Иван Васильевич Ганабин родился 10 (или 1-го) октября 1922 года в деревне Коломиха близ Никологор Вязниковского уезда Владимирской губернии. С 1924 г. семья жила в Вязниках.
Мемориальная доска. г. Вязники, улица Сенькова, д. 20
«В этом доме
с 1924 по 1928 г.
жил поэт
Иван Васильевич
ГАНАБИН»
В 1928 году его семья переехала жить в Южу Ивановской области. Там протекали его детство и юность, там закончил среднюю школу в 1940 году.
Иван Васильевич Ганабин
В 1940 году, сразу после окончания школы, был призван в армию и направлен на Балтфлот. Там его и застала война. Он участвовал в боях в Латвийской, Эстонской, Карело-Финской ССР, а также под Ленинградом. В 1943-44 годах во флотской печати стали появляться его стихи. Он писал и песни.
Известный поэт Михаил Дудин писал о своем товарище: «Весёлый характер - тоже дар, и очень счастливый. Ваня Ганабин был превосходным моряком и верным товарищем, запевалой и гармонистом, и его звонкий, лёгкий голос воодушевлял матросские сердца перед боем и утешал их в своей скорби о погибших товарищах».
Печатали стихи Ганабина в «Красноармейском Балтийском флоте», «Ленинградской газете», газете «Смена». С апреля 1945 года он стал военным корреспондентом: писал, очерки, статьи и, конечно, стихи. Настало время, когда захотелось вынести свое творчество на суд авторитетных поэтов. Таким судьёй оказался А. Т. Твардовский.
26 апреля 1947 года в «Литературной газете» появляется подборка стихов со словами доброго напутствия:
«... В его стихах, - писал Твардовский, - слышится неподдельная бодрость и здоровье, песенная энергия молодости и силы. Это позволяет ожидать в дальнейшем такой же успешной работы».
Такая оценка! Да в центральной газете! Да самого Твардовского! В 1948 году Ганабин поступает в Литературный институт имени Горького. Правда, с поступлением вышла маленькая неувязочка: «Он плохо сдал немецкий. Повалился во дворе института и плачет... Подошел к нему какой-то человек и спросил фамилию «Ганабин»,- сказал Ваня. "Ничего, молодой человек, - говорит, - поступите!"
А человеком, утешившим Ганабина, оказался Михаил Васильевич Исаковский, с которым Иван давно помышлял познакомиться.
Будучи студентом, Ганабин решился показать свои стихи Михаилу Исаковскому. Дав положительную оценку, Исаковский обращался в издательства, рекомендуя стихи молодого поэта к публикации, в то же время справедливо и взыскательно указывая на их недостатки.
Учился Ганабин жадно, буквально впитывая знания. Для него всё было значительным: столичные музеи, театры, встречи, общение с товарищами.
Учеба много дала в смысле образования. Особенно он ценил поэтические семинары. А каким было студенческое братство! Вместе с ним учились Василий Фёдорович, Евгений Винокуров, Владимир Солоухин и другие, ставшие известными запевалами советской поэзии. В первый же год учебы он познакомился с Алексеем Фатьяновым. С тех пор завязалась дружба поэтов - земляков.
Вскоре в институте родилась идея издать книжку, в которой бы собрать творчество молодых поэтов-студентов института. И такая книжка в 1949 году была издана. Называлась она «Родному комсомолу», в которой Ганабин был представлен 2 стихотворениями - «Родина» и «По дороге в родное село».
В 1950 году в Ивановском издательстве выходит 1 книжка молодого поэта, объединившая всего 29 стихотворений, и называлась она «Первый выход». Именно её Ганабин И. В. принес Исаковскому, который дал рекомендацию для вступления в Союз писателей. Вторым из трёх поручителей был М. Дудин. Иван был принят кандидатом в члены Союза писателей.
В 50-е годы ХХ столетия владимирский самодеятельный скульптор Марина Селянина создала портрет поэта Ивана Ганабина. В те же годы скульптура была передана в дар детской библиотеке г. Южи Ивановской области, носящей имя поэта. На снимке: М. Селянина (в центре) представляет свою работу редакции газеты «Сталинская смена». Слева - художник газеты Евгений Павлов, справа - литсотрудник Лев Зрелов.
В сентябре 1953 года И. Ганабин, приехал во Владимирскую область, стал заведующим отделом литературы и искусства. Иван сразу оказался в центре редакционной жизни. Он легко работал с начинающими авторами. Ганабин постоянно отыскивал новые темы для выступления в газете. Среди тех, кто получил в свое время поддержку Ганабин, были Ростислав Селянин, вязниковец Борис Симонов, Юрий Машков.
