Александр Александрович Епанчин родился 25 декабря 1948 года в городе Муроме Владимирской области.
Герб рода Епанчиных
Принадлежал к дворянскому роду Епанчиных. Наверное, здесь уместно подчеркнуть, что это, пожалуй, единственный род в России, где в семье было три адмирала. Вот что А. А. Епанчин писал о своих предках: «Род наш, ух какой древний. По преданиям, да по хроникам, с IV века берем начало, к аланам себя производим, ну, а те потомками массагетов были. Затем в Пруссии жили, а после ее завоевания тевтонцами - на Русь бежали, в 1283 году. И, как гласит предание, «выходцем из Прусс» был первый русский юродивый праведный Прокопий Устюжский. А в миру его звали Гланда-Камбила Дивонович, князь прусский. И пошло от него много славных русских дворянских родов - императорский дом Романовых, Шереметевы, Коновницыны, Сухово-Кобылины, Епанчины. В начале XVII века поселились Епанчины на Волоке, в нынешнем Боровичском уезде Новгородской губернии, где жили до 1917 года. Род наш был морским, и особенно в нем отличились адмиралы Николай Петрович, Иван Петрович и их племянник Алексей Павлович Епанчины». С образованием в 1990 г. общественной организации «Союз потомков российского дворянства - Российское дворянское собрание» (РДС) Александр Александрович и его мать Анна Алексеевна Епанчины были приняты в действительные члены этой организации с вручением дипломов № 78 (протокол № 11 от 19.12.1990 г. решения Совета дворянского собрания) и № 79 (протокол № 20 от 22.11.1991).
Жили они на частной квартире в доме муромской мещанки Клавдии Ивановны Антоновой на ул. Советской, 35 до 1963 г., когда Анна Алексеевна наконец-то получила свою квартиру на Московской, 37-а.
Саша был крещен 13 января 1949 г. в том же частном доме о. Иоанном Дроздовым (1889-1968), протоиереем Благовещенского собора. Восприемниками были о. Иоанн и Мария Александровна Сенько-Поповская, в прошлом жена вице-губернатора г. Орла, сосланная в Муром за свое дворянское происхождение и прожившая здесь до конца своих дней (ум. 20.03.1975). Ее отец - довольно известный в свое время музыкант-любитель, ученик и друг П.И. Чайковского.
В 1956-1960 гг. Александр учился в начальной школе № 4, а потом - в средней школе № 18, известной в городе как «Тимирязевская академия». В это же время учился в музыкальной школе № 1. В 1971 г. он поступил на вечернее отделение радиотехникума, учебу в котором вскоре бросил, так как изучение технических дисциплин очень уж не отвечало его гуманитарному складу ума и казалось непреодолимо скучным и неинтересным. Свое среднее образование завершил в 1974 г. в вечерней школе № 1. В этом же году была сделана попытка поступить на истфак Горьковского университета, но во время пересылки документы были потеряны почтой.
Александра Александровича воспитывала мать - Анна Алексеевна Епанчина, жизнь и судьба которой заслуживает отдельного повествования, и которая, по нашей настойчивой просьбе, к счастью, успела оставить свои краткие воспоминания. Их небольшая часть, названная мной «Блокадные странички», была опубликована в «Новой провинции» 20 апреля 2000 г., а также в московской газете «Дворянский вестник» (№ 5-6 за 2000). Здесь же ограничусь краткой биографической справкой, которая была дана в информационном бюллетене РДС: «Родилась 26 июля (8 августа н. ст.) 1913 года в Санкт-Петербурге. Педагог-музыковед. Окончила теоретический факультет Ленинградской консерватории. Работала с 1937 по 1942 гг. в Ленинграде... Дочь тайного советника Алексея Алексеевича Епанчина (1858-1941 гг.) и его второй жены Марии Александровны, урожденной Вереха (1878-1941 гг.), выпускницы Императорского Павловского института. Дед Алексей Павлович Епанчин (1823-1913 гг.) адмирал, директор Императорского морского училища. Все предки, как правило, служили на флоте и по военному ведомству». Анна Алексеевна, похоронив в блокаду всех своих родных и близких, в 1943 г. оказалась в Муроме. При ее самом деятельном участии в городе в декабре 1943 г. была открыта музыкальная школа (в настоящее время музыкальная школа № 1), и Анна Алексеевна стала ее первым директором.
