Чамерёво - село в составе Лавровского сельского поселения в Судогодском районе Владимирской области России. Расположено на реке Войнинга при ее впадении в р. Судогду, в 13 км от г. Судогды и в 27 км от Владимира. «Село Спас-Чамерёво или Синобор на рч. Сойме находится в 12 верстах от уездного города и в 25 вер. от губернского». [1]
В XIX - нач. ХХ вв. село Спас-Чамерёво – центр Даниловской волости.
«В село Чамерёве есть масляничная артель. Артель эта эксплуатирует труд 3-х работниц. Они работают неограниченное время, получая в зимнее время пo 5 рублей в месяц, а в летний сезон пo 9 рублей. Работницам приходится работать в сутки пo 20 час. За переработку не получают ничего. Несут самую непосильную работу, с которой вряд-ли спpaвитcя и мужчина. Встают в три часа утра, работая без перерыва до темной ночи. Колят дрова. В ушатах, которые вмещают по 4 ведра, носят воду. Между прочим, работницы состоят в профсоюзе работземлеса, находящемся от Чамерёва в 12 верстах, в г. Судогде. Мало в союзе на работу артели обращают внимания. Не имея никакого коллективного договора с правлением артели, работницы уплачивают взносы в союз, а от него защиты не видят…» («Призыв», 21 июля 1925).
«Между всеми обязанностями отпускника по отношению к деревне я не забыл и радиообязанностей. Самодельный детекторный приемник составлял чуть ли не большую часть моего багажа. Вполне понятно, что шагая 12 - 14 верст от ст. Второво (Нижегородско-Муромской ж.д.) до села Спас-Купалище я жадно искал глазами, в часто разбросанных по пути деревнях, антенн. Увы, их не было!. По водворение на место жительства первым делом было укрепление шестов одного на 10-12 метровой липе, другого на сеновале. Вдруг появившаяся антенна большого удивления не вызвала, но любопытство одинаково было проявлено как стариками, так и молодежью. Только выйдешь на улицу, первый встречный задает вопрос:. "Радион говорит?" "Говорит!". "А чего?" "Сейчас передаются сведения о погоде". "А-а, вот как! Ну, а все таки, послушать можно?" "Можно, заходи". Заходят, слушают, качают головами, и старый, и малый задают вопросы, подчас высказывают догадки, вроде того, что, мол, не из Москвы говорят, а просто "ящик-де, заводится". Но, как оказалось, на весь район, в 40 деревень, в радиусе 10 верст, мой приемник не первый - позапрошлым летом в селе Чамерёво установлен приемник, уплачено за него приезжему технику 70 рублей, а он говорил хуже, чем у меня, а теперь совсем замолк. Значит, следующим делом была прогулка за 9 верст в Чамерёво, наладка там приемника к большой радости секретаря местной ячейки ВЛКСМ. Кстати, об этой установке. Она может служить ярким примером той беспомощности и полного неведения о радио, в каком находится подавляющее большинство наших деревень. Какой-то "техник" из гор. Владимира великодушно предложил дер. Чамерёво свои услуги: за 70 рублей, плюс кормежка, плюс проезд, он поставил в деревне детекторный приемник "Пролетарий", натянув спаянную из кусков старого провода антенну без каких-либо намеков на грозопереключатель, снабдив установку двумя старыми трубками явно радиозайческого проихождения, причем сделано было все небрежно, неумело и, уж слишком на "скорую руку". С этими радиолюбителями легкой наживы - надо провести решительную борьбу, и это должно сделать Обшество Друзей Радио через свои местные организации. Уезжая, пришлось оставить свою установку, ее перенесли за 10 верст в село Слащево. Я возвращался в Москву с горячим желанием поделиться через журнал "Радио - всем" своим впечатлением о радио в деревне со всеми радиолюбителями и обратить внимание ОДР на необходимость всемерного использования отпускников для радиоагитации в деревне» (Журнал "Радио - всем" №11 1926 года).
Чамерёвский сельский Совет Судогодского р-на, центр — д. Чамерёво. Объединял 28 нас. пунктов: Аксеново, Аннино, Бокуша, Богданцево, Глебово, Даниловка, Исаково, Карпово, Кисельница, Кощухино, Михалево, пос. Мызинского торфопредприятия, Маслово, Мичурино, Нагорное, Натальинка, Поддол, Попеленки, Рамежки, Слащево, Смыково, Спас-Купалище, Тимерево, Торжково, Трофимовка, Трухачево, Чамерёво.
В Советское время Чамерёво - центральная усадьба колхоза «Красное Синеборье». Вокруг Чамерёва почти в каждой деревне был свой колхоз: «Искра», «Пролетарий», «Красный партизан», «Большевик», «Комсомолец», «Красное заречье» и др.
22 марта 1965 г. на базе колхозов им. Мичурина, «Красное Синеборье», «Россия» образован совхоз «Судогодский»,— центральная усадьба в д. Чамерево. Специализировался на молочно-мясном животноводстве. Сельхозугодья занимали 5478 га. Совхоз имел 28 нас. пунктов. В 1990 году совхоз «Судогодский» разделил судьбу большинства сельхозпредприятий страны. На территории Чамерёвского сельсовета возникли акционерные общества «Чамерёво» и «Синеборье».
СПК "Чамерёво" действует с 16 мая 2002 г. Председатель - Фесенко Валентин Алексеевич (с 17 февраля 2011 г.). «Разведение молочного крупного рогатого скота, производство сырого молока».
Администрация Чамерёвского Сельского округа действует с 15 ноября 1999 г. Глава - Преснова Валентина Александровна. Организация ликвидирована 15 июня 2006 г. Село Чамерёво, ул. Судогодская, д. 14
Численность населения: в 1859 г. – 30 чел., в 1905 г. – 23 чел., в 1926 г. – 28 чел., в 2002 г. – 655 чел., в 2010 г. – 572 чел. (276 муж. и 296 жен.).
В Советское время в селе была открыта изба-читальня, которая располагалась в здании Чамерёвского клуба в проходной комнате. Литература располагалась на стеллажах вдоль стены. В библиотеке был радиоприемник, но в начале войны его конфисковали. Не позднее 1946 года изба-читальня была преобразована в библиотеку.
МУП "Чамерёвский сельский дом культуры" Ул. Судогодская, д. 13
Местный клуб ранее участвовал в конкурсе на лучший сельский дом культуры и занял первое место. Победа принесла 100 тысяч рублей, на которые была закуплена современная аппаратура. В селе три хора, два из которых – в статусе народных. Вокальный ансамбль «Синеборье» Чамерёвского ДК основан в 1992 году. Вокальный ансамбль «Бабье лето» Чамерёвского ДК основан в 1999 г. Руководитель Чамерёвского сельского дома культуры - Татьяна Николаевна Андронова. Заведующая местной библиотекой - Татьяна Ивановна Рунова.
