Тяжба Успенского женского монастыря с Александровскими купцами Зубовыми по вкладу княжны Кулунчаковой
Тяжба Успенского женского монастыря с Александровскими купцами Зубовыми по вкладу княжны Кулунчаковой
Е.В. Соснина (г. Александров). ТЯЖБА УСПЕНСКОГО ЖЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ С АЛЕКСАНДРОВСКИМИ КУПЦАМИ ЗУБОВЫМИ ПО ВКЛАДУ КНЯЖНЫ КУЛУНЧАКОВОЙ (ПО МАТЕРИАЛАМ МУЗЕЯ-ЗАПОВЕДНИКА «АЛЕКСАНДРОВСКАЯ СЛОБОДА»). Материалы областной краеведческой конференции (20 апреля 2007 г.). Том 2. Владимир, 2008.
В фондах музея-заповедника «Александровская Слобода» среди материалов духовных учреждений Александровского и Юрьев-Польского уездов имеется достаточное количество документов, относящихся к Успенскому женскому монастырю, начиная с 1654 г. до начала XX в. Особое внимание автора привлекли 25 документов, хронологически относящихся к 1865-1870 гг., в которых раскрывается судебная тяжба Успенского женского монастыря и александровских купцов Ивана Степановича и Анны Васильевны Зубовых по вкладу в монастырь княжны Кулунчаковой. Изучаемые материалы крайне любопытны. Исследование данного вопроса предоставляет нам возможность проследить социальные взаимоотношения между духовными учреждениями и купечеством второй половины XIX в., а также сам процесс ведения тяжбы. В нашем распоряжении оказались указы из Владимирской духовной консистории, черновики писем и прошений игуменьи поверенного монастыря. В архивной описи музея-заповедника они размещены в хронологическом порядке и практически раскрывают всю историю данного судебного разбирательства. Дело, на наш взгляд, достаточно ясное, но тем не менее сам процесс его производства затянулся на несколько лет, причем закончилось оно безрезультатно для истца, в данном случае Успенского женского монастыря. В чем же суть дела?
В 1859 г. княжна Кулунчакова, проживавшая в Успенском первоклассном монастыре, оставила завещание, где было прописано: «1 — от имени моего и родителей князя Тимофея, княгини Евдокии, князя Николая и всех родственников - внести на вечные времена в государственный банк или другое кредитное установление 2800 рублей серебром и из них на имя игуменьи с сестрами Александровского Успенского монастыря 1100 руб. с тем, чтобы проценты следующие с вклада, положенные на ее имя и сестер, употреблять таким образом: а) с 900 руб. 1/3 процентов на псалтырное чтение, другую на общественную трапезу и больницу старицам, а третью - на раздачу по рукам в милостыню монахиням и послушницам того монастыря, делая раздачу ежегодно в день моей кончины». 200 руб. необходимо было тратить на освещение, ладан, вино, просфоры в Успенской церкви монастыря. Еще 200 руб. использовать для устройства престолов и жертвенников в алтарях Успения Божией Матери, Иоанна Предтечи и Марии Египетской, а также на облачение священников. Думается, княжна решила, что размещение денег в банке будет не столь выгодным, как вложение их в какое-либо торговое дело. В результате чего 3000 руб. серебром были ею переданы александровскому ІІ-й гильдии купцу и потомственному почетному гражданину Ивану Степановичу и его жене Анне Васильевне Зубовым с условием, что они обязуются платить ей [Кулунчаковой] в виде процентов до ее смерти 180 руб. каждогодно. По смерти Кулунчаковой купцы обязались деньги употребить по их назначению. Условие этой сделки было зарегистрировано в Александровском уездном суде 6 февраля 1859 г. и записано в книгу под № 2.
В 1864 г. княжна Кулунчакова умерла и из означенного капитала завещала 1300 руб. игуменье Успенского монастыря на указанные в завещании предметы. Завещание княжны было представлено во Владимирскую палату гражданского суда, откуда 9 сентября 1864 г. за № 7741 была послана копия в Святейший Синод, по указу которого Владимирская духовная консистория на основании 74 ст. высочайше утвержденного мнения Государственного совета 11 сентября 1865 г. предписала начать иск с Зубовых через избранного поверенного в гражданской Палате, поскольку Зубовы без суда от платежа отказались.
