Анна Сергеевна Сабурова и Ксения Александровна Сабурова Шереметева Анна Сергеевна родилась 29 августа 1873 г. в с. Михайловское Московской губ., Подольского у. Дочь графа Сергея Дмитриевича Шереметева, оберегермейстера, почетного члена Российской академии наук, действительного члена Академии художеств и Екатерины Павловны, урожденной княжны П.А. Вяземской.
Училась в Кембриджском университете, но курса не кончила. Ее отец по возвращении семьи в Петербург просил профессора И.В. Помяловского порекомендовать ему двух преподавателей для Анны с тем, чтобы она прослушала курс лекций по искусству, истории и литературе. Эти лекции ей читали профессора Павловский и Орлов.
В 1892 г. Анна была пожалована во фрейлины императрицы Марии Федоровны, что обязывало ее бывать при дворе во время официальных приемов…
С юных лет графиня Анна Сергеевна производила на окружающих впечатление и обладала сильным характером. Как вспоминала хорошо ее знавшая Татьяна Александровна Сиверс, "она была утонченна и обаятельна внешне и очень своеобразна внутренне…".
Шереметева Анна Сергеевна. 2-я пол. 1870-х гг.
29 июня 1894 г. в Кусково, подмосковной усадьбе графа Шереметева, происходило бракосочетание графини Анны Сергеевны Шереметевой (1873–1949), дочери егермейстера двора его императорского величества графа Сергея Дмитриевича Шереметева, с корнетом Кавалергардского полка Александром Петровичем Сабуровым (1870–1919). Венчание проходило в стоящей рядом с дворцом домовой церкви Спаса Всемилостивого. Граф Сергей Шереметев, узнав о выборе дочери, сказал: «Твой вкус – не мой вкус», однако противиться браку не стал, и в приданое за дочерью дал подмосковное имение Вороново.
Свекор Анны Сергеевны Петр Александрович Сабуров (22 марта (3 апреля) 1835 — 28 марта 1918) — сын декабриста - видный сановник двух царствований, Александра III и Николая II. Он служил по Министерству иностранных дел, был послом в Афинах и Берлине, в конце карьеры имел чин действительного тайного советника, был сенатором и членом Государственного совета. Свекровь ее Леонтина Альбертовна Фицтум фон Экстед, католичка по вероисповеданию, в конце жизни — тайная монахиня.
Приглашенные на свадебный обед гости с интересом разглядывали лежащее около каждого куверта (куверт – от фр. couvert, покрытый – термин, обозначающий полный набор столовых приборов для одного человека на накрытом столе) меню, оформленное художницей Е.М. Бем в древнерусском стиле, – меню венчал герб рода Шереметьевых, под которым располагалась здравица древнерусского свадебного застолья: «Будьте здравы, князь с княгинею, бояре, сваты, дружки и все честные поежане!»
Перечень блюд начинался с одного из символов русской кухни – ботвиньи, подававшейся в сопровождении лососины, осетрины и пирожков. За ней следовали ветчина и котлеты из рябчиков, после чего наставал черед жаркого в традиционной аранжировке из римского салату и огурцов; десертной «точкой» застолью служило земляничное пирожное. (Римский салат – листовой кочанный салат ромэн (романо).
С родительским домом Анна Сергеевна не рассталась окончательно, в разные годы она периодически жила там с детьми. Так, в 1902 г. она с семьей жила на первом этаже Фонтанного флигеля в Санкт-Петербурге.
Судя по дневниковым записям Анны Сергеевны, союз был удачен. В браке родились: Алексей (1895—1899); Борис (р. 1897), в 1936 году был арестован и приговорен к 5 годам лишения свободы; Ксения (1900—1984) Юрий (1904—1937), в 1937 году — заключенный Ухтпечлага, расстрелян по статье 58-10 УК РСФСР.
А.П.. и А.С. Сабуровы с детьми — Борисом и Ксенией. 1900 год.