Музей ремесел и быта «Синеборье»
В Синеборье есть уникальный Музей ремёсел и быта «Синеборье». Он создан самими жителями села, но имеет сотрудника музея и функционирует почти как настоящий музей. Занимает второй этаж здания детского сада (с тех времен, когда детский сад строился, количество детей в селе и в окрестных деревнях сильно поубавилось). Экспонаты систематизированы в несколько экспозиций. В разделе «Ремёсла» представлены изделия умельцев «Синеборья»: от лаптей до чугунных утюгов, включая единственный в своём роде «утюг на ядерном топливе». Каждый экспонат музея сопровождается пояснением: откуда он в деревне, кто им пользовался и передал в музей. Очень интересна экспозиция, где воспроизведён интерьер жилища колхозника середины XX века, вплоть до телевизора КВН (огромного, но с крошечным экраном), который в 60-х годах стал появляться и в сёлах. Есть экспозиция, посвящённая Победе в Великой Отечественной. Сотрудница местного «музея ремесел и быта» - Ольга Захариас.
Музей ремесел и быта «Синеборье». Фото с сайта http://martin33.livejournal.com/248486.html
Памятник жителям села Чамерёво погибшим в ВОВ
Сегодня в селе несколько магазинов, ФАП, отделение почты, патриотический спортивный клуб имени Александра Невского. Работают детский сад и школа.
В 6 км. от села находится база отдыха «Мещерский скит».
Магазин "Продукты". Винная лавка. Магазин «Родник» Детская площадка около школы
Образование
Аксеновское училище, Даниловской волости, в с. Спас-Чемереве основано земством в 1877 г. Ближайшие училища: Богданцевское в 5 в., Мызинское — 6 в., Ковергинское — 8 в. и Сойминское — 10 в. В 1884 году «Помещение церковное, каменное, вместе с церковной сторожкой; по свету и теплоте неудобное; квартира учителю есть; классных комнат одна — длиной 6 ¼ , шириной 9, вышиной 3 ¼ ар. Учебных пособий недостаточно — на 76 р. 15 к. Библиотеки нет, кроме 8 книг. Земли нет. Законоучитель и учитель Николай Альбицкий, студент Владимирской духовной семинарии, преподает с 1883 г. Попечитель Судогодский нотариус Матфей Егорович Мигачев; пожертвовал учебные пособия. Учащихся к 1-му января 1883 года 33 м. Выбыло до окончания курса по желанию родителей 16 м. Окончило курс со свидетельствами 3. Вновь поступило 21 м. и 3 д. К 1-му января 1884 г. состояло 35 м. и 3 д. Учатся все вместе. Возраст: 8 — 9 л. - 1, 9 — 10 л. - 5, 10 — 11 л. - 9, 11 — 12 л. - 12, 12 — 13 л. - 8, 13 и выше - 3. Из учащихся: 3 из с. Спас-Чемерева, 6 из д. Подолы в 1 ½ в., 13 — д. Суховки — 3 в., 5 — д. Пепеленок — 2 ½ в., 1 — д. Карпова — 1 ½ в., 3 — д. Рамешек — 1 в., 6 — д. Михалева — 1 в., 1 — д. Слащева — 1 ½ в., 6 — д. Аннина — 1 ½ в., 3 — д. Торжкова — 1 ½ в. и 2 — д. Аксенова — 1 в. Ночлежного приюта и живущих на квартирах нет. Вероисповедания православного. По сословиям: дух. 2 д., мещ. 5 м., крест. 30 м. и 1 д. Средства: от земства 280 р., от общества 40 р.; платы за учение нет. Расходы; отопление, освещение, прислуга и ремонт 40 руб.; жалованье — законоучителю 40 руб., учителю 240 руб. Посещали классы неисправно 34 уч.; меры — выговор. Прием в октябре; поступили 3 грам., остальные не грамотными. За теснотой помещения отказа не было. Учебный год с 2-го октября по 8-е апреля. Пению не обучаются. Учатся в день 6 час. и даются уроки на дома. Отделений 3. Уроков в неделю: в 1 отд. — по Закону Божию - 5, по Русскому языку - 12, по арифметике - 6; во 2 отд. — по Закону Божию - 5, по Русскому языку - 10, по Славянскому языку - 2, по арифметике 6; в 3 отд. — по Закону Божию - 5, по Русскому языку - 11, по Славянскому языку - 2, по арифметике - 5. Получили награды 2. Получившие свидетельства учились 4 г. Не окончившие курса учились от 5 месяцев до 3 л. Обозревали училище — 2 раза инспектор народных училищ и 2 раза член училищного совета протоиерей Беляев. Обучения ремеслам и рукоделию нет. Воскресных бесед и чтений нет». В 1896 году было 44 ученика.
Сын священника Василия Альбицкого, Николай Васильевич Альбицкий, после окончания семинарии работавший учителем в с. Чамерёво Судогодского уезда, погиб, задохнувшись при пожаре, вероятно перед тем ограбленный. Во «Владимирских епархиальных ведомостях» за 1886 г. (№ 5) опубликован некролог, автор которого - «сосед покойного, школьный же учитель 3-в»: «В ночь на 17-е число сего февраля в с. Чамерёве, Судогодскаго уезда, на 24-м году своей жизни скончался школьный учитель Николай Васильевич Альбицкий, студент Владимирской духовной семинарии, родом из с. Черкутина Владимирского уезда. Обстоятельства, сопровождавшие его кончину, слишком ужасны, чтобы не возбудить сожаления к напрасно погибшему. В 9 часов вечера, когда уже Николай Васильевич спал, от какой-то... темной причины появляется в его комнате пламя, - а не задолго перед этим церковный сторож, живущий в нижнем этаже училищного здания, слышал шум и топот в училище, но не обратил на это особенного внимания и не потрудился осведомиться о причине шума. В этот раз Николай Васильевич ночевал один, а прежде постоянно в компании с сыном сторожа, 12-летним мальчиком. Последний будто бы и входил в комнату Николая Васильевича, но, заметив учителя спящим, погасил лампу и ушел ночевать в сторожку, оставив все двери училища незапертыми. Первый увидел пламя церковный сторож, который и возвестил об этом набатом. Сбежался народ, но спасти учителя было уже трудно: дым не позволял проникнуть в училище и вынести оттуда задохнувшегося или может быть задыхающегося, а главное - предполагали почему-то, что учитель спасся бегством. Через нисколько часов, когда уже училище сгорало, начались поиски учителя, которые окончились печальной находкой трупа, лежавшего в углу классной комнаты близ окна. Захваченный, как можно предполагать, во время сна дымом и пламенем, просыпается и бежит из своей комнатки в огромную классную, - второпях, потеряв направление к выходу, наталкивается на парты и скамейки, в которых окончательно запутывается, в изнеможении падает и находит себе могилу... там, где «сеял разумное, доброе семя». Покойный, всеми уважаемый учитель, был таким, каких и желательно видеть в народных школах. Со здравым умом соединялось в нем доброе сердце, с умением - трудолюбие и все это, взятое вместе, невольно заставляло уважать покойного. В глазах начальства он был лучшим учителем и только что удостоился денежной награды, как сгорел вместе с нею. В сердцах учеников и всех, знавших его, оставил неизгладимую добрую память по себе. Чтобы понять то расположение, каким он пользовался, надо было видеть, как народ толпами шел посмотреть на покойного и отдать ему последний долг. Погребение происходило в присутствии одного только из ближайших его родных, но при большом стечении народа; происходило тихо - без надгробных речей, потому что для всех и все было понятно ~ было скромно без роскоши убранства, но в тоже время торжественно, потому что в эти минуты все присутствующие были объяты каким-то особенным чувством скорби и благоговения пред останками, наглухо закрытыми гробовой одеждой. Отпевание кончилось, все отдали последнее целование, отслужена панихида, отслужена другая...ученики земно поклонились пред гробом учителя и со слезами на глазах смотрели, как закрывали фоб любимого Николая Васильевича. По желанию крестьян соседних деревень гроб с прахом покойного при перевозе его для погребения в г. Владимир был несен на руках до деревни Аксенова. На пути и в самой деревне буквально перед каждым домом по усердию крестьян - домохозяев были совершаемы малые панихиды сопровождавшим гроб, священником о. Дмитрием Чернобровцевым. Все товарищи по учению и особенно принявшие на себя сан священства, помяните в своих молитвах отрока Николая сожженного, потому что покойному ничего больше теперь не нужно».
