Село Никольское, Ильинского района, Ивановской области
Село Никольское
Никольское — село в Ильинском районе Ивановской области России, входит в состав Ильинского городского поселения.
Село расположено в 17 км на юг от райцентра рабочего посёлка Ильинское-Хованское.
Никольско—Красенское, при речке Шиха, находится от Юрьева (Юрьевский уезд Владимирской губернии) в 40 верстах, от Владимира во 100 верстах.
Название села показывает, что в нем изстари существует храм в честь Святителя и Чудотворца Николая; а Красенским называется потому, что оно находилось во владении помещиков Красенских.
Красенские — древний дворянский род, известный с XVI века. Род дворян Красенских был внесен в VI часть Дворянской родословной книги Владимирской губернии в 1811 г.
Семейство Красенских, происходя из православного польского шляхетства, выехавшего на Русь еще при внуке Дмитрия Донского, принадлежало к аристократическим кругам. Представители этой фамилии, тесно связанной с Владимирским краем, неоднократно встречаются в исторических хрониках нашего Отечества.
В 1591 году Иван Красенский находился в свите младшего брата Ивана Грозного царевича Димитрия. Потенциальный претендент на московский трон погиб буквально на его глазах. Красенский хорошо знал тайну смерти (или убийства) царевича, но до самой смерти держал язык за зубами. При Петре I Илларион Дмитриевич Красенский заведовал птичьей царской охотой, которая считалась лучшей в Европе, и носил почетное и редкое звание государева кречетника. В течение нескольких столетий представители каждого поколения этой фамилии неизменно служили на ратном поприще – вначале воеводами и головами в полках, а потом офицерами в чинах от поручика до полковника.
Сын Иллариона Дмитриевича - подпоручик Иван Ларионович.
В 1777 г. у Красенских в Шижегодском стане село Никольское. Родовая вотчина Красенских, село Никольское, в течение нескольких столетий была типичным "дворянским гнездом", где подчас вершились судьбы всей округи.
С 1778 года Никольское, прежде именовавшееся по фамилии владельцев – Никольское-Красенских, вошло в состав Юрьевского уезда. В созданных после учреждения Владимирского наместничества дворянских органах самоуправления Красенские играли весьма видную роль. Четыре внука петровского кречетника – родные братья, гвардейские офицеры майор Дмитрий Иванович, ротмистр Николай, штабс-ротмистр Михаил и поручик Лев Красенские, красавцы и силачи (многие сравнивали их по удали и повадке с братьями графами Орловыми), – в первой половине XIX столетия в течение почти четверти века поочередно занимали пост юрьевского уездного предводителя.
В 1790 году помещица Наталья Николаевна Красенская с помощию прихожан построила в селе каменную церковь, с такой же колокольней, вероятно, вместо деревянной церкви.
Красенских называли "хозяевами уезда". Практически во все царствование Александра I (1801-1825) Никольское-Красенских являлось неофициальной столицей Юрьев-Польского края. Туда, в усадьбу господ предводителей, ездили с докладами и бумагами чиновники различных ведомств, городничий и исправник, уездный судья и стряпчий, казначей и лесничий.
В грозном 1812 году Красенские приняли активное участие в формировании 5-го пешего казачьего полка Владимирского ополчения, сделав немалые пожертвования деньгами и отдав все имевшееся в усадьбе оружие – ружья, пистолеты, сабли и даже пару пушек. Из своих крестьян они снарядили почти целую роту. Сами господа тоже поступили в ополченцы: старший брат Дмитрий командиром батальона, младшие – командирами рот.
Сергей Дмитриевич Красенский родился 7 октября 1837 г. в родовом имении Никольское. Он был последним из сыновей Д.И. Красенского и его супруги А.В. Красенской (ур. Кузьминой). Младше его была только сестра Наталья (1841-1888). Ее сын - А.Н. Потресов, находясь в эмиграции, описал быт усадьбы, фигуры родителей и некоторых из братьев своей матери.