Игуменье Александровского Успенского монастыря Елисавете был послан указ из Владимирской духовной консистории за № 10531 от 9 сентября 1865 г. с предписанием избрания поверенного (на основании 166 ст. монастыри и церкви предстают на суде через уполномоченных поверенных) и поручения ему «подать на узаконенной бумаге в Александровский городовой магистрат на купца Зубова исковое прошение, о чем с приложением условия». Игуменья Елисавета обратилась к титулярному советнику Петру Федоровичу Кудрявцеву с просьбой начать иск против Зубовых, «поскольку монашествующие представлять себя сами на суде не могут». Дело по взысканию денег осложнялось тем, что к этому времени пришел в «неоплатную несостоятельность» купец И.С. Зубов, имение его было продано, и вырученные деньги, не покрывающие долга, разделены между кредиторами. Само же дело по обсуждению причин несостоятельности передано в Московский коммерческий суд. Часть его имения (дом в Александрове, движимость в доме) выкуплена женою Зубова и поступила в ее собственность. В декабре 1865 г. игуменье Елисавете был прислан указ за № 973 о скорейшем исполнении предписания о подаче прошения через избранного поверенного во Владимирскую палату гражданского суда. При этом все издержки по делу должны оплачиваться стряпчим. В дальнейшем мы имеем дело с документами, которые составляет поверенный монастыря П.Ф. Кудрявцев. В прошении от 21.02.1866 г. он просит разрешения «обратиться за справкою о завещании в книгу завещаний в Палате имеющуюся» для подачи ее в Палату гражданского суда. Здесь же находится и письмо во Владимирскую палату гражданского суда от почетного гражданина И.С. Зубова и его жены А.В. Зубовой с ответом на прошение Кудрявцева. В первой части письма содержится объяснение Анны Васильевны, в котором она указывает на то, что деньги брала не она, а ее муж. На данный момент он является несостоятельным должником, а поскольку «госпожа Кулунчакова условие свое представляла в конкурсное управление, которое в нем ей отказало, а она, Кулунчукова, в условленный законом срок не обжаловала решения конкурсного управления, которое от того и пришло в законную силу, и тем самым г-жа Кулунчакова утратила возможность получить удовлетворение по своему условию из конкурсной массы. Тем самым она и сложила обязанности платить ей деньги, которые должна была получить с мужа» Во второй части письма - объяснение самого Зубова, где он утверждает, что взятые деньги употребил «один без участия жены», и ныне «удовлетворить претензии Кулунчаковой я не имею никакой возможности». По поводу данного письма поверенный игуменьи должен был доставить в Палату надлежащее объяснение в месячный срок. Свое мнение Кудрявцев излагает в отзыве во Владимирскую палату гражданского суда от 22 июня 1866 г., в котором утверждает, что «муж и жена Зубовы оба обязались и подписались внести сумму по назначению завещательницы Кулунчаковой». Поэтому он считает, что если сам Зубов несостоятелен, то жена его должна отвечать по иску. Что же касается сложения обязанностей платить деньги Кулунчаковой, то необходимо учесть тот факт, что княжна не имела права требовать с Зубовых денег прежде своей смерти. 25 октября 1866 г. поверенному П.Ф. Кудрявцеву из Владимирской палаты гражданского суда была доставлена повестка с извещением о назначении заседания для подписания определения по делу Зубовых на 4 ноября 1866 г. По имеющимся документам можно предположить, что данное совещание состоялось, поскольку в прощении от 27 июня 1867 г. П.Ф. Кудрявцев просит прислать ответ о решении по делу взыскания денег с Зубовых в пользу монастыря, и при этом он просит выслать исполнительный лист на имя игуменьи Елисаветы. Вслед за этим в июле 1867 г. был издан указ за № 4425 из Владимирской палаты гражданского суда Юрьевскому полицейскому управлению о необходимости выслать игуменье исполнительный лист после слушания дела в 4-месячный срок и через Юрьевское управление передать данное решение П.