Календарные обряды Владимирской деревни
МАСЛЕНИЦА «Главным мартовским праздником была МАСЛЕНИЦА, праздновавшаяся в языческие времена, по всей вероятности, в дни Весеннего Равноденствия около христианского праздника Благовещения...»
В Калужской губернии женщины и девушки накануне Благовещения раскладывали на берегу реки огонь и водили вокруг него хороводы с пением весенних песен. В дни весеннего равноденствия в древности сжигали чучело Марены - богини смерти, зимы. Так что Масленицу условно можно назвать праздником проводов зимы. Христианская церковь сместила время празднования дня Масленицы-Марены и приурочила его к заговенью перед Великим постом. Само слово «масленица», вероятно, тоже позднее и связано с тем, что церковь разрешала в это время есть масленую пищу («блины масленые»).
Исконно масленичными, по-видимому, являются обряды, связанные с молодоженами (катание с гор, катание на салазках, «обкатывание молодых»), встреча и сожжение Масленицы.
Наиболее древним видом катания является катание по земле (без санок, без всего). Это один из видов карпогонической магии - путем соприкосновения с землей, заставить ее плодоносить. А молодожены, несомненно, тоже связаны с плодоношением. Катание на санках, а тем более на лошадях в санях, по-видимому, появилось в более поздние времена.
Встречать Масленицу начинали за неделю - с огнем и блинами. В некоторых местах при этом пелись величальные песни.
При сожжении Масленицы-Марены материал для костра обязательно надо было украсть. Такое поверье существовало и у нас в д. Байгуши (около Владимира). Это древнейший обычай собирать все для священных огней тайно (то же у украинцев и белорусов на Купалу). Чучело Марены делали из соломы. Сжигая, солому как бы снова возвращали земле для нового урожая. Костры нередко жгли на озимом поле, что тоже подтверждает аграрный мотив обряда. Обычай «хоронить Масленицу», записанный в Переславль-Залесском уезде, несомненно, позднейших времен. Он очень напоминает народную драму.
Было на Масленицу распространено и ряженье. Сейчас трудно сказать, исконный ли это обычай или он перешел на день Масленицы-Марены с языческого мартовского новогодия.
С первых дней марта, по всей видимости, перешел обычай обхода детьми дворов с масленичными песенками, очень похожий на колядование. В летописях есть упоминание о праздновании «коляд» в марте.
Исконно масленичным атрибутом являются блины. Некоторые ученые (например, В.Я. Пропп), считают, что блины - это поминальная еда - поминали умершую и сожженную (древний обряд трупосожжения) Марену. Но с давних пор существует и другое предположение - блины являются символом солнца, а их поедание отмечало победу света над мраком, дня над ночью.
BСTPЕЧA МАСЛЕНИЦЫ № 76.
В некоторых селениях Меленковского уезда (северной его части) между крестьянами соблюдается обычай встречать масленую [неделю] огнем. В воскресенье перед масленой девки и парни собираются вечером за околицей (прежде это делалось в самой деревне) и сжигают кучу хвороста или соломы. Вокруг огня водят хороводы и поют песни.
№ 77.
Всю ночь огонь клали. За две недели до Масленицы ее встречали - выходили на улицу и средь деревни клали огонь. Мужики молодые поедут в лес, дрова все сожгут. (д. Купреево Гусь-Хрустального района)
КАТАНИЕ № 78.
Молодого сажали на снег, а молодуху к нему на колени и так везли по укатанной горке. (с. Б. Брембола Переслаль-Залесского уезда)
№ 79.
Первое удовольствие в Масленице - катание на скамьях и «бунах (так называют низенькие соломенные корзины) подкопленных (подмороженных)» [...].
Есть в Масленицу обыкновение катать друг друга. Вот в чем дело: лишь только кто утром появится на горе из некатанных - нападает на него толпа гуляющих и валяет в снегу. Если это мужчина - скинув с него шапку, натирают ему голову снегом. Если же это женщина, то головы не тревожат, а набивают снегу ей в пазуху под рубаху. Каждый из гуляющих и катающихся непременно подвергается этой пытке. (с. Шельбово Юрьевского уезда)
№ 80.
Перед вечером девушки на ручных санках возят парней по улице для того, чтобы «о Красной Горке» выйти замуж. С закатом солнца прекращаются песни и катание. (Вязниковский уезд)
№ 81.
В недальнем сельце Левине обычай с Масленицей сохранился как детская забава. Полувзрослые ребята делают соломенное чучело и возят его на салазках по селению, неистово крича: «Кургузу Масленицу везем!» При этой забаве также немало праздных любопытных, завершающих каждый день масленой недели громкими песнями и пированием. (Меленковский уезд)
№ 82.
(На масленой] едят блины, бражничают и катаются на лошадях в санках простых и расписных. Лошадей обвешивают бубенчиками и колокольчиками, а также заплетают в гривы цветные лоскутья разных материй в виде лент. К дуге подвязывают по нескольку колокольчиков, и с красными флагами на шестах, прикрепленными в передке саней, разъезжают длинною вереницей по улицам селений с песнями, шумом и разнозвучным тоном колокольчиков. (...) Таким образом катанье продолжается во всю масленую неделю с утра до ночи в таком порядке; в первый день изо всех деревень приезжают кататься в село, в следующие дни - по деревням, в последний же опять приезжают в село. (Вязниковский уезд)
ОБКАТЫВАНИЕ «МОЛОДЫХ» № 83.
Блины и оладьи пекутся с понедельника, называемого «кривым», а полное гулянье начинается с «кривого четвертка». Многие, особенно «молодые» (молодожены), в этот день ездят в Гаврилов посад, чтобы людей посмотреть и себя показать. Возвращаясь оттуда, они непременно встречают на дороге толпу мальчиков с такими приветствиями; «Алелё, молода!.. Алелё, красна!..» (с. Шельбово Юрьевского уезда)
№ 84.
В деревне Колесницыне Судогодского уезда издавна ведется обыкновение «обкатывать молодых» во время Масленицы. Это грубое испытание взаимной любви новобрачных бывает так: во время масленичного катанья по «жилу» толпа любопытных останавливает лошадь молодых и заставляют молодого нести на своем хребте дородного мужчину, а иногда, при большом разгуле, и на молодую взваливают подобную ношу женского пола. По большей части, от такого груза молодые должны падать и пачкаться снегом. Но это-то и нужно испытующим. С освобождением от ноши, новобрачная сбивает с мужа снег, охорашивает и целует его. И чем более показывает она при этом заботливости и ласки, тем более доказывает свою любовь к мужу.
В деревне Горки того же уезда это испытание бывает иначе. Вырывают в снегу большую яму и, собравши туда новобрачных мужей, засыпают их снегом. Молодые жены отрывают мужей своих и охорашивают с той же заботливостью и лаской.
№ 85.
