Владимир Яковлевич Менци по происхождению швейцарский немец, предки которого переселились в Россию в конце XVIII века, приняв вскоре русское подданство и православную веру. Так что про Владимира Яковлевича говорили, что у него немецкого осталась одна... фамилия. А так он был «настоящий русский», вобравший в себя все лучшие черты и особенности наших православных соотечественников. И все-таки, есть основания полагать и тому мы ниже увидим приметы, что В.Я. Менци имел достаточно много черт характера, присущих немецкой нации - аккуратность, пунктуальность и умеренность. Он был выдающимся тружеником, на редкость общительным и доброжелательным, то есть замечательным человеком, который главной целью своей жизни поставил служение людям - суздальцам. Родился в 1830-м году, где родился и провел детские годы Владимир Яковлевич, неизвестно. Мы не знаем, где он получил медицинское образование. Очевидно, в Москве. 28-ми-летний В.Я. Менци в 1858 года, чтобы провести здесь, как оказалось, всю свою жизнь. На радость горожанам и жителям Суздальского уезда. С 1858 по 1891 годы В.Я. Менци занимал должность городового врача, заведовал медицинским участком, в состав которого входили Суздаль и 4 села: Михайлова Сторона, Коровники, Сельцо и Иванское (Ивановское). Кроме того, он заведовал Суздальской земской больницей, причем принял больницу на 10 коек, а построил в 1877 -1887 годах новую на 30. Она состояла из двух деревянных корпусов, между которыми находился цветник. «Больницу врач посещал каждодневно утром и вечером и смотря по надобности даже и более, - читаем мы в отчете за 1889 -1890 годы. - При посещении обращал особенное внимание на состояние здоровья больных, а равно следил за аккуратным исполнением его приказаний, возложенных на фельдшеров и больничных служителей». Фельдшеров было трое: А. Лужнов, Я. Благонравов и А. Петров. Двое последних, женатых, жили при больнице в одной комнате, разделенной перегородкой. Врач Менци, прекрасно понимая, что это может повлиять «на бодрость и энергию фельдшеров, качеств необходимых им при отправлении своих обязанностей по уходу за больными», стал хлопотать об улучшении жилищных условий своих помощников, и уездная управа пошла ему навстречу. При ревизии Суздальской земской больницы 18 сентября 1889 года помощником Владимирского врачебного инспектора Васильевым, оказалось, что она «содержится в безукоризненном порядке». Бельем, хирургическими инструментами и всеми необходимым снабжена в достаточном количестве. Палаты содержатся в чистоте. Пищевые продукты для больных свежие и доброкачественные. Порции достаточны. Лечение больных признано вполне рациональным. Отмечен практический опыт и внимательное отношение ко всему со стороны заведующего больницей врача. Посетивший 4 августа 1890 г. земскую больницу врачебный инспектор из г. Владимира доктор медицины И.В. Романовский (отец основателя Суздальского музея В.И. Романовского) после осмотра также все нашел «в совершенном порядке», о чем и сделал запись в ревизионной книге. Сказывалась немецкая порода! Уездная управа выразила В.Я. Менци благодарность за его полезную и благотворную деятельность в деле народного врачевания. Высоко ценило В.Я. Менци земское начальство. Об этом красноречиво свидетельствуют материалы чрезвычайного земского собрания, состоявшегося в марте 1870 года. Весь уезд обслуживало тогда два врача: В.Я. Менци и Авдаков, живший в Гавриловом посаде, который был слишком удален от северо-восточной части уезда. Владимир Яковлевич не имел возможности часто оставлять город. Вот почему на собрании было принято решение о приглашении третьего земского врача. В связи с этим полагалось из получаемого Менци жалованья в 800 рублей убавить 300, оставив ему только заведованием городом и больницей. Но собрание отнеслось к делу иначе, оно, постановив добавить третьего врача, с назначением ему в качестве местопребывания село Крапивново, и освободив В.Я. Менци от разъездов по уезду, нашло справедливым денежное содержание ему - оставить прежним. А в конце 1880-х годов он стал получать 1200 рублей. Все знали, что Владимир Яковлевич выполняет очень много всевозможных обязанностей совершенно бесплатно. С 1859 года, например, он занимал должность «безмездного», то есть бесплатного, врача при Суздальском духовном училище.
«АДРЕС Врачу при Суздальском духовном Училище В.Я. Менци от членов Правления означенного Училища. Ваше Высокородие, Милостивейший Государь, Достоуважаемый Владимир Яковлевич! Сегодня исполнилось ровно 25 лет с тех пор как вы, с утверждения Высшей Власти, добровольно приняли на себя звание безмездного врача при Суздальском духовном Училище, минуло 25 лет бескорыстной трудовой деятельности, оказавшей в разное время врачебные услуги не одной сотне питомцев Училища и сохранившей жизнь и здоровье не одному десятку из них. И все таковые заботы и попечения приложены вами по преимуществу тогда, когда само Училище не располагало ни своей больницей, ни своими медикаментами, ни своими свободными средствами, когда таким образом заболевшим ученикам была возможность подавать медицинское пособие, лишь только рассчитывая на стороннюю помощь. Эта помощь следовала от вас живо отзывавшегося на нужды Училища. Так, благодаря вашим стараниям, сопряженным с ходатайством перед земской властью, одним заболевшим ученикам в течение целых 15 лет давался в градской земской больнице приют, других вы заботливо осматривали и врачевали то у себя на дому, то в здании Училища, то, наконец, на разных вольнонаемных квартирах, разбросанных по городу. И ничто не останавливало вас от дела помощи: ни дальность расстояния, ни позднее время, ни заразительность болезней. Напротив, в эти-то моменты вы, одушевляемые высоким чувством человеколюбия и сострадания к беспомощным, как-то особенно горячо принимались за добровольное и бескорыстное врачевание. Благодаря вашим же стараниям, всем вообще нуждающимся ученикам бесплатно выдавались из земской больницы, до самого открытия Училищной больницы, медикаменты, — и ни один из обращавшихся в больницу не получал отказа в медицинском пособии. Открытие общежития при Училище дало возможность обнаружиться вашей врачебной деятельности с новой силой. При вашем непосредственном руководстве, при ваших советах и попечительной заботливости устроена своя Училищная больница, снабженная приличной аптекой с достаточным количеством самых необходимых медицинских пособий и медикаментов, а затем и опытным фельдшером, руководимым опять вами же. При вашем же просвещенном указании и старании выписываются лекарства в течении трех лет существования Училищной больницы. Да и нужно ли перечислять ваши заслуги по званию врача Училища? — Они слишком известны всем прикосновенным к Училищу лицам, имевшим честь воспитываться и служить при нем. Примеры получивших некогда призрение в больнице, получивших исцеление от той или иной болезни, — тот или другой полезный медицинский совет — в живой памяти всей и наличной корпорации. Мало того, ваши заслуги небезызвестны и Высшей Власти, оценившей их по достоинству. Полная живого усердия деятельность ваша по званию врача шла об руку с полной такой же заботливой внимательности к потребностям Училища деятельностью и по званию почетного блюстителя. И в этом звании, как и первом, вы подавали собой