НОЧНЫЕ «КОЛЛЕКЦИОНЕРЫ» И «ЧЕРНЫЕ ДОСКИ» ВЛАДИМИРА СОЛОУХИНА
Марк ФУРМАН
Эта давняя криминальная история произошла в семидесятых, когда в Собинском районе Владимирской области погожей летней ночью неизвестные преступники-грабители убили священника в одном из сел и надругались над его женой. В составе оперативной группы я как судмедэксперт вместе с криминалистами около двенадцати часов осматривал место происшествия.
Преступники искали деньги и ценности, все в сельском доме было перевернуто вверх дном: опрокинутая мебель, разбитые стекла окон и посуда, вещи, выброшенные из шкафов, даже земля была вытряхнута из цветочных горшков... И среди этого хаоса нетронутые старинные книги, более трех десятков икон. А вскоре, буквально тремя-четырьмя месяцами спустя, в журнале «Москва», взятом в нашей областной библиотеке, я прочел захватывающую повесть Владимира Солоухина «Черные доски». Тогда-то понял, что нетронутые грабителями иконы да книги представляли, куда большую ценность из всего того, что было в доме.
Находясь под впечатлением «Черных досок», я написал письмо Владимиру Алексеевичу о происшедшем в доме священника, иконах да книгах, оставшееся без ответа. Однако впоследствии приятель, работавший в милиции, рассказал, что В. Солоухин с помощью первого секретаря Владимирского обкома М. Пономарева все-таки побывал в том селе и отобрал для своей коллекции ряд ценных икон. Нижеприведенный судебный очерк написан по следам судебных процессов, прошедших во Владимире и Ярославле, в определенной степени косвенно он связан и с повестью В. Солоухина «Черные доски».
1.
... Зал Владимирского ресторана. У входа табличка «Свободных мест нет». За одним из столиков уединились от посторонних глаз трое молодых людей. Стол сервирован легкой закуской, уже опорожнены две бутылки шампанского а более чем наполовину графинчик с армянским коньяком. Официант в строгом черном костюме никого не подсаживает на свободное место, присоединяясь, время от времени в паузах между работой к компании. Тогда разговор сразу оживляется. О чем беседуют за этим столом? Оказывается, все трое из Москвы. Объехали на «Жигулях» Московскую и Ярославскую области, теперь в поисках икон и антиквариата заглянули во Владимир. В деревнях иконы приобретают под видом художников, интересующихся стариной. Официант Владимир З. вызвался им помочь. У него есть несколько икон, знает он и людей, которые занимаются скупкой и продажей подобных вещей.
На следующий день З. и его знакомый Виктор Б. за солидную сумму продали москвичам пять икон, добавили к ним в качестве не бесплатных «сувениров» четверо старинных серебряных часов. Удачную сделку обе договорившиеся стороны отметили в том же ресторане.
Месяц спустя в деревне Лужнево появилась автомашина «Волга» салатового цвета. В такси находились водитель Александр В. и его приятель, ранее судимый Виктор Л. Машина остановилась у дома Прасковьи Гуськовой. Л. знал, что у хозяйки имеется ценная икона «Праздничная». Как-то он пытался ее купить, но получил отказ. Преступники заранее распределили свои роли: В. должен был снять икону, а Л. «разговаривать» с Гуськовой. Войдя в дом, один оттолкнул старушку и прошел в комнату, а другой, угрожая растерявшейся хозяйке, задержал ее у входа. Похитив икону и пользуясь наступившей темнотой, грабители без осложнений уехали во Владимир. Поставив такси в гараж предприятия, где работал В., друзья отправились в ближайший ресторан. Днем позже в г. Павлово-Посад Московской области они продали похищенную икону некоему Петрову. Сотрудники Владимирского областного уголовного розыска приложили немалые усилия для розыска преступников. Вскоре Л. и В. были задержаны.
И вовремя. Их арест привел к раскрытию преступной группы, участники которой в течение года в районах области и городе Владимире систематически совершали кражи икон и предметов старины из частных домов и квартир граждан. На скамье подсудимых оказалось шесть человек. Вдохновителем и организатором группы был уже упоминавшийся Виктор Б., ранее судимый за мошенничество. Несостоявшийся художник, он неплохо разбирался в достоинствах той или иной иконы. Им, совместно с Л., был составлен предварительный список мест, где могли находиться ценные иконы.
