Местная Религиозная Организация Православный Приход Князь-Владимирского Храма Города Владимира Владимирской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) действует с 21 декабря 1999 г. Настоятель, председатель приходского совета - Фестинатов Сергей Иванович с 24 декабря 2020 г., председатель приходского совета Успенского кафедрального собора с 19 ноября 2019 г.
Адрес: ул. Большая Нижегородская, д. 71а (на территории старого кладбища).
Почти до конца XVII в. особого кладбища в городе не было; умершие погребались при своих приходских церквях, так при каждой церкви было особое кладбище. Поводом к перенесению кладбища за город послужила моровая язва, бывшая во Владимире в 70-х гг. XVII в. Императрица Екатерина II приняла радикальные меры. Она издала Указ, который предписывал во всех городах, охваченных эпидемией, закрыть приходские кладбища и хоронить умиравших от страшной болезни людей за городом. В Уставе врачебном были изложены условия устройства кладбищ, которые из санитарных соображений должны были выноситься за границы городов. Предписывалось их нахождение не ближе 100 саженей (420 метров) от последнего городского строения. Позднее это требование смягчилось: по разрешению губернатора и по соглашению с епархиальным советом, с согласия Министерства внутренних дел расстояние могло быть уменьшено. Закон о кладбищах регламентировал порядок установления надзора за могилами. Однако уже тогда предполагалось, что прежние приходские кладбища не будут уничтожены. В екатерининском Указе говорилось, что их должны «к благолепию церкви содержать в чистоте, обнесть оградами и обсадить деревьями…». По законодательству закрытые кладбища не могли быть обращены в пашни, на их месте нельзя было возводить никакие строения. Находясь на общественной земле, они оставались собственностью общества, городского или сельского, хотя в административном отношении подлежали ведению духовного начальства.
В 1785 г. из земли, принадлежащей Богородицкой церкви, отведено было 2 дес. под городское кладбище и около того же времени на средства городских обывателей построен там Князь Владимирский храм (в честь Святого Равноапостольного Князя Владимира - крестителя Руси) с такой же колокольней.
Князь Владимирский храм
В 1795 году владимирские граждане просили Суздальского епископа Виктора, о назначении особого священника к устроенной князе-Владимирской кладбищенской церкви, но Суздальская духовная консистория сообщила в Владимирское духовное правление, для объявления гражданам через Думу, такую резолюцию епископа Виктора: «к состоящим при городах на отведенных кладбищах церквам особливого причта по указному предписанию определять не велено, а исправляется в оных служение и по умершим поминовение приходскими священниками; по чему и по прошению Владимирских граждан к тамошней кладбищенской церкви священника произвесть не можно». Придельная трапезная церковь пристроена была, вероятно, несколько позже, в начале XIX в., и в 1806 г. освящена. «В придельной во имя Праведных Симеона богоприимца и св. Анны, состоящей в здешнем городе при Князь-Владимирской, что на кладбище, церкви, иконостас с иконами, престол и жертвенник с одеждами прилично устроены, и прочими потребностями оная придельная церковь снабжена и к освящению изготовлена» — доносил 12 мая 1806 г. благочинный Павел епископу Ксенофонту. Церковь эту называли еще по-другому: в описи имущества она названа «новопостроенной придельной во имя Сретения Господня». Епархиальным Начальством в 1876 г. утвержден в должности церковного старосты к Князь—Владимирской кладбищенской — купеческий племянник Александр Васильев Боровецкий. В 1876 г. награжден наперсным крестом от Святейшего Синода Князь-Владимирской церкви, священник Иоанн Строев. В 1876 г. священником кладбищенской церкви назначен Андрей Семенович Покровский (1831 - 1909). В 1891 г. все здание церкви было сделано теплым, в главном храме построен новый иконостас, а стены расписаны. К этому времени в трапезной появился еще один престол: во имя святых мучеников Адриана и Натальи. Престолов в ней в кон. XIX века три: в настоящей во имя свят. Равноапостольного князя Владимира, в приделах: 1) во имя праведных Симеона Богоприимца и Анны пророчицы и 2) во имя св. муч. Адриана и Наталии. [1] Церковь пользовалась процентами с капитала 1470 р. [1] Причта по штату положено: священник и два псаломщика. Содержание его составляли: проценты с капитала 4460 руб., пожертвованного на вечное поминовение, и доходы от служб и требоисправлений – всего до 1500 р. в год. [1] Причт жил в церковном доме, выстроенном в 1879 г. [1]
Была в этом ансамбле и колокольня. Однако к концу XIX в. старое здание колокольни, ветхое и тесное, перестало устраивать горожан. 18 мая 1894 г. Городская дума признала желательной постройку новой колокольни, а 9 сентября 1895 г. дала на это разрешение. В свою очередь, епархиальное начальство разрешило по прошению причта и старосты Князь-Владимирской церкви «при помощи благотворителей» построить новую, отдельно от храма, каменную колокольню в память кончины в Бозе почившего государя императора Александра II, царя-освободителя, и государя императора Александра III, царя-миротворца». В январе 1895 г. епархиальный архитектор, младший инженер строительного отделения губернского правления Н.Д. Корицкий составил проект новой колокольни.
Князь-Владимирская церковь. Чертеж Н.Д. Корицкого. 1895 г. Колокольня Князе-Владимирской церкви. Проект Н.Д. Корицкого. 1895 г. Колокольня Князь-Владимирской церкви.
29 февраля 1895 года Н.Д. Корицкий вычертил заново свой проект колокольни, в другом формате и масштабе. 5 мая 1895 г. проект был утвержден совещательным присутствием техников строительного отделения. По принятым правилам проект был отослан на экспертизу в Санкт-Петербург, однако возвращен с замечаниями технического свойства. Архитектор вскоре исправил свою оплошность; 26 июня проект был вновь рассмотрен во Владимире, а 14 августа утвержден в Петербурге.