Сергей Дмитриевич, выйдя из частного учебного заведения и прослужив два года фейерверкером в артиллерийской бригаде, в 1859 г. поступил в 13-й уланский Владимирский полк. У Сергея был двоюродный брат Дмитрий Михайлович Красенский (1829-1897), который также служил в этом полку. Скорее всего, он вступил в него в 1848 г., когда полк временно квартировал в Юрьеве-Польском, откуда и отправился в Венгерский поход. В 1851 г. полк вернулся на свои старые квартиры в Торжок, куда через восемь лет и прибыл для прохождения службы младший кузен Сергей, чему старший, вполне возможно, как-то поспособствовал. Супруги Сергей Дмитриевич и Марья Константиновна остались в Тверской губ., поселившись в имении Спичёво (в другой топонимической версии - Спечёво), верстах в пятнадцати выше Твери на правом берегу Волги.
Дмитрий Михайлович Красенский выставил в 1868 г. на продажу своё тверское имение и, пробыв в полку ещё около десяти лет, вышел из него отст. полковником, после чего вернулся в родовое Никольское (половиной которого владел), где и доживал свой век в окружении семьи.
Особую роль в жизни Юрьевской округи играл внук майора Дмитрия Ивановича – коллежский советник Сергей Иванович Красенский (14.2.1859 - ум. после 1914). Получил домашнее образование, помощник секретаря при Юрьевском мировом съезде (1882-1886), член Юрьевской уездной земской управы (1888-1889), юрьевский уездный предводитель дворянства (1901-1909), Предводительский пост он уступил лишь в 1909 году кавалергарду князю Борису Голицыну – старшему сыну последнего владельца усадьбы в Симе. Председатель Юрьевской уездной земской управы (1912-1914), коллежский советник (30.10.1907), кавалер орденов св. Станислава II ст. и св. Анны II ст., помещик 1244 десятин земли в Юрьевском уезде (1903), 1266 десятин в Юрьевском уезде, жил в селе Никольское того же уезда (1911). Жена: Мария Александровна (упом. 1914), дочь титулярного советника.
Наибольшую известность в истории получил внук майора Дмитрия Красенского – Александр Потресов. В детстве он часто гостил у своей родни в Никольском, приезжая из Харькова, где его отец-генерал занимал пост председателя военно-окружного суда. Мать Саши Наталья Дмитриевна Красенская любила навещать усадьбу, где выросла и с которой у нее было связано множество воспоминаний. Глядя на генеральшу и ее миловидного отпрыска, никто не мог и предположить, что сын "их превосходительства" и потомок аристократического рода Красенских окажется одним из ниспровергателей устоев Российской империи!
Будучи студентом Петербургского университета, Александр Потресов увлекся марксизмом и, не достигнув еще и 30-летнего возраста, в 1890-е годы стал одним из наиболее известных социал-демократов в России, тесно сотрудничая с "отцом русской демократии" Георгием Плехановым и Юлием Мартовым. В 1895 году Потресов познакомился с восходящей звездой революционного движения 25-летним Владимиром Ульяновым. Молодые люди (будущий Ленин был на год моложе Потресова) быстро подружились и в течение нескольких лет поддерживали самые тесные отношения. "Старик" – таков был партийный псевдоним Ленина, Потресова же именовали "Старовером". Позже Потресов так описал свое знакомство с потенциальным вождем мирового пролетариата:
«Ульянов был молод только по паспорту. На глаз же ему можно было дать никак не меньше сорока – тридцати пяти лет. Поблекшее лицо, лысина во всю голову, оставлявшая лишь скудную растительность на висках, редкая рыжеватая бородка, хитро и немного исподлобья прищуренно поглядывающие на собеседника глаза, немолодой, сиплый голос… У молодого Ленина, на моей памяти, не было молодости. И это невольно отмечалось не только мною, но и другими, тогда его знавшими. Недаром в "Петербургском Союзе борьбы" того времени, этой первичной ячейке будущей партии, его, по годам молодого, звали "Стариком", и мы не раз шутили, что Ленин даже ребенком был, вероятно, такой же лысый и "старый"».
В 1896-м Потресов был арестован и два года провел в ссылке. А в 1900 году Ульянов, Потресов и Мартов заключили "тройственный союз", главной целью которого было издание знаменитой газеты "Искра". В апреле того же года Потресов выехал в Швейцарию. Перед ним стояла задача наладить выпуск газеты. Ульянов взял на себя организацию опорных пунктов корреспондентов и распространителей нового печатного органа на севере России, Мартов – на юге. Но фактически именно Потресов стал "крестным отцом" первого социал-демократического периодического издания России.