Сценарий краж тщательно разрабатывался. К месту хищения, как правило, преступники прибывали на такси В., в редких случаях, когда тот был занят, использовался попутный и случайный транспорт. Участвовало минимум три человека: двое путем взлома дверей или окон проникали в помещение, один оставался на улице, чтобы вовремя подать сигнал об опасности. В обстоятельном заключении по этому уголовном}' делу есть короткая фраза: «Похищенные иконы преступники сбывали различным людям, а вырученные от продажи деньги расходовали на приобретение спиртных напитков, посещение ресторанов и баров».
2.
С обвиняемыми после приговора суда все ясно. Но кто эти «различные люди»? В основном жители столицы. Все с высшим образованием, занятия - самые солидные и уважаемые: художники, инженер, бывший руководитель эстрадного ансамбля, врач-психиатр одной из крупных больниц (законспирировался под кличкой из банального детектива «Мамаша РОК»!). Это они давали деньги Б. и его сообщникам на приобретение икон, совершенно не интересуясь, каким путем они добывались. На следствии и суде скупщики краденого проходили как свидетели, хотя сами, пусть и косвенно, но в какой-то мере способствовали совершению преступлений.
Теперь они объясняют свои приобретения страстью к коллекционированию предметов старины, общим, объединяющим их, «хобби». Старинные церковные книги, изделия из дерева и металла, иконы... Особенно иконы. Произносились высокопарные фразы, звучавшие ханжески и кощунственно из их уст, о благородном стремлении сберечь старину для будущего, об иконописных сюжетах как предмете познания социологических аспектов истории и тайн мастерства для художников; неоднократно говорилось о всепоглощающей страсти коллекционирования, страсти таинственной, труднообъяснимой и, возможно, болезненной.
Конечно, диапазон человека, интересующегося искусством, предугадать невозможно. Можно восхищаться импрессионистами и почитать Репина, собирать фарфор прошлого столетия и увлекаться Пикассо. Это, естественно, дело вкуса. Но еще Н.Г. Чернышевский в своем классическом труде «Эстетические отношения искусства к действительности» писал: «На жизненном пути нашем разбросаны золотые монеты, но мы не замечаем их, потому что думаем о цели пути, не обращая внимания на дорогу, лежащую под нашими ногами; заметив, мы не можем нагнуться, чтобы собрать их, потому что «телега жизни» неудержимо уносит нас вперед, - вот наше отношение к действительности; но мы приехали на станцию и прохаживаемся в скучном ожидании лошадей - тут мы со вниманием рассматриваем каждую жестяную бляху, которая, быть может, и не стоит внимания, - вот наше отношение к искусству». В условиях столицы имеются неограниченные возможности для удовлетворения самых изощренных художественных наклонностей: Третьяковская галерея с ее великолепной коллекцией икон, десятки музеев, разнообразные выставки памятников старины. Они выбрали иной, крайне сомнительный и спорный путь приобщения к прекрасному.
Знай «ценители», какие «бляхи» им готовились продать! В сейфе старшего следователя Владимирского УВД В.А. Николаева, который возглавлял бригаду по делу Б., мне довелось увидеть груду потемневших от времени досок. Это все, что осталось от икон ХѴIІ-ХѴIII веков, изображения почти не сохранились или требовали бережной реставрации, которая мота быть выполнена высокоталантливыми мастерами-профессионалами. У грабителей оказались поистине дьявольские планы: добавляя яркие краски в бронзу, наносить на древние доски новые сюжеты, выдавая эти подделки за старинные иконы. Трудно представить что-либо более циничное и отвратительное - ведь по сути дела в итоге подобных «реставраций» могли быть уничтожены навсегда великие творения древнерусской живописи.
Поздней осенью, когда состоялся суд над Б. и его сообщниками, началось следствие над другой подобной группой. По окончании его на скамье подсудимых оказалось девять человек. Деятельность их была более продолжительной - между первым преступлением и последним прошло около полутора лет. За это время совершилось около десятка краж из церквей на территории Владимирской области и частных домов граждан. Наиболее видной фигурой среди грабителей, их лидером и вожаком был Владимир В. Он, старший по возрасту, единственный из всех имел высшее образование. Несомненно, В. пользовался определенным авторитетом среди своих молодых соучастников.
- Владимир Матвеевич был человеком не без способностей, - считают люди, работавшие рядом с ним. - Не отличаясь трудолюбием, он любил порассуждать об искусстве, знатоком которого себя считал, прикинуться высокоинтеллигентным интересным собеседником.