«С Ходатайством Даниловского приходского схода об открытии в селе Спас-Чамерёве двухклассного земского училища. Даниловский приходский сход, находя получаемое крестьянскими детьми обучение в одноклассных земских школах недостаточным и желая, чтобы подрастающее население имело возможность получать и дальнейшее образование, ходатайствует перед очередным земским собранием об открытии вместо одноклассного Аксеновского начального земского училища, находящегося в помещении, принадлежащем волости, двухклассного земского училища в том же здании при волостном правлении в с. Чамерёве, причем здание это тогда будет передано в собственность уездного земства. Докладывая изложенное ходатайство на благоусмотрение земского собрания, управа полагала бы таковое признать подлежащим удовлетворению, так как вопрос о повышенном числе начальных школ с более широкой, чем теперь программой обучение является вполне назревшим и отвечающим условиям современной экономической жизни крестьянского населения, сознавшего, что переустроить и создать экономическое благосостояние в деревне без достаточного запаса знаний невозможно» (Доклады Судогодской Уездной Земской Управы и журналы очередного уездного земского собрания сессии 1910 года).
Чамерёвская средняя школа
МБОУ "Чамерёвская СОШ" действует с 16 мая 2002 г. Директор - Хамрина Лариса Юрьевна. Первомайская улица, д. 1.
МБДОУ "Детский Сад с. Чамерёво" действует с 29 августа 2000 г. Заведующая - Лукьянова Марина Владимировна. Первомайская улица, д. 2.
Дома в селе Чамерёво
«МЕСТА, ПОДОБНЫЕ РАЮ»,- так писал о селе Чамерёво композитор Чайковский, отдыхая во Владимирской губернии. В конце октября 2015 г. во Владимире состоялось награждение победителей смотра-конкурса самых красивых деревень Владимирской области, организованного Владимирским региональным координационным Советом сторонников партии «Единая Россия» при поддержке регионального отделения предпринимательского сообщества «Опоры России». За победу боролись двадцать поселков, сел и деревень 33-го региона, конкурсный отбор продолжался два месяца. Члены жюри признавались: выбор был очень непрост. Первое место, звание «Самой красивой деревни» и приз в 100 тысяч рублей получило село Чамерёво Судогодского района.
Храм Преображения Господня
Храм Преображения Господня
По преданию, храм Преображения Господня, был здесь еще в XVI веке, во времена казанских походов Ивана Грозного, в которых принимали участие дружины местных вотчинников. Среди жителей села бытует такая легенда: «Грозный царь Иоанн Васильевич, возвращаясь из Казанского похода, двигался по судоходным тогда рекам Воймиге и Судогде, и повелел поставить по берегам этих рек три деревянные храма – все в память Преображения Господня. Так и стоят, один за другим, до сих пор три Спаса и три погоста – Спас-Беседа, Спас-Чамерёво и Спас-Купалище (также см. Погост Спас-Железино).
Церковь в этом селе была построена в 1670 году на средства помещика Владимира Новосильцева и освящена во имя Преображения Господня. Эта деревянная церковь простояла здесь до конца XVIII века. [1] В 1776 году по благословению епископа Владимирского Иеронима началось строительство каменного храма. В 1785 году был освящен престол во имя благоверного князя Владимира, главный престол во имя Преображения Господня был освящен в 1791 году. [1] Древняя чудотворная икона Владимирской Божией Матери в серебряной позолоченной ризе, украшенной алмазами и бирюзой. По бокам иконы были небольшие финифтяные изображения святых Дмитрия Ростовского, благоверного князя Владимира, святой мученицы Веры, Глафиры, святого апостола Петра и святого мученика Фекусы. Эта икона была подарена в храм князем Друцким Соколинским (Петром). На ней была надпись следующая: «От усердия князя П.Д.С., сей чудотворный образ украшен новою ризою в 1815 году, коим благословлена была моя прабабка из роду Голенищева-Кутузова в 1641 году, бабка Челищева в 1718 году и мать моя Полибина (Вера) в 1745 году, а я благословлен в 1789 году. Сей образ в нашем роде 174 года». Пожертвование этой иконы в Спас-Чамерёвскую церковь была поводом к переименованию придела князя Владимира в честь Владимирской иконы Божией Матери в 1820-м году. Тщанием того же князя и другие иконы этого придела былм покрыты серебряными ризами.
В 1833 году с южной стороны храма был устроен другой придел на средства помещика Николая Александровича Хоненева во имя св. благоверного князя Александра Невского. Этот придел был распространен в 1863 году. 7 марта 1867 г. церковному старосте села Чамерёва помещику коллежскому ассесору Константину Павловичу Шульгину за ревностнюу и усердную службу на пользу церкви объявлена признательность епархиального начальства.
Новая каменная колокольня при храме была построена в 1856-65 году.
2 октября 1867 г. изъявлена признательность Владимирского епархиального начальства священнику с. Чамерёва, Дмитрию Чернобровцеву за добрую его жизнь и рачение о церкви.
