Усадьба «Красная гора» находится в мкр. Карачарово (бывшее село) города Мурома.
В писцовых книгах 1629-1630 гг. о Карачарове сообщается следующее: «Карачарово дано царемъ Михаиломъ Феодоровичемъ за осадное Московское сиденье князю Василию Янушевичу Сулешову…». В 1676 г. Карачарово значится вотчиной другого помещика – князя Михаила Яковлевича Черкаского. Впоследствии вотчина была отдана в приданое за Варварой Алексеевной, дочерью князя А.М. Черкасского, выданной замуж за Петра Борисовича Шереметева. Основные здания усадьбы относятся к 1725 году, и выстроены в стиле классицизма.
План усадьбы Уваровых «Красная гора» в Карачарове 1865 года.
Усадьба Уваровых построена в формах зрелого классицизма. В центре основное здание. Фасад господского дома обращен к Оке, а южный флигель к речке Усачёвке. Правда, в ХѴІII веке старица была руслом реки, а современного основного русла ещё и не существовало (Ока пробила его лишь во второй половине XIX века).
Усадьба Уваровых в Карачарове. Фасад с лестничными спусками к реке (восточный) в 1910-е годы Усадьба Уваровых в Карачарове. Фасад с лестничными спусками к реке (восточный).
Фасад двухэтажного дворца со стороны реки очень прост, и главным его архитектурным украшением являются пышные лестницы, поднимающиеся на балкон второго этажа параллельно фасаду с заворотом в сторону реки, и широкая центральная лестница, ведущая к входам первого этажа, находящимся под центральным балконом.
Две террасы, расположенные уступами к воде, с широкими каменными лестницами продолжают начатый от входов во дворец спуск к реке и дают возможность видеть фасад целиком как издали, так и от самого обреза водной глади.
Проектированием дворца предположительно занимался Ф. Аргунов или его лучший ученик А. Миронов.
В галереях были устроены оранжереи с красивейшими субтропическими растениями и цветами. Композиция фасадов строилась на ритме лучковых, прямоугольных и арочных окон и пилястр, в капителе которых был помещен герб семьи Уваровых.
Усадьба графов Уваровых
К дому через одноэтажные крытые галереи полуциркулярной формы примыкали боковые павильоны. Перед ними был образован парадный двор с фонтаном в центре.
Интерьер почти всех помещений был позже перепланирован по коридорной системе. Стены дома украшали фамильные портреты, в частности, в роскошной овальной раме, выполненный Н.Е. Рачковым, портрет графини Прасковьи Уваровой. На других портретах - деятели российской истории. В усадьбе имелись произведения западноевропейских живописцев различных школ: итальянской, испанской, французской, голландской, немецкой, например, картины таких мастеров, как Тьеполо, Квальо, Эугена, Тенирса. Русское искусство было представлено реалистической школой: Коровин, Саврасов, Поленов, Брюллов. В доме находилась богатейшая коллекция книг. Из других предметов убранства дома Уваровых на гостей производили впечатления изделия из бронзы и фарфора.
Вниз к реке по искусственно террасированному склону спускалась каменная лестница со скульптурами львов. С юга и севера усадьбу ограничивали глубокие овраги с обрывистыми склонами.
Парадная лестница в Карачаровском имении. 1900-1905 гг.
В 1774 году Карачаровская вотчина перешла к графу Алексею Кирилловичу Разумовскому как приданое за дочерью В.А. и П.Б. Шереметевых Варварой Петровной.
По раздельному акту о наследстве Карачаровская вотчина отошла к графине Екатерине Алексеевне Уваровой, урожденной Разумовской, жене графа Сергея Семеновича Уварова. После смерти Е.А. Уваровой по раздельному акту 1849 года между Сергеем Семеновичем и Алексеем Сергеевичем Уваровым владельцем Карачарова становится последний. С 1852 г. в муромском имении «Красная Гора» долгие годы проживал Алексей Сергеевич Уваров (1825—1884). По инициативе Алексея Сергеевича два флигеля были соединены с основным зданием легкими полукруглыми галереями, загибающимися в сторону от реки и образующими полуэллипсический двор с партерным садом и видом на поля. Созданы были оранжереи и разбито множество цветников. Уваровские сады как в Поречье, так и в Карачарове славились ботаническими диковинами.