Иван Ганабин очень любил море, душой прирос к родимому флоту, поэтому стихотворения о флоте занимают важное место в его творчестве.
«Я флоту очень благодарен...
Тот день встает передо мной,
Когда я, неуклюжий парень,
Был окружён морской волной».
Иван Васильевич гордился своим званием моряка. Многие месяцы в разлуке с родными отражались особой лиричностью в его поэзии:
«Мне не спится тоже
В этот поздний час.
Я гляжу на море,
Не смыкая глаз» (Песенка моряка).
Значительное место в его творчестве занимают стихотворения о любви. Они так мелодичны, что кажется, сами рождают музыку, легко поются. «Мы просто-напросто друзья -
Всем говорила ты,
Но песни пела мне, а я
Дарил тебе цветы».
Очень ярко раскрывается душа этого истинного поэта в его стихотворениях о молодой родине и природе:
«Хорошо проснуться на рассвете-
Распахнуть окно для встречи дня,
Чтобы в дом ворвался свежий ветер,
Голосами птичьими звеня».
20 февраля 1954 года он умер в г. Южа Ивановской области. Умер в самом расцвете творческих сил, когда его имя приобретало известность.
Надгробный памятник на могиле Ганабина И.В.
Зав. отделом литературы и искусства в «Сталинской смене» после смерти И. Ганабина работал Мстислав Костиков.
Очередной сборник стихов пришлось доделывать его друзьям - Сергею Константиновичу Никитину и Алексею Ивановичу Фатьянову. Книжка под названием «Избранное» вышла вскоре после его смерти. В 1956 году вышел ещё один сборник «Стихотворения». Затем стихи Ганабина вошли в коллективный сборник «Вслед за памятью» (1981), «Поэзия, и Волга, и Любовь» (1986).
Этот человек оставил след и в стихах, и в песнях, которые поют моряки, и в сочинениях, что пишут юрские школьники, и в библиотеках, и в мемориальной доске, установленной на его доме в Вязниках, в памяти друзей, значит, память о нем будет жить.
Память:
- В г. Юже именем Ганабина названы улица и детская библиотека.
- В 2003 г. книгу о поэте-фронтовике Иване Ганабине написала журналистка А.С. Атабекова.
ОСЕНЬ НА КЛЯЗЬМЕ Сентябрь на золото не жаден,
Стоят в подпалинах леса.
И твой наряд душе отраден,
Печальной осени краса.
Жгут землю первые морозы,
Поблек заклязьменский простор
Застыли зябкие березы,
Взбежав на желтый косогор.
Природа тихо умирает,
Осенний воздух глух и сыр,
И тишина кругом такая,
Что кажется, уснул весь мир.
Пусть будет так. Пусть песня спета,
Но почему ж тревожны сны?
...И ты вот так же бродишь где-то
И тоже ищешь тишины...
Я ФЛОТУ ОЧЕНЬ БЛАГОДАРЕН…
Я флоту очень благодарен…
Тот день встает передо мной,
Когда я,
Неуклюжий парень,
Был окроплен морской волной.
Как я мечтал
Об этом часе
Там –
В сухопутном городке!
… Еще учась в четвертом классе,
Я рисовал себе на счастье
Чернильный якорь на руке…
Я столько книг прочел о флоте,
Где только – в мыслях – не бывал!
Я шпаклевал петровский ботик,
Я под Синопом воевал…
О детство!
Отрочества сроки
Настали.
Призыв.
Годен…
Флот!…
И – «Реет вымпел на флагштоке…»
И – «Корабли идут в поход…»
…Давалось все
Не так-то просто,
Но я мужал день ото дня.
А был я маленького роста
И звали «шкентелем» меня.
Я постигал секреты службы,
Стоял на вахте сотни раз.
И крепкий круг матросской дружбы
Был мне спасительным подчас.
Порою к горлу подступала
Тоска по дому
И родным,
По той,
Которая скучала,
По той,
Которая писала:
«Люблю…
Живу тобой одним…»
Потом – война…
И письма – реже…
Совсем не думалось в бою,
Что пуля – дура
Вдруг обрежет
Жизнь краткосрочную мою.
О, время тяжкое!
Блокада…
В дыму и пламени страна…
Под грохотанье канонады
На берег
Возле Ленинграда
Плеснула черная волна –
Бушлатов…
Ветер,
Злее вей!