Строительство возглавил сам Николай Корицкий, а в помощь которому 4 октября 1895 г. был избран строительный комитет из числа известных благотворителей и общественных деятелей. В него вошел ряд лиц, хорошо известных и уважаемых в городе за свою благотворительную и общественную деятельность. Вот состав комитета: Л.А. Шилов (городской голова), купцы В.Н. и С.Н. Муравкины, И.К. Павлов, А.А. Никитин, Е. В. Васильев, А.Ф. Петровский, П.Т. Седов, Ф. С. Багриновский, М.Е. Миртов, Н.Д и И.Д. Мошатины, Н.Д. Свешников, Н.И. Луковников, В.В. Петровский, Р.И. Овсянников, Е.Т. Андреев, С.М. Иванов, Н.Л. Борисов и А.А. Кузнецов.
Подряд на строительные работы взял Тимофей Боченков. Кирпич для строительства поставляли братья Муравкины, железный материал — Алексей Андреевич Кузнецов, известь — Иван Никанорович Морозов. Строительство колокольни обошлось в 5940 р. 10 к., из которых на 657 р. было пожертвовано материалов. 13 сентября 1897 года Тимофей Боченков, подрядчик, занимавшийся строительством колокольни Князь-Владимирской церкви, пожаловался в городскую думу на задержку с оплатой строительных работ. Он указал, что на все свои резонные претензии получил от всех членов строительного комитета «пререкательное отрицание». Вот такой хозяйственный спор возник вокруг богоугодного дела всего лишь через два года, после того как на кладбище близ церкви упокоился доктор медицины Василий Ельцинский. В июне 1897 г. кладка колокольни была завершена и освидетельствована архитектором. Строительство колокольни обошлось в 5940 руб. 10 коп., из которых на 657 руб. было пожертвовано материалов купцами-благотворителями. Колокольня заняла место с запада по оси церкви и ее трапезы с притвором. Притвор состоял из трех частей — собственно притвора, сторожки и ризницы. Лестница на колокольню помещалась в северной части последней.
Проект расширения трапезной церкви. План. Южный фасад. Архитектор Н.Д. Корицкий (чертежи).
В 1898 г. возникла мысль расширить трапезную церковь, и 16 июля духовная консистория уже «препроводила» в строительное отделение проект и пояснительную записку «на переустройство трапезной церкви и на пристройку к колокольне ризницы и помещения для сторожа». Автор проекта — Н.Д. Корицкий. Проект предусматривал присоединение к пространству трапезной церкви западных пристроек — притвора, сторожки и ризницы, для чего надо было разобрать стены, а также изменить характер сводов. По бокам колокольни предполагалось пристроить с севера новую ризницу, а с юга — сторожку; фундамент для них закладывался на глубину не менее двух аршин. Лестница на колокольню к тому времени была уже перенесена с северной на юго-западную сторону. На одном из проектов над западной пристройкой к трапезной показан некий невысокий шатер «со слухами» и небольшими арками — очевидно, это и есть прежняя колокольня. Теперь ее предстояло разобрать, если этого не случилось ранее, при строительстве новой колокольни. 23 августа 1898 г. строительное отделение во главе с губернским инженером И.О. Карабутовым и губернским архитектором А.П. Афанасьевым утвердило проект расширения трапезной. В 1899-1900 гг. эти работы были выполнены. Псаломщик Кладбищенской гор. Владимира церкви Александр Преображенский, 22 сентября 1910 г., уволен за штат. Псаломщик Троицкой гор. Владимира церкви Феодор Зефиров, 28 сентября 1910 г., перемещен к Кладбищенской Князя Владимира церкви.
С 1926 года по 1931 г. Владимирской епархией управляли временные управляющие епископы. Владимирский Успенский кафедральный собор в 1927 г. был окончательно закрыт для богослужения, Дмитриевский собор, по воспоминаниям А.Г. Козаржевского был превращен в музей, а по сути дела, в склад изъятого церковного имущества, расхищавшегося без всякого контроля. В 1927-36 гг. Никитская церковь была Кафедральным собором. Князь-Владимирская церковь была кафедральным собором с 1936 по 1944 год. 17 марта 1944 г. Владимирский Успенский кафедральный собор был открыт. С 22 июля 1927 по 13 октября 1930 г. в последние годы жизни в Князь-Владимирской церкви служил протоиерей Зотиков Илья Иванович. В патриотическом движении народа во время ВОВ участвовала церковь. Уже осенью 1941 г. церковь святого князя Владимира в г. Владимире собрала средства на танковую колонну.
«Призыв», 6 февраля 1943
«Первый взнос от духовенства. Следуя общему патриотическому подъему, священник кладбищенской церкви князя Владимира – Каика Михаил Ермолаевич внес 10 тысяч рублей наличными в фонд обороны Родины» («Призыв», 9 янв. 1943). И. Сталин прислал благодарность Каику - священнику кладбищенской церкви за передачу в фонд обороны 10 тысяч рублей личных средств. «Мы, верующие Кладбищенской церкви гор. Владимира, в связи с победами над немецкими оккупантами и занятием нашими доблестными войсками Красной Армии города Харькова, внесли в фонд Наркома обороны 20000 рублей. Будем и впредь вносить, чтобы скорее изгнать со священной земли нашей дорогой Родины исконного врага – немецких оккупантов. Священник М. Каика» («Призыв», 7 сентября 1943). С 05.06.1945 г. по 26.02.1953 г. в Князь-Владимирском соборе служил Сергей Павлович Богословский (18.09.1880 -1955) (протоиерей). С 09.10.1948 г. - настоятель, председатель комиссии по испытанию лиц, ищущих священнического и диаконского сана.