пример всегдашней готовности откликаться на нужды нашего учебного заведения. Мало того, — вы не раз старались идти навстречу этим нуждам, не щадя для удовлетворения их ни трудов, ни средств. Начнем с того, как вы относились к храму, в котором ныне возносилась о вас усердная молитва. В среде Училищной корпорации возникает мысль восстановить свой древний запустевший храм, и вы в числе первых принимаетесь за святое дело устроения и благоукрашения его. В достижение сей цели вы добровольно возлагаете на себя далеко нелегкий труд сбора доброхотных жертв, и вот чрез несколько месяцев вы доставили, совместно с весьма солидной вашей личной лептой, значительную сумму на устроение храма. Не останавливаясь на этом, вы путем немалых хлопот и личных сношений обеспечиваете уже возобновляемую церковь надежным и полезным ктитором, а затем приступаете к благоукрашению ее весьма ценными священными принадлежностями; а после этого вы время от времени, даже до сего дня, не оставляете своего добровольного приношения на благоукрашение устроенного участием вашим сего св. храма. Также близко было вашему сердцу и педагогическое школьное дело. Не вам ли обязано Училище хорошим садом, стоившим весьма больших хлопот и расходов? Не вами ли создана прекрасная училищная гимнастика и богатая училищная библиотека? Не на ваши ли по преимуществу средства училищная корпорация довольно значительное уже время получает возможность читать повременные литературные издания и выписывать, по мере потребности, новые нужнейшие руководства, пособия, а затем и цельные многотомные творения? Не ваши ли, далее, разные ценные физические, географические и школьные принадлежности, как-то: глобусы, теллурии, минералогические коллекции, усовершенствованные классные доски, составляющие ценную и целесообразную в учебных отношениях училищную собственность? Далеко не чуждо было вас также эстетическое образование юных питомцев Училища. Так, вследствие значительной материальной поддержки с вашей стороны, имеется при Училище приличный музыкальный инструмент, приобретенный в целях способствовать обнаружению и развитию в учащихся художественных дарований. Не те ли же эстетические цели воспитания преследовались вами, когда вы пожертвовали волшебный фонарь с картинами, имеющими, между прочим, отношение и к преподаваемому в Училище? Заботясь об удовлетворении потребностей Училища и учеников, — врачебных, учебных, церковных и эстетических, вы не забывали и житейских нужд учащихся. В случаях крайней беспомощности учеников, при отсутствии в тоже время свободных сиротских училищных сумм, вы одних — обували, других — одевали, третьим жертвовали деньгами. Наконец ваша деятельность как члена учредителя Общества пособия нуждающимся ученикам Суздальского духовного Училища не служит ли прекрасным доказательством вашей заботливости о внешнем быте учеников. Нельзя забыть того, что и самая мысль об учреждении означенного Общества связана даже с вашей личностью Таким образом ни одна сторона в жизни Училища не укрывалась от ваших заботливых взоров, находя в лице вас своего ближайшего печальника и широкого благотворителя. Воспоминая все исчисленное и сделанное вами, милостивейший государь, на благо Суздальского духовного Училища Правление Училища, а с ним вместе и вся Училищная корпорации, совокупно с представителями училищных интересов от духовенства, согласно журнальному постановлению Правления, с ведома и соизволения Епархиальной власти, в высоком чувстве благодарности считает своей нравственной обязанностью приветствовать вас с исполнившемся 25-ти-летием служения вашего в звании врача Училища и выразить душевное желание видеть продолжение сей полезной деятельности впредь на многие и многие годы, чего, молитвами свв. равноапостольных Кирилла, Мефодия и князя Владимира, да подаст вам Всевышний (В память этого события Менци оказал новое благодеяние Суздальскому училищу пожертвованием 200 рублей с тем, чтобы % с этого капитала на будущее вечное время, в виде поощрения учеников означенного училища и соревнования одного из них перед другим в поведении и успехах, выдавать каждогодно первому из учеников того училища, оканчивающему в нем курс.). Затем следуют подписи членов Правления» (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 3-й. 1885 г.).
Постепенно поле деятельности еще более расширялось, входя в соприкосновение с разными учреждениями в городе. В.Я. Менци работал врачом при уездном училище, бесплатно лечил арестантов в арестантском отделении Спасо-Евфимиева монастыря и в городской тюрьме на территории кремля, а также обитателей Блохинской богадельни одновременно. Врач Менци почти 30 лет бессменно участвовал в рекрутских присутствиях, как в самом Суздале, так и других округах (Покрове, например). Не раз он был командирован на судебно-медицинские экспертизы с их непременными актами и протоколами.
На общественных началах выполнял обязанности директора Суздальского уездного отделения Попечительного общества о тюрьмах. Все успевал, и все делал без сучка и задоринки, как говорится. Ни одной из должностей не тяготился. Большая часть дня была поглощена служебными разъездами. Времени на личную жизнь не оставалось. Его окружали пациенты и люди, нуждавшиеся в какой либо помощи, собственной семьей он не обзавелся. К нему на дом приходили больные, число которых иногда доходило до 50 в один день, и Владимир Яковлевич, принимая их всех одинаково, не оставлял никого своим ласковым советом и очень многим выдавал даром лекарство. Раз взявшись за дело, Владимир Яковлевич уже не оставлял его в небрежении, на всякую обязанность торопился поспеть вовремя. Отличительными чертами служебной деятельности этого человека были: честность, добросовестность и точность, переходившая в пунктуальность. Важнейшими чертами общественной деятельности В.Я. Менци были благотворительность, бескорыстное служение обществу. Особенно это проявилось в стенах Суздальского духовного училища. За 30 лет тысячи питомцев училища пользовались не только врачебной помощью господина Менци, но и живым участием его, многие - пособием и покровительством. В.Я. Менци, добровольно возложив на себя обязанности почетного блюстителя училища, очень много сделал для его возрождения и процветания. Не жалел ни умственных и организационных сил, ни времени, ни своих собственных денежных средств. Духовное училище, став на ноги и при его участии обновившись, настоятельно нуждалось в крепкой денежной поддержке, а между тем наличных средств едва хватало на самые существенные сметные нужды. Вот тогда-то Владимир Яковлевич откликнулся на зов училища и выручил его, взяв на себя хлопотливое дело бесплатного лечения всех воспитанников училища. Причем врач посещал их даже на квартирах, расположенных в самых отдаленных частях города, куда часто попасть было очень трудно (в дождливую погоду). Почетным блюстителем духовного училища В.Я. Менци трудился с 1876 года. Это была очень ответственная должность. Блюститель - это попечитель и благодетель, который входит во все экономические нужды учебного заведения и изыскивает всеми доступными ему способами средства для удовлетворения их. Владимир Яковлевич до конца своих земных дней самоотверженно исполнял обязанности почетного блюстителя. Если в качестве врача он безвозмездно оказал медицинскую помощь более чем тысяче воспитанников, то в качестве почетного блюстителя - сверх множества даровых трудов и забот - вложил в училище в общей сложности более 5 тысяч рублей из собственных средств, в которых у него вовсе не было излишка... В.