Огромное влияние на А.А. Епанчина оказала его тетка Надежда Алексеевна (1890-1968), бывшая инокиня Воскресенско-Покровского монастыря Лужского уезда Петроградской губернии, которая, после всех ссылок и тюрем за свою принадлежность к монашеству, обосновалась в Муроме, так как проживать в Ленинграде ей, как бывшей ссыльной, было запрещено. Это обстоятельство сыграло решающую роль и в жизни Анны Алексеевны: возвращаться в Ленинград без своей сестры она, по ее словам, не имела морального права.
Анна Алексеевна смогла создать такую обстановку в доме, которая способствовала самообразованию сына, а труд был немалый. Он образовал себя сам, и в этом было одно из главных его достоинств.
В доме всегда было множество книг. Здесь и художественная классика, и научно-популярная литература, и серьезные научные издания, и словарная литература - воображение мальчика наполнялось образами прочитанного.
С раннего детства Сашу окружали образованные, интеллигентные люди, с которыми его мама поддерживала дружеские отношения. Это была среда так называемых бывших ссыльных. В Муроме была целая колония таких людей, высланных из столичных городов: кто за свое непролетарское происхождение, кто за принадлежность к духовенству, а кто еще за что-нибудь.
По прошествии многих лет, листая «жалобную книгу» Епанчиных («книга» для гостей, представляющая собой две обычные ученические тетради), не перестаешь удивляться той теплоте душевного общения, которая царила в их доме. У них в гостях были разные люди: ученые, писатели, музыканты, артисты, журналисты, лица духовного звания, коллеги Анны Алексеевны, среди которых немало ее бывших учеников, и просто муромские друзья и знакомые. Свои автографы оставили здесь народный артист России, профессор Санкт-Петербургской консерватории, композитор Б. Тищенко (1993); известный византолог, филолог Л.А. Фрейберг (1984); Н.М. Осоргин и И.С. Самарина - потомки праведной Юлиании Лазаревской, проживающие ныне в Париже; великий музыкант, всемирно известный виолончелист М.Л. Ростропович (1973), с которого, собственно, и началась эта «книга»; и многие, многие другие. Просто нет возможности перечислить всех.
Гостей подкупала деликатность семьи Епанчиных, их высокая внутренняя культура, личная одаренность. И как тут не вспомнить Л.А. Фрейберг, которая, по рассказам своих друзей, уже будучи очень больной, не раз повторяла: «Как хочется в Муром... к Саше!»
Круг интересов А.А. Епанчина был огромен. Письма к нему, без преувеличения, шли со всех концов СССР. Его знали и ценили многие историки и генеалоги. Среди них Андрей Валентинович Помарнацкий (1903-1981) - историк и искусствовед, автор многих трудов по истории отечественной культуры, научный сотрудник ряда ленинградских музеев, последнее время - главный хранитель отдела русской культуры Государственного Эрмитажа; Александр Александрович Григоров (1902-1987) - почётный гражданин г. Костромы, выдающийся генеалог; Игорь Васильевич Сахаров - президент русского генеалогического общества в Санкт-Петербурге (с 1991); Ольга Андреевна Белоброва - научный сотрудник отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом); Мария Петровна Арапова (1900-1985) - по женской линии правнучка Н.Н. Ланской, урожденной Гончаровой. Когда во время войны в оккупированной и голодной Гатчине ее мать Александру Андреевну, урожденную баронессу Майдель (сама Мария Петровна в это время отбывала двадцатилетний срок тюремного заключения), навестил главнокомандующий финской армии, будущий президент Финляндии барон Г. К. Маннергейм (1867-1951) и предложил ей покровительство и помощь, она ответила: «Я не могу принять Вашего предложения: моя страна находится в состоянии войны с вашей страной. До свидания, до лучших времен». Они для нее так и не наступили. На глазах малолетнего внука Александра Андреевна была убита грабителями, позарившимися на продукты, которые ей оставил Маннергейм.