Мы флотский город отстояли,
Отбили Выборг,
Нарву,
Таллин…
Благодарил товарищ Сталин
Своих могучих сыновей.
…Тогда –
В те годы боевые –
Я сочинил стихи впервой
И напечатал их –
Простые,
Чуть-чуть наивные такие,
В многотиражке фронтовой.
Сам боцман
Их читал в газете
И говорил:
– Давай…пиши…
Я стал счастливейшим на свете…
Ну, так и пелось от души!
Я пел –
На чувства не скупился…
За эти семь – почти что – лет
Я возмужал
И укрепился, –
Как гражданин
И как поэт.
…Еще в пути
Ухабов много,
Наверно,
Спотыкнусь не раз…
Но есть дорога!
Та дорога
Там –
На Балтфлоте
Началась.
Там,
Где когда-то
Робкий парень
Я слушал,
Как гудит прибой…
Я флоту очень благодарен:
Я окроплен морской волной,
Морской волной –
Живой водой!..
ХОРОШО ПРОСНУТЬСЯ НА РАССВЕТЕ
Хорошо проснуться на рассвете –
Распахнуть окно для встречи дня,
Чтобы в дом ворвался свежий ветер,
Голосами птичьими звеня.
На деревьях лопаются почки,
Барабанит дождик по стеклу.
Тополей пушистые листочки
Потянулись к свету и теплу.
Дождик-дождик!
Ну-ка, дождик, пуще!
Напои ты влагою поля,
Чтобы озимь пробивалась гуще,
Хлеборобам сердце веселя.
Над землей летает вешний ветер,
Первыми листочками шурша…
Хорошо проснуться на рассвете:
Жизнь до удивленья хороша!
ЕГО УБИЛИ НА ВОЙНЕ…
Его убили на войне…
Он не отворит в избу двери.
Пришло известие жене
О том, что…
А она не верит.
Пришло известие давно,
Она ж не верит –
Всё в надежде,
Что постучится он в окно,
И жизнь пойдет –
Пойдет как прежде.
Она не плачет по ночам –
Тоска и горе
Стали гуще.
А вдовья
Горькая печаль
И слезы ей,
И сердце сушит.
Иные говорят уже:
«Ведь только раз
Живем на свете!..»
Но он один в её душе
И на него похожи дети.
Она не верит все
И ждет,
Крадется незаметно старость…
Она ж не верит всё,
И ждет.
Она верна ему осталась!
ХОРОШО ПРОСНУТЬСЯ НА РАССВЕТЕ…
Хорошо проснуться на рассвете —
Распахнуть окно навстречу дня,
Чтобы в дом ворвался свежий ветер,
Голосами птичьими звеня.
На деревьях лопаются почки.
Барабанит дождик по стеклу.
Тополей пушистые листочки
Потянулись к свету и теплу.
Дождик-дождик!
Ну-ка, дождик, пуще!
Напои ты влагою поля,
Чтобы озимь пробивалась гуще,
Хлеборобам сердце веселя.
Над землей летает щедрый ветер,
Первыми листочками шурша…
Хорошо проснуться на рассвете:
Жизнь до удивленья хороша!
СЕРДЦЕ
Погляди-взгляни в окошко
Сколько снегу выпало…
Мою любовь,
Твою измену
Глубоко засыпало…
…О, как я маялся вначале,
когда расстались мы с тобой.
Когда осенними ночами
Я оставался сам с собой.
Как тяжело вначале было
Мне отказаться от тебя.
Какая требовалась сила,
Чтоб позабыть тебя, — любя.
Бессильно руки опуская,
Как два поломанных крыла,
Я горько плакал –
Не скрываю —
Такая в сердце боль была.
Тоска сжимала петлю туже.
Как быть, что делать —
Я не знал.
Я проклинал тебя,
Но тут же
Записки робкие писал.
А время шло невозмутимо,
Скрывая твой последний след.
Моей единственной любимой
Не возвратило время. Нет.
…Теперь — зима.
Я рад раздолью.
Все меньше боль день ото дня.
И только сердце
С прежней болью
Нет-нет да вздрогнет у меня.
Из неопубликованных стихов
* * *
... Нам казалось:
Вернемся домой,
И опять все пойдет, как бывало; Навсегда развязались с войной... Оказалось, что этого мало:
Снова надо на приступ идти - Брать нелегкие жизни твердыни. ...Знать, гражданские наши пути Начались в побежденном Берлине...
1946 г.
У росстаней
Задыхаясь от страсти,
Поют соловьи...