На масленой неделе молодые ходят в то селение, откуда взята молодая. В этом селении встречные валяют молодого по снегу или даже совсем зарывают, в снег, «для ради ласки» - выражаются крестьяне. Из-под снега откапывает мужа молодая жена. Далее существует еще обычай такого рода. Когда на масленой молодые едут к своим родным, то в тех селах или деревнях, которые они проезжают, встречные берут у них лошадей под уздцы и останавливают. Другие же выносят со двора чуны (скамью) и остановивший лошадей просит молодых показать, как они «живут меж сея». Исполняя желание вопрошателя, молодой слезает с саней, садится на чуны и сажает себе на колени молодую жену. Его спрашивают: как он величает и любит свою жену? Молодой снимает шапку, приветливо и ласково называет свою жену по имени и отчеству, обтирает себе и жене платком губы и целует ее. Точно так же и молодую спрашивают: как она зовет и любит мужа? Молодая, в угоду просителей, величает своего хозяина (мужа) по имени и отчеству и застенчиво целует его. В заключение спектакля остановивший лошадей просит опять для потехи ребятишек показать им свою любовь «меж сея». Молодые снова целуются при общих одобрениях публики и, откланявшись, продолжают путь. (Муромский уезд)
№ 86.
Кто выйдет замуж, идут к матерям с вином. А утром их вытащат на улицу, они подносят. Если ж нет, то их лопатками снегом закидают. Говорили: «Молодых зятьев зарывать пойдемте». Катались на лошадях. Наряжались в рванье: одну ногу в лапоть, другую - в чесанки. Хороводы водили. Пожилых мужиков и баб тащили целоваться. Они не идут, упираются.
СОЖЖЕНИЕ МАСЛЕНИЦЫ № 87.
Большой гурьбой ходят ребятишки по деревне, останавливаются у окон домов и распевают:
Тинька, тинька,
Ты, дяденька,
Ты, тётенька, -
Подай блинка,
Оладышка,
Прибавишка,
Последний кусок -
Мочальный усок
Для Масленицы,
Обманщины!
(д. Исаково Гороховецкого уезда)
Вот дети обошли всю деревню, перед последним домом пропели свою песенку, получили от радушной хозяйки по куску белого хлеба, встали в круг и запели:
Прошли дворы,
Наполнили сумы.
Ах, Масленица, обманщица!
К коням пошли,
Со двора свели.
Ах, Масленица, обманщина!
Надели зипуны,
По гостям пошли.
Ах, Масленица, обманщица!
Шевели ногой
Вовсю рыс-цой!
(д. Исаково Гороховецкого уезда)
«Рысцой!» - снова повторили последнее слово песни детские голоса хором и не успел еще замереть последний звук песни, как вся детвора бросилась бежать по деревне врассыпную ...
Ночная темь пала на землю. На небе загорелись звездочки. С конца деревни раздался свист. Кто-то громко крикнул: «Масленицу жечь!» Засуетилась молодежь, бросилась на дворы и к оденьям. Скоро в руках парией и девушек появились снопы соломы. Кто-то вынес со двора соломенную куклу и закричал: «Идет наша! Несу свинью, эй, да Масленицу!» «И-де-ем!» - раздалось со всех концов деревни и к кричащему подскочила молодежь, держа в руках снопы соломы. Куклу привязали на короткий кол. ... Захрустели снега, зашумела солома, поднялась над головами кукла, и молодежь отправилась за деревню в поле жечь костер - «палить Масленицу».
Покрытое снегом поле. Снопы сложены в груду - кругом молодежь. Появился огонь. Забегал он по сложенным снопам. Быстро горит солома. Пламя растет. Густой дым поднимается к небу. Шумит, толкается молодежь. Сыплются остроты. Раздается звонкий смех. Поются песни. Ребятишки тоже здесь. ... Им вручила старшая молодежь держать куклу. ... Они надевают на куклу шапку, обвязывают
тряпками, кидают в снег и поют:
Масленица, обманщина!
Обманула, провела
За заулочек завела,
Дала редьки хвост
На Великий пост.
Шли по миру
С кузовами на боку, -
Никто не давал,
Всякий «фиг» казал.
Ничего не ели
До Святой недели.
(д. Илькино Покровского уезда)
***
Масленица - блиноеда,
Масленица - жораеда,
Масленица - обируха,
Масленица - обмануха, -
Обманула, провела,
До поста довела,
Все ежи взяла, -
Дала редьки хвост
На Великий пост.
Мы его поели -
Брюха заболели!
(д. Наседкино Покровского уезда)
***
Масленица, Масленица!
До чего ты довела:
До Великого поста,
Нет хлеба ни куска.
Дала редьки хвост
На Великий пост.
(с. Ильинское Судогодского уезда)
Костер догорает. Подошел парень, взял у малышей куклу и бросил в огонь. Поднялся столб огня и дыма, полетели искры.
Масленица загорела,
Всему миру надоела, -
раздалась песня детворы, -
Обманула, провела,
Годика не дожила, -
До поста довела, -
И, сцепившись руками, малыши бешено помчались вокруг догорающего костра, продолжая петь:
Шла сторонкою к нам
По заулочкам, закоулочкам,
Несла блинов чугуны, -
Надорвала животы.
Блинов напекла, -
Сама всё пожрала,
А нам редьки хвост
Дала на пост;
Весело гуляла,
Песни играла,
Протянула до поста -
Гори, сатана!
(с. Ильинское Судогодского уезда)
***
Ай, Масленица, обманщица!
Довела до поста,
Сама удрала.
Масленица, воротись,
В новый год покажись!
(д. Антонка Переславль-Залесского уезда)
Песня прекратилась. Догорел костер. Кто-то бросил в него кусок снега.
Курва, курва - Масленица, -
До поста довела,
Здорово-прощай,
На тот год приезжай!
(с. Ильинское Судогодского уезда)
Гаркнули в последний раз ребятишки. «Ходи домой!» - раздалась чья-то команда, и вся молодежь, медленно двигаясь, без песен, направляется от потушенного костра в полусонную деревню.
№ 88.
В селе Крюкове, деревне Гусёк и других, несколько ниже северной чисти уезда, масленую провожают песнями [...]. Спевши последнюю из них, кланяются на солнечный восход. В селениях, окружающих город Меленки, а именно: село Приклон, сельцо Венедеевка и других, масленую [неделю] провожают огнем и песнями. (Меленковский уезд)
№ 89.
В селении западной части Меленковского уезда, деревне Пошатовой, в продолжении всей недели крестьянские парни потешаются тем, что водят по улице Масленицу, которая, при посредстве двух человек и широкого холщевого полога, изображается в подобии коня. С песнями, шумной толпой расхаживает Масленица по деревне весь день. В прощеное воскресенье особенно весело шумят на улице, и в сумерках с особыми песнями провожают Масленицу за околицу, по направлению к солнечному закату, - где ночью сжигают ворох соломы.
№ 90.
Масленица, обманщица!
Мимо красного села
Обманула-провела,
В закоулок завела,
Дала редьки хвост
На Великий пост!
(Покровский уезд)
№ 91.
В последний день Масленицы, в воскресенье, утром берут эту куклу [«Масленицу»], надевают ее на кол и ходят под окна каждого дома, напевая такую песню:
Государыня ты Масленица,
Полизуха ты Борисьевна,
Полизала да уехала,
А опять-то не приехала!