1873 г. «Судогодского уезда, села Чамерёва, священник Д.Ч., при содействии комиссии, увещевал беспоповца Федосеевского толка и поповца Рогожского кладбища, которые остались совершенно упорными, вследствие житейских расчетов. Комиссия, не имея ввиду того, что оба эти раскольника принадлежат к противоположным сектам, сочла за нужное доказывать им прежде всего, что книги богослужебные не испорчены при патриархе Никоне. При все знакомстве с этим предметом, при всей отчетливости изложения его, какая впрочем требуется и уместна в сочинении, а не в простой, из устной беседе, увещание не произвело ни малейшего действия. Да и много – ли быть иначе, когда им сказали ораторскую речь, а не беседовали простым разговорным языком? при втором собеседовании комиссии предложила раскольникам вопрос: подумали ли они о прежней беседе и могут ли принять православие? Раскольники отвечали: подумали, а принять православие не желаем; при этом они представили сряду несколько возражений: о перстосложении, о хождении по солон, о седми просферах. Видно, что эти возражения ими были предложены единственно только для того, чтобы что-нибудь сказать. А комиссия несмотря на обширность представленных возражений, не прерывая речи ни одним вопросом, хотя бы в роде того, понятно ли сказанное, как видно, бесплодно утомила и себя и раскольников многословием. На третий призыв к собеседованию, раскольники не явились, и члены комиссии отправились в их дома. На вопрос членов комиссии: не имеют ли они (раскольники), что-нибудь еще сказать, они обратились с просьбой: «не беспокоить ни себя, ни их, тем более, что Правительство будто бы предоставило им полную свободу». Вообще надо заметить, что комиссия делу увещания придала слишком официальный характер. Впрочем, как видно из рапорта священника Ч., частные его беседы с раскольниками не оставались бесплодными: в 1870 году он убедил принять православие крестьянина Андрея Яковлева» («Владимирские Епархиальные Ведомости» официальная часть № 10, 15 мая, 1873 года). Перемещен псаломщик Сергиевской г. Владимира церкви Михаил Сущевский 29 мая 1889 г. в село Спас-Чамерёво, а псаломщик села Спас-Чамерёва Иван Покровский того же числа в гор. Владимир к Сергиевской церкви.
Приход села Спас-Чамерёва был причислен к Судогодскому городскому благочинию. Престолов в храме три: главный во имя Преображения Господня, в приделах теплых в честь Владимирской иконы Божией Матери и св. благоверного князя Александра Невского. [1] Утварью, ризницей, св. иконами и богослужебными книгами церковь довольно богата. В главном храме своей древностью отличаются иконы: Преображения Господня, Владимирской Божией Матери и Николая Чудотворца. Из прежней деревянной церкви хранилось напрестольное Евангелие изд. 1668 г., постная и цветная триоди изд. 1670 г. [1] Причта в приходе по штату положено: священник, диакон и псаломщик. На содержание их получалось: от земли церковной до 70 руб., процентов с причтового капитала (1120 руб.) – 44 руб. и от служб и требоисправлений до 910 руб. в год. Дома у членов причта собственные на церковной земле. Земли при церкви: усадебной 1400 саж., под дорогами и кладбищем 1 дес. 910 саж., под р. Соймой 750 саж., пахотной 31 дес. 66 саж., сенокосной 4 дес. 1800 саж., а всего 38 дес. 126 саж.; план на эту землю имелся. [1] Приход состоял из сельца Рамешек (По писцовым книгам Влад. уезда 145-155 г. сельцо Рамешки значится за володимерцем Хоненевым; по переписным книгам 1678 г. в Рамешках вместе с д. Лухтоновым – 3 дв. крестьянских и 5 бобыльских, населения в них 36 душ муж. пола), сельца Рыкова и Павловского и деревень: Лухтонова, Попеленок, Бокуши, Рамешек, Млащева, Михалева, Поддола, Аннина, Трухочева, Глебова, Карпова, Аксенова, Натальина, Торжкова, Суховки, Тимерева, Петрова и Станков, в коих по клировым ведомостям числилось 1347 душ муж. пола и 1459 женского. [1]
«Священник селя Чамерёва, Даниловской волости, вместо причитающегося с него 1 ½ пуда продналога, принес на своей спине (за 2 ½ версты) три пуда, внося излишек в пользу голодающих. Граждане и служители церквей, берите пример с Чамерёвского священника, который на деле проявил чувство любви к ближнему» (Газета «Призыв», 9 февраля 1922). В 1929 году здесь были арестованы священники Алексей Львович Воскресенский и Дмитрий Иванович Покровский, потом протоиерей Иван Язвицкий, священник Алексей Троицкий, дьякон-псаломщик Василий Красовский. В деревне Михалево Спас-Чамерёвского прихода в 1932 году был арестован священник Сергей Спиридонович Язвицкий.
Храм в Чамерёве был закрыт в 1937 году. Иконы вынесли из храма в сарай около школы. 7,5 фунтов серебра было изъято большевиками, а иконами разжигали костры и пекли на них картошку... Полы были вскрыты в поисках неких сокровищ, а само здание вообще хотели взорвать. Ключи от храма одно время были у монаха Андрея, который, живя в церковной сторожке, следил за храмом. Советская власть отобрала ключи, сторожку разобрали на кирпич, а в храме устроили зернохранилище. После этого монах Андрей жил при храме в Спас-Беседе, помогая священнику при богослужении. После своей кончины он был погребен у стен храма на Спас-Беседском погосте.
По официальным данным Владимирского облисполкома, на январь 1962 года церковь пустовала и предполагалась под снос (ранее использовалась под склад); по данным на 1973 год, церковь значилась как подлежащая сносу из-за ветхости здания, невозможности использования и вследствие реконструкции населенного пункта.
Местная Религиозная Организация Православный Приход Спасо-Преображенского Храма села Чамерёво Судогодского района Владимирской области Владимирской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) действует с 12 ноября 1999 г.
В 1990-х годах стараниями местных жителей и в особенности Лемжаковой Натальи Павловны (ныне покойной), внучки священника Судогодского храма, полуразрушенный храм передали церковной общине. Немногочисленные прихожане стали проводить молебны мирским чином. В отремонтированном теплом северном приделе по благословению епископа Евлогия командированные священники проводили Литургии.
С 2006 года настоятелем храма назначается клирик Свято-Екатерининского храма, священник Виктор Павельев.
- Когда я оказался в Чамерёве, здесь были по сути голые стены. Восстанавливали мы храм постепенно, - говорит священник. - Но, что гораздо важнее, пришлось восстанавливать и приход. Дело в том, что из семисот с лишним жителей в церковь ходили 10-15 человек. Сейчас у нас около 70 человек. Я все-таки считаю, что в первую очередь надо заниматься душами. А стены – дело второе.
С этого времени заметно активизировались не только реставрационно-строительные работы, но и создается полноценная община с воскресной школой, кинолекториями, молодежная организация "Патриотический союз имени Александра Невского". Настоятель, председатель приходского совета - Павельев Виктор Юрьевич. Адрес: село Чамерёво, Береговая улица, д. 1.
Церковь Спаса Преображения Апсида церкви Спаса Преображения Церковь Спаса Преображения, вид с востока
Почти не сохранились росписи, которыми были когда-то украшены стены храма. Зато внутри стало светло и тепло. Раньше помещение отапливалось печкой в подвале, а сейчас здесь, да как и во всем селе - газ. Старый иконостас не сохранился, его место занял иконостас прибывший из Суздаля, а до этого из Гороховца и чудом подошедший по размерам. Из прежнего иконостаса сохранились две древних иконы, на которых изображены один из двенадцати апостолов и пророк, которые возвестят о втором пришествии Христа - Иоанн Богослов и пророк Илья.