Мы - у росстаней;
Так тяжело расставание!
Дай на счастье, любимая, руки твои,
Дай к губам прикоснуться еще - на прощанье. Слышишь, сердце забилось тревожно в груди - Значит, снова оно подружилось с тоскою.
Не на смерть ухожу, не война впереди,
Только, все-таки, грустно расстаться с тобою. Как любовь наша встречами стала бедна...
Как я буду один?
Как ты будешь одна?
Кто черемухи белой тебе принесет,
Кто тебя до рассвета домой не отпустит,
Кто тебе про широкое море споет,
Кто к веселью разбудит от скуки и грусти?
Кто заглянет в твое дорогое лицо - По-собачьи и умным, и преданным взглядом? Приведет, и усядется рядом?
Кто?
О Юже
...Городишко, правда, неважный, Что хорошего в нем - не пойму? И не только трамваев, а даже Нет железной дороги к нему. И весною и осенью - лужи,
Аж по самые окна вода... Городок-городишко Южа, Полюбился ты мне навсегда.
Здесь прошла моя юность шальная, Здесь впервые: люблю - произнес. Эх, сторонка, сторонка родная,
Ты мила мне до боли, до слез.
Что бы, что бы со мною ни сталось - Постоянно имею ввиду - Что когда-то, когда-то под старость Умирать в мою Южу приду...
ПЕСНЯ, ПРЕРВАННАЯ НА ВЗЛЕТЕ
(К 75-летию со дня рождения И.В. Ганабина)
Первый свой сборник издал в Иванове («Первый выход», 1950), а второй - во Владимире («В дороге», 1951). По окончании Литературного института Иван Ганабин стал заведующим отделом литературы и искусства владимирской молодежной газеты. Замечу, что до выхода на творческую работу этим отделом заведовал прозаик, также выпускник Литературного института, Сергей Никитин. Иван Ганабин работал во Владимире, а домом своим считал Южу, где жила его семья. Его одинаково связывала дружба, как с ивановскими, так и с владимирскими литераторами. Он был своим среди них. Открытый, остроумный, интересный собеседник, балагур, Иван как-то быстро осваивался в любом окружении. Учеба в институте обогатила его дружеские связи. Он воспитывался в окружении таких поэтов, как Расул Гамзатов, Василий Фёдоров, Владимир Солоухин, Константин Ваншенкин, Эдуард Асадов, Яков Козловский, Юлия Друнина, Маргарита Агашина и многих других, ставших гордостью нашей литературы. Был удачлив. Не многим так везло, как ему. Еще до поступления в институт он был замечен А.Т. Твардовским, представившим его как молодого поэта на страницах столичной «Литературной газеты». Ему покровительствовал другой замечательный советский поэт, М.В. Исаковский, который в своей книге «О поэтическом мастерстве» («Советский писатель», М., 1952) заметил: «В свое время я читал также стихи молодых поэтов Константина Ваншенкина и Ивана Ганабина. И об этих стихах можно было с уверенностью сказать, что их авторы не лишены поэтического дарования». Особую дружбу и большое уважение И. Ганабин питал к ивановскому поэту Михаилу Дудину. Считал его своим старшим другом, наставником. Их связывало как чувство землячества, так и совместная служба на Балтфлоте. И надо сказать, М. Дудин сыграл немаловажную роль в судьбе своего молодого друга. Готовя к изданию свой первый сборник, И. Ганабин прибег к помощи прежде всего М. Дудина. И тот не только обратился с письмом в издательство, но и очень подробно и весьма критично рассмотрел все достоинства и недостатки предлагаемой к изданию книжки, считая вполне возможным, чтобы выход ее к читателям состоялся. Книжка под редакторством другого известного ивановского поэта Владимира Жукова вышла в свет с небольшим предисловием М. Дудина. В этом же году М.А. Дудин предлагает принять молодого поэта в члены Союза писателей. В своей рекомендации, в частности, пишет: «Я знаю Ганабина с 1943 года, когда впервые его стихи и песни стали появляться на страницах флотской и красноармейской печати. Недавно в Ивановском областном издательстве вышел в свет первый сборник Ивана Ганабина - «Первый выход». На мой взгляд, эта книга дает полное право рекомендовать молодого автора принять в члены нашего союза. Я уверен в том, что Иван Ганабин честно и преданно послужит своим творчеством делу нашей советской поэзии». Стоит ли говорить о том, что такое кадровое приобретение было для нас событием. Вокруг отдела образовался своеобразный кружок самых способных и талантливых из молодых авторов. При поддержке и внимании И. Ганабина состоялись поэты Борис Симонов, Юрий Мошков, Марат Виридарский, Ростислав Селянин. А скольким дал он правильные советы и добрые напутствия! Осенью 1953 года Иван пригласил своего друга навестить его. М. Дудин проездом действительно остановился во Владимире и зашел в редакцию, размещавшуюся в полуподвальном помещении бывшего Дома колхозника на углу нынешней улицы Гагарина. Пребывание его было кратковременным. Иван познакомил его со своими сотрудниками. Условиями же работы похвалиться было нельзя: жили мы стесненно и очень неудобно. Когда в конце 70-х мне пришла в голову мысль сделать книгу стихов И. Ганабина и воспоминаний о нем, я прежде всего подумала о М. Дудине. И написала ему письмо. Он поддержал идею и откликнулся великолепным эссе «Живая вода», от которого я пришла в такой восторг, что решила тут же, сиюминутно, телеграфно горячо поблагодарить автора, жившего в ту пору в Ленинграде. Наши отношения некоторое время поддерживались телефонно. Спустя несколько лет я написала М. Дудину о трудностях с изданием книги: Владимирское издательство уже не существовало, в ярославском денег было негусто, которыми могли кое-как поддержать только живущих поэтов.