Мы дождёмся до великого дня,
В великий день нам яичко дадут
А яичко-то красненькое,
А куличка-то сдобненькая.
Подавайте, не ломайте,
По целому пирогу!
№ 92.
Прощай, Масленица,
Пересмешница!
Тырь, тырь, монастырь!
Ты лежи, лежи, старуха,
На осиновых дровах,
Три полена в головах.
Ура!!!
(д. Снегирёво Мстёрского района)
Вставка «тырь, тырь» и особенно возглас «ура!» показывают, что это были радостные крики, когда разгорался костер.
№ 93.
(ПОХОРОНЫ МАСЛЕНИЦЫ)
Сначала [девушки и женщины] собирали по деревне все для поминок, потом делали большую куклу, одевали ее в саван, клали в корыто или зыбку в на полотенцах несли по деревне. Одна девушка была наряжена попом (в ситцевой ризе, с льняной бородой), в руках на веревочке - конфорка от самовара. Шедшие сзади девушки оплакивали «покойника». «Поп» пел «вечную память», а хор - шутливые песни вроде:
Хоронили покойника,
И с ногами, и с руками,
И с телячьей головой!
Дойдя до переулка, которым выносили умерших, «покойника» хоронили, здесь же закусывали, а потом шли на приготовленный «поминальный» обед. (Переславль-Залесский уезд)
ВСТРЕЧА ВЕСНЫ Встреча весны в древности, по-видимому, была многоэтапным обрядом, большинство дат которого с принятием христианства стало падать на Великий пост и было смещено.
На своем календарном месте осталось разве что заклинание прилета первых птиц, проводившееся еще до дня Масленицы и бывшее, по всей видимости, первым этапом встречи весны. «У русских к концу XIX века господствующим обрядом встречи весны было выпекание «жаворонков» - печенья в форме птичек». К этому времени обряды, связанные с заклинанием прилета птиц, исполнялись в основном детьми: они старались подбросить «птичек» повыше, натыкали их на палочки, сидели с ними на крышах домов и исполняли песни-заклинания. Такие игры в основном воспроизводили древние обрядовые действа.
Б.А. Рыбаков считает, что большинство обрядов встречи весны было поглощено Пасхой, в том числе культ яиц как источника жизни. К весенним обрядам, поглощенным христианским праздником, по-видимому, следует отнести и обливание водой, и катание на качелях. На качелях старались подняться повыше, «чтобы рожь была высокой». Катание же яиц было необходимо для оплодотворения земли. Древней датой этих «пасхальных» обрядов, по-видимому, следует считать день 1 мая, когда у западных славян было празднество в честь богини Ziwie (Живы). Центральным местом в них было молодое зеленое дерево, которое вносили в селение и гуляли вокруг него. Нечто подобное, по-видимому, совершалось и на Киевщине 2 мая. Интересны обряды, приуроченные к Великому («чистому») четвергу, - приготовление четверговой соли, обычай звать мороз есть кисель и связанные с хлебом. По всей видимости, исполнялись они в канун дня Живы. Этот день, вероятно, назывался Красной Горой и был родственен западной Вальпургиевой ночи с ее разгулом колдовских сил. Не случайно же на Пасху существовало у наших крестьян столько поверий, связанных с нечистой силой. Например, в ночь на Пасху слушали, как в церкви «щустятся» нечистые духи; во время заутрени не кланялись в землю, чтобы не слышать подземный стон злых духов; верили, что после заутрени можно видеть Домового, и тому подобные.
Несомненно, из древности пришел и обряд освящения вербы, хлестания вербой. Верба была первым деревцем, которое весной «распускается», хлестание ей должно было дать силу, молодость, здоровье. Древний аграрный мотив виден и в обычае на средокрестие (преполовение), но исконную дату его, также как и вербного дня, пока предположить трудно.
Запашка полей и первый выгон скота в нашем регионе были приурочены к Егорьву дню (в язычестве, вероятно, дню Дажьбога). Иногда перед выгоном стада пастухом совершался обход его против солнца, как двигались некоторые весенние хороводы. При обходе произносились заговоры и совершались другие магические действа. Пастухи в древности были своего рода колдунами, ведунами. Давно замечено, что егорьевская обрядность включает в себя обряды не только скотоводческие, но и земледельческие, и брачные.
Окликание «молодых» (Вьюнины, Юнины) - было как бы завершением весеннего чествования молодоженов, начатого на Масленицу. В христианские времена его приурочили к следующему за Пасхой воскресенью, называемому в народе «Красной Горкой». Предполагаемая исконная дата Красной Горы (30 апреля), вероятно, и была временем исполнения этого обряда в язычестве. Но не исключено, что происходило это действо 1 мая - в день Живы. Молодожены одаривали окликальщиков яйцами - символом зарождающейся новой жизни. Во вьюнишных обрядах заметно сочетание календарной и свадебной (елка - свадебный символ) обрядности. По всей видимости, Вьюнины были обрядом принятия молодоженов в сельскую общину.
КЛИКАНИЕ ВЕСНЫ № 94.
4 марта [день] Герасима-Грачевника. К этому времени прилетают грачи, и крестьяне из пресного пшеничного теста пекут «птичек» в виде грачей. (Шуйский уезд)
№ 95.
На Герасима-Грачевника пекли «пичужек». Потом их съедали. (д. Турыгино Юрьев-Польского района)
№ 96.
9 марта [день] сорока мучеников. К этому времени прилетают жаворонки, и крестьяне из яшного теста пекут «жаворонков». (Шуйскими уезд)
№ 97.
9 марта из пресного пшеничного теста пекут «жаворонков» по числу членов семьи и с одним лишним, который отдают чужому ребенку. В одного «жаворонка» кладут иногда монету. Доставшийся «жаворонок» с монетой считается за счастье. (с. Олтушево Вязниковского уезда)
№ 98.
На «сорок святых» пекли «жаворонков». Ребятишки взбирались на поветь и кричали:
Жаворонки, жаворонки!
Принесите нам весну красную,
Лето тёплое,
А возьмите от нас зиму холодную.
№ 99.
На «сорок святых» (9 марта по-старому) [...] пекут «жаворонки». Поют веснянки:
Уж вы жаворонки, жавороночки,
Прилетите-ка к нам,
Принесите нам
Лету тёплова, песку жёлтова,
Хлеба новова!
(д. Верея Меленковского района)
№ 100.Жавороночки
На соломочке!
Прилетите к нам,
Принесите нам
Лето тёплое,
Весну красную.
Нам зима-то надоела,
Весь и хлебец-то поела.
Кувшин молока,
Красненько яичко!
(с. Польцо Муромского района)
ВЕЛИКОПОСТНЫЕ ОБРЯДЫ
№ 101.
В среду на крестопоклонной неделе Великого поста - в «средохрестье» - бабы пекут кресты из пресного пшеничного теста и в них кладут: семя, соль, деньги, перо, лук, щепку и прочее. К обеду подают по одному кресту каждому члену семейства и по этим «бабьим приметам» судят, кому первым следует засевать хлеб в поле (крест с семенем), кому быть богатым (деньги), кому предстоит смерть (щепка в кресте), кто будет пьяница (лук) и так далее. Один крест пекут лишний и его выносят на волю и дают чужому ребенку.