Среди корреспондентов А.А. Епанчина было много и личных друзей. Один из них, Н.В. Тутолмин (Санкт-Петербург), выражая свое ощущение потери после кончины Александра, писал: «Каждое его письмо было как свидание - такими они у него были живыми и непосредственными. Всегда казалось, что мы виделись совсем недавно». О широте интересов Александра Александровича говорит и перечень работ по разным отраслям знаний, подаренных ему авторами:
- «Житие Юлиании Лазаревской» (повесть об Ульянии Осорьиной). Исследование и подготовка текстов Т. Р. Руди, (СПб., 1996);
- «Русские фамилии тюркского происхождения» Н.А. Баскакова, (М., 1979);
- «Древние карты раскрывают тайны лаврских пещер» С.Б. Хведчени, (Киев, 1991);
- «Церковное пение». Программа и учебный материал м. Ольги (Володиной Е.Е.), (М., 1997);
- «Загадочные камни Ярославского края» и «Синие камни, каменные бабы» Арьи Альквист (Хельсинский университет). И, конечно же, в его библиотеке книги хорошо известных местных авторов Н.А. Беспалова, Ю.П. Мятлевского, В. Улитина, Ю.А. Фанкина и др.
Александр Александрович Епанчин
Принадлежность к древнему роду способствовала тому, что А.А. Епанчин серьезно и глубоко занимался генеалогическими исследованиями по истории своего рода и других дворянских родов. Как следует из его записей, «Родословная книга Епанчиных» была составлена им в ноябре 1967 года (С. 301 обычной общей тетради, представляющей собой эту «книгу»).
Слава Богу, что в семье Александра Александровича не произошло того трагического явления, когда люди уходили из жизни, унося с собой в могилу невосполнимую память о прошлом своей семьи. Анна Алексеевна и Надежда Алексеевна, несмотря на все ужасы репрессий, войны, блокады, тюрем и ссылок, сохранили семейные фотографии,документы, родословную роспись. Кроме этих сведений им был изучен и систематизирован огромный материал из разных исторических источников. Здесь и сочинение С.М. Соловьева «История России с древнейших времен», знаменитый «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, выходивший в девяностых годах XIX века; воспоминания русского дипломата, впоследствии генерала Cоветской армии А.А. Игнатьева (1877-1954), краткий исторический очерк «Морской кадетский корпус».
По большому счету, А.А. Епанчин работал над своей родословной всю жизнь. Он вел огромную переписку с различными музеями и архивами, в которых, по его предположению, могла встречаться фамилия Епанчиных. К счастью, с началом перестройки и либерализации общественной жизни у него появилась легальная возможность работать в архивах, главных хранилищах генеалогических данных, где хранятся фонды Епанчиных.
После женитьбы на Нине Сергеевне Селиверстовой (знакомство состоялось 3.02.1973 г., свадьба - 17.08.1973 г., венчание - 14.11.1975 г. в сухумском Благовещенском кафедральном грузинском соборе, бывшей греческой церкви), он с 1984 по 1992 г. работал и над ее родословной. Сложность этой работы, по его мнению, заключалась в том, что, в отличие от дворянской, крестьянская среда обычно не имела традиции передачи из поколения в поколение документов и материалов о личном происхождении. Ему приходилось много работать в архивах, изучая ревизские сказки, пользоваться церковно-приходскими книгами, материалами первой Всероссийской переписи населения 1897 г., заниматься личным опросом родственников. Зато результат был предметом его особой гордости: крестьянский род Селиверстовых по мужской линии прослежен им с 1675 г.