Знакомясь с ним более подробно (в деле есть характеристика, показания свидетелей и обвиняемых), видишь, насколько важно, чтобы молодежь воспитывали действительно культурные люди, а не личности, подобные В. Создавая иллюзию «красивой жизни» (рестораны, легко доставшиеся деньги, дешевая романтика ночных приключений), он фактически растлевал души молодых людей, которые постепенно стали участниками разбойных нападений и грабежей.
Самому молодому из подсудимых едва исполнилось 18 лет, остальным было немногим больше двадцати. Профессии самые различные - регулировщик радиоаппаратуры, слесарь, водитель такси, повар столовой, студент-заочник. С их помощью В. устанавливал церкви и частные дома, где имелись ценные иконы, доставал транспорт, затем осуществлялась очередная кража. Он учил не брезговать ничем. Брали не только иконы, но и старинные книги, подсвечники, монеты, случайные вещи, подвернувшиеся под руку. Однако, когда награбленного стало слишком много, вожак предостерег сообщников от ненужных хищений.
- Книги не очень желательны, - сказал он. - Трудно сбывать, и не пользуются спросом. Давайте иконы. Как можно больше икон.
Наиболее крупным было ограбление Казанской церкви, находившейся в селе Усолье Камешковского района. Поздним вечером В. с сообщниками на автомашине «ГАЗ-24» под управлением таксиста Сергея Сурина выехали из Владимира, взяв с собой ножовку по металлу, ломики и другие инструменты. К селу подъехали глубокой ночью. Машина остановилась у ограды церкви. Час спустя в машину внесли тяжелые брезентовые мешки. К утру «Волга», проехав около двухсот километров, была уже во Владимире, а водитель Сурин сдал в кассу таксопарка деньги за ночное «дежурство».
Как раз в эти часы оперативная группа милиции заканчивала осмотр Казанской церкви. Почерк преступников был уже знаком. Неизвестные проникли в церковь, перепилив накладки на входной двери и дужки навесных замков. Похищено семь наиболее ценных икон, подсвечники, позолоченные чаши и другие предметы.
В нескольких объемистых томах уголовного дела свыше тысячи листов. Десятки криминалистических и искусствоведческих экспертиз. Требовалось не только разобраться в деталях каждого из преступлений, но и оценить похищенное, что представляло довольно сложную задачу. Одни иконы, старинные книги и предметы церковной утвари были заприходованы с указанием их цены, на другие никаких инвентарных списков не имелось. В производстве искусствоведческих экспертиз принимали участие сотрудники Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Установлено, что Веселовский и его сообщники причинили государству очень значительный материальный ущерб.
- Но и эта крупная сумма не соответствует истинной цене похищенного, - считает полковник милиции В.А. Николаев. - Дела по группам Б. и В. не совсем обычны. Это не рядовые кражи, а посягательство на наше национальное достояние, исторические и культурные ценности народа. К слову сказать, если у Б. связи со скупщиками краденого были налажены достаточно основательно, то В. испытывал трудности в сбыте награбленного. Уже в ходе расследования выяснилось, что, хотя В. лично не знал Б., он слышал о нем и хотел постепенно наладить взаимовыгодные контакты. Можно себе представить, к каким последствиям привело бы подобное «сотрудничество», если бы обе группы не были вовремя ликвидированы.
3.
Я позволю себе несколько отвлечься от темы. Наверное, многие читали «Черные доски» В. Солоухина, напечатанные в журнале «Москва», и мелкий заголовок под названием «Записки начинающего коллекционера». Эту лирическую вещь прочли тысячи людей, одни - в журнале, другие — в прозаических сборниках писателя. Резонанс она вызвала огромный, если не сказать сенсационный. В самом деле, мы редко (иногда один-два раза в году) узнаем из скупых газетных публикаций о находках неизвестных произведений знаменитых западно-европейских художников, а в «Черных досках» В. Солоухин пишет о большом количестве уникальных икон и фресок, по крайней мере, равных им по художественной ценности и красоте. Одни творения древнерусских мастеров вы можете увидеть в Третьяковской галерее, соборах и музеях Владимира, Суздаля, Ярославля, другие еще неведомы никому. Но они есть (или могут быть) в далеких деревеньках, старинных церквях... Или же просто стоят в красном
углу у богомольных старушек. Заслуга В. Солоухина в том, что после его книги не только художники, одиночки-коллекционеры и искусствоведы, но и все, кто ее прочел, стали относиться к иконам как к произведениям искусства, предмету красоты, общенациональному достоянию.