В овраге рядом с усадьбой в 1877 году граф открывает палеолитическую стоянку «Карачаровская», то есть впервые находит «каменный век в России». Следов ее теперь обнаружить пока не удается. Видимо, она оказалась под дамбой, соединившей склоны оврага.
Особое место в Муромском уезде занимала Карачаровская вотчина с усадьбой С.А. Уварова под названием «Красная Гора». Согласно алфавиту имений Муромского уезда, в состав владений графа А.С. Уварова входили села Карачарово, Панфилово, Окулово, Савастлейка и деревни Липня, Загряжское, Левашово, Змейка, расположенные на северо-востоке Муромского уезда в Карачаровской, Липинской и Петроковской волостях на обоих берегах реки Оки. Природные условия этих территорий и их экономические характеристики были различны. Самая большая Липинская волость была наименее населенной из-за неблагоприятных природных условий, большую часть волости занимали болота и другие неудобные места. К тому же в заречной части, земли которой располагались в пойменной долине, посевы нередко смывались половодьем, поэтому, несмотря на то, что суглинистая почва была пригодна для земледелия, она была занята заливными лугами. По численности населения вотчина равнялась среднему по величине уездному городу империи. Количество крестьян мужского пола, имевших земельные наделы в 1851 г. - 3677 душ мужского пола. В.Г. Зимина в своей диссертации, посвященной реформе 1861 года во Владимирской губернии, указывает, что до реформы в имении Уварова в Муромском уезде проживало 3705 душ мужского пола. Приложения к трудам редакционных комиссий уточняют эту цифру – в имении Уваровых проживало 3696 крестьян и 9 дворовых – всего 3705 душ мужского пола. Еще один источник, хранящийся в ГАВО, – «Сведения о поземельном устройстве бывших временнообязанных крестьян по выкупным документам по Муромскому уезду», сообщает, что в Карачаровской вотчине по Х ревизии проживало 3699 крестьян и 6 дворовых, что в сумме дает также 3705 душ мужского пола. «Списки населенных мест Российской империи», изданные центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел в 1863 году по сведениям 1859 года, то есть по результатам Х ревизии, указывают цифру в 3759 душ мужского пола. Недостатком этого источника является то, что его данные несколько завышены, так как «Списки населенных мест» указывают общее число жителей мужского пола, а не только крестьян. В вотчине действовали четыре церкви: две каменные и одна деревянная в селе Карачарово и одна каменная в селе Панфилово. Сохранилась опись вотчины Карачарово, из которой видно, что ей были присущи многие функции города. Здесь были налажены производство и переработка продуктов сельскохозяйственного производства, в том числе предназначенных для продажи и пополнения личных доходов как семьи владельца, так и его крепостных. Промышленное производство в Карачаровской вотчине было представлено чугунолитейным заводом и полотняной фабрикой, продукция которых поставлялась в Петербург, Москву, Нижний Новгород. Существенной статьей дохода крепостных крестьян был активный промысел в сфере речного судоходства. Имение выделялось плотной внутривотчинной сетью дорог; так, упоминается о шестнадцати мостах, находившихся в пределах землевладения. Здесь действовала своя сложившаяся иерархическая система административного управления. В вотчине была налажена система социального обслуживания населения, хотя законодательством осуществление определенной номенклатуры социальных функций в обязательном порядке предписывалось только городам. Население Карачаровской вотчины пользовалось услугами в сфере медицинского обслуживания и образования, средствами связи. Здесь действовала автономная система противопожарной безопасности. В результате хозяйственное ведение и градостроительная организация вотчины обеспечивали ей экономическую независимость и рентабельность производства. П.