Ее муж А.П. Сабуров в 1901 г. перешел на гражданскую службу, служил московским вице-губернатором, в 1915-м г. был назначен вице-директором Департамента общих дел МВД, получил придворное звание церемониймейстера и чин действительного статского советника. В мае 1916 года Александра Петровича Сабурова назначили губернатором Санкт-Петербургской (Петроградской) губернии. С семьей поселился на казенной квартире. Анна Сергеевна с детьми Ксенией и Юрием гостила в имении Ай-Тодор у великой княгини Ксении Александровны и вернулась в Петроград в начале декабря 1916 г. После Февральской революции Сабуров подал в отставку (получил извещение об увольнении с должности 10 апреля 1917 г.). Семья покинула казенную квартиру и перебралась под кров Фонтанного дома. Вскоре Сабуровы покинули Петроград и вместе со всем шереметевским семейством разместились в доме на Воздвиженке в Москве. Лето 1917 г. предполагали проводить по традиции в подмосковных имениях. После Октябрьского переворота был опубликован декрет о регистрации всех офицеров Царской Армии. Отправился на регистрацию и Александр Петрович Сабуров. 13 ноября 1918 г. он был арестован большевиками в Москве и в январе 1919 г. расстрелян. Позже на допросе Ксения говорила, что ее отец «в 1918 году органами ВЧК арестован, находился год в Бутырской тюрьме и в 1919 году во время эсеровского восстания из тюрьмы вторично <…> взят под следствие, после чего расстрелян».
В начале 1919 г. семья узнала о расстреле группы бывших офицеров, среди которых были и оба зятя графа С.Д. Шереметева.
После гибели Александра Петровича его семья продолжала некоторое время жить в доме на Воздвиженке. Т.А. Аксакова-Сиверс, хорошо знавшая жизнь обитателей этого дома, вспоминала: "…Члены семьи были "уплотнены": на самом верхнем этаже — графиня Екатерина Павловна, Анна Сергеевна Сабурова с тремя детьми, графиня Мария Сергеевна Гудович с четырьмя, вдова графа Петра Сергеевича Елена Богдановна с шестью детьми…"
С 1912 г. — работала секретарем Московского Христианского кружка курсисток. 1917—03.03.1921 гг. — секретарь Российского Христианского Студенческого Союза в Москве. В 1920-х — работала товарищем председателя товарищества "Семейный очаг" в Москве.
В ночь с 3 на 4 марта 1921 — арестована в Москве «за принадлежность к религиозной организации». С 03.03.1921 по 07.1921 гг. находилась в Новинской женской тюрьме.
13 апреля 1921 г. Анна Сергеевна обратилась в ПКК (Политический Красный Крест) за помощью. В июле 1921 г. по ходатайству юридического отдела Московского Политического Красного Креста Анна Сергеевна была освобождена.
4 апреля 1924 г. снова была арестована, оказалась в Бутырской тюрьме. Приговорена к 3 годам ссылки с заменой на ограничение проживания на тот же срок. В 1924 г. Анна Сергеевна с детьми, как и другие обитатели дома, была выселена из дома графа Шереметева на Воздвиженке. Они жили сначала в Царицыне под Москвой, потом в Калуге (за 100 км. от Москвы).
Благодаря хлопотам В.Д. Бонч-Бруевича Анна Сергеевна, как и ее брат Павел Сергеевич, получала персональную так называемую "лермонтовскую" пенсию. Их бабушка по линии матери Мария Аркадьевна, урожденная Столыпина, была в родстве с семьей поэта. Т.А. Аксакова-Сиверс, которая также была выслана из Ленинграда, вспоминала о калужском периоде их жизни:
"…Наиболее мягкой формой репрессий была высылка из Москвы с ограничением "минус 6". Калуга находилась в числе дозволенных городов, и поэтому по приезде я увидела много новых лиц, и прежде всего… Анну Сергеевну Сабурову. Эта была уже не та прекрасная дама в белом кружевном платье и черной шляпе с перьями, которую я в свои детские годы видела у Сухаревой... Но следы этого обаяния, привычка видеть вокруг себя людей, поддавшихся этому обаянию, осталась. С Анной Сергеевной в Калугу приехали ее взрослая дочь Ксения и младший сын, юноша лет 20-ти, Юрий. Старший сын Борис был в ссылке где-то около Ирбита. Сабуровы поселились в маленьком домике на Горшечной улице, и два привезенных с Воздвиженки золоченых кресла резко контрастировали с довольно убогим видом этого жилища. Денег было мало…Ксения время от времени ездила в Москву, что-то продавала".