(с. Олтушево Вязниковского уезда)
№ 102.
На Вербное воскресенье пекли «лестницы» из сборного теста. Говорили, что лестницы для того, чтобы за вербой лазить (т.е. ветки вербы ломать). Освященные ветки вербы хранили на киоте у иконы. На Егория ими скотину выгоняли.
«Барашков» пекли. Давали их овцам, чтобы ягнят побольше было. Сколько дадут овце «барашков», столько и ягнят хотят от нее получить.
(д. Турыгино Юрьев-Польского района)
№ 103.
В Великий [«Чистый»] четверг не работают, а только суеверные бабы прядут «оборотные нитки», отличающиеся от обыкновенных тем, что при прядении их нитка засучивается наоборот - от себя. Такие нитки берегут от различных недугов: ими жнеи во время жнитва обматывают себе кисти рук, чтобы пальцы не расходились; то же делают от судорог и других болезненных явлений; при «опахивании» селений от похвальных болезней из этих ниток делают вожжи. (Меленковский уезд)
№ 104.
Четвергова соль, по народным поверьям, считается наиболее полезным средством при лечении таких больных, которые заболевают вдруг, что называется «от сглазу» [...] Она добывается исключительно в Великий четверток следующим образом. Утром в этот день (непременно до заутрени) берется горсть обыкновенной соли [кладется] в лоскуток холста или другой какой-нибудь материи (ткани), крепко завязывается и опускается в квасную гущу (за неимением ее - в свежую воду) минуты на две. После чего этот узелок кладется в печь на разгоревшиеся дрова. На огне соль держится около часа и в это время скипается в кусок, легко поддающийся толчению. Из печи ее вынимают до заутрени - в противном случае она признается недействительною. (Александровский уезд)
№ 105.
В некоторых селениях Александровского уезда доныне существует
странный суеверный обычай. На страстной неделе Великого поста, в четверток, каждая хозяйка дома, приготовляя пищу для этого дня, варит кисель из овсяной муки и оставляет от него некоторую часть к светлому дню Христова Воскресения. В этот день, обыкновенно после обедни, [...] хозяйка каждого дома ставит на стол остатки киселя […] и к нему чашку с молоком. Как только начинают приступать к этому кушанью, старший из домохозяев, раскрыв окно, произносит: «Мороз, мороз, поди к нам кисель с молоком хлебать, чтоб тебе наше жито в поле сберегать, - градом не бить, червем не точить, и всему бы в поле делу быть!»
№ 106.
В Великий четверг крестьянки-домохозяйки во время топки печей пережигают соль (завертывают соль в тряпку и кладут ее на под печи), которую называют «четверговою». Эту соль дают скоту во время болезней - кладут ее в пойло или в корм. В некоторых местах четвергову соль едят и люди во время болезней, а прихожане села Алексина берегут эту соль единственно для себя - до Светлого дня, в который едят ее с яйцами для здоровья.
В этот же день домохозяйки варят овсяный кисель, с которым выходят на улицу (берут, или весь кисель, или одну ложку этого киселя) и говорят: «Мороз, мороз, не побей наш овес, но приходи кисель есть!» Этот кисель большею частию сберегают до первого дня Пасхи, в который разговляются им прежде пасхи и кулича. (Юрьевский уезд)
№ 107.
Каждый хозяин дома считает непременною обязанностью подать на проскомидию в Великий четверг просфору, которую убирает и хранит до посева. Когда же придет пора сеять хлеб, то эту четверговую просфору сеятель привешивает на веревочке к лукошку с семенем и не снимает ее до конца посева - для того, чтобы был хороший урожай. Это поверье распространено в Елизаровском приходе и смежных с ним селах и деревнях. (Переславль-Залесский уезд)
№ 108.
Прихожане села Жилина верят в то, что в Великий четверг сам Господь невидимо благославляет тот хлеб, который в этот день подается к обеду. Потому остаток от этого хлеба убирают и хранят как святыню и вкушают только во время болезней.
[...] Крестьянские женщины в особенности чтут день Великого четверга - они придают ему годовое значение. Думают, например, что если встать рано в Великий четверг ото сна, то весь будущий год не будешь просыпать по утрам. Поэтому они в этот день встают раньше обыкновенного. Кормят в этот день калёным горохом петухов, чтобы они были злее. Подрезают хвосты всей скотине, чтобы она была красивее. По этому дню замечают также, будет ли урожай хлеба в следующем году: если на Великий четверг бывает мороз, то хлеб плохо уродится, если же нет, то наоборот. (Александровский уезд)
№ 109.
С первым днем Пасхи крестьяне соединяют множество всевозможных поверий и обычаев. Особенно распространены следующие поверья и обычаи.
Крестьяне думают, что в первый день Пасхи, после заутрени, можно видеть связанного или скованного домового на потолке, колокольне или во дворе - в углу, если только выйти туда с той свечой, еще горящей, с которой стояли утреню в великий день Пасхи или с которой стояли утреню в Великую субботу. Так думают прихожане села Жилина [Александровский уезд].
Некоторые крестьяне ходят в ночь на Светлое воскресенье в церковь слушать, как в стенах шустятся (возятся-мечутся) нечистые духи [...]. В это особенно верят прихожане села Елизарова | Переславль-Залесский уезд].
Прихожане села Исакова [Юрьев-Польской уезд] утверждают, что во время утрени в первый день Пасхи можно видеть колдунов, если, прийти в церковь во всем новом и смотреть на народ. Тогда, говорят, колдуны покажутся стоящими лицом назад.
Крестьяне придают значение и первому яйцу, полученному при христосовании, - думают, что оно имеет силу во время пожара, если с ним обойти загоревшееся здание три раза, произнося: «Христос Воскресе!» - и бросить его в пламя пожара, тогда будто бы пламя пойдет кверху и будет потухать [...].
В первый день Пасхи за утреней крестьяне не кланяются в землю, потому, что, как они думают, если кто в этот день во время утрени поклонится в землю, тот услышит подземный стон злых духов.
В ночь на Светлое воскресенье крестьяне замечают: если в эту ночь бывают на небе звезды, то лен хорош уродится. Если же в эту ночь не вовремя запоет петух, то значит домовой не на месте.
Крестьяне во время утрени наблюдают: которая скотина лежит смирно, то она ко двору, которая же нет, то она не ко двору. В это же время они пугают с насести кур для того, чтобы они раньше вставали и больше яиц несли.
В некоторых местах, как, например, в приходе села Жилина (Александровский уезд) и села Фёдоровского [Юрьевский уезд], все крестьяне выходят из домов на улицу смотреть восход солнца, которое будто бы в этот день восходит светло-радостно и «играет» на небе [...].
В продолжение праздника Пасхи купают тех, которые просыпают утрени в этот праздник, или же только обливают их холодной водой. Этот обычай совершается в промежуток между утреней и обедней во все дни Пасхи. Только в приходе села Алексина [Юрьевский уезд] этот обычай относится к Великой субботе.