Вот что пишет В. Солоухин о своем увлечении: «Икона им (коллекционерам) дорога как историческая, художественная, национальная гордость или хотя бы как предмет их увлечения. Конечно, и собирателей можно разделить, в свою очередь, на категории. Один собирает, чтобы спасти, чтобы уцелело, чтобы сделать, в конце-концов, народным достоянием. Другой видит в том корысть. Третий увлечен более или менее бездумно, и для него нет большой разницы между иконой и этикеткой с бутылки из-под французского коньяка». Позднее, в послесловии к переизданию «Черных досок», В. Солоухин напишет: «Изменилось и отношение к древнерусской живописи, то есть к иконам. Самый дремучий тракторист, которому достались, допустим, иконы от умерших старых родителей, сейчас не пустит их на растопку, потому что где-то чего-то слышал, говорят, что-то в них есть ценного, - пускай полежат. Не знаю, правда ли, но мне рассказывали, будто в некоторых северных областях объявляют по сельскому радио, чтобы не отдавали иконы многочисленным москвичам, устремившимся на их поиски. В связи с возникшей массовостью в собирательстве некоторые читатели считают, что «Черные доски» приносят и вред... Главный вред надо видеть в возникшей массовости, в том, что в дело собирательства хлынуло много разных людей и с разными целями».
Именно такими «разными людьми» с «разными целями» оказались Б., В. и их сообщники. Кражи икон и ранее случались на Владимирщине, в других областях центра России. Мне вспоминается дело Бориса Л., студента-старшекурсника одного из столичных вузов. Спекулируя иконами, он достал редкую библиографическую книгу 1897 года издания «Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии». Из нее, как из современного красочного путеводителя, он вычитал сведения о существовании церквей в селах Давыдовском и Николополье, а также о находящихся в них иконах — «Казанской Божьей матери» старинного греческого письма и иконе XVI века «Великомученица Варвара». Но с 1897 года прошло столько лет... Почти три четверти века. Революция, две войны — Гражданская и Отечественная. Немало бурь пронеслось над древней Владимирской землей. Сохранились ли старые иконы? Л. выезжает в районы и осматривает церкви под видом художника-реставратора из Москвы. Записи на пожелтевшей бумаге старинного фолианта оказались истинными, сохранились и обе церкви, и находящиеся в них иконы. Л. составил схему расположения наиболее ценных, на его взгляд, икон, а затем осуществил свои преступные планы. Для него эти кражи оказались последними...
Среди «коллекционеров» подобного рода одной из наиболее колоритных фигур, безусловно, следует признать Юрия К. Обладая познаниями в древнерусской иконописи, он хорошо изучил конъюнктуру «черного рынка» и слыл в определенных кругах оборотистым и находчивым дельцом.
- В начале своей преступной деятельности К. сам участвовал в кражах по сговору с различными лицами, - рассказывает старший следователь Ярославского УВД Н.В. Михеев. - Однако затем, поняв, что скупка и перепродажа похищенного гораздо прибыльнее и безопаснее, почти целиком переключился на спекуляцию предметами старины. Сформировав вокруг себя группу лиц, К. иллюзиями легкого обогащения склонил их к грабежам, а затем сам продавал похищенное, не доверяя соучастникам, что обеспечило конспирацию каналов сбыта. Поэтому деятельность этого «аса» длилась довольно долго, по сравнению с его коллегами, пока он не был задержан с сорока пятью иконами и другими предметами старины в г. Переславле-Залесском Ярославской области.
Вот какие показания о личности К. дал один из свидетелей, проходивших по делу: «...Я хочу рассказать о человеке, который привел меня и многих других на путь преступлений. Обладая определенной ловкостью, Юрий Алексеевич, с которым я познакомился, уже более девяти лет занимается скупкой, хищениями и спекуляцией икон. Он систематически приезжал в Ярославль, причем говорил, что для приобретения икон имел солидный оборотный капитал. К. появлялся на личных автомашинах, часто их менял. Сначала приезжал на машине василькового цвета, затем на ярко-красной «корриде», а в последний раз на автомашине синего цвета. Он объяснил, что «лошадки» оформлены на отца и жену, но куплены на его деньги. Помимо этого, я видел у Юрия несколько японских видеомагнитофонов, другие дорогие и дефицитные вещи...»