Могила Преосвященного Афанасия
На кладбище находится место захоронения святого владыки Афанасия Сахарова, погребенного в 1962 году, прославленного в 2000 году. Святые мощи владыки Афанасия находятся в мужском Богородице-Рождественском монастыре. В Князь-Владимирской церкви имеется икона с частицей мощей святителя Афанасия. Его мощи посещал святейший патриарх Алексий в 1995 году.
Захоронение архиепископа Онисима (Фестинатова) у алтаря Князь-Владимирской церкви
К северо-восточному углу бывшей богаделенной церкви примыкают ворота, ведущие на территорию старого кладбища
Через 100 лет после устройства городского кладбища оно оказалось переполненным. В 1874 году губернский землемер доносил губернатору, что захоронения делаются не по правилам: могилы роют на недостаточную глубину, ставят гробы на гробы ранее захороненных. Он предлагал расширить кладбище на восток, где находилась земля, принадлежавшая Богородицкой церкви. Архиерей, к которому обратился губернатор, объяснил, что земля Богородицкой церкви сдаётся в аренду, а для кладбища лучше отвестиземлю за Юрьевской заставой или около Вознесенской церкви. Но архиерей не счёл для себя удобным объясняться с горожанами, которым трудно будет носить покойников через весь город, да и привыкли они погребать умерших рядом со своими родственниками. Он заявил, что эту обязанность «приличнее предоставить гражданской власти». Однако городские власти выступили против отвода земли для нового кладбища в указанных местах, мотивирую это тем, что кладбища не должны находиться ближе 100 саженей от жилья. Полицмейстеру и церковному старосте были даны распоряжения наблюдать за порядком погребения на кладбище. На некоторое время вопрос об организации нового кладбища был снят с повестки дня. Однако не надолго. 20 декабря 1888 года в городскую управу обратился начальник исправительного отделения, соседствовавшего с кладбищем. Он заявил, что арестанты, которых использовали для рытья могил умершим в земской больнице, жаловались на затруднительность этого: места, которые им указывают, уже заняты гробами ранее захороненных. В ответ городская управа просила кладбищенскую церковь указать новые места для захоронения умерших в больнице. Она получила в ответ, что участок, отведённый больнице, уже весь занят. Контора богоугодных заведений просила отвести новый участок для захоронения умерших в больнице. А через пять лет уже кладбищенский староста обратился в городскую управу с заявлением о том, что «кладбище стало настолько тесно, что не представляется никакой возможности отводить место для новых могил». В 1902 году к городской управе обратилась духовная консистория с просьбой о расширении кладбища: «Свободного места на городском кладбище не имеется не только для умерших в земской больнице, но и для граждан городских».
Сложность решения вопроса состояла в том, что кладбище было окружено землёй, принадлежавшей Богородицкой церкви, которую она сдавала в аренду купцам Муравкиным и некоторым другим под огороды. При переговорах о земле, необходимой кладбищу для расширения, церковь поставила такие условия: во-первых, город должен взять на себя расходы по обмеру земельного участка, во-вторых, земля может быть продана по 1 рублю за десятину или возможен обмен, но не сажень за сажень, а за весь уступаемый участок, который арендуют Муравкины, за 360 рублей. Муравкины дали письменное согласие получить за уступаемый участок пожню Макаровка размером 10 десятин 1195 саженей. 26 октября 1903 года городская дума приняла решение об обмене, но вскоре возникли новые сложности: средства на обустройство нового участка кладбища не были выделены, и в феврале следующего года арендаторы земли спрашивали: возделывать им прежний участок или пожню Макаровка?
1-го августа 1905 г. было открыто Попечительство Князь-Владимирского кладбища.
В 1905 году новый участок начали приводить в порядок: Попечительство просило городскую управу выделить деньги на его обустройство. Участок очистили, пробороновали, засеяли клевером. А в 1908 году всё кладбище огородили новой кирпичной стеной. Подробное описание места установления ограды позволяет уточнить топографию местности. Вначале говорилось, что ограда должна идти «с угла еврейского кладбища по краю оврага и затем по краю возвышенности над поймой реки Рпень до изгороди по границе с арендуемой Муравкиною (Фруктовой) землёй». Однако вскоре было решено, что ограда должна идти и слева от еврейского кладбища – «вплоть до соединения со старой оградой, которую в стороне к арестантским ротам также необходимо тоже возвысить, т.