Я. Менци приобрел для училища глобус, сложную доску для черчения географических карт, коллекцию минералов, волшебный фонарь и много других учебных пособий. Особенно признательно ему было училище за фундаментальную библиотеку. Ежегодно вносил благодетель в училищную кассу на приобретение ценных и интересных книг и наглядных пособий 100 рублей, иногда делал экстренные взносы. Так однажды он дал 30 рублей на превосходное иллюстрированное собрание богословских трудов Ф. Фаррара, в другой раз подарил роскошное издание журнала «Природа» за несколько лет, годовую подписку «Русского вестника». Вообще, что бы ни появлялось время от времени нового и замечательного в периодике или литературе, Владимир Яковлевич тотчас же стремился приобрести для училища. При самом активном участии В.Я. Менци в здании училища (бывшие Архиерейские палаты) был возрожден и освящен храм в честь выдающихся просветителей святых Кирилла и Мефодия. Деньги собирались по подписным листам. Что знаменательно, из 1400 рублей 600 собрал Владимир Яковлевич, причем он лично внес значительную денежную лепту. Вообще в деле возобновления и украшения храма он был самым крупным вкладчиком! Как в библиотеке, так и в церкви все наиболее ценное и достопримечательное появилось благодаря усердию почетного блюстителя. Главной достопримечательностью училищной церкви был художественный образ святого князя Владимира в великолепном массивном киоте, сделанные местными мастерами на деньги помещицы Е.И. Рагозиной по предложению В.Я. Менци в 1883 году Владимир Яковлевич пожертвовал в храм некоторые священные вещи: венцы к ликам святителей Кирилла и Мефодия и на распятие, дарохранительницу. Малый образ святого князя Владимира, также созданный на деньги благотворителя, висел в училищной больнице, им же организованной. По предложению В.Я. Менци 11 сентября 1884 года было организовано и открыто Общество вспомоществования недостаточным (бедным) воспитанникам Суздальского духовного училища. Он одним из первых примкнул к общему хору благотворителей, внеся 10 рублей в основной капитал, а в день открытия - еще 5013 р. В течение семи лет состоял непременным членом Совета Общества, а в октябре 1890 года его единогласно избрали председателем.
Бывший училищный сад
Самый большой памятник, который оставил себе В.Л. Менци - это училищный сад. До наших дней сохранились несколько мощных серебристых тополей, стоящих вдоль кремлевского вала - остатки прежней роскоши и красоты. Вот они, как живые существа, пожалуй, «помнят» этого замечательного человека. Место, где был разбит сад, когда-то было занято множеством служб архиерейского дома, которые оказались без употребления, когда была упразднена Суздальская епархия, и епископ Виктор переехал во Владимир. Строения со временем пришли в ветхость, а место в запустение. Наконец службы были проданы на слом, в результате от разборки камня на пустыре осталось много мелкого щебня и всякого мусора. Занятый благоустройством духовного училища, В.Я. Менци не мог не обратить внимания на неприглядный вид окружающей его территории. Ему и пришла в голову мысль очистить это место, облагородить землю, разбив на правильные дорожки, и засадить серебристыми и пахучими тополями, липой, кленом, березой, сосной и прочей полезной растительностью - устроить сад. У училища денег, конечно же, не было. Владимир Яковлевич потратил на это благое дело немало собственных средств: до 1000 рублей. Когда площадь была расчищена от мусора и оделась в приличные покровы, благодетель поставил посреди училищного сада еще и беседку стоимостью 125 рублей. На его же деньги здесь были устроены для учащихся хорошие гимнастические снаряды. На помощь В.Я. Менци пришли арестанты, которых он многие годы лечил бесплатно. За ними явились каменщики, плотники, другие работники. В начале работа походила чисто на арестантскую, если не каторжную, но постепенно все привыкли, поняв, что это нужно не только училищу, но и всему городу. Было много добровольцев и энтузиастов. Трудно выразить до точности, сколько было положено забот и хлопот в этот сад! Притом же труд этот был мыслим, повторяю, единственно при условии непрерывной траты денег. Владимир Яковлевич ясно видел это, и денег не пожалел. Через два года железной настойчивости дикий пустырь превратился в очень приличный сад, удовлетворявший главному назначению - служить для людей местом отдыха, игр, а для учащихся иногда и занятий. Естественно, что многолетняя деятельность В.Я. Менци на благо Суздаля, Суздальской Блохинской богадельни и других учреждений не осталась незамеченной. 3 мая 1884 года Суздальская Городская Дума на своем заседании единогласно постановила «предложить городовому врачу г. Менци звание Почетного гражданина города Суздаля», что было Владимиром Яковлевичем с благодарностью принято (Высочайше звание было утверждено 10 января 1885 г.). До этого врач и благотворитель был награжден орденами Св. Анны 3 степени и Св. Владимира 4 и 3 степеней. В 1884 году, когда торжественно праздновался 25-летний юбилей его работы в должности безмездного врача при Суздальском духовном училище, доктор и почетный блюститель получил благословение Святейшего Синода с грамотой, а также письменное приветствие и благодарность Его Высокопреосвященства.
АДРЕС Врачу при Суздальском духовном Училище В. Я. Менци от членов Правления означенного Училища
Ваше Высокородие, Милостивейший Государь, Достоуважаемый Владимир Яковлевич! Сегодня исполнилось ровно 25 лет с тех пор как вы, с утверждения Высшей Власти, добровольно приняли на себя звание безмездного врача при Суздальском духовном Училище, минуло 25 лет бескорыстной трудовой деятельности, оказавшей в разное время врачебные услуги не одной сотне питомцев Училища и сохранившей жизнь и здоровье не одному десятку из них. И все таковые заботы и попечения приложены вами по преимуществу тогда, когда само Училище не располагало ни своей больницей, ни своими медикаментами, ни своими свободными средствами, когда таким образом заболевшим ученикам была возможность подавать медицинское пособие, лишь только рассчитывая на стороннюю помощь. Эта помощь следовала от вас, живо отзывавшегося на нужды Училища. Так, благодаря вашим стараниям, сопряженным с ходатайством пред земскою властью, одним заболевшим ученикам в течении целых 15 лет давался в градской земской больнице приют - других вы заботливо осматривали и врачевали то у себя на дому, то в здании Училища - то, наконец, на разных вольнонаемных квартирах, разбросанных по городу. И ничто не останавливало вас от дела помощи: ни дальность расстояния, ни позднее время, ни заразительность болезней. Напротив, в эти-то моменты вы, одушевляемые высоким чувством человеколюбия и сострадания к беспомощным, как-то особенно горячо принимались за добровольное и бескорыстное врачевание. Благодаря вашим же стараниям, всем вообще нуждающимся ученикам бесплатно выдавались из земской больницы, до самого открытия Училищной больницы, медикаменты; и ни один из обращавшихся в больницу не получал отказа в медицинском пособии.
