, что у нас в доме гостит посетитель, и наблюдать его, глубоко вздохнув и позволяя ему быть. Эти модели поведения: реакции, ожидания, одержимости и компенсации — симптомы более глубоких чувств внутри. Просто путём постепенной практики «бытия с ними» вместо осуждения мы сможем осознать и принять чувства недоверия, страха, пустоты и неуверенности, которые стоят за этим поведением.
Знание о состоянии ума Эмоционального Ребёнка объясняет в нашей жизни очень многое. Мы начинаем понимать, как и почему реагируем, почему у нас внутри столько страха, почему мы так жаждем любви и внимания, и почему нам так трудно позволить кому-то к себе приблизиться. Мы также начинаем понимать, почему мы так полны стыда и недоверия, почему мы так беспокойны, почему испытываем трудности в том, чтобы выражать сексуальность, творчество, способность утверждать себя. Говоря коротко, это дает нам прозрения о многом в повседневной жизни.
...Каждый хочет быть любимым.
Это неправильное начало.
А все начинается именно так, потому что ребенок,
маленький ребенок,
не может ничего сказать, не может ничего сделать,
не может ничего дать —
он может только брать.
Основной опыт любви маленького ребенка состоит в том,
чтобы брать, которая является для него неэгоистической необходимостью.
Но возникают трудности, потому что ребенком был каждый,
и в каждом осталась эта страстная жажда получить любовь;
никто не рождается никак по-другому.
Поэтому все мы просим: «Дайте нам любовь»,
а дать некому, потому что все остальные выросли таким же образом...
Ошо