С. Уварова в своих мемуарах вспоминает, как происходило наделение крестьян землей: «Муж с управляющим объезжал ежедневно по одной из окружающих и принадлежащих нам деревень, знакомил крестьян с планом, обходил с ними поля, пояснял им, что именно должно будет им принадлежать, выслушивал их заявления и претензии, заносил их в свою записную книжку, объясняя крестьянам, что будут назначены правительством особые мировые посредники, при участии которых будут составлены для каждой деревни особые планы с указанием нарезанной земли, ее качества и годности для обработки под поле, луг или пастбище... Постоянно высказывались мужем... заботы о благоустроении крестьян, о чем усердно списывался он как с главным управляющим, так и с поместными, предписывая при малейших недоразумениях сообщать ему письмом или даже телеграммой, чтобы дать ему возможность приехать для переговоров с крестьянами. Такому сердечному и доброжелательному отношению к новым задачам, возложенным на дворянство всемилостивейшим Владыкою России, обязаны мы, вероятно, тем, что наделение крестьян землею прошло в наших именьях спокойно и тихо, не разрывая той крепкой связи, которая спокон веков существовала между нами, помещиками, и подвластными нам крестьянами. Происходили иногда и маленькие трения: так, например, село Карачарово было, к сожалению, многолюдно так, что не хватило ни пахотной, ни луговой земли – пришлось закрыть совершенно все свое полевое хозяйство и отдать крестьянам не только все поля, но и часть заливных заокских лугов и лес; в лесу же пришлось вырезать все лучшие полянки в надел крестьянам села Б. Окулово».
Прасковья Сергеевна Уварова в саду. Екатеринославль. Август, 1905 г. Фото Бродницкого.
Парк вокруг дворца был в основном липовый, но росли здесь также клены, лиственницы, туя, бук, береза, различные виды сирени. Сегодня парк практически полностью погиб, сохранился только небольшой участок со старыми деревьями вокруг усадебного дома.
При Уваровых Карачарово содержалось в образцовом состоянии. Нуждающимся крестьянам на поправку дома выдавали лес с хозяйских лесных дач, а пьяниц и воров отправляли на выселки. Прасковья Сергеевна (1840— 1924), урожденная княгиня Щербатова, после смерти своего мужа в 1884 г., продолжила его дело, став председателем Московского археологического общества. Она была активная исследовательница, женщина-ученый, написавшая 174 научные работы. По ее инициативе началось изучение исторических памятников Мурома и Муромской округи. Рядом с церковью были больница и школа. Графиня Уварова являлась попечительницей школ в Муроме. Местные старожилы еще помнят, как она, посещая классы, одаривала за успехи в учебе золотыми монетами, как приглашала крестьянских детей на именины к себе в усадьбу. В имении бывали историки, археологи, художники, местные краеведы. Графиню беспокоила судьба древних муромских храмов. Она сама их обследовала и делала затем сообщения на заседаниях Московского археологического общества.
В духе идей романтизма усадебные устроители стремились наиболее привлекательные в художественном отношении архитектурные и ландшафтные объекты наделять собственными названиями, а то и легендами, нередко указанными на особой табличке, обелиске или стеле. В повседневной жизни Владимирской губернии "образец-мечту" сельской "порядочной" усадьбы представляли собой реальные усадебные комплексы, выстроенные или обустроенные поэтами и писателями (Жерехово - Н.С. Всеволожского, Снегирево - А.Д. Салтыкова, Смоленское - П.П. Свиньина), известными любителями "Художеств" и меценатами ("Красная Гора" – Уваровых).
Главные въездные ворота в Карачаровское имение графов Уваровых. На балконе Карачаровского имения графов Уваровых. 1900-1905 гг.