Людям, относящимся с насмешкой и пренебрежением к этому роду занятий, он замечал, подчеркивая важность генеалогической науки, что она является помощницей истории, а историю творят люди. Умение ощутить себя в цепи поколений - это один из элементов культуры человека. Александр испытывал настоящую душевную боль из-за того, что в нашей стране после 1917 г. шла массовая утрата индивидуальной и семейной генеалогической памяти, что в пределах двух-трех поколений произошло массовое истребление ее носителей.
Несомненно, в личности этого человека жил архивист, археолог, историограф. Это проявилось в истинном призвании его жизни - краеведении.
Неутомимый и самоотверженный собиратель и трепетный хранитель местных исторических, фольклорных и церковных преданий, он скрупулезно записывал все, что сохранили в своей памяти муромские старожилы; собирал предметы минувшего, по-настоящему болея душой за то, чтобы ничего не пропало и не исчезло из того, что когда-то было жизнью города. Он собирал фотографии, документы, предметы быта, детали сносимых деревянных домов. Небольшая коллекция резных наличников с таких домов сейчас находится в музее.
Еще мальчиком в 1962 г. он был награжден почётной грамотой за участие в первой городской выставке коллекционеров-любителей.
В своей собирательской деятельности он по праву являлся продолжателем дела муромского краеведа Николая Гавриловича Добрынкина. И, конечно же, когда один из муромских коллекционеров в мае 1973 г. принес ему книгу, в которой Николай Гаврилович оформил свое краеведческое наследие и которая датирована им 1880 г., он приобрел ее, впоследствии получившую название «Альбом Добрынкина»
О своей собирательской деятельности А.А. Епанчин отзывался так: «Ну нету у меня гипотез. По заказу они не родятся. Да ведь я собиратель, а не исследователь, романтик, а не ученый», - пишет он старшему научному сотруднику Института истории Академии наук Украины С.Б. Хведчене 1.01.1994 г. Отмечу, что после кончины Александра в музей передан четыреста восемьдесят один предмет из его собрания.
Александр Александрович оставил после себя богатый краеведческий архив. Часть его была издана в 2000 г. под названием «Топонимика Мурома и его окрестностей» в количестве 150 экземпляров, а в 2001 г. - переиздана тиражом 100 экземпляров. Понятно, что это так называемый «самиздат», и тем более ценно, что она вызвала искренний интерес не только среди наших земляков, но и других людей, знавших автора.
Так, О.А. Белоброва писала по этому поводу: «Сердечное спасибо за книгу Александра Александровича “Топонимика Мурома и его окрестностей”… Академик Д.С. Лихачев до конца своих дней очень ценил краеведческий труд и радовался, если выходили издания на местах. Ваш подарок позволяет оценить бескорыстную и такую обширную работу Вашего мужа… Она найдет здесь заинтересованного читателя, поверьте! И, тем самым, труд А. А. продлит благодарную память о нем» (из письма к Н.С. Епанчиной от 17.01.2001). И еще: «Она помещена в библиотеку отдела древнерусской литературы ИРЛИ, РАН. Это вполне официально, ей присвоен номер и буква Д (книга в дар)» (из письма к ней же от 24.04.2001).
С 1994 г. Александр Александрович начал печататься в газете «Дворянский вестник» (издание РДС), где опубликовал следующие работы:
- Адмирал А.П. Епанчин (1994, № 7);
- К 900-летию крещения Муромской земли (1997, № 10);
- Святой Благоверный Князь Петр и Святая Благоверная Княгиня Феврония - Муромские Чудотворцы (1998, № 6 и № 7);
- Святые Прав. Иулиания, Прав. Георгий, Прп. Феодосия и Младенец неизвестного пола, Лазаревские (1998, № 12).
Для детского православного журнала «Купель» он успел подготовить четыре небольших очерка, которые были опубликованы уже после его смерти:
- Не бойся, король Датский, Епанчин с тобой (1998, № 3);
- Святой богатырь Илия (1999, № 1);
- Муромские предания (1999, № 2);
- Преданья старины глубокой (2000, № 2).