к. без этого кладбище всё равно не было бы огорожено и – стало быть – не защищено как от расхищения, так и от проезда и прохода посторонних из соседних селений». Была изменена и первоначально принятая технология сооружения ограды. Если вначале её собирались строить в один кирпич, через каждую сажень делать столбы в два кирпича, высотой в 1 сажень с окошками вверху, с угловыми башенками, то позднее решили строить стену в два кирпича снизу, через аршин – в полтора, ещё через аршин – в один. Сверху она была покрыта железом (оно было взято со сгоревших складов за Юрьевской заставой). Сооружённая в 1908 году кирпичная стена ограждения частично сохранилась до нашего времени с северо-востока и отдельными фрагментами со стороны ул. Большой Нижегородской. На прилегающей к тюрьме территории в годы реакции, последовавшей за Первой русской революцией 1905–1907 годов, хоронили умерших в ней от болезней участников революции. Казнённых в тюрьме хоронили за границей кладбища, вблизи кладбищенской стены, к северу от неё (там, где сейчас находятся частные гаражи). В годы Первой мировой войны в разных частях кладбища были похоронены солдаты и офицеры, участники войны, как умершие в госпиталях города, так и офицеры, тела которых были привезены с полей сражений в родной город. Рядовых, умиравших в госпиталях, хоронили на четвёртом участке, в северо-западной части кладбища. Офицеров, чьи тела привозили с мест их гибели, родственники хоронили на семейных кладбищах или недалеко от церкви. Во время Гражданской войны городское кладбище стало местом погребения людей, умиравших от тифа, гриппа, других болезней. Их снимали с проходящих мимо эшелонов. Своеобразным памятником этим людям стал памятник матери К.Е. Ворошилова и её внучкам. Они умерли от тифа в эшелоне, следовавшем с Украины, были сняты с поезда и захоронены на городском кладбище вместе с другими такими же жертвами. «Кладбище - на новое место. Существующее в городе кладбище расположено на неподходящем месте. Кроме того, оно становится тесным. Расширить же площадь под ним - нельзя. В виду этого, старое кладбище предполагается закрыть. Новое же будет открыто за Плотницким оврагом, между кирпичным заводом и деревней Михайловкой на расстоянии примерно двух километров от центра города. С весны горкомхоз намечает проделать уже ряд подготовительных работ; обследовать строение почвы на новом месте, произвести распланировку, устроить подъездные пути и т. д. В дальнейшем, при расширении Владимира, предполагается открыть второе новое кладбище за Военным городком» («Призыв». 1928. 15 февр.). Испытывая нужду в новых площадях для захоронений, городские власти не раз ставили вопрос о расширении кладбища, но, тем не менее, предпочитали более лёгкий путь. Он заключался в ежегодной перерегистрации могил; в 1930-е годы это происходило почти ежегодно. Если родственники в течение месяца не объявлялись (а они могли не прочитать объявление в газете, были в отъезде, болели и т.д.), то могилы и могильные сооружения их близких сносились. В первую очередь страдали представители «чуждого» элемента, даже и прошедшие своевременно перерегистрацию. Это были надгробия купцов, дворян и т.д. 25 мая 1932 года президиум горсовета постановил: «данное облфинотделом на 1932 г. контрольное задание на сбор в т/ч 200 тонн чёрного металла должно быть выполнено – создать комиссию для осмотра железных и чугунных решёток, на месте с целью выявления – какие из них могут быть сняты как памятники чуждого элемента». В 1935 году горсовет пошёл ещё дальше: удовлетворяя просьбу дорожного отдела, он постановил: «Разрешить дорожному отделу производить разборку незарегистрированных памятников, находящихся на городском кладбище. За изъятые памятники обязать дорожный отдел уплатить в гос. фонд по стоимости цен булыжного камня, указанных в ценнике на камень». Так память была приравнена к цене булыжного камня. Есть свидетельства, что на городском кладбище в 1930-е годы, в период сталинских репрессий, в общих могилах хоронили расстреливаемых в тюрьме. В безвестных могилах захоронены не только российские граждане, но и представители других государств, которые умерли в стенах владимирской политической тюрьмы в 1930-1950-е годы. Известны имена многих политических и государственных деятелей разных стран: Японии, Польши, Эстонии, Западной Украины. Устраивать символические могилы и устанавливать памятные доски некоторым из них начали в 1990-е годы. В годы Великой Отечественной войны городское кладбище стало местом захоронений умиравших во владимирских госпиталях солдат и офицеров Красной армии. Так возникло воинское кладбище в северо-восточной части территории, где после войны был сооружён Мемориал. Попытка закрыть кладбище, приведя его в порядок, была сделана в 1943 году. 29 мая 1943 года на заседании городского совета горкомхозу было предложено «произвести съёмку кладбища в 5-дневный срок, с разбивкой на участки аллеями. К 10 июля 1943 года провести работы по кладбищу, расчистив, раскорчевать, после чего кладбище закрыть». Видимо, трудности военного времени не позволили сделать это. Кладбище продолжало существовать. Захоронения продолжались практически в существующие могилы, вытесняя память о многих поколениях владимирцев. Использовались заново и старые надгробия: с них счищались надписи, заменялись новыми. Горкомхоз обеспечивал в течение нескольких десятилетий только уборку аллей, по которым ходили жители близлежащих улиц. Постепенно разрушалась стена ограждения, полностью была разрушена входная северная арка. Разрастались и падали деревья. В 1953 г. И.И. Чернову сообщили, что на городском кладбище после прокладки канализации остались траншеи, валяются кости, остатки гробов. Он тут же собрал сотрудников всех отделов исполкома, за одну ночь всё убрали и закопали траншеи. А наутро Илья Иванович проверил состояние могил братьев Столетовых, распорядился отремонтировать крест на могиле Н.Г. Столетова, зашёл в кладбищенскую церковь, договорился с её священником, чтобы тот присматривал за состоянием захоронений.
