Иван Иванович Альбицкий принадлежал к разряду тех лиц, деятельность которых, при всей кажущейся ничтожности, оставляет почти неизгладимый след в потомстве. Жил Альбицкий в те счастливые времена, когда достаточно было написать два-три удачные стихотворения, чтобы прослыть поэтом и с этим громким и почетным именем перейти в потомство, тогда Иван Иванович в истории литературы был бы отмечен как выдающийся сатирик. Кому из занимающихся русской литературой неизвестно имя, например, гр. Д.И. Хвостова с его многочисленными и в такой же мере бездарными произведениями, — о нем написано более чем следует, а И.И. Альбицкого открыл только С.А. Венгеров в своем „Словаре", тогда как со смерти Ивана Ивановича прошло 85 лет (в 1888 г.). Причина этого неодинакового положения кроется частью в перемене литературных нравов и требований, а главное — в том, что Альбицкий, творя бесконечно, нисколько не только не заботился, но и не помышлял о предании „тиснению" своих произведений, тогда как во времена славы Хвостова и ему подобных была какая-то особая болезнь — всякий набор слов, отлитый в стихотворную форму, немедленно помещать в каком-либо периодическом издании, или издавать отдельно, как это делали более состоятельные, в роде гр. Хвостова.
Литературное имя И.И. Альбицкого, повторяем, оставалось в совершенной неизвестности до последнего времени, и только случайно открыто и зарегистрировано как таковое г. Венгеровым, тогда как два произведения Ивана Ивановича, одно печатное, а другое переходящее от поколения к поколению в устной передаче, известны не только каким-либо специалистам, но и большинству народа. Кто не певал, или не слыхал — как поют песню „Настоечка двойная, настоечка травная, сквозь уголь пропускная — усладительная“. Правда, уже по содержанию этой песни можно было догадываться, что ее сложил кто-нибудь из лиц, причастных духовному званию; но распространенность песни далеко за пределы месторождения, типичность и оригинальность содержания, приложимого ко всякому месту, сделали то, что она, быстро распространясь, везде радушно принятая и тщательно выученная, сделалась общей и вместе с тем безымянной, так как автор ее давно уже лежал в могиле. Другое произведение Альбицкого — «Воздыхания псаломщика», написанное не случайно, а по опыту, пережитому автором, и начинающееся словами — «Вот камень претыкания для будущих проказ — детям духовна звания правительства указ», также обошло почти всю Россию, списывалось и переписывалось всюду и только в 1881 году было напечатано, и то с пропусками, без имени автора.
Иван Иванович Альбицкий родился 4 октября 1833 года в селе Заколпье, Меленковского уезда (ныне Гусь-Хрустальный район), Владимирской губернии, где отец его в то время был священником. Село Заколпье исстари считается богатым приходом и потому духовенство здесь никогда не видело крайней нужды, а это отражалось и на воспитании детей. Семья Альбицких, кроме того, должна быть причислена к разряду даровитых: кроме Ивана Ивановича, у о. Иоанна и Стефаниды Гавриловны в 1850 г. родился еще сын Василий, который приобрел себе известность как профессор прикладной механики в Харьковском Техническом Институте.
Благодаря указанным обстоятельствам, детство И.И. Альбицкого прошло беззаботно и счастливо. Первоначальное образование он получил в доме родителей; в 1843 году его отвезли во Владимир, где Иван Иванович и закончил свое образование. Сначала он обучался во Владимирском духовном училище, а с 1848 года — во Владимирской духовной семинарии, во втором отделении ее. Альбицкий был прилежным учеником, а при его богатых способностях всякая наука давалась ему легко. Перешедши в числе первых в 1848 г. из училища в семинарию, он так до окончания курса в последней в 1854 году и шел все в первом разряде и кончил курс студентом. В те времена в семинариях преподавалась такая масса предметов, что постичь их все в совершенстве составляло истинный подвиг, а Иван Иванович все время обучался при способностях весьма хороших, прилежании весьма ревностном и поведении очень хорошем. Чему и как он обучался, это видно из выданного ему аттестата, который как документ, характеризующий то время, мы и приводим здесь: «катихнзическому учению, герменевтике и чтению священнаго писания, богословию догматическому, нравственному, собеседовательному, пастырскому и учению о христианских вероисповеданиях, церковно-библейской истории, истории церкви вообще, истории российской церкви, церковной археологии, каноническому праву, патристике, учению о богослужебных книгах, логике и психологии — весьма хорошо, словесности — отлично хорошо, всеобщей истории и российской гражданской истории — весьма хорошо, алгебре, геометрии, пасхалии, практическому землемерию — довольно хорошо, физике, медицине, естественной истории и сельскому хозяйству — очень хорошо, греческому, латинскому и французскому языкам — весьма хорошо, немецкому — очень порядочно». Более 30 предметов! Из всех отметок особенно выдается но словесности — отлично хорошо. Во Владимирской семинарии, насколько нам пришлось ознакомиться по различным материалам, издавна, с самого начала XIX столетия, было всегда среди воспитанников стремление в писанию стихов. Так, в издававшемся „Семинарском Вестнике“ помещено не мало стихотворений оригинальных, при чем особенно выделялся некто И. Лавров; поздравительные приветствия преимущественно епископу Ксенофонту писались также стихами на различных языках: русском, латинском, немецком, греческом, французском и даже еврейском. В последующее время, после прекращения „Семинарского Вестника", составлялись семинаристами альманахи, — так, в нашем распоряжении есть „Майская Роза", в котором, наряду с прозаическими статьями, помещено и несколько стихотворений известного Владимирского деятеля Протопопова Я.