Небольшая часть собранного им краеведческого материала была использована в сборнике «Нижегородские христианские легенды». Сборник выпустила кафедра русской литературы Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. К сожалению, при ссылках на рукопись муромского краеведа Епанчина была допущена ошибка в его имени: вместо Александра указан Михаил. Это тем более досадно, что подобные вещи, как правило, не переиздаются.
С началом проведения в Муроме ежегодных краеведческих Добрынкинских (1991) чтений Александр Александрович являлся их активным участником.
Но все-таки главное и определяющее качество его натуры - а не сказать об этом, значит, мало что сказать о нем вообще - это его духовность. А. А. Епанчин, как и его мать, Анна Алексеевна, были духовными людьми в истинном, то есть религиозном, значении этого слова.
По-настоящему верующий и воцерковленный человек, он был влюблен в историю России, ее святыни и храмы. В своих устных воспоминаниях З. Л. Давыдова (друг семьи Епанчиных, в прошлом преподаватель музыкального училища имени Гнесиных), знавшая Сашу с детства, недавно заметила: «Как же загорались глаза у этого мальчика, когда речь заходила о русских храмах, об этой, десятилетиями погубляемой, но, слава Богу, не погибшей окончательно красоте. И невольно чувствовалось, что в этот момент этой юной душе открываются Небеса».
Я же возьму на себя смелость утверждать, что не было ему равных среди муромских краеведов в знании древних духовных святынь края. Его уникальный материал «Забытые святые и святыни Мурома», благодаря коллективу научных сотрудников муромского музея, был опубликован в 1993 г. в «Муромском сборнике». Он стал достоянием наших современников и введен в церковный оборот. Материал А.А. Епанчина из этой работы, относящийся к местночтимым святым и подвижникам, был использован в небольшом сборнике «Жития святых и подвижников благочестия града Мурома», выпущенном в 1999 г. Свято-Троицким женским монастырем.
В личности Александра Александровича утвердился христианин, для которого минувшие судьбы людей, отошедших в иной мир, не пустые звуки, а сущностные реалии, освященные своими, раз и навсегда данными им именами. Эта его православная позиция в конце концов способствовала тому, что администрацией города и существовавшим тогда в городе отделением Всероссийского фонда культуры был восстановлен крест на могилах супругов Ермаковых (1993) на Напольном кладбище; братией Спасского монастыря во главе с игуменом о. Кириллом установлены кресты на могиле протоиерея о. Гавриила Ястребова (1997) около Вознесенской церкви; православным братством при мужском Благовещенском монастыре (игумен о. Кронид) установлен крест на месте убиения св. Михаила (1996).
Будучи очень скромным и застенчивым человеком, сам он все-таки понимал свою созидательную роль в этом. Так, в небольшом очерке «К 900-летию крещения Муромской земли», он писал: «Вечером был молебен в Благовещенском монастыре у могил местночтимых Святого Василия (+1129) и Преподобного Иулиана (+1637). Такого не было с 1919 года, когда был разогнан монастырь. Могилы были утеряны, как и место убиения Св. Михаила… да и сама память об этом абсолютно стерлась из сознания поколений, выросших при богоборческой власти, и только благодаря одному боголюбцу, все это записавшему и замерившему, все ныне восстановлено». Да и мне однажды в очень трудные свои минуты сказал: «Ты, на всякий случай, запомни: мой материал о забытых святых и святынях и моя “топонимика” - это уникальный материал».
Александр Александрович скоропостижно скончался 21 августа 1998 г., и его кончину переживал весь православный Муром. На ночь перед похоронами гроб с его телом с благословения матушки Тавифы, игуменьи Свято-Троицкого женского монастыря, был поставлен в Троицкий собор, и около него сестры-насельницы непрерывно читали псалтирь. До момента похорон его поминали на всех службах и в обиходе всего церковного дня и ночи. Утром 25 августа после литургии состоялось соборное отпевание. Чин отпевания совершили шесть священников во главе с игуменом о. Кириллом. Сослужащими были благочинный о. Николай Абрамов, иеромонах о. Федор (Шафранов) из Спасского монастыря, иерей о. Михаил Князев из Троицкого монастыря, иерей о. Сергий Горячев из Смоленского храма, иерей о. Николай Ненароков из Москвы.