Открытие общежития при Училище дало возможность обнаружиться вашей врачебной деятельности с новою силою. При вашем непосредственном руководстве, при ваших советах и попечительной заботливости устроена своя Училищная больница, снабженная приличной аптекой с достаточным количеством самых необходимых медицинских пособий и медикаментов, а затем и опытным фельдшером, руководимым опять вами же. При вашем же просвещенном указании и старании выписываются лекарства в течении трех лет существования Училищной больницы. Да и нужно ли перечислять ваши заслуги по званию врача Училища? — Они слишком известны всем прикосновенным к Училищу лицам, имевшим честь воспитываться и служить при нем. Примеры получивших некогда призрение в больнице, получивших исцеление от той или иной болезни, — тот или другой полезный медицинский совет — в живой памяти всей и наличной корпорации. Мало того, ваши заслуги небезызвестны и Высшей Власти, оценившей их по достоинству.
Полная живого усердии деятельность ваша по званию врача шла об руку с полной такой же заботливой внимательности к потребностям Училища деятельностью и по званию почетного блюстителя. И в этом звании, как и первом, вы подавали собой пример всегдашней готовности откликаться на нужды нашего учебного заведения. Мало того, — вы не раз старались идти навстречу этим нуждам, не щадя для удовлетворения их ни трудов, ни средств. Начнем с того, как вы относились к храму, в котором ныне возносилась о вас усердная молитва. В среде Училищной корпорации возникает мысль восстановить свой древний запустевший храм, и вы в числе первых принимаетесь за святое дело устроения и благоукрашения его. В достижение сей цели вы добровольно возлагаете на себя далеко нелегкий труд сбора доброхотных жертв, и вот чрез несколько месяцев вы доставили, совместно с весьма солидной вашей личной лептой, значительную сумму на устроение храма.
Не останавливаясь на этом, вы путем немалых хлопот и личных сношений обеспечиваете уже возобновляемую церковь надежным и полезным ктитором, а затем приступаете к благоукрашению ее весьма ценными священными принадлежностями; а после этого вы время от времени, даже до сего дне, не оставляете своего добровольного приношения на благоукрашение устроенного участием вашим сего св. храма. Также близко было вашему сердцу и педагогическое школьное дело. Не вам ли обязано Училище хорошим садом, стоившим весьма больших хлопот и расходов? Не вами ли создана прекрасная училищная гимнастика и богатая училищная библиотека? Не на ваши ли по преимуществу средства училищная корпорация довольно значительное уже время получает возможность читать повременные литературные издания и выписывать, по мере потребности, новые нужнейшие руководства, пособия, а затем и цельные многотомные творения? Не ваши ли, далее, разные ценные физические, географические и школьные принадлежности, как-то: дорогие глобусы, теллурии, минералогические коллекции, усовершенствованные классные доски, составляющие ценную и целесообразную в учебных отношениях училищную собственность? Далеко не чуждо было вас также эстетическое образование юных питомцев Училища. Так, вследствие значительной материальной поддержки с вашей стороны, имеется при Училище приличный музыкальный инструмент, приобретенный в целях способствовать обнаружению и развитию в учащихся художественных дарований. Не те ли же эстетические цели воспитания преследовались вами, когда вы пожертвовали волшебный фонарь с картинами, имеющими, между прочим, отношение и к преподаваемому в Училище? Заботясь об удовлетворении потребностей Училища и учеников, — врачебных, учебных, церковных и эстетических, вы не забывали и житейских нужд учащихся. В случаях крайней беспомощности учеников, при отсутствии в тоже время свободных сиротских училищных сумм, вы одних — обували, других — одевали, третьим жертвовали деньгами. Наконец ваша деятельность как члена учредителя Общества пособия нуждающимся ученикам Суздальского духовного Училища не служит ли прекрасным доказательством вашей заботливости о внешнем быте учеников. Нельзя забыть того, что и самая мысль об учреждении означенного Общества связана даже с вашей личностью Таким образом ни одна сторона в жизни Училища не укрывалась от ваших заботливых взоров, находя в лице вас своего ближайшего печальника и широкого благотворителя. Воспоминая все исчисленное и сделанное вами, милостивейший государь, на благо Суздальского духовного Училища Правление Училища, а с ним вместе и вся Училищная корпорация, совокупно с представителями училищных интересов от духовенства, согласно журнальному постановлению Правления, с ведома и соизволения Епархиальной власти, в высоком чувстве благодарности считает своею нравственною обязанностью приветствовать вас со днем исполнившегося 25-ти-летняго служения вашего в звании врача Училища и выразить душевное желание видеть продолжение сей полезной деятельности впредь на многие и многие годы, чего, молитвами свв. равноапостольных Кирилла, Мефодия и князя Владимира, да подаст вам Всевышний. За тем следуют подписи членов Правления.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 3-й. 1-го февраля 1885 года).
Харламов Николай Николаевич. Портрет В.Я. Менци. 1887 г. На портрете Владимир Яковлевич изображен в парадном мундире статского советника с золотым шитьем по вороту. Шитьем в это время были украшены форменные мундиры представителей нескольких ведомств Министерства внутренних дел, в том числе и медицинского. На груди на орденских лентах все его награды: орден Св. Станислава III степени, над ним - орден Св. Анны III степени, вверху на шее - орден Св. Владимира III степени. На груди слева - орден Св. Владимира IV степени, а под ним - Знак Красного Креста за русско-турецкую войну 1877-1878 гг. По указу от 13 марта 1879 г. этот знак выдавался как наградной лицам «обоего пола, кои во время войны против турок принимали участие в деятельности Общества попечения о раненых и больных воинах... как личным служением, или материальным содействием». В нижнем правом углу холста - авторская подпись и датировка: «Николай Харламов. 87 г.».
По особому ходатайству училищного правления и съезда уполномоченных от духовенства Суздальского духовно-училищного округа, проходившего в здании Суздальского духовного училища, в апреле 1885 года Св. Синод дозволил в одном из классных комнат духовного училища установить портрет В.Я. Менци, что надо признать одной из почетнейших и редких наград. Портрет Владимира Яковлевича был написан местным живописцем Н.Н. Харламовым, позднее ставшим академиком, и висел в стенах училища. Владимир Яковлевич был потомственным дворянином и коллежским советником. Но как человек, православный христианин, он был прост и доступен, миролюбив. Любил чисто по-русски вести хлебосольство. «Дверь, сердце и даже кошелек его открыты всегда и для всякого», - писали «Владимирские губернские ведомости» еще в 1870 году. На всяком общественном собрании неизменно присутствовал и был одним из самых желанных гостей. Везде был своим человеком, умел поддержать разговор на любую тему. Все в нем располагало: благопристойность, сдержанность в словах и действиях, строгость к себе и внимательность, доброжелательность к другим. За 32 года В.Я. Менци приобрел колоссальную популярность в городе, о чем красноречиво говорит хотя бы такой факт: у Владимира Яковлевича было до 80 крестных детей! Своих детей у врача не было, поскольку он оставался неженатым. Вел здоровый образ жизни, болел редко, только в последние годы ревматизм стал разрушать его организм.