После революции имение досталось уземотделу, так тогда назывался уездный земельный отдел. Коллекции, к сожалению, произвольно разделили на части. Часть из них попала в городской музей. В 1918 году в усадьбе создается одна из первых коммун с названием «Альтруист». «При пожаре в с. Карачарове, коммуны «Альтруист», многие граждане отказалось от тушения пожара. Муромский Укомтруд таковых, как труддезертиров, привлек к погрузке дров» («Луч», 15 января 1921). «В январе месяце в Карачаровской волостной библиотеке при коммуне «Альтруист» состояло 52 человека. Книг выдано 70, главным образом из беллетристики. Но что всего интереснее, это из политической литературы взята только 1 книга. Надо бы библиотекарю обратить на это ненормальное явление внимание. А если есть, то рекомендовать читателям. Главным образом обращать внимание на книги, излагавшие хозяйственное строительство Советской России. Кроме того, интересно отметить причины падения деятельности библиотеки. Раньше в помещении коммуны происходили репетиции,- привлекавшие внимание молодежи. А с репетиций молодежь заглядывала и в библиотеку. Теперь, когда вследствие пожара и прекращения электрического освещения, репетиций в коммуне не бывает — и в библиотеку никто почти не заходит» («Луч», 9 февраля 1921).
Муромское Управление Льняных фабрик в лице заведующего задалось целью организовать дом отдыха для рабочих. После долгих поисков Управление, наконец, нашло место. При с. Карачарове в коммуне Альтруист стоял неиспользованный дворец б. гр. Уваровой, который коммуной был передан Льноправлению под дом отдыха на два года. Эта передача произошла 18-го мая 1922 г. После этого Управление энергично приступило и проведению ремонта и внутреннему оборудованию дома. Сразу удалось развернуть дом до 30 чел. «Дом отдыха текстилей. Дом Отдыха помещается в среднем доме, быв. поместья Уваровой, Мур. уез. Помещение требует небольшого ремонта, который уже производится. Общежитие рассчитано пока на 30 человек. Имеются хорошо оборудованная кухня, столовая и библиотека-читальня. Большое участие в организации библиотеки и читальни принимает ячейка Коммуны Альтруист. Дом находится на берегу Оки, окруженный большим садом, где уставшие от работы рабочие могут безусловно найти хороший отдых» («Призыв», 29 июля 1922). «Каменный дом на берегу р. Оки близ Карачарова. Как замок, стоит он среди парка на горе. Перед ним серебристой лентой течет река. На противоположном берегу змеей взвивается, уходя вдаль, линия М.-Каз. ж. д., зеленеют луга и чернеют селения. До революции в этом доме жила графиня Уварова. Затем по его флигелям разместилась коммуна «Альтруист». Теперь Льноправлением и союзом текстильщиков в главном здания открыт дом отдыха, рассчитанный на 30 человек. При доме хорошо оборудованная столовая баня, библиотека—читальня и театр коммунаров. Питаются «отдыхающие» рабочие хорошо: мяса на каждого приходится около ..., ржаного хлеба что называется, вдоволь. Кроме того к утреннему и вечернему чаю выдается 1 ф. белого хлеба, сахара 2 фунта в месяц и масла 8 зол. К 8 августа в доме жило 26 человек. Из бесед с ними—все остались довольны и не прочь бы пожить подольше. На просьбы отдыхающих рабочих администрация дома отзывается довольно охотно. На будущее время предполагается 2 раза в неделю высылать в дом парикмахера, выдавать по рецепту врача яйца и молоко, а также выдавать курящим табак. Надо бы обратить более серьезное внимание и на культработу» («Луч», 23 августа 1922). «Мы, рабочие Меленковской Эсино-Степанцевской и Эдомской фабрик, были отправлены в Дом Отдыха, имен. Бывш. графини Уваровой. Графский дом стал