Е., сатирические стихотворения которого навлекли на автора во время учения в семинарии гонение со стороны начальства. Во времена Альбицкого ни журнала, ни альманахов уже не было, но литературная деятельность не замерла, — она выливалась в экспромты, часто довольно едкие. И.И. Альбицкий, по словам современников, очень рано начал сочинять стихи, большей частью в юмористическом роде; он их почти никогда не писал, а произносил прямо, экспромтом, в кругу товарищей, и потому почти ничего не сохранилось из его произведений записанным. Кончивши курс в семинарии в июне 1854 года, Иван Иванович, вообще слабый здоровьем, не много отдохнул в родной семье. Но засиживаться дома кончившему курс богослову, да еще студенту, тогда было не в обычае, — нужно было приискивать занятия. В то время был в силе указ, по которому для получения священнического места окончившие курс в семинарии должны были сначала прослужить некоторое время на низших должностях — пономаря или дьячка. Не избег этой участи и Альбицкий и с 1 ноября 1854 г. он был определен к исправлению пономарской должности в селе Плесце (Малышеве — тож), Ковровского уезда. На этой должности он пробыл до 1 марта 1856 г., т. е. год и 4 месяца.
В это-то время и написал он „Саrminа по случаю вести о поступлении окончивших курс семинарии на причетническия места", напечатанные, под заглавием „Воздыхания псаломщика", в „Церковно-Общественном Вестнике" 1881 г., № 1, стр. 7. В этом стихотворении, довольно остроумном, автор, сам перенесший „надеждам, планам будущим чувствительный удар", приглашает питомцев семинарии „петь экзапостиларии и практиковать свой бас"... Нарисовав довольно верную картину сельского дьячка, Альбицкий утешает сотоварищей: „Ну что-ж, друзья, — терпение; судьбы не избежать... Да унывать не должно нам, мы все свое возьмем; друзья, хочу сказать я вам, как славно заживем. Дьячками мы прилежными по виду можем быть, во всем же прочем прежними имеем честь пребыть. И трубочку, и водочку не будем оставлять... Доходишки лишь дьячески не должно нам копить, стараться лучше всячески гулять, кутить и пить“.
Сам И.И. Альбицкий, однако, не выдержал испытания и, как сказано, с небольшим через год уволился от пономарской должности, — язык колоколов хотя и был ему понятен, но не было охоты „доить" их.
После этого в течение трех лет Иван Иванович был без всяких определенных занятий, и только в 1859 году определился во священники в село Бутылицы, Меленковского уезда. Этот обычный выход всех окончивших курс в семинарии для Альбицкого был совершенно бесцельным, так как он, уже с довольно расстроенным здоровьем, по всей вероятности — плохо сознаваемым, не долго священствовал.
В те времена было в обычае получать места „со взятием". В селе Бутылицах был одним из священников Миловидов, рано умерший бездетным. Тесть его испросил разрешение подыскать жениха к другой своей дочери; таковым и явился И.И. Альбицкий, который, получив за женою в приданое дом с надворными постройками, „сад из 15 яблоней состоящий ", корову и две овцы, да „на экапировку суконную рясу и два полукафтанья — из коих одно теплое" и на первоначальное обзаведение деньгами 50 руб. сер., 25 мая 1859 г. обвенчался в селе Пьянгусе (где жил тесть).
5 июля 1859 года был рукоположен преосвященным Иустином во священники. Приход был большим и богатым. Бутылицы являлись значительными как по числу дворов и жителей, так и по ярмаркам, которые устраивались здесь в оба Николина дня.
Но недолго пришлось Альбицкому священствовать в Бутылицком храме. 22 февраля 1862 года скончался после продолжительной болезни, от чахотки, оставив вдову с двумя малолетними детьми. Священником Иван Иванович был, стало быть, менее трех лет.
Похоронен он 24 февраля в с. Бутылицах.
Не долга и печальна была жизнь Альбицкого. Счастливое детство, выдающиеся успехи во время учения, слава среди товарищей, как поэта и юмориста — все это разлетелось прахом при столкновении с действительностью, и в награду за поглощение массы знаний — преждевременная могила, вероятно уж давно затерявшаяся на сельском кладбище. Жизнь по окончании учения была коротка, условия ее были не таковы, чтобы предаваться литературной деятельности в направлении природного дарования; но и уцелевшее из созданного им в годы молодости, как видели, получило всеобщую известность и, надо думать, имя его, недавно открытое, теперь не забудется.