Не поют песен в этот праздник для того, чтобы был хороший урожай хлеба. Поэтому в продолжение Пасхи молодежь занимается только играми: катает яйца, качается на качелях и играет в горелки и столбики. Песен не начинают петь до начала пахоты. Одни только прихожане села Гор-Пневиц [Переславль-Залесский уезд] не держатся этого обычая, поэтому здесь поют песни в продолжение всей Пасхи.
№ 110.
В течение светлой недели [...] забавный урок совершается над просыпающими заутрени. Их купают или в реке, или в пруде, или просто обливают у колодца, запрятав под плетюху. (с. Шельбово Юрьевского уезда)
№ 111.
Во время Пасхи [...] устраивают рели (качели) среди улицы. Здесь молодые люди обоего пола производят катку, вскидывая посредством веревки один другого на значительную высоту. (с. Вареж Муромского уезда)
№ 112.
В Вязниковском уезде во время Пасхи, когда приносят в дом иконы, ставят на стол кадку с зернами пшеницы, в которую зарывают одно яйцо. Носильщик иконы Богоматери должен отыскать его и взять себе, а пшеницу берегут до первого предстоящего посева.
№ 113.
В Пасху начинали катать яйца по липовой лунке. Так до Троицы - каждый день. Катали яйцом в кон яиц. (д. Турыгино Юрьев-Польского района)
№ 114.
Почти у каждого дома ставят из жердей или тонких бревен козлы г перекладиной наверху (качели), подвязывают веревки или «дубцы» (тонкие тесты), - на них с песнями качаются девушки и парни. [...]
От Пасхи до Вознесения, преимущественно в праздничные и воскресные дни, девушки, молодые женщины, парни и мужчины катают яйца … По очереди каждый из играющих бросает мяч покатом по земле в кон яиц. Вышибленное яйцо считается выигранным. …
Девушки и молодые женщины «водят коровоны» (хороводы). Берут друг друга за руки, составляют круг и, мирно двигаясь в одну сторону, поют хороводные песни. (Вязниковский уезд)
ЗАПАШКА ПОЛЕЙ И ПЕРВЫЙ ВЫГОН СКОТА № 115.
В Муромском уезде [на Егория] ставили образа и свечи вокруг пашни с пением:
Воскликнем-те, братцы,
Святу куралесу! (слово «куралеса» происходит от греческого «Кирио елейнос» (Господи, помилуй). Первоначально, по всей видимости, величали одного из языческих богов (Велеса?))
Дай же Боже нам
Ячмень усатый,
Пшеничку колосисту!
№ 116.
23 апреля крестьяне выгоняют скот со дворов пастись на луг. [... ] По выгоне скота пастух берет образ св. Георгия и с ним обходит три раза вокруг всего стада - для того, чтобы Георгий сохранил как стадо, так и пасущих его от зверей и укушения змей. Перед началом молебна в этот день некоторые домохозяева метят весь свой скот, подрезают хвосты и гривы у лошадей и купают их в реке или в пруде для того, чтобы они были здоровее и сильнее. Хозяйки провожают скот в стадо с хлебом и солью для того, чтобы со скотом не случилось какого-нибудь несчастия и чтобы он пасся благополучно. (Юрьевский, Александровский и Переславль-Залесский уезды)
№ 117.
В деревне Растовицах и деревне Лапиной Вязниковского уезда после окрика пастуха: «Богу помолясь, скотину выгонять!» - хозяйки и мужчины-старики идут к часовенке, здесь молятся Богу с пастухами и отдают им пирог с начинкой и 5 яиц. Затем хозяйки возвращаются домой, берут «вербочку» от образов, хранящуюся от Вербного воскресенья, и, помолясь, выгоняют скотину.
Отогнав скотину, вербочку под одонье кладут, чтобы мыши не водились, или где-нибудь втыкают ее на жеребьи. В селе Рыле Вязниковского уезда хозяйки обходят скотину во дворе с иконой Егория, Затем икону ставят на воротах двора на один день. Во время молитвы крестятся на все четыре стороны. Пастуху ничего не пекут, разве кто пятачок даст, пару яиц или водки поднесет. Выгоняя овец, хозяйка, помолившись Богу, обегает кругом своей усадьбы, затем снимает с себя пояс и расстилает его в воротах двора. Далее, растворив ворота, она «сквозь пояс» перегоняет овец и снова его одевает на себя. Затем берет кол и вбивает его в воротах в землю весь без остатка,
В деревне Арменовой Вязниковского уезда хозяйки вбивают осиновый кол посреди двора.
В селе Олтушеве, деревне Малый Удол и некоторых других, «чтобы скотина не бзылила, хвост поднявши, а домой ходила», а также «чтобы скотина обошлась скорее» (например, корова с быком погуляла), хозяйки, выгоняя скотину, «с рогов до самых пяток трут грязной рубахой» (трижды), то есть той рубахой, в которой хозяйка «спала с мужиком» (мужем). Затем повойником (Повойник - будничный женский головной убор) со своей головы хлыщут скотину, приговаривая: «Поди, поди - Бог с тобой! Поди – Бог с тобой!»
ОКЛИКАНИЕ «МОЛОДЫХ» (ВЬЮНИНЫ)
№ 118.
В слободах Переславля-Залесского поселяне собирались в Фомино воскресенье после обеда с поздравлениями к тем, у кого в прошедшем году были совершены свадьбы, и приговаривали им: «Вьюн-вьюница! Отдай наши яйца!» Молодые их дарили яйцами, куличами, поили пивом и вином.
№ 119.
В селениях и даже между мещанами некоторых городов [...] исстари празднуется в Фомино (т.е. первое после Пасхи) воскресенье – Юнины …
На Пасхе, в первый год после свадьбы, все молодые ходят с женами к тестю с тещей христосоваться и остаются у них праздновать дня на два и на три, начиная с четверга. Потом просят тестя и тещу к себе на Юнины, и они со всеми своими домашними приходят или приезжают к ним в Фомино воскресенье обедать.
Этот общий обычай имеет свои особенности. Так, в селениях Ковровского уезда в Фомино воскресенье, по выходе из церкви от обедни, все крестьянки и некоторые крестьяне собираются в кружок на улице, а около них толпятся с нетерпением крестьянские мальчишки. Вот приносят шест с мочальным помелом и привязанным колокольчиком и елку, украшенную разноцветными лентами, платками и полотенцами. Одна из крестьянок, посмелее других, припрыгивая на помеле и звеня колокольчиком, а другая с разукрашенною ёлкою, идут к ближайшему дому, где живут молодые, а за ними в некотором отдалении медленно тянутся с песнями и прочие крестьяне и крестьянки. Толпы ребят заключают это шествие. Подойдя к дому, начинают стучать в окна и кричат: «Юн да юница, вынеси куличу, да перелечу, да сорок яиц!» Крик продолжается до тех пор, пока не выйдут молодые на улицу. Наконец у ворот показывается молодой с полштофом водки и со стаканом или небольшим ковшом, а за ним молодая, неся на деревянном кружке большой неразрезанный пирог с начинкою и семь (ни более, ни менее) окрашенных яиц. Молодой потчует близко знакомых крестьян (как они говорят - приятелей) водкою. И эти, выпив и отломив от пирога кусок на закуску, бросают пирог на землю, несмотря на то - сухо или грязно на улице, а яйца берет одна из крестьянок к себе в фартук или запон. И затем снова с песнями отправляются к дому других молодых и таким образом обходят решительно всех молодых, сколько их случится в этот год в селении. И у каждого, выпив и закусив, бросают пироги на землю, а парнишки с шумом и часто с дракою бросаются на эти пироги и разрывают между собою на части, кто сколько успеет захватить. Обойдя всех молодых, крестьяне расходятся по домам, а крестьянки начинают делить между собой все собранные яйца и в случае, если не достанется поровну на каждую, или остаются лишние, то раскатывают их на счастье - кому сколько достанется.