Домом Отдыха для нас рабочих. Вид на Оку прелестный. Парк при доме роскошный и нельзя было лучше приискать помещения для Дома Отдыха. Прием администрацией дома нам был оказан хороший. Навещал нас неоднократно и председатель нашего треста Давыдов, который спрашивал в чем мы нуждаемся и чем недовольны, но нельзя было ничего ему сказать, так как питание мы получаем хорошее, причем считаются со всеми нашими желаниями и даже меню меняют по нашему предложению. Мало того по предписанию врача некоторые получают добавочное питание молоко и яйца. Одеяние получаем от треста. Кроме того приезжает 2 раза в неделю врач и раз в неделю парикмахер. Отношение администрации к нам хорошее. Недавно был фотограф и произвел снимок нас во главе с тов. Давыдовым и администрацией Дома, каковые карточки будут розданы нам. Все эти и другие условия влияют на здоровье в все мы прибавились в весе oт 6 до 18 фунтов и это за 3 недели пребывания в Доме Отдыха. За внимательное отношение в нам организаторам Дома, завед. Домом тов. Толстову и завхозу тов. Митенковой выражаем глубокую благодарность и приветствуем благие начинания для облегчения тяжелой жизни рабочих» («Луч», 16 сентября 1922). В 1923 году по праву дом должен принадлежать Управлению и помня это, Управление послало людей для выяснения, как широко можно развернуть дом и довести до конца ремонт. Проект был готов. Осуществление проекта казалось возможным в 100 проц. Но благие порывы свершить не давали: Казанским мастерским понадобился дом и они остановились на доме бывш. гр. Уваровой. Началось домогательство, результатом чего Казанка взяла, якобы дом через Уземуправление. О том, что тщедушные, вечно пыльные текстильщики останутся без дома отдыха, никто видно не подумал и потому Управление вынуждено было обратиться и по профессиональной линии до Ц.К. текстильщиков и в земорганы до Губземуправления. «15-го мая вновь открылся Муромский дом отдыха, при с. Карачарове. Ныне Губпрофсовет решил сделать этот дом общегубернским, ликвидировав, кроме его, все ранее существовавшие в губернии дома отдыха. Предпочтение, оказанное Муромскому дому не напрасно, ибо он, во-первых, имеет большую нежели какой-либо жилищную площадь, достаточную кубатуру воздуховместимости, много света, а так-же водопровод, электропроводку и проч. оборудование и, во-вторых, занимает весьма хорошее географическое положение. Со всех сторон дом окружен парком лиственных деревьев, в расстоянии нескольких шагов от дома широкой зеркальной лентой струится Ока, а за ней во все стороны раскинулся зеленый ковер лугов, с разбросанными по нему и там и сям серенькими пятнами—деревнями. И по красоте и по благотворности такое месторасположение не всегда сыщешь. Кроме того, дом находится всего в полутора верстах от Мурома, богатого медицинским персоналом, и находится всегда под непосредственным наблюдением профессиональных и других заинтересованных организаций и учреждений; приобретение и доставка предметов питания и иных обходится легко и не дорого. Рядом с домом расположено село Карачарово, богатое сельск.-хоз. продуктами и, наконец, впоследствии здесь при доме многие с.-х. продукты возможно производить самим (при доме: сад, огород, оранжереи и луг для пастьбы скота). Все говорит за то, что выбор Губпрофсовета удачен. Правда, дом требует ремонта и помещения и оборудования, но сравнительно небольшого и возможного без остановки работ дома. Пропускную способность дома предполагается довести к 1-му августа до 250 коек, ныне он приспособлен пока на 50 коек. Предполагается также, что дом отдыха будет функционировать без перерыва весь год» («Луч», 21 мая 1924).