Иконостас церкви Спаса Преображения Фигура изображает Иисуса, молящегося в Гефсиманском саду накануне его "ареста". Этой скульптуре, привезенной когда-то из нижегородских земель, более 100 лет. Колокольня церкви Спаса Преображения Южные Святые ворота Западные ворота кладбищенской ограды Западные ворота и ограда церкви Спаса Преображения Башенка кладбищенской ограды Дорожка, идущая от храма к источнику во имя Александра Невского
Святой источник Александра Невского
Если от храма спуститься к реке, то под горой можно увидеть ключ чистой и вкусной воды. Когда он здесь возник, старожилы не помнят. Ключ связывают с именем св. благ. кн. Александром Невским.
По преданиям, ключевая вода этого источника приносила облегчение солдатам второй мировой войны, которые лечились от ран в госпитале с. Чамерёво.
Вода родника пользуется большой популярностью у местных жителей. Над родником в 2009 году сооружена бревенчатая надкладезная Часовня-купальня Александра Невского.
Крест у святого источника во имя Александра Невского в Спас-Чамерёво. На месте креста когда-то стояла часовенка им. Александра Невского. Надкладезная Часовня-купальня Александра Невского Родник Купальня
Православный патриотический центр имени святого князя Александра Невского.
В 2009-м году в селе Чамерёво организован Православный патриотический союз имени Александра Невского. Православный патриотический союз имени Александра Невского является добровольным молодежным объединением, призванным работать в плане православного, патриотического и спортивного воспитания подрастающего поколения в духе любви и уважения к своей Родине, подготовке юношей к службе в Вооруженных Силах, привития трудовых навыков, а также организации досуга юношей и девушек.
В марте 2012 года у Союза появился свой центр, где дети занимаются гимнастикой, борьбой самбо, рукопашным боем, силовой подготовкой, принимают участие в подвижных спортивных играх (волейбол, баскетбол, футбол), занимаются строевой подготовкой.
Руководство Союзом осуществляет иерей Виктор Павельев, настоятель Спасо-Преображенского храма села Чамерёво.
Сохранились документальные сведения о том, что на территории Чамерёвского прихода проживали в своем имении в д. Тимерево семейная чета Грибоедовых. В исповедальных ведомостях храма написано о совершении Исповеди семьи Грибоевых (родители и сам 6 летний Грибоедов Александр Сергеевич).
В 1963 году Виктор Васильевич Полторацкий в течение месяца жил и работал в Чамерёве. Впоследствии он описал свои впечатления в двух книгах: «Синеборье» 1965 г., издательство «Правда», Москва, и «Дорога в Суздаль» 1971 г., издательство «Советская Россия», Москва.
Тексты в обоих изданиях почти идентичны. Предлагаю вашему вниманию отрывок из книги «Синеборье».
СИНЕБОРЬЕ
чайк
1 Давно, уже много лет, живу в городе. Уклад и порядок городской жизни стал мне привычным и, кажется, необходимым. И высокие каменные дома, и асфальт тротуаров, и огни светофоров на улицах, и метро, и троллейбусы, и многое другое, что неотделимо от города, стало также неотделимым и от моего быта, привычек и представлений. Но иногда случается так, что проснешься вдруг среди ночи в своей городской квартире и услышишь, а может, и не услышишь, только почувствуешь, как плещутся в камень московских застав волны Зеленого моря, несущие запах хвои и теплой земли. И тут же припомнишь знакомую черемуху, склонившуюся над мало кому известной мещерской речкой Стружанью. Припомнишь с такой пронзительной ясностью, что почувствуешь холодновато-горький запах цветов и увидишь всю ее — от нижних, кем-то грубо обломанных веток до самой макушки, где цветы вроде уже и не белые, а слегка позолоченные сиянием майского дня. Да и не только саму черемуху, но и травянистую полянку возле нее, и желтые чашечки первых купальниц, и пока еще по-весеннему нежно-зеленые лезвия аира, поднявшиеся из темной воды. И так же явственно услышишь кукушку в бархатной чаще соседнего ельника, бессознательно, по привычке прошепчешь: «Кукушка, кукушка, сколько лет жить мне?» — и с замирающим сердцем будешь внимать ее вещему счету. Потом придет день, начинающийся, как обычно, утренним голосом радио, нарастающим шумом улицы, свежей газетой, отзвуком сердцебиения мира, в котором противоборствуют горе и радости. Он захватит, затормошит постоянными, как вечность, заботами, захлестнет суетой и заставит забыть ночное видение. Но где-то, может быть, в самой глубинке души, освежающим родничком будет пробиваться: «А у меня есть знакомая черемуха над Стружанью!» И от этого самый день становится светлее и чище... С давних пор влекло меня к еще одному не открытому и не виданному мной родничку — Синеборью. Оно звенело во мне песней зяблика, отзывалось голосом черноголовой славки и посвистом иволги, шумело высокими шапками бронзовых сосен и вкрадчиво шелестело листвою берез. В нем мне чудились волны Зеленого моря. Знал я, что Синеборье расположено в Муромских древних лесах, был много наслышан о самобытной его красоте и каждое лето загадывал побывать в том краю. 2 В знойный июльский полдень стояли мы с Сергеем Васильевичем Лариным, владимирским писателем и охотником, на гребне городского старинного вала. Прямо перед нами, за Клязьмой, бескрайне синели Мещерские и Муромские леса. — Вот так и поедешь по этой дороге на Судогду. А от Судогды бери влево, на Чамерёво. Там оно и есть — Синеборье,— напутствовал Ларин. Он и сам бы поехал со мной, да дела не пускают. Сергей Васильевич на должности: работает заместителем редактора областной газеты. Мы с ним почти ровесники, обоим за пятьдесят, но за последнее время он погрузнел, появилась одышка. — Таких сел, как Чамерёво, у нас в области больше нет. Единственное в своем роде,— говорит он.— Впрочем, не буду рассказывать, своими глазами увидишь... И вот я уже еду в желанное Синеборье. Дорогу с обеих сторон обступают старые березы, а к самому полотну ее выбежали "белые ромашки, пунцовые звездочки дикой гвоздики, розовые свечки кипрея. Перемахнув мосток через речку Сойму, не доезжая до Судогды, сворачиваем налево. Бывалый шофер объясняет: — Мы тут по летничку на Лаврово выскочим. Километров десять выгадать можно. Едва приметный, малонаезженный летничек выводит нас к каменке. Мощенная булыжником, она окаймлена высокими лиственницами и напоминает аллею старого парка. За лиственницами чистый сосновый бор. Сосны одна к одной — высоки, прямоствольны. Стоят они в линейном порядке, как гренадерский полк на парадном смотру. — Саженый бор-то? — Саженый,— отвечает водитель.