Ф. Кудрявцеву. Затем, через то же Юрьевское уездное полицейское управление, поступил указ: «О предписании указа Владимирской палаты от 18 июля за № 5455» и передаче его для исполнения в Александровское полицейское управление. Данный указ Кудрявцев получил 24 июля 1867 г., после чего, уже в сентябре 1867 г., он составляет подписку, где указывает, что решение по делу должно было войти в силу 4 марта 1867 г. Палата же в отмену своего постановления и «против закона» продолжила апелляционный срок еще на полгода, и уже истек 2-й апелляционный срок 2 августа, а решение до сих пор не приводится в исполнение. Потому Кудрявцев убедительно просит Палату выслать на имя доверительницы исполнительный лист. После предоставления Александровским полицейским управлением 26 сентября 1867 г. рапорта, вместе с подпиской Кудрявцева, из Палаты пришел ответ с указанием обязательного предоставления для написания исполнительного листа «по настоящему делу 1-го листа бумаги 40 коп. достоинством». И с этого момента началась долгая канцелярская волокита по поводу представления в Палату гербовой бумаги. Поверенный ссылается на ст. 23. Правил о введение в действие Судебных уставов и ст. 842 и 879 Устава гражданского суда, где указано, что все казенные управления, «в том числе и монастыри, от судебных издержек вообще и от предоставления гербовой бумаги и канцелярских пошлин в подобных случаях освобождаются». И на основании этого Кудрявцев просит выслать игуменье Елисавете исполнительный лист на простой бумаге и сообщить ему о решении Палаты, поскольку о нем необходимо известить епархиальное начальство. По всей вероятности, данная просьба Кудрявцева не была удовлетворена, поскольку 16 января 1868 г. он вновь подает прошения в Московскую палату уголовного и гражданского суда, куда было передано дело, а также прошение г-ну председателю упраздненной Владимирской палаты уголовного и гражданского суда, заведующему разборкою дела, в которых поверенный вновь обращается с просьбой высылки доверительнице исполнительного листа на простой бумаге. Окончательное же решение вопроса постоянно откладывалось. В феврале 1868 г. игуменья Елисавета посылает во Владимирскую духовную консисторию рапорт с изложением хода ведения дела по взысканию с купцов Зубовых денег, завещанных монастырю. На прошение Кудрявцева пришло письмо от владимирского губернского прокурора, датируемое 15 февраля 1868 г., в котором поверенному сообщалось о том, что дело о взыскании денег с купцов Зубовых из Владимирской палаты уголовного и гражданского суда передано в Московскую палату, куда и должен впредь обращаться поверенный по всем вопросам. Кудрявцев же, опережая события, уже в январе, т.е. до того как получил ответ от владимирского губернского прокурора, написал прошение в Московскую палату уголовного и гражданского суда, откуда 22 марта 1868 г. получил ответ о том, что на основании 696 ст. 2 ч. X т. дело было передано на ревизию в 7-й департамент Правительствующего Сената. Очередным документом рассматриваемого дела является письмо Кудрявцева от 2 декабря 1868 г., в котором он обращается во Владимирский окружной суд с просьбой составить исполнительный лист на простой бумаге и «передать его г-ну председателю суда для назначения судебного пристава и передачи ему исполнительного листа для исполнения».
Новое прошение во Владимирский окружной суд от Кудрявцева было отравлено 19 мая 1870 г., в котором поверенный излагает суть происшедших событий и ссылается на присланный в Александровское полицейское управление указ суда от 24 сентября 1869 г. за № 7471 и приложенную с ним копию Указа Правительствующего Сената с решением по делу «о взыскании с купца И.С. Зубова (ныне умершего) и жены его А.В. Зубовой в пользу Успенского женского монастыря денег 1300 руб.». И поскольку окружной суд не удовлетворил просьбу Кудрявцева об исполнительном листе и назначении пристава, он вновь обращается в окружной суд с той же просьбой. Практически отсутствуют какие-либо документы в течение 1869 г. Поэтому сложно судить о том, как развивались события по делу в данный отрезок времени. Лишь в июле 1870 г. появляется довольно объемный и значимый документ - объявление состоящему при Владимирском окружном суде судебному приставу г-ну Добровольскому, проживающему в г. Александрове от поверенного игуменьи П.Ф. Кудрявцева. Передавая приставу исполнительный лист, он (поверенный) просил взыскать по нему с александровской потомственной гражданки А.В. Зубовой присужденные в пользу монастыря деньги. При этом Кудрявцев указывает на то, что квартира ответчицы находится в г. Александрове на Красной стороне большой московской дороги в доме чиновника Данилина. Дом этот был прежде домом купца Зубова, затем передан Данилину по закладной. Поверенный предлагает описать имущество и подвергнуть его аукционной продаже. Судя по содержанию этого документа, дело подошло практически к завершающей фазе. Осталось только исполнить решение суда. Но оказывается не все так просто. Среди документов имеется ответ судебного пристава Кудрявцеву, датируемый 6 августа 1870 г. Г-н Добровольский сообщает, что получил от А.