До 1903 года Ленин и Потресов оставались в дружеских отношениях, постоянно переписываясь. Однако после II съезда РСДРП пути "Старика" и "Старовера" разошлись. Потресов примкнул к группе делегатов, которые не поддержали политический курс Ленина (в частности, "Старовер" не признавал тезис "гегемонии пролетариата"). Так как последние оказались в меньшинстве, их назвали меньшевиками. Потресов стал лидером меньшевиков и вплоть до 1917 года активно боролся не только против царизма, но и против бывшего друга и соратника.
После февральской революции 1917 года Потресов был избран депутатом Учредительного собрания. Однако большевистский переворот (его бывший организатор "Искры" назвал "убийством демократии") положил конец активной политической деятельности "Старовера" в России. Революционера-ветерана, не пожелавшего идти по ленинскому пути, неоднократно арестовывали чекисты. Несколько раз Потресов был на волосок от расстрела. Но в отличие от Сталина, который позже безжалостно убирал прежних соратников, Ленин, хоть и ругал публично "отступника", расправиться с бывшим приятелем не позволил.
А в 1925 году Потресову разрешили покинуть СССР в обмен на: письма Ленина! Многолетнюю переписку с уже канонизированным к тому времени вождем заполучил специально созданный Институт Ленина. Остаток своих дней Александр Потресов провел в Берлине и Париже.
Внук юрьевского предводителя Красенского Потресов скончался в Париже в 1934 году. К тому времени резиденция его деда и матери в Никольском уже была полностью разгромлена. В 1918 году красный отряд прибыл для расстрела последних хозяев усадьбы Сергея и Дмитрия Красенских, сыновей бывшего председателя земской управы и предводителя Сергея Ивановича. Когда "барчат" повели на казнь, 25-летний Дмитрий Красенский упал замертво – у него отказало сердце. Его старший брат, 26-летний Сергей Красенский, мужественно встретил смерть, не опустив взгляда перед дулами винтовок. Так окончилась история рода Красенских в селе Никольском.
Престолов в храме два: в холодной — в честь Святителя и Чудотворца Николая и в теплом придела — во имя св. мученика Иоанна воина.
Копии метрических книг хранились в церкви с 1802 г. и исповедных росписей с 1824 года. Опись церковного имущества составлена в 1883 году. При церкви имелось земли 33 десятины.
Причт: священник и псаломщик. На содержание причта получалось дохода до 615 рублей в год. Священник жил в церковном доме.
Приход в 1893 году: село и деревни: Федяково (в 2 верстах от церкви) и Черноводка (в 6 верстах). Дворов в приход 143, душ мужескаго пола 384, а женскаго пола 434 души.
С 1875 г. в селе существовала приходская народная школа. 1898 г. «Попечителя нет. Законоучитель – священник Федор Николаевич Янов, окончивший курс во Владимирской духовной семинарии, законоучителем с 16 октября 1885 года, жалованья получает 50 рублей в год. Учительница – Мария Тимофеевна Иванова (по мужу – Егорова), окончившая курс в Ярославской женской гимназии, на службе с 1891 года, жалованья получает 240 рублей в год. Помещение общественное, не очень удобное тем, что не достаточно светло, тесно, ветхо и холодно, почему при увеличивающемся количестве желающих учиться многим приходится отказывать. Квартира для учительницы при училище. на содержание училища общество расходует около 30 рублей в год. Число учащихся к 01.01.1898 года – 42: 33 мальчика и 9 девочек. Количество классных комнат – 1. Размер классной комнаты, аршин: длина – 8; ширина – 7; высота – 3 1/4; площадь комнаты – 56; число окон в классе – 4; форточек в классе нет».
1902 год. «Учительница земской школы в селе Никольском Юрьевского уезда Мария Тимофеевна Егорова обратилась в управу с просьбой о том, что вследствие расстроенного здоровья, прослуживши в должности учительницы 11 лет, она вынуждена выйти в отставку, а потому просит уездную управу ходатайствовать пред уездным земским собранием о назначении ей пенсии. При прошении своем г. Егорова представила свидетельство уездного врача за № 177.