Борис Сабуров вернулся из ссылки в 1926 г. Он хорошо рисовал, что давало ему временами заработок.
В 1927 г. Анне Сергеевне было разрешено приехать в Москву к тяжело больной матери на один месяц.
В июле 1929 г. она была выслана с сыновьями на 3 года во Владимир.
Анна Сергеевна не раз получала материальную помощь от Помполита (сыновья, как "минусники", работу получить не могли). Анна Сергеевна, так же как и ее дочь, преподавали иностранные языки в техникуме.
Дочь Ксению в 1938 г. выслали в Казахстан.
Из воспоминаний князя Сергея Михайловича Голицына: "Получив сахарный песок, я отправился в адресный стол при милиции. Я знал, что во Владимире живет Анна Сергеевна Сабурова — родная тетка моей невестки Елены. Надо ее навестить. Получив в милиции адрес, я вскоре нашел маленький домик, где она жила. Жуткую застал я обстановку: в комнате стоял нестерпимый холод… Перед печкой на низкой скамеечке сидела… старуха и детской лопаткой помешивала в топке плохо горевшие опилки. Повернула она голову, узнала меня, улыбнулась, пригласила сесть. И я увидел ее лицо, когда-то прекрасное теперь одутловатое, … с большими шереметевскими глазами. Вглядевшись в ее лицо, я представил, какой красавицей, точно сошедшей с портретов Рокотова, она была в молодости… В углу на божнице стояли иконы, по стенам были развешаны акварели — портреты предков, мужчины в военных мундирах, дамы в открытых платьях с кружевами, на полочке выстроилось несколько книг. Я увидел Библию, четыре тома "Истории Государства Российского" Карамзина с экслибрисом отца Анны Сергеевны — графа Сергея Дмитриевича Шереметева, были еще какие-то старинные книги. Эти семейные реликвии после выселения в 1924 г. с Воздвиженки переезжали с их владелицей сперва под Москву в Царицыно, потом за стоверстную зону в Калугу, потом во Владимир. На стенах висели три фотографии — дочери Ксении, сыновей Бориса и Юрия. Дочь была в ссылке в Казахстане, сыновья, арестованные во Владимире в апреле 1936 г., старший — в третий раз, младший — во второй раз, погибли… Она мне предложила чай, но извинилась, что у нее нет сахару и хлеб черствый. Я отказался, рассказал ей о гибели ее племянницы Мериньки, посидел еще немного и распрощался. А пакет с сахаром потихоньку положил на подоконник".
Епископ Афанасий (Сахаров) говорил о ней: "Праведники еще есть на Руси, которые молят Господа о ее спасении. Если бы не было праведных, Господь уничтожил бы нас. Вот, например, у меня есть знакомая Сабурова Анна — жена бывшего петербургского губернатора. Она лишилась в революцию мужа и отца, в 1936 г. арестовали двух ее сыновей, сама больная, но ни в одном письме ко мне она не возроптала на Господа".