«1-го июня Муромская городская ячейка РКСМ приняла шефство над Карачаровской деревенской ячейкой. В коммуне «Альтруист» было устроено совместное собрание, на котором был сделан доклад о значении шефства. Затем была устроена игра в футбол» («Луч», 10 июня 1924). «В Муромском доме отдыха. Дом оборудовал вполне удовлетворительно: и чисто в нем, постельные принадлежности хорошие и чистые, мебели достаточно. В настоящее время, в доме отдыхает до 90 чел. членов разных профсоюзов губернии, но преобладают текстильщики. Как протекает день отдыхающих. Утро брызжет в широкие окна спален солнечными лучами. Постепенно оживает дом. Один за другим идут к умывальнику, а затем все высыпают на восточный терасс, под лучи утреннего солнца. Звонок. 8 часов. Завтрак. После завтрака каждый берется за различные занятия: один с книгой, с газетой, другие садятся за шашки и надо сознаться многие очень увлекаются картежной игрой, хотя в правиле внутр. распорядка есть пункт запрещающий эту игру; едут на лодке кататься, а кто в гамаке покачивается. Там пиликает гармоника и несколько человек лихо отплясывает «русского», здесь бренчит гитара. И так протекает весь день, если не считать перерывов на обед, чай и ужин. В 11 часов вечера, по звонку, все укладываются спать. Стол. Стол для отдыхающих содержится довольно приличный. Завтрак состоит: из ¾ белого хлеба, 2 яиц и стакана какао (чай подается по потребности). Обед и ужин состоят из 2-х блюд: суп или щи с мясом, котлета или прочее что. Всего мяса полагается в день на 1-го отдыхающего 1 ф. В 4 часа подается чай, ¾ ф. белого хлеба и сливочного масла 4 золотника. На что жалуются отдыхающие. В отношении питания: на слишком однообразное меню, изо дня в день одно и тоже, администрация дома не хочет считаться с желанием отдыхающих, а велит готовить по своему усмотрению; жалуются на то, что повара варят яйца в крутую, а не всмятку; и на то, что мясо иногда бывает с душком, а хлеб или черствый, или сожженный, или сырой; не соблюдается в столовой достаточно чистота, мух—изобилие; и иногда отступают от полагающейся нормы, мотивируя неимением того или иного продукта. На грубое отношение администрации дома жалуются отдыхающие и на то, что по приезде в дом, отдыхающих вызывают в Райстрахкассу на «комиссию», где им приходится томиться в очереди по целому полдня. Почему бы «комиссию» не делать в самом доме?— спрашивают отдыхающие. В отношении разумного время провождения отдыхающие жалуются на недостаточность и несвоевременную доставку газет, отсутствие журналов, и на недостаточность хороших занимательных книг в библиотеке. — «Нужно бы приобрести принадлежности для игр, лапты, крокета, лаун-тэнис и оборудовать качели. Культотделу при уполн. ГСПС, следовало бы, устраивать время от время беседы и лекции, организовать издание стенной газеты и делать изредка постановки спектаклей в доме—такие пожелания высказывают отдыхающие» («Красный луч», 15 июля 1924). «Муромский дом отдыха. В трех верстах от гор. Мурома, на крутом берегу реки Оки, стоит дом отдыха. От старой барской прихоти бывш. имение гр. Уваровой осталась одна роскошь — это старые псы, которые частенько покусывают отдыхающих, как будто мстя за своих влиятельных господ. Разношерстна отдыхающая публика. Здесь есть и загрубелые лица рабочих, есть работники просвещения, строители, железнодорожники, милиционеры, пионеры и т. д., всего 175 чел. Все отдыхающие пользуются прекрасным столом. За обедом частенько слышится: — Ну, знать, взялись нас кормить на убой. Отношение администрации вежливое, товарищеское. Крестьяне прилегающего к имению села Карачарова относятся к отдыхающим радушно, интересуются бытом рабочих, расспрашивают и в свою очередь