— Это все были дачи помещика Храповицкого. Но за порядком следил управляющий, немец Тюрмер. Ученый-лесовод. Этот много полезного сделал. А сам-то Храповицкий в Питере жил и из здешних лесов только капиталы выкачивал да на трюфелях проедал. Когда революция произошла, он за границу подался, во Францию. Там и помер. Жена у него была совсем глупая,— добавляет водитель. — Что так? — Ну как же: в тридцатых годах прислала она здешним колхозникам письмо из Франции. Пишет, что барин, мол, помер, оставил ее без денег, и требует, чтобы мужики высылали ей на пропитание. А я, дескать, за это землю и лес обратно не буду требовать. — А колхозники? — Что колхозники! Прочли письмо, посмеялись и написали ей: дура, мол, ты, бывшая барыня. Землю и лес у нас обратно теперь уж никто не возьмет. Вечно владеть будем. Из лесного массива каменка выбежала в поля, окаймленные рощами, поднялась на взлобок. — А вот и Чамерёво. Село и впрямь выглядело совсем необычно: на горке в окружении сосен и старых берез стояли крепкие бревенчатые дома сплошь с вывесками: «Участковая больница», «Сельский Совет», «Школа», «Правление колхоза «Красное Синеборье», «Ветеринарный пункт», «Библиотека». И еще два магазина, хлебопекарня, клуб, контора сельпо. Только немного поодаль, возле старой каменной церкви, ютились три домика, когда-то принадлежавшие церковнослужителям. Но церковь давно уж закрыта, ее служителей и след простыл, а в домиках живут теперь сторожа-пенсионеры. В сельском Совете я застал председателя Федора Леонтьевича Антонова и директора школы. Разговор у них шел об олифе, белилах, сурике. — То строимся, то ремонтируем,— пояснил председатель.— Вот недавно новый дом для больницы поставили, а теперь пристройку к школе заканчиваем. Вы первый раз здесь? Село необычное? Все говорят так. В Чамерёве-то у нас только деловой центр, а население живет в окружных деревнях. Они рядом: Михалево, Рамешки, Вокуша, Поддол, Попеленки, Слащево. Ближняя отсюда — Михалево — метров четыреста; а и до самой дальней пяти километров не будет. Директор школы, Иван Васильевич,— географ. Он уточняет: — Это — только Малое Синеборье. Оно расположено по водоразделу между Соймой и Судогдой. Большое же Синеборье, охватывающее боровые леса, простирается дальше. Чамерёво стоит на песчаном холме, изобилующем камнями моренного отложения. Отсюда открывается чудесная панорама всей местности. Пойдемте на улицу, я вам покажу. — Погоди,— останавливает председатель и, обращаясь ко мне, спрашивает: — С жильем устроились? Нет, о ночлеге я еще не подумал. — Это у нас не проблема. Устроитесь. С директором школы мы выходим на улицу. Прежде всего он хочет показать свою школу. Там ремонт. В одном отделении красят пол, в другом — конопатят новые стены. Иван Васильевич показывает, как будут расположены классы, ведет в другое здание, где предполагается открыть интернат. Потом мы выходим на самый гребень холма, к старой церкви. Отсюда видно и темный сосновый бор и пойму реки. У самой воды она заросла кугушником и осокой, а дальше выкошена, и там, над покосом, поднимаются сизые шапки свежих стогов. — А еще я вам покажу одно диво,— обещает Иван Васильевич и предлагает спуститься вниз. Спускаемся по плотно выбитой тропочке, и у самого подножия холма вдруг открывается родник, заключенный в четырехугольное гнездышко сруба. Вода в нем хрустально чиста, и видно, как на дне сруба пульсируют перламутровые песчинки. Из-под нижней колоды вытекает небольшой ручеек. — Живая вода,— говорит Иван Васильевич.— Этот родничок даже зимою не замерзает, а кто попьет из него, тот уж непременно душой к Синеборью привяжется. Попробуйте-ка, на вкус-то какая. Зачерпываю ладонью холодную воду и пью. 3 Я устроился в Рамешках, у Сергевны. Высокая, седая, но еще крепкая, как береза, она сказала: — Живи. Все равно изба-то пустая. Одна я осталась, с кошкой. Старик давно уже помер, дочь в Судогде, у сына свой дом, а второй сын с войны не вернулся. Глядикося, какой был. Она показывает портрет черноглазого мальчика. — Неужто такой на войну ушел? — Нет, двадцать третий год ему был, как призвали. А карточка-то у меня лишь такая осталась. Да ведь для матери какой хошь будь, все дитятко. В избе у Сергевны чисто, пахнет сухими травами. Окна весь день открыты. Ветер шевелит и раздувает ситцевые занавески. Справа к избе примыкает сад. Вдоль изгороди густо разросся терновник, за ним яблони. На ветках грузно висят плоды, еще не тронутые румянцем. Сергевну часто, по нескольку раз в день, навещает внук, четырехлетний мальчик Митя, в зеленоватой клетчатой рубашонке и в коротких вельветовых штанишках. У нас с ним установились дружеские отношения. Митя открыл мне тайну — маленький шалаш на задах, за бабушкиной избой. Он построен из веток тальника и стеблей высокого конского щавеля. В шалаше собраны драгоценности: глиняная свистулька, велосипедный звонок и разноцветные осколки фарфоровых чашек. Есть даже такой, на котором полностью сохранился голубенький цветок незабудки. В полдень мы ходили с Митей на старицу Соймы. Крутой берег ее зарос мелкой кудрявой травою-поспорышем, а дно песчаное, чистое. Удобно купаться. Когда я скинул брюки, рубашку и остался только в трусах, Митя заметил на левом предплечье у меня коричневое пятнышко величиной с боб. — Это почему? — спросил он. — Так, родимое пятно. Глаза у мальчика округлились, наполнились страхом. — Значит, ты пьяница? Вопрос смутил меня своей неожиданностью. — Откуда ты взял? — У нас в деревне есть Леха-пьяница. Он со всеми ругается, а зимой бегал босиком по деревне. Один раз пришел к нам учитель, и они с папой стали говорить про Леху. И Иван Васильевич сказал: «Дают еще себя знать эти проклятые родимые пятна». — У меня оно не проклятое,— успокоил я Митю. — Это хорошо,— сказал он. Когда вернулись домой, Сергевна сидела на кухне и выбирала малину. Я прошел в горницу, а Митя остался с бабушкой. Они о чем-то шептались. Потом Сергевна сказала: — Будя болтать-то. А у тебя вон на спинке тоже есть пятнушко. ...