Вершиной преступной деятельности Ю. К. следует, вероятно, считать приобретение выдающегося шедевра древнерусской живописи - иконы «Святой Георгий в житии». Он меняет ее в Ярославле за несколько не пользующихся спросом икон и металлических крестов, а затем перепродает в Москве, получив таким образом солидный денежный куш. Похоже, что К. несколько продешевил, так как после этого уникальная икона переходит из рук в руки, причем ее цена у «коллекционеров» постоянно возрастает. Из материалов дела известно, что некий Воронов, у которого «Святой Георгий» был изъят милицией, заплатил за него целым собранием икон на общую сумму около 50 тысяч рублей (на старые деньги).
- Поведение К. не отличалось особой новизной, - продолжает Николай Михеев. - Еще в семидесятых он, с помощью неразборчивого врача скорой помощи г. Москвы Платонюка, получил фиктивное направление в больницу с диагнозом черепно-мозговой травмы. Оттуда, усердно симулируя болезнь, он был переведен в психиатрическую больницу, где целая комиссия медиков выставила ему диагноз психического заболевания. Именно после этого, уверовав в свою безнаказанность, К. и начал заниматься преступной деятельностью. Предварительное следствие подходило к концу, но он, уже находясь в заключении, вел себя более чем странно. Вначале К. неоднократно пытался запутать следователя, направить его по ложному следу. Потом несколько раз отказывался от дачи показаний или давал показания запутанные и противоречивые. Ранее он интересовался сообщениями в печати и литературой, где описывались кражи произведений искусства за рубежом. Воображению его не было предела. Он передавал следователю записи, где писал об угрожающей ему расправе и преследующих его лицах. Сомнения в полноценности психического состояния К., внезапное изменение его поведения и характера явились поводом к назначению судебно-психиатрической экспертизы.
4.
Помимо судебно-медицинской экспертизы, которой я занимаюсь много лет, есть экспертное исследование другого вида, также выполняемое врачами. Речь идет о судебно-психиатрической экспертизе, требующей специальной медицинской подготовки по психиатрии. В старых учебниках и руководствах по судебной медицине их объединяли, тогда как сейчас ни один судебный медик, каким бы опытом и знаниями он ни обладал, не возьмет на себя смелость вторгнуться в эту совершенно иную область медицины.
Необходимость этой экспертизы вызывается тем обстоятельством, что одно из обязательных условий признания виновности - это вменяемость обвиняемого. К человеку невменяемому какие-либо санкции, предусмотренные законом, не могут быть применены, сколь бы тяжкое преступление он ни совершил. Исходя из этого положения, ясна роль врача-психиатра, одно лишь заключение которого о невменяемости полностью освобождает человека от ответственности. К такому лицу применяются только меры медицинского воздействия, например, направление его на принудительное лечение.
Освобождение от наказания людей психически неполноценных было известно в глубокой древности. Еще в римском праве существовало положение о том, что при психических заболеваниях больные не подлежат осуждению за преступления. В средние века к несчастным, с одобрения инквизиции и католической церкви, в Западной Европе применялись чрезвычайные меры, вплоть до уничтожения. Так, во Франции при Карле IX было сожжено на кострах более 300 тысяч психически больных людей.
Гораздо более гуманным было отношение к таким больным в России. Отечественная психиатрия создавалась видными учеными-материалистами — В.Х. Кандинским, С.С. Корсаковым, В.М. Бехтеревым, В.П. Сербским и др. Дальнейшее свое развитие она получила в работах И.М. Сеченова и И.П. Павлова.
Говорить о психической норме на основании каких-то определенных критериев весьма сложно и вряд ли возможно. Эталона или стандарта на этот счет в психиатрии не существует. Психически здоровым, по И.П. Павлову, может считаться человек, который руководит своим поведением и поступками: «Во мне остается возможность, а отсюда и обязанность для меня, знать себя и, постоянно пользуясь этим знанием, держать себя на высоте моих средств. Разве общественные и государственные обязанности и требования - не условия, которые предъявляются к моей системе и должны в ней производить соответствующие реакции в интересах целостности и усовершенствования системы?» Как указывает И.П. Павлов, психические расстройства вызывают у больных искаженное представление о реальной действительности, что приводит их «в тяжелые вредоносные столкновения как с природой, так и с другими людьми».