Потом почти все духовенство было на кладбище. На поминальной трапезе была зачитана телеграмма с соболезнованиями от Российского дворянского собрания. Уже после нее, когда мы все собрались в очень тесном кругу родных и близких, отец Николай Ненароков сказал: «Похороны Александра Александровича - яркое свидетельство рождения его в Жизнь Вечную!»
Есть в Акафисте за единоумершего такие слова: «Иисусе, вспомни те часы, когда душа его трепетала восторгом Твоим». Я знала своего мужа в такие моменты его духовного состояния, в моменты, когда душа его была разъята перед Божьими очами.
В «Летописи Муромского Свято-Троицкого женского епархиального монастыря», изданной в 2001 г. к десятилетию возрождения обители (1991), отмечены его заслуги христианина, всей своей жизнью чтущего память как великий Божий дар. В день 21-го августа сделана следующая запись: «В день почитания Толгской иконы Божией Матери скоропостижно скончался известный в Муроме краевед Александр Александрович Епанчин. Именно по его инициативе и его стараниям в 1989 г. мощи муромских святых - благоверных князей Константина, Михаила и Феодора, Петра и Февронии, праведной Юлиании Лазаревской - были возвращены из историко-художественного музея в Благовещенский собор, тогда единственный действующий храм в городе. Отпевание усопшего по воле его вдовы было совершено в Свято-Троицкой обители 25 августа». К сожалению, в результате технической ошибки, год смерти вместо 1998 указан 1999 г.
Да, в отличие от предков, которые в основном служили по военному ведомству, Александра Александровича Господь отметил другим служением: изучением православной истории Муромского края, отысканием и описанием его забытых святых и святынь, возрождением их из советского небытия. За это свое ревностное служение 31 августа 1996 г. он был награжден архиерейским благословением во внимание к усердным и прилежным трудам «К 900-летию Муромского Спасского монастыря».
В своем благодарственном письме по этому поводу он писал владыке Евлогию:
«Ваше Высокопреосвященство!
Мне очень трудно передать чувства свои. С одной стороны, это огромная честь для меня, а с другой - чувствую и знаю, что не “аксиос”. Ибо все, что я знаю, что собрал и записал, это не мое, а Божие и народа православного, и Господь почему-то, когда кругом разбрасывали камни, поставил меня собирателем. А ныне пришло время отдавать. “Твоя от твоих, Тебе приносяще о всех и за вся”.
Спаси Вас Господи, Владыко, за честь, оказанную мне, недостойному. Покуда дух мой пребывает во плоти, служить буду Церкви нашей отдавая “Богу Богово”.
Прошу Св. молитв Ваших и Архипастырского Благословения.
А.А. Епанчин. Муром. 3 сентября 1996 г.»
Меня все чаще и чаще посещает «крамольная» мысль - может и не записал он вовсе ту красивую легенду: «Благочестивые люди видят, что каждую полночь растворяются святые врата Благовещенского монастыря и из них в большой золоченной карете выезжают Константин, Михаил и Феодор, одетые в дорогие одежды, и едут к кафедральному собору Рождества Богородицы, где их встречают св. Петр и Феврония. Помолясь, они все вместе тихо, плавно объезжают город, незримо охраняя его», - а все сам когда-то увидел это своим духовным зрением. Как знать…
И еще, понимаю, что не пришло время, когда имена Анны и Александра Епанчиных будут внесены во Владимирскую энциклопедию, но все-таки искренне разделяю убеждение своего мужа, что время делают люди, которые в этом самом времени и живут.
Источник: Муромский краевед Александр Александрович Епанчин (1948-1998). Епанчина Н. С.: [Электронный ресурс] // Муромский историко-художественный музей: [сайт]. – 2016. – URL: http://old.museum-murom.ru/nauch-rab/uvar-v/aleksandr-aleksandrovich-epanchin
Муромские разбойники. Епанчин Александр Александрович.
Город Муром Владимирская энциклопедия