Князь-Владимирское кладбище было закрыто в 1966 году. Есть сведения, что в 70-е годы кладбище хотели переделать в парк. Это воспитанники близлежащего детского сада (ныне упраздненного) тех лет помнят, как воспитатели водили детей на кладбище гулять именно как в парк, например, весной, смотреть, как птички строят гнезда на кладбищенских деревьях. Дети смотрели на птичек, а рассказывали: друг другу, показывая на могилы: "здесь у меня бабушка похоронена". Говорят, переделке в парк воспрепятствовали краеведы. Зная историю разрушения храмов и приходских кладбищ города, многие владимирцы были уверены, что такая судьбы уготована и Князь-Владимирскому кладбищу, которое в городе чаще называли Старым. Тревогу забили краеведы, объединённые в то время секцией истории Владимирского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Писали исторические справки об истории кладбища, публиковали заметки в местной печати. Но только с началом работы Владимирского фонда культуры в 1987 году появилась реальная возможность начать планомерную работу по изучению истории кладбища, ставить вопросы о его благоустройстве и сохранении перед администрацией города и перед широкой общественностью. Работа велась по разработанной в Фонде культуры программе «Некрополь». К изучению захоронений и благоустройству территории были привлечены старожилы города, а также учащиеся. Школьники под руководством краеведов в течение нескольких лет занимались визуальным изучением надгробий, благоустройством территории, изучением биографий захороненных, организовывали шефство над захоронениями некоторых участников Великой Отечественной войны. И всё же эта работа требовала и капитальных вложений, и более чёткого руководства. Голос общественности был услышан депутатами городского совета. 30 июня 1998 года городской Совет народных депутатов принял решение о создании муниципального учреждения «Владимирский некрополь», подчинив его не управлению коммунального хозяйства, а отделу культуры. 1 января 1999 года можно было считать днем рождения нового муниципального учреждения культуры. В штате организации, кроме директора, были должности заместителя директора по научной работе, архитектор, методист, администраторы, несколько рабочих и дворников. Позднее в штат была введена должность педагога-организатора, т.к. работа со школьниками со временем расширилась. Учреждение просуществовало 5 лет. За 5 лет существования самостоятельного муниципального учреждения «Владимирский некрополь» были заложены основы изучения и благоустройства Князь-Владимирского кладбища. Территория была разбита на участки с задачей составления паспортов этих участков, в которых отразились бы все их особенности: перечень захоронений, их состояние, ухоженность, изученность биографий захороненных, а также характеристика растительности, наличие старых и больных деревьев, требующих выпиливания и т.д. В течение всего времени проводилась регистрация захоронений и введение полученных сведений данных в компьютерную базу данных. Составлялись паспорта на отдельные захоронения с целью постановки на государственный учёт наиболее значимых из них. Привлечение родственников захороненных позволило обогатить содержание издаваемых сотрудниками учреждения сборников «Владимирский некрополь: Князь-Владимирское кладбище» их воспоминаниями в рубрике «Слово о родных и близких». В сборниках опубликованы также небольшие очерки школьников, участвовавших и в благоустройстве, и в изучении кладбища. Всего вышло шесть выпусков сборника. В эти годы началась планомерная работа по изучению захоронений воинского кладбища: уточнение сведений, изучение биографий участников Великой Отечественной войны, умерших в госпиталях города и погребённых в братских могилах кладбища. Все работы по благоустройству весной начинались с приведения в порядок воинского Мемориала. Ежегодно учреждение занималось ремонтно-восстановительными работами в пределах отпускаемых средств: ремонтировался Мемориал, стена ограждения кладбища постройки 1908 года, одна из входных арок, были сделаны проекты второй входной арки, летнего водопровода. В пределах финансирования и наличия рабочей силы учреждение занималось распиливанием и вывозом старых деревьев; однако при небольших возможностях эта работа могла бы растянуться на многие годы. Основной рабочей силой оставались школьники и молодёжь города, участвовавшие в весенних субботниках по очистке территории кладбища, для которых многие виды работ были непосильными. Основным итогом деятельности учреждения «Владимирский некрополь» следует считать привлечение внимания, как руководства города, так и широкой общественности, к проблемам старого кладбища, которое стало рассматриваться как историко-мемориальный памятник города Владимира. Этой задаче служат и экскурсии, которые проводятся для всех интересующихся историей города. В 2004 году администрация города приняла решение о ликвидации МУ «Владимирский некрополь», передав продолжение работы по программе «Некрополь» вновь созданному отделу краеведческих исследований. Функции по благоустройству территории были переданы организации, располагающей необходимой техникой и специалистами (МУП «Дорожник»). Через несколько лет вместо него поддержание порядка на кладбище было возложено на муниципальное предприятие МУП «Спецкомбинат ритуальных услуг». Изучение кладбища продолжил созданный на базе бывшего учреждения «Владимирский некрополь» отдел краеведческих исследований Центральной городской библиотеки. Одной из программ нового отдела стала программа «Некрополь».
Восточный вход на кладбище и на Мемориальный комплекс.
4 ноября 1967 году, накануне 50-летия Октября состоялся митинг по случаю открытия нового гранитного памятника борцам за народное счастье. См. Памятник борцам революции 1905 года.
«Памяти Депутата Первой Государственной думы князя Петра Дмитриевича Долгорукова (1866 – 1951) и других жертв политических репрессий, умерших во владимирской тюрьме и похороненных на Князь-Владимирском кладбище» 28 апреля 2012 года на Князь-Владимирском кладбище города Владимира состоялась закладка мемориального камня.
В советское время во владимирской политической тюрьме томились многие известные люди, как нашей страны, так и других государств. Некоторые из заключённых здесь и умирали. Их хоронили на Князь-Владимирском кладбище, которое находится сразу под тюремными стенами. Места этих захоронений ничем не отмечались, постепенно они терялись. Идя навстречу пожеланиям руководства тех стран, чьи граждане были здесь погребены, в 2006 г. администрация города Владимира приняла решение установить стелу, чтобы дать возможность разместить на ней мемориальные доски. Сначала появились доски в память эстонского генерала и государственного деятеля Йохана Лайдонера, польского вице-премьер-министра Яна Станислава Янковского и японских военнопленных. Однако со временем становится известно всё больше имён политических деятелей, отбывавших срок и умерших в этой тюрьме.
Стела с мемориальными досками в честь: министра иностранных дел Литвы Мечисловаса Рейниса, главнокомандующего Вооруженными силами Эстонии генерала Йохана Лайдонера, государственного деятеля Польши Яна Станислава Янковского; японских военнопленных, украинского архимандрита Климентия (Шептицкого), признанного блаженным священномучеником за мученическую смерть во Владимире.