Смерть застала В.Я. Менци на работе, в чужом доме, в минуту оказания медицинской помощи тяжело больному пациенту. Это случилось в 8 часов вечера, в субботу, 16 февраля 1891 года. Паралич сердца подвел черту под этой прекрасной жизнью. Его смерть произвела на всех очень грустное впечатление. «Столь ценившие общего любимца при жизни граждане, - писали «Владимирские епархиальные ведомости», - и по смерти заплатили ему за все услуги нелицемерною любовию: сердечно молились они Господу Богу у гроба Владимира Яковлевича и с тяжелою грустью, глубоким сожалением опустили бренные останки его в недра земли». Разные учреждения города Суздаля почтили усопшего деятеля возложением венков на гроб. Прощание с прахом было самым задушевным и трогательным. Как почетного гражданина Суздаля похоронили Владимира Менци в стенах Ризоположенского монастыря (бывшего Троицкого монастыря). Но сейчас возле Ризоположенского собора вы не найдете и следов могилы почетного гражданина Суздаля В.Я. Менци, а также других захоронений - надгробные памятники снесены были еще в 1920-х годах, когда на территории монастырской обители по разрешению губернского начальства был расквартирован особый дивизион войск ОГПУ. Разрушены (уже нашими современниками) и здания больницы, построенной усердными трудами этого человека. Официальным памятником сегодня можно считать мемориальную доску, установленную в 2016 году.
Мемориальная доска на Троицких воротах Ризоположенского монастыря в Суздале
В довоенный период портрет В.Л. Менци висел в одном из залов Суздальского краеведческого музея, по воспоминаниям бывшего сотрудника музея Л.П. Никольского. После образования Владимиро-Суздальского музея-заповедника он оказался в запасниках. Странно, но факт. Только в начале 2000-х годов под воздействием критики в историческую экспозицию, размещающуюся в здании бывшего Суздальского духовного училища, вернули портрет В.Я. Менци работы художника академика живописи Н.Н. Харламова. Но на этикетке не сказано о том, что он был почетным гражданином г. Суздаля. Вообще отсутствует какая-либо информация о врачебной и благотворительной деятельности В.Я. Менци.
Автор: Юрий Белов Источник: Материалы областной краеведческой конференции «Известные и неизвестные события и имена в истории и культуре Владимирской земли»
Некролог помещенный во «Владимирских Епархиальных Ведомостях» 1891 г.
19-го февраля 1891 года жители города Суздаля отдали последний на земле долг достойнейшему и любимейшему согражданину, потомственному дворянину, почетному гражданину гор. Суздаля, городовому врачу, почетному блюстителю и безмездному врачу при духовном училище, Владимиру Яковлевичу Менци. В.Я. Менци по родопроисхождению был Швейцарский немец. Предок его, Швейцарский подданный, в 18-м или в начале 19-го века переселился в Россию, в которой он окончательно водворился. Потомки выходца Менци приняли русское подданство, православную веру, значительно размножились и постепенно слились с коренным населением нового отечества. Поэтому у В. Я., как и у его родни, немецкого осталась одна фамилия; во всем же существенном, касающемся веры, убеждений и образа мыслей человека, это был настоящий русский, унаследовавший все лучшие черты и особенности наших православных соотечественников. Деятельность В. Я., очень разнообразная и продолжительная, вся прошла в Суздале. В 1858 году В. Я. поступил на службу в Суздаль и занял должность городового врача и почти одновременно — безмездного врача при духовном училище. Обе эти обязанности он сохранил за собой до самой минуты смерти, т.е. слишком 30 лет. Затем деятельность В. Я. расширялась более и более, постепенно входя в соприкосновение с разными учреждениями в городе. Так В. Я. на первых-же порах своего служения занял место врача при уездном училище, при арестантском отделении Спасо-Евфимиева монастыри, при Блохинской богадельне, городской тюрьме и земской больнице. Будучи врачом стольких мест, В. Я. почти все 30 лет бессменно участвовал в рекрутских присутствиях как в самом Суздале, так и других округах (папр. в гор. Покрове). С обязанностью городового врача соединялась еще медицинская практика по первому Суздальскому участку. Не раз Менци был командируем в этот участок, а иногда и в чужой, на судебно-врачебные следствия с их непременными протоколами и актами. В половине своего служебного поприща В. Я. выступил в качестве: почетного блюстителя Суздальского духовн. училища и директора Суздальского уездного отделения Попечительного Общества о тюрьмах. За два года до смерти В. Я. был утвержден в должности врача при трехклассном градском училище. Как уже видно из сказанного, область деятельности В. Я. была очень широка. Но как ни много нес на себе должностей В. Я., он никогда не тяготился ими, — напротив, сам шел навстречу им, год от году приумножая число их, и нисколько не страшась всей трудности, вызываемой новыми обязанностями. Отличительными чертами служения Менци были главным образом: честность, добросовестность и точность, переходившая иногда в пунктуальность. Раз взявшись за дело, В. Я. уже не оставлял его в небрежении, но заботился в точности исполнить его. У него было не в характере относиться к делу легко, небрежно, как говорится, халатно. На всякую обязанность он торопился поспеть вовремя и заботился, во что бы то ни стало, привести к концу всякое возложенное на него поручение. От того большая часть дня В. Я. была поглощена служебными разъездами. В. Я. предан был по преимуществу службе при земской больнице и духовном училище, на благо которых он потратил столько сил и забот, и с которыми тесно связаны все красные и пасмурные дни жизни его. При больнице он прослужил 32 года, и при духовном училище слишком 31 год, так что пациентов его, за все время службы, нужно считать тысячами. Все крупнейшие события и существенные изменения того и другого заведения прошли на его глазах и при его, более или менее прямом, соучастии. Особенно это следует сказать про духовное училище: история последнего (В общем простирающаяся до 170 лет), и притом в лучших своих страницах, решительно не мыслима без личности Менци. Довольно уже того, что сотни и тысячи питомцев училища пользовались не только врачебной помощью Менци, но и живым участием его, многие — пособием и покровительством. Служба Владимира Яковлевича при духовном училище получает особое значение от того, что она прошла в позднейший период существования этого заведения. Вскоре по поступлении Менци на службу в училище, падает старый, отживший строй училищной жизни и на место его постепенно выдвигается новый, потребовавший большого подъема и напряжения воспитательных сил и привлечения к делу новых деятелей, между прочим и почетных блюстителей при училищах. Как падало старое учебное здание, как созидалось и крепло новое — все это видел В. Я., во многом сам принимая деятельное участие. Очевидцы былого живо помнят, как хлопотал он в то время, стараясь вложить свою долю участия и труда в дето улучшения училища, не жалея для этого ни своих средств, ни сил — тем более, что силы его были еще так свежи. Но заботы и труды В. Я. не окончились и тогда, когда совершилась самая учебно-воспитательная реформа. Напротив, ревность его к благосостоянию заведения - стала год от году более и более усиливаться: к этому вызывали насущные потребности и неотложные нужды училища. Став, так сказать, на ноги и обновившись, оно настоятельно нуждалось в крепкой денежной поддержке, а между тем наличных средств едва хватало на самые существенные сметные нужды. Вот тогда-то В.