8 февраля 1944 г. (из дневника Мелентьева). «Ночь. Второй день переживаю «трагедийную судьбу» крестницы князя Петра Андреевича Вяземского, дочери графа Сергея Дмитриевича Шереметева - Анны Сергеевны Сабуровой. Она год лежала у нас в больнице ради угла и стола. Год тому назад она ночью сломала себе ногу у шейки бедра. Ей 70 лет, сращения ноги не получилось, и она со сведенной и другой ногой - недвижима. Я ее заметил при первом же обходе больницы - ее выделял и облик, и манера держаться. Во Владимире при ней никого нет. Два ее сына в лагерях. Дочь выслана в Казахстан. Я дал телеграмму дочери о тяжелом состоянии матери, и, о чудо, ее отпустили, и она смогла забрать мать из больницы. Вчера я был у них, в жалкой комнатушке, на окраинной улице. Люди, знавшиеся с царями, подошли к трагической черте своего существования. И... ни одной жалобы, ни ропота, ни стона. А... в комнате не топлено... обеда не бывает... хлеба еще не получили. И с утра мать и дочь ничего не ели. Дочь Ксения Александровна пробыла несколько часов на рынке, продавая свои вещи, но никто ничего не купил, и она вернулась при мне с пустыми руками. Мать, утешая ее, сказала: «Плохое перед хорошим» и продолжала спокойно разговаривать со мною - умно и интересно... На стене у кровати, на которой Анна Сергеевна проводит свои дни, образа большие и маленькие. На столике у изголовья - молитвенник...»
27 февраля. «Сидеть мне во Владимире придется, по-видимому, долго… Здесь у меня завязалось знакомство с Анной Сергеевной Сабуровой-Шереметевой. Старушке за 70 лет, но она бодра, умна, своеобразна. Беседовать с нею можно часами. Она вращалась всю свою жизнь в кругу лиц исторических - дурных или хороших, это уже другое дело. Сейчас ее жизнь полна лишений. Мы возбудили ходатайство о персональной пенсии ей, как внучке Лермонтова (прабабки были Столыпины). Ваш М. М.».
26 марта (из дневника). «Снежная пурга и мороз. Все занесло, замело. Здания больницы не топим. Больные притихли и сжались на своих кроватях. Болит душа от этого зрелища и бессилия помочь. Вся зима шла с угрозою замораживания, со страшным напряжением достать топливо. Бывали дни отчаяния, бывали и радости, когда батареи были теплы. Но увы - радость эта бывала не часто и непродолжительно.
Сегодня день у меня тих и спокоен. До обеда за книгой. После прошел в город полечить престарелого товарища, а затем зашел к Сабуровым. Там дурная погода «помешала поторговать на барахолке». Денег нет, есть нечего. Хорошо, что я зашел с хлебом и деньгами. Прекрасна у них манера пользоваться таким одолжением - достойно и просто, без лишних слов. Мне приятно и занятно бывать у них... Домой едва дошел - так замело все пути».
Анна Сергеевна Сабурова (29.08.1873-1949) умерла в 1949 году и похоронена на Князь-Владимирском кладбище гор. Владимира.
Сыновья Сабуровой — Борис и Юрий неоднократно подвергались арестам, в 1936 г., арестованные вместе с епископом Афанасием (Сахаровым), из лагерей не вернулись, и место их гибели неизвестно.
Ее дочь Ксения Александровна (1900-1984) значительную часть своей жизни прожила во Владимире. Судьба наделила ее великими предками. Она прямой потомок одного из родных братьев (Аркадия Алексеевича) знаменитой бабушки М.Ю. Лермонтова Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, и таким образом, является внучатой племянницей великого поэта. По материнской линии Ксения Александровна — праправнучка другого русского поэта — П.А. Вяземского, друга А.С. Пушкина и крестного отца ее матери. Дед по материнской линии Сергей Дмитриевич Шереметев в 1878 году участвовал в освобождении Болгарии от османского ига. Он в свою очередь внук великой русской актрисы Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой и, таким образом, Ксения Александровна ее праправнучка. Но самое близкое у нее родство с декабристом Александром Ивановичем Сабуровым — она его правнучка. Горькая чаша ГУЛАГа не обошла Ксению Александровну. Ее дворянское происхождение послужило поводом для ее ареста в 1936 году. Она прошла через допросы с пристрастием, т.е. с битьем, этапы, нары, лесоповал... Ее осудили по ст. 58 на 10 лет. Первые 5 лет отбывала в лагере, который находился в Архангельской области, остальные — в с. Пресновка Северо-Казахстанской области, недалеко от г. Петропавловска. Из Казахстана она вернулась во Владимир по ходатайству доктора М.М. Мелентьева. Когда он стал заведовать больницей (в 1943 г.), то заметил в одной из палат женщину, которая привлекла его внимание. Это была 70-летняя Анна Сергеевна Сабурова со сломанной шейкой бедра, которая из-за крыши над головой и скудного больничного питания уже в течение года находилась в больнице, так как ухаживать за ней было некому. Врач сделал попытку вызволить из ссылки дочь Анны Сергеевны, и это ему удалось. Вернувшись из ссылки, Ксения Александровна прожила во Владимире всю оставшуюся жизнь. Работала прачкой, торговала мороженым, была библиотекарем. Работая в Авиамеханическом Техникуме, сумела спасти от уничтожения много литературной классики: книги, как и люди, в отдельные времена подвергались уничтожению. Ксения Александровна прекрасно знала английский язык, давала уроки.