№ 120.
В Мордвиновской волости [Гороховецкого уезда], по крестьянскому выражению, «исстари веку» ведется обыкновение окликать в субботу на Пасхе всех молодых, бранившихся в продолжение круглого года от Пасхи до Пасхи.
Вот как это бывает: в пасхальную субботу, еще до восхода солнечного, почти в каждом селении волости собираются партии крестьянской молодежи - парней - от 5 до 15 и более человек и начинают окликать сначала молодых своей деревни (если они есть), а потом переходят в другие деревни, не пропуская ни одной молодой четы не окликанною. Сущность оклички состоит в следующей песне, поющейся под окнами молодых:
Что не пыль в поле пылит,
Не дубрава-мать шумит,
Вьюнец молодой,
Вьюница молодая! (Припев - «вьюнец молодой, вьюница молодая!» - после каждых двух строк.)
Не дубрава-мать шумит -
Сила-армия валит.
Приворачивай ребята
На крутую на гору,
На крутую на гору
Ко выонцову ко двору.
Что не этот ли ребятушки
Вьюнцов-от стоит двор?
Что вьюнцов-от стоит двор
На семи стоит верстах,
На семи стоит верстах,
На чугунных столбах,
На чугунных столбах,
Всё на медных цепях,
Всё на медных цепях,
На серебряных крючках.
Вкруг вьюнцова-от двора
Всё ограда ведена,
Всё ограда ведена
Белокаменная.
По ограде-то по этой
Всё железный тын,
А на каждой на тычинке
По маковке цветет, -
Что на каждой-то на маковке
Соловьюшко поет.
Он поет-таки, поет,
Все высвистывает,
Все высвитывает,
Выговаривает:
Как вьюница молода
Новы сенички мела,
Новы сенички мела,
Звончаты гусли нашла,
Звончаты гусли нашла,
Под полою пронесла,
Под полою пронесла -
Свому мужу отдала.
Ах, кому у нас ребята
Во гуселечки играть?
Что играть - не играть
Вьюнцу молодцу!
Ему тешить ли - не тешить
Молоду свою жену,
Молоду свою жену -
Боярыню-госпожу.
Ты не плачь-ко, не плачь
Молода моя жена,
Молода моя жена,
Сударыня-госпожа, -
Как сего дня к тебе
Будут гости твои:
Придёт батюшка
И со матушкою,
Придёт дядюшка
И со тетушкою,
Придёт милый брат
Со невестушкою,
Придёт милый зять
Со милой сестрой,
Придёт дедушка
И со бабушкою.
У вьюнца-то молодца
Середи было дворца,
Середи было дворца
Стоит горенка нова,
Нова выстроена,
Гладко выстругана.
В зтой горенке новой
Живет сам молодой,
Живет сам молодой
С молодой своей женой,
С молодой своей женой -
Боярыней-госпожой.
В этой горенке новой
Дубовы столы стоят,
Дубовы столы стоят,
Браны скатерти лежат,
Браны скатерти лежат,
Золоты блюда стоят,
Золоты блюда стоят,
Красны яйца в них лежат,
Возле красных яиц
Стоит скляница вина.
Ты послушай-ко вьюница,
Что мы будем говорить:
Отвыкай-ко, отвыкая
От своей стороны,
От своей стороны -
Отца, матери, свово,
Отца, матери, свово
Роду-племени всево,
Привыкай-ко, привыкай
Ко моей стороне -
К отцу, матери, мому
Роду-племени всему.
Привыкай-ко, почитай
Свёкра-батюшку свово,
Уж ты свёкра почитай -
Постелюшку устилай,
Постелюшку устилай,
Рубашечки помывай;
Свекровушку почитай -
Избушечку помывай;
Деверьёв-то почитай -
Платки на руки давай;
Золовушек почитай -
Русы косы заплетай;
Свово мужа почитай -
Крепче к груди прижимай,
Крепче к груди прижимай,
Чаще баню топи.
Еще слушай-ко вьюница,
Что мы будем говорить,
Что мы будем говорить,
Станем сказывати;
Распоясывай вьюница
Свой шелковый поясок,
Ты снимай-ко, снимай
Золоты свои ключи,
Отпирай-ко, отпирай
Дубовые сундуки,
Вынимай-ко, вынимай
Золотую казну,
Оделяй-ко, оделяй
Нас вьюнцов-молодцов, -
Хоть по денежке,
По копеечке,
А как мелких нет -
На целковый накатим.
А еще-то нам вьюнцам -
Хоть по рюмочке винца,
Хоть по рюмочке винца,
По стаканчику пивца,
По четыре бы ица,
По два пряничка,
По плетюхе киселя -
Молодая весела! -
По котомке молока -
Вьюница молода! -
По серёдке пирога,
По кокуре барыша,
По кокуре барыша -
Молодая хороша!
Ну как будешь нас дарить -
Мы станем тебя хвалить,
А не будешь нас дарить -
Мы станем ругать-бранить.
Мы не воры пришли,
Не разбойники -
Добры молодцы.
Окликальщики.
Мы далёко шли,
Почитанье вам несли,
Почитаньице,
Уваженьице!
Песню эту в продолжение всего года только и можно услышать в пасхальную субботу. По окончании этой песни, сопровождающейся различными кривляниями и ломаниями, окликанные молодые выносят окликальщикам вроде награды за труд по нескольку денег, яиц и пряников, а более достаточные выносят водки. Около половины дня к молодым собираются гости с невестиной стороны.
СЕМИК
Семик - праздник исключительно девичий. По всей видимости, основным и исконным семиковым обрядом было кумление (девушки целовались через венок под пение коротких песен). Суть этого действа - «посвящение девушек, принятие их полноправными членами в род». Вероятно, после этого девушки уже имели право вступать в брачные связи. Существовали семиковые песни с припевом «Ой Дева! Ой Ладо!» - величающие богиню брака Ладу. По-видимому, исконным является и обрядовое дерево - березка, которую приносили в жертву воде для того, чтобы вызвать дождь. Получается, что тема брака в семиковой обрядности была связана с темой плодородия полей, что отражено в песне при завивании березки в деревне Демидово-Озеро Судогодского уезда:
Где девки шли,
Сарафанами трясли -
Тут рожь густа,
Умолотиста, уколотиста -
С одново-то колоска
Умолотишь три мешка!