13 февраля 1999 года на Князь-Владимирском кладбище открыта мемориальная доска в память о полководце и государственном деятеле Эстонии Йохане Лайдонере, который скончался во Владимирском централе в 1953 году. Он почитаем в Эстонии как герой. Армия во главе с Лайдонером вытеснила из Эстонии Красную армию в 1919 году, и большевикам пришлось признать ее независимость. Во Владимирскую тюрьму он попал в начале 40-х годов, после того как Эстония была присоединена к СССР. Открытие мемориальной доски было приурочено к 115-й годовщине со дня рождения Лайдонера. На церемонии открытия присутствовали: посол и министр обороны Эстонии, посол Финляндии, военные атташе Эстонии, Латвии и Швеции, директор музея Лайдонера в Таллине и другие. Первоначально доска была открыта прямо на воротах Князь-Владимирского кладбища, позже ее перенесли в мемориал ближе к стене централа.
30 октября 2010 года в рамках Всероссийского дня памяти жертв политических репрессий представители администрации Владимирской области и посольств Литвы и Украины открыли ещё две мемориальные доски: с именами Мечисловаса Рейниса и украинского митрополита греко-католической церкви Климентия Шептицкого. У этого мемориала нередко проходят поминальные церемонии гостей из указанных стран.
Памятник матери Климента Ворошилова с двумя внучками. «Моей дорогой матери Марии Васильевне Ворошиловой и ее внучатам Марии и Зине, погибшим от тифа во время эвакуации с Украины в 1919 г. К. Е. В.» Восточный вход на «Старое кладбище»
***
Рядом с кладбищем 24 октября 1890 года была открыта Владимирская городская богадельня, учрежденная городским обществом в память 900-летия крещения Руси.
Источник: 1. Добронравов, Василий Гаврилович (1861-1919). Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии: [Вып. 1]. Владимир и Владимирский уезд / Сост. В. Добронравов и В. Березин. - 1893. - 283 с.
Еврейский участок Князь-Владимирского кладбища
Г.Г. Мозгова. «ЗАВЯЗАННЫЕ В УЗЛЕ ЖИЗНИ». МАТЕРИАЛЫ Третьей и Четвёртой городских краеведческих конференций. Владимир, 2010 В 1879 году местные евреи подали на имя губернатора прошение с просьбой разрешить им открыть во Владимире «молитвенную школу в частном доме». В ходе рассмотрения прошения выяснилось, что «во Владимире всех оседлых евреев проживает 24 семейства, в составе 121 человека обоего пола, не включая в это число 64 человека евреев нижних чинов 12-го пехотного Великолуцкого полка и 5 человек из Резервного батальона». В апреле 1880 года из Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД последовало разрешение на открытие во Владимире еврейского молитвенного дома, а 6 мая состоялось собрание по выборам раввина, на котором присутствовал и Шая Коиль. Вообще же на 1880-е пришелся пик численности проживавших во Владимире евреев. Если в 1859 году их было 33, в 1863-м - 219, в 1873-м - 142, в 1911-м - 252, то в 1883-м - 557 человек. Так что именно Владимир для проживания вне черты оседлости И.С. Коилем был выбран не случайно. К тому времени Исайя Самуилович уже имел семью. Женой И.С. Коиля была Этля, урожденная Ляйст (1849-1928), вышедшая замуж за Исайю, согласно семейному преданию, вопреки воле своих родителей, очевидно, не видевших в ее избраннике надежной опоры для своей дочери. У Этли и Исайи был единственный сын Абрам (между 1865 и 1869 - ок. 1939), женившийся на Анне Наумовне (Нахаме-Итне) Свердловой (между 1861 и 1870 - после 1930), приходившейся родственницей небезызвестному революционеру и политическому деятелю, председателю ВЦИК Якову Михайловичу (Мовшевичу) Свердлову (1885 - 1918), бывшему, как и отец Анны, полоцким мещанином.
Первые по времени данные как о количестве проживающих во Владимире, так и о числе ушедших из жизни евреев относятся к 1862 г. Тогда во Владимире проживало 55 человек иудейского вероисповедания, в 1861 г. ушли из жизни 14 человек: 4 мальчика и 5 девочек в возрасте от 1 года до 5 лет, 2 молодых человека и 3 девушки в возрасте от 20 до 25 лет. К 1908 г. участок еврейских захоронений на Князь-Владимирском кладбище уже существовал. Одним из основных мероприятий созданного в 1905 г. Попечительства Князь-Владимирского кладбища по обеспечению порядка на нём стало сооружение кирпичной стены по его периметру (1908). Из протоколов заседаний Совета Попечительства видно, что поначалу ограда должна была пройти «с угла еврейского кладбища по краю оврага и затем по краю возвышенности над поймой реки Рпень до изгороди по границе с арендуемой Муравкиною (Фруктовой) землёй», но уже вскоре В.Г. Добронравов заявил «о небходимости постройки ограды и по левую сторону еврейского кладбища по границе - как проведена канава — вплоть до соединения со старой оградой, которую в стороне к арестантским ротам также необходимо возвысить, т.к. без этого кладбище всё равно не было бы огорожено и стало быть - не защищено как от расхищения, так и от проезда и прохода посторонних из соседних селений». Сегодня еврейские захоронения находятся на 11-м участке кладбища, занимающем его часть к западу от северных ворот до стены Владимирского централа. Еврейское кладбище «граничит» с кладбищем мусульманским, и оба они расположены вдоль так называемого Сухого оврага. Разумеется, в годы советской власти еврейские захоронения стали появляться на всей территории кладбища. Вместе с тем, многие семьи и в это время стремились похоронить своих близких на участке, отведённом владимирской еврейской общине ещё до 1917 г. Путём тщательного обследования указанного участка кладбища, а также изучения паспорта этого участка, составленного сотрудницей отдела краеведческих исследований Центральной городской библиотеки г. Владимира В.Г. Беловой, удалось выпоить 74 захоронения, которые без сомнения можно отнести к еврейским. Ещё недавно приходилось констатировать, что дореволюционное еврейское кладбище не сохранилось. О нём напоминал лишь памятник на месте захоронения М.Б. Гринблата, умершего в 1910 г. Между тем, точно было известно, что во Владимире умерли такие известные здесь некогда евреи, как Нахим Маркусович Фридляндер (ок. 1836 — 18.01.1910) - владимирский купец 2-й гильдии, владелец ссудо-сберегательной кассы; Берка Самуилович Левитан (ок. 1867 - 27.04.1933) - отец знаменитого диктора Ю.