В. Зубовой письменное объяснение о неимении у нее в доме Данилина никакого имущества, кроме «заарестованного по судебному решению в обеспечении иска г-на Архангельского». Дом же Данилина снимает ее сын Александр, и большая часть помещения сдается разным квартирантам, а потому их имущество не должно подлежать аресту по закону. И если господин Кудрявцев признает, что все хозяйство в доме Данилина принадлежит Зубовой, а не квартирантам, то он может к ним как к третьим лицам предъявить иск судебным порядком с доказательствами, что у них находится будто бы имущество Зубовой. Сама же Зубова утверждает, что не она занимает дом Данилина и что у нее нет в доме другого имущества, кроме прежде уже описанного, что во время описи она не проживала в доме Данилина. Господином Архангельским в «тогдашнее время имущество всех жильцов на ее не признано и арестовано то, что ей действительно принадлежит». Сами квартиранты дома подтверждают, что они нанимали квартиру не у нее, а у Александра Зубова. Поэтому Добровольский считает, что «немыслимо было бы привлекать к ответственности всех лиц, живущих к том доме, и у него (пристава) нет никакого права арестовывать имущество третьих лиц, находящегося в их собственности, на что они имеют
доказательства. Мало того, судебный пристав напоминает поверенному, что при получении дайной повестки Кудрявцев обязан дать расписку «с обозначением времени и доставить ... подлинную доверенность, или засвидетельствование с нее копии». Такие действия необходимы для того, чтобы Добровольский «мог видеть... способ взыскания... и получение ... денег, присужденных в пользу монастыря». За предоставленные две повестки (Кудрявцеву и ответчице) поверенному следует внести пошлину в кассу специального сбора по 50 коп. серебром. После данного объявления 7 августа 1879 г. судебным приставом Добровольским было получено в кассу специального сбора 1 руб. серебром. В августе того же года во Владимирскую духовную консисторию игуменьей Елисаветой был подготовлен рапорт, в котором она уведомляла, что по данному делу действовала по указам Духовной консистории от 9 ноября и 25 декабря 1865 г. за номерами 10531 и 11973 и что дело по взысканию денег с купцов Зубовых было решено в пользу монастыря. Поверенный монастыря «исходотайствовал исполнительный лист, но за смертью несостоятельного должника Ивана Зубова жена его Анна Васильевна от платежа отказалась за неимением в наличности ни денег, ни имущества». Поэтому игуменья считает данный иск безнадежным, и «дальнейшее ведение дела о поступлении с личности неплатежницы Зубовой по законам повело бы начатию особого окружного суда, к новым бесполезным хлопотам, найму вновь поверенного и дальнейшим невозвратимым убыткам монастыря, который и без того понес убытки отведения этого дела». Именно этим неутешительным рапортом и закончились рассматриваемые документы по судебному делу, которое длилось с 1864 по 1870 г. Здесь мы наблюдаем парадоксальную ситуацию. После длительного ведения дела, стараний поверенного монастыря тяжба закончилась в пользу монастыря. Судя по последним документам, было вынесено решение о взыскании денег, прислан исполнительный лист и осталось только получить деньги. Но закрепить полученный результат не удалось. Казалось бы, дело не слишком сложное и налицо все документы, подтверждающие правоту истца в данном судебном разбирательстве. Но многочисленные проволочки, волокита, длительное хождение документов по инстанциям, наконец, несостоятельность должника - все это привело к тому, что истец, а в данном случае Успенский женский монастырь, не получил удовлетворения по своему законному иску. В масштабах России того времени это достаточно распространенное явление, поскольку развитие капитализма создавало благоприятную почву для активного процесса финансовых сделок и искушения их использования в корыстных целях, и в частности в судопроизводстве, рассматривалось огромное количество вексельных дел, дел о торговой несостоятельности и т.д. И в данном случае перед нами процесс о торговой несостоятельности, причем процесс длительный, с ярчайшими примерами бюрократизма и волокиты. Хочется отметить, что разбирая имеющиеся в нашем распоряжении источники - указы, письма, квитанции, уведомления и т.д. юридического характера, мы обнаруживаем при этом массу сведений, интересных деталей, раскрывающих полно не только сам процесс судебного производства, но дающих также представление о жизни провинциального г. Александрова, о взаимоотношениях между различными судебными инстанциями, о положении монастыря, его правах, о быте горожан того времени.
Александровский Успенский женский монастырь Зубова Клавдия Алексеевна (ум. 1906) - потомственная почетная гражданка города Александрова. Жена александровского купца Василия Павловича Зубова.
Владимир Васильевич Зубов