Участие парней в семиковом действе - о чем сказано в некоторых записях XIX века - является искажением обряда и утратой его магического значения.
Этимология слова «семик» еще достаточно не прояснена. Есть несколько версий и точной даты этого праздника в языческие времена. Б.А. Рыбаков отождествил Семик с Ярилиным днем, приуроченным к 4 июня и помеченным па древнем сосуде-календаре знаком весеннего деревца.
В христианские времена Семик был приурочен к празднику Троицы, и дата его стала смещаться в зависимости от пасхалий. Троицкая обрядность - гадание по венкам, обрядовая трапеза с яичницей, - по-видимому, перенесена на христианский праздник со дня Купалы (купальские игрища церковь запрещала). Это подтверждается сохранившимися и у нас в некоторых местах обычаем гадать по венкам на Иванов день (Купалу). Давно замечено и сходство русской березки с украинским обрядовым деревом «мораной», вокруг которого гуляли, а потом бросали его в воду на Ивана Купалу.
Не исключено, что в древности Семик был началом большого и важного комплекса, связанного с брачными отношениями и плодородием полей, который заканчивался днем Купалы.
№ 121.
В четверг на седьмой неделе после Пасхи жители г. Меленки празднуют Семик [...].
Накануне Семика, в среду вечером, девушки и молодые женщины ходят выпрашивать под окна соседей яйца, масло, молоко, муку и другие харчевные припасы, а также деньги на вино и сладости для семичного обеда. Сборные запасы делаются общими, и каждая женщина и девушка, принесшая что-либо в артель, считается членом ее и участницей во всех предстоящих удовольствиях дня.
В день Семика, часа в два по пополудни, девушки и молодые женщины в летних праздничных нарядах собираются в заранее установленном месте - «в орже» (на поле, засеянном рожью) - вблизи небольшого березняка, где по собственному выбору и желанью разбиваются на пары, считающиеся за «кума с кумою». Избрав кудрявую березку, [...] пары подходят к ней поочередно кумиться так: кум берет березовую «вешку» (ветку) и завивает ее кольчиком, величиною с вершок, кума стоит молча напротив. По сделании кольчика кума берет кума за руку, который говорит: «Кумушка, голубушка! Кумитеся, любитеся и любите нас!» После этих слов целуют друг друга через завитое кольчико и дают место следующей паре. И так далее поступают остальные участники игры. Завитую таким образом березку окружают все и один из кумовьев запевает:
Кумушка, голубушка!
Кумитеся, любитеся,
И любите нас!
Звучный и дружный хор повторяет те же слова и с веселыми песнями [...] кумушки-голубушки не спеша возвращаются в город к избранному дому, где по приходе своем открывают общую стряпню обеда, в котором первенствующими блюдами считаются дрочёна и яишница [...]
В Троицын день, в те же два часа пополудни, кумившиеся на Семик отправляются шумной и пестрой толпой на место завитой березки [...]: кум, взяв куму за руку, подводит ее к березке, напевая:
Кумушка, голубушка,
Давай развивать березку!
Кума развивает прежде завитое ее кумом кольчико и принимает от кума вместе с поцелуем благодарность. Так делают все пары. Совершенно развитую березку сламывают под корень и передают ее держать посторонней женщине. Тогда кума вручает куму ленту, которую он завязывает на месте своего развитого кольчика и отходит с кумой в сторону. За ними следующая пара исполняет то же и так далее, распестривши березку разноцветными лентами. Та же женщина несет ее стоймя на руках, за нею идут кумушки-голубушки с такою песней:
Ты, березынька моя, кудреватая, шумлеватая,
Без ветра шумишь, шатаешься,
Без погодушки к сырой земле приклоняешься.
А мой миленький без вина пьян напивается,
В кабак идёт - шатается,
Из кабака идёт - в чёрной грязи валяется,
С русых кудрей шляпынька марается,
На шляпыньке алая ленточка запыляется.
Увидала красна девица
Из высока нова терема,
Ее бело лицо изменилося,
Из ясных очей слезы покатилися.
Выбегала красна девица,
Говорила: «Ты, душа ли добрый молодец!
Ты не марал бы шляпу чёрную,
Не пылил бы ленту алую,
Не грязнил бы красну девицу,
Не загораживал бы путь-дороженьку
В чистом иоле к белой берёзоньке,
Под которой мы кумилися-любилися.
Я ль не душа тебе была красна девица,
Была тебе кумушка-голубушка!»
Вся эта медленно движущаяся вереница направляется к реке, на мосту которой или ее берегу останавливается и, окружив березку парами, снимает с нее всё убранство лент. Совершенно обнаженной березке делают прощальный поклон и бросают ее в воду. Вслед ей поют:
Что вы цветики не ало расцвели,
Вам-то ли цветики морозы не дали,
Вам морозушки холодную весной.
Уезжает мил далёко от меня,
Покидает здесь несчастную меня.
Я пойду-то ли с горюшка во зелёный садок,
Я сорву-то ли со грушицы цветок,
Я совью-то ли на головушку венок,
Я пойду-то ли на реченьку,
Брошу этот венок на воду:
Мой венок не тонет не плывёт,
Мой миленький найдёт всё, найдёт!
Я с веночком распростилась,
Назад домой возвратилась.
№ 122.
В слободе Мстёре празднуется Семик с некоторыми особенностями в продолжении целой недели. Часа в два пополудни собираются девицы большими группами и отправляются в лес, где выбирают красивенькую березку, срубают ее и целою толпою с песнями тащат домой и ставят в саду на самом красивом месте; навешивают на нее ленты разных цветов и величины, потом становятся в кружок, схватившись рука об руку около березки, и начинают петь:
Гей ты берёзка - белая, кудреватая
Во поле на долинушке стояла,
Мы тебя срубили, мы тебя сгубили,
Сгуби и ты мужа,
Сломи ему голову
На правую сторону, -
С правой на левую.
Семик честной, Семик радостный!
Уж ты, кумушка-кума, расхорошая моя,
Не сварись, не бранись, ко мне в гости ходи,
Мы поладим с тобой, поцелуйся со мной!
Все останавливаются друг против дружки и целуются, потом снова начинают петь ту же песню [...], тут же начинают какую-нибудь другую и гуляют до самого вечера. [...]
После обеда в день Троицы они собираются к березке и поют ту же песню, которую пели в Семик, только три раза, снимают с березки ленты и отламывают по прутику [...], Пришедши на берег, бросают ее в воду с криком: «Тони, Семик, топи сердитых мужей!»
№ 123.
У крестьян деревни Корниловки [Муромского уезда] этот день [Семик] отдается молодежи на забавы и удовольствия разного рода, между которыми первое место бесспорно занимает завивание березки.
[...] Еще спозаранку заготовляются теми из молодых девушек, которые желают участвовать в завивании березки, различные яства, как то: яишница, дрочёна, сочни, пресенники, лапша и т.п. Вся эта стряпня делается в складчину (на общий счет) в особой избе и продолжается до двух часов пополудни. После этого все девушки, нарядившись в лучшие свои платья, украсившись лентами с цветами, гурьбой идут в лес и, выбрав там густую развесистую березку, начинают ее завивать. У кого-нибудь из девушек находится шелковый поясок, которым перевязывают березку внизу у корня.