Советскими психиатрами разработана формула невменяемости, которая состоит из двух взаимосвязанных критериев - медицинского и юридического.
Медицинский критерий охватывает весь комплекс болезней психики, указывая на необходимость распознавания заболевания и точного установления диагноза. Статья 21 УК РФ отражает суть юридического критерия невменяемости, начинаясь словами: «Не подлежит ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими». Однако по заключению судебно-психиатрической экспертизы Крылов был уличен в симуляции заболевания, признан вменяемым и способным отвечать за свои преступные действия. Виновность его была подтверждена показаниями свидетелей и сообщников, а также изъятием большого количества икон и антикварных вещей.
5.
Судебные процессы по делам «коллекционеров» икон закончены. Круг замкнулся, обвиняемые осуждены. Но вот что любопытно и хотелось бы отметить. С кем бы из «заинтересованных лиц» я ни говорил о недавних процессах, будь то следователи В.А. Николаев и Н.В. Михеев, сотрудники уголовного розыска, наконец, председательствующие на процессах, - все люди, имеющие непосредственное отношение к этим уголовным делам, даже после суда испытывают острое чувство беспокойства и неудовлетворенности. Казалось бы, юридически все правильно - расследования проведены на высоком профессиональном уровне, не подлежит сомнению справедливость приговоров. Но ведь суды состоялись и затем, чтобы подобные преступления не повторялись. Пока за это поручиться нельзя. Десятки церквей на территории Владимирской и Ярославской областей, центральных и северных районов России, а также отдельные граждане располагают произведениями древнерусского искусства, имеющими большую ценность на мировом художественном рынке. Необходимо обеспечить их охрану на современном уровне: нужна специальная сигнализация в помещениях церквей, обязательна перепись, учет и оценка каждой иконы компетентными людьми. «Закон об охране и использовании памятников истории и культуры» гласит, что все памятники, находящиеся на территории нашей страны, подлежат учету и охраняются государством, независимо от того, в чьей собственности они находятся: государства, общественных организаций (в том числе церкви) или отдельных граждан.
Древнерусские иконы писались темперой. Темпера - слово итальянского происхождения и в переводе означает «смешивать краски». Для долговечности красок в них подмешивались традиционно русские напитки: квас, пиво или мед, уксус, а тайна иконописи передавалась из поколения в поколение, от деда внуку. Исстари иконы писались на проклеенных досках, затем покрывались слоем олифы, придававшей изображению глянцевитость и, как кольчуга, сохранявшей бархатисто-матовые тона и свежесть красок на века. Однако со временем олифа темнела, и тогда икону приходилось подновлять: по сути дела писать сюжет заново. Так один слой живописи накладывался на другой, древнее покрывалось новым, но эта поздняя живопись художественной ценности уже не представляла.
Здесь рассказано об историях падения людей, жизнь которых, подобно некоторым украденным иконам, была пестрой и многослойной. Теперь им понадобится немало времени для переосмысления своего отношения и к обществу, и к искусству. «Жизнь коротка - искусство вечно», - говорили древние. Великие творения человеческой культуры несут в себе заряды высокого напряжения. Искусство многое дает человеку, но прикасаться к нему грязными руками опасно. Об этом не следует забывать.
С каждым годом растет интерес к искусству древней Руси. Замечательные памятники архитектуры, старинные фрески и иконы, уникальные церковные интерьеры, расписанные выдающимися живописцами из народа, привлекают внимание тысяч людей. Огромным музеем под открытым небом, музеем, создававшимся народом и веками, стало Золотое кольцо. Среди крупных драгоценных камней его короны, таких, как Суздаль, Ярославль, Владимир, Загорск, известных миру наравне с Флоренцией и Римом, Венецией и Парижем, есть и более мелкие жемчужины его оправы. Многие шедевры национального искусства еще ждут своего звездного часа. Сохранить и эти, пока еще безызвестные памятники нашего Отечества - очень ответственная, трудная и благородная государственная задача.
Когда я бываю в Золотой кладовой Суздаля, то часто останавливаюсь перед некоторыми знакомыми иконами. Здесь уже сложилась уникальная редкая коллекция. И в нескончаемом туристском потоке мало кто знает, каким сложным путем попали в эти белые торжественные своды отполированные временем старинные русские доски.
|