Синеборье славится искусными плотниками, поэтому избы в здешних деревнях как на подбор аккуратны, окна высокие, с резными наличниками. Почти перед каждой избой — скамеечка. В золотой предзакатный час, нахлопотавшись по дому и в огороде, Сергевна говорит: — Пойду погуляю на лавочке. Выходит, садится на скамеечку. К ней присоединяется кто-нибудь из соседок-ровесниц. Они сидят, разговаривают, по-ихнему — «гуляют». Перед домом наискосок от Сергевниного на скамеечке «гуляет» кряжистый старик. Большой, хрящеватый нос его загнут крючком. В лохматых бровях седина. Это Андрей Павлов, бывший председатель сельского Совета, а теперь по старости лет пенсионер. Однажды он позвал меня, подвинулся, предложил: — Погуляйте со мной. Я сел, закурили. — В новой больнице были ай нет? — спросил Андреи Павлов. — Заходил. — На потолок обратили внимание? — А что? - Низковат. Я ведь говорил им: в больнице потолки полагается выше делать, чтобы кубатура была. А они недоглядели. В пекарню еще наведайтесь. И там порядку не стало. Молод нынешний-то, опыту нет. Это я вам говорю, как коммунист коммунисту. Заботы не проявляют. — Кто? — Федор-то. Молод еще. Нынешнему председателю Совета Федору Леонтьевичу лет сорок пять. Все отзываются о нем как об энергичном, толковом работнике. И рекомендовал-то его сам Андрей Павлов. Но теперь старику кажется, что новый молод, неопытен и что вообще с тех пор, как сам он, Андрей Павлов, ушел на пенсию, дела пошли хуже: вот высоту потолка в больнице не предусмотрели, в пекарне порядка нет... — Бывало, ночей не спишь, все думаешь, как то, как это решить. А нынешний? Он даже в спектаклях участвует. Зимой постановку делали, и, понимаете, на сцене роль представлял — Что ж тут плохого? Андрей Павлов удивленно глядит на меня, долго, тяжело думает и отвечает: – Председателю разыгрывать неудобно. Мы курим, молчим, потом старик принимает решение: — Дождя давно не было, пойду капусту полью... А в пекарню-то вы как-нибудь загляните. Напишете, не напишете — ваше дело, а они все-таки вывод сделают. 4 В Чамерёве я неожиданно встретил знакомых. Это были рабочие из Гусь-Хрустального. Четырнадцать человек. Завод послал их сюда на две недели помочь колхозу «Красное Синеборье» управиться с сенокосом. Я давно уже не бывал в Гусь-Хрустальном. Там теперь много нового. Строится большой экспериментальный завод. Он будет филиалом Всесоюзного института стекла. Начальником строительства назначили Джима Клегга. Я знал его, когда он был еще мальчиком. На старом хрустальном заводе тоже идет реконструкция. — Приезжай, там есть на что поглядеть. Я, в свою очередь, спросил у них: — Здесь вам нравится? Не правда ли, сказочный уголок? Смотрите, какой чудесный вид открывается с этой горки. — Красиво,— ответил мне высокий худощавый алмазчик.— Только, видишь ли, пейзажем-то сыт ведь не будешь. Для этого требуются более материальные вещи, скажем, мясо, хлеб, молоко. А по этой части в колхозе не очень благополучно. С производственным планом он не справляется, просит помощи. И вот присылают нас. Мы косим, мечем сено в стога. Но много ли наработаем? Ведь по профессии я не косец, а мастер алмазной грани. Хрусталь шлифовать — пожалуйста, а косу как следует отбить не могу. Колхоз платит рабочим по установленным расценкам и нормам, но весь этот заработок уходит у них на харчи. Правда, на заводе за ними сохраняется пятьдесят процентов оклада. — Но ведь это — нам утешение, а государству? — сказал алмазчик.— Во-первых, пятьдесят процентов оклада идет нам ни за что, ни про что, а во-вторых, колхозники привыкают к тому, что кто-то приедет и будет им помогать. Ведь это не первый случай, а из года в год повторяется. Вот как раздумаешься об этом, так и пейзаж потускнеет. — В чем же, по-вашему, причина недостатков в колхозе? — А их, видно, много, причин-то. По части агрономии и зоотехники я, конечно, не специалист и рекомендаций дать не сумею, а вот по части организации скажу: порядка здесь недостаточно. Управленческий аппарат излишне раздут, производственная дисциплина хромает. Ведь как иной раз получается: мы — на покос, а некоторые колхозники — в лес по ягоды... Председатель — человек приезжий, из Судогды. До сих пор на два дома живет. Я как-то поинтересовался: сколько, мол, сельхозугодий-то у колхоза? А он отвечает: «На память сказать не могу, надо по книгам свериться». Это, что же, хозяин? Вот думаем с колхозными коммунистами поговорить. Надо решительно поправлять дело... А так — ничего. Места здесь очень красивые,— заключил свои суждения мастер алмазной грани. 5 Душа Синеборья — лес. В самом названии этой местности колоколами гудят высокие сосны. Я тут познакомился с одним лесником. Живет он в деревне Бокуше. Фамилия - Медведев, Александр Кузьмич. Высокий темно-русый мужчина лет тридцати. Однажды сидели мы с ним на берегу Судогды, и я вслух восхищался таинственной, как казалось мне, прелестью лесной чащи, темневшей за солнечной лентой реки. — Это еще не лес; а так себе, чернолесье,— остановил мои восторги лесник.— Вот если бы заглянули в Удел (есть такое урочище), то там сплошь боровые сосны. Им уж лет по двести, а они могучие, крепкие. Обушком топора по стволу легонько ударишь — как медь отзывается! Высота — тридцать пять метров. Одно такое дерево до двенадцати кубов деловой древесины дать может. — Поди, и рубить-то их жалко? — А здешние леса и не подлежат массовой вырубке. Они водоохранное значение имеют. Выруби — реки иссякнут и земля высохнет. Наше дело теперь — беречь и облагораживать лес. Дерево срубили — другое сажай. — Да пока еще они вырастут... — Пока сосна до полной спелости вырастет, восемьдесят лет надо ждать. Одной человеческой жизни не хватит. Тут эстафета поколений нужна, преемственность заботы. Дело свое Медведев любит самозабвенно. С упоением рассказывал он мне о новых посадках сосны и сибирского кедра, о борьбе с огнем и лесными вредителями, о ягодном и грибном изобилии Синеборских лесов. Я спросил у него: — А охота здесь какова? — По боровой дичи у нас самые охотницкие места,— сказал он,— только дичи-то год от года меньше становится. — Что так? — Енота в наши края завезли. Он расплодился, как бедствие. Хуже волка. Боровая-то дичь, как известно, гнездится понизу, а енот дуром истребляет яйца, птенцов да и взрослую птицу. Но в конце-то концов не енот, а сами же мы виноваты: мало внимания уделяем природным богатствам и распоряжаемся ими порой неразумно. Ведь козла в огород на капустные грядки даже круглый дурак не выпустит. А тут? Валяй, разводи енота! А сколько лет к лесам относились по-варварски,— продолжал он с горечью и возмущением.— Возьмите хоть тот же Муромский лес. В песнях о нем поется, в былинах поминали его. А знаете ли, что под самым-то Муромом леса вовсе уже не осталось? Голое место... Мы долго еще говорили о печалях и радостях, связанных с лесной работой Медведева. Между прочим, узнал я и о том, что мой новый знакомый учится на заочном отделении лесного техникума и через год ему уже предстоит защита диплома. Беседовать с ним было интересно не только потому, что Медведев отлично знал свое дело, но и потому, что в рассказах его открывалась светлая, искренняя любовь к природе родного края. ...