Б. Левитана. С сожалением приходится признать, что их могилы утрачены. В настоящее время, вследствие перевода на русский язык эпитафий, выполненных на иврите, установлено, что самыми старыми на еврейском участке владимирского кладбища являются памятники, датированные 1888 г. На одном из них сохранилась только дата смерти захороненного - «день второй месяца идар года 5648-го», т.е. 14 февраля 1888 г. Второй установлен на месте погребения Арье-Лейбы Златина. Восстановить имена членов владимирской еврейской общины, захороненных на Князь-Владимирском кладбище по 1918 г. включительно, можно было бы по метрическим книгам владимирского общественного раввина. Однако таковые сохранились лишь за 1915, 1916, 1918 гг. Из представленного в Приложении 2 списка лишь двое умерших - Г.М. Костюковский и С.-Л.А. Бенах - были постоянными владимирскими жителями. В основном на кладбище покоятся евреи, поселившиеся в городе начиная с 1920-х гг. Старинные же владимирские еврейские семьи «представлены» лишь семью захоронениями: Гринблат, Коиль, Берлин (?), Янкелевич, Безыменский, Е.С. и С.С. Шер. Подавляющее большинство погребений было осуществлено в 1950-е (24) и 1960-е (34) гг., 6 относятся к 1940-м, 3 - к 1930-м, 2 - к 1920-м гг. Однако, занимаясь подобным анализом, следует учитывать то обстоятельство, что на данном участке кладбища, как и на всём кладбище в целом, встречается несколько памятников вторичного использования — памятники Гомберг, Инберг, Левингера, Литвак, Бибичкова (и мы не знаем, чьи имена были стёрты с памятников потомками тех, на чьих могилах они установлены в данное время), а также несколько памятников, надписи на которых вообще утрачены. К тому же, на данном участке встречаются и поваленные или упавшие памятники (в частности, на месте захоронения А.Ю. Берлина), лежащие «лицевой» стороной вниз. Подъём этих памятников позволил бы пополнить список захороненных на еврейском кладбище новыми именами. Совершенно очевидно, что и большая часть установленных на данном участке памятников, и само оформление могил идут вразрез с требованиями еврейской традиции. Разумеется, многие памятники - лишь результат унификации похоронного дела последних десятилетий. Причём известен случай, когда «правильные» с точки зрения традиции, но невзрачные памятники были заменены на новые, унифицированные (захоронение Тифрис).
Типичным еврейским надгробием является маццеба, т.е. стела, как правило, из белого камня. До 1917 г., особенно в губерниях, входивших в черту постоянной еврейской оседлости, эти стелы весьма искусно украшали резьбой. На владимирском еврейском кладбище таких «нарядных» памятников либо не было, либо они не сохранились. А к соответствующим традиции памятникам мы должны отнести как раз наиболее простые, производящие впечатление заброшенности, неухоженности. Это памятники на месте захоронения И.Г. Безыменского, А.Ю. Берлина, Р.А. Гинзбург, И.С. Коиля, Я.Л. Янкелевича, С.Х. Клебановой и ещё несколько - те, что повалены на месте захоронения А.Ю. Берлина, и те, надписи на которых сделаны на иврите. Кстати, о надписях. К эпитафиям традиция также предъявляла определённые требования. Какие же составные части входили в традиционную еврейскую эпитафию? Во-первых, так называемый щит Давида - знак в виде шестиконечной звезды, который высекали вверху надгробия. На его месте или внутри него помещались две буквы, чаще всего «п.н.» - аббревиатура традиционного словосочетания «здесь покоится» (по никбар) или «здесь сокрыт» (по нитман). Как вариант могли быть использованы аббревиатуры следующих фраз: «здесь похоронен (спрятан, положен, сокрыт)» или «этот памятник принадлежит». На женских надгробиях - «п.т.», т.е. «здесь погребена» (по тмуна). Во-вторых, имя покойного по формуле - «такой-то, сын такого-то», перед которым следовал титул, например, «реб» или «рав», исходно означавший «раввин, учитель» и превратившийся со временем в формулу вежливого обращения. В-третьих, дата смерти. На еврейских памятниках не принято ставить дату рождения. Появление на свет не являлось заслугой новорождённого, и в религиозных семьях день рождения, как правило, не отмечали. Вот когда человек проживёт жизнь, можно будет сказать, стоит его почитать или надо предать забвению. Поэтому евреи отмечают именно день смерти близких. На трёх из перечисленных выше памятниках, правда, указан год (только год) рождения, но на всех - полностью дата смерти захороненного. Поскольку речь идёт уже о послереволюционных захоронениях, то даты указаны цифрами по григорианскому календарю, в то время как традиционно они обозначались буквами еврейского алфавита по календарю еврейскому, в котором летоисчисление велось «от сотворения мира». Наконец, в нижней части надгробия неизменно располагалась аббревиатура ТНЦБ"А - начальные буквы слов «Да будет душа его (её) завязана в узле [вечной] жизни», т.е. пребывать вместе с теми, кто удостоен вечной жизни. Это мотив воссоединения души покойного с общностью душ народа Израиля, и более широком смысле - соотнесение его личности с еврейской историей и традицией. Указанная формула сохраняется на иврите даже в том случае, если эпитафия уже написана на другом языке (см. памятник на захоронении Е.М. Зуненштейна). Расширенная эпитафия, помимо четырёх перечисленных элементов, может включать формулы восхваления умершего (считается, что это служит облегчению участи умершего на том свете, препятствует его попаданию в Геенну), выражения скорби и горя его близких (цель - заставить плакать тех, кто прочитает эпитафию, и таким образом умершему будет оказана почесть), выражение уверенности в воскрешении мёртвых. Широко использовалось в эпитафиях неявное сопоставление погребённого с библейскими героями путём цитирования Танаха (Письменной Торы). Употребление таких «библейских» фраз вызывало у начитанного в Танахе человека (а знание Письменной Торы было одним из ключевых элементов еврейской грамотности) ассоциацию с соответствующим персонажем или ситуацией.