«На улице Менделеева, но ближе к Михайловке, жила Ксения Александровна Сабурова. К ней я в 5-м классе бегала заниматься английским языком. В моей памяти осталось детское впечатление от её рук - старческих, но очень ухоженных, несмотря на то, что эти руки делали всю чёрную работу. На окне у неё цвели чайные розы с очень тонким ароматом. Всегда горела лампада в красном углу. Она была очень религиозна, а я в 5-м классе, истовая пионерка, член совета дружины, не поддерживала её разговоры на религиозные темы. Напротив Сабуровых жила моя первая учительница музыки и пионервожатая Тамара Виноградова…» (воспоминания О.Н. Марасановой).
В ее судьбе положительную роль сыграл В.Д. Бонч-Бруевич, с которым она даже недолго переписывалась. С его помощью была выхлопотана Лермонтовская пенсия дяде Ксении Александровны — Павлу Сергеевичу Шереметеву, а после его смерти пенсия перешла Анне Сергеевне, а впоследствии и ей самой. Так Сабурова стала пенсионером республиканского значения.
В 1964 году отмечалось 150-летие со дня рождения М.Ю. Лермонтова. По этому случаю Сабуровой была выделена однокомнатная квартира на ул. Завадского, которая после въезда хозяйки стала напоминать маленький музей, где на стенах висели не ковры, а многочисленные фотографии родных и близких.
Обладая энциклопедическими знаниями в области истории, литературы, генеалогии, Ксения Александровна оказывала большую и бескорыстную помощь писателям, историкам, краеведам, учителям, журналистам, работникам музея. Несмотря на превратности судьбы, тяжесть быта, она до последних дней сохраняла жизнелюбие, благородство и аристократизм. Она любила людей, всегда радовалась гостям, тем более, что много лет прожила одиноко, личная жизнь ее не сложилась. В числе гостей Сабуровой в разное время побывали писатели В. Солоухин и С. Голицын, краевед Н. Софронов, музыкант М. Ростропович и другие.
Всей своей светлой жизнью и деятельностью Сабурова сохраняла и передавала самые лучшие правила, нормы, манеры, традиции русской национальной культуры... Еще при жизни она вошла в Лермонтовскую энциклопедию, а после смерти — во Владимирскую.
Умерла в 1984 году во Владимире... В последний путь Ксению Александровну проводили немногочисленные московские родственники и владимирские друзья. По просьбе покойной и особому разрешению городских властей она была захоронена в могилу матери на Князь-Владимирском кладбище. Так мать и дочь соединились в своем последнем приюте.
Могила Сабуровых на Князь-Владимирском кладбище
Источник: М.С. Коншин. Потомки великих людей во Владимире. ВЛАДИМИРСКИЙ НЕКРОПОЛЬ. Выпуск 3. 2000 г.
Князь-Владимирское кладбище
Уроженцы и деятели Владимирской губернии
Владимирская губерния.
|