В утешение М. Дудин прислал мне свою книжечку стихов со словами: «А. Атабековой со Спасибом за память о Ване Ганабине. М. Дудин. 8.11.82. Ленинград». А вместе с книжечкой - графическую миниатюру с изображением невской стрелки. Все это я бережно храню как память о большом поэте, при жизни удостоенном самых высоких государственных званий и премий. Иван Ганабин очень увлекся работой. Он успевал охватить события, происходящие в жизни, и написать о них в газету, поддержать начинающих авторов, дать ответы на письма иногородних, следил за публикациями собратьев по перу, умел порадоваться их успеху или критически оценить сделанное. И писал хорошие, светлые стихи проникнутые любовью к родной земле, природе, людям труда. При огромной загруженности в редакции он напряженно работал над новым сборником, словно предчувствуя, что времени ему остается немного. Этой книге так и не суждено было выйти при жизни автора. Подготовку и заботу об ее издании взяли на себя ближайшие друзья - писатель Сергей Никитин и поэт Алексей Фатьянов. Книга под названием «Избранное» вышла во Владимирском книжном издательстве в год смерти Ивана. Через два года в издательстве «Советский писатель» вышел в свет последний сборник - «Стихотворения», который подготовил московский друг Ганабина, его однокурсник по институту Константин Ваншенкин. Друзья платили Ивану взаимной любовью. Вышло также несколько коллективных сборников, где И. Ганабин был представлен подборками стихов. Это и есть литературное наследие поэта. Так вот, о том, что пришла мысль об издании книги Ивана Ганабина. Очень хотелось материально поддержать его мать, с ее 45 рублями месячной пенсии, которой хватало после уплаты за квартиру (5 руб.), после откладывания на дрова (10 руб.) – по 1 рублю в день на все про все. С Анной Ивановной Ганабиной мы состояли в переписке до конца ее дней. И в те редкие случаи, когда удавалось что-либо напечатать в газетах о сыне или его стихи, я переводила невеликие гонорары ей в Южу. Хотелось издать книгу, чтобы память о талантливом человеке не прерывалась. В нее вошло все лучшее, что было написано и что издано И. Ганабиным, небольшое количество его неопубликованных стихотворений и воспоминания о нем. Кое-что интересное было взято из книги К. Ваншенкина «Лица и голоса» («Современник», М., 1978). Эту книгу я получила от самого автора с автографом: «Антонине Степановне Атабековой - с пожелание составить добрую книгу стихов Ивана Ганабина и воспоминаний о нем. К Ваншенкин. 14.9.78». Были взяты отрывки из книги Ольги Кожуховой «Ранний снег» («Художественная литература», М., 1973), собраны стихи друзей-поэтов М. Дудина, В. Жукова, В. Догадаева, А. Фролова, Ю. Мошкова, посвященные Ганабину.
Но в силу уже указанных причин книга так и не был издана. Прошел по земле человек. Недлинным был его путь. Но остался яркий след - и в его стихах, что читают на литературных вечерах, и в песнях, которые поют моряки, и в сочинениях, что пишут южские школьники, и в детской библиотеке родного города, носящей его имя, - а значит, его будут помнить. Антонина АТАБЕКОВА. 1997 г.