Из означенного свидетельства видно, что г-жа Егорова страдает хроническим малокровием, приступами органического нервного сердцебиения и при общем ослаблении организма резкою неврастенией, каковые заболевания были, вероятно, вызваны условиями жизни за 11-летний период учительской деятельности, а потому г-жа Егорова не может продолжать учительские занятия без крайнего вреда для своего здоровья. По справке с документами управы оказалось, что г-жа Егорова состоит на службе Юрьевского земства учительницей с 1 сентября 1891 года. Таким образом, в течение своей 11-летней службы, заброшенная в глухой угол уезда и вследствие ограниченного учительского жалованья лишенная некоторых материальных удобств в жизни г-жа Егорова, тем не менее, отдавала все свои молодые силы на служение делу народного образования, ревностно стараясь на пользу молодого крестьянского поколения, и в конце концов она была вынуждена, по окончательно расстроенному от подобной службы здоровью, выйти в отставку и остаться без куска хлеба, так как 11-летняя земская служба не дает почти никаких прав на эмеритурную пенсию, а если и дает какие-либо права, то пенсия эта настолько ничтожна (около 60 рублей в год), что г-же Егоровой, особенно при ее расстроенном здоровье, едва ли возможно будет на эту сумму жить, даже ограничив свои жизненные потребности до минимума. Представляя о вышеизложенном на благоусмотрение земского собрания и имея ввиду тяжелое положение г-жи Егоровой, уездная управа ходатайствует о назначении ей какой-либо пенсии из сумм уездного сбора».
Священнослужители села Никольское-Красенских
Капацинский Семен Козьмич, сын диакона погоста Кинешемский Вязниковского уезда Козьмы Петрова, окончил Владимирскую духовную семинарию (1822), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (с 1828).
Меморский Алексей Дмитриевич, окончил Владимирскую духовную семинарию (1852), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (1855-1861), с. Фантырево Юрьевского уезда (1861-1880), с. Торчино Суздальского уезда (1880-1896), за штат (1896).
Флоринский Иван Дмитриевич, окончил Владимирскую духовную семинарию (1840), священник с. Бунаково Александровского уезда (1844-1852), с. Обращиха Владимирского уезда (1852-1861), с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (1861-1863), с. Шиморское Меленковского уезда (1863-1867), с. Торчино Суздальского уезда (1867), с. Троица-Берег Суздальского уезда (1867-1868), с. Марково Покровского уезда (1868-1891), ум. 22.6.1891.
Фортунатов Григорий Никанорович, сын дьячка с. Маслово Ковровского уезда Никанора Александровича Фортунатова, окончил Владимирскую духовную семинарию (1854), учитель с. Кибергино Суздальского уезда (упом. 1855), священник с. Романово Суздальского уезда (1859-1864), с. Николькое-Красенских Юрьевского уезда (с 1864).
Смирнов Алексей Никитич, окончил Владимирскую духовную семинарию (1846), диакон с. Раменье Гороховецкого уезда (1848-1865), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (1865-1875), с. Игрищ Юрьевского уезда (1875-1889), за штат (1889), ум. 1897.
Зяблицкий Михаил Константинович, сын дьячка с. Языково Судогодского уезда Константина Павловича Зяблицкого, окончил Владимирскую духовную семинарию (1871), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (1877-1882), с. Тучково Судогодского уезда (1882-1886), ум. 29.5.1886.
Афонов Иван Иванович, окончил Владимирскую духовную семинарию (1876), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (1882-1884), с. Илькодино Покровского уезда (с 1884); награды: камилавка (6.5.1902).
Янов Федор Никитич (р. 01.02.1861), сын псаломщика с. Петровское Юрьевского уезда, окончил Владимирскую духовную семинарию (1882), священник с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (с 1884); награды: архиерейское благословение (15.4.1902).
Троицкий Алексей Фокич (р. 27.09.1859), сын причетника с. Игрищи Юрьевского уезда, окончил окончил Владимирскую духовную семинарию (1882), священник с. Горицы Владимирского уезда (1885-1897), с. Славитино Переславского уезда (с 1897), с. Никольское-Красенских Юрьевского уезда (упом. 1909-1911).
Смирнов Петр Алексеевич (р. 15.06.1865), сын священника с. Сваино Юрьевского уезда, окончил Владимирскую духовную семинарию (1887), священник с. Космодамианское Юрьевского уезда (1888-1893), с. Кумино Юрьевского уезда (1893-1901), псаломщик с. Сенниково Шуйского уезда (с 1901), зашт. священник с. Кумина Петр Смирнов 15 дек. 1916 г. определен на священническое штатное место к церкви с. Никольского-Красенских.
Опустошительный пожар в селе Никольском-Красенских
29-го май 12 часов дня 1881 г. Сижу я у переднего стола усталый и утомленный, — после обедни ходил осматривать церковные луга, только что возвратился домой и не знаю еще, за что приняться. Вдруг ударили всполох!.. Поспешно побежал я к месту пожара, надеясь оказать какую-либо помощь вначале. Но это было напрасно! — Позади домов уже сильно горела житница, у которой, на этот раз, кроме меня, никого не было. На улице, когда и бежал, также не видно было ни одного живого существа. Дело ясное — испуганные жители, внутри своих домов, спешили собрать свое имущество, а многих и дома не было. Странное дело, — думаю я, возвращаясь на улицу, — среди дня горит житница, от чего бы это? Должно быть дети сшалили?! Ветер был сильный, мгновенно принялись гореть дворы, крытые соломой, а затем и дома. Не мешает позаботиться и мне о целости своего имущества, тем более, что жена моя теперь не совсем здорова. Наскоро, с своею прислугою вытащил я сундуки из дома и стал складывать разные вещи. В это время, по дороге, торопливо бежали крестьяне, неся на луг свои пожитки, проезжали и на лошадях. Я также счел нужным заложить свою лошадь и немедленно принялся заворачивать тарантас на дворе, что нелегко было сделать одному в тесном месте. Но вот беда — вся сбруя недавно вымазана дегтем, еще не просохла и гужи развязаны. Делать нечего — приходится мараться. Начинаю связывать гужи, оказались коротки — не стянешь; развязываю и связываю снова — длинны и так несколько раз! Измаравшись и вспотев порядочно, наконец, все-таки, заложил лошадь. Между тем тарантас был уже наполнен разными вещами. Ну, слава Богу, имущество мое можно считать уже на половину спасенным! Но надобно взглянуть на пожар. — О, ужас! Все село в страшном пламени, огонь перешел даже и за реку, загораются уже дома близкие к церкви. Медлить нельзя! — Пойду в церковь, вы здесь без меня делайте, что знаете, сказал я своим. Каждая минута дорога, но вот точно на грех разные неудобства, задержки и препятствия — надобно еще мыть руки замаранные дегтем и не иначе, как с мылом!.. Подходя к церкви, я просил бывших здесь позаботиться о предохранении ее от пожара. Подана была пожарная труба, начали обливать колокольню, которая скоро высыхала от сильного жара. Отпираю все церковные двери, оставив их затворенными, при помощи причетника связываю в узлы ценные священные вещи, а также документы и богослужебные книги. Узлы положены на удобных местах. Приказываю причетнику быть неотлучным от церкви, а сам выхожу наблюдать за пожаром. Пламя усиливалось, а вместе с тем — и опасность. Многие уже готовы были выносить церковные вещи, во избежание опасности, но я советовал помедлить. По возвращении в церковь, осматриваясь вокруг, и соображал — как лучше поступить с церковными вещами в случае неминуемой опасности, но мысли путались. — Стук на улице, крик народа, скрип телег и шум воды, ударяющейся о деревянные двери колокольни и карнизы крытые железом, все это — невольно повергало в какой-то ужас. Не знаю, что и делать?!. Нужно молиться Богу, подсказал мне внутренний голос. Беру епитрахиль, становлюсь на престол и начинаю молиться: Господи Боже наш! Не погуби нас грешных в конец, сохрани храм сей — дабы в нем могли находить утешение для себя люди, пораженные сим страшным бедствием. Господи, не лиши нас сей последней надежды... Произнесши эти слова, я повергся пред престолом, слезы лились из глаз... Вдруг, слышу, — двери отворяются и скорые шаги направляются из теплой церкви в холодную. Выхожу из алтаря, предо мною предстало несколько человек крестьян вспотевших и запачканных, некоторые из них были с топорами в руках. — «Батюшка, сейчас церковь загорится, надо выносить», говорили мои добрые прихожане — любители храма Божия. — Подождите несколько минут, говорю я, обращаясь к ним, Бог милостив, может быть церковь будет спасена; иначе — если мы поспешим, многое можем повредить в церкви и, если это напрасно, — будем сожалеть после. В случае же крайности — успеем вынести важное, людей много, из церкви три выхода, двери отперты, главные же священные вещи у меня наготове. Впрочем я выйду посмотреть на пожар и затем скажу, что нужно будет делать. При выходе из церкви, я видел массу народа, трудно было понять, что делалось в этой массе. — Ради Бога постарайтесь отстоять церковь, вскричал я. - Не дадим гореть церкви, не дадим, не беспокойтесь, отстоим, послышались голоса! — Единственное средство спасти ее — заливать ближайшие дома, чтобы ослабить огонь, отозвался управляющий винокуренным заведением, распоряжавшийся в это время трубою, привезенною им с заведения. Трубы направлены на крайние дома. Огонь заметно ослабевал, дружно принялись растаскивать бревна. На сердце стало полегче!.. Но вот еще страшная и неожиданная опасность мгновенно вспыхнул крайний обширный, крытый соломой, сарай с сеном. Зрелище открылось ужасное: большие клоки сена от сильного порывистого ветра поднимались на воздух; носясь в воздухе, они рассыпались искрами и пеплом. а иногда, не догорая, в разных местах, опускались на землю. Произошла общая суматоха! Казалось сейчас примется гореть господский дом и церковь не устоит. Многие, из опасения, бросились оттаскивать подальше спасенное имущество. Минуты роковые! Поспешили с трубою к горевшему зданию, но вода была бессильна для того, чтобы утишить ужасное пламя. К счастью — высокие, вековые, кудрявые липы, отделяющие горевшее здание от господского дома, предохранили его, а равно и церковь от неизбежного, по-видимому, разрушения, но и они, несмотря на свою густую зелень и гигантскую силу, подпалили свои красивые кудри в упорной борьбе с пламенем. Еще несколько минут и, — слава Богу, — опасность миновалась! Остаются неповрежденными — церковь, два господских дома с их пристройками, дома принадлежащие духовенству и за рекой — 5 домов дворовых людей. Все же 62 крестьянских дома уничтожены вместе с житницами и сараями! До темной ночи приводил я в порядок церковные и свои вещи и затем с грустью смотрел в окно на догоравшие остатки крестьянских построек. На утро с трудом мог встать с постели, руки и ноги точно отбиты, при этом чувствовал мучительную жажду. Дорого бы, кажется, дал за один стакан воды, но при всем желании, не мог утолить жажды; так как нужно было служить — Троицкая суббота. После утрени жажда и усталость чувствовались сильнее, хотел было поспешить начать обедню, но вот приходит мужичок из потерпевших от пожара и плачевным голосом говорит: «Батюшка, потрудитесь окрестить младенца, сама-то наневолилась, нездорова, чего бы не случилось с ними». Где же младенец спрашиваю я? — «У барина и скотной, — да кстати, там еще другой — Никандров, ныне в ночи родился в поле за овинами». Немедленно отправился я в скотную. Здесь приютилось несколько семейств. Теснота, духота, нечистота, детский плач и вопль нараспев взрослых ошеломили меня при самом входе. Окинув взглядом всю комнату, я не нашел места для своей шляпы — так было везде нагромождено!..