Я. очень благовременно откликнулся на зов училища и выручил его из затруднительного положения, взявши на себя, прежде всего, хлопотливое дело бесплатного лечения всех воспитанников училища. Скоро к обязанностям врача присоединилась не менее важная и ответственная обязанность почетного блюстителя (с 1876 — 91 гг.) По смыслу закона и указанию опыта должность эта имеет большое значение для учебного заведения: почетный блюститель, это — попечитель и благодетель, который входит во все экономические нужды заведения и изыскивает всеми, доступными ему, путями способы удовлетворения оных. В награду за усиленные труды и особые жертвы и заслуги закон дает почетному блюстителю право совещательного голоса в собраниях Правления, а вне их — чины и другие отличия по службе. Не увлекаясь видами на неизвестное будущее, В. Я. охотно согласился быть попечителем училища, совместно с званием бесплатного врача, и проходил эту должность до самой кончины. Если в качестве врача В. Я. безмездно оказал медицинскую помощь более чем тысяче воспитанников, то в качестве почетного блюстителя, он, сверх множества даровых трудов и забот, вложил в училище, в общей сложности, более пяти тысяч рублей из собственных средств, которых у него вовсе не было излишка. По званию почетного блюстителя В. Я. приобрел для училища: теллурий с отличным глобусом, сложную доску для черчения географических карт, коллекцию минералов, волшебный фонарь, две ценных лампы. Особенно же глубоко признательно училище г-ну Менци за фундаментальную библиотеку. В. Я. положил себе за непременное правило каждогодно вносить в училищную кассу на надобности и улучшение библиотеки 100 руб., и тем давал возможность выписывать потребные пособия и руководства, ценные и интересные издания. Иногда же, помимо обязательных 100 руб., В. Я. делал экстренные взносы и неожиданные пособия. Так, исключительно на его средства (30 руб.) куплено все превосходное иллюстрированное собрание богословских трудов Ф. Фаррара (изд. Тузова). Владимир же Яковлевич подарил роскошное издание журнала «Природа» за несколько лет, журнал «Русский вестник» за целый год. Вообще, что бы ни появлялось время от времени нового и замечательного в богословской (по преимуществу) литературе, В. Я. тотчас старался приобрести то для дорогого ему училища, лишь бы со стороны последнего выражено было желание. Так чуток, так отзывчив был В. Я. на все необходимое и полезное для училища! Не будет, кажется, преувеличением сказать, что все ценное в фунд. училищ. библиотеке (3/4 ее) по праву принадлежит В. Я. В училищной церкви имеется не мало значительных памятников усердия Менци. Из таких памятников прежде всего останавливает на себе внимание посетителя художественный образ св. кн. Владимира, вложенный в великолепный массивный киот. Образ кисти художника Горбуноиа (18х14 в.), стоимостью более 150 руб., и киот (4 ½ х 1 ½ арш.) работы местного искусного мастера, стоящий 200 руб. Этот дорогой киот сделан в 1883 г. помещицей Е. И. Рагозиной, по предложению Менци.). Перед зеркальным стеклом образа на кронштейнах повешены две лампады весьма художественной чеканной работы (помнится Овчинникова), в которых при жизни жертвователя неугасимо горел огонь. Этот образ составляет главное украшение скромного училищного храма. Менци так-же пожертвовал некоторые священные вещи, находящиеся в училищной церкви, как-то: венцы к ликам свят. Кирилла и Мефодия и на распятие, дарохранительницу, малый образ св. кн. Владимира, повешенный в училищной больнице. Глубокое и деятельное усердие В. Я. к благоукрашению училищного храма обнаружилось еще по поводу приснопамятного дня 17-го октября 1888 года. Когда у всех служащих при училище возникло единодушное патриотическое желание ознаменовать чудесное событие спасения Государя Императора и всей Августейшей Семьи сооружением особого образа в киоте на добровольные взносы, то В. Я. нисколько не колеблясь подписал, по сравнению с прочими, самую большую долю и своим примером возбудил соревнование в другом лице, через что помог легко осуществить общее желание. Поэтому сооружение и другого величественного и художественного образа с киотом для училищного храма нужно приписать главным образом все тому-же В. Я. Нельзя не вспомнить без чувства глубокой благодарности того обстоятельства, как при посредстве благодетеля училищная церковь обогатилась великолепными напрестольными принадлежностями: потиром, чашей и другими предметами церковной утвари. Относительно училищной церкви можно сказать, что и в ней, как в библиотеке, ценное и достопримечательное, посредственно или непосредственно принадлежит усердию В. Я. Справедливость этой мысли будет нам еще яснее, если примем в соображение историю позднейшего возобновления училищной церкви. Быв когда-то архиерейскою церковью (во имя Введении Божией Матери во храм) и помещаясь внутри самого корпуса, она весьма долго оставалась запущенной: без дверей, с худыми рамами в окнах, этот старинный и обветшалый храм представлял собой одни пустые стены, один невзрачный остов, в котором, по словам самого В. Я., свободно ютились по временам вольные птицы; по зимам внутри храма лежали сугробы снега. Явление было весьма прискорбное. Настояла неотложная нужда, да и религиозное чувство того требовало, привести этот храм в подобающий ему благолепный вид и снова сделать его домом молитвы. И вот, 12 лет тому назад, в среде училищного начальства и наставников созрела благочестивая мысль отделать и снова украсить покинутый дом Божий. В виду этого, ревнители св. дела естественно заговорили о средствах, потребных на капитальный ремонт. Средства эти приходилось искать прежде всего в своей-же семье. Посильные сборы потекли. Нашлись и сторонние благотворители, и между ними, прежде всего, опять тот-же Владимир Яковлевич, в короткое время один собравший более 600 р., со включением сюда весьма значительной собственной суммы, — и Юрков, тоже собравший по подписному листу в городе и весях до 600 руб. Сверх того внесли еще некоторые лица (напр. братия Боголюбова монастыря). В общем составилась довольно значительная сумма в 1400 р., давшая возможность отстроить св. храм на первый раз вполне прилично. Можно было пока успокоиться и на том. Ясно, что в деле возобновления и украшения храма В. Я. по справедливости есть самый крупный вкладчик. Вечная ему память за это! Есть и еще во многих отношениях ценный памятник, стоивший В. Я. очень значительных расходов и трудов: это — училищный сад. Правда, сад этот не особенно обширен и не особенно еще богат растительностью; тем не менее свою большую ценность он получает по следующим основаниям. Во-первых место, где теперь разбит сад, когда- то было занято множеством служб архиерейского дома, которые остались без употребления с перенесением кафедры из Суздаля в г. Владимир. Мало по малу они стали приходить в ветхость и запустение, а с ними — все соседнее место или площадь нынешнего сада. Из оживленного места вышел