рассказывают все, что могут, о жизни деревни. Жалуются что в селе, имеющем 900 домов, нет народного дома. Застроили было, но кулаки-мироеды враждебно относятся к этому новшеству и всячески стараются мешать. На 900 домов имеется 30 комсомольцев, но и те живут по разным заводам и мастерским, постоянных работников в селе нет. Зa две недели пребывания в доме отдых отдыхающие сделали несколько экскурсий по окрестным селам, заводам и фабрикам» («Призыв», 14 мая 1925). «Соглашаясь с доводами губземуправления, ГИК постановил: коммуну «Альтруист», находящуюся в имении бывш. Уваровой, в Муромском уезде,- ликвидировать» («Призыв», 27 июня 1925). «В муромский дом отдыха, устроенный в б. имении графини Уваровой, приехали отдохнуть рабочие. Увы, их надежды на отдых не оправдались. В первый же день отдыха, рабочие, пройдя версты четыре от поезда и основательно разогревшись, принуждены были 2-3 часа простоять на сильном сквозняке, ожидая пока их зарегистрируют. Лишь после целого ряда мытарств-беганья из комнаты в комнату в поисках врача, комнаты, постели и т.п., попали в столовую… А там крик, давка, беготня как на Сухаревке. Места не распределены. Часто крадут чужие порции. Тем, кто ожидает у стола, нет возможности его получить из-за вечного сумбура и хаоса. В комнатах тоже не лучше… 2-х часовой послеобеденный отдых не соблюдается. В комнатах курят, играют в карты, жарят на гармошке, ходят пьяные и т.п. Это не удивительно, так как заняться чем-либо культурным трудно. Рабочие, желающие поставить пьесу, написать «стенку» и т.п., обращались за пособиями к библиотекарше и получили ответ: - Нет пьес, нет книг! А меж тем, эта книга лежит на глазах читателя. Некоторые читатели на вопрос – «Вы знаете какие у вас имеются книги?» - получают ответ – «Про себя знаю»… По вечерам устраиваются танцульки в пыльном помещении театра. Кругом, везде бесхозяйственность… Уборные грязны до безобразия. На качелях нет металлических колец и молодежь калечится, так как веревки часто обрываются. Все это очень можно изжить – надо только капельку побольше распорядительности голове, тогда и ноги будут иметь покой. Долго судили – рядили завы муромского дома отдыха, куда-бы им повесить правила внутреннего распорядка. Никак места не подыщут – то темновато, то не на проходном месте. Наконец, нашли, повесили. - Ну, как, тов. завхоз, хорошо видно? - Видно отлично, тов. завдом, да немного рамка косит, да и стекло отсвечивает… - Ну, а как, пункт пятый бросается в глаза? - Здорово бросается! - Прочти-ка еще разочек, да ты только не все, а пункт пятый с «хвостиком»… Завхоз внушительно откашлялся и не менее внушительно забасил: - Запрещается посещать кухню, кладовую и вмешиваться в хозяйственные и административные дела по дому отдыха… Поглядели друг на друга. Удовлетворительно почмакали, пожевали губами. За сим «хвостик»: - За несоблюдение сих правил, отдыхающий удаляется из дома отдыха и о нем сообщается в соответствующий профсоюз для невыплаты ему жалованья за время отдыха… - Это нам хорошо, а то наехало триста душ… черт их знает, куда лезут! Иной сморчек еще, а все видит… - Да каверзный народ, в особенности в пятой палате: взяли да и принесли мне бумажку со вшами… И вши-то, вроде, не наши – крупные… Начал проситься домой. Говорит: «Не могу, тошнит»… Насилу уговорил. Обещался дать новое одеяло дня через четыре, а пока поспит и под пиджаком. Начал было учить меня: «У вас, говорит, есть пустующая небольшая оранжерея, исправная. Вы бы сюда и матрасики и одеяльца дали да и устроили дезинфекцию. - Да ты бы ему уставчиком-то в рожу ткнул!.. - Я так и сделал: сказал, что «учить ученого-только портить»… А он только руками развел и ахнул. - Это что! Я