В тот день, возвращаясь из Бокуши в Рамешки, на тропинке, капризно петлявшей по частому молодому березнячку, я встретил черноглазую девочку лет тринадцати, в легком ситцевом платьице, с толстой и, видно, тяжелой сумкой через плечо. Она отступила с тропинки, степенно, как взрослая, поздоровалась. Я ответил: — Здравствуй, красавица. И мы разошлись. Дома же, когда сказал, что иду из Бокуши, Сергевна спросила: — Светку не встретил ли? — Какую Светку? — Внучку мою, сестренку Митину. Она в Бокушу с книжками побежала. «Бабушка,— говорит,— я книгоноша». Это, видишь ли, Чамерёвская библиотекарша Мария Григорьевна дает им книжки, а они по деревням несут кому требуются. Зимой и мне приносили. Я толстые все беру и читаю исподвольки. Ползимы «Тихий Дон» читала, а еще ползимы — про Степана Разина. Ну, я-то читаю только зимой, а есть, которые и летом время находят. Вот Светка и бегает. На собрании, слышь-ко, ее хвалили за это. Она хоть и внучка мне, а все равно скажу: девчоночка славная, без дела не усидит. То на покое подгребать ходила, то вот: «Я книгоноша»... 6 Сноха Сергевны работает старшей дежурной сестрой в Чамерёвской больнице, поэтому Сергевна пребывает в курсе всех новостей, связанных с медицинским обслуживанием Синеборья. Именно от нее я узнал, что главный и единственный врач Анна Александровна сейчас в отпуске и что заменяет ее фельдшер Любовь Васильевна. Сергевна сообщила мне даже такую подробность: в следующую субботу исполняется ровно пять лет, как Любовь Васильевна после окончания медицинского техникума впервые приехала в Чамерёво. — Родом-то она муромская. Сюда приехала вовсе молоденькой. Все Люба да Люба. А на работе оказалась такой деловой да внимательной, что Любовь Васильевной стали ее называть. Когда главный врач уедет куда или в отпуск уйдет, первая замена — Любовь Васильевна. И ведь справляется. Тут вот недавно привезли к ним в больницу очень тяжелого. Сноха говорила — инфаркт. Анны-то Александровны не было. Ну, все и переполошились: как быть? Не дай бог смертного случая. А Любовь Васильевна строгая сделалась и только командует: «В отдельную палату, камфару, шприц...» Сергевна даже в лицах представила, как решительно распоряжалась тогда фельдшерица и как расторопны были дежурные сестры. — Полтора суток из палаты не выходила, сама извелась, а человека к жизни вернула... Вчера стояли мы с директором школы Иваном Васильевичем возле пристройки и разговаривали о том, успеют ли отделать ее к первому сентября и не придется ли начинать учебный год в старом здании. Дело оставалось за тем, чтобы вставить оконные рамы, навесить двери и закончить внутреннюю отделку. Ивану Васильевичу хотелось, чтобы пристройка была закончена в срок. Мимо по улице шла молодая, очень стройная женщина в белой, слегка накрахмаленной косынке. Походка у нее была легкой и плавной. В Дагестане я видел горянок с такой походкой. Они несут на плече кувшин, до краев наполненный свежей водой, и не расплещут ни капельки. Вот так же прямо и плавно шла эта женщина. В правой руке у нее был маленький дерматиновый саквояжик. Кивком головы она поздоровалась с Иваном Васильевичем. — Кто это? — спросил я. — Наш фельдшер,— ответил директор. Мы оба долго молча смотрели, как шла она, будто плыла вдоль зеленой солнечной улицы. И оба сожалительно вздохнули, когда белая косынка ее уже скрылась за поворотом. Вечером я сказал Сергевне, что видел Любовь Васильевну. — Наверно, к больному ходила. Кто-нибудь ближний недужится. В дальние-то деревни у нас на «Неотложной помощи» выезжают. Видел, небось, голубой «москвичок»? — И опять заключила: — Сердечная. Жалко, если уедет от нас. — Почему же уедет? — Он не едет сюда. — Кто это — он? — Ну, этот самый. По-старому, что ли, жених. Здесь-то, как замечаем, никого у ней нет. А девушка интересная что лицом, что фигурой. Стало быть, где-то он есть. Что же делать-то, к нему надо ехать. — А может, это только ваши предположения? — А да ведь я ничего такого и не сказала. Ей, небось, и самой от Анны Александровны уезжать не захочется. Анну Александровну-то у нас ой как уважают. Эта уж на всю округу известная докторша. К ней и из города приезжают советоваться. Но, милый ты мой, своего-то счастья каждому хочется. 7 Вернувшись во Владимир, я снова встретился с Лариным и стал рассказывать ему о своей поездке. — Значит, ты был только в Чамерёвской округе. А ведь Синеборье гораздо обширнее. Там одного леса более ста тысяч гектаров. И город Судогда, он тоже, по-моему, не к Мещере, а скорей к Синеборью относится. А ты был только у одного родничка... Ну что ж, мне пока и этого хватит. Вот когда-нибудь зимней ночью, будто от толчка, проснусь я в своей московской квартире, услышу, как шумят и плещутся волны Зеленого моря, и явственно представлю себе родничок, заключенный в четырехугольнике замшелого сруба. Увижу живую игру песчинок на дне его, и ручеек, выбегающий из-под бревенчатой кладки, и маленькую черногрудую трясогузку, что бежит через этот неприметный почти ручеек на своих голенастых, тоненьких ножках и вся трепещет, дрожит, будто внутри у нее пружинка. Увижу задумчивый бор. И долго будет в душе откликаться радостным светом: — А у меня есть знакомый родничок в Синеборье!
Турбаза «Мещёрский скит»
Недалеко от Чамерёва на реке Судогде (по прямой в 2-х километрах от села), подчёркивая красоту Синеборья, расположена турбаза «Мещёрский скит». База имеет просторную благоустроенную территорию с бревенчатыми коттеджами для проживания, двумя банями и разнообразными развлечениями. Здесь можно покататься на лодках или велосипедах, поиграть в мяч или отправиться на интересную экскурсию. Для размещения гостей предлагаются: Коттедж «Братский дом» на 12-14 человек (6 отдельных 2-местных номеров); Одноэтажный рубленый дом на 2-3 человека; Двухэтажный рубленый дом на 4 человека; Двухэтажный дом «Кедровый» на 8 человек. База рассчитана на 21 человека. Питание может осуществляться самостоятельно: в каждом доме имеется оборудованная кухня, летняя кухня, на территории есть открытые и закрытые мангальные площадки. Возможно заказать комплексное 3-разовое питание за дополнительную плату. К услугам гостей предлагаются две бани – русская и плавучая, бильярд, караоке, парковка.
Возле турбазы на месте затухавшей старицы создан привольно изгибающийся пруд-старица длиной в километр и шириной до 50 метров с мостами, соединяющими его берега. Здесь обеспечены все условия для здорового отдыха на природе, есть аренда различного инвентаря. Летом предлагаются взрослые и детские велосипеды, весельные и моторные лодки, байдарки, мячи для футбола и волейбола, надувные матрасы; зимой – коньки, лыжи, санки, снегоходы. Возможна организация экскурсий (в частности, в Спас-Купалище, куда паломники приезжают из Владимира, Москвы и многих уголков России), сплавов и охоты. Предоставляются удочки для рыбалки.
Сайт: skit33.ru