какой-то заброшенный пустырь, поросший дикой травой. С течением времени, от нежилья, площадь до того одичала и запустела, что по ней не было ни прохода, ни проезда, в особенности с тех пор, как службы проданы были на слом, и от разборки камня на месте осталось множество мелкого щебня и всякого мусора: в самых же недрах земли задержались, на глубине 2 и 2 ½ аршин, массы бута из громадного булыжника. По этой причине самый училищный корпус терял свой вид и естественные удобства. Нужно было, во что бы то ни стало, очистить место. Предвиделись громадные работы, а средств на производство их не находилось. Усматривая большое затруднение это и вполне сочувствуя благому предприятию, В. Я. поспешил выручить училище из нужды, решив непременно упорядочить площадь, привести ее в должный вид, и затем утрамбовать ее, разбить на правильные дорожки, и наконец на всем протяжении засадить ее растительностью: серебристыми и пахучими тополями, липой, кленом, березой, сосной и т. п. деревьями. Вся таковая работа оказалась очень тяжелой, сложной и далеко не дешевой. Это наглядно усматривается из того, что партии арестантов, а за ними каменщиков, плотников, работали целых два лета (с апреля по октябрь). В начале работа походила чисто на арестантскую, если не на каторжную или тюремную поденьщину. Трудно выразить до точности, сколько положено забот и хлопот в этот сад! Притом-же труд этот был мыслим единственно под условием непрерывной траты денег. В. Я. ясно видел это условие, и не пожалел средств. Через два года железной настойчивости ужасная площадь пришла в желательный вид: дикий пустырь, точно волшебством, изменился в сад, — и сад очень приличный, удовлетворяющий главному назначению — служить для детей местом отдыха, игр, а иногда и занятий. Со временем садик продолжал расти и улучшаться. На расходы по устройству сада В. Я. убил из собственных средств до 1000 рублей. Убрав и, так сказать, нарядив площадь сада в приличные покровы, ваш благодетель поставил среди нее очень недурную беседку (125 р). На исключительные средства Менци устроены и не раз ремонтировались хорошие гимнастические приборы в училищном саду (стоимостью до 100 р.). Одним садом этим В. Я. создал себе в училище незабвенный памятник. Было бы неблагодарно и грешно для нас умолчать о том сердечном участии, которое принимал Менци в делах общества вспомоществования недостаточным воспитанникам Суздальского духовного училища. В составе деятелей Общества В. Я. был и остался одним из самых ревностных и видных. Эту честь он по праву заслужил уже тем одним, что самая мысль об основании Общества с благотворительными целями возродилась впервые в его квартире, — в достопамятный день собрания у него всей училищной корпорации, когда у всех была именно одна душа, когда все одушевлены были одной мыслью — как бы своими скромными средствами посильно облегчить участь многих бедняков-воспитанников. В. Я. одним из самых первых примкнул к общему хору благотворителей, тотчас-же вложил свою жертву (пока 10 руб.) в основной капитал, и тем ободрил, увлек своих гостей. Мгновенно сделали складчину, которая и выразилась сбором до 50 рублей. В. Я. не ограничился взносом личным: он стал обращаться к своим друзьям и знакомым и так. обр. на стороне находить доброхотных жертвователей. В день самого открытия Общества (11-го сентября 1884 г.) он опять первым внес 50 рублей. За семилетнее существование Общества В. Я. состоял непременным членом Совета Общества, а 17-го октября 1890 г. единогласно избран его председателем. Без единовременных пособий В. Я. не обходилось ни одно годичное собрание членов: уж непременно он внесет то 5, то 10 рублей, то, наконец, расположит к подобной жертве других. Нельзя, наконец, оставить без внимания и разных мелких жертв В. Я., которые он уделял довольно часто питомцам на игры и гуляния загородные. Во дни больших праздников и торжественных собраний В. Я. имел обыкновение благодарить и награждать певчих, старавшихся поэтому спеть возможно лучше. С благодарностью вспоминаются и другие благодеяния В. Я. ученикам духовного училища, особенно бедным, в виде одежды, белья, обуви, очков, бесплатного приема в земскую больницу (До 1882 г. т.е. до открытия собственной больницы. Вместе с В. Я. следует принести должную благодарность Макарову, который с своей стороны тоже много способствовал в деле помещения учеников в больницу и выдачи им лекарств.) тяжко заболевавших и выдачи всем, опять бесплатно, требуемых медикаментов. Плодотворная деятельность В. Я. не оставалась в тени и без поощрения со стороны высших властей; напротив, она слишком видна была всем, и вызывала вполне заслуженные награды. За свои труды и притом, что особенно замечательно, почти исключительно по духовному училищу В. Я. получил в течение 32-летней службы 5 награждений орденами, от св. Анны 3 ст. до св. Владимира 4 в 3 ст.; оба ордена св. Влад. Менци получил в течение не более как 6-ти лет (78 — 84 гг.), и к тому же единственно по званию почетного блюстителя д. училища. Сверх того В. Я. получил благословение Св. Синода с грамотой, а также письменное приветствие и благодарность Его Высокопреосвященства. В день 25-летнего юбилея Менци город единогласно избрал его почетным гражданином Суздаля. В 1884 г. Менци торжественно праздновал 25-летний юбилей в должности безмездного врача при духовном училище. В память этого юбилея В. Я. пожертвовал училищу сумму в 200 р. для выдачи процентов с нее лучшему из воспитанников, оканчивающих курс училища. Св. Синод, согласно особому ходатайству училищного правления и очередного съезда духовенства 1885 г., указом своим, от 15-го апреля того же года за № 1355, дозволил поставить в одном из классных помещений училища портрет В. Я.: это нельзя не признать одной из почетнейших и редких наград. Таким обр. насколько щедр был к училищу сам В. Я., настолько же щедро оказалось и училище к нему: оно не хотело оставаться в долгу перед благотворителем, и желало в виду всех воздать ему по заслугам. Если личность В.Я. взять в совокупности всего духовно-нравственного строя, нравственных понятий и убеждений, то она явится перед нами далеко выдающеюся в ряду других, светлою и высокою. Прежде всего В. Я. был глубоко верующим человеком, послушным сыном православной Церкви, несмотря на то, что специальное образование и обусловленные им занятия могли если не прямо направить убеждения В. Я. в сторону материализма (хотя и это нф редко бывает с другими), то по крайней мере сделать их индефферентными в религиозном отношении. С другой стороны, несмотря на то, что В. Я. стоял в водовороте житейских связей и светских удовольствий, несмотря на множество служебных обязанностей, он никогда не входил в сделку с совестью, никогда не пренебрегал существенными обязанностями христианина. В вопросах веры он стоял, насколько мы знаем и понимаем его, на строго православной почве и, кажется, был совершенно чужд религиозных сомнений, так обуревающих почему-то нынешнего образованного человека. Даже больше, — область веры и основных христианских истин как-то особенно манила его к себе, будила в нем ученую любознательность; почему о богословских вопросах В. Я. под-час любил заводить беседу со сведущими людьми. С целью утоления своей пытливости В. Я. охотно