Все это делается ими втихомолку, без всякого шуму и песен. В особенности же девушки скрывают завитую березку от крестьянских парней, которые подглядывают за ними, и стоит им только увидать завитую березку, как они срубают ее и уносят к себе.
Завив березку, девушки отходят от нее на некоторое расстояние и садятся на лужайку, где поют следующую песню:
Как под белою, под берёзою
Бел-горюч камень разгорается.
Мой-ат миленький разнемогается.
Разнемогся мил, во постелю слёг,
Запросил милой со леду воды,
Со леду воды, мил, колодезной.
Во первом часу воду черпала,
Во втором часу вёдры ставила,
Вёдры ставила, с милым балла...
Вот зажгли свечи воскуяровы,
Понесли мила вон из горенки.
Пришедши домой, девушки начинают обедать свою стряпню, потом угощаются разными сластями и расходятся по домам поздно вечером.
В народе существует убеждение, что завивать березку большой грех, оттого что в канун Троицына дня перед ней пляшут шишиги (нечистые). А потому завивание держится девушками в большой тайне …
В Троицын день все обитатели ходят к обедне в соседнее село. Возвратясь оттуда, девушки меняют свой наряд на лучшие платья, на голову надевают свежие березовые венки, переплетенные цветами, и в таком уборе идут в лес развивать березку. Пришедши туда, они становятся в кружок около завитой березки, и кто-нибудь из них срубает ее и устанавливает посреди кружка. Тут же все девушки подходят к березке и начинают ее украшать лентами и цветами. Далее открывается триумфальное шествие девушек попарно, а впереди всех одна несет березку. И таким образом обносят ее кругом всей деревни. Принеся ее в которую-нибудь из улиц, втыкают березку в землю и начинают вокруг нее водить хороводы. Присоединяются к ним и парни, и все хором поют:
Как во поле, поле
Стояла берёза,
На этой берёзе водилась пава,
Она брата знает, она брата ведает.
Что братец ко мне, скоро ль в гости будет,
Конюшка седлает,
Оседлавши коня, коня воронова,
Со двора его спускает?
Приезжал же братец к братцу своему,
Говорил он таково ясно ему:
- Уж ты, братец, мой братец,
Пожалуй коня съездить до села,
Хозяюшка родила.
- Братец, братец, я бы тебе пожаловал коня,
Да промеж нас две люты змеи -
То наши жёны.
[...]
В заключении всего удовольствия берут березку и бросают ее в ключ (исток реки), затем срывают с себя венки и их также бросают в воду; на них гадают: если венок потонет, то девушке в этот год помереть, а если нет, то выйти замуж.
Ленты, которыми завивают березку, сохраняются девушками для перевязывания венчальных свечей.
№ 124.
В заречной стороне Муромского уезда, в селе Жайском, Семик справляется следующим образом. Девушки собираются все вместе и пекут блины, берут сметаны и, человек десять или двенадцать, отправляются потайком в лес, где половина из них переряживается в мужское платье, и тем, как будто бы, изображают мужей остальным. И затем усаживаются есть блины вокруг избранной ими березы. Оставшиеся блины развешивают на березу и обрызгивают ее сметаной. Потом завивают на ней кольчики и оставляют на ней свои перстеньки (за которыми приходят уже на Духов день, также переряженные). После чего в обыкновенных костюмах отправляются на общее гулянье, где-нибудь устраиваемое ими на возвышенном месте.
Помимо Семика, Троицын день также является в крестьянском быту днем гульбы и общего торжества. В селе Дубровы по сю сторону реки Оки, Муромского уезда, в Троицын день на завитую березу надевают новый сарафан и новый платок; убирают ее цветами и лентами из косников и поясами, потом начинают петь песни и водить хороводы.
В заречной стороне Муромского уезда, в деревне Федурино и окрестных селениях, завивают и развивают березку девочки-подростки, а взрослые девушки и молодые женщины водят хороводы. В хороводах поются песни, где часто упоминается припев «Дева-Ладо!», называемый ими весенним припевом:
Ой Дева! Ой Ладо! (Припев перед каждой строкой)
Рассевали девки лён, лён,
Рассекали, борновали;
Весь травою лён пошибло,
И травою повилою.
Я пойду ли молоденька
Во новые сени
И ко свёкру со свекровью.
Уж ты, батюшка свёкор,
Пособи лён имати,
Головину и торицу выбирати!
- Я, невестушка, с тобою,
Со снохою молодою.
Я пойду ли молоденька
Во новые сени,
Я ко матушке свекрови.
Уж ты, матушка свекровь,
Пособи лён имати,
Головину и торицу выбирати!
- Я, невестушка, с тобою,
Со снохою молодою.
Поглядите, добры люди,
Я со свёкром и с свекровью!
Я пойду ли молоденька,
Я ко деверю, к золовке.
Поглядите, добры люди,
Я со всею со семьёю, -
Я со свёкром, со свекровью,
Я с деверем и с золовкой!
Уж ты, батюшка свекор, -
Поруби-ка ты дровец,
А ты, матушка свекровь, -
Напеки-ка ты блинов,
Уж ты деверь, ты мой братец, -
Запряги коней в карету,
Как я сяду да поеду...
Ой Дева! Ой Ладо!
По припеву, заключающему в этой песне, ясно видно, что она принадлежит к языческому времени, но не дошла однако до нас в своем первобытном состоянии и искажена некоторыми новыми словами, как например «карета» и т.н.
Затем в остальных местностях Муромского уезда нам не удалось найти никаких ярко выдающихся особенностей. Завивание березки на Семик и развивание ее на Троицын день существует повсеместно, справляется торжественно и более или менее одинаково.
№ 125.
Накануне Семика (в селе Петровском Переславль-Залесского уезда) девушки рубят березку, украшают ее лентами. А в самый Семик они вместе с парнями, которые несут березку, ходят с нею по полю, распевая песни, и потом бросают ее в рожь. В этот день девушки завивают березку. Утвердивши березку в землю, ходят вокруг нее и поют песни, между коих выделяется своею оригинальностью следующая:
Уж ты, кумушка-кума,
Покумимся со мной,
Побранимся со мной,
Помиримся со мной,
Поцелуемся со мной,
Распростимся со мной! -
и целуются. При этом каждая сплетает из ветвей березы венок и гадает: если сплетенный венок завянет, то девушка умрет или выйдет замуж, если же не завянет, то останется в девушках.
№ 126.
Во Владимирском уезде, в 10 верстах от Владимира, за рекой Клязьмой, есть село Самара (Угольная Яма, Погребище, Никола Яслище-тож). Здесь существует странный обычай в народе: каждогодно на Троицын день крестьяне собирают куриные яйца - все до одного - сколько ни есть у них в селе и вечером раскладывают за селом костры и в котлах варят яйца. А после, разделив их между собой, съедают, чтобы ни одного решительно яйца не оставалось к Троицыну дню.
Календарные обряды Владимирской деревни:
- Святки
- Масленица
- Русалии
- Детские игры
- Рождение младенца
|