Одна из самых распространённых хвалебных формул была использована и в эпитафии на памятнике М.В. Гринблата (перевод помещён в паспорте участка № 11): «прямой человек верующий». Фраза «человек непорочный и честный», буквально «прямой», основана на Книге Иова и сопоставляет умершего с этим праведником… Было установлено место захоронения Ильи Григорьевича Безыменского, отца поэта А.И. Безыменского. Не более 50% могил владимирского еврейского кладбища можно считать ухоженными. Понятно, что даже от последних захоронений нас отделяет уже половина столетия: люди уходят. В этих условиях, конечно, недостаточно усилий муниципальных учреждений, на обязанности которых лежит наведение порядка на всём Князь-Владимирском кладбище. Тем более, что забота евреев о порядке на кладбище была известна с древности. Образцом в решении данной проблемы может стать пример многих еврейских общин современной России. Вот, в частности, мнение членов еврейской общины Иркутска: «Для еврейской общины города забота о порядке на кладбище является одной из важнейших. Во-первых, еврейское кладбище Иркутска - памятник истории, источник сведений о том, что евреи жили в Сибири ещё в XIX веке и играли важную роль в становлении и развитии края. Во-вторых, порядок и чистота на кладбище - дань уважения предкам. И, наконец, объекты, за которые несёт ответственность еврейская община, должны находиться в чистоте и порядке вне зависимости от капризов природы - это дело чести». Думается, что всё сказанное совершенно справедливо и для владимирского еврейского кладбища.
51. Фельдман Соломон Самуилович. 07.05.1891-01.01.1966. 52. Фиго Иосиф Модекович. 27.07.1889-24.01.1960. 53. Хазанова Мария Иосифовна. 1874-1959. 54. Царфин Абрам Яковлевич. 21.02.1895-25.08.1962. 55. Черникова М.И. 1888-1963. 56. Черняк Анна Моисеевна. 20.04.1894-17.04.1956. 57. Чёрная Мария Борисовна. 1890-1959. 58. Чёрная Фаина Григорьевна. 02.03.1921-18.02.1958. 59. Чёрный Лев Абрамович. Умер в 1949 г. 60. Чёрный Эммануил Львович. 27.05.1919-10.05.1966. 61. Шапиро. 1869-1952. 62. Шапиро Григорий Яковлевич. 1899-1956. 63. Шер Евгений Самуилович. 1900-1931. 64. Шер Софья Самуиловна. 1899-1952. 65. Шнейдман Лев Ильич. 1895-1958. 66. Штафинский Давид Лейбович. 1895-1961. 67. Штафинская Ханна Нисановна. 1898-1958. 68. Юрцвайг Семён Давидович. 1890-1964.
69. Якуб Генрих Иосифович. 22.02.1933-23.06.1958. 70. Якубсон Х.Б. 1883-1962. 71. Янкелевич Екатерина Михайловна. 1891-1966. 72. Янкелевич Я.Л. 1880-13.04.1942.
Приложение 2
Перечень евреев, захороненных на еврейском участке Князь-Владимирского кладбища, согласно метрическим книгам владимирского общественного раввина. 1. Вашеф Арон Мордухович, мещанин Ковенской губернии. Ок. 1830-26.03.1915. 2 Колмович Герш-Лейб Шмулевич, рядовой 82-го пехотного запасного полка. Ок. 1894 - 22.04.1915. Умер в сводном госпитале №26. 3. Розенштейн Игнац, военнопленный австрийской армии, рядовой 12-го пехотного полка. Ок. 1882 - 26.05.1915. Умер в сводном эвакуационном госпитале № 27. 4. Костюковский Герш Мордухович, стародубский мещанин Черниговской губернии. Ок. 1866-21.06.1915. 5. Расин Янкель Меерович, крестьянин Мстиславского уезда Могилёвской губернии. Ок. 1870-08.10.1915. 6. Зильберг Меер Бейрахович, мещанин Витебской губернии. Ок. 1872-24.12.1915. 7. Примак Хаим-Иосель Гиршевич, уроженец Слонимского уезда Гродненской губернии, арестант. Ок. 1896-01.03.1916. 8. Бенах Сруль-Лейб Абрамович, мещанин г. Брест-Литовска Гродненской губернии. Ок. 1844-26.07.1918. 9. Столь Израиль Мирович, мещанин г. Двинска Витебской губернии. Ок. 1864-28.07.1918.
Уничтоженные кладбища города Владимира Храмы, монастыри города Владимира. Улица Хирурга Орлова