прочитывал всякую выдающуюся новую богословскую книгу, животрепещущую статью и проповедь. Такой же положительностью и разумной охранительностью отличались воззрения Менци по вопросам общественным и политическим. Здесь он был ярым врагом всякой легкомысленной ломки, всякого насилия, всякого чуждого, вредоносного влияния и вмешательства, и напротив — другом всякой постепенности, строгой законности, словом — такого строя, который вырабатывается веками и в котором твердо сохраняется соподчиненность от самого высшего до самого низшего. Вследствие этого всякие беседы, дышащие неумеренным, а тем более поверхностным либерализмом новичков и недоучек, всегда приводили В. Я. в сильное и справедливое негодование. Не думайте, чтобы это вытекало из отсталости или безотчетной привязанности к старине, - нет, а от строгого в зрелого образа мыслей, сложившегося на основании самой жизни и мудрого опыта. По той же причине, всякое непочтительное отношение к властям и вообще старшим вызывало в душе В. Я. резкое порицание. Если взглянем на личность досточтимого В. Я. со стороны житейских отношений, то и здесь нельзя не отметить в нем некоторые, глубоко сочувственные, черты. Так, он отличался особенною уживчивостью, страшился открытой враждебности и основанной на эгоизме розни: всего этого В. Я. боялся, точно огня, и всякий раз спешил скрыться оттуда, где только замечал неприязненное разногласие (Человека неуживчивого и строптивого В. Я. любил клеймить словом «заноза».). Дух единения и общности интересов как-то особенно был сроден ему. Где только усматривал он нелады, там старался водворить согласие и сплоченность, если это было, конечно, в среде доступной влиянию В. Я., и не успокаивался до тех пор, пока не убедится в том, что старание его не прошло бесплодно. Тогда он становился поистине счастлив и доволен. Кто же досаждал В. Я. излишнею, смелою развязностью и притязательностью, страстью к спорам и враждебностью, тому он не решался, хотя и мог бы иногда, выразить свое открытое порицание. Всякую неприятность он таил в глубине души. К открытой, резкой, а тем более соединенной с злобной мстительностью, вражде Менци был решительно не склонен. Отличаясь духом миролюбия В. Я. был другом семейной простоты, доступности, — любил чисто по-русски вести хлебосольство. От того, между прочим, личность Менци стяжала себе очень широкую популярность: не только в Суздале, но и в окрестных селах все, от малого до старого, знали его. От того же на всяком общественном собрании, на всяком порядочном пире он неизменно присутствовал и был одним из самых желанных гостей. Таким он бывал и принимался во всех сословиях: дворянстве, духовенстве, купечестве. Везде он — свой человек, везде он найдется и сумеет поддержать разговор на любой предмет. Эта широкая известность В. Я., кроме продолжительности службы, в значительной степени объясняется самым кругом его деятельности, захватывавшим все ведомства, учреждения и классы городя. Популярность покойного сказывается довольно выразительно уже в одном обилии у него крестных детей (в общем, кажется, до 80 человек). Значит, в особе В. Я. усматривались черты, невольно располагавшие к нему человека. Черты эти были: благопристойность вообще, сдержанность в словах и действиях, строгость к себе и внимательность к другим, — такие преимущества и особенности, которые отличают истинно образованного мужа, придерживающегося такта, но в то же время чуждающегося обращения свысока, неглубокого острословия и пустословия. В домашнее обстановке В. Я. старался избегать всяких излишеств и лишних, непродуманных увлечений, держась расчетливой постепенности, умеренности и сообразности со средствами и положением. В наглядное пояснение сейчас сказанного можно сослаться на тот образ жизни, которого Менци держался довольно долго на первых порах службы в Суздале. Он жил аккуратно, умеренно и замкнуто, пока не составил себе положения в обществе и не обеспечил себя средствами. Достигнув этого, В. Я. уже не стал чуждаться связей и удовольствий света. Всю жизнь свою В. Я. оставался неженатым. Свободный от привязанностей и забот семейных, он черпал для себя наслаждение в удовольствиях эстетических и старался окружить себя некоторым уютным комфортом, избегая в тоже время бьющей в глаза пышной обстановки (В. Я. старался развить эстетическое чувство и в питомцах духовного училища, и с этой целью помог приобрести дли них фисгармонию (100 р.) и скрипку.). От природы В. Я. наделен был весьма здоровой комплекцией; хворал вообще очень редко и мало. Только уже с приближением к 60-летнему возрасту невольно познакомился он с телесными недугами, особенно довольно упорным ревматизмом. На последних трех годах жизни этот недуг укладывал его не один раз в постель, — и прежний бодрый, крепкий врач стал медленно хиреть и хиреть. Но крепкое телосложение и правильный образ жизни, может быть, еще долго противились бы упорному недугу, если бы не прибавилось к нему жизненных неприятностей и служебных огорчений: последние произвели свое разрушительное влияние. И вот, как ни противилась природа В. Я. страшному недугу, однако ж не одолела его и быстро сама стала изнемогать в неравной борьбе: отсюда было не далеко до роковой развязки. Но естественные чувства любви к жизни и отвращения к смерти, столь свойственная человеку забывчивость и самонадеянность все еще оторачивали в уме В. Я. смертный час на неопределенное будущее. Правда, жизненное благоразумие и трезвое самопознание, покоившееся на твердых медицинских данных, отчасти уже наводили Менци на мысль о более или менее близкой смерти, — он не раз пытался подготовить себя к ней и упорядочить свои житейские дела (напр. написать духовное завещание); но Господь не судил ему своих помышлений и намерений привести к концу. Между тем смерть, именно «как тать в нощи», подкрадывалась все ближе и ближе, и застигли неутомимого деятеля совсем нежданно-негаданно, застигла не дома, а в чужом жилище, в минуту подачи медицинской помощи тяжко больному. Жизнь В. Я. пресеклась на 61 году 16-го февраля, в 8 ч. вечера субботы. Смерть последовала от паралича сердца, и потому была безболезненная и мирная. После В. Я. осталось состояния свыше чем на 10 т. руб. При жизни своей он горячо лелеял мысль употребить весьма значительную часть денежных средств на разные виды благотворительности, но неожиданная кончина рассеяла, как дым, эти благие намерения его. Смерть, застигшая В. Я. совершенно неожиданно, произвола на всех, знавших его, тяжелое, грустное впечатление. Столь ценившие общего любимца при жизни, граждане и по смерти заплатили ему за все услуги нелицемерною любовию: сердечно молились они Господу Богу у гроба В. Я. и с тяжелою грустью, глубоким сожалением опустили бренные останки его в недра земли. Разные учреждения города Суздаля почтили почившего деятеля возложением венков на гроб его. Прощание всех с прахом В. Я. было, как и следовало ожидать, самое задушевное и трогательное. Местом вечного упокоения Влад. Яковл. избрал женский Преподобинский монастырь, где иногда, особенно во дни храмовых праздников, любил он помолиться. С. Чельцов.
Город Суздаль Уроженцы и деятели Владимирской губернии Моренков Дмитрий Павлович (1759 - 1830) – врач г. Суздаля, ученый.