вот на-днях прогуливаюсь, а один из отдыхающих и говорит: «пахнет резедой»… Ну, думаю, стало-быть доволен. А другой ирод и скажет: «не резедой, а чем-то почище»… И давай хохотать… Тяжело было мне хохот этот слушать. Упустили мы статью, чтобы не насмешничали. - Да где-же они разрыли эту самую «резеду»? - А яма-то, камнем выложенная… она для цветов сделана, а мы в нее мусор сваливаем – он и воняет… - Верно, неладно с любопытной этой публикой. Недавно с маслом служащего поймали, пришлось сделать выговор за присвоение. Еще сторож Бабуров привел повара с узлом в канцелярию. Хорошо, что нашелся я сказать, чтобы повара отпустили, а сторожу велел, чтобы своих не задерживал. Да, тяжело быть завдомом!.. - А по-моему завхозом хуже… Никак не потолстеешь, нервы портят… Ироды пристают: «мы вам поможем сахар выдавать, а то вам и так работы много»… Я так и этак отговаривался, на «пятую» ссылался – не помогло. Оконфузился совсем… Я ведь им по ошибке не додавал сахару триста кусков ежедневно… Тут еще огорчили: пришли и требуют, чтобы какао аккуратней давать…» («Призыв», 30 июня 1925).
«Тяжелое финансовое положение муромского дома отдыха Оргбюро Окрсовпрофа признало финансовое положение муромского дома отдыха тяжелым. Возбуждено ходатайство перед владимирской губстрахкассой о пересмотре сметы в сторону расширения средств на содержание дома в соответствие с фактической стоимостью продуктов питания. Признано ненормальным существующее положение в отношении посылки рабочих в дом отдыха в процентном соответствии между владимирским и муромским округом. Для срочного разрешения указанных вопросов, во Владимир послан зав. домом отдыха тов. Шилов» («Приокский рабочий», 8 июня 1929).
Дом отдыха «Карачарово» работал до 1929 года.
Военный эвакогоспиталь № 3015 передислоцировали на Москву, ближе к фронту. В 20-х числах ноября 1941 г. 4 вагона госпиталя прибыли на станцию Муром-2. Здесь он стал сортировочным эвакогоспиталем (СЭГ). Это означало, что поступавших в госпиталь раненых медперсонал должен был осматривать, обрабатывать раны, сортировать по характеру ранений, их тяжести и по срокам лечения, и направлять их в госпитали по профилю. Железнодорожные магистрали, кроме Горьковской и Муромской, были перерезаны, поэтому основной поток раненых пошёл через муромские госпитали. СЭГ № 3015 разместился в здании недостроенной железнодорожной школы, которое находилось недалеко от платформы. Позже дополнительно было выделено здание в бывшей усадьбе графини П.С. Уваровой в с. Карачарово...
С 1946 года по настоящее время в усадьбе размещается воинское подразделение. В задачу понтонно-мостового полка ВС РФ входит периодически проводить поддерживающий косметический ремонт.
Усадьба сохранилась – до наших дней дошли господский дом, два флигеля, соединенные с главным домом полукруглыми галереями, службы и липовая парковая аллея. Усадьба Уваровых остро нуждается в ремонтных и реставрационных работах. Практически разрушены каретник, конюшня, ледник, сохранилась лишь баня, которая используется под склад. Стены дома имеют трещины и разрушаются.
Решением исполнительного комитета Владимирского областного совета депутатов трудящихся от 25.05.1967 г. № 595 «О принятии на охрану памятников культуры Владимирской области» дворец усадьбы Уваровых включен в список объектов культурного наследия регионального значения. В апреле 2007 года усадьба была обследована представителями Госцентра по учету, использованию и реставрации памятников истории и культуры Владимирской области, составлен план работ по ее реставрации и благоустройству территории. Памятник включен в Единый государственный реестр объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации.