- Извините, батюшка, мы так не вовремя беспокоим вас, - говорил крестьянин. Бывшие здесь вторили ему, как бы стараясь поддержать и оправдать его. — Ведь вот какая суетня, хоть-бы поскорее в крещеную веру привести, а там твори Господь свою волю. Согрешили мы грешные, прогневали Бога». Грустно, тяжело — быть свидетелем подобной сцены, но вместе с тем отрадно видеть твердую веру крестьянина, — веру, которая переживает все искушения! — Религиозные потребности его всегда и при самых неблагоприятных для него обстоятельствах, занимают первое место! В моей кухне была такая же обстановка, как и в скотной, на улице ходили погорельцы, опустив головы и, по временам, проливая слезы с причитыванием. Кое где виднелись толпы. Можно было отличить крестьян из других сел и деревень, пришедших навестить в горе своих родных и знакомых. Утро пасмурное, падал крупный дождь с холодным ветром. Вообще невесело! Но вот и к обедне звонит! Подходя к церкви, я взглянул на место пожара. — Вместо домов виднелись груды кирпичей oт развалившихся печей, обугленные столбы и, местами, мрачные обгоревшие деревья. Что-то еще курилось на всем пепелище и дым печально расстилался по земле, подобно туману. Извилистая небольшая речка, которая прежде терялась в строениях, теперь стала так заметна. Страшное опустошение! Даже трава на усадьбах и кусты на берегу реки пригорели, а вон там за селом значительный край поля засеянного рожью побелел от огня и принял такой вид, как будто посеянное уже давно готово к жатве. Огонь как бы расчистил и приготовил место для новых построек, которые после пожара, должны занять несравненно большее пространство. Печальный вид! Слава Богу — еще церковь осталась неповрежденной, только высокий шпиль колокольни, до которого не доставала вода, зарумянился от жары. Но бедный несчастный народ?! Ты без крова, без одежды, иные, может быть и без куска хлеба?!. 38 тысяч руб. сер. убытков от пожара — это легко сказать, но как возвратить такую громадную для простого земледельца утрату? Единственная надежда на милость Божию и помощь добрых людей!.. А нам урок — зорко следить за детьми на каждом их шагу, иначе они много бед натворят. Неосторожное обращение восьмилетнего мальчика со спичками было причиной страшного бедствия, совершившегося в то время, когда никто не думал об опасности. Священник Михаил Зяблицкий (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 13-й. 1-го июля 1881).
В конце XIX — начале XX века село входило в состав Мирславской волости Юрьевского уезда Владимирской губернии.
С 1929 года село входило в состав Игрищенского сельсовета Гаврилово-Посадского района, с 1935 года — в составе Ильинского района, в 1946 — 1960 годах в составе Аньковского района, с 1965 года — в составе Гарского сельсовета, с 2005 года — в составе Аньковского сельского поселения.
Численность населения: в 1859 г. – 350 чел.; в 2010 г. – 33 чел.
В 2008 году в селе была построена деревянная Церковь Иоанна Воина.
В селе находятся недействующая Церковь Николая Чудотворца (1790) и действующая Церковь Иоанна Воина (2008).
Сегодня в Никольском мало что уцелело от прежнего усадебного великолепия. От дома-дворца Красенских, который ничем не уступал дворцу Голицыных в соседней Симе, не осталось ничего. Сохранились лишь вековые липовые аллеи старого парка да полуразрушенная Никольская церковь, построенная в 1790 году вдовой сына кречетника Красенского Натальей Николаевной.
Уже несколько лет храм понемногу восстанавливает его настоятель, священник Алексий Малинкин. Трудами батюшки рядом сооружена деревянная Благовещенская церквушка, переделанная из ветхого здания закрытого магазина. С каждым годом число прихожан в Никольском растет. Туда приезжают и потомки бывших жителей этого села, которые сегодня живут кто где, в том числе и во Владимире, и в Москве. Примечательно, что в Никольском немало молодых семей, и на его улице, в отличие от многих вымирающих селений, постоянно звучат детские голоса.
Места там до сих пор красивые и благодатные. С южной стороны к селу подступают дремучие леса, неподалеку манит своими тайнами озеро с одноименным названием Никольское (по преданию, первоначально село стояло именно там, но потом ушло под воду, как былинный град Китеж), а речка Шиха по-прежнему несет свои быстрые и чистые воды в сторону Нерли. И кажется почти невероятным, что этот ныне столь тихий и мирный уголок нашей малой родины неразрывно связан с громкими историческими именами и великими потрясениями.
Источники: Николай ФРОЛОВ. Никольское Красенских — взгляд через века и судьбы [Электронный ресурс] // ПРИЗЫВ : [сайт]. – 2008. – URL: https://www.prizyv.ru/2008/12/nikolskoe-krasenskih-vzglyad